Kitabı oku: «Через Суть Сердца. Книга 1. Апокалипсис», sayfa 11
Мы пожевали немного холодных припасов и вывели лошадей обратно на дорогу. Трупы дедров так и оставались валяться у обочины. И тут я вспомнила, во что превратился дедр в лаборатории.
– Мы не можем оставить их так, – пробормотала я.
– Нужно сжечь, – ответила Карин на вопросительный взгляд мужчин.
Спорить никто не стал. И хотя на это ушло какое-то время, от трупов не осталось и частички, чтобы превратиться в скверну.
– Спасибо, – пробормотала я, когда мы закончили. – За… помощь и поддержку.
– Мы с вами, принцесса, – кивнул Сэр Майрен.
Карин похлопала меня по плечу и направилась к своей лошади.
В поместье Сэра Дардиона мы прибыли без приключений. Разве что, выглядели так, как королевскому кортежу просто не полагается. Слуги, возившиеся в саду, так и замерли при виде нас. Подумали, наверное, что разбойники – я и Теойен, да и все остальные тоже, с ног до головы были забрызганы кровью дедров после ночной стычки.
– Дорогу принцессе! – прокричала Карин, и тогда уже люди стали замечать нашу броню и родовые гербы на доспехах и ножнах.
У ворот нас встретила пожилая домоправительница и два крепких паренька с оружием без опознавательных знаков – будто сами его выковали.
– Принцесса Орфелана, – поклонилась мне женщина.
– Приветствую, – произнесла я, стараясь не думать о том, как выгляжу, и слезла с лошади.
Домоправительница была мне смутно знакомой – кажется, в доме Сэра Дардиона она при мне подавала еду. Хорошо, значит она меня узнала. Мои рыцари также спустились на землю и передали животных конюхам.
– Желаете отмыться и пообедать, прежде чем встретиться с хозяином? – спросила женщина. Она что, всё ещё не знает, что Сэр Дардион умер?
– С хозяином? – переспросила я. – Он здесь?
– Нет, но Сэр Ракдар собирался вернуться на днях.
Ракдар, вот оно что. Ближайший родственник и наследник по завещанию – точно.
– Благодарю вас, – улыбнулась я.
После того, как смыла кровь и грязь с волос и рук, я снова ощущала себя принцессой. Даже платье нашлось – Карин запихала в седельную сумку то, в котором я всегда работала. Когда служанки принесли его, я чуть было не расплакалась. Я совершенно не ожидала такой заботы. Как ей вообще удаётся держать в голове множество таких «приземлённых» вещей?
Облачившись в приятную зелёную шерсть, я попросила девушек заплести волосы в простые нетугие косы и вышла в трапезную. Сэр Майрен смотрел в окно, а Лессайр стоял между входом и небольшим диванчиком, будто прикрывая его собой от меня. Я вопросительно посмотрела на мужчину.
– Принцесса, пожалуйста, не будите их, – негромко произнёс мой рыцарь.
Я заглянула за его плечо и увидела, как Теойен и Карин, сидя плечом к плечу на диванчике, уснули и теперь касались друг друга лбами. Это было… «непозволительно», как сказала бы мама. Даже нам с Филлиппом она не разрешала такой близости в детстве, не говоря уже о том, когда мы стали постарше.
– Они не делают ничего неприличного, – сказал Сэр Майрен, шагнув ко мне. – Просто оба устали, а…
– Всё хорошо, Майрен, – пробормотала я и прошла к столу.
Никто не начинал есть без меня, так что служанки начали вносить еду только тогда, когда я села во главе стола. Карин встрепенулась и открыла глаза, а затем удивлённо округлила их, смотря на меня. И оттолкнула мужчину, заодно его таким образом и разбудив.
– Что? – спросила я.
Сэр Теойен смущённо перешёл от диванчика в противоположный угол комнаты. Он всё ещё хромал, но уже не так заметно.
– Что? – повторила я громче, обращаясь уже ко всем четверым.
– Ты делаешь вид, что не заметила или действительно не поняла? – осторожно спросила Карин.
Я нахмурилась, как будто упускала что-то важное, как будто начала забывать.
– Отец назвал Вайенти романтиком лишь за то, как он смотрел на меня… – пробормотала я.
Карин недоумённо приоткрыла рот.
– Что? Что это значит?
– Это значит, что ты ведёшь себя так, будто прикосновение к соратнику – бесчестье.
– Мы были не при исполнении, – отозвалась Карин, поправив платье.
– И? – уточнила я. – Вы делали что-то предосудительное? Что-то, чего не делают в присутствии других?
– Нет! – воскликнули Теойен и Майрен одновременно.
Лессайр выглядел более спокойно. Аристократическая кровь не давала ему проявлять чрезмерную экспрессивность. Он лишь положил руку на спинку одного из стульев и произнёс:
– А я говорил им…
– Но я всё равно увидела что-то, чего мне видеть не следовало? – почти оскорблённо спросила я.
Да если бы они не вели себя все четверо так странно, я бы и значения не придала спокойно спящим Карин и Теойену. Почему они думали, что я такая же, как мама? Я что, давала повод?
Никто мне не ответил ни на тот вопрос, который я задала вслух, ни на второй, из мыслей.
– Нам всем нужно просто отдохнуть с дороги, – сказала я. – Садитесь есть.
Карин немного успокоилась и села возле меня, Лессайр – напротив неё, и остальные тоже в соответствии со своим рангом. Я всё ещё чувствовала, что что-то забыла. Это казалось важным, но после небесной вироточины мои мысли слишком легко перепутывались и терялись. Меня душило то, что мы ничего не можем сделать. К чему сейчас соблюдать какие-то приличия, если у мира нет будущего? И неизвестно, сколько мы ещё продержимся как общество.
XVIII
После обеда я оставила своих рыцарей разбираться с их странными иерархическими проблемами самостоятельно и отправилась в лабораторию. С последнего раза, как я была здесь, ничего не изменилось. Наверное, Ракдар из уважения не переставил мебель и не продал оборудование, но, возможно, просто не успел. Я была рада, что застала знакомое место нетронутым.
Пустые клетки были начисто вымыты, множество колбочек стояли в ряд на полках – здесь была скверна с каждой вироточины в окрестностях. Все аккуратно подписаны и пронумерованы.
Глаза защипало от слёз.
Повинуясь порыву, я достала из своей сумки баночку со скверной из небесной вироточины, подписала угольком и поставила последней в ряд. И после этого слёзы уже свободно полились по щекам.
– Я так устала, Сэр Дардион, – проговорила я. – Я ничего не могу сделать. У меня не получается. А никто об этом не знает. Все верят в меня. Думают, что я спасу мир. А я…
Всхлипнув, я согнулась пополам от рыданий, а затем опустилась на колени на пол. Я понимала, что мне нужно взять себя в руки, начать просматривать дневники и книги, которые можно найти в поместье. Что угодно, ключ может быть где угодно…
Я достала колбу со свитком и снова уставилась на неё. Это «самое главное». Как же это «главное» открыть? Я бессильно постучала кажущимся тонким стеклом о камни, зажала колбу в тисках, постучала по ней пестиком из ступки и приложила об угол каменной стены. Ничего не помогало. Видимо, мне не суждено узнать, что там написано. Если это не окажется в конце концов пустой свиток.
Голова начала болеть от слёз и усталости. Прохладный пол манил, и я прислонилась к нему лбом, чтобы хотя бы немного облегчить боль. Да… это помогало.
***
Меня нашла Карин. Спящую прямо на полу, среди баночек скверны и старых черновиков Сэра Дардиона, с опухшими от слёз глазами и охрипшим голосом.
– Фел! – затрясла меня она. – Ну же, очнись!
Я сфокусировала взгляд на подруге.
– Что? – растерянно спросила я.
– Только не говори мне, – прошептала она, – что ела кристаллы.
– Я не помню, – отозвалась я и рассеянно осмотрела пространство вокруг. – Вряд ли.
– «Вряд ли»? Ты не уверена?
– Я бы не стала есть кристаллы, – серьёзно сказала я. – Это не самый быстрый и не самый приятный… ээ…
Карин обхватила меня за плечи. А я всё ещё не понимала, что происходит.
– Ракдар приехал, – произнесла девушка, отпустив меня.
Я хмуро посмотрела на тёмное окно.
– Ночью?
– Ну, как добрался.
– Хорошо, – пробормотала я.
Поднявшись с пола, я потёрла глаза. Карин принялась собирать вывалившиеся из моей сумки вещи обратно, наверняка прихватив и черновики Сэра Дардиона и, возможно, что-то из его реагентов. Я безучастно наблюдала за этим, пока девушка не перекинула сумку мне через плечо.
– Пошли, – прочти раздражённо проговорила она.
– Спасибо, Карин, – отозвалась я, послушно следуя за ней.
В трапезной все, похоже, снова ждали меня.
– Добрый вечер, – проговорила я, хотя точно не знала, какой сейчас час. Может, уже и раннее утро.
– Приветствую, принцесса, – улыбнулся Ракдар. Он сидел за столом напротив Сэра Майрена, заняв место Теойена.
Я снова села во главе стола, растерянно оглядывая лица мужчин, пытаясь по ним понять, что мне говорить и делать. Служанки принесли миски для омовения рук, и я с удовольствием погрузила пальцы в тёплую воду. В голове стало немного проясняться, и я осознала, что это из-за тепла. В трапезной было натоплено, в то время как в лаборатории стояла почти уличная температура.
– Я слышал, вся королевская семья сейчас в Балтхиорской крепости. Поэтому для меня стало неожиданностью, когда мне сообщили о вашем прибытии, – проговорил Ракдар.
Я ожидала, что Карин снова ответит вместо меня, как она отвечала перед мамой и папой, но девушка молчала, угрюмо вытирая руки полотенцем.
– Мне не очень нравятся балы, – сказала я. – К тому же, я подумала, что в доме учителя могут быть какие-то книги или другие его дневники…
Дожидаясь, пока я ещё что-нибудь скажу, Ракдар улыбался.
– В любом случае, поместье в вашем полном распоряжении. Я рад быть полезным.
– Спасибо, – отозвалась я. – Сегодня я… проверила лабораторию.
Карин покосилась на меня, явно подумав о том, в каком виде она меня там нашла.
– А завтра начну просматривать книги в библиотеке, – всё-таки договорила я.
– Конечно, – снова улыбнулся Ракдар.
Учитывая, что больше никто не улыбался, включая служанок, его улыбка казалась неуместной. Но она совершенно точно была искренней. Остальные, похоже, уже устали терпеть мои выходки.
Нас с Карин разместили в комнате, в которой мы всегда и ночевали, если оставались в поместье. Несмотря на то, что помещение было гостевым и совершенно необжитым, как временное пристанище, я воспринимала его как детскую. Сложно было сказать, почему. Возможно, с этим местом, как и с лабораторией, были связаны воспоминания. Я уже не была ребёнком в полном смысле, когда меня стал обучать Сэр Дардион, но тогда я мыслила совершенно по-другому. И мне хотелось вернуться в то время. Тогда было хорошо, тогда самой большой проблемой было недовольство мамы.
– Не объяснишь мне, как оказалась на полу? – спросила Карин, сидя на своей кровати в длинной ночной рубашке, которую ей, как и мне, выделили служанки.
– У меня болела голова, – отозвалась я.
Лёжа на кровати уже под одеялом, я любовалась отсветами камина на оконном стекле.
– И?
– И мне показалось, холод облегчит мою боль.
Карин вздохнула.
– Почему ты не приняла какое-нибудь снадобье? У вас там куча порошков и травяных сборов в той комнате. От головы наверняка что-нибудь бы нашлось.
– Я не знаю, – вздохнула я.
И действительно, почему? Я раз за разом прокручивала в голове последние воспоминания перед тем, как уснула, и в них всё казалось таким логичным… Не то что когда делишься этим с другими. Карин, возможно, думает, что я заразилась. Даже если внешних симптомов нет… А я начала подозревать, что все события меня просто поломали. Я не могла с ними справиться. Ни одна, ни с кем-то ещё.
***
В библиотеке Сэра Дардиона оказалось очень много книг по алхимии, травнические сборники с иллюстрациями, пособия по тому, как лечить людей и животных… Большинство книг уже было мне знакомо по занятиям с учителем, однако многие стали открытием – их написал сам Сэр Дардион. Часть из них, как я поняла по дубликатам на разных языках, были переводами, но остальные… Я и не знала, что учитель сам писал что-то кроме дневников исследований.
Я провела в тёплой солнечной библиотеке несколько дней, выписывая в новенький чистый дневник полезные материалы, изучая изображения растений с других земель и просто наслаждаясь близостью с Сэром Дардионом через его тексты. Карин и остальные мои рыцари тренировали Ракдара и его приятелей во дворе. До меня изредка доносились их голоса и звон оружия, но они мне не мешали. Эти привычные звуки скорее умиротворяли.
В поместье Сэра Дардиона, точнее, теперь оно принадлежало Ракдару, я наконец стала чувствовать себя на нужном месте. Я попросила юношу не распродавать драгоценную коллекцию книг учителя, по меньшей мере пока я не выберу для себя те, которые выкуплю. И Ракдар полностью удовлетворил мою просьбу – сказал даже, что не хотел бы продавать книги Сэра Дардиона вообще, но согласен, чтобы с них сделали копии. Меня это очень обрадовало – значит, Ракдар так же дорожит памятью о нём, как и я.
За ужином я повернулась к Ракдару и спросила:
– Слышно что-нибудь из Балтхиора?
– А что должно быть слышно из Балтхиора? – уточнила Карин и, прежде чем посмотреть на меня, пробуравила взглядом юношу.
Я беспокойно окинула взглядом своих рыцарей – они что-то скрывают от меня? Майрен с ожиданием смотрел на Ракдара, слушая, что он скажет, Лессайр с безмятежной улыбкой смотрел на меня, а Теойен отвёл глаза.
– Нет, – улыбнулся Ракдар. – Никаких гонцов из Балтхиора не прибывало. Мы тут не так-то удобно расположены. Зато в лесах полно дичи, в сравнении, конечно, с другими областями после начала мора.
– Прекрасно поохотились утром, кстати, – проговорил Сэр Майрен. – Эти перепела на столе – как раз из сегодняшней добычи.
Остальные рыцари поддержали его, Лессайр даже громко крикнул в коридор похвалы кухарке. Молоденькие служанки захихикали и принялись перешёптываться, пока не встретили грозный взгляд Карин.
– Завтра мы собираемся выследить оленя, – с гордостью произнёс Ракдар.
– Но должен же был отец… – попыталась перевести тему обратно я.
– Он знает, где ты, и знает, что ты со мной, – сказала Карин. – И он знает, что тебе гораздо легче дышится вдали от Франвелины.
Я вздохнула.
– В Кертодоле она тоже почти на меня не влияла.
– Возможно, – отозвалась Карин. – Но в Балтхиоре она довела всех. Думаешь, одну тебя донимали герцоги? Мне предложили аж двух асфринийских шейхов!
– Там присутствовали асфринийцы? – удивилась я.
– Да, – поддержал Майрен. – Просто оделись в балтхиорское и говорили на нашем языке. Всё-таки неофициальный визит.
– А, – проронила я.
Как все и хотели, я замолкла. Ну, раз отец не волнуется, значит, и я не должна?
Утром я облачилась в доспехи и присоединилась к охоте. Мне хотелось провести немного больше времени со своими ближайшими друзьями, у меня снова были на это силы. И, кроме этого, я жаждала убедить их не убивать оленя, если они действительно его видели, а поймать и отвезти в крепость Филлиппа или запереть на территории поместья, пока животное не заразилось и не стало дедром.
С моей меткостью лучницы я могла бы стать неплохой охотницей, но ещё в подростковом возрасте выяснилось, что я не могу стрелять в беззащитных здоровых животных. Даже если прицеливаюсь, в последний момент рука соскальзывает, будто Создатель не желает, чтобы я участвовала в убийстве его тварей, и сбивает мою руку. При этом со стрельбой в дедров у меня никогда не было проблем. Похоже, Создателю они так же не нравились. Были противоестественны его природе. Если, конечно, верить во всё это.
В лесу было влажно и туманно. Я подтянула шарф до самых ушей, не желая замёрзнуть раньше времени, и внимательно оглядела лес вокруг. Первыми шли Теойен и Ракдар, меня с двух сторон охраняли люди Ракдара, имён которых я не знала. Они не дотягивали до дворцовых стражников, но были крепкими и уж «прикрыть принцессу от дедра», как сказала Карин, смогли бы. Сама она шла чуть позади, а завершали процессию Лессайр и Майрен. Почти все из нас ступали достаточно тихо для вооружённых рыцарей в броне, так что я не сомневалась в удачности вылазки.
И как только олень показался впервые, Ракдар взялся за верёвку, а не за лук. Меня это несказанно обрадовало – значит, и говорить мне ничего не придётся.
Мы всей группой выдвинулись за животным. Разделяться из-за опасности встретить дедров было неразумно, поэтому весь отряд держался в пределах видимости, пускай это наверняка и снижало шансы на поимку зверя.
У меня верёвки не было, так что я, видимо, в итоге окажусь бесполезной. Но я всё равно была рада, что пошла. Когда ещё мне представится шанс прогуляться по лесу в конце лета? К тому же, скоро может опять начаться волна. Пока я размышляла над этим, впереди показалась освещённая восходящим солнцем прогалина. Интересно, что там? Уж очень она напоминала мне ту, из сна.
Я обернулась на Карин и указала в сторону света, не пробивавшегося на нашу тропу между густыми кронами. Карин кивнула и издала тонкий, похожий на птичий свист. Ракдар и Теойен обернулись, а затем кивнули, когда девушка указала на прогалину.
Выйдя из тени деревьев, я закрыла глаза и обратила лицо к согревающему свету.
– Привал, – объявила Карин.
Но я двинулась к противоположному краю поляны. Там стоял небольшой домик. Похоже, охотничий. К нему вела заросшая травой каменная дорожка, а вокруг дома кто-то посадил цветы. Охотники так делают для временных домиков? Меня это заинтересовало. Я бодро дошла до здания и коснулась двери.
Карин что-то закричала сзади, затем послышался звон оружия и тяжёлые шаги, но я не придала этому значения. «Наверное, хотят проверить сооружение перед тем, как я войду. Но там ведь никого нет – окна целы, а дверь плотно закрыта!» – подумала я, а затем, толкнув дверь, встретилась взглядом с белёсо-серыми глазами среди чёрной шерсти.
Схватившись за рукоятку меча, я успела вытащить его лишь наполовину, когда тяжёлая чёрная туша повалила меня на дорожку. Я больно ударилась о камни спиной, в сумке что-то захрустело и продолжало хрустеть, пока мы боролись с дедром. Чудовище щёлкало у меня перед лицом пастью, а я рычала, вцепившись обеими руками в его тонкое человеческое горло. Морда давно уже не была похожа на лицо, однако шея почему-то оставалась такой же хрупкой.
Добежав до нас, Карин воткнула меч дедру в голову, а затем столкнула его с меня ногой. И когда воительница рывком подняла меня на ноги, в сумке в очередной раз послышался стеклянный треск.
– Только не говори мне, что это была скверна, – сказала она.
Я сняла с себя сумку и опасливо уложила на дорожку. Начала медленно раскрывать её, чтобы не пораниться об осколки. Розовой жидкости не было видно, но у меня оставалось с собой несколько банок, и они могли треснуть.
Карин нависла надо мной, вглядываясь в недра сумки. Она была озадачена не меньше моего. Мы обе отчётливо слышали приглушённый хруст стекла, но, казалось, всё осталось целым.
Перевернув сумку на бок, я начала осторожно её поднимать, после чего из неё со звоном вывалились ножи, шпатели, банки и… мелкие осколки. Ни одна из банок не была повреждена. Но что же тогда разбилось?
Я снова заглянула в сумку. В ней остался только потёртый жёлтый свиток. Тот самый, что был в колбе.
– Ну что там? – спросила Карин.
– Это самое главное, – пробормотала я и потянулась за пергаментом.
– Что?
Я достала свиток, который не могла вытащить из колбы, потому что та никак не поддавалась, и вот она разбилась сама. Совершенно случайно. Весь отряд собрался вокруг меня, рассматривая поблескивающие на солнце осколки и драгоценный кусок пергамента, который я начала аккуратно разворачивать.
«Меня зовут Родрик, а точнее Сэр Родрик Кордарт дит Сордор. Вы, нашедший это письмо, по моим скромным оценкам, сейчас должны находиться у меня в подвале, возле колодца с непонятной субстанцией. Наследников у меня нет, слуг пришлось отпустить без жалования, а друзья, вероятнее всего, позабыли дорогу к моему дому по тем или иным причинам. Это означает, что Вы, дорогой мой незнакомец, или новый владелец поместья, или тот, кто проник в него незаконно. Что-ж, добро пожаловать. В самом деле я не знаю, прочитает ли кто-нибудь эти бессмысленные вступления, но мне хочется верить, что это когда-нибудь всё-таки случится…»
Я подняла глаза на Карин, она с ожиданием смотрела на меня.
– Ты знаешь кого-нибудь из рода Кордарт?
Девушка пожала плечами.
– Спроси у Филлиппа. Может быть, это кто-то из Балтхиорских вассалов?
Я кивнула и продолжила читать. Сэр Дардион, должно быть, знал этого человека, или, как и говорит письмо, проник в его дом незаконно. Только ради чего?
«…Я не могу вернуться домой, но не сожалейте обо мне. Прошу вас только, закройте колодец…»
– Колодец? – спросила Карин. – Он беспокоится о том, что гниющие листья или животные, испортят воду?
– Я не знаю, – пробормотала я.
– Сэр Дардион ничего не говорил?
– Думаю, он не читал это письмо.
– Ну да, колба же была целой.
– Но где он её взял? В каком-то подвале?
Вопрос так и повис в воздухе. Ракдар выглядел растерянным, остальные тоже ничего не понимали. Кроме, возможно, того, что у нас с Карин больше нет никакого желания возвращаться искать след оленя.
– Постой, выше написано о какой-то непонятной субстанции. Наверное, он про этот колодец.
– Думаешь, это скверна? Вироточина появилась в колодце? – спросила Карин.
– Это возможно. А домой он не может вернуться потому, что почувствовал заражение…
– Хм-м, – протянула девушка. – Заражённый мог писать таким аккуратным почерком?
– В самом начале, я думаю, да.
– Знать бы, где этот колодец. Может, он был первой вироточиной?
– И тогда поэтому оно – самое главное, – пробормотала я.
«…Я попал в прекрасное место. Оно очень похоже на Рай. Тот самый, настоящий Рай. Я много размышлял о том, что я умер, но нет, я ещё никогда не чувствовал себя таким живым. Здесь есть синие деревья, а по ночам, все водоёмы оживают и флуоресцируют, прямо как планктон в южных морях! Это очень красиво. Невозможно описать словами, насколько…»
– Тебе не кажется, он немного…
– …сошёл с ума? – продолжила я за Карин.
– Да, помнишь того крестьянина? Он тоже много говорил о красоте, до того, как…
– Да…
«…Что-то я отвлёкся. Не забудьте закрыть колодец. Закапывать его бесполезно – постройте лучше стену вокруг и крышку. Такую плотную, какую получится, а затем снесите дом и уложите землю так, чтобы никто и не заподозрил, что там что-то было».
– Чтобы исполнить его последнее желание, осталось только найти этот дом, – ткнув пальцем в письмо, сказала Карин.
– Может быть, Сэр Дардион это уже сделал… Он ведь знал о вироточинах.
– Возможно. Если это действительно самое важное – то…
– Тсс… – проронила я, ещё раз перечитывая письмо. Но оно по-прежнему выглядело так, как будто его написал заражённый человек. Ну, он хотя бы видел Рай перед тем, как окончательно превратиться в дедра.
Я сложила письмо и вложила в кармашек дневника. Оно тоже никак не могло помочь нам. Даже если мы закроем тот колодец, остальные вироточины не перестанут существовать. А их закрыть зачастую уже не настолько просто. А может быть и с этой просто не будет – животные чуют скверну даже через камень. Они просто знают, что вироточина там, и прорываются к ней, даже стирая лапы в кровь.
