Kitabı oku: «Ушлёпок», sayfa 6
Проклятье!
Глава 18
Рывок из прошлого
Медик все равно пытался вновь обрести опору. Понимал, что бесполезно, но продолжал бороться. Спина уже смещалась вниз, повинуясь земному притяжению, однако какая-то неведомая сила вцепились в рюкзак в последний момент. Юноша даже почувствовал легкую невесомость прежде, чем беспомощно повис на лямках вещмешка.
Он осторожно поднял голову и поперхнулся. Слова, готовые сорваться с губ, застряли в пересохшем горле.
– Ну чего пялишься? Веревку видишь? Хватайся за неё!
Медик проследил взглядом за движением головы своего «спасителя».
– Шустрее!
Не самый подходящий момент для споров и выяснения отношений, решил Медик. И поторопился вцепиться в тонкий со множеством узлов шнур.
– Фух, так-то лучше. Ты главное держись, а мы тебя вытащим. Зуб даю.
Медик улыбнулся. В прошлый раз, когда Алёна «давала ему зуб» отец так рассвирепел, что неделю гонял его без передышки от рассвета до заката.
– Ну, что там?
– А?
– Да, не тебе, – Алёна витиевато выругалась.
Медик чуть не рассмеялся. Но побоялся нагружать шнурок лишними телодвижениями. Именно за эту ее манеру костерить всех и каждого за малейшее промедление, он когда-то и обратил на Алену внимание. А кто бы не обратил? Стоит лишь раз услышать, как хрупкий на вид ангел ругается, словно забойщик на скотобойне. И забыть этот эпизод не получится уже никогда.
– Жора, проклятый аутист, ты скоро?
Фраза прозвучала слишком грубо даже для Алены. К тому же, Медик знал только одного Жору и оскорблять человека по факту его… А вообще, какого черта он тут забыл?
– О, по лицу вижу. Наш святой Александр опять готов защищать слабых и казнить обнаглевших.
– Ален, ну зачем ты так?
– Заткнись! – Она повернула голову и продолжила уже куда-то себе за спину. – Жора, гребаный ты папуас. Если ты сейчас же не вытащишь нас…
– Я боюсь эту тварь! Она стала ещё больше!
Медик с удивлением узнал голос. Потому что голос определенно тот, а вот интонации и слова другие.
– Ты кого нам выбросил?
Алёна внимательно изучала лицо человека, жизнь которого в прямом смысле находилась сейчас в ее руках.
Выбросил… А кого он выбросил? О боги – Шлепа!
– Шлепыч, никого там не трогай, – прокричал Медик куда-то вверх, – тащи веревку!
– Ой, – истерично взвизгнул Жорик.
И Медик вновь повис на одних лишь женских руках.
– Убью, – прошипела Алёна.
На лбу и шее девушки вздулись от напряжения вены. Медик испытал мимолетное чувство жалости, но прочувствовать момент не успел. Спустя какое-то мгновение невидимая сила швырнула его вверх. Рывок был настолько сильным, что юноша чуть не выпустил из рук веревку.
– Потише там, – процедил он сквозь зубы.
Рот особо раскрывать не хотелось, так и зубов можно лишиться. А стоматологи по нынешним временам та ещё редкость. Хорошо хоть Алена успела отпрянуть, а то он точно влетел бы прямо в нее.
– Огого! Вот это медвежонок!
Похоже, что девушка успела гораздо больше, чем он думал. И судя по интонациям, Алёну в отличие от Жорика, размеры мохнатого нисколько не смутили.
Медик успел подумать, что Шлёпе, как это ни странно, не досталось ни одного бранного эпитета и вылетел пробкой от шампанского из каменного горлышка колодца.
Руки разжались без дополнительных усилий. В пальцах совсем не осталось сил. Впрочем, их вообще не осталось в уставшем теле. И Медик попросту закрыл глаза, даже не пытаясь сгруппироваться или как-то ещё подготовиться к приземлению. Будь что будет.
Однако поверхность встретила юношу мягко, мохнато и самую малость слюняво.
– Ну все-все, щекастый, прекращай. Весь авторитет обслюнявил.
Шлепа разжал объятия, и юноша оказался на земле. Однако он не торопился подниматься на ноги. Сидел, пялился в небо и улыбался. Какое все-таки приятное чувство ощущать под задницей твердую землю, а не пугающую неопределенностью пустоту.
Где-то далеко, на грани слышимости, возмущённо вторгался в тишину требовательный женский голос. Вроде бы звучали какие-то вопросы. Но Медик посчитал, что ответы потерпят. И, судя по всему, решил так зря.
Оплеуха, которой Алёна наградила расплывшееся в идиотской ухмылке лицо, прозвучала словно выстрел стартового пистолета. И тишина, повинуясь сигналу, сорвалась с места, а в окружающую действительность Медика вернулась боль.
– Ай…
– Я тебя, идиота, спрашиваю: где такую прелесть откопал?
Медик моргнул. Черт Шлепа, а если решит, что угроза?
Он поискал глазами мохнатую тушу и разочарованно скривил губы. Шлепыч валялся на спине и беззастенчиво позволял Алене гладить себе пузико.
– Предатель, – проворчал юноша.
Но мохнатый его претензии проигнорировал. На щекастой мордахе расплывалось сказочное блаженство.
Медик улыбнулся. Все-таки выбрались. Не рухнули на дно и не стали обедом для крылатых тварей. Кстати, а почему они не набросились на него, когда мохнатый катапультировался из колодца?
– Але, земля вызывает космос! – Продолжала настаивать на диалоге Алена.
– Да не кричи ты, это он меня нашёл.
Мокрый нос беспокойно ткнулся в лицо юноши.
– Фыр?
– Все хорошо, дружище, мне просто надо немного отдохнуть. Ты молодец.
Медик потрепал мохнатую щеку и откинулся на спину. Как все-таки приятно просто лежать на травке и пялиться в небо. На фоне голубого полотна степенно проплывали крохотные облака, кружились темные точки каких-то птиц. Одна, особенно крупная вертелась прямо над ними.
– Нет, ну вы посмотрите на него. Разлёгся. А спасителей благодарить кто будет?
Медик улыбнулся.
– Спасибо ребят. Устал очень. Думал уже все. Добегался. А тут вы. Затискал бы, да сил нет.
– Сил у него нет, – продолжала ворчать Алёна.
Но Медик понимал, что на этот раз пронесло. Гроза миновала. Остаточное ворчание девушки не опасно.
Жорик благоразумно отмалчивался, по-видимому, не желая играть роль громоотвода.
– А вы, кстати, как тут оказались?
Медик отыскал глазами лицо Алёны и постарался придать взгляду суровость.
– Жора о тебе рассказал, вот мы и пошли тебя искать.
Он улыбнулся.
– И как вам за периметром?
Алёна тряхнула гривой рыжих волос. И пожала плечами.
– Ночью топали, ни черта не разобрать в темноте.
Медик сел. Посмотрел в лицо девушки, словно увидел его впервые. На какое-то время он даже перестал моргать и глаза наполнились влагой.
– Как ночью?
Очередное неопределенное пожатие плеч указывало на то, что Алёна прекрасно понимала насколько рискованную затеяла авантюру. Но, несмотря на это, все равно отправилась на поиски, ещё и Жорика с собой потащила.
Медик перевёл взгляд на спутника девушки.
– А ты?
– А он? – поддержала Алёна.
– А я, – пожал плечами Жорик. – Просто не смог ей отказать.
Медик усмехнулся. Это как раз вопросов не вызывало. Алёна умела быть убедительной.
– Но ты, без этого…
– Без придурковатости, – закончила за него девушка.
Медик сердито цыкнул на неугомонную спасительницу.
Жорик вздохнул, посмотрел на Медика, понял, что отвертеться не получится и закатил глаза.
– Да ладно тебе.
Медик упрямо качнул головой.
– Выкладывай!
Жорик осмотрелся, уронил свой тощий зад на какой-то камень. Прокашлялся, будто готовился выступать перед аудиторией. И начал свою историю:
– Все началось три года назад. Я сильно порезался и мы с мамой долго не могли остановить кровь…
Жора не торопился и рассказывал свою историю обстоятельно. Делал короткие паузы, акцентируя внимание единственного слушателя на важных с точки зрения рассказчика моментах. И столь же краткие отступления, чтобы пояснить тот или другой момент детальней.
–… потому она обратилась к моему отцу, на тот момент он был уже главой администрации и ничего не знал о моем существовании. Их с мамой пути разошлись еще до моего рождения. Но необходимость вынудила маму все рассказать.
Вот это новость. Медик поискал глазами Алену, наверное хотел встретиться взглядом, получить какое-то подтверждение от хорошо знакомого человека. Но встретился лишь с ее затылком.
Алене рассказ был не интересен, и она занималась своими делами. Что было не так уж и плохо. Потому что девушка молчала и не лезла с бесконечными дополнениями и поправками. По-видимому, за это стоило поблагодарить мохнатого, которого Алёна пыталась, откровенно говоря, затискать, словно огромную плюшевую игрушку.
На краткий миг Медик ощутил ревность, но тут же мысленно отругал себя. И постарался сосредоточиться на рассказе Жоры. Потому что история Алёнкиного спутника была столь же невероятна, как и его собственная.
Порой Медику казалось, что это рассказ не юноши о себе, а умудренного опытом мужчины о ком-то постороннем. Настолько отстраненной была речь Жоры. Но потом Медик сообразил, что к этому моменту рассказчик готовился далеко не один день. А может быть и все эти три долгих года. Ведь никто не знал, что происходит с мальчиком. Никто, кроме его отца и Василия Степановича. Ну и впоследствии Алены, от которой трудно что-то утаить, если не прекращать общение. А прекращать общение с ней еще труднее. Уж кто-кто, а Медик об этом знал, как никто другой.
– Василий Степанович брал какие-то анализы, что-то изучал, а потом заявил, что у меня диабет. Причем какой-то новый, который не похож на уже знакомые медицине два типа.
Медик встрепенулся.
– Погоди. Это же как раз три года назад был инсулиновый бунт. Или я что-то путаю?
Виноватый взгляд Жоры скользнул в сторону.
– Нет, не путаешь. Отец решил обеспечить мне возможность выжить и изъял со склада весь инсулин. А жителям сообщил, что он якобы закончился. И отправил несколько отрядов на его поиски для достоверности.
Вот это поворот, а он еще спорил с собственным отцом и доказывал, что этих бунтарей стоит гнать в шею. Мол, пусть сами ищут себе лекарство и заботятся о себе, раз не понимают, что администрация делает для них все возможное. Отец тогда вяло протестовал и отшучивался, ничего толком не объясняя.
Медик вдруг поймал себя на мысли, что не всю свою жизнь был настроен покинуть пределы колонии. Память подсказывала, что каких-то три года назад, он об этом даже не задумывался. Но, впоследствии, по каким-то причинам его отношение кардинально изменилось. Однако, как Медик ни старался, но вспомнить в чем именно причина, так и не смог.
– Дай угадаю. Информация просочилась?
Жора улыбнулся.
– Не совсем. Понятное дело, что доступ к складам на тот момент был у достаточно большого количества людей. И среди них нашлись те, чьи знакомые нуждались в инсулине. Кто-то кому-то, конечно же, шепнул, что препарат никак не мог закончиться и дело нечисто.
Медик помнил те события. Отец тогда пытался остановить протестующих. Обещал, что найдет инсулин и доставит в колонию в ближайшее время и просил всех разойтись по домам. Но его не послушали. А затем началась бойня.
– Папа совершил глупость. Но не смог отступить. То ли боялся потерять авторитет и власть, то ли действительно так сильно переживал за меня, но он не уступил и бунт был подавлен. После чего началось ужесточение внутренних порядков. Все эти пропуска, пайки, личная гвардия отца…
Медик чуть язык не прикусил от удивления.
– Погоди, какая еще личная гвардия отца?
Жора вздохнул.
– Охрана складов, группа быстрого реагирования и один из поисковых отрядов, который никогда не был в поиске. Думаю, что и в охране периметра у него есть свои люди, но брать их полностью на довольствие он не захотел. Зачем? Если все и так боятся покинуть колонию. И тем более впустить, что-то внутрь. Уж стены стерегут основательно и без дополнительной стимуляции.
– А личная гвардия, значит, на доп пайке?
Жора кивнул.
– У них все лучшее. И паёк, и оружие, и прочие игрушки.
Это многое объясняло. Однако, как любил приговаривать отец, – никогда не мешай рассказчику.
– Ладно, давай вернемся к диагнозу. Диабет и что?
– И все, – Жора развел руками. – Потом началась деменция, чуть позже диагностировали начальную стадию шизофрении. И отец вырвал меня из жизни. Мать пыталась сначала спорить, а затем бежать…
Жора замолчал. Но Медик почувствовал нутром – сейчас лучше потерпеть, не подгонять, просто помолчать и дать парню собраться с мыслями.
В глазах Жоры блеснули слезы.
– А потом она вроде как не справилась с переживаниями по поводу моей болезни и покончила с собой. Только я-то знаю, что это он убил ее. А меня хотел запереть навсегда…
Медик оторопело молчал. Ему всегда было жалко этого тощего парнишку с его бессвязной речью и нелепыми эмоциями. Но теперь…
– Ну и чего вы тут сопли оба развели? Нам, между прочим, надо найти место для ночлега. И желательно, чтоб вся эта сырость на ваших лицах к тому моменту испарилась. Хотя знаете что? Мы со Шлепой пойдем поищем хорошее место, а вы пока тут обнимитесь и хорошенько прорыдайтесь. Дать кому носовой платок?
Дожидаться ответа Алена не стала. Вскочила на ноги и требовательно посмотрела на Жору. Тот прикрыл глаза, словно на секунду ушел в медитацию и ткнул рукой куда-то в сторону леса. Алена кивнула и уверенно направилась в указанном направлении. А Медик решил, что эту пантомиму он просто так не оставит и обязательно узнает, что здесь только что произошло.
Шлепа тоже поднялся, но прежде, чем отправиться следом за девушкой, посмотрел на Медика.
– Фыр?
– Топай дружочек, потом вернешься за нами.
Медик не видел никакой необходимости держать хомяка рядом. Да и за подругу в его присутствии спокойней. Однако легкий укол ревности он все-таки испытал, когда наблюдал как эта мохнатая задница вприпрыжку бежит следом за Аленой.
– Но сейчас-то ты здоров? – Повернулся он к Жоре.
– Относительно.
Жора достал из кармана гроздь каких-то ягод.
– Мне хватает даже замороженной черники. В инсулине, как таковом, необходимости больше нет. Ну или почти нет…
– Стой, стой, стой, а как же твой припадок у ямы с дерьмом?
Жора на мгновенье запнулся, словно не понял о чем речь.
– Потому и говорю, что почти. Я плохо переношу неожиданности и резкие всплески эмоций, – развел он руками.
Медик прищурился.
– А в остальном?
– А в остальном со мной полный порядок и ты второй человек, который об этом узнал.
Медик не стал скрывать удивление.
– Ты хочешь сказать, что даже отец…
– Даже мой лечащий врач, Василий Степанович, ничего не знал. Я научился играть свою роль безукоризненно, прежде, чем отец смирился и выпустил шизофреника из темницы. Мне пришлось стать бесполезным идиотом, чтобы избавиться от постоянного наблюдения. Но другого пути не было. Иногда я прокалывался, конечно, как например с тобой. Но в целом оказался неплохим актером.
Жора рассмеялся. Звонко, искренне, но Медик все равно расслышал в этом смехе тонкую нотку горечи.
– Погоди, а как ты прокололся со мной?
– А тревожная кнопка в руках идиота тебя не смутила?
– Мы с тобой договоримся здесь и сейчас. Ты не идиот и больше о себе так не говоришь. Хорошо? Больше нет, никакой необходимости играть роль шизофреника. И я очень рад с тобой познакомиться.
Медик протянул Жоре руку.
– Эй слюнтяи, ну вы долго там? Тащите уже свои задницы сюда!
Девушка появилась среди деревьев как раз вовремя, что бы сгладить повисшую в воздухе неловкость.
Жора вцепился в руку и попытался что-то сказать. Но, по-видимому, язык не слушался и он вновь напомнил себя прежнего – мальчишку с огромным дрыном у ямы полной дерьма. А Медик не знал, как на это реагировать. Потому оба молчали и отводили глаза.
– Ну вы идете, нет?
– Фыр?
Она еще и Шлепу на свою сторону переманила. Ну теперь совсем финиш.
– Пойдем? – Медик наконец-то заставил себя посмотреть собеседнику в глаза.
Жора кивнул.
– Пойдем, конечно, она же иначе не отцепится.
Они дружно рассмеялись и вскочили на ноги.
– Ты обладаешь очень важной информацией, и я надеюсь, мы как-нибудь продолжим наш разговор?
Жора усмехнулся.
– Да прямо сейчас и продолжим. Алене тоже есть, что тебе сказать. Только уж постарайся поверить нам на слово. Потому что бегать по ночному лесу и что-то доказывать у меня никакого желания нет.
– Доказывать что?
– Всему свое время, друг. Всему свое время.
Глава 19
Нити действительности
Утром собирались молча.
Жора чувствовал момент и старался держаться в стороне. А Шлёпыч сновал между Медиком и Аленой, ощущая напряжение, но не понимая, что происходит. Наверное именно так ведут себя дети во время развода родителей.
Однако как объяснить мохнатому, что некоторые отношения длятся слишком давно для того, чтобы ссора могла вспыхнуть из-за любой мелочи, Медик не знал. А потому просто трепал мохнатое тельце, бурчал, что-то из разряда никогда не работающих заклинаний, вроде: все будет хорошо малыш, – и продолжал заниматься своими делами.
Алена наверняка могла все объяснить Шлёпычу, но, судя по всему, не очень-то хотела. Или дистанцировалась специально, чтобы показать, что это все только проблемы Медика. И это бесило юношу еще больше.
Началось представление ещё вечером. Алена ради безопасности задержала трансформацию мохнатого. Мол, проверяла территорию на предмет соседства всяких малоприятных экземпляров. Медик психанул. Потому что Алена и Жора их, конечно, спасли. Но это не давало ей никакого права принимать решения за него и, тем более, за Шлёпу.
Медик постарался объяснить девушке причины своего недовольства. Рассказал, что чем дольше мохнатый находится в своей гигантской форме, тем тяжелее проходит его восстановление. Надо больше пищи и гораздо больше времени на отдых. Но Алена заявила, что не идиотка и уточнила у Шлёпы объём его внутреннего ресурса, прежде чем принимать решение.
К сожалению, резкий ответ девушки Медика не успокоил, а завел еще больше.
– То есть ты у нас и с животными теперь общаешься?
Алена несколько секунд смотрела юноше в глаза и молчала. А затем ткнула указательным пальцем в грудь.
– Ты, Саша, сейчас совершаешь очень большую ошибку.
Рассудительные интонации этой рыжей бестии взбесили Медика окончательно. Это, значит, он совершает ошибку? Опять он, всегда он, а что же по поводу ее ошибок? И понеслось.
Сцепились, что говорится, не на страх, а на совесть. Припомнили друг другу прошлые обиды и хорошенько напрягли голосовые связки, перекрикивая друг друга.
– Хватит, наверное, ночь на дворе. Мало ли кого наши крики привлекут, – поднял в конце концов Медик руки, пытаясь замять скандал.
Но Алёна рассмеялась ему в лицо.
– Поблизости угрозы нет. Иначе Шлёпа и я обязательно ее почувствуем. Тем более, что из животных к нам никто и не сунется. А что похуже, я точно услышу.
– Есть нечто хуже мутантов?
Алена тогда промолчала. Но с утра все-таки вернулась к этому вопросу.
– Я не видела, только чувствовала и слышала. И мне кажется оно тоже чувствовало меня. Прошлой ночью. И по ощущениям оно мрачное и мерзкое. Я такого даже с пресмыкающимися не чувствую, а ты знаешь, как я не люблю змей.
Уже одно то, что она не ругалась, говорило о сильном страхе девушки.
– Алена, как давно это у тебя?
Она просто посмотрела ему в глаза и ничего не ответила. Но ему хватило и взгляда. Значит, ровно столько, сколько они не общались.
– Саш, только не начинай…
Но он все равно начал. И скандал продлился до самого обеда.
Наверное он мог бы сдержаться и как-то подавить возмущение. Но, одна единственная мысль сверлила его сознание. Это же надо, Алёна – мутант. И, узнав об этом, она первым делом порвала отношения с ним.
– А как же уверения администрации, что люди мутациям не подвержены? – поинтересовался Медик.
Вопрос, конечно же, был риторическим. Спросил, лишь для того, чтобы не молчать. Но Алена решила на него все-таки ответить:
– А с каких это пор мы верим в заверения администрации? Подозреваю, что мутантов изымали, проводили опыты и скорее всего уничтожали. Но они определенно были!
В привязанности Шлёпы, как оказалось, не было ничего удивительного. Она просто его понимала. Как и стаю летучих мышей, которые с момента ее появления перестали кидаться на Медика, повинуясь именно ее воле.
– Дистанция?
– Несколько метров, не больше. Мы с Жорой подозреваем, что это феромоны.
Что ж, идея вполне здравая. Человеческое обоняние не улавливает и сотой доли того, что способен уловить нос того же Шлёпы. Так почему бы и не феромоны?
– Но это все равно не объясняет, как вы нас нашли.
– Конечно, не объясняет, не по запаху же я вас за десяток километров учуяла!
Медик постарался унять бушующий внутри коктейль эмоций.
– Тогда как?
– Жора, способен найти все, с чем хоть раз контактировал. Точно так же, как берег небольшого лесного озера, который мы использовали прошлой ночью для стоянки.
Медик припомнил интерес, который вызвала у него их пантомима накануне. Значит, вот что они делали. Жора определял направление в котором чувствовал наличие воды.
– У воды безопасней, если, конечно, в нее не лезть, – уточнила Алена.
– А если лезть?
– А если лезть, то только со мной, – рассмеялась девушка. – А то мы накануне с утра наблюдали стайку окуней, возомнивших себя пираньями. Зрелище, скажу тебе, неприятное даже издалека. А когда обгладывают тебя, наверняка еще неприятней.
Медика передернуло.
– Вы потому решили уйти? Потому что вы – мутанты?
Алена, как-то странно на него посмотрела.
– Мы решили уйти потому что у нашего друга – придурка без нас никаких шансов отыскать своего отца.
Справедливо. Шансы может и есть. Но, к сожалению, нет отправной точки. Пришлось бы тыкаться в слепую, в надежде где-то и как-то уловить отцовский след. А вот с Жорой…
– Он сможет его найти?
– Жора способен найти все, с чем хотя бы раз контактировал. А значит и твоего отца тоже. А раз Жора его чувствует, значит он в порядке. Однако есть одно, но…
Медик насторожился.
– Какое?
– Направление указывает за разлом!
Если честно, он не увидел в этом проблемы.
– И что?
Алена закатила глаза.
– Как у такого крутого папаши, такой вот сперматозоид отыскался, ума не приложу.
– Зато я тебя сейчас как чем-нибудь приложу, мало не покажется.
– Фи, девушек бить – моветон.
Медик постарался унять порыв, закрыл рот и молча сверлил взглядом подругу.
– Что тут непонятного? – в конце концов всплеснула она руками.
– Непонятно в чем проблема? Поисковые отряды неоднократно отправлялись в разлом и за него. Просто отыскать одну из их троп и вперед. Или дождаться очередного похода и отправиться следом.
– Просто отыскать, – передразнила его Алена, – или дождаться… да первые несколько попыток изучить разлом провалились, никто не вернулся и больше туда никого не отправлял. Ни в разлом, ни за него. Ты думаешь, почему администрация настаивает, что в городах небезопасно?
– Почему? – машинально спросил Медик.
– Да, потому что поисковые отряды там и кормятся. Нет, угроза, конечно, есть, как и везде. Но небольшая концентрация населения не привлечет к себе внимания мутантов. Потому и отряды эти всегда в пути и всегда в разных направлениях.
Медик хотел переспросить, но представил себе ухмылку Алены и промолчал. Однако девушка заметила сомнения. И кровожадно улыбнулась.
– То есть, ты, балбес, и про концентрацию населения ни сном, ни духом.
– Ален…
– Что Ален? Топай шустрее, объясню, что смогу. Кажется Шлепа, что-то учуял.
– Но…
– Сюда иди!
И Медик вынужденно ускорил шаг. Продолжать спор с Аленой не было ни сил, ни смысла. Она, как ни крути, права, если Шлепыч, кого-то почувствовал, то к встрече с ним надо подготовиться. И, чем больше он узнает, тем лучше сможет справиться с грядущими неприятностями. А в том, что они, эти самые неприятности их, рано или поздно, настигнут, Медик не сомневался.
Но, признаться, рассказ девушки его не убедил.
– Представляешь? Я чувствую эти перепады…
Алёна сильно дернула его за рукав, словно от этого зависел уровень доверия. И Медик улыбнулся.
Конечно, он представлял. Потому что и сам их чувствовал. И даже пугался новых ощущений по-началу. Но впоследствии смирился. Похоже, что человек способен привыкнуть к чему угодно.
Шлёпа оказался достаточно позитивным хомяком, его настроение напрямую зависело от наполненности желудка и окружающей атмосферы. Стоило им прекратить выяснение отношений и мохнатый тоже успокоился. Забрался к нему на плечо и что-то даже пропищал, когда Медик протянул ему на ладони несколько очищенных от шелухи семечек.
Однако юноша, по-прежнему, не готов был называть это общением. И уж тем более не претендовал на звание человека способного разговаривать с животными. В его случае это было нечто иное. А потому он искренне радовался, что сейчас никто не лезет к нему в душу и не требует четкого ответа.
Медик кивал и улыбался. Солнечные лучи скользили по усталому лицу. Тёплый ветер трепал волосы. Рядом вновь ругался хрупкий ангел, по плечу топтался Шлёпыч, а за спиной ковылял Жорик. Что может быть лучше?
Лучше могло быть только в одном случае – если бы они двигались в нужном направлении. Но солнце упрямо светило в глаза. Время приближалось к обеду, а их совместный путь, по-видимому, подходил к концу. Медик плохо ориентировался на местности, но в одном был абсолютно убеждён – на востоке нет ничего, кроме гор и колонии.
Улыбка сошла с лица юноши, словно неукротимая лавина по весне. Какое-то время он боролся, сдерживал внутреннюю ярость и убеждал себя, что, вполне возможно, необходимо довериться ребятам. Ведь когда-то он многое готов был отдать за то, как Алёна сейчас прижималась к его руке. Как ласково заглядывала в лицо. Да, что там когда-то? Он готов был сделать это прямо сейчас! Если бы не одно «но», которое радостно фыркало у него на плече, набивая семечками свои пухлые щеки.
Подвергнуть опасности Шлёпу, Медик не мог. А значит, не мог и довериться той, которая вновь пыталась его обмануть.
– Я поначалу думал, что вы тащите нас обратно в колонию. Но теперь вижу, что мы неуклонно смещаемся левее.
Он остановился. Взгляд скользнул по бледному лицу спутницы. Медик попытался встретиться глазами с Жориком и наткнулся на виновато опущенную голову. Он вновь повернулся к девушке.
– Ален, я тебя не виню…
Она наконец-то посмотрела в его сторону, но взгляд прошил его лицо насквозь и потянулся куда-то дальше.
– Тссс, – прошептала она одними губами, – мы не одни.
Медик восторженно разглядывал девушку. Вот уж актриса, так актриса. Но на этот раз все по-другому, он больше не чувствует этой щемящей боли в груди. По-видимому, время пришло. Хватит с него этого спектакля.
– Послуш…
– Заткнись идиот, – сверкнула на него глазами рыжая бестия.
Он хотел ответить резко, но споткнулся, чуть не упал и едва слышно выругался.
С трудом удержав равновесие, Медик выпрямился и собрался было продолжить разговор, но внезапно сгустившиеся сумерки его смутили. Это у него в глазах так потемнело или вообще? Какого черта? Ещё не миновало время обеда, а вокруг повисла кромешная тьма, густеющая прямо на глазах. Какая-то ерунда – ночь посреди дня. Что происходит?
Воздух наполнился тяжелым гулом, словно над головой раскинулась сеть высоковольтных проводов. Скрежет, протяжный, терзающий ухо, который непонятно с чем можно сравнить, раздался откуда-то сзади, а затем слева. Звук явно нашёл внутри юноши какой-то отклик – вдоль позвоночника промчался холодный вихрь ужаса.
Большой палец правой руки надавил на предохранитель. Щелчок, ещё один. Страх страхом, но контроль Медик терять не собирался. Только вот не видно же ни черта!
Он переломил ХИС, отшвырнул в сторону. Снова выругался. Тьма поглотила источник света с голодной яростью. Будто и не было секунду назад зеленоватого свечения слева.
Медик дважды нажал на спусковой крючок. Обе пули вошли в то место, где упал ХИС. Но тьма осталась равнодушна к попаданиям. Ее скорее напугали вспышки огня из дульного тормоза, чем его меткость.
Медик тут же сменил магазин. Полоса белой изоленты на новом – то, что надо. Щелчок предохранителя и две коротких очереди вспороли темноту, подсвечивая направление выстрелов пунктирами ярких вспышек. Тьма, как живая, шарахнулась в сторону от трассирующих пуль. На секунду вспыхнул клок сухой травы. Медик успел обратить внимание на палочку ХИС, которую подсветило пламя. Она выглядела так, словно химические реакции в ней завершились. Но для этого требовалось минимум два часа. Два последних экземпляра из его запасов не отличались впечатляющей длительностью. Но зато светить должны ярко, словно лампы дневного света. Юноша выругался и вновь нажал на спусковой крючок.
Дело плохо. Сомнений не осталось. Нечто во тьме ускорило химический процесс, несмотря на герметизацию источника. И химическая реакция, рассчитанная на часы, закончилась за считанные секунды.
– Кажется…
Он не закончил фразу. В руках девушки вспыхнул факел.
– Проверим на «живом» огне, – пожала она плечами.
Надо отдать ей должное. Держалась Алена молодцом.
Она подожгла второй факел и протянула ему.
Медик почувствовал, как жар яркого пламени скользнул по лицу. Он только сейчас понял, что вместе с тьмой в окружающий мир пришёл и холод.
– Брр, чувствуешь это?
Вместо ответа Алена подожгла третий факел и протянула его Жоре.
– Держитесь вместе, – шепнула она.
И пошла вперед.
Алёна определенно сталкивалась с этим явлением не впервые. И реагировала на изменения с хладнокровием человека, знающего, что нужно делать. Но Медик не мог отделаться от мыслей, что в каждой клетке его истерзанного обстоятельствами тела протекает около шести миллионов химических процессов в минуту. Что будет, если тьма заставит их завершиться столь же быстро, как расправилась с химическими реакциями источника света? Он состарится? Или умрет?
– Алена, слышишь?
Звук его голоса растворился в окружающей тишине, словно ложка сахарного песка в стакане горячего чая. Неужели тьма поглощает и звуки?
– Алёна!
– Чего тебе?
Он скорее почувствовал ее ответ, чем расслышал.
– Есть идея!
Медик достал из вещмешка горелку и отвинтил пробку крохотного резервуара. Тонкая струя вязкой жидкости полилась на сухую траву. Несколько шагов и масло закончилось. Но для начала этого должно хватить.
Он ткнул факелом в землю. Дождался пока пламя вспыхнуло и поползло в обратном направлении. Протянул Жоре факел и удобнее перехватил автомат.
– Вот сейчас и поглядим, что это за чертовщина.
Алёна хмыкнула. Достала из рюкзака керосиновую лампу. Зажгла и, сильно размахнувшись, швырнула ее вперёд. Импровизированная граната разбилась и брызнула осколками стекла и горящими каплями керосина. Впереди полыхнуло как следует.
– Если у кого-то есть бутылки с зажигательными смесями, гранаты или огнемёт, то самое время поделиться игрушками, – прошептал Медик, отслеживая поведение окружающей тьмы.
Алёна вздохнула и посмотрела на Жору. Тот прикрыл глаза, но через секунду отрицательно качнул головой.
– Ну вот не успел обзавестись полезным умением, а уже сбоишь, братишка.
Медик покачал головой и полез в карман за компасом. Однако, вытащив его, осознал, что прибор оказался столь же бесполезен, как и Жора со своими сверхъестественными способностями. Стрелка компаса вращалась словно взбесившаяся. И создавалось впечатление, что север бесконечно меняет своё положение, или электромагнитные поля, окружившие их, не позволяют прибору и человеку определиться с направлением. Обратив внимание на то, как наэлектризовались его волосы и шерсть Шлепыча, Медик решил, что все-таки второе.
