Kitabı oku: «Dabistan-I-mazahib, Дабистан, школа верований. Том III», sayfa 2

Глава IX. О религии рошаниан: в трех разделах

I. О появлении Мияна Баязида и некоторых его высказываниях

В «Халнаме», подлинном произведении, вышедшем из-под пера Баязида, говорится, что повелитель Миян Баязид Ансари был сыном шейха Абд-уллы, который в седьмом поколении происходил от шейха Сирадж-ад-Дина Ансари, и что в последние годы владычества афганцев он родился в городе Джаландхар в Пенджабе²¹. Через год после этого события благословенный владыка Захир-ад-Дин Бабур, падишах, одержав победу над афганцами, завоевал Индию. В истории Великих Моголов записано, что в год хиджры 932 (1525 г. н.э.)²² благословенный падишах Бабур победил Ибрагима хана Афгана. В вышеупомянутом «Халнаме» можно найти, что мать Мияна Баязида звали Банин, и что отец Банин и дед Абд-уллы были братьями и жили в городе Джаландхар. Миян Баязид родился в этом месте. Отец Абд-уллы попросил Банин, дочь Мухаммеда Амина, выйти замуж за его сына Абд-уллу. Отец Баязида Абд-улла жил в Канигараме, который находится в Кохистане (холмистая страна) афганцев²³. Когда завоевания Моголов начали расширяться, Банин также приехала с Баязидом в Канигарам. Абд-улла не любил Банин, поэтому он отверг ее; и Миян Баязид испытал много страданий из-за вражды другой жены Абд-уллы, ее сына Якуба, а также из-за беспечности своего отца.

У Мияна Баязида был обычай, что всякий раз, когда он отправлялся возделывать свое поле, он также заботился и о чужих полях и охранял их. С младенчества он чувствовал расположение к исследованию первопричины: «Небо и земля здесь, но где же Бог?» Когда хаджа Исмаил был благословлен во сне откровения, он посвятил себя аскетической практике благочестия, и многие люди, принимавшие участие в его упражнениях, извлекали из этого пользу. Баязид хотел стать его учеником, но Абд-улла запретил ему это, сказав: «Для меня позор, что ты должен быть учеником самого жалкого из наших родственников; иди к сыновьям шейха Баха-ад-Дина Закарии»²⁴. Баязид ответил: «Качества шейха не передаются по наследству». Наконец, Баязид был призван таинственным образом к святости и прошел через ступени: Шариат, «внешний закон», Хакикат, «истина», Марифат, «истинное знание», Курбат, «близость», Васалет, «союз», и Секунат, «пребывание в Боге». К нему присоединились многие люди, поэтому завистники были раздосадованы, и он пригласил к себе тех, кто не имел высокого происхождения. У последователей Баязида не было уважения к происхождению, а ценились только знание и добродетель.

 
«Рай принадлежит слугам Божьим, пусть они
Будут даже хабши, «неграми», а Ад – для развращенных,
Пусть они будут даже саидами из племени курейшитов».
 

Он увидел явленного Бога:

«Может быть, ты увидишь явленного Бога твоего».

И Баязиду было приказано сказать:

«Я видел тебя рядом с тобой; Я слышал о тебе от тебя».

Бог сказал ему далее:

 
«Позор этого мира легче, чем позор
Будущего мира; спеши к тому, что хорошо; иди медленно
К тому, что плохо».
 

И возвестил ему Господь Бог:

«Я установил в качестве обязанностей внешнее и внутреннее поклонение: внешнее поклонение – обязанность для приобретения знания, а внутреннее поклонение – вечный долг».

Баязид был озадачен: «Если я возношу молитвы, я идолопоклонник, а если я пренебрегаю ими, я неверный; ибо сказано:

«Возношение молитв есть идолопоклонство, а пренебрежение ими – неверность».

Затем пришло повеление: «Совершайте молитвы пророка»; он спросил: «Что это за молитвы?» Всемогущий Бог сказал: «Хвала Богу». Впоследствии он избрал эту молитву, как сказано:

«Поклонение тех, кто привержен единству Бога, перед людьми подобно поклонению верующих; но перед Богом оно связано с самим объектом поклонения».

Баязид посвятил себя тайным практикам благочестия, о которых пророк сказал:

«Лучшее памятование о Боге – это тайное памятование, а лучшая пища – та, которой достаточно».

И еще:

«Вспоминай Бога твоего утром и вечером; и не будь из числа нерадивых».

Друзья его видели в ночном сне, а сам он слышал голос, что Баязида следует называть Миян Рошан, и он получил вечную жизнь, по слову Божиему:

«Не говори о закланном на пути Господнем, что он мертв, но что он жив; не различайте глухого, немого и слепого, ибо они не могут ответить вам, т.к. глухи, когда слышат истину, немы, когда говорят истину, и слепы, когда видят истину».

Он освободился от многих таких людей; и часто на него снисходило божественное вдохновение. Теперь, согласно пророческому слову:

«Вдохновение – это свет, который нисходит в сердце и показывает истинную природу вещей, такую, какая они есть».

И Джабраил также снизошел к нему; мы читаем в Коране:

«Я ниспосылаю ангелов и духов, по своему усмотрению, на того, кому мне угодно из моих слуг».

Всемогущий Бог избрал и его в посланники и даровал ему дар пророчества:

«Я не посылал никого до тебя, кроме тех людей, которые получили откровение».

Миян Рошан, то есть Баязид, был чрезвычайно праведным в своем поведении, как сказано:

«Когда Бог желает блага одному из Своих творений, Он дает ему увещевателя в его духе и ограничителя в его сердце, так что он по собственной воле вразумляет и сдерживает себя».

Миян Рошан, то есть Баязид, спросил ученого: «Что говорит исповедание веры?» Ответ был таким: «Мы свидетельствуем, что нет бога, кроме Аллаха», то есть мы свидетельствуем, что нет бога, достойного поклонения, кроме Всемогущего Бога“. Миян Баязид сказал: „Если кто-то не знаком с Господом Всемогущим и говорит: «Я знаком с ним», он лжец; как сказано:

«Кто не видит Бога, тот не знает Бога».

Маулана Закария сказал Мияну Баязиду: «Ты говоришь, что знаешь сердце, и провозглашаешь себя мастером открывать сердца; расскажи мне о моем сердце, и, если это окажется правдой, тогда я доверюсь тебе». Миян Рошан Баязид ответил: «Я мастер открывать сердца, но в тебе нет сердца, если бы у тебя было сердце, я бы рассказал тебе о нем». Тогда Маулана Закария заявил (тем, кто был рядом с ним): «Сначала убейте меня; если в моем теле будет сердце, то предайте Баязида смерти, а если нет, то пусть он будет в безопасности». Миян Баязид ответил: «Сердце, о котором ты говоришь, можно увидеть, если убить теленка, козленка или собаку, но этот комок плоти – не сердце. Арабский пророк говорит:

«Сердце правоверных выше Девятого или Эмпирейского Неба, и шире Девятого Неба (престола Божьего)».

«И еще:

«Сердца свидетельствуют о сердцах».

Маулана Закария сказал ему: «Ты мнишь себя мастером открывать гробницы; пойдем вместе на место погребения, чтобы мертвые могли побеседовать с тобой». Миян Баязид ответил: «Если бы ты прислушивался к голосу мертвых, я бы не назвал тебя неверным». Автор этой работы заметил Мияну, который придерживался рошанианского убеждения: «Если бы вместо этих слов господин Миян сказал: „Когда я слышу твой голос, это голос мертвого, и он исходит из могилы телесных членов“ было бы лучше». Довольный этим замечанием, Миян написал на полях «Халнаме», что это также речь повелителя Мияна. Мобед пишет:

 
«Между нашими друзьями мы увидели их, и мы дали
Ищущим дорогу след без следа».
 

Тогда ученый спросил Мияна Баязида: «Благодаря какому твоему слову или поступку люди могут поверить в тебя?» Миян Рошан Баязид ответил: «Пусть найдется один из вас, самый лучший и способный, который занимается наукой и практикует благочестие, пусть он присоединится ко мне и, согласно моему указанию, совершает обряды поклонения и благочестия; если он обнаружит преимущество, тогда верьте мне».

Некий человек по имени Малик Мирза сказал: «О Баязид, остерегайся высокомерных речей и не называй людей достойными порицания; кто хочет, пусть следует твоим путем, но если кому-то он не нравится, пусть держится подальше от него». Миян Рошан Баязид ответил: «Я предложу сравнение: если в доме, который имеет только одну дверь, уснуло большое количество людей, вспыхнул пожар, и случайно один человек проснулся, должен ли он разбудить остальных или нет?» Его противники сказали: «О Баязид, поскольку Всемогущий Бог поручил тебе свои повеления, объяви: „Джабраил спустился ко мне, и я Махди“, но не называй людей неверными и достойными порицания».

Миян Рошан Баязид не считал правильным есть мясо животного, убитого человеком, которого он не знал, и который не придерживался правила единства Бога. Баязид знал, что:

«Мирской мудрец перед людьми жив, а перед Богом мертв; его форма подобна форме человека, но его качества подобны качествам животных; в то время как человек, знающий Бога, жив для Бога, его образ подобен образу человека, а его качества подобны качествам милосердного Бога».

Баязид сказал своему отцу Абд-улле: «Арабский пророк провозгласил: «Шариат, «Закон», подобен ночи, Тарикат, «религиозное правило», как звезды, Хакикат, «истина», как Луна и Марифат, «истинное знание», как Солнце; и нет ничего выше Солнца».

Миян Баязид Рошан сказал: «Суть закона основывается на пяти основных принципах мусульман²⁵.

Произнесение слов веры и вхождение в истинность слов веры – это действия закона. Тасбих, «четки», тахлил, «хвала Богу», постоянное словесное упоминание атрибутов Бога, защита сердца от искушения – это дела Тариката, «религиозного правила».

Соблюдать пост месяца Рамазан и воздерживаться от еды, питья и половых сношений – это дела Шариата, «закона». Поститься сверх требований долга, не набивать живот, а приучать его к скудному питанию и удерживать тело от того, что плохо, – это дело Тариката.

Закят, «установленная милостыня», и раздача десятины – это дела Шариата; но раздача еды и одежды факирам и постящимся, а также помощь страждущим является делом Тариката.

Совершить обход вокруг дома друга Божия²⁶ и быть свободным от нечестия, преступления и войны является делом Шариата; но совершить обход дома друга Божия сердцем²⁷ для борьбы с телесными склонностями и почитать ангелов – дело Тариката.

Постоянно размышлять о Всемогущем Боге, доверять полученным наставлениям, сбрасывать с сердца внешнюю пелену и фиксировать взгляд на совершенстве небесного объекта нашей привязанности – это дело Хакиката, «истины».

Видеть естество Божие оком сердца, видеть Его лицом к лицу в каждом чертоге и со всех сторон светом разума, не причинять вреда созданиям Всеправедного – это дело Марифата, «истинного знания».

Познать Справедливого, воспринять и постигнуть звук тасбиха, «четок», – это дела Курбата, «близости к Богу».

Избрать самоотречение, совершать все дела в духе Всепитателя, практиковать отречение от всего лишнего и нести в себе доказательство истинного смысла божественного единения – это Васалет, «единение с Богом».

Уничижить себя перед абсолютным Божеством и в Боге стать вечным и абсолютным, стать единым с единством и остерегаться зла – это дела Таухид, «слияния с Богом»²⁸.

Стать узником и резидентом, принять на себя атрибуты Бога в абсолютной форме, отделиться от своих собственных атрибутов – это дело Сакунат, «пребывания в Боге», и нет более высокого положения, чем Cакунат.

Термины Курбат, Васалет, Вахед и Сакунат характерны для стиля повелителя Мияна Рошана Баязида, который ставит их выше, чем Шариат, Терикат и Марифат.

В те времена существовал обычай, когда друзья расставались и встречались вновь, при встрече они первым делом расспрашивали друг друга о здоровье, богатстве и детях. Но друзья Мияна Рошана Баязида сначала расспрашивали друг друга о вере, религиозных мыслях, усердии, любви и знании Всевышнего, а затем о здоровье и благополучии. Когда они расспрашивали о каком-либо другом человеке, то делали это следующим образом: «Как он относится религии и вере? Пользуется ли он расположением друзей Божьих?» И этому они радовались. Слова пророка гласят:

 
«Воистину, Бог не обращает внимания ни на ваш внешний вид, ни на ваше богатство,
Но Он обращает внимание на ваши сердца и на ваши поступки».
 

Миян Баязид в ранние годы своей жизни придерживался пяти основных принципов мусульманской веры, таких как исповедание веры, пятикратная молитва каждый день и соблюдение поста; и так как он не был владельцем достаточного состояния, ему было не нужно давать указанную милостыню. Он желал совершить паломничество, но был тогда слишком молод для этого, поэтому оно было отложено до тех пор, пока он не постигнет истину своей религии. Слова Всемогущего Бога таковы:

«Воистину, Я нахожусь близко к людям, ближе, чем их собственные шеи; нет разделения между Мной и людьми, и Я един с людьми, но люди не знают этого; и человек может получить знания обо Мне посредством усердного чтения священной книги, а не путем долгого хождения с помощью ног; и он может обрести знание обо мне пламенным размышлением, и, повинуясь, человек становится совершенным».

Это так далеко от «Халнаме» Мияна Баязида.

II. Некоторые сведения о его деяниях

Баязид считал себя пророком и призывал людей к религиозной аскезе; он предписывал им возносить молитвы, но не указывал им определенного места, куда они должны были во время молитвы повернуться, как сказано в священном тексте:

«Куда бы ты ни повернулся, ты повернешься к Богу».

Он сказал, что религиозное омовение в воде не обязательно, ибо, как только ветер дует на нас, тело очищается, поскольку четыре элемента одинаково чисты. Он сказал: «Тот, кто не знает себя и Бога, не человек, а если он причиняет вред, его можно считать имеющим природу волка, тигра, змеи или скорпиона. Арабский пророк сказал:

«Убейте вредоносное существо до того, как оно причинит вред».

Если такой человек ведет себя благопристойно и молится, то у него характер быка или овцы, и убить его дозволено. По этой причине он приказал убивать своих самодовольных противников, поскольку на них следовало смотреть как на диких зверей, как сказано в Коране:

«Они подобны грубым животным, даже хуже их».

Он сказал: «Тот, кто не знает себя и не имеет понятия о вечной жизни и вечном бытии, мертв, и имущество мертвеца, наследники которого также мертвы, переходит к живым. В связи с этим он приказал убивать и невежественных. Когда он находил индуса, знающего себя, он ценил его выше, чем мусульманина. Некоторое время он и его сыновья занимались грабежом на большой дороге. Пятую часть богатств, которые он отбирал у мусульман и других, он складывал в хранилище и, когда оно требовалось, он раздавал его наиболее достойным людям. Он и его сыновья удерживали себя от прелюбодеяния, распутства и неблаговидных поступков, а также от расхищения имущества унитариев и от применения насилия к тем, кто видел только одного Бога.

Он написал большое количество произведений на арабском, персидском языках, хинди и афгани²⁹. Книга «Maksud al Mumenin», «Максуд аль-Муменин», «Желание правоверных», написана на арабском языке. Говорят, что Всеправедный Бог беседовал с ним без вмешательства Джабраила³⁰. Он также написал книгу, озаглавленную «Khair-al-bian», «Хайр-аль-биан», «Благая весть», или Евангелие, на четырех языках: на арабском, персидском, хинди и на пушту, то есть на афганском языке; один и тот же смысл был передан на четырех языках. Это обращение от Справедливого Всемогущего Бога к повелителю Баязиду, и они считают, что это произведение от божественного вдохновения. Он также является автором книги «Halnameh», «Халнаме», в которой он рассказал о себе.

Самое поразительное в нем то, что он был неграмотным человеком, но при этом толковал Коран и произносил речи, полные истины, так что ученые люди дивились этому.

Рассказывают, что Баязид получил божественное повеление уничтожить тех, кто не знает Бога. Трижды повелевал ему Всеправедный Бог, и он не возлагал руки своей на меч; но, когда это повеление еще раз повторилось, не в силах сопротивляться, он облачился в кольчугу для войны с неверными.

Баязид был современником повелителя Мирзы Мухаммеда хакима, сына повелителя Хумаюна, падишаха. Автор этой книги слышал от Мирзы-шаха Мухаммеда по прозвищу Газни-хан следующий рассказ: «Это было в 949 году хиджры (1542—1543 гг. по Р.Х.). Миян Рошан набрался сил и основал свою секту. Мой отец, шах Байкан Аргун по прозвищу Хан-Дуран, сказал, что он видел Мияна Баязида до того, как тот поднял восстание, когда его привели ко двору Мирзы Мухаммеда хакима, и ученые были сбиты с толку в споре с ним, поэтому они позволили ему удалиться на справедливых условиях»³¹. В начале 994 года хиджры (1585—6 гг. н.э.) весть о смерти повелителя Мирзы Мухаммеда хакима дошла из Кабула до ушей Господа, пребывающего на Девятом Небе. Гробница Баязида находится в Бхатакпуре, в холмистой местности афганцев.

III. Рассказ о его сыновьях

Омар шейх Камал-ад-Дин, Нур-ад-Дин и Джелал-ад-Дин были сыновьями Баязида³², и у него была дочь Камаль-хатун. После повелителя Мияна Джелал-ад-Дин унаследовал власть своего отца и приобрел очень большую силу; он никогда не отступал от заповедей повелителя Мияна, он был справедлив, верен правилам и полон энергии и деятельности. В год хиджры 989 (1581—1582 гг. н. э.), когда знамена величия владыки (теперь обитателя Девятого Неба), то есть Акбара, падишаха, вернулись из Кабула в резиденцию правительства (Дели), он (Джелал-ад-Дин) прибыл к нему, но через несколько дней обратился в бегство. В год хиджры 1000 (1591—1592 гг. н.э.) Джафар Баиг Казвини Бахши, удостоенный титула Исфахани, был назначен для поражения Джелал-ад-Дина, рошанианина, которого благословенный Джелал-ад-Дин Мухаммед Акбар называл Джелала, и в том же году военачальники царя взяли в плен всю семью Джелал-ад-Дина с помощью человека по имени Вахдит Али и привезли к подножию престола, месту наместника Бога. В год хиджры 1007 (1598—9 н.э.), во времена правления повелителя, ныне обитающего на Небесах, Джелал-ад-Дина Акбара, падишаха, Миян Джелал-ад-Дин захватил Газни и жестоко разорил эту местность, но не смог удержаться в статусе правителя. Между тем, при наступлении хазар³³ и афганцев на Мияна произошел великий конфликт, в котором Миян Джелал-ад-Дин был ранен рукой Шадмана Хазара и бежал в горы Рабата, где Мерад Байх и некоторые из последователей Шарифа хана Атчи напали на него и положили конец его делам.

После него на трон власти взошел Миян Ахдад, сын Омара шейха, сына Баязида, который известен как выдающаяся личность под именем Ахдад. Он был справедлив и твердо придерживался правил своего августейшего предшественника; он никогда не стремился к накоплению богатств, но воздавал каждому должное за его труды; пятую часть богатств, собранных в войнах с неверными, он положил в общественное хранилище, и она служила для вознаграждения доблестных воинов. В год хиджры 1035 (1625—1626 гг. по Р.Х.), под властью повелителя, ныне обитателя Небес, Нур-ад-Дина Джахангира, падишаха, он был поставлен в тяжелое положение Ахсан-уллой, по прозвищу Зафер-хан, сыном хаджи Абу-л-Хасана Тебризи, и военачальниками падишаха и, осажденный в крепости Навагер, он был поражен мушкетным выстрелом во время атаки на крепость и достиг конца срока своей жизни. Рассказывают, что за день до своей смерти, которую эти сектанты называют «днем единения», Миян Ахдад открыл книгу «Khair al Bian», «Хаир аль Биан», и, почитав ее, сказал своим друзьям: «Завтра наступит день моего единения», и все случилось так, как он сказал. Автор этой книги видел благочестивого человека из Кабула, который рассказал: «В день смерти Ахдада я радовался и говорил о нем дурно; ночью я увидел во сне своего учителя, который запретил мне это делать, и сказал, что священный текст: „Провозгласи, что Бог един“, относится к Ахдаду». Его ученики называют его Ахдад, «единственный».

Рассказывают, что после «единения» Ахдада афганцы, взяв на руки Абд-уль-Хадера, сына Ахдада, ушли в горы; и армия падишаха, не ожидавшая, что овладеет крепостью, вошла в нее. Дочь Ахдада, не нашедшая возможности спастись, бродила по крепости; один из солдат попытался схватить ее; девушка, накинув покрывало на глаза, бросилась со стены крепости и встретила свою смерть; все были поражены этим поступком.

После Мияна Ахдада на престол религиозной власти взошел его сын Абд-уль-Хадер. Найдя благоприятный случай, он напал на Зафер-хана, который бежал с величайшей поспешностью; весь его багаж вместе с женщинами его тайных покоев попал в руки афганцев; но жена Зафер-хана, по имени Бузерг Ханам, одна была спасена от насилия, благодаря усилиям военачальников, таких как Наваб Саид-хан, сын Ахмеда Байг хана Тархана. Автор этой работы сам слышал, как Пери Султан, человек от природы энергичный и достойный, получивший титул Зу-л-Факар хана, сказал: «Когда по приказу Саид-хана я пошел, чтобы предложить Абд-уль-Хадеру подчиниться, я принес с собой много разнообразных яств и напитков, чтобы он мог соблазниться ими. Престарелый афганец, отведав сладостей, поднялся на ноги и сказал: «О, Абд-уль-Хадер, со времен твоих почтенных предков и до сего дня нога могола не достигала этого места; тот, кто сейчас пришел, намеревается обмануть тебя красными и желтыми одеждами и едой, приятной и сладкой, которой жаждут те, кто является рабами своего чрева, но которая отвратительна для дервишей. Поэтому лучше всего предать его смерти, чтобы этим примером отпугнуть других от прихода сюда». Но Абд-уль-Хадер и его мать Биби Алаи, дочь Мияна Джелал-ад-Дина, не согласились на это. В тот день, когда Абд-уль-Хадер посетил лагерь Саид-хана, его лошадь испугалась шума барабанов и рогов и бросилась в сторону; афганец заметил: «Конь исполняет приказ повелителя Мияна Рошана, а ты нет; будь уверен, что ты будешь страдать от болезни после этого разгула. Абд-уль-Хадер спросил: «Что повелел Миян?» Афганец ответил: «Держаться на расстоянии и остерегаться моголов». Когда Абд-уль-Хадер предстал перед двором повелителя Абул Мазафера Шахаб-ад-Дина Мухаммеда, Сахеб-и-Керана сани эмира аль-Муменина Шах-Джехана, падишаха, гази, «победоносного», он был возведен в высокий ранг. В год хиджры 1043 (1633—4 гг. н.э.) он дожил до последнего дня своей жизни и был похоронен в Пешаваре.

Мирза, сын Нур-ад-Дина, жил во времена правления повелителя эмира аль-Муменина Шах-Джехана и был убит в битве при Дулет-Абаде. Керимдад, сын Джелал-ад-Дина, был выдан племенем джелалиев Мухаммеду Якубу Кашмири, вакилу, «агенту» Саид-хана Терхана, и он был казнен в год хиджры 1048 (1638 г. н.э.) (Альхедад-хан, сын Джелал-ад-Дина, удостоенный титула Рашид-хан, был назначен командующим четырьмя тысячами воинов в Декане и закончил свой жизненный путь в 1058 году хиджры (1648—1648 гг. н.э.)³⁴.