Kitabı oku: «Вы жизнь моя – РВСН. Воспоминания ракетчика», sayfa 10
После беседы с Командующим РА присутствующий при этом начальник КП РА полковник Проценко Георгий Васильевич пригласил меня на командный пункт дивизии Жангизтобе, где состоялся обстоятельный разговор об особенностях подготовки к сдаче на допуск к несению боевого дежурства и самостоятельной работе на ВВТ комиссии Командующего РА. Также обсуждались и другие многочисленные вопросы, связанные с освоением должности начальника командного пункта дивизии. Вспоминаю нашу продолжительную беседу, в ходе которой начальник командного пункта армии рассказал мне, на что обратить особое внимание при изучении требований руководящих и уставных документов по боевому управлению, документов боевой и мобилизационной готовности, организации и несению боевого дежурства, а также при изучении технических описаний по аппаратуре боевого управления, средств боевого управления и связи, различных систем и устройств.
Мне хочется высказать слова благодарности полковнику Проценко Г.В. за ту отеческую заботу, внимание и помощь, которую он оказал мне при назначении на эту ответственную должность и в ходе моего дальнейшего становления.
Шли дни, месяцы, но приказа ГК РВСН о назначении меня на должность так и не было. В начале февраля 1987 года, по договорённости командования дивизии с начальником КП РА полковником Проценко, я убыл в г. Омск, в штаб РА для сдачи на допуск к несению боевого дежурства и самостоятельной работе на ВВТ комиссии Командующего РА в качестве КДС рд.
В течение двух дней пришлось сдать большое количество зачётов начальникам отделов и служб РА, а также политическому отделу армии. Все зачёты были сданы успешно. В завершение состоялась обстоятельная продолжительная беседа с начальником командного пункта армии, в ходе которой он, по-отечески, обращал моё внимание на первоочередные задачи по приёму дел и должности и решению многочисленных повседневных вопросов, связанных с организацией и несением боевого дежурства на пунктах управления ракетной дивизии. Следует отметить, что пунктов управления было немало – тринадцать: десять командных пунктов ракетных полков и три пункта управления дивизии (КП, ЗКП, ПКП). Полковник Проценко Г.В. поздравил меня с успешной сдачей зачётов комиссии Командующего РА и сказал, как только состоится приказ ГК РВСН о назначении меня на должность начальника КП рд, то будет издан приказ Командующего РА о допуске меня к несению боевого дежурства и самостоятельной работе на ВВТ.
По приезде из Омска в Ужур я доложил командиру дивизии об успешной сдаче зачётов комиссии командующего РА, с чем он меня сердечно поздравил и поставил задачу по дальнейшей моей стажировке на КП и штабе рд.
Я продолжал стажироваться в дивизии и нести боевое дежурство в полку в качестве КДС рп один раз в месяц. Но приказа ГК РВСН о назначении меня на должность так и не было. Приказ ГК РВСН был подписан 11 марта 1987 года.
В середине марта 1987 года был издан приказ Командующего РА о допуске меня к несению боевого дежурства и самостоятельной работе на ВВТ в качестве КДС рд. В конце марта я впервые заступил на боевое дежурство на командный пункт ракетной дивизии. Дежурство было достаточно сложным, напряжённым, пришлось решать вопросы, с которыми я не сталкивался в таком объёме и качестве при несении боевого дежурства в полку. Тогда, после первого несения боевого дежурства на КП рд, я понял, что чем выше должность, тем больше ответственность, тем напряжённее и сложнее служба (работа).
Хочется остановиться и на других эпизодах нелёгкой боевой службы на КП рд.
Сменяясь с боевого дежурства в конце декабря 1987 года, я, как обычно, прибыл с докладом об итогах несения боевого дежурства в штаб к командиру дивизии генерал-майору Мартыненко Анатолию Фёдоровичу. Доложил ему, что все дежурные смены дивизии (КП, ЗКП, ПКП) оценены вышестоящими звеньями управления на «отлично». Приняв доклад, командир поставил мне задачу по контролю уровня грунтовых вод в потерне, где расположено помещение ГБУ КП рд. Сдав секретные документы в секретную часть, я прибыл в свой кабинет и позвонил заступившему на боевое дежурство командиру дежурных сил дивизии. Поговорив с КДС, я попросил его через каждые 6 часов несения дежурства, после смены, вскрывать установленным порядком потерну, соединяющую штаб дивизии с командным пунктом, с последующим вскрытием помещения ГБУ КП рд и его осмотром по уровню грунтовых вод. За всё время дежурства, начиная с 29 декабря по 2 января (начало нового учебного года в войсках), ни КДС рд, ни ЗКДС рд ни разу не осмотрели помещение! На 2 января на 09:30 было запланировано занятие в помещении ГБУ КП рд под руководством командира дивизии с ГБУ КП, ЗКП, ПЗКП рд.
2 января, перед торжественным митингом по случаю начала нового учебного года, в 07:00 я прибыл на КП рд. В ходе беседы с КДС рд я узнал, что помещение ГБУ КП рд за весь период несения боевого дежурства так и не вскрывалось и не осматривалось. Также выяснилось, что командир дивизии находится в потерне и осматривает помещение ГБУ КП рд! Я срочно убыл в потерну и, идя по ней, встретился с генерал-майором Мартыненко А.Ф., идущим мне навстречу. Оказалось, он уже побывал в бункере и увидел, что уровень воды уже достиг 20-30 см.. Беда заключалась в том, что в помещении на рабочих местах боевых постов офицеров ГБУ КП рд (столешницы), а также на стенах было вывешено большое количество секретных и совершенно секретных схем, топографических карт, графиков и др.
Командир приказал срочно эвакуировать данные документы, вызвать аварийную бригаду и откачать воду из бункера, а также произвести оповещение офицеров и прапорщиков ГБУ КП, ЗКП, ПЗКП о переносе занятий на учебный командный пункт дивизии в учебном корпусе.
Вспоминая эту сложную ситуацию, хочется сделать вывод, что «благодаря» нераспорядительности и халатности офицеров ДБС КП рд, сложилась фактически аварийная ситуация, которую мы могли бы избежать, проявив усердие и старание в вопросе периодического контроля уровня грунтовых вод в подземных помещениях на позиции КП рд.
Прилагая большие усилия по эвакуации секретных документов, ликвидации аварийной ситуации, по вопросу оповещения трёх групп боевого управления, я успел своевременно прибыть на занятия в учебный корпус дивизии. В начале занятия Анатолий Фёдорович в своём вступительном слове высказал, но в очень корректной форме, замечание: «… некоторые начальники отделений и служб дивизии перепоручают отдельные очень ответственные приказания и указания своим подчинённым, которые их не выполняют или халатно относятся к их выполнению!».
Жизнь шла вперёд, наш командир был переведён на вышестоящую должность в штаб Омской РА, заместителем командующего по боевой подготовке. На его место был назначен выпускник Военной академии Генерального штаба ВС СССР полковник Ащеулов Виктор Иванович. В это же время увольняется в запас начальник оперативного отделения штаба дивизии полковник Ваганов Сергей Ефимович, на его место был назначен с должности начальника штаба ракетного полка подполковник Кныш Владимир Викторович.
Особо хочется остановиться на деятельности нашего нового командира. Ему удалось убедить командование армии, что необходимо построить новый бункер-помещение для ГБУ КП рд. А это было связано с проектно-изыскательскими работами, составлением проектно-сметной документации, утверждением этих проектов и документов и дальнейшим строительством подземного специального фортификационного сооружения. Большое количество задач по организации работ было возложено на инициативного, грамотного, решительного офицера Владимира Викторовича Кныша. Строительство объекта шло практически непрерывно в сложных климатических условиях Красноярского края.
По окончании строительных работ начались работы по внутреннему обустройству бункера. Командир дивизии полковник Ащеулов В.И. и начальник штаба дивизии подполковник Линец Г.И. принимали самое активное участие в организации работ по обустройству боевых постов помещения ГБУ КП рд. Координация работ была возложена на подполковника Кныша В.В., который с этой ответственной задачей блестяще справился.
Каждое рабочее место было очень удобным для выполнения задач на боевых постах. Были оборудованы места для размещения, хранения средств индивидуальной защиты: фильтрующих и изолирующих противогазов, общевойсковых защитных комплектов, секретных чемоданов и папок, необходимых средств связи, а также новых устройств – средств электронно-вычислительной техники (ЭВТ), видеокамер, телевизоров, принтеров.
Наряду с этим разрабатывались различного рода справочные документы, алгоритмы и порядки работы, информационно-расчётные документы, оформлялись рабочие топографические карты офицеров боевых постов ГБУ КП рд. Сложно шла работа по освоению новой ЭВТ. Большую помощь в этом вопросе оказывали начальник ВЦ майор Бурмин В.И. и офицер ВЦ майор Осипов О.И., мой однокурсник по Харьковскому высшему командно-инженерному училищу имени Маршала Советского Союза Н.И. Крылова.
Была закуплена видеоаппаратура и установлены камеры в помещении ГБУ КП рд и непосредственно на КП дивизии, в качестве мониторов использовались экраны телевизоров. Применение видеоаппаратуры в значительной степени облегчало работу при постановке задач, заслушивании должностных лиц боевых постов ГБУ КП рд, оперативном общении между офицерами боевых постов, а также между ГБУ: КП, ЗКП, ПЗКП.
Важное внимание уделялось автоматизации работы и формализации большого количества документов ГБУ. Успешному решению многочисленных, разноплановых задач, связанных с приведением дивизии с мирного на военное время (в ВСБГ), подготовкой и ведением боевых действий, восстановлением боеспособности и боевой готовности в ходе проводимых различного рода учений и проверок, способствовала чёткая слаженная работа командования дивизии, офицеров отделений и служб соединения. Были поставлены конкретные задачи, детально определены сроки и назначены лица, осуществляющие контроль исполнения в период внедрения вопросов автоматизации и формализации.
Были спланированы и проведены различного вида занятия с офицерами боевых постов ГБУ КП, ЗКП, ПЗКП по изучению новых требований, отработке документации, разработке формализованных документов, освоению средств ЭВТ и др.
Особо хочется отметить слаженную целенаправленную работу офицеров управления дивизии и ВЦ: дежурных офицеров штаба дивизии – подполковников Уржумова М.А., Розова Е.П., Руденко В.А.; оперативного отделения штаба – подполковника Кныша В.В., подполковника Харченко В.И., капитаны Ярового В.В.; командного пункта – подполковника Ефименко И.А, майора Азанова С.А., майора Попика В.Е., капитана Колесника В.В.; офицеров ВЦ – майора Бурмина В.И., майора Осипова О.И.; начальника отделения подготовки данных – подполковника Глыбина А.В.
За счёт автоматизации работы офицеров ГБУ КП рд и формализации приказов, сводок, распоряжений, донесений и других многочисленных документов, которые отрабатываются при проведении различного рода учений, занятий, тренировок, сдачи итоговых, комплексных, контрольных проверок и проверок по отдельным вопросам, выполнении нормативов, учебных и учебно-боевых задач, вводных сократилось в среднем на 15-20 %, а в по отдельным нормативам и задачам эта цифра достигала 30 %.
Благодаря инициативной работе офицеров РЭБ и ВЦ дивизии было разработано новое электронное табло спутниковой обстановки в помещении ГБУ КП рд. Это позволяло наглядно отображать спутниковую обстановку с указанием типа спутника, времени и продолжительности полёта, и данная информация была доступна всем офицерам и прапорщикам боевых постов ГБУ КП рд.
Мастерство офицеров ГБУ КП, ЗКП, ПЗКП рд оттачивалось при проведении занятий и тренировок по планам командирской подготовки, приобретались уверенные знания, умения, навыки, которые так необходимы для слаженной работы органов и пунктов управления при переводе дивизии с мирного на военное время (приведении в ВСБГ), подготовки и ведения боевых действий, восстановления боевой готовности и боеспособности дивизии. И результаты этой напряжённой, кропотливой, продолжительной работы не заставили себя ждать. При проведении очередной итоговой проверки все ГБУ были оценены на твёрдую оценку «хорошо»! Отдельные проверяющие не могли поверить, что учебные и учебно-боевые задачи, нормативы, вводные перекрываются по выполнению в среднем от 15 до 30 %.
После итоговой проверки дивизии её руководитель, первый заместитель начальника Управления БП РВСН, генерал-майор Архипов В.В. через руководство РВСН добился внедрения нашего передового опыта не только в соединениях Омской РА, но и в других соединениях РВСН.
В 1988 году один из полков дивизии, а именно 302-й ракетный полк, переходил на оснащение новой аппаратурой АСБУ «Сигнал» звена «5А». Директивой начальника ГШ РВСН всем офицерам управления дивизии, заступающим на боевое дежурство в качестве КДС и ЗКДС рд, было предписано пройти переподготовку (обучение) в учебном центр РВСН на космодроме «Плесецк». Оперативным отделением штаба дивизии совместно с отделением командного пункта был составлен график переучивания попарно (КДС и ЗКДС) с таким расчётом, чтобы к моменту постановки на боевое дежурство 302-го ракетного полка с новой аппаратурой АСБУ «Сигнал» звена «5А», все офицеры прошли переподготовку.
Мне, согласно графику, предстояло проходить обучение с командиром дивизии В.И. Ащеуловым. Чётко сохранились в памяти эпизоды нашей поездки в Архангельскую область в г. Плесецк, как мы добирались на уазике командира из нашего военного городка в аэропорт г. Красноярска, как в пути следования командир воспитывал своего водителя за отдельные незначительные нарушения ПДД и др.
Во время учёбы в учебном центре мы готовились к сдаче серьёзных зачётов как по теории, так и по практике. И вот настал день сдачи зачётов. Командир сдавал практику на аппаратуре звена «5А» в качестве 1-го номера КДС рп, а я в качестве 2-го номера – старшего оператора БРП. Естественно, я ему помогал, отдельными подсказками, работать на аппаратуре. Инструктор учебного центра сделал мне замечание и сказал, что я должен выполнять обязанности старшего оператора боевого расчёта пуска, а не КДС рп. Наш боевой расчёт успешно выполнил все учебные, учебно-боевые задачи, отработал все запланированные вводные и нормативы.
Ащеулов В.И. после окончания сдачи зачётов попросил меня отработать в одном расчёте с его однокашником по Военной академии Генерального штаба ВС СССР – командиром дивизии Жангизтобе полковником Вишенковым В.И. Что мною и было сделано, и опять мне пришлось подсказывать полковнику Вишенкову В.В. при отработке учебных, учебно-боевых задач, вводных и нормативов.
И вот настала пора мне самому сдавать практику на аппаратуре в качестве КДС рп. Я отработал все задачи с оценкой «отлично», но инструктор учебного центра попытался снизить мне оценку на один балл. Оба командира дивизии, которые присутствовали на учебном командном пункте полка во время сдачи, взяли «в оборот» инструктора, и тот, пойдя им на встречу, всё-таки выставил мне оценку «отлично».
62-я Краснознамённая Ужурская ракетная дивизия, в которой я прослужил шесть лет, проходя службу на должностях заместителя командира 302-го ракетного полка по боевому управлению и заместителя начальника штаба дивизии по боевому управлению – начальника командного пункта, сыграла значимую роль в моей службе, в становлении и возмужании меня как офицера – стратегического ракетчика.
Бесценный опыт службы, приобретённый в дивизии, в последующем я применил в ходе преподавательской деятельности по обучению и воспитанию слушателей и курсантов нашей прославленной Военной академии Ракетных войск стратегического назначения имени Петра Великого, где я прослужил и проработал более 25 лет.
Ратный труд личного состава 62-й ракетной дивизии высоко оценён Родиной.
7 марта 1967 г. соединению вручено Боевое Красное знамя.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1968 г. за большой вклад в дело укрепления оборонной мощи Советского государства, успехи в боевой и политической подготовке, освоении сложной боевой техники и в связи с 50-летием СА и ВМФ дивизия награждена орденом Красного Знамени.
Решением Военного совета РВСН от 21 ноября 1972 г. за высокие показатели в боевой и политической подготовке дивизия награждена переходящим Красным Знаменем Военного совета Ракетных войск;
Постановлением ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР от 13 декабря 1972 г. за высокие показатели в боевой и политической подготовке, достигнутые в социалистическом соревновании и в ознаменовании 50-летия образования СССР дивизия награждена «Юбилейным почётным знаком»;
Приказом Министра Обороны СССР от 26 ноября 1979 г. за высокие показатели в боевой и политической подготовке дивизия награждена Вымпелом Министерства обороны СССР «За мужество и воинскую доблесть».
В различные годы на вооружении ракетной дивизии состояли ракеты:
Р-36 (с 1966 по 1979 г.); Р-36М (с 1975 по 1992 г.); Р-36М УТТХ (с 1979 по 2008 г.); Р-36М2 (с 1990 по н.в.).
В настоящее время личный состав Ужурского ракетного соединения несёт боевое дежурство на ракетных комплексах шахтного базирования «Воевода» с МБР РС-20В.
С Ужурским соединением связаны судьбы многих тысяч военнослужащих. Вот уже на протяжении 50 лет в боевом строю находятся ракетные полки, части обеспечения и обслуживания. Сменилось три типа БРК и несколько поколений ракетчиков. Но одно осталось неизменным – высокий моральный дух и профессионализм воинов-ракетчиков, постоянная готовность ракетного оружия!
На протяжении всего времени своего существования дивизия являлась одной из наиболее боеспособных единиц РВСН, имея на вооружении самое мощное в мире оружие. Нет почётней обязанности, чем служить своему Отечеству, российскому народу, защищать то, что им создано, твёрдо следовать традициям ветеранов Великой Отечественной войны и Ракетных войск, славной истории и боевым традициям дивизии.
Руководящий состав 302-го ракетного полка на праздновании 50-летия
62-й Краснознамённой Ужурской ракетной дивизии в ВА РВСН им. Петра Великого,
май 2015 года. Слева направо: подполковник Томилов Н.Н.,полковник Мячин С.В., полковник Багиров А.М. .
***
Возвращаясь к воспоминаниям о начальнике кафедры управление войсками и службы штабов (кафедра № 5 командного факультета) Военной академии имени Дзержинского генерал-майоре Хлопячем Р.М., мне хочется рассказать о той положительной роли, которую он сыграл в моей офицерской службе и карьере. Именно благодаря Ратмиру Михайловичу я был направлен для дальнейшего прохождения службы в нашу прославленную академию.
По разнарядке Главного штаба РВСН в начале сентября 1988 года я был направлен на 3-х месячные курсы повышения квалификации оперативных дежурных, дежурных офицеров штаба, начальников командных пунктов дивизий в Военную академию имени Ф.Э. Дзержинского по кафедре № 5 управления войсками и службы штабов командного факультета. Начальником кафедры № 5 был мой бывший командир 59-й Карталинской ракетной дивизии генерал-майор Хлопячий Ратмир Михайлович, который собрал нас по прибытии в академию и провёл совместное организационное совещание с профессорско-преподавательским составом кафедры в одном из учебных классов кафедры № 5. На этом совещании он познакомился с каждым из нас, представил профессорско-преподавательский состав предметно-методических комиссий (ПМК) кафедры и поставил задачу заместителю начальника кафедры в двухнедельный срок подготовить и провести совместный семинар по обмену опытом по вопросам: организации и несения боевого дежурства на пунктах управления дивизионов, полков и дивизий; боевого управления; боевой и мобилизационной готовности; оформления и обустройства боевых постов командных пунктов, оперативных групп ракетного полка и групп боевого управления командного, запасного и подвижного пунктов управления дивизии. В конце совещания он назначил меня командиром учебного отделения и сообщил присутствующим, что знает меня с 1975 года по службе в Карталинской ракетной дивизии. Хлопячий охарактеризовал меня как грамотного боевого офицера и отметил, что хотел бы в перспективе меня видеть на должности преподавателя кафедры № 5 по вопросам боевого дежурства и боевого управления.
Обмен опытом в указанные сроки на совместном семинаре состоялся. Семинар оказался полезным и интересным как для нас, офицеров войск, так и для профессорско-преподавательского состава кафедры. Мы получили определённые знания и поделились своим войсковым практическим опытом по основополагающим вопросам, связанным с боевой готовностью войск. Командованием кафедры № 5 было принято решение обобщить данный опыт и отразить его в учебно-методических материалах учебных дисциплин кафедры.
После семинара Ратмир Михайлович пригласил меня к себе в кабинет на беседу и предложил мне должность преподавателя кафедры № 5 вместо увольняемого в начале 1989 года в запас полковника Русинова А.Л. При этом он довёл до меня требования кадровых органов РВСН к кандидатам на планируемую к замещению должность.
В течение двух дней, в часы самоподготовки, под руководством Хлопячего Р.М. я прошёл собеседования со всеми заместителями начальника академии и начальниками ведущих отделов и служб. Состоялись беседы с заместителем начальника академии, с заместителями начальника академии по политической и учебной и научной работе, с главным инженером академии (замом по вооружению), начальниками учебного отдела и отдела кадров академии.
И, наконец, в конце ноября 1988 года, прошёл собеседование с начальником академии генерал-полковником Котловцевым Николаем Никифоровичем.
Начальник академии генерал-полковник Котловцев Н.Н., в моём присутствии, поставил задачу начальнику кафедры № 5 генерал-майору Хлопячему Р.М.: «В начале 1989 года, после увольнения в запас полковника Русинова А.Л., подготовьте через отдел кадров академии и Управление кадров РВСН запрос на подполковника Багирова А.М. в отдел кадров Омской ракетной армии и отделение кадров 62-й Краснознамённой Ужурской ракетной дивизии о переводе его в академию для замещения вакантной должности преподавателя кафедры № 5, в дальнейшем держите вопрос о назначении на должность на контроле».
Все собеседования с должностными лицами академии прошли успешно, отказов о моём будущем назначении на должность преподавателя кафедры № 5 не поступило. И отделом кадров академии был подготовлен соответствующий запрос, который планировалось отправить в установленные сроки в войска.
В конце ноября 1988 года, когда обучение на трёхмесячных курсах подходило к завершению, меня снова вызвал к себе Хлопячий Р.М. Обратившись ко мне, он сказал: «Нам необходимо перестраховаться. Если не получится с переводом на должность преподавателя кафедры, то сделаем заявку для поступления в очную адъюнктуру по кафедре № 5 на следующий 1989 год». После этого он пригласил к себе в кабинет заместителя начальника кафедры и поставил ему задачу оформить на меня соответствующие документы для поступления в адъюнктуру. Сейчас, по прошествии более 30 лет, необходимо отметить, что это был обдуманный ход со стороны Ратмира Михайловича, он как в воду глядел! Вот что значит богатый опыт командира/начальника/руководителя.
Далее события развивались следующим образом. Моё обучение на курсах подошло к концу. Перед убытием в дивизию, в начале декабря 1988 года, я зашёл попрощаться к генерал-майору Хлопячему Р.М. Он мне сказал, что в начале января 1989 года будет запрос в отделение кадров соединения на имя командира дивизии о моём переводе на должность преподавателя кафедры № 5. Ратмир Михайлович рекомендовал мне держать этот вопрос на контроле, пожелав мне успехов в нелёгкой боевой службе, обнял меня и на этом наше прощание закончилось.
После прощания с Хлопячим Р.М. я зашёл на кафедру тактики РВСН к моему бывшему однокурснику по обучению на командном факультете (1981-1983) подполковнику Платову Е.В., который на тот момент окончил очную адъюнктуру, защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата военных наук и был назначен на должность преподавателя кафедры тактики РВСН» (кафедра № 1 командного факультета). Я попросил, чтобы он через отдел кадров академии держал на контроле вопрос о запросе на мой перевод, который должен быть оформлен в начале января 1989 года. Также я довёл до Евгения Васильевича информацию, как выйти на связь со мной по дальней связи через коммутатор академии «Эрудит»: «Эрудит» – «Пролив», «Пролив» – «Критик», «Критик» – кабинет начальника командного пункта дивизии подполковника Багирова А.М., если я буду на боевом дежурстве, соединить с «командиром дежурных сил дивизии».
Вернувшись в свою дивизию после прохождения курсов, я доложил о прибытии командиру дивизии полковнику Ащеулову В.И. и начальнику штаба дивизии полковнику Линец Г.И. Они поинтересовались, как прошло моё обучение и как поживает наша прославленная академия. Я ответил, что обучение прошло с пользой и на высоком уровне, все экзамены, зачёты с оценкой и зачёты сданы на «хорошо» и «отлично». Также сообщил им, что в ходе обучения под руководством начальника кафедры управления войсками и службы штабов генерал-майора Хлопячего Р.М. был проведен совместный семинар по обмену опытом между профессорско-преподавательским составом кафедры и нами, слушателями, прибывшими из войск на трёхмесячные курсы.
Также я довёл до командира и начальника штаба дивизии информацию о том, что под руководством генерал-майора Хлопячего Р.М. я проходил службу после окончания Харьковского ВКИУ в 59-й Карталинской ракетной дивизии (1975-1981), и что он предложил мне должность преподавателя кафедры № 5, естественно при согласии командования дивизии, а если этот вариант по каким-то причинам не состоится, предложил мне поступать в очную адъюнктуру по его кафедре. Мои командиры ответили, что подумают над этим.
После новогодних праздников, в начале января 1989 года, я заступил на боевое дежурство на командный пункт соединения командиром дежурных сил дивизии и решил позвонить Платову Е.В., которому в конце декабря 1988 года было присвоено очередное воинское звание «полковник». Дозвонившись по дальней связи до дежурного по академии, попросил его позвонить на кафедру № 1 полковнику Платову Е.В. и предупредить его, чтобы он вышел со мной на связь. Через некоторое время со мной на связь вышел Платов Е.В. и сообщил мне, что был в отделе кадров академии и интересовался запросом на меня. Там ему ответили, что есть директивные указания Министра обороны СССР Язова Д.Т., приостановить, до особого указания, перевод офицеров из войск в Москву в связи с сложными условиями по квартирным вопросам. Я поблагодарил Платова Е.В. за содействие и помощь. Конечно же, я расстроился. Потом подумал, как же мудро и грамотно поступил генерал-майор Хлопячий Р.М., оформив соответствующие документы для поступления в очную адъюнктуру по кафедре № 5 на 1989 год. После смены с боевого дежурства я позвонил Хлопячему Р.М. и сообщил ему, что запроса на меня не будет. Он ответил мне, что в курсе и предупредил меня, чтобы я ждал запроса для поступления в очную адъюнктуру и пожелал мне успехов в боевой службе.
В конце февраля данный запрос поступил в отделение кадров дивизии. Я заранее поставил в известность о предстоящем запросе начальника отделения кадров дивизии подполковника Лаврентьева В.Н. Получив запрос, Валерий Николаевич зашёл ко мне в кабинет и обрадовал этой новостью. При этом он обратил моё внимание о сроках и перечне документов, которые мне необходимо оформить для поступления в адъюнктуру, и о своевременном прохождении военно-врачебной комиссии. Также он сказал мне, что сложно будет мне получить разрешение с последующим подписанием рапорта у командира дивизии генерал-майора Ащеулова В.И. Так и получилось в конце марта 1989 года, когда все необходимые для поступления документы были готовы, кроме рапорта! Рапорт моим непосредственным начальником – начальником штаба дивизии полковником Линец Г.И. был подписан, осталось подписать его у командира дивизии. Сроки представления документов в отдел кадров Омской ракетной армии уже поджимали. В один из дней, когда я нёс боевое дежурство, мне на боевой пост командира дежурных сил дивизии позвонил начальник отделения кадров Лаврентьев В.Н. и сказал, что после смены с боевого дежурства мне необходимо в срочном порядке подписать рапорт у командира дивизии. Сменившись с боевого дежурства, я как всегда прибыл в штаб дивизии, сдал оружие дежурному по штабу, сдал секретные документы в секретное отделение, зашёл к себе в кабинет забрал свой рапорт и убыл к командиру дивизии с докладом об итогах несения боевого дежурства дежурными силами дивизии. После доклада командиру дивизии о результатах несения боевого дежурства, я обратился к нему с просьбой разрешить мне поступление в адъюнктуру и подписать рапорт. Командир, пару минут подумав, ответил, что возможно мне не надо поступать в очную адъюнктуру академии, а лучше остаться в дивизии. Мне будет предложена должность командира ракетного полка, учитывая, что я закончил командный факультет Военной академии им. Дзержинского, за плечами большой опыт службы в полку – заместителем командира полка по боевому управлению и опыт службы в управлении соединения – заместителем начальника штаба дивизии по боевому управлению – начальником командного пункта. Я, обратившись к командиру, поблагодарил его за предложенную в перспективе должность командира полка, но от данного предложения отказался и попросил его разрешить поступление и подписать рапорт. Ащеулов В.И. подписал рапорт и поблагодарил меня за добросовестное выполнение обязанностей и пожелал успехов в моём поступлении в очную адъюнктуру академию. Я также поблагодарил командира дивизии и сказал, что буду очень стараться, чтобы поступить.
Выйдя из кабинета Виктора Ивановича, я ускоренным шагом направился в кабинет начальника отделения кадров дивизии и сообщил ему, что разрешение командиром дивизии на поступление получено и рапорт подписан. Валерий Николаевич поздравил меня с этим событием и сказал, что, наконец-то, полный перечень документов скомплектован, завтра же секретной почтой он будет отправлен в отдел кадров Омской ракетной армии.
Как я тогда сказал себе, эпопея с подготовкой документов для поступления в очную адъюнктуру академии закончилась. Это был один из важных этапов в моей офицерской судьбе и карьере. Но предстояло ещё много сделать, чтобы оказаться в стенах нашей прославленной, трижды орденоносной Военной академии им. Ф.Э. Дзержинского уже в новом качестве – научного, а в последующем педагогического работника. А именно, меня ждала подготовка к вступительным экзаменам по специальности, иностранному языку и философии.
