Kitabı oku: «Седьмая печать (фрагмент 2): Вестник», sayfa 3

Дольский в ответ только пожал плечами.

– Это выше моего понимания.

– Видите ли, доктор, каждый язык имеет в себе некий уровень, когда слова, обозначающие обычные вещи и действия, содержат в себе не только буквальное значение, но и нечто совершенно иное, некий скрытый символический смысл, делающий знающего его причастным к чему-то, что проходит мимо других. И эта открытость иному смыслу делает текст в своей многозначности безграничным. Чего стоит, например, такая фраза: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу»? Но и это не всё. В данном случае, когда мы имеем дело с великим текстом, надо говорить не просто о символах, но о сакральности; о смысле, вложенном автором при посредстве божественного вдохновения. Смысле, позволяющем угадывать великое в немногом. Вот почему все самые великие книги одухотворены одной и той же силой. Силой, позволяющей сказать, что книги не пишут, а пишутся. Пишутся не одним человеком. И не только потому, что в их основе всегда скрыто присутствует вся культура народа с её главными идеями, чаяниями, традициями и даже суевериями. Но и потому, что соавтором таких книг выступает сам Бог.

– Или сатана, – заметил Дольский.

– Возможно, – больной засмеялся. – Уильям Блейк говорил, что гений всегда из партии Сатаны. Но, думаю, в данном случае он погорячился. Либо его просто неправильно поняли.

– Почему же?

– Потому что здесь всё значительно сложнее. Хотя бы потому, что язык, как и всё живое, имеет свойство жить и развиваться, в результате чего в нём не только появляются новые слова, но и старые могут приобрести совершенно иной смысл. Так слово гений тогда имело совершенно иное значение, чем сейчас, и обозначало не степень одарённости человека, а духа, покровителя человека, толкавшего его на что-то низменное, греховное, злодейское или, скажем, великое и возвышенное. Но, так или иначе, тот, кто являлся гением и, следовательно, соавтором такого творца в момент его высшего творчества, явно вкладывал в произведение и нечто своё. Запредельное. То, что в творении не открывается сразу, но будет понято, возможно, через века. То, что может быть не понято, но обязательно будет прочувствовано. Вы наверняка сталкивались с такой ситуацией, когда, читая или рассматривая что-то, вы вдруг с восторгом и удивлением понимаете, что перед вами чудо творения, для одного человека непосильное. Именно поэтому о таких книгах говорили, что в них символически записано не только то, что было, но и то, что будет. Будет с каждым, кто к ней прикоснулся.