Kitabı oku: «Седьмая печать (фрагмент 2): Вестник», sayfa 2

– Да, с вами интересно поговорить. Но мне пора, – Дольский попытался встать.

– Не уходите. Мне кажется, у вас какие-то проблемы, – сказал больной.

– С чего вы взяли? – удивлённо спросил Дольский.

– Что-то в ваших глазах прячется такое, от чего становится страшно.

– Ерунда. Это просто усталость. Но я – сильный, – успокоил его Дольский.

– Сила есть у того, кто верит, – заметил больной. – А вы верите?

– Смотря в кого?

– Ну, в Бога? Или в дьявола, например?

– Нет.

– А почему?

– Наверное, не так воспитан.

– А в коммунизм?

– Тоже как-то не очень. Хотя допускаю, что когда-нибудь, лет через сто или двести, люди будут жить значительно лучше.

– Да. Совсем как Белинский, писавший в 1841 году, как счастливы, наверное, будут люди через сто лет. Знал бы он, что произойдёт через сто лет, наверное, выбрал бы другую цифру. – Больной засмеялся. – Но верить всё-таки надо. Не в сроки и достижения, конечно. И не в сегодняшнюю или будущую реальность. Она слишком зависит от наших желаний и воспитания. А в то, что она скрывает. Словом, чтобы вам, доктор, жить дальше, надо верить.

Дольского уже начал тяготить этот заумный разговор, и, чтобы как-то отвязаться, он спросил:

– А вы сами верите?

– Конечно.

– И во что?

– В Бога. В судьбу. И в то, что совсем скоро я умру.

– Глупость какая-то, – возмутился Дольский. – И это вы говорите, когда после операции пошли на поправку?

– Извините, я не хотел вас этим обидеть.

Желая перевести разговор на другую тему, Дольский взял с тумбочки больного книгу и с удивлением обнаружил, что она написана не на русском языке. Книга была очень старая, явно дореволюционного издания, с золотым тиснением на затёртой буро-зелёной обложке и надписью «La Divina Commedia».

– Вы это читаете? – недоверчиво спросил он больного, внимательно осматривая книгу.

– Si, – сказал, больной, утвердительно кивнув.

– И на каком языке она написана?

– На итальянском. Это Данте. «Божественная комедия». Великая книга. Думаю, самая великая, из тех, что смог создать итальянский народ. Знаете, Данте ведь назвал её просто «Комедия». А приставку «божественная» она уже получила с лёгкой руки поэта Петрарки.

Дольский полистал старые, слегка пожелтевшие страницы и с иронией поинтересовался:

– И всё понятно?

– Ну что вы? Только буквальный смысл. К сожалению.

– А что есть ещё какой-то другой смысл? – удивился Дольский.

– Конечно. Более духовный. Сам Данте в письме к одной даме написал, что его книгу можно читать и понимать по-разному, так как текст её содержит четыре уровня смысла, и буквальный – один из них.