Kitabı oku: «Затонувшая свобода», sayfa 24
Два огненных дракона обступили Рональда, тот поднял руки, и не думая бороться.
– Я все равно умираю, – пожал плечами тот. – Моя жизнь зависела от барьера, который вот-вот рухнет сам из-за того, что мы не принесли в жертву дитя. Да и медуза с ним! Смерть – еще одно приключение, разве нет? А увидеть, как это место тонет… Никто не может жить вечно, друзья мои, и я в том числе.
Айви едва не кинулась на Рональда, видно, догадываясь, кто виновен куда сильнее ее отца в случившемся, но Джек не позволил и крепко прижал к себе, гладя по спине.
– Ты как королем стал? – спросил Майкл, подходя ближе, ошарашенно разглядывая главу стражи. – Ты же… Но…
– Я обновляюсь с каждым ритуалом, в котором приносят дитя в жертву. Откатываюсь до возраста, в котором был совершен первый ритуал. Так что… вечно молодой и красивый! Когда-то я был и главой Тенебриса, и королем Луорских островов! Вот это была жизнь.
– Ты был моим советником! Все годы заливал в уши, что нужно делать, что тебе достались по наследству священные записи морской богини!
Рональд пожал плечами, довольно улыбнулся, словно смерть его не страшила, а факт, что его наконец раскрыли, только радовал.
– К слову, я не богиня! – устало развела руками Майрин. – Душа есть, тату нет. Я русалка! Просто самая первая, одаренная хаосом, который дал мне возможность застыть в моменте.
– А все записи я написал сам, – довольно добавил Рональд. – И все поверили! О, это был лучший момент моей жизни. Особенно, когда я убил короля и…
Что случилось дальше, они так и не узнали, ведь Аластер вызвал меч и попытался отсечь Рональду голову, но тот ловко увернулся, выставил барьер из воздуха.
– Я бы предложил бой на драконах, но у меня его нет. Так что… на мечах? По старинке?
Несколько русалов вышло к Рональду, держа оружие наготове: его верные псы, которые подчинялись приказам своего короля.
Аластер обвел взглядом стражу, остановился на Рональде и довольно улыбнулся.
– Ну, если по старинке, то выиграет тот, кто останется в живых.
– Идет!
Рональд махнул рукой, отзывая стражу. Джек и Айви отошли подальше, не желая находиться так близко от холодного оружия. Оказались рядом с Майрин, которая и не думала вмешиваться, наслаждаясь происходящим. Майкл пересел на основание статуи, тяжело дышал, не сводя глаз с Айви, и взгляд его казался бездной.
– Ты предал мою жену, жалкий кусок… – Дальше Аластер грязно выругался, а Рональд широко улыбнулся в ответ, и его радовала злость, поединок, возможность показать себя.
Они начали двигаться, готовясь наносить удары. Оценивали друг друга.
– Зато я стал королем вместо тебя! Создал Тенебрис, в котором все живут по моим правилам!
– И раз в сотню лет приносишь в жертву ребенка.
– Ну, без жертвы не бывает победы, ты же знаешь.
Они продолжали кружить. Рональд нанес удар, но Аластер легко ушел от него, сделал выпад, ловя чужой меч своим.
– А еще я знаю, что ты так и не научился нормально орудовать мечом, – просто сказал Аластер, резко ушел вправо, пролез под рукой Рональда с занесенным мечом и отсек ему голову.
Майкл устало сел за стол в кухне их дома, скользнул взглядом по косам Айви, опустился к животу, вернулся к косам. Она закрыла живот руками, желая спрятаться от внимательных глаз.
Джек остался снаружи, понимая, как важно Айви поговорить с отцом наедине. Вот только она вдруг забыла все, что хотела сказать. Зато помнила голову русала, упавшую на мокрый пол. Кровь. Крики. И довольного Аластера, вытирающего меч о набедренную повязку Рональда.
– Не смею просить прощения, – сказал Майкл, спрятав культю под стол. – Знаю, не веришь, но я… мне тоже было нелегко. Сделал, что мог, чтобы устроить тебе жизнь. Пытался воспитать… жалею, что ты не русал. Тогда все было бы куда проще. Ты была бы… свободна. И от проклятия, и от правил.
– Ты мог оставить меня на Амор Инсулае. С мамой.
Майкл дрогнул, слыша холод в голосе дочери. Откинулся на спинку стула.
– Я был не прав. Признаю. Я верил, морская богиня отплатит тебе за твои жертвы. Я верил, что эта жертва священна, необходима, спасет Тенебрис от страшной участи… Откуда мне было знать, что морская богиня хочет не этого? Рональд… красиво говорил. Убедил меня в священном долге, что мы действуем по воле морской богини, сохраняем жизни. Я… идиот, что верил. Признаю.
Айви закрыла глаза. Все слова, которые она тщательно подбирала, готовясь к встрече, высохли, как капли воды на солнце. И она вдруг поняла, что хочет просто отпустить. Забыть.
– Может… может, Майрин сумеет тебе помочь?
Айви недоверчиво вскинула брови, видя, что отец и правда переживал. А в глазах… слезы? Правда, слезы? Она облизала губы, обдумывая, готова ли делиться подробностями.
– Она передаст мне верховную магию.
– О, это должно помочь. Да. Должно. Не сразу, но… Надеюсь, ты сумеешь родить. И верю, что ты будешь счастлива с Джеком. Он кажется хорошим парнем. Сила воли у него, конечно… Победить русала с верховной магией. Сильно. Желаю тебе счастья, дочь.
Айви опустила глаза, не зная, что сказать. Волнение все еще гудело в теле, ведь что бы ей ни говорили, как бы ни обещали, что хозяева драконов не могут пострадать, она в честный поединок верила мало.
– Вам барьер нужен, да? Он едва держится. Рухнет через пару недель сам.
– Майрин хочет использовать эту магию, чтобы закрыть бездну. Говорит, если действовать сегодня, магии хватит.
Майкл кивнул. Задумался.
– Я рад, что у тебя все образовалось. Любишь его?
Айви шумно выдохнула. Меньше всего она хотела обсуждать с отцом свое замужество.
– Любишь. Знаю, что любишь… А уж он точно, иначе не победил бы моего дракона. Я должен был раньше понять, как глупо верить Рональду, что наш барьер – чистая магия. Невинный ребенок! Какая уж тут магия любви… А нет сильнее магии, чем магия любви.
Майкл встал, обошел стол и сжал плечо Айви. Она дрогнула, но не отошла. Его слова стучали в голове, сердце сжималось, не желая верить, ведь она уже успела понять: верь действиям, не словам. Язык врет. Поступки – никогда.
– Можешь не верить, – обдал ухо горячим дыханием Майкл, – но я пробудил дракона, когда впервые тебя увидел. Мне правда было очень непросто. Но я глава общины, верил, что твоя жертва спасет всех нас, барьер, даст нам будущее. Прости, дорогая.
– Ты бы правда не казнил меня? – тихо спросила Айви.
– Я бы не смог, – голос Майкла дрогнул. – Хотел напугать тебя, думал, ты… прости.
– Чтобы отдать меня какому-нибудь русалу, да?
Майкл устало тряхнул головой.
– Я хотел лучшего для тебя.
Айви не верила ни одному слову, но видела боль в глазах отца, которая вызывала в душе… разочарование? Усталость? Ясно одно: она хотела уже скорее со всем закончить и оставить в прошлом.
Майкл поцеловал ее в щеку. Айви дрожала, в груди кололо и болело.
– Хвала морской богине, ты меня больше никогда не увидишь. И знай, сейчас я это делаю только для тебя. Тебя, поняла?
Айви распахнула глаза, ощущая холод, едва отец отошел. Она понеслась за ним, вылетела через дверь, пытаясь утихомирить сердце и душу, которые поняли все раньше, чем мозг.
Майкл подошел к Майрин, которая о чем-то спорила с Аластером, рывком повернул ту к себе. Они стояли у тела Рональда: голову положили рядом и вместе с телом накрыли, чтобы не пугать русалок и русалов. Толпа разошлась, все поняли, что решение не изменить, и собирали вещи, готовясь покинуть дома навсегда.
– Что нужно, чтобы закрыть бездну?
Майрин оглядела Майкла, облизала губы, оценивая его. Айви схватила отца за левую руку, не понимая, почему так боится, ведь еще вчера верила, что желает ему смерти. Ужас облепил тело.
– Джек, забери ее, – бросил Майкл подходящему хранителю. Снова обернулся к Майрин. – Ну?!
– Отец, нет! Не надо! – закричала Айви. Джек схватил ее за талию и потянул к себе, крепко прижал к груди, не давая броситься к Майклу.
– Лже-верховная уже в тебе. Осталось вобрать магию барьера, войти в бездну и… умереть. Выбросить всю эту магию в нее. Этого хватит, чтобы закрыть бездну. Ну, еще вот этого кретина можно взять, хуже не будет. – Майрин кивнула на накрытое тело.
– Ладно. Как вобрать барьер? И помоги ей родить. Пожалуйста. Исправь мою ошибку.
Майрин кинула взгляд на Айви, кивнула.
– Отец! – закричала Айви. Слезы текли по щекам, противные и глупые слезы, непонятно откуда взявшиеся.
– Уведи уже ее, а! – бросил Майкл. Холодный, колючий, как и всегда.
Джек схватил Айви на руки, понес куда-то.
– Ты же понимаешь, что бездна искорежит душу так, что от нее ничего не останется? Никакого перерождения, – спокойно сказала Майрин.
– Я готов. Скажи, что делать…
Айви оказалась слишком далеко, чтобы слышать дальнейший диалог. Страх сдавил грудь, сердце кололо иголками, а Айви все пыталась найти ответ на такой простой вопрос: почему так страшно знать, что отец жертвует собой, помня, что он сделал с ней?
Джек усадил Айви на что-то мягкое. Она моргнула, тряхнула головой, осознавая вдруг, что оказалась в своей комнате. Мурашки облепили тело.
– Я не хочу, чтобы он умер, не хочу, чтобы его душа просто… просто… – тихо сказала она. – Не знаю почему.
– Потому что ты хороший человек, а он все еще твой отец.
Джек провел по ее щеке, убрал выбившуюся прядь с лица.
– Я не человек, Джек.
Он улыбнулся, оглядел комнату.
– Хочешь что-то забрать?
Айви покачала головой: эта жизнь должна остаться в прошлом. Все до последней вещицы должно затонуть в этом медузовом доме. Душа горела, магия кипела в венах, захлестывая отчаянием и непониманием. Страх облепил кожу паутиной, не давая сделать и шага, не позволяя уйти. Уйдешь – отец пожертвует душой. Покинешь Тенебрис – эта жизнь затонет навсегда.
– Где Стив?
– Помогает собирать вещи тем, кому нужна помощь.
Айви кивнула, зажмурилась, пытаясь принять все, что произошло за день. Из головы не выходил отец, который собирался зайти в бездну… Снова вспомнилась голова Рональда, упавшая на мокрый пол. Она всегда боялась его: холодный, колючий… Однажды ее заставили тронуть и его, чтобы выяснить, не он ли ее пара, хоть и шансы были равны нулю, ведь Рональду было больше сотни лет… Ну, он так говорил. Теперь-то стало ясно, что ему куда больше. Было.
В комнату ворвалась Майрин. Аластер тащился следом, такой довольный, словно завоевал весь мир.
– Вот вы где! Нам пора отправляться к барьеру, так что… Вы же согласны?
Джек вздернул брови, недоверчиво посмотрел на Аластера.
– Думал, ты решил трон занять? А твоя жена передумала заходить в бездну.
– Рональд неплохо сидел на нем и без верховной магии. Чем я хуже? Кто сказал, что верховная магия должна определять, кто стоит у власти?
– Ну а я обязана тебе своей свободой, Айви, – сказала Майрин, проведя кинжалом по ладони. – Ну? Долго мы еще от «долго и счастливо» будем отказываться? Я спокойно проживу без верховной магии.
Айви сглотнула. Сделала глубокий вздох. Кивнула.
– Ладно. Но я не хочу править. Не хочу…
– Так не правь! Живи. Люби. Только бездну не открывай, – улыбнулась Майрин. – А мы с Аластером поможем русалкам и русалам найти новые дома.
Аластер протянул пораненную руку Джеку. Джек сделал порезы на своей ладони и ладони Айви.
– Я переживу без верховной магии, – сказал Джек.
Аластер хмыкнул.
– Считай моим подарком лишние пятьсот, а то и тысячу лет жизни.
– Не подарком, Ал! Извинением за то, что втянул их и сделал главными участниками пророчества!
Аластер пожал плечами, похоже, уверенный, что ничего плохого не сделал.
Они начали ритуал, соединили порезы на ладонях. Айви шептала нужные слова, покрываясь мурашками, ощущая, как магия в венах пылает, принимает новую силу. Мир на мгновение стал ярче, звуки оглушали, зрение стало четче. Словно бы все тот же Тенебрис, та же комната, в которой прошло детство и подростковые годы, та же кровать, на которой она рыдала и мечтала о переменах. Но… все стало другим.
– Я принимаю силу, – говорила Айви, – с чистой душой и открытым сердцем. Отныне я хранитель верховной магии.
Айви наблюдала, как затягивается рана на ладошке, часто дыша. Она ощущала силу, которая ворвалась в тело, но главнее была даже не она – а то, как она изменилась за время, что жила на поверхности. Вот теперь эта глава и точно в прошлом.
– Ну, понадобится помощь, мы будем… – Майрин задумалась, посмотрела на Аластера.
– Понятия не имею. Нам власть захватить, русалок и русалов пристроить куда-то…
– В общем! – Майрин схватила флакончик с трюмо, щедро полила туда своей крови. – Найдешь, если буду нужна.
– И ты пойдешь с ним? – спросила Айви.
– Ну, за каждым великим мужчиной стоит сильная женщина. Я, конечно, не женщина, но… без меня он тут войну устроит.
Айви улыбнулась, надеясь, что Майрин и Аластер сумеют найти путь друг к другу.
Когда Майрин и Аластер пытались лишить хранителей разума магии, они открыли бездну. Едва успели удрать оттуда, долго приходили в себя, очищаясь от черной магии, отмокая в Маримере. Оба знали, что ошиблись, мыслили радикально и самонадеянно. Хотели избежать жертв, сделать мир лучше, чтобы каждый мог сам принимать решения… а в итоге все вышло как всегда.
Бездна уже мерцала вдали: черная дыра посреди океана, бездонная, ведущая в сам хаос. Вот только источник жизни выпускает магию в мир без изменений, а бездна пожирает все светлое и чистое, ведь открыта была ненавистью, диким желанием изменить мир и доказать свою силу. Теперь Майрин это понимала. И была готова зайти в бездну, чтобы исправить ошибку, признать, что не смела играть в богиню и решать, кто волен получать дары хаоса, а кто – нет. Забавно, она так гневалась, слыша, что ее все эти годы называли богиней, а сама именно ею и пыталась стать, верша судьбу Луорских островов.
Майрин еще не понимала, что останется в живых, ведь вместо нее в бездну зайдет другой. По правде, сначала она планировала все равно сигануть в смерть вместе с Майклом, чтобы выдохнуть, замереть, лишиться чувств, но Аластер убедил еще немного пожить, когда удумал стать королем. Майрин подозревала, что без ее чуткого надзора в руках такого короля все снова может выйти из-под контроля… И решила, что жизнь подкидывает ей еще один шанс доказать, что она достойна перерождения.
Они остановились в двадцати метрах от бездны. Глаза резало, легкие сжимало, и это у русалки! Все внутренности жгло, завязывало в узлы, а черная магия проникала в каждую частицу, раздирала…
Майкл положил руку на плечо Майрин, кивнул и, крепко держа тело Рональда, завернутое в покрывало, поплыл к бездне. Она смотрела вслед, покрываясь мурашками, зная, что это ее вина, что это гиблое место оказалось в океане. Чуть было не рванула следом, чтобы все закончить, но сдержалась… Аластер прав: они еще нужны здесь. Нужны русалкам и русалам, которые лишились дома, нужны людям, которые остались без короля и даже не подозревают об этом. Смерть будет слишком простой расплатой.
Майкл преодолел едва заметный барьер, призванный сдерживать магию бездны хоть немного. Его кожа начала чернеть, сходить с тела, оставляя черные вмятины. Он стиснул зубы, видно, испытывая невероятную боль, кинул Рональда в бездну, а сам развел руки, собирая в себя остатки магии барьера над Тенебрисом. А потом устремился на дно, в самую тьму, самую грязь, не щадя себя.
Майрин зажмурилась от яркого света, закрылась руками, а когда открыла, бездны уже не было. Как не было и Майкла. Остались только боль, страх и опустошение.
Айви наблюдала, как рушился барьер, а прорехи становились все больше. На лицо лилась вода, смешиваясь со слезами. Боль и отчаяние, счастье и надежда смешались. Хотелось рыдать, кричать и смеяться одновременно.
– Я смеюсь, я плачу, – тихо сказала она, поднимая голову, любуясь, как исчезает единственное, что спасало Тенебрис от затопления. Ноги уже по щиколотку оказались в соленой воде. И пока на теле не было чешуи, она казалась медуза какой прохладной. – Кажется, я умираю…
– Надо уходить. – Джек схватил Айви за плечо. – Вот-вот все затопит.
– Я русалка, ты рядом со мной. Не вижу проблемы.
Джек открыл рот, чтобы заспорить, но хмыкнул, кивнул, видно, забыв, что им утонуть не грозит. Прорех становилось все больше. Вода дошла до колен, но Айви не торопилась покидать свою комнату, наблюдая, как мимо проплывали вещи из ее прошлого: тюбики, флакончики, книги и детские игрушки, которые она хранила, как память.
Последние островки барьера разом исчезли. Хлынула вода. Айви едва успела вызвать чешую и вырастить хвост. Мощная волна сбила, попыталась ударить о стены и тумбу, но Джек успел схватиться за дверной косяк и прижал к себе Айви.
Айви догадалась, что отец вобрал в себя остатки барьера и кинулся в бездну. Закрыла глаза, мысленно с ним прощаясь, отпуская прошлое, которое только что смыло.
Они плыли по затопленному городу, держась за руки, не торопясь на поверхность. Айви хотела последний раз взглянуть на улицы, на которых выросла и которые покидает навсегда. Все оказалось на дне океана и скоро разрушится, станет домом для морских обитателей, но уже не русалок и русалов. Дети океана ушли отсюда навсегда.
Стив подплыл сзади, коснулся руки Айви и показал жестами:
«Вы последние, все давно направились в сторону суши».
«Надо было попрощаться», – ответила Айви.
Стив понимающе улыбнулся, погладил ее по плечу.
«Соболезную», – показал он. Айви кивнула, оглянулась на Джека, который их язык жестов не знал, а потому просто непонимающе наблюдал за тайной беседой.
Айви указала пальцем наверх. Он кивнул.
И они отправились на поверхность. К «Пламенной свободе».
Глава 25
За полчаса до того, как Майкл зашел в бездну, Тори присела у источника жизни, хотела дотронуться до бирюзовой воды, но Дженни хлопнула ее по руке.
– Эй!
– Не видишь, туда черная магия поступает? – спросила муза.
– Не пей, обезьянкой станешь, – добавила Эмма, собирая волосы в хвост.
Тори сложила руки на груди, вытащила язык, едва сдерживаясь, чтобы назло не прыгнуть в озеро. Но теперь и она заметила черноту, пытающуюся затопить Маример, как яд, растекающийся по венам, он пестрил в сверкающей и переливающейся воде, над которой витал плотный туман.
Майя села рядом, тяжело вздохнула, окинула взглядом Тори.
– Я не передумаю, – твердо сказала Тори.
– Ты можешь умереть, – ответила Майя. – И точно лишишься души.
– Не лишусь. Она преобразуется в магию. Все под контролем!
Тяжелый вздох. Кивок. И они расселись по местам, готовясь к ритуалу, который успели обсудить по дороге до Маримера.
Тори боялась. Не было нужды это скрывать, ведь все видели, как дрожали ее руки, как она побледнела. Хоть она и знала, что хочет этого, была уверена в правильности решения: мало того, что станет сильнее, владыкой океана, получит свободу, так еще и поучаствует в спасении Луорских островов! Ну, красота же!
Воспоминания вдруг накатили волной тревоги. Первым делом – детство, проведенное в религиозном городе Фидеорсе, где все поклонялись морской богине. Интересно, Майрин и туда наведается, чтобы сообщить, что вся вера основана на лжи и жажде власти? Было бы забавно. Надо бы сопроводить ее!
Матушка вечно недовольно сводила брови вместе, бурча, что Тори никто не возьмет замуж, ведь она слишком ленива: не готовит, не хочет убирать, нитки завязывает узлами, лишь бы не шить. А отец наказывал болью: физической, душевной, в ход шло все. Доставалось всегда и Джеку, ведь он защищал сестру. Тори сбегала из дома, а били их обоих. Тори воровала у отца выпивку. Доставалось снова обоим.
Затем Тори вспомнила жизнь на пиратском корабле. Как по ночам выбиралась на палубу и долго любовалась океаном, мечтая превратиться в русалку или даже рыбу – кого угодно! Лишь бы обрести свободу и всегда быть на воле. Плыть куда захочет сердце, не быть связанной с землей, не быть никому обязанной.
На Амор Инсулае ее не обделяли вниманием мужчины и русалы. За ней ухаживали, дарили подарки и даже звали замуж, но она всем вежливо отвечала, что предпочитает идти по жизни в одиночестве. Ей так легче, удобнее.
Тори помнила, как пела душа первые недели на Амор Инсулае. Сначала ее подселили к Амаре, но быстро муза заявила, что девочка справится и сама. Ей выделили собственное бунгало, совсем маленькое, но уютное. И она начала жить по своим правилам. Без родителей, которые учили поклоняться морской богине, быть прилежной женой и опускать глаза рядом с мужчинами. Без Джека, который любил ее, но всегда ставил собственные интересы выше. Он говорил, что так опекает, ведь беспокоится. «Я старше, а значит, должен защищать тебя!». Вот только Тори не хотела, чтобы ее защищали. Хотела быть свободной, летать вольной птицей, плавать прекрасной сиреной и ни от кого не зависеть…
– Бездна подступает, – сказала Майя, опустила руку в озеро и зажмурилась, мысленно перемещаясь по своим владениям. – Майкл вот-вот зайдет в бездну. Пора начинать. Тори…
– Я не передумала.
Прощание с Майей почему-то вызвало слезы. Тори едва ее знала, но сама мысль, что нимфа океана жертвовала собой, казалась невыносимой.
– Мне шесть тысяч лет, – заверила Майя, – мне давно пора пойти дальше. Я не боюсь ухода, ведь просто стану частью океана. А часть меня продолжит жить в следующей нимфе океана.
Майя провела по щеке Тори, улыбнулась, протянула руку Эмме. Та вырастила ногти и оставила несколько глубоких порезов, из которых текла не кровь, а соленая вода, мерцающая, сияющая, напитанная магией. Тори сделала несколько глотков, едва сдержала рвотный позыв, передернулась. Тошнота накатывала волнами, страх пытался поспеть следом, но оставался на берегу.
– Удачи, – кивнула Майя и прыгнула в воду, исчезая навсегда.
Настал черед Эммы и Дженни. Они крепко обняли Тори, и едва вода забурлила, помогли ей спуститься в озеро.
Черная магия касалась голой кожи, будто колола иглами. Тори начала задыхаться, хотелось кричать, нет, орать во все горло, но бездна начала отступать. Вода очищалась, впуская в себя человека, позволяя погрузиться с головой.
Тори закрыла глаза, которые начало щипать от соленой воды. Эмма опустилась рядом, вырастила ноготь и порезала ее запястье, обвила хвостом, не давая опуститься на глубину. Дженни осталась на суше, но вот ее магия закружила в виде пузырьков, ярких, красочных, как джунгли на ярком солнце, а Тори вдруг поняла, что все будет хорошо.
Эмма вонзила свой ноготь в рану. Тори закричала от неожиданной и резкой боли, но затихла, ощущая, как магия сирены смешивается с той, что ей передала нимфа океана.
Вода зашипела. Магия бездны окончательно рассеялась. Мир задрожал. А потом пришел в движение – это Марибертус поднимался со дна.
– Кровь пролью, и душу подарю, – неслышно заговорила Тори, впуская воду в себя, – кровь и кровь, душа исчезнет, станет магией, сольется с миром, океаном. Кровь пролью, и стану…
Тори сделала судорожный вздох, но не ощутила боли. Не ощутила ничего. Она улыбнулась. И умерла.
Тори была сразу всем и ничем. Тело растворялось, крошилось на части, чтобы возродиться. Вода больше не пугала, стала вдруг продолжением ее самой.
Тори – океан. Океан – это она. Вместе – они одно целое.
Она раскрыла глаза, поняла, что оказалась в открытом океане, на самом дне, так глубоко, что не видно дневного света. Нагая, украшенная мерцающими синими тату.
Тело переливалось, словно блики на воде, впитывало все вокруг, ощущало каждую частицу, каждого подводного обитателя, каждый коралл, водоросли.
Тори оттолкнулась от дна, нерешительно махнула руками, и поняла, как просто плыть. Как просто… просто быть! Она широко улыбнулась, закружилась, становясь океаном, понимая вдруг, что чувствует, как залечивается место, где была бездна, как плывет Майрин, отдаляясь от страшного места, которое теперь стало безопасным.
И стало так легко. Так хорошо. Просто. Свободно!
Тори слилась с водой, перемещаясь с невероятной скоростью по своим владениям. Она не плыла, она была водой, следовала по ее частицам, напитывая магией.
Она оказалась в Марибертусе. Махнула рукой, создавая волну, которая подняла ее на поверхность и сощурилась от яркого солнца, видя величественный город, расположенный на острове. Покрытый водорослями, местами разрушенный, но прекрасный, такой, каким она его и представляла когда-то!
Здания сверкали в солнечных лучах, искрились магией, что еще не покинула стены, и Тори вдруг поняла, что скоро здесь появится новая нимфа, которая приглядит за этим местом, вернет растительность и поможет людям восстановить город.
Тори заметила Эмму и Дженни, которые яростно ей махали, стоя на балконе одного из домов. Она послала им воздушный поцелуй и вновь опустилась на дно, зная, что теперь они спокойны, и знают, что с ней все хорошо.
Смех рвался из груди, и кто бы что ни говорил, Тори знала, что любит сейчас. Любит океан. Свободу. Себя. Солнце и соленую воду. Любит каждую секунду, которую она еще сможет прожить.
Тори лукаво улыбнулась, закусила губу, уже зная, как весело будет посмотреть на реакцию брата, и поднялась на волне к палубе «Пламенной свободы». Она прикрылась морской пеной, подмигнула Айви, которая первая ее заметила и выронила из рук тарелки с бутербродами. А потом ее увидел и Джек. Он вынул руку из мотора, так и не поставив паруса, подошел ближе, угрюмо свел брови.
– Тори! Твою ж мать! – крикнул он.
– И я люблю тебя, брат!
Тори рассмеялась, закричала, посылая брызги на палубу и рухнула в океан, ощущая такое счастье, что хотелось обнять весь мир.
Озеро заблудших душ искрилось в лучах солнца, а Айви прижала к груди маленькую урну, сплетенную из корней деревьев и закрепленную магией музы прекрасного. Позади шелестели пальмы, теплый ветер нежно касался заплаканных глаз и мокрых щек, а Джек сжал ее плечо.
– Уверен? Вы не отпускаете мертвых в воду.
– Уверен. Он русал. И достоин слиться с морем. А тут… прекрасное место.
Айви кивнула, шумно выдохнула. Она знала, что ничего не изменить, понимала, что пора отпустить, помнила, что душа сына свободна и когда-нибудь родится заново, пусть, и не у нее… Боль пыталась поглотить, но она мотнула головой, напоминая себе, что жизнь продолжается. И все будет хорошо.
Вместе они взяли урну и осторожно выпустили в озеро. Волна подхватила ее и понесла на дно, видно, помогла местная нимфа. Айви закрыла глаза, позволила себе заплакать, дала слабину, вспомнила отца, от которого не осталось даже праха. Попрощалась и с ним.
А на душе стало легче. Мертвых нужно отпускать. Переживания не вернут их к тебе. Никогда.
Джек обнял ее, поцеловал в макушку. А она покрепче прижалась к нему. Они сидели на берегу до самого заката. Мысленно прощались, отпускали прошлое, готовясь к новым дорогам, новым приключениям, надеясь, что так больно больше не будет.
– Ты же не убьешь Тори? – спросила Айви, когда солнце совсем скрылось.
– Как ее убить теперь? За ней весь океан уйдет… – Джек тяжело вздохнул, качнул головой и вдруг улыбнулся. – Получила, что хотела, негодяйка. Теперь ей никто не указ.
– Она выглядит крайне счастливой.
– Еще бы…
Айви и Джек переплели пальцы, любуясь, как светится вода в сумерках.
На следующий день они вернулись на Амор Инсулае. Острова поредели, Эви и Эмма временно перебрались в Марибертус, взяв на себя ответственность восстановить город, вернуть закон и помочь обрести дом русалкам и русалам. Кто-то последовал за ними, но многие не хотели покидать свои уютные бунгало.
Эви, узнав про судьбу Тори, лукаво улыбнулась, заявила, что предвидела подобное, и предложила Джеку и Айви занять ее бунгало. Они отказались, решив оставить его новообращенной нимфе океана, если та решит немного пожить на суше. И оказались правы, ведь Тори часто навещала их, ночевала дома и даже продолжала шить, не желая лишаться человеческой части себя. Амара заявила, что Тори однозначно стала нимфой, просто немного другой, очеловеченной, благодаря сохраненным воспоминаниям и телу, которое заново собралось после смешения с океаном и магией.
Луорские острова узнали про смерть короля. Узнали и про морскую богиню, которая никакая не богиня, про морского дьявола, истинного наследника трона. Медленно принимались решения. Люди учились жить в новой реальности, готовились к коронации Аластера, настороженно приглядываясь к новому королю, и все знали, что и он участвовал в поднятии Марибертуса со дна.
В города приплывало все больше русалок и русалов. Им было непросто, но они с интересом изучали поверхность, учились жить свободно. Не все хотели их принимать, но многие с радостью открывали свои двери.
Впереди было еще много удивительных историй, много работы, неприятностей и удач. Айви и Джек решили не влезать в политику и наблюдать за всем издалека.
Спустя несколько недель после затопления Тенебриса Айви все же решилась и оказалась в бунгало музы любви. Та напоила ее чаем, долго и горячо обсуждала Аластера и его попытки стать ближе к людям, чтобы те поняли, что он никакой не дьявол, а вполне нормальный мужик. Получалось плохо. Спасала только Майрин, которая умело пользовалась ситуацией и не забывала напоминать, что она «морская богиня». Так еще и была жутко обаятельной и справедливой.
В итоге Айви устала оттягивать неизбежное, облизала пересохшие губы и подняла подол сарафана, открывая живот. Амара вжала ладонь, закрыла глаза, погружаясь в чужую плоть, приблизилась, лизнула щеку.
Айви едва могла вздохнуть, так переживала. В глазах темнело, а бунгало вдруг уменьшилось в размерах, стало совсем крохотным, таким жарким, что кожа покрылась потом. Душно… как же душно…
– Черная магия уходит, – улыбнулась Амара наконец. Открыла глаза, смерила Айви довольным взглядом. – Магия бездны, та, что прокляла твое дитя и лишила возможности зачать вновь, не выдерживает верховной магии. И уходит… медленно. Потребуется еще время. Но ты очищаешься.
Айви хотела ответить, но смогла только кивнуть. Глаза заволокли слезы, надежда хлынула и сбила с ног, словно волна. Амара склонила голову, похлопала Айви по плечам.
– Все будет хорошо! И ты еще станешь матерью! А пока поживи немного для себя, хорошо? Наслаждайся каждым днем.
Амара крепко обняла Айви, наполняя счастьем до кроев.
На выходе из бунгало Айви встретил Флин, виляя хвостом и радостно лая. Псу явно нравилось на Амор Инсулае! Айви погладила Флина, подставила щеки для мокрых поцелуев, оглянулась в поисках Билла. Тот сидел на берегу на принесенном стульчике и любовался скалами, выкуривая сигару. На переезд старого моряка вдохновила Тори. Она ворвалась в его жилище в платье из морской пены, долго и горячо рассказывала обо всем, что произошло, а потом заметила, что его жизненный опыт очень бы пригодился на Амор Инсулае. Билл не устоял. И теперь жил в дальнем от пляжа бунгало, максимально удаленном от других.
Джек нашелся на берегу другого острова. Он отдыхал на уже построенном крыльце их бунгало и с улыбкой наблюдал за попытками Стива найти общий язык с сыном. Айви села рядом, протянула руку малышу и тот сжал ее пальцы, прекратил плакать и улыбнулся. Дал ей деревянные кубики, из которых до этого пытался собрать пирамидку.
