Kitabı oku: «Звездочёт», sayfa 4

– Сунита! Через пять минут кофе и почту, – усталый голос Джаеша отдал негромкий приказ, донесшийся до ушедшей в себя Лаваньи через громкую связь. Секретарь торопливо отошла в дальний угол кабинета, чтобы приготовить любимый шефом чёрный кофе с обязательной кофейной пенкой, посыпанной стружкой горького шоколада и двумя-тремя кристаллами морской соли. А Лаванья тут же встрепенулась и, воспользовавшись тем, что всё внимание Суниты было поглощено приготовлением напитка, проскользнула в кабинет. Джаеш стоял у стеклянной стены, бездумно глядя на открывавшуюся панораму. Он привычно засунул руки в карманы безукоризненно сидящих тёмно-серых брюк. Белая сорочка и жилетка в тон брюк подчёркивали его мужественность.

– Я же сказал, через пять минут. Ладно, поставь на стол, – отдал приказ мужчина, не оборачиваясь к вошедшей.

Ла тихо, насколько это было возможно при громко цокающих каблуках, подошла к нему. Скользнула руками по моментально напрягшимся плечам, прильнула к его спине грудью, обдавая изысканным ароматом духов. Проворковала низким голосом, в котором слышались чувственные интонации:

– Привет… Я так соскучилась по тебе.

Джаеш положил руку на одну из рук девушки, собираясь снять её с себя. Он слишком долго откладывал давно назревший разговор. Отношения изжили себя, а так откровенно прижимавшаяся к нему девушка казалась совершенно чужой и не рождала ни капли былого влечения. Более того, не прекращённые в свое время отношения всегда вызывали у него чувство неприятия не чужого когда-то человека. Вот и сейчас он с трудом сдержался, чтобы не увеличить резким движением ту минимальную дистанцию, которую Лаванья сохранила между ними. Он никогда не любил прекращать интимную связь словами. Ему казалось, он дал понять девушке, что они вернулись к сугубо деловым отношениям. И теперь молчал, будучи не готов озвучивать то, что было ясно и без слов. Неловкая пауза прервалась тихим звуком открывающейся двери, и двое автоматически обернулись к вошедшему секретарю. Вот только это оказалась не Сунита.

* * *

– Савитри, побудь за меня, пожалуйста. Буквально пару минут! – умоляюще добавила Сунита, увидев выражение паники на лице девушки. – Босс ждёт кофе, а шоколад закончился! Я только сбегаю в кафе – там всегда держат для него горький шоколад.

Савитри неуверенно кивнула и опустилась на краешек стула секретаря. «Горький шоколад! Что за глупость! – нервно подумала она. – Только такой злюка может есть горькие сладости! То ли дело джалеби…». Девушка сглотнула слюну – рабочий день заканчивался, а у неё с самого утра не было во рту ничего, кроме нескольких завалявшихся в сумке бобов. Их на удивление быстро оформили, и уже спустя полчаса Савитри работала в своём старом кабинете. На столе всё осталось, как было при ней, и это согрело сердце, словно работа ждала её и скучала по ней. Глупо, но ей частенько приходили в голову глупые мысли. Зато через них девушка всегда видела флёр волшебства мира, которому она была свидетелем в далёком детстве однажды на Карва Чот и с тех пор была уверена в том, что чудо можно встретить на каждом шагу, надо просто правильно смотреть…

Ещё утром Кашви оставили в отделе кадров, ей предстояло пройти ряд тестов для определения доминирующей предрасположенности девушки к какому-либо виду деятельности. Вскинувшейся было Савитри сообщили, что в любом случае место для её сестры готово – она будет работать в дочерней фирме корпорации, чей офис расположен в этом же здании. Просто компания всегда старается подобрать для нового работника такую должность, где он сможет в наибольшей мере раскрыть свой потенциал. Савитри переиначила эти слова, подумав, что просто Зазнайка хочет выжать все соки из своих работников. Хотя где-то в глубине души понимала, что не права, и этот подход выгоден обеим сторонам – и работнику, и работодателю. Но она быстро уничтожила зачатки уважения к такому якобы идеальному руководителю, каким рисовало ей воображение Джаеша Сингха со слов его сотрудников. Она была уверена в том, что этот мужчина не способен ни на что хорошее. Хотя…

В тот день, когда тётя сообщила ей, что нашла работу для них с Кашви, она и не подозревала, что это будет «DC-дизайн». Попытки сопротивления были прерваны на корню насупленными бровями и громогласными «увещеваниями» тёти. Савитри поёжилась даже сейчас, вспоминая, как тётушка прошлась по её неблагодарности приёмной семье. А довод о том, что Кашви сможет найти себе хорошего мужа, работая в такой большой организации с преимущественно мужским контингентом сотрудников, оказался для неё решающим. Ради сестры она готова наступить на горло собственной песне. Она готова сделать и большее, лишь бы Кашви снова улыбалась, как и прежде, светло и нежно. Потому что как бы ни убеждала сестра в том, что отказ Абишека от свадьбы был к лучшему, но затаившаяся в её глазах грусть больно ранила Савитри. Вдвойне, потому что это было её виной. Её и Зазнайки. Но было и сладкое в море горечи. Из случайно подслушанного тем же вечером телефонного разговора тёти с папой Савитри узнала странное, невозможное, удивительное. И это, проникнув в её тщательно выстроенную стену ненависти к одному мужчине, принялось разрушать её несмелым чувством благодарности. Мистер Зазнайка… Джаеш Сингх оплатил её обучение в Делийском университете именно на том факультете, где она хотела обучаться. Причём весь период обучения. Более того, она уже была в списке студентов, и её первый учебный год начинался через четыре месяца. И что уж вовсе не укладывалось в её сформировавшееся представление об этом мужчине – он не хотел, чтобы Савитри знала о его участии в её судьбе. Почему он так поступил? Она никак не могла объединить поступки этого человека в единую личность, которую можно было бы с чистой совестью ненавидеть или…

Савитри зябко поёжилась. Переключилась на настоящее, усилием воли задвигая странные мысли. Девушка из отдела кадров вызвала её вечером и вручила контракт. Да вот беда: каждый принятый в штат работник должен явиться к шефу, и, только познакомившись лично, тот ставил подпись в важном документе. Кашви было проще – её начальником значился Анудж Сингх, двоюродный брат Зазнайки. Савитри уже успела познакомиться с интеллигентным и воспитанным молодым человеком, чей тихий голос и добрые глаза так диссонировали с тёмными и злыми, как бушующий океан, глазами Джаеша Сингха. К которому ей волей-неволей предстояло явиться на приём.

И вот теперь девушка теряла по капле с трудом собранную решимость противостоять в очередной раз многоликому боссу. Внезапно решившись, она вскочила с места и, не дожидаясь Суниты, подошла к двери, за которой скрывался Он. Тихо постучала и, не думая о том, что массив дерева не пропустит робкий звук, с последними остатками смелости распахнула дверь.

– Разрешите, мистер Сингх? – выпалила она, переступив порог кабинета, и только после этого подняла глаза. – Простите! – выдавила из себя, стремительно краснея и моментально опуская глаза. Картина, представшая её глазам, удручала… Та самая девица, с которой она столкнулась в свой первый визит в «DC-дизайн», и мистер Сингх… обнимались. Её окатил стыд, горячей волной омывший, казалось, даже уши смущённой донельзя девушки. Было невозможно оставаться тут, и в то же время казалось несусветной глупостью сбежать, поэтому просто стояла, опустив глаза, рассматривая свои вытертые джутти и держась за дверь, словно – отпусти она ручку – лишится единственной опоры и просто рухнет. Возможно, так оно и было.

– Какого чёрта ты врываешься в мой кабинет?! – зло скинув с себя руку Лаваньи, Джаеш в несколько шагов пересёк кабинет и впился твёрдыми пальцами в предплечья девушки, заставив её поднять наполняющиеся слезами глаза к своему лицу. Ощущение дежавю накрыло обоих. И не злыми словами босса, как можно было бы подумать. Нет. Вспыхнувшее между ними нечто в лифте вернулось снова, став сильнее. Словно игривый ветер, решив пошалить, закрутил вокруг них плотное облако, уничтожая расстояние и весь таявший ненужной дымкой мир. Тела потянулись навстречу… Громкий голос Лаваньи разрушил волшебство.

– Тебя начальник спрашивает! – Ла совсем не понравилось, что наступившая между её мужчиной и деревенской девчонкой тишина отделила их от неё, сделав третьей лишней. И ещё меньше ей понравился разговор их тел. Если изначально хорошо знакомые ей своей ласковой силой пальцы всерьёз впились в руки девушки, то уже спустя секунду движение стало ласкающим, заглаживающим причинённую боль. Поэтому она решительно подошла к АСРу и скользнула по его руке своей, ведя от плеча до крепкой ладони. Очнувшись, Савитри вырвалась из рук шефа и сделала шаг назад, выходя из кабинета.

– Простите, я постучала… – неловко поправив сползающую дупатту, она замолчала. Глаза против воли следили, как Лаванья вплотную приблизилась к мужчине и коснулась ладони, демонстрируя право собственности на него. Когда она попыталась вложить свои пальцы с безукоризненным маникюром в его руку, Савитри невольно сжала свои в кулаки, пряча обгрызенные ногти. В пустоте, царившей в голове, родилось странное несвоевременное обещание заняться своими собственными ноготками. Она отвела взгляд – смотреть на происходящее было неприлично и неприятно. Поэтому не увидела, как Зазнайка сжал руки в кулаки, высвобождаясь из цепкой хватки Лаваньи, и спрятал их в карманы.

– Извините, что помешала. Я подожду Суниту, – наконец-то Савитри нашла веский повод закрыть за собой дверь и облегчённо выдохнула, когда босс согласно кивнул головой, подтвердив её решение:

– Я приглашу тебя, – неожиданно миролюбивые интонации в его голосе снова вернули её взгляд к его глазам. Привычного уже гнева не было, и Савитри от удивления сморгнула. Не успевшая испариться слезинка скатилась по щеке. Со странным сожалением во взгляде Джаеш проследил её путь, с трудом подавив желание коснуться влажной дорожки пальцем… затем губами…

– Иди, – голос был приказным, и Савитри торопливо захлопнула дверь, сразу же прислоняясь к стене. Ноги дрожали, как и вся она, – перенесённая реакция на стресс. Оставалось только благодарить Богиню, которая не позволила ей рухнуть прямо там, перед этими двумя. «Спасибо! – от души прошептала девушка. – Благослови меня, как и всегда». И только после закрыла глаза в надежде отдышаться и успокоиться. Однако перед внутренним взором стояла неприличная сцена обнимающейся парочки. Воображение – вещь странная, и Савитри была уверена, что объятия были взаимными. Неприятное чувство, кольнувшее сердце, она списала на интимность ситуации и, глубоко вдохнув, решительно выбросила из памяти то, что мелькнуло, подобно наваждению, между ней и Зазнайкой. А что было? Ничего не было.

– Савитри? – знакомый мужской голос произнёс её имя с вопросительной интонацией, и она распахнула глаза, увидев перед собой заместителя начальника. Именно этот момент выбрала Сунита, чтобы практически вывалиться из лифта с плиткой злосчастного шоколада.

– Мистер Шрештх? Савитри? Всё в порядке? – кивнула секретарь на дверь босса, намекая на своё отсутствие.

– Д-да, – выдавила из себя она. Видимо, так и не пришла в себя – голос прозвучал тихо и грустно, родив в глазах молодого человека тревогу и заботу.

– Сунита, сделай нам чай, – обратился он к секретарю и, подхватив Савитри под руку, повёл в свой кабинет.

– Идём, идём, – прервал он попытавшуюся вяло возразить девушку, – ты не очень хорошо выглядишь. Попьёшь чай и расскажешь, что привело тебя на наш этаж, договорились? – ласковое журчание голоса умиротворяюще действовало на неё, поэтому Савитри только кивнула, позволяя увлечь себя в его кабинет. Тяжёлая дверь мягко захлопнулась за ними, отгораживая от изумлённой неожиданными действиями мистера Шрештха Суниты.

– Проходи, присаживайся, – Аман подождал, пока Савитри устроится в кресле, и только после этого обратил внимание на зажатые в руке листы контракта. – Что это у тебя?

Савитри растеряно посмотрела на судорожно сжатую ладонь, в которой уже довольно помятый контракт представлял собой жалкое зрелище. Ахнув, она начала торопливо расправлять листы.

– Простите, пожалуйста, – она подняла на него виноватые глаза. Мужчина замер, не в силах оторвать взгляда от её дрожащих губ. Таких манящих своей нетронутой чистотой. Умоляющих, чтобы их успокоили и расслабили мягкими и нежными движениями, вернув прежнюю жизнерадостную форму. Он поспешно отвернулся и отошёл к рабочему столу, делая вид, что ищет телефон, бросив перед этим глухим голосом:

– Ничего страшного, Савитри.

Она же так и продолжала растерянно разглаживать не поддающиеся заломы на плотных листах бумаги с логотипом компании.

– Разрешите? – Сунита внесла чай и расставила на столе чашки, чайник и тарелку со сладостями. Убедившись, что Аман не обращает на неё внимания, перекладывая бумаги за своим рабочим столом, она подмигнула Савитри и, шепотом поблагодарив за помощь не усидевшую на месте девушку, оставила их наедине.

– Вот и чай прибыл, – взявший себя в руки Аман подошёл к тоже заметно успокоившейся девушке. – Приступим?

– Я, наверное, пойду, – вскочила Савитри, осознав, что ей не по должности отвлекать на чаепитие заместителя начальника.

– Садись, – он добродушно улыбнулся, наблюдая за смущением девушки. – Неужели ты откажешься от чая масалы, приготовленного Сунитой? Да ещё и от джалеби? – интуитивно угадал он слабость Савитри.

– Джалеби?! – радостно вскрикнула она, только тут обратив внимание на то, что тарелка со сладостями вмещала в себя несколько солнечных завитков любимой сладости.

Мужчина невольно улыбнулся – настолько захватывающе выглядела сейчас девушка, сияя улыбкой и зажегшимися радостью глазами.

– Налетай, – Аман занялся чаем, разливая его по чашкам, успокоив взвившуюся было помочь девушку жестом руки и исподтишка наблюдая, как она вонзает зубки в хрустящий завиток и прикрывает глаза от удовольствия. Плескавшаяся вокруг неё радость от такой обыденной вещи рождала щемящую нежность к необыкновенно искренней и жизнерадостной девушке. Ею хотелось любоваться во всех её проявлениях. А крошка сладости, осевшая в уголке рта, подбрасывала мучительно-чувственные картинки того, как он снимает губами кусочек джалеби, а затем слизывает капельку сиропа, а затем очерчивает кончиком языка контур губ. Видения были слишком реальны, и мужская суть, прорываясь сквозь заслоны из «нельзя» и «не положено», требовала осуществить наливавшееся силой желание. Стараясь сбросить напряжение, Аман жадно глотнул чай и тут же закашлялся – Сунита делала масалу обжигающей, а он совершенно позабыл об этом, замечтавшись о пока невозможном.

– Подождите-подождите, я помогу вам! – подбежавшая Савитри начала усердно стучать раскрытой ладонью по его спине, решив, что он подавился.

– Всё хорошо, Савитри, – Аман перехватил её ладошку и чуть сжал, заставив девушку напрячься от вольного движения. Едва она потянула свою руку из его, как дверь кабинета распахнулась, громко ударившись о стену. Они обернулись, так и не разъединив рук. На них взирал хмурый босс, держащий в руке чашку кофе.

– Надеюсь, вы не возражаете, если я присоединюсь к вам? – ледяной тон и сведённые вместе брови, как и тяжёлые шаги надвигавшегося бурей босса, никак не предполагали иного варианта ответа, кроме согласия.

– Я, пожалуй, пойду, – очнулась Савитри первой и торопливо выдернула свою руку из наконец-то разжавшейся руки Амана.

– Сядь, – приказ был отдан негромко, но таким безапелляционным тоном, что Савитри, не раздумывая, плюхнулась на пятую точку. Ей повезло – за ней оказалось кресло. – Ты ведь хотела подписать контракт, так? – Джаеш разговаривал с девушкой, игнорируя своего заместителя.

– Да, – вклинился Аман, не желая оставаться статистом. С тех пор, как шеф зашёл в кабинет, глаза девушки не отрывались от него, и это крайне раздражало мужчину. – Вот он, – протянул он смятые листы начальнику.

– Будь добр, принеси другой экземпляр, – обманчиво мягким тоном попросил его шеф, переведя взгляд на своего заместителя. – Этот уже никуда не годится.

– Думаю, Сунита сможет принести другой экземпляр, – не желая оставлять наедине Джаеша и чем-то не угодившую ему Савитри, придумал на ходу Аман.

– Я отпустил Суниту, – усмешка Джаеша в сочетании с непререкаемыми интонациями показали Аману, что тот угадал его желание и был… недоволен. Аман внимательнее вгляделся в друга, который снова перевёл взгляд на молча сидевшую девушку. Вспыхнувшая догадка заставила его нахмуриться. Кроме суровой сдержанности начальника, в позе Джаеша отчётливо звучало, наливаясь первобытной силой, напряжение мужчины. Джаеш поднял бровь, не отрывая взгляда от Савитри, и Аман решил не спорить, благо это было совсем неуместно в присутствии сотрудника компании.

– Хорошо, располагайтесь, – он улыбнулся Савитри, поймав её взгляд, и поспешно покинул кабинет, намереваясь сократить время пребывания наедине оставляемой пары.

Савитри снова вскочила и неуверенно мялась около кресла, не решаясь снова опуститься в него. Сокращающий расстояние между ними мужчина внушал опасение, но отступать было некуда – за ней находилась стена водопада.

– Джалеби, – тихое слово, сказанное Зазнайкой, упало именно тогда, когда он остановился перед ней, в очередной раз закрыв собой весь мир.

– Что? – она растеряно взглянула на него.

Осторожно, словно боясь спугнуть девушку, Джаеш поднял руку и коснулся её губ, медленно снимая крошку сладости. Не выдержав нарастающего внутри волнения, Савитри отклонилась назад, совсем забыв о том, что там располагалась журчащая, замкнутая в стекле вода. Неловко скользнув рукой по стеклу, она потеряла равновесие. Падение предотвратила уверенная рука, скользнувшая ей на спину и притянувшая к себе.

Знакомое тепло и надёжность удерживающего её мужчины…

Остановившееся безмолвием между двумя время…

Притяжение…

Биение сердца единым ритмом…

Это завораживало. Притягивало. Пугало. Но отказаться от этого было невозможно.

– Отпустите меня, – прошептала Савитри в его губы, уже касавшиеся её терпким дыханием, в котором звучал аромат кофе и шоколада, но не сделала ни единой попытки отклониться. И если бы не голос Амана, который, возвращаясь, ответил на телефонный звонок, то и не думающий останавливаться Джаеш уже… Целовал бы её?! Савитри вспыхнула и, оттолкнув напряжённого как скала мужчину, схватила чашку, стараясь вернуть себе себя привычными действиями. Именно это окончательно отрезвило и мужчину. Задумчиво взглянув на девушку, он сделал пару шагов, обходя стол, и расположился в кресле. Не глядя на неё, приказал:

– Присаживайся. Думаю, нам нужно поговорить.

Савитри ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться. Благо Джаеш уткнулся в свой кофе, давая ей возможность вернуть контроль над разыгравшимися чувствами.

– И ты присаживайся, – пригласил Джаеш вошедшего с новым контрактом Амана. – Разговор пойдёт о работе.

Глава 4
Две звезды Звездочёта

– Савитри, зачем тебе работать? – в голосе мужчины, несмотря на все его попытки сдержаться, прорезалось недовольство. Он говорил экспрессивно, отчётливо, и в конце каждой фразы рассекал рукой ещё не жаркий, но уже пыльный утренний воздух большого города. Создавалось ощущение, что он выступал перед судом, стараясь убедить в ведомой только ему правде непонимающую повода для столь бурной реакции девушку. – К тому же в такой фирме, занимающейся ещё и европейской одеждой. И с такой репутацией! «DC-дизайн», – выплюнул молодой человек название корпорации, словно ощущал неприятный привкус этих слов. – Там могут очень вольно обращаться с девушками, и ты увидишь то, что заденет твоё чувство скромности. Я думал, у тебя традиционное воспитание и ты мечтаешь не о работе, а о замужестве. Мужчина должен заботиться о женщине, – добавив проникновенных ноток в голос, он взял её ладонь двумя руками, притягивая к себе.

Девушка аккуратно, но решительно высвободилась. Она уже не шарахалась от его прикосновений, воспринимая их спокойно, но и позволять такое на людях было ни к чему. Хотя в этот ранний нежаркий час в парке было малолюдно, а в мини-фургоне, нанятом Шьямалом для обзорной экскурсии, был только водитель, не обращавший на них никакого внимания. И всё же… Ни к чему.

– Потому что мне это нравится! Как вы не понимаете? Нравится рисовать, нравится создавать красоту! Шьямал, ну мы уже говорили об этом… – она искренне не понимала, почему он снова и снова возвращается к «DC-дизайн». Вернувшись из Лакхнау, где он был в очередной командировке, Шьямал появился три дня назад возле тётушкиного дома в Лакшми-нагар вечером, когда она привычно наслаждалась звёздным небом, отыскивая две знакомые звезды – родителей. И ещё две – себя и суженого. Появление молодого человека именно в такой час стало ещё одним подтверждением пророчества посетившего её в детстве звездочёта. Поэтому она с радостью приняла предложение Шьямала прогуляться в Национальном зоологическом парке Дели. Заехав за ней с утра, Шьямал привёз всем красивые подарки. Тётя, которой он представился ещё в Лакхнау, явившись в дом родителей, чтобы отдать найденный кошелёк отца, благосклонно встретила воспитанного молодого человека. Правда, не забыв намекнуть, что хотела бы познакомиться с его родителями, коли уж он проявляет интерес к её племяннице. Сообщение Шьямала о том, что родители отправились в паломничество для того, что попросить ему хорошую невесту, явно обрадовало Шакти. Не менее чем два простеньких сари для девушек и благовония для старшей родственницы. Возможно, поэтому тётя отпустила племянницу с молодым человеком на прогулку.

И вот теперь Савитри с сожалением и неловкостью думала о том, что с большим удовольствием она осталась бы дома и поработала с комплектом украшений для двуцветного сари – бирюза ткани и серебристый лунный свет в отделке навевали на неё нескончаемое вдохновение. Один эскиз был уже готов, но вот прямо сейчас, стоило ей вспомнить это чудо, в её голове рождалось очередное совершенство. А она, вместо того чтобы достать блокнот и ручку и поймать миг волшебства или хотя бы просто получать удовольствие от прогулки, чувствовала себя виноватой. И даже не могла понять, в чём.

Реакция молодого человека была неожиданной, более того, странной. Казалось, известие о работе в такой крупной корпорации обеих девушек привело Шьямала в смятение, если не сказать – глубокое расстройство. А уточнив имя её начальника, он и вовсе замолчал, уйдя в свои мысли. В голове Савитри теснились самые разные предположения. Возможно, он просто ревнует её? Хотя причин для этого негативного чувства она не давала да и не знала, как определить ревность, но только так она могла объяснить собравшиеся на обычно улыбчивом лице Шьямала тучи. Как Савитри ни расписывала свои негативные эмоции от этого человека, старательно их утрируя, настроение друга не улучшалось. Смутившись, Савитри окончательно замолчала. Поездка была безнадёжно испорчена. А она так предвкушала и надеялась на его радость и гордость за то, что её таланты оценили. И так мечтала о полной радости и хорошего настроения прогулке со своим другом. Сейчас же она даже не помнила ни красоты парка, ни редких зверей, которых хотела увидеть. Ещё раз взглянув на Шьямала, она получила в ответ натянутую улыбку и очередную попытку взять её за руку. Внезапно вспыхнув странным горячим чувством – смесью обиды, разочарования и негодования, она выскочила из только остановившегося фургона, который привёз их к конечной точке маршрута.

– Извините, Шьямал джи, мне пора, – отчеканила она, глядя в удивлённые глаза мужчины, который не успел среагировать на её выходку и всё ещё сидел на том же месте. Резко развернувшись, она почти побежала к выходу из парка. Молодой человек что-то кричал ей вслед. Но слова Шьямала, долетев до её слуха, не проникли в сознание, и она замедлила шаг только тогда, когда входная группа парка осталась далеко позади. Запыхавшись, Савитри поправила распущенные ради такого случая волосы, которые разметались, прикрыв спину и грудь девушки тяжёлым, переливающимся на солнце водопадом. Почему-то стало невообразимо легко на сердце, и она улыбнулась, прищурив глаза от яркого солнца. Невдалеке манила прохладой тень разросшегося баньяна, но её взгляд, скользнув по дереву, заинтересованно остановился на старинном храме.

Красно-оранжевое здание звало к себе звуками начинающейся пуджи и звоном колоколов. Перекликающиеся у подножия храма торговцы перебирали, устраивая поуютнее, яркие приношения – цветы, гирлянды и даже воздушные шары, с которыми бегали жизнерадостные дети. Небольшой поток верующих тёк по ступеням, вливаясь в гостеприимно распахнутые двери. Савитри, радостно улыбнувшись, схватилась за сумочку, проверяя на ощупь, на месте ли кошелёк, и, не снижая шага, поспешила к торговцам. Выбрав красивую цветочную гирлянду, она расплатилась за подношение и, небрежно убрав деньги в сумку, присоединилась к спешащим на пуджу. Тронув колокол, издавший гулкий звук, она вошла в тёмный внутри храм. Пандит уже заканчивал чтение мантр, и она в числе прочих подошла к располагавшейся в одной из ниш статуе Дурги. Поприветствовав Подругу, она поднесла ей гирлянды, посетовав, что не может одарить её испечёнными с самого утра джалеби, которые не догадалась захватить с собой на прогулку. Хотя, помнится, Шьямал говорил, что любит сладости из Лакхнау, и именно для него она их и приготовила, надеясь порадовать своего друга. Задумавшись в очередной раз над странностями его поведения, Савитри и не заметила, как большая часть прихожан покинула храм. Подошедший священник одарил торопливо склонившую голову девушку прасадом и перешёл к стоявшей рядом с Савитри молодой женщине. Отметив добрую улыбку соседки, чья сиявшая даже в полутьме храма мангалсутра и щедро нанесённый на пробор синдур показывали её замужний статус, она снова вернулась к Богине, как обычно выплёскивая из себя сомнения и страхи в разговоре с Подругой.

– Почему всё-таки Шьямал против моей работы именно в «DC-дизайн»? А я так надеялась на его поддержку. Может быть, он знает что-то плохое об этой фирме или его владельце, но не хочет говорить мне? Там работают такие хорошие люди – и Аман джи, и Сунита, и все остальные… А Джа… мистер Сингхоказался не настолько плохим человеком, как я думала о нём. Знаешь, он действительно оплатил моё обучение. Уже пришло письмо-подтверждение из университета о том, что я зачислена на первый курс… И папа с мамой так обрадовались, а я… – Савитри в очередной раз расплылась в счастливой улыбке. Она хотела этого с тех самых пор, как закончила обучение в школе рисования. Мечтала, практически не надеясь – слишком дорого стоило обучение. И о чём бы она ни думала, любой ход мысли в конце концов приводил к исполнению заветного желания. И, естественно, к тому, кто вот так, походя, осуществил её мечту. Чувства к этому человеку смешались просто в гремучий коктейль: память об обиде, благодарность, странное притяжение и даже восхищение, смешанное со страхом. И она просто не могла взять и распутать этот клубок, убрав ненужное и раз и навсегда отнеся его к привычным категориям «плохой» или «хороший». Просто не могла. Поэтому решила избегать его, чтобы не запутаться ещё больше. Всё-таки этот человек был её начальником, и ей хотелось хотя бы попытаться поддерживать ровные деловые отношения с мистером Сингхом.

– Я просто счастлива! Но это так странно… – девушка задумалась, покусывая ноготь на указательном пальце правой руки по неизжитой детской привычке. Внезапно спохватившись, она отдёрнула руку ото рта, пряча её в складках сари. Перед глазами развернулась недавняя сцена, когда чужая женская рука с идеальным маникюром проскользнула в руку её… начальника. Развернулась, наделяя теми же эмоциями – неловкостью и недовольством. – Хотя какая мне разница, – пробурчала она. – Просто странно, что именно этот человек осуществил мою мечту. Зачем тебе это, Богиня? Почему именно его руками? – и снова память показала то, о чём подумала девушка. Широкие сильные ладони, впивающиеся в её предплечья, обжигая на секунду острой болью, а потом… Потом становясь нежными и бережными. Скользящий лаской по губам указательный палец, убирающий крошку сладости… – Ней! – вырвалось у смутившейся Савитри, и она вскинула руки, прижимая ладони к горящим щекам. Негромкий звук звякнувшего металла, а затем тихий звон упавшей на каменный пол серебряной звёзды – одной из пары – остался неуслышанным девушкой. Он заглушился приятным голосом и пением коснувшихся друг друга ажурных золотых браслетов, когда стоявшая неподалёку девушка дотронулась до её руки, уточняя:

– С вами всё в порядке?

Савитри открыла зажмуренные глаза и удивлённо взглянула на незнакомку. Впрочем, тут же поняла, чем был вызван вопрос, и благодарно улыбнулась:

– Спасибо, со мной всё хорошо. Извините за беспокойство.

– Ничего страшного, – улыбка молодой женщины была полна тёплой ласки, вызывая доверие и рождая ответную улыбку.

Савитри невольно засмотрелась на браслеты, своим замысловатым плетением и радужным сиянием эмали вызвавшие в ней творческий интерес. Перевела взгляд на ожерелье, охватывающее тонкую шею выше мангалсутры, и, увидев их несоответствие, выпалила, даже не задумавшись:

– Как жаль, что ваше ожерелье не подходит браслетам! Они настолько изысканные! И, если я правильно угадала, браслеты выполнены в технике «минакар», а при изготовлении ожерелья использовали технику «мена кундан», соединившей в себе, помимо «минакара», ещё и «кундан». Ой, простите… – спохватилась девушка, увидев удивление на лице молодой женщины, растеряно коснувшейся ожерелья. За последнее время она привыкла разговаривать об украшениях с профессиональной точки зрения, впитывая знания как губка в каждой сфере, которая была взаимосвязана с её обожаемыми эскизами. Поэтому не подумала о том, что такой отзыв о красивых изделиях может обидеть девушку.

– Нет, нет, не извиняйтесь! Вы меня заинтересовали. Дело в том, что ожерелье я заказывала в пару к браслетам, а они достались мне от моей мамы. Но предложенные ювелиром эскизы ожерелья никак не могли повторить дизайн браслетов, к сожалению. А мне так хотелось сделать фамильный комплект и передать его потом своей дочери, – молодая женщина нежно коснулась своего плоского живота и задумчиво улыбнулась.

– Вы ждёте ребёнка, – расплылась в широкой улыбке Савитри, всегда испытывавшая какой-то трепет перед заложенным Богиней в женщину предназначением – стать матерью. Не зря саму Дургу называли матерью, а людей – её детьми. Несмотря на хорошее отношение Гаримы к своей племяннице, она так и не смогла принять Савитри как свою дочь, в отличие от Иши, для которого девочка стала также любима, как родная Кашви. Может быть, именно поэтому малышка так полюбила Дургу, получая её защиту и тепло матери.