Kitabı oku: «Объятая сном», sayfa 6
Макар отпустил Петра Николаевича, брезгливо отойдя от него в сторону. Последний спустился в погреб и закрыл за собой ляду.
Акт 8. Покупатель
Утром приехал покупатель. Это был стройный, богато одетый мужчина лет пятидесяти. Он представился Николаю Фёдоровичу как Виктор Сергеевич. Они осмотрели поместье, договорились о цене, и, когда настал час подписать бумаги, пригласили наследницу поместья.
Ольга не спала всю ночь, её продолжали мучить головные боли, никакие травы и снадобья не помогали. Чувствовала себя она ужасно, но природная красота брала своё – выглядела довольно сносно для неутешно горюющей вдовы. Причёску делать Ольга Дмитриевна отказалась, так и вышла к гостю в траурно-чёрном платье и с распущенными волосами, простоволосая, словно русалка.
Покупатель, увидев Ольгу, вдруг побледнел и рухнул в кресло за ним, позабыв про все приличия и этикет.
– Как вас зовут? – Только и смог вымолвить он дрожащими губами, и, не дождавшись ответа, шёпотом спросил – Оленька?
– Да, – безразлично бросила она, – а вы откуда знаете? Муж говорил?
Виктор Сергеевич и Ольга Дмитриевна, на радость свёкра, быстро подписали все нужные бумаги, и покупатель выписал вексель на сумму, даже большую, чем договаривались изначально партнеры. Николай Фёдорович тут же поехал в банк за наличными, оставив покупателя и Оленьку наедине.
Ольга смотрела на всё отрешенным взглядом. Боль не проходила, да она уже к ней и привыкла, несостоявшейся вдове всё было безразлично.
– Оленька, вам нехорошо? – Поинтересовался новый владелец поместья Зарецких.
— Да, мне нехорошо. Я осталась ни с чем, деньги за дом я отдам свекру, они ему очень нужны. Мои сыновья, скорее всего, будут жить у родителей мужа. А я? Что будет со мной, я не знаю. Да мне уже всё равно.
Ольга встала и хотела уйти:
– Прощайте, завтра я съеду отсюда. Владейте!
— Подождите, Оленька, я понимаю, что вы горюете по погибшему мужу, но мне нужно с вами поговорить.
– О чём?
– Видите ли, мне нужно знать, кто были ваши родители.
– Заречные. Это дом моих родителей, вы и так знаете.
– Нет, нет. Понимаете, вы очень похожи на одну женщину…из леса под Ольховкой.
Оленька заинтересованно перевела взгляд с настенных часов на нового владельца поместья.
– Понимаете? Настя! Вы на неё очень похожи. Она звала меня Иваном. А вы Оленька. Так звали дочь Насти, мою, нашу с ней дочь! Доченька, я тебя сразу узнал, Оленька! – Виктор Сергеевич по-отечески обнял молодую женщину. Он вынул из внутреннего кармана сюртука перышко от ее оберега и вложил ей в ладонь. – Вот, прихватил на память перед уходом из леса.
Ольга Дмитриевна рыдала в голос, по-бабьи. Её плечи вздрагивали, слёзы ручьями текли по щекам, подбородку и даже рукам нового отца, который пытался их вытирать. Эти прикосновения больших рук с длинными тонкими пальцами были ей знакомы. Сразу же прошла головная боль, стало легче.
Звягинцев оказался очень состоятельным человеком. Он всю свою жизнь искал Ольгу. Уже отчаявшись, решил скупить все поместья в округе, чтобы хоть где-то отыскать следы дочери. Его счастью не было предела!
Новый хозяин первым делом распорядился наладить жизнь крестьян, уволил управляющего и всеми делами занимался сам. Прихватов, уходя из дома злобно крикнул:
– Эти ваши бедненькие крестьяне ограбили и убили чету Заречных, а вы всё их жалеете. И вас прибьют, вот увидите. – Особенно язвительно выделил слово “бедненькие”.
Он сказал правду про смерть Заречных. Люди так изголодались из-за жадности управляющего, что действительно напали на своих хозяев и убили их. Думали, что всё зло в них, но ошиблись. Вор давно обкрадывал Заречных.
Прихватова выгнали с позором, разрешив взять с собой только самое необходимое. С ним уехала и Матрёна, в деревне ей бы спокойно жить не дали. После их отъезда нашли несколько схронов, сделанных воровливым управляющим в саду, с золотом и драгоценностями. Их продали и справили людям одежду, накупили еды.
Николай Фёдорович тайком отправил сына за границу, дав с собой достаточно большую сумму наличными.
Виктор Звягинцев обосновался в поместье, дочь Оленька с сыновьями и племянником Никитой окончательно переехала к нему, в дом, где она выросла и была счастлива в детстве. Однако, после всех перипетий, она часто страдала от мигрени.
Однажды, вернувшись из города, отец приехал не один. Ольга с сыновьями читала книгу. В гостиную вошел мужчина средних лет, блондин, с волосами до плеч, довольно редкая прическа для мужчин их круга общения.
– Алексей, — мелькнула мысль в голове Оленьки.
Да, это был художник из Ольховки. Только сейчас он выглядел, как состоятельный деловой человек, был одет «с иголочки», говорил четко и коротко.
Но, стоило ему увидеть Ольгу Дмитриевну, мужчину, как подменили!
– Оленька, я уж не чаял! Какое счастье снова видеть вас!
Никита увёл мальчиков в детскую. В гостиную вошёл отец, следом Макар занёс картину, упакованную для перевозки.
– Ну что, Алексей, это она, ваша муза?
– Да, я так вам благодарен!
— Себя благодарите, точнее, свой талант! Так реалистично написать ряд портретов моей дочери не смог бы сам Господь Бог, как мне кажется.
— Ряд портретов? — Вмешалась Ольга.
— Да, да! – подтвердил Виктор Сергеевич – Представляешь, зашёл на выставку к очень известному художнику, как мне порекомендовали этого гения, а там все стены увешаны твоими лицами! И сидящая, и лежащая, и даже спящая! Ну, я к художнику, откуда, мол, знаете эту женщину, и всё такое. А он мне так в лоб и отвечает: "это любовь всей моей жизни, моя муза", говорит, "если бы не она, не был бы я известным портретистом". А я отвечаю: "Правда? Какое совпадение, это и моя муза тоже. И любовь всей моей жизни". Вот такая весёлая история.
Оленька смотрела, не отводя глаз от Алексея. Ее улыбка говорила за нее, лицо светилось тем редким светом счастья, который появляется в исключительных случаях.
И теперь уже всё пережитое было неважно. Они смотрели друг на друга и молчали.
Сонечка распаковала портрет. На картине была изображена спящая девушка. Она лежала на правом боку, плечи были обнажены, волосы рассыпаны по подушке, а в руке была зажата любимая Оленькина игрушка «Добрый сон».
— А это – отец указал на изображённого на портрете ловца злых духов и снов — оберег, который смастерила тебе Настя, когда ты родилась. Откуда вы, Алексей, знаете, как он выглядел? Почему вы нарисовали его в руке спящей Оленьки?
— Мне однажды приснился сон, и в нём я увидел эту картинку. Вот и нарисовал её по памяти.
Ольга, не торопясь встала со своего места, подошла к картине и мужчинам, разглядывающим детали рисунка.
Сонечка уже сходила в спальню и принесла оттуда любимую с детства игрушку. Ольга взяла оберег в свои руки:
– Да, эта вещица с рождения рядом со мной. А название ей придумал мой отец. Зовут её…
– «Добрый сон». – продолжил Виктор Сергеевич.
Эпилог
Жили тихо, без ссор и скандалов. Поместье Заречных стало для большой семьи надёжным домом. Так и называли: "Заречное".
Алексей очень любил Ольгу, практически боготворил. Она была его музой, его вдохновением, его жизнью, наконец. Художник много и продуктивно работал.
Его картины выставлялись как в России, так и за рубежом.
Любила ли живописца Оленька, она и сама не знала. Что-то надломилось в ней после всей этой истории со смертью Петра. Официально числилась вдовой и могла бы выйти замуж, но женщина не хотела этого. Ее здоровье сильно подорвалось, головные боли часто беспокоили и не позволяли радоваться жизни.
Да, они жили вместе, как муж и жена. Дети понимали, что Алексей любит их мать. Но афишировать отношения Ольга не желала.
Полунины обнищали. Те деньги, которые Николай Фёдорович отдал сыну, быстро закончились. Приходилось все средства пересылать во Францию для безбедного существования Петеньки. Ларису Андреевну, случайно узнавшую от Прихватова о том, что сын жив, хватил удар.
Соня и Макар поженились той же осенью, как и планировали. Они жили в Ольховке, трудились на Полунина.
Ольга Дмитриевна родила дочь. После родов здоровье матери заметно ухудшилось. В мучении и постоянных болях Ольга прожила ещё три года. Сны ей теперь больше не снились.
Местный доктор немного облегчал страдания больной, но зачастую просто разводил руками от бессилия. Отец Оленьки приглашал столичных лекарей. Но те лишь на время снимали боль, не в силах вылечить болезнь.
Однажды пришла Настя. Отца Ольги не было в поместье, уехал в столицу по делам. Мать поднялась в её спальню, обняла страдалицу и произнесла:
– Молю тебя, дитя мое, прости меня.
– Мама, я тебя давно простила.
– Девочка моя горемычная, прости и мужа своего, Петра! Сними с души грех, не держи обиду. Тебе и самой легче станет.
– Мамочка, не могу. Он ведь разбил моё сердце, я в любовь верить перестала, он предал не только меня, но и всех нас.
– Ты освободишься от груза, если простишь всех своих обидчиков, доченька. – Настасья взяла прозрачную руку в свои ладони, приложила к губам и заплакала.
В спальню вошла трехгодовалая девочка:
– Не плачь! Мама скоро будет в чудесном месте. Ей будет совсем не больно, и она научится летать. Я это точно знаю. Мне сегодня снился сон, будто маменька машет белыми крыльями и взлетает.
Оленька будто очнулась, увидев милое создание:
– Малышка, бабушка не плачет. Это она от радости. Ведь она так давно хотела повидать тебя, свою внученьку, да всё не удавалось. А сегодня вот пришла.
– А, так ты моя волшебная лесная бабушка Анастасия? Здравствуй, бабушка. А я Лиза, Елизавета. – Девочка взялась двумя пальчиками за подол юбки и присела в реверансе.
– Я так смотрю, ты уже совсем взрослая. И меня знаешь, но откуда?
– Маменька мне много хорошего рассказывала про тебя. А еще, мне снятся чудесные сны. И там есть добрая волшебница. Лица её я не вижу, но знаю, что это ты.
Настасья приобняла внучку и расспросила какие именно сны видит малышка.
– Всегда самые разные. Бывает, что и чудища лесные меня пугают, – ответила та.
– А знаешь ли ты, что от злых духов может защитить одна волшебная игрушка?
– Да, знаю. Мама мне говорила про "Добрый сон". Да и папа его на своих картинах рисует, – Лизонька наклонилась и прошептала на ухо бабушке, прикрыв рот ладошкой, – знаешь, где она его прячет? Под подушкой, – хихикнула заговорщица и приподняла брови.
В дверном проеме появилась фигура художника. Он стоял и с удовольствием наблюдал сцену откровения бабушки и внучки.
– Так вот, с этой ночи чудовища и злые духи не побеспокоят тебя. Я принесла тебе волшебную игрушку. Этот оберег будет ловить в свои сети все плохие сны, а являться будут только хорошие. – Анастасия вынула из котомки новую игрушку по подобию "Добрый сон". Только эта была меньше и перья на ней были коричневые.
– Спасибо, бабушка Настя, а как зовут эту игрушку?
– Еще никак не зовут. Давайте все вместе и придумаем, – ответила лесная отшельница.
Оленька, с трудом выговаривая слова, предложила:
– Мою игрушку "Добрым сном" назвал когда-то мой отец. Пусть и твоему оберегу даст имя папа.
Алексей взял в руки сплетенный из перьев и ниток предмет и произнёс:
– Хм, так это же «Сладкий дрёма».
– Папа, какое чудесное имя! Спасибо, – восторженно воскликнула Лиза, – я повешу его над моей кроватью, и теперь буду видеть только хорошие сны!
Девочка аккуратно взяла новую игрушку и вприпрыжку побежала в детскую.
Ольга слабым голосом попросила подойти мужа ближе. Она на последнем издыхании прошептала:
– Мои силы покидают меня. Прошу тебя воспитать моих мальчиков, как своих, а Лизоньке дать достойное образование. Я благодарна за заботу и любовь, но моя душа ищет покоя. Болезнь стала, возможно, отражением моих душевных и сердечных мук. Пришло время отдохнуть. Я устала. Прощайте.
Оленька замерла, посмотрела вверх и испустила дух.
Алексей упал на колени перед постелью и беззвучно зарыдал. Настя сидела, как мумия, не в силах шелохнуться.
Вдруг вбежала Лизонька и тихо сказала:
– Папенька, не плачь, мамочка теперь ангел, я видела её сейчас, она улетала на небо. Не плачь! Ей там очень хорошо, головушка больше не болит.
Алексей, стоя на коленях, обнял дочь и постарался спокойно, без рыданий, ответить:
– Да, милая, я не буду плакать, раз ей там хорошо.
Настя встала, погладила свою мёртвое дитя по голове и вынула из-под подушки оберег с белыми перьями. Он изменился: перья сильно пожелтели, ветки поломались, нити перепутались между собой. Мать положила игрушку на грудь ушедшей в мир иной дочери и произнесла:
– Теперь ты вся целиком объятая сном.
Хоронили Оленьку вместе с оберегом. Через год Алексей соорудил красивый памятник для своей любимой. Основой послужил портрет, где она спала, а в руке сжимала "Добрый сон". Сверху было написано:
Объятая сном
А ниже портрета:
Оленька Полунина
Художник часто приходил сюда с детьми, приносил цветы, разговаривал со своей любимой и даже писал картины.
Природа в этом месте была живописной, солнце дарило превосходные восходы и закаты, птицы распевали на множество голосов свои трели. А поодаль собирала полевые цветы и плела венки их дочь Лиза, которая ежедневно рассказывала Алексею свои чудесные сны. Некоторые сюжеты он даже переносил на холст.
Оленька, будто, как и раньше, была с ними, только теперь она была ангелом на небе. Ведь сейчас она стала объятая сном.
Продолжение трилогии читайте в следующей книге «Объятая сном – 2»
