Kitabı oku: «В поисках себя», sayfa 10
Первым вызвалась симпатичная девушка, подопечная госпожи Клив. Она вышла вперед перед группой учеников и направила свой взор на песок. Сконцентрировала внимание на подопытном предмете, сощурив глаза. Все, кроме Кирита, почувствовали, как она коснулась источника, почувствовали, как она зачерпнула из него силу. Девушка громко вслух произнесла необходимое заклинание и… Ничего не произошло. Не понимая, что сделала не так, студентка-первокурсница с растерянным видом обернулась к преподавателю.
– Не расстраивайся, Стелла. Ты сделала все правильно, – успокоил ее господин Стеллий, – Если бы ты была магом земли, то результат проявился бы сразу. Ну, а поскольку твоя родная стихия – это вода, то, как я заметил, в момент расчленения общей силы на ее отдельные составляющие ты непроизвольно добавила к земной основе, необходимой для данного опыта, немного своей, более для тебя привычной, водной части. Это и помешало тебе довести начатое до конца. Попробуй снова. У тебя получится. Да, и помоги себе руками. Представь, будто ты ими лепишь снежок или… В общем, поступи с ними, с руками, так, как тебе покажется правильным. Давай, дорогая. Начинай.
Стелла посмотрела на песок, глубоко вздохнула и снова сконцентрировалась, в этот раз вытянув перед собой обе руки. Она произнесла нужное заклинание. Со стороны казалось, что руками Стелла словно бы зачерпывала воду из чана, набирала ее в пригоршни ладоней и подбрасывала вверх. В этот раз все увидели, как одновременно с каждым взмахом рук девушки от кучи отделялись отдельные песчинки, слепляясь в небольшие комья именно такого размера, который мог бы зараз уместиться в ладонях Стеллы. Эти комья поднимались невысоко, всего лишь сантиметров на пять от основной кучи песка, и тут же падали на нее, сохраняя при этом вновь приобретенную форму. Каждый новый комок добавлялся к предыдущему, скрепляясь друг с другом. Наконец, перед затаившими дыхание зрителями предстал небольшой песчаный шар около метра в диаметре. Стелла устало опустила руки. Она тяжело дышала, с каждым выдохом выпуская изо рта густой пар. Ее лицо, несмотря на небольшой морозец, покрылось бисеринками пота. Но по ее блестящим глазам было понятно, что она очень довольна собой.
– Великолепно, девочка, – воскликнул господин Стеллий, – Для первого раза совсем неплохо. А теперь прикоснись к своей родной стихии, разрушь водой собственную конструкцию. Привычная тебе магия поможет снять то напряжение, которое возникло в тебе от применения несвойственной твоим врожденным способностям силы.
Стелла коснулась источника и в этот раз без напряжения, произнеся заклинание, изучаемое магами воды, почти незаметно перебирая пальцами рук, создала, словно ниоткуда (из водяных паров воздуха, знал Кирит), небольшой водяной шар, ненадолго зависший над землей. Затем этот шар превратился в тугую водяную струю, сильно ударившую в песочную конструкцию, разбив ее на мелкие кусочки. Сокурсники одобрительно загалдели.
– Хорошо, – сказал господин Стеллий, – Кто следующий? Смелее.
На контрольную отметку по очереди стали выдвигаться другие ученики. Кирит с трепетным волнением следил за ними, страшась своей очереди. У всех получалось по-разному. Кому-то удавалось слепить угловатый шарик размером не больше обычного снежка, кто-то сумел лишь всколыхнуть маленькую горстку песка, невысоко приподняв ее в воздух. Но господин Стеллий был очень доволен каждым, даже незначительным результатом.
Очередным участником практического занятия стала Коллин, специализирующаяся на магии огня. Все, и Кирит тоже, с интересом следили за ней. Коллин по общему признанию была самой сильной из здесь присутствующих, еще не прошедших инициацию учеников. Да, пожалуй, она была сильнее любого старшекурсника, уже прошедшего обряд посвящения. Необычайно красивая девушка. Ее красота всегда заставляла Кирита, да и не только его, невольно обращать на Коллин внимание. Но одновременно с этим ее строгость и надменный вид отталкивали бывшего раба от этого невольного любования. Коллин почти всегда была серьезна. За те полгода, что они учились вместе, Кирит не смог бы вспомнить ни одного случая, когда видел эту девушку улыбающейся. К тому же нескрываемое презрение к нему лично, выражаемое в откровенных словах, описывающих его природную слабость, его неспособность к магии, его никчемность, заставляли Кирита как можно реже попадаться Коллин на глаза. Он не понимал, почему именно презрение Коллин так задевает его за живое. Другие ученики о нем говорят то же самое, но его это совершенно не трогает, не беспокоит. Неужели, думал Кирит, он… Нет. Этого не может, не должно быть. Он прекрасно знает свое место. И он, в конце концов, не мужчина. Он всего лишь… От этих мыслей Кириту стало горько и обидно за самого себя.
В это время Коллин, как ни в чем не бывало, без видимых усилий, не прибегая к помощи рук, сумела «смастерить» голема. Все дружно зааплодировали. Ее детище получилось не такое изящное, как у опытного мага земли, но абсолютно такого же размера. Коллин, не обращая внимание на одобрительные возгласы сокурсников, принялась колдовать что-то еще. В этот раз она воспользовалась руками. Коллин, понял Кирит, хочет заставить голема сделать несколько шагов, как это продемонстрировал господин Стеллий. Но песочный истукан не сдвинулся с места. Было видно, что неудача рассердила девушку. Нахмурив брови, Коллин оставила свои попытки заставить голема сделать хоть шаг. Она вновь прикоснулась к источнику и (это поразило всех без исключения, даже господина Стеллия), произнеся необходимое заклинание мысленно, ударила в песочного человечка небольшим, но жарким столбом огня, сорвавшегося с ее ладони. Жар от созданного ею пламени был такой, что все ощутили его тепло, несмотря на то что находились от Коллин на достаточно приличном расстоянии. Ученики невольно подались на несколько шагов назад. Фигура же голема мгновенно раскалилась до бела, его поверхность спеклась в единое целое. Через некоторое время, когда голем достаточно остыл, все увидели, что перед ними стояла грубо вылепленная статуя из темного стекла.
– Молодец, Коллин, – похвалил ее господин Стеллий, – Знаю, что для «расслабления» ты использовала лишь крупицу своей силы, но в следующий раз постарайся брать ее еще меньше. Это может быть небезопасно для окружающих.
– Простите, господин Стеллий. Я немного не рассчитала, – искренне извинилась Коллин.
– Ты не виновата. Это я, старый дуралей, заранее не предупредил никого из вас о подобном. Что ж. Вернуть это прекрасное изваяние в его первоначальное состояние я попрошу кого-то другого. А то, – господин Стеллий, улыбаясь, но при этом совершенно не скрывая свое восхищение силой девушки, посмотрел на нее, – боюсь, кто-то из нас может и пострадать, если за это дело вновь возьмется Коллин. Итак. Марк, ты будущий маг земли. Прошу тебя. Твоя очередь.
Марк с самодовольной улыбкой вышел вперед. Он прикоснулся к источнику (бездна мрака, подумал Кирит, я опять ничего не ощущаю), вытянул руки, произнес нужное заклинание, сильно сжимая пальцы в кулаки, словно стараясь что-то раздавить. Стеклянная фигура стала потрескивать, на ее гладкой обожженной поверхности появилась сеть мелких трещинок. Но статуя так и осталась неразрушенной. Улыбка с лица Марка сползла, превратившись в обезображенный оскал. Его ментальные усилия перешли в физическое напряжение, заставившее покраснеть лицо от неимоверных потуг. Наконец, Марк оставил тщетные попытки развалить голема. Он тяжело дышал, виновато глядя на своего наставника.
– Эх, Марк, милый Марк, – печально вздохнул господин Стеллий, – Сколько раз мне тебе повторять, что в первую очередь ты должен думать о своем магическом развитии, а не о продолжении рода, – девушки-ученицы тихонечко захихикали в кулачки, – Порой одной грубой силы не всегда может быть достаточно, чтобы сотворить одно или разрушить другое. Ведь то, что у тебя что-то не получилось сейчас, зависит не от твоих природных сил (их у тебя предостаточно), а от твоего нежелания потратить лишнее время на размышления об истинной природе вещей, окружающих всех нас в этом мире. Мире, дарованном нам богами.
– Не понимаю, что я сделал не так, – пробурчал себе под нос Марк, – Я зачерпнул достаточно энергии. Или нет?
– Не понимает он. Вот это то и плохо, Марк. Хорошо. Кто из вас, – господин Стеллий обратился ко всем, – понял, о чем я толкую?
Ученики виновато потупили взор, не ответив.
– Кирит, подойди ко мне.
Кирит был крайне удивлен, что господин Стеллий обратился именно к нему, а не к кому-то еще. Он неторопливо приблизился к магу земли, краем глаза заметив ехидные ухмылки остальных учеников, сквозь прищуренные глаза следивших за ним.
– Кирит, может быть, ты вместо меня попробуешь объяснить, что Марк сделал не так?
Кирит смотрел на преподавателя, стараясь больше никого, кроме него, не замечать, не видеть ничьих презрительных взглядов, взглядов людей, ощущающих свое неоспоримое превосходство над ним.
– Я могу лишь предположить, – тихо проговорил Кирит.
– Громче, пожалуйста, Кирит, – попросил его господин Стеллий, – Чтобы все могли услышать тебя.
– Кхм, – в горле Кирита все пересохло, и он закашлялся, – Я могу лишь предположить, – пытаясь справиться с волнением, повторил он.
– Буду признателен выслушать твои предположения. Итак? Что в случае с Марком пошло не так?
– После того, как Коллин, – Кирит бросил мимолетный взгляд на девушку, вид которой сейчас олицетворял саму неприкосновенную надменность, – обожгла голема, тот превратился в очень прочную фигуру. Вероятно, теперь его структура полностью состоит из сплавленного стекла.
– Так, – кивнул господин Стеллий, – Ты движешься в правильном направлении.
– Думаю, Марк мог бы ее разрушить, если бы правильно рассчитал необходимое количество энергии, требуемой для этого. Он старался, но изначально, видимо, зачерпнул недостаточно для этого.
– Эх, – разочарованно вздохнул господин Стеллий, – Не совсем то я надеялся услышать от тебя, Кирит. При чем тут определенное количество силы? Мне нужен был…
– Здесь требовался совсем иной подход, – не дал перебить себя Кирит, – Стекло само по себе остается лишь песком, скрепленным в единый компонент.
– Так-так-так, – господин Стеллий с интересом посмотрел на ученика.
– Чтобы перевести вещество из одного физического состояния в другое, – продолжал быстро говорить Кирит, словно боялся, что ему не дадут договорить, – не требуется много энергии. Нужно лишь направить ее на ослабление тех связей, что в данный момент времени удерживают вещество в той или иной форме. Проще говоря, необходимо направить силу на воссоздание первоначальных свойств у предмета воздействия.
– Молодец, Кирит. И как это сделать? – господин Стеллий выглядел очень довольным рассуждениями своего ученика.
– В магии каждой из стихий есть некоторые заклинания, которые, по моему разумению, были созданы древними магами не столько для взаимодействия с тем или иным веществом, будь то какая-то жидкость или земля, камень или песок, различные газы, сколько для описания изначальных, так сказать, нормальных свойств этих веществ. Ведь вода всегда остается водой, камень – камнем. Поэтому через соответствующие заклинания можно «обратиться» к исследуемому предмету и через магию «указать» ему на необходимость принятия нужной ворожителю формы. Да, кусок льда гораздо проще просто нагреть, чтобы он перешел в жидкостное состояние. Но, в качестве интересного опыта, можно «заставить» льдинку сделать то, о чем я только что говорил.
– Так-так-так. И какое же заклинание подошло бы в нашем случае? – господин Стеллий с уважением смотрел на Кирита.
Кирит произнес необходимую формулу, направленную на придание веществу, в каком бы состоянии оно в рассматриваемый момент времени не находилось, его естественных формы и свойств.
– В точку! – воскликнул господин Стеллий, – Учитесь, господа студенты. Помимо вашей внутренней силы необходимо выработать в себе еще и способность здравомысленно рассуждать о природе окружающих нас вещей.
– Гораздо интереснее, – продолжал польщенный и одновременно с этим смутившийся Кирит, – было бы найти способ научиться полностью изменять внутреннюю структуру веществ, преображая одно в другое. Но не знаю, возможно ли такое вообще.
– Да. Над этим бьются давно и упорно великие умы. Но результатов пока нет. Впрочем, это тема отдельного занятия. Кирит, – господин Стеллий наклонился к самому уху Кирита и тихо, чтобы никто, кроме ученика не слышал его, прошептал, – Ты как? Попробуешь воплотить в жизнь то, о чем только что всем рассказал? Сможешь прикоснуться к источнику?
Кирит отрицательно замахал головой.
– Хорошо. В следующий раз, – также тихо проговорил господин Стеллий, – Ступай к остальным. Но помни. Не попробовав сделать что-то, результата не добьешься. Иди, мой мальчик. Ты молодец. Ты очень порадовал старика, – он похлопал уходящего Кирита по плечу, – Марк? Попробуешь еще раз? – пригласил он Марка.
Марк, проходя мимо двигающегося навстречу Кирита, незаметно для наставника ощутимо ткнул сокурсника в бок.
– Убогий выскочка, бессильный калека, – зло прошипел он сквозь зубы.
Кирит не обратил на его слова никакого внимания. Прошел к группе и занял место за спинами учеников.
– Да, господин Стеллий, я готов, – Марк занял свое место возле учителя.
– Ну, что ж. Посмотрим, получится ли у тебя в этот раз. Приступай.
Марк зачем-то напрягся, прикасаясь к источнику. Господин Стеллий, следивший за ним, хотел было остановить ученика, но не успел. Марк произнес подсказанное Киритом короткое заклинание, и неожиданно для всех стеклянная глыба словно взорвалась. Большая куча песка, вновь образовавшаяся из распавшегося стекла, разлетелась в разные стороны, при этом осыпав собой и Марка, и господина Стеллия с головы до ног.
– Ох, Марк, – вздохнул отряхивающийся наставник, – Тебе же подсказали, что нужно зачерпнуть совсем немного силы. А ты… Это был перебор.
Марк выглядел растерянным. Он явно не понимал, что только что сотворил, как это вообще у него получилось.
– Так. Кто будет следующий? – спросил господин Стеллий, невидимым для всех способом сгребая рассыпанный повсюду песок в единую кучу.
– А пусть Кирит попробует, – ехидно предложил Остлин, друг Марка, – У него должно все получится без перебора.
Все засмеялись, глядя на раскрасневшегося Кирита. Он молчал и смотрел в землю.
– Так. Потише, друзья мои, – восстановил порядок господин Стеллий, – Остлин, вперед, – приказал он.
– А что я? Почему именно я? – обиженно протянул парень, – Как что, так сразу Остлин.
– Так. Давай без вопросов. Сейчас твоя очередь. Я так решил…
Оставалось чуть меньше половины из тех, кто уже выполнил задание преподавателя. У каждого с переменным успехом получалось создать ту или иную корявую фигурку из песка. Зато разрушали ее все с необычайной легкостью, воспользовавшись предложенным Киритом заклинанием.
Спереди и правее от Кирита, в одиночестве переминающегося на неглубоком снегу, покрывающем внутренний двор под открытым небом, стояли несколько учеников, уже прошедшие проверку своих практических умений. Возглавляли их Марк и Остлин. Была среди них и Коллин. Дети из богатых семей не смотрели в сторону бывшего раба, но говорили о нем, даже не стараясь не быть услышанными им.
– Нет, вы видели? – спрашивал всех своих товарищей Марк, – И это жалкое подобие недомага будет всех нас еще чему-то учить?
– Этому книжному червяку пора бы указать его место, – поддакнул Остлин.
– Не понимаю, – проговорила Стелла, – Почему наши преподаватели до сих пор возятся с этим неспособным? Я ни разу не видела, чтобы он хоть немного прикасался к источнику. Вот и сегодня. Господин Стеллий даже позволил ему не выполнять задание. Откуда такая привилегия?
– Действительно, – Остлин сплюнул в снег, – Непонятно, почему учителя тратят на него такое же время, что и на нас. Какая польза от недомага, не умеющего сдвинуть с места тростинку?
– Ну, что ты, Остлин? – проговорила Коллин, и Кирит, услышав ее голос, вздрогнул, – Может, ты слишком придирчив к нему? Посмотри, сколько пользы от его зубрежки. Даже ты, Марк, уверена, никогда бы не догадался сделать так, как это предложил недомаг. Может, иногда стоит обращаться к нему за дельным советом?
– Ха-ха-ха, – засмеялся Марк, – Да я лучше посоветуюсь со своей кухаркой, как правильно приготовить бычьи яйца.
– Кстати, о яйцах, – заметил Остлин, – Вы же в курсе, что «этот» не только недомаг, но и недочеловек.
– Ты про отсутствие у него… – Стелла не договорила, мерзко захихикав.
– Уродца, – зло выговорил Остлин, – еще когда он был рабом (вы же знаете, из каких таких сословий он здесь нарисовался), помимо его славных яичек, лишили кое-чего еще, что уж точно не позволяет причислить его к мужскому полу.
– О-о, – протянула Коллин, – Теперь я понимаю, почему недомаг-недомужчина так ни разу и не сумел проявить своих магических качеств. Его бывший хозяин позаботился о том, как правильно отсечь бедолагу от источника.
Все весело засмеялись. Кириту было все равно, что говорят о нем другие. Он и сам порой думал о себе что-то похожее. Но тут его бросило в озноб. Он впервые услышал легкий смех Коллин. Она же никогда не смеялась прежде, даже не улыбалась никогда, а тут… Мысль, что эту серьезную девушку смогло рассмешить исключительно его позорное увечье, очень расстроила Кирита. Но еще больше эта мысль разозлила его. Кирит не смог бы вспомнить, сколько раз в жизни и на что ему приходилось по-настоящему злиться. Но в этот миг он был зол одновременно на все и вся: на своего бывшего хозяина, на себя, на однокурсников-насмешников, на мир вокруг него. Ему стало тяжело дышать, перед глазами поплыли разноцветные круги. Бездумно он побрел в противоположный конец двора, подальше от этих зубоскалов. Он хотел остаться в полном одиночестве. Ему стало невыразимо обидно за себя. Обидно? Кирит с некоторым удивлением подумал, что он впервые за все время пребывания в школе ощутил это чувство. Бывало, он расстраивался по разным причинам. Но чтобы обижаться на самого себя… Нет, такого раньше он не испытывал. Раньше он вовсе не обращал внимание на насмешки над собой. Пока не услышал, как смеется Коллин. В раздумье он прошел мимо господина Берта, со стороны наблюдавшего за уроком, который проводил его товарищ. Господин Берт сочувственно покачал головой, не одобряя поведение жестокой молодежи, но не остановил Кирита.
Кирит подошел к стене. В одном ее месте снега скопилось немного больше, чем в других местах. Он бесцельно стал ворошить ногой небольшой сугроб. Через несколько секунд на поверхности показался какой-то шар. Кирит наклонился и поднял его. Это оказалось большое осиное гнездо, с прошлой осени намертво запечатанное со всех сторон ее владелицами. Кирит разломал гнездо пополам. Внутри покоились в глубокой спячке опасные полосатые создания. Кирит с горечью смотрел на замерзших ос. Вдруг он что-то услышал. Нет. Не так. Не услышал. Почувствовал. Почувствовал, что в этих маленьких замерзших тельцах еще теплится жизнь. Ему страстно захотелось прикоснуться к этой ускользающей жизни. Он никогда прежде не замечал в себе способности взаимодействовать с насекомыми. С крупными и мелкими животными, с птицами это удавалось ему легко. Как это было? Он всегда мысленно старался прикоснуться к чему-то такому теплому, что, как он всегда чувствовал, исходит от живых существ. И тогда это соприкосновение словно бы начинало согревать его самого изнутри. После этого Кирит, опять же мысленно, перенаправлял уже свое тепло в того животного, с кем ему хотелось войти в контакт. И контакт всегда случался. Кирит не мог объяснить происходящего, но после этого любой зверь, домашний или дикий, выполнял то, что от него хотел человек. Понимая, что нечестно лишать животное его воли, Кирит никогда не использовал свою способность во вред тому существу, с кем входил в своеобразное общение. Ну, а что теперь? Да какая разница, подумал Кирит. Насекомые такие же живые существа, как и остальные. Он сконцентрировал свое внимание на всех осах сразу, пытаясь уловить их еле заметное внутреннее тепло. Через минуту понял, что половина осиного сообщества мертва. Но у другой половины еще мог быть шанс отогреться по весне, когда солнечный свет разогреет землю, если бы он так необдуманно не разломал их гнездо, почти не пропускающее холод внутрь. Кирит усилил ментальный посыл к оставшимся очагам жизни, направляя воображаемое тепло своего организма в сторону холодных телец. И, о, чудо! Штук двадцать полосатых хищниц засеменили лапками и усиками, задвигались, расправляя крылышки. Не вполне понимая, что делает, Кирит силой мысли указал осам необходимое направление.
Небольшой рой ос (в такое-то время года, в такую-то погоду!) пронесся мимо пораженного увиденным господина Берта. Маг в немом ступоре наблюдал, как маленькие бестии набросились на группу учеников, безжалостно жаля их, куда придется. Занятие прекратилось. Вскрикивая от внезапной острой боли, размахивая руками, учащиеся в панике бросились врассыпную, пытаясь скрыться от неизвестно откуда свалившейся на них напасти.
Через минуту во внутреннем дворе остались лишь господин Стеллий, господин Берт и Кирит, растерянный от совершенного. Господин Стеллий ментально переловил всех ос. Со стороны это выглядело так, будто мельтешащее в воздухе насекомое вдруг накрыла невидимая рука, которая мгновенно раздавила, сплющила тщедушное полосатое тельце, позволяя маленькому трупику свободно упасть на заснеженную землю.
– Н-да. Ты видел, Берт, что творится? – господин Стеллий поприветствовал своего товарища, проходя мимо него, – Откуда здесь могли взяться осы? Да еще и в это время. Чудеса, да и только. Кирит, на сегодня мой урок закончен. В следующий раз увидимся по расписанию.
Он зашел внутрь здания.
– Кирит, – обратился к ученику господин Берт, – Знаю, следующий урок у тебя через час. Я хочу поговорить с тобой. Пойдем ко мне в комнату.
Кирит, понурив голову, покорно отправился вслед за наставником.
– Присаживайся на свободное место, Кирит, – пригласил ученика господин Берт, когда они зашли в его комнату, – Полушубок сними. У меня тепло. Травяного отвара тебе налить?
Кирит отрицательно замотал головой.
– Не стану ходить кругами. Сразу спрошу. И нет смысла что-то отрицать. Я все видел и понял, что это сделал ты. Вопрос такой. Как ты это сделал? Я про ос.
– Я не уверен, что на этот вопрос смогу дать вразумительный ответ, – виновато проговорил Кирит.
– Но ведь ты не станешь отрицать, что причастен к этому происшествию?
– Нет, господин Берт. Не стану, – Кирит выглядел виноватым, – Я сорвался, чего ни в коем случае не имел права делать.
– То, что сорвался, понятно. Понятно, почему ты сорвался. Любой на твоем месте сорвался бы. Я все слышал. Признаться, я и сам бы захотел как-то ответить мелким мерзавцам, глубоко убежденным в том, что они могут быть выше кого-то. Но меня интересует вовсе не правомерность твоего поведения, а способ, которым ты воспользовался. Как тебе это удалось? Посмотри на меня, пожалуйста.
Кирит посмотрел на преподавателя. Он уже не выглядел виноватым. Скорее, взгляд его был равнодушным.
– Откровенно говоря, я и сам не вполне понимаю, как я это делаю.
– Я так думаю, ты и прежде умел вытворять что-то подобное? С осами. Или, может, с кем-то еще?
– С осами я проделал такое впервые, – признался Кирит, – Раньше, с самого детства, я говорил, общался, если так можно выразиться, с разными теплокровными животными. И они все меня слушались. При желании я мог бы приручить любого, даже дикого зверя.
– Как любопытно. Какие еще секреты живут в тебе, мой мальчик, о которых ты сам никому не рассказал?
– Больше никаких, господин Берт. Это правда. Не думал, что этот единственный секрет будет кому-либо интересен, вот, и не говорил о нем.
– Я верю тебе. Верю. Но как все же интересно! Ну, расскажи, как тебе удается найти подход к какому-либо животному.
– Я не вполне это осознаю.
– Не может быть, Кирит. Что-то же ты чувствуешь при этом? Подумай.
Кирит задумался. Потом пересказал господину Берту свои ощущения, которые испытал при ментальной связи с осами. Рассказал про внутреннее тепло, передаваемое им самим живым организмам, про тепло, передаваемое от них. Господин Берт слушал очень внимательно, немного сощурив глаза. Когда Кирит закончил с объяснениями, маг сказал:
– Ну, вот, видишь? Значит, есть какие-то определенные ощущения. И то, что ты мог про них забыть, говорит о том, что ты просто привык к такому. Все твои мысленные действия уже производятся на интуитивном уровне. Твое взаимодействие с животными явно принадлежит магической природе. Правда, лично мне неизвестно о подобном. Но обещаю, я постараюсь разобраться с этим. Кстати. Меня посетила одна интересная идея.
– Что за идея?
– Не сейчас, Кирит, не сейчас, – господин Берт, возбужденный своими размышлениями, зашагал по комнате туда-сюда, – Значит так, – остановился он, – Иди на очередное занятие. А вечером, как освободишься от своих уроков по фехтованию, приходи ко мне. Я же за это время хорошенечко обдумаю эту свою идею, поразмыслю над ней. А уж там я поделюсь с тобой своими рассуждениями. Хорошо?
Кирит ушел. В нем вспыхнуло любопытство. Интересно, думал он, какие такие догадки относительно него пришли в голову господину Берту? Чем он собирается поделиться с ним? Все мысли студента были только об этом. На уроке госпожи Рутеции он был необычайно рассеян и невнимателен. Она даже предположила, что ему нездоровится.
В этот день в школу боевых искусств Кирит не пошел. Как только он освободился, он направился прямиком к господину Берту. Тот даже не обратил внимание, что ученик пришел раньше предполагаемого времени.
– Так. Ты пришел. Хорошо. Идем в подвал, – господин Берт повел Кирита в комнату приема претендентов на место в школе магии.
– Присаживайся на стул, – сказал он, когда они заперли за собой дверь, – Я тут подготовил кое-то, что может нам пригодиться.
– Что это? – спросил Кирит.
– Не волнуйся. Все будет хорошо. Просто тебе снова придется соприкоснуться с сосудом магии.
– Зачем это? – не понимал Кирит, – В прошлый раз ничего хорошего из этого не получилось. Или вы что-то придумали?
– Ну, что-то вроде того. Не переживай. Я все продумал. Во-первых, в этот раз я влил в сосуд совсем немного энергии, которая, не сомневаюсь, полностью войдет в тебя. А во-вторых… Прежде, чем мы начнем опыт с сосудом, я объясню тебе, как себя вести.
– Внимательно слушаю вас.
– Мальчик мой, когда в тебя польется энергия сосуда, постарайся воспринять получаемое тобой нечто таким же образом, каким ты воспринимаешь свои ощущения, которые возникают у тебя при общении с животными.
– Кажется, я начинаю понимать, – медленно проговорил Кирит.
– Да. Попытайся сконцентрироваться на этих ощущениях. Не знаю, как в тебе отобразится магическая сила, что ты ощутишь (у всех это происходит по-разному), но постарайся понять, что лично тебе это будет напоминать. Вовсе необязательно, что это будет выглядеть, как тепло, которое ты чувствуешь при связи с животными. Но это все равно будет сродни с этим чувством. Затем, когда ты соприкоснешься с новым для себя, постарайся удержать это внутри.
– Как мне это сделать?
– Включи воображение. Его у тебя предостаточно. Например, так, как ты удерживал тепло, исходящее от ос.
– А что дальше?
– Дальше? Ну, не знаю… Выплесни в определенном направлении удерживаемое тобой, отпусти его. При этом воспользуйся любым известным тебе заклинанием. Несильным, естественно. Скажем, вот, – господин Берт прошел в угол комнаты, где возле неработающего сейчас камина была сложена невысокая поленница дров. Он поднял одно полено и бросил его в камин, – Подожги дерево. Попробуем?
– Я согласен, господин Берт. Только, можно, я буду это делать стоя? Мне так будет удобнее.
– Пожалуйста-пожалуйста. Делай, как захочешь. Ну, приступим?
Кирит кивнул и встал. Он подошел к сосуду магии и остановился, глядя на него.
– Что-то не так, Кирит? – спросил господин Берт.
– Я вот подумал…
– Слушаю.
– Можно я сам попробую зачерпнуть из сосуда?
– Ты уверен?
– Я хочу попробовать. Господин Стеллий сегодня сказал мне, что тот, кто не пробует сделать что-то, никогда не получает желаемого результата. Да. Кажется, именно так он и сказал.
– В этом он прав. Что ж. Давай сделаем так. Ты готов?
– Да. Я готов. Если же у меня самого ничего не получится, тогда уже вы направите в меня необходимую энергию из сосуда.
Кирит решительно опустил руку в сосуд, полностью погрузив левую кисть в магическую жидкость. Закрыв глаза, он прислушался к своим ощущениям. Ровным счетом ничего. Как там советовал господин Берт, подумал Кирит? Вести себя, как веду с животными? Хорошо. Попробуем. Что я чувствую, когда иду на контакт с ними? Тепло? Пусть будет тепло. Но где же это тепло? Где? А может, представить, что оно, это тепло жаркого костра, все же есть, но пока что разделено на множество маленьких угольков? Тогда просто нужно мысленно собрать все эти маленькие, почти не дающие тепла крупицы в одном месте, чтобы они, подогревая друг друга, запылали горячим пламенем. Но где это место? Да вот же оно! Твоя ладонь – это место. Ты видишь, нет, ты ощущаешь, как тысячи невидимых глазу искорок притягиваются к твоим пальцам. Это похоже на то, как железные опилки, каждая из которых сама по себе почти ничто не весит, притягиваются к магниту, скапливаются на нем, все вместе превращаясь в неподъемную тяжесть. Пример с железными опилками ярко стоял перед мысленным взором Кирита. И вдруг он почувствовал легкий укол в своей ладони. Что это? Нет, все потом. Сейчас нельзя отвлекаться ни на что. Твоя ладонь – это магнит. Но не простой магнит, притягивающий к себе мертвое железо. Нет. Твоя ладонь притягивает энергию жизни этого мира. Твоя ладонь – сосредоточение вселенских сил. Она начало всего сущего и одновременно его конец.
Кирит снова, как в первый раз, когда маги определяли его искру с помощью сосуда магии, почувствовал частые уколы в кисти, переходящие в неприятное, но в этот раз вполне терпимое жжение. Но сегодня он не желал, чтобы эксперимент побыстрее завершился. Наоборот. Ему хотелось, чтобы эксперимент длился как можно дольше, чтобы лучше запомнить, закрепить в своем сознании, в своей памяти то, что приносил ему этот эксперимент. Неожиданно уколы и жжение сменилось обычным, приветливым теплом. Нет. Не совсем обычным. Это тепло несло в себе полное умиротворение и даже (неужели, это так?) физическое наслаждение. Но разве он знает, что такое физическое наслаждение? Неважно. Ему было очень легко и приятно. Кириту казалось, что его ноги оторвались от земли и он парит над земной твердью, уносясь в неведомую даль. Он ощущал, что наполняется неведомой ранее силой, он…
