Kitabı oku: «История одного мира. Часть I», sayfa 11
Советник
Он быстро шел по огромному торговому центру, расположившемуся в верхней части одного из домов-шаров. Вокруг в огромном количестве туда-сюда сновали толпы людей, аккуратно, вежливо, но жестко сформированные сурового вида солдатами королевской гвардии в упорядоченные потоки. Неожиданно понял, что тебе нужно в другую сторону? Будь добр – дойди до следующего «перекрестка», уведомь офицера гвардии и иди, куда тебя направят. Что? Тебе нужно в бутик «Космокостюмы от Джина Вариати»? Извини, дорогой, отсюда не положено – делай крюк через весь зал.
Советник наплевал на все условности и просто шел напрямик, деловито пробираясь через медленно ползущие «муравьиные тропинки» покупателей и разгоняясь на пустых пространствах между ними. Два раза его пытались остановить гвардейцы – как за нарушение правил движения, так и за отсутствие костюма и маски, но тут же испуганно отступали и извинялись, увидев небольшую аметистовую брошь на лацкане пиджака, изображающую паука-отшельника. Все в столице знают – такая брошь с гербом Унгурабутов есть только у одного человека, и с ним лучше не связываться. Поговаривали даже, что на самом деле власти у Советника чуть ли не больше, чем у самого короля. Чушь, конечно, хотя и некоторая доля правды в этом определенно была.
Встреча была назначена в самом популярном и шумном кафе во всем Жилом городе – «Королевской Кружке». Как и всегда – если хочешь остаться незаметным, спрячься на самом видном месте.
Ванти Кхала уже был на месте – сидел за маленьким круглым столиком в самом центре зала и потягивал через трубочку, идущую из кружки в шлем, настой Варского дуба. Ради выхода в свет он сменил свой ужасающий болотного цвета бронекостюм на не менее безвкусную, но хотя бы цивильно выглядящую светло-коричневую стандартную городскую модель. Советник поморщился, разглядывая этого неуклюжего, неотесанного мужчину с безобразным обожженным шрамом на пол-лица, которому он по своей старой традиции придумал говорящее прозвище – Смурной. Про такого можно было сказать: «вышел из народа», и это было абсолютной правдой. Насколько Советник смог выяснить, предводитель столичной (самой крупной и результативной) ячейки революционеров был младшим сыном достаточно старого, но давным-давно обедневшего аристократического рода, вырос в мире где-то на краю Королевства, служил в штурмовых войсках (правда, не особо успешно). Что заставило этого плохо воспитанного, грубого, но честного и по-своему благородного человека встать на путь революции, связавшись с этой странной организацией, было не очень понятно.
Однако, сейчас это полезное во многих отношениях свойство Советника – всегда пытаться докопаться до причин и предпосылок явлений – было явно не к месту. Ему нужно было быстро передать указания Ванти и вернуться во дворец на очередную встречу придворных дармоедов с королем по поводу введения чрезвычайной ситуации в городе и введения в столицу дополнительных военных сил. Похоже, благодаря стараниям его нового соратника и бестолковой, но порой действенной помощи революционеров устойчивая конструкция власти начинает если еще не шататься, то наверняка мелко трястись от страха. При этой мысли он улыбнулся уголками губ.
Тем временем Советник уже пробрался мимо столиков к Кхалу и присел на краешек эргономичного пластикового кресла:
– Так, я изложу вам информацию максимально кратко и быстро, все подробности – на чипе, – с этими словами он быстрым ловким движением подтолкнул к Ванти маленький блок данных, – суть такова: наша общая знакомая очень хочет некоторое время отдохнуть загородом, но дела – такие несговорчивые ребята, их непременно нужно делать. Вот она и подумала, что было бы неплохо дать возможность поработать за нее уже проверенным, надежным ребятам. Она может на них рассчитывать?
– А ты-то каким боком оказался в этом дерьме замешан? Я-то думал, что нашего безупречного умника никто не достанет, даже наша общая… подруга. Кстати, мы надеялись, что она нам хоть спасибо скажет – все-таки по ее рекомендациям мои ребята очень неплохо отработали.
– Говорит, что кустарно, грязно, но терпимо. Это, как вы понимаете, цитата – не мои слова, в таких вещах я не специалист.
– Как-то даже обидно, мы ведь старались.
– Ну, вот в этот раз она рассчитывает, что вы постараетесь еще лучше.
– Ясно. Там опять подробный план, как и в прошлый раз?
– Не знаю, что было в прошлый раз, но по той информации, которая на этом чипе, даже я, наверное, смог бы все сделать.
– Срок?
– Завтра, мой друг, и ни днем позже. Сейчас нам всем придется поднапрячься – игра выходит на последний виток, и любая ошибка может привести к краху. Это опять цитата.
Сказав это, Советник встал, кивнул собеседнику и мгновенно растворился в толпе.
Кевар
Теперь у Кевара было много времени, чтобы подумать над тем, что произошло, и что он узнал за последнее время. Выводы, к которым он неизменно приходил каждый раз, были неутешительные: каким-то образом, по неведомой ему причине, таинственный убийца в женском обличьи по имени Омбро Кашита был связан с ним. У них было очень много точек соприкосновения, начиная с Фрактуры и заканчивая непонятными намеками самой этой странной женщины. Это осознание заставило лорда вскочить с жесткого матраса и начать мерять шагами камеру. Пометавшись так некоторое время, он вновь сел на матрас и попытался представить, кто из его бывших боевых товарищей мог быть способен на такие поступки. Впрочем, в этом направлении он тоже не продвинулся ни на йоту – он не мог представить себе никого из ныне покойных друзей в роли хладнокровного и жестокого убийцы-фанатика, также как и примеряюшим женские наряды.
Толстяк Джекли? Этот упитанный и добродушный боров был не только самым отзывчивым и веселым человеком из всех, кого Кевар когда-либо знал, но и определенно самым толстым. Но, несмотря на свои внушительные габариты, он умудрялся порой перемещаться с грацией космического трехрога – однако, на то, что творил Кашита, он определенно был не способен, да и в стройный женский космокостюм не влез бы при всем желании.
Очкарик? Тоже смешно – интеллигент из бедной семьи, специалист по технической части, этот щуплый парнишка с залысинами в двадцать пять лет, с трудом носил даже броню. Он почти всегда держался в тылу, но, тем не менее, приносил большую пользу – именно он координировал действия отряда и чинил костюмы в случае сбоя. Теоретик и техник, но никак не изощренный убийца.
Пилот Иван? Веселый мужик пятидесяти лет, с рыжими усами, похожими на мочалку, остроумный и добрый. Он гениально пилотировал их десантный корабль, но в боях не участвовал – даже бронекостюм не мог компенсировать его хромоту. Он всегда шутил, что ногу у него отобрала жена при разводе, хотя, насколько Кевар знал из рассказов Фаэтона, на самом деле в молодости Иван командовал отрядом зачистки, был живой легендой среди штурмовиков, пока во время одной из операций ему не отгрыз ногу какой-то не в меру прожорливый и злобный зверь. Тут тоже не сходилось, ну просто никак не мог Иван быть Омбро-Фанатиком.
Фантом… Про Фантома Кевар задумался поначалу, но потом отмел и его кандидатуру. Великолепный стрелок-снайпер, он всегда прикрывал товарищей на пару со своей винтовкой, но вот в ближнем бою он не мог сравниться даже с Толстяком – Фантом был прирожденным тактиком, а не бойцом.
Хвост Генерала – молчаливый, мрачный шкаф двух метров ростом, получил свою странную кличку за то, что был добровольным телохранителем командира. Никто не мог допытаться у него, откуда взялась его странная потребность защищать Фаэтона, но в бою он всегда держался как можно ближе к генералу и старался оградить его от любой опасности. Сначала Савоне, конечно, пытался как-то избавить подчиненного от этой странной привычки, но тому было не занимать упорства, поэтому генерал в итоге просто смирился. Хвост был настолько флегматичен, что не возражал против веселья соотрядников на эту ему; для Кевара он был одним из самых загадочных персонажей – за годы совместной службы он слышал от Хвоста не больше дюжины слов. Но даже по тому, как Теманов и Змей описывали Омбро, и как она выглядела на нечеткой записи, Хвост никак не подходил как минимум по телосложению.
На этом его прервали громким стуком в дверь – принесли завтрак. На этот раз Джуджур лично пришел проведать Кевара. Усаживаясь на шатающийся стул, он внимательно наблюдал за тем, как юный лорд без особого аппетита поглощал скудный тюремный паек – холодную комковатую кашу и бледный чай. Капитан попытался выбить для Аргомантиса особый рацион, на что получил твердый и однозначный ответ: любой, кто находится в камере этой тюрьмы, будет жрать то, что ему дадут, и не важно, кто это будет – мелкий воришка или сам король.
Все еще с набитым ртом – явно желая как можно быстрее проглотить мерзкую жижу – Кевар спросил, есть ли какие-то новости по делу Омбро. От него не ускользнуло мрачное выражение, которое держалось на лице капитана, но он не придал этому большого значения. Теманов лаконично ответил, внимательно наблюдая за реакцией:
– За то время, что ты здесь, Омбро не сделала еще ни одного шага.
– Странно. Почти месяц бездействия – с чего бы это вдруг?
– Вот и мне кажется, что странно. Что еще более странно для меня – так это то, что она угомонилась именно тогда, когда ты оказался взаперти, – лицо Теманова теперь не выражало никаких эмоций, но Кевар предположил, что капитан просто старается сдерживаться.
– Постой, Джуджур. Ты намекаешь, что я как-то замешан в этом деле? Мы же рассматривали все варианты, и…
– И что? Четыре варианта – я согласен. Савоне неизвестно где, и скорее всего не в столице, твои товарищи – мертвы, хотя тоже неизвестно, что вы там с генералом понаписали в отчетах, Инисио вообще вполне может оказаться твоей выдумкой. Последний вариант – это то, что Омбро Кашита – это ты. И пока именно эта теория получает одно подтверждение за другим.
– Да ты что, совсем рехнулся? – удивление в Кеваре перекрывало даже раздражение и обиду, – ты вообще думаешь, что говоришь? То есть я, по-твоему, грохнул собственного брата? Я бегаю по столице и убиваю политиков?
– Ну, в данный момент ты уже месяц сидишь в камере, и за это время ни с одним политиком не случилось даже простуды – уж ты мне поверь, мы за всеми важными персонами сейчас пристально следим.
– Просто бред какой-то, – Кевар беспомощно опустил голову, – послушай, Джуджур. Я сам вижу и понимаю, что каким-то образом связан с этой тварью – но чтобы можно было допустить, хоть на мгновение допустить, что я – это она? Ты же меня уже неплохо знаешь – как ты можешь такое вообще даже предположить?
– Извини, Кевар, но очень просто. Я детектив. Я работаю с фактами. Сейчас факты – против тебя. Будет какая-то новая информация – будем исходить из нее. А пока ты остаешься здесь на неопределенный срок, извини, – капитан медленно поднялся, бросил последний, сочувствующий, взгляд на Кевара и вышел.
Молодой лорд остался наедине с самыми мрачными мыслями – теперь от него совсем ничего не зависело, он был абсолютно беспомощен перед судьбой и злой волей таинственной Омбро Кашиты, Инисио и мало ли кого еще. Правильно ему говорил старый добрый друг Эхо: не лезь не в свое дело, Кевар, не надо.
Сейчас он уже абсолютно не мог понять, зачем он вообще начал это глупое самостоятельное расследование – неужели и правда, из желания отомстить за брата? Да нет, конечно, они никогда не были близки, чужие люди, по сути. Так из-за чего тогда? Ради какого благого дела стоило так себя подставлять, что теперь он неожиданно стал не только одной из целей неведомого убийцы, но и подозреваемым номер один? Жажда справедливости – вероятнее всего. Но только теперь несправедливости стало еще больше, причем несправедливости по отношению лично к нему.
От обиды на глаза навернулись слезы. Этого еще не хватало – взрослый мужик, прошедший войну, и так расклеиться. Ничего, они скоро поймут, что к чему, и уж тогда он расквитается с этой крысой Омбро – не с тем противником она затеяла свою подлую игру!
Омбро
Омбро снова укрылась в своем логове, таком великолепно спокойном, темном и умиротворяющем. Это казалось странным даже ей самой, но периоды активности ей было просто необходимо перемежать с таким вот абсолютном уединением и покоем. С учетом того, что ей приходилось очень внимательно следить за расходом жизненной энергии – а для нее это было очень важным, даже необходимым, делом – возможность просто расслабиться в тишине и одиночестве была непременным условием ее существования. Впрочем, она всегда была одиночкой, даже когда оказывалась в толпе – люди очень ее утомляли.
Сейчас, находясь в одном шаге от реализации первого большого этапа плана, она решила использовать эту небольшую передышку для того, чтобы еще раз проверить то, что было уже сделано и то, что только предстояло.
Буквально через несколько часов, даже меньше чем через сутки, этот начальный виток спирали игры будет пройден, и начнется новый, намного более сложный, длинный и опасный. Очень не хотелось бы обнаружить, что ее дальнейшие действия будут опираться на слабую, ненадежную основу предыдущих ходов.
Поэтому она, взяв с прозрачного столика кружку хорошего крепкого Варского настоя и поплотнее запахнув полы мягкого теплого халата, волевым усилием материализовала перед глазами схему игры, неярко мерцающую огненно-рыжим светом в темноте. В своем убежище она могла творить и не такие вещи, а что будет, когда первая спираль завершится! У нее аж дух захватило от перспектив. Что ж, сейчас речь все-таки не о том, что предстоит, а о том, что уже сделано.
Итак, первая спираль игры: мертвы верховный казначей и помощник (брат Аргомантиса-младшего, что позволило ввести в игру мальчишку – разобраться с ним будет очень непросто, но для выхода на второй виток без этого будет не обойтись). Мертва королева-мать – таким образом, в игру был введен сам Круел Унгурабут, который очень пригодится на втором этапе. Этот шаг был для Омбро самым неприятным, но без него в дальнейшем возникли бы серьезные проблемы.
Министерство культуры и пропаганды лишилось сразу и руководителя, и заместителя. Обе должности до сих пор вакантны, временно исполняющим обязанности назначен Салахакара Савоне, что и было нужно. Парень не должен подвести, даже если он и вполовину не так крут, как его брат.
Собственно, Салахакара теперь тоже напрямую введен в игру, правда, чуть раньше, чем Омбро планировала, но это не критично.
Какие фигуры все еще остаются не на своем месте? Капитан Теманов – но это ненадолго, следующим шагом Омбро переставит его куда надо и сбросит с доски. Их случайная встреча в полицейском управлении пойдет даже на пользу плану.
Революционеры во главе с Ванти Кхалой – эти ребята еще некоторое время будут ей полезны, и как раз от них сейчас зависит дальнейшее развитие событий. Если они выполнят все в строгом соответствии с ее приказами, дальше все пойдет как по маслу. Если нет – что ж, у нее, как всегда, имеются запасные варианты.
Ее размышления прервало оповещение о новом письме. Она внимательно прочитала текст и рассмотрела приложенные фотографии. Что ж, последнее беспокойство покинуло ее – Кхала отработал на отлично. Омбро ощутила даже что-то вроде благодарности – непривычное для нее чувство, но в данной ситуации вполне оправданное, стоит признать.
Ну, вот теперь она могла окончательно расслабиться и просто ждать.
Глава 8
Кевар
Кевар беспокойно дремал, ворочаясь на жутко неудобном матрасе с втыкающимися в бока пружинами, когда дверь камеры открылась, и в проеме показался Джуджур. Он тяжело дышал, как после быстрого бега, на лице застыло странное выражение: сочетание напряженного беспокойства и плохо скрываемой радости.
– Дружище, у меня к тебе есть две новости: хорошая и плохая. С какой начать?
Аргомантис с трудом разлепил глаза, почесал отросшую за полтора месяца бородку и ответил хриплым голосом:
– Дай угадаю: меня завтра повесят, но при этом вежливо извинятся?
– Не угадал! Новость номер один: только что пришло сообщение об убийстве… ты не поверишь, самого министра Кафраша!
– Ох, звездная гонорея! – выругался Кевар и сел на кровати, недоверчиво глядя на Теманова, – как так вообще? У него же охрана была чуть ли не круче, чем у короля.
– Это, похоже, и сыграло в итоге злую шутку с Кафрашем. Убийца, как мы считаем, проник в здание министерства обороны под видом одного из многочисленных гвардейцев или военного, или полицейского. Так или иначе, но сделано все на должном уровне, стоит признать!
– Вот это действительно мощно – теперь найти нового кандидата на должность министра обороны будет почти невозможно, мало кто согласится рискнуть. А это кстати была какая из двух новостей: хорошая или плохая?
– Смотри-ка, а ты не растерял свое странное чувство юмора за время отдыха в нашем заведении. Хорошая новость заключается в том, что к тебе больше ни у кого нет никаких претензий – почерк на месте преступления однозначно Омбро, так что все подозрения с тебя сняты. Кроме того, это, на самом деле, не первое убийство за время твоего заключения – уж извини, но мы решили перестраховаться.
– Здорово, – бесцветным голосом ответил Кевар, – мне кажется, что я уже месяц назад тебе об этом говорил. Вы, конечно, молодцы. Хотя я не удивлен – сам бы также поступил, думаю. Но хорошо еще, что эта самка астероидного выползня прохлаждалась не пару-тройку лет или вообще не умерла – а то сидеть бы мне тут до конца моих дней.
– Ну, это вряд ли. Лет через десять тебя бы все равно повесили или расстреляли. Ну а теперь ты волен выбирать: либо остаться тут, под нашей защитой, либо выйти на свободу. Но имей в виду, что тогда я абсолютно не могу ручаться за то, что с тобой все будет в порядке. Людей у нас и так не хватает, а сейчас – особенно. Все силы брошены на поиски этой маньячки, и я не смогу предоставить тебе личную охрану. Ну, и, кроме того, я сам скоро улетаю на твою Фрактуру, так что даже я не смогу тебе помочь, если что.
– Джуджур, поверь, мне ваша охрана абсолютно не нужна. Верни мне мой костюм и покажи дорогу к выходу – видеть больше не могу этого места. А Фрактура – она не моя. Но я желаю тебе удачи.
Джуджур как-то грустно улыбнулся, протягивая Кевару его запястный компьютер. Через полчаса капитан уже высаживал лорда из служебного космолета у крыльца поместья Аргомантисов. На пороге Кевар обернулся смотрящему ему вслед Джуджуру и сказал:
– Дружище, спасибо тебе за все. Я надеюсь, вы сможете найти эту сволочь раньше, чем она устроит в городе и стране окончиальный хаос.
– Я тоже на это надеюсь, Кев… А еще я надеюсь на то, что ты больше не будешь пытаться ввязаться в это дело. Кто знает, может, если ты выйдешь из игры, Омбро не попытается до тебя добраться.
– Я постараюсь, Джуджур. Я постараюсь.
Капитан кивнул, закрыл крышку кабины и поднял безднолет в воздух. Кевар смотрел вслед кораблю, пока он окончательно не скрылся в бесконечном транспортном потоке вдалеке.
Лорд сидел на веранде поместья, выходившей в сад, бессмысленно и отрешенно глядя на буйную зелень и пестрящие тут и там цветы. В воздухе стоял терпкий аромат цветущих акаций, переплетаясь с запахами-полутонами роз и ирисов. По саду порхали маленькие яркие пичуги, беззаботно переговариваясь высокими голосами.
Но все это оставалось далеко за пределами его восприятия, как какой-то странный мираж, будто все это было где-то невообразимо далеко. Мысли Кевара были не здесь и не сейчас, он все пытался разобраться с тем, что происходило с ним в последнее время. Ему вдруг стало окончательно понятно, что на самом деле все началось намного раньше, но вот когда – пять, десять, двадцать лет назад? А может, он попал в какой-то водоворот сумасшествия, даже еще не родившись?
Аргомантис начал осознавать, что уже не сможет сам разобраться в происходящем – память продолжала подводить, хронический недосып, вызванный постоянным нервным напряжением, отуплял и не позволял сосредоточиться. Ему очень нужна была помощь, он это так остро почувствовал, пожалуй, впервые в жизни. Однако, в этом городе почти не осталось людей, которым он мог бы хоть немного доверять. Но ведь кто-то же должен был остаться. Хоть кто-то во всем чертовом городе.
Кевар резко мотнул головой, возвращаясь из глубокой задумчивости в реальный мир. Надо действовать, надо срочно что-то делать, пока он еще может хоть как-то контролировать ситуацию и сохранять здравый рассудок.
И он вдруг отчетливо понял, к кому пойти. Единственный человек, к которому он мог сейчас обратиться. Он не хотел показывать свою слабость, но у него не осталось иного выбора – либо окончательно погрязнуть в болоте мыслей и всплывающих обрывочных воспоминаний, в завихрениях необъяснимых событий, либо пересилить себя и все же встретиться с Сессилией Вайт.
Он предпочел выбрать второй вариант. Стараясь побороть неприятные мысли, он связался с ней по прямому каналу. Она ответила почти сразу:
– Кев, я ждала твоего звонка. Готова принять тебя в любое время, приезжай.
– Встретимся у тебя, через час. Сможешь?
– Ладно, постараюсь уйти раньше из офиса. Не забыл, как до меня добраться?
– Думаю, нет. До встречи.
Услышав знакомый голос, спокойный и уверенный, Кевар почувствовал облегчение, пусть небольшое, но оттого не менее удивительное. Редко он ощущал такое от обычного обмена словами с другими людьми. Сессилии всегда удавалось влиять на него благотворно, даже (и особенно) в те времена, когда все в его жизни шло не лучшим образом.
Ровно через час он стоял около двери ее квартиры, в широком коридоре верхнего этажа западного жилого комплекса-шара. Пару минут он просто смотрел на полированную металлическую дверь, вернее на свое слегка искаженное отражение в ней. Хотя свое ли? Он так привык к маске, которую носил столько лет, что непроизвольно уже ассоциировал себя с ней. Но ведь у него серые глаза, а не ярко-голубые с неоновым свечением, верно? И эмоций, должно быть, несколько больше.
Он мотнул головой, отгоняя мысли, сосредоточился и уверенно постучал в дверь. Она открылась почти тут же, и в проеме он увидел Сессилию. Она была без маски, и медового цвета волосы волнами спадали на неприкрытые плечи. Смелый, уверенный и добрый взгляд карих глаз пристально оглядел гостя, тонкие губы сложились в искреннюю, приветливую улыбку. Она жестом пригласила его войти.
Квартира выглядела почти так же, как и много лет назад, когда он был здесь последний раз, разве что добавилось несколько керамических ваз разного размера, выставленных на полках под потолком.
– А твоя коллекция неплохо разрастается, – с улыбкой заметил он.
Сессилия не ответила, только спокойно улыбнулась и подтолкнула Кевара ко входу в кабинет; он послушно прошагал по длинному слабо освещенному коридору. Кабинет Сессилии был обставлен с функциональной лаконичностью: в дальнем углу, справа от широкого наполовину завешенного окна примостился небольшой рабочий стол красного дерева, а самый центр комнаты занимала большая обитая кожей кушетка. Рядом с кушеткой возвышалось глубокое мягкое кресло, которое скорее подходило для того, чтобы в нем утонуть ненастным вечером с кружкой кофе и любимой книгой. Сессилия грациозным движением запрыгнула в кресло, забравшись в него с ногами, и указала Кевару на кушетку. Он послушно опустился на пружинистую скрипящую обивку и искоса посмотрел на женщину. Она выжидающе глядела на него. Он тяжело вздохнул и ввел комбинацию на наручном компьютере, сворачивая костюм.
– Вот так-то лучше. Ты же пришел на прием к практикующему магу-психологу, а не на светский прием. Здесь маски не нужны. Теперь можем приступать. Что ты хочешь получить от этого разговора?
– Разобраться с тем, что сейчас со мной происходит. Во-первых, состояние ухудшилось во время службы. Но события, в которых я погряз после возвращения с фронта, усугубили все это в разы…
– Как твои воспоминания, есть улучшения?
– Не сказал бы. Последнее время все чаще появляются какие-то обрывки, но это не приносит облегчения – скорее наоборот. Мне страшно, Сессилия. Но я чувствую, что теперь смогу вспомнить. Если ты поможешь.
– Если ты сам действительно веришь в то, что твоя стена в памяти треснула, то я и правда смогу тебе помочь доломать ее. Но я могу лишь направить тебя, всю работу ты должен сделать сам.
– Я знаю. Просто помоги мне.
– Хорошо. Сейчас я погружу тебя в транс, и дальше стану твоим проводником. Но только на время, потому что когда ты окажешься за стеной, в своих воспоминаниях, ты уже будешь предоставлен сам себе. Тогда будь аккуратен. Если почувствуешь дискомфорт или заберешься слишком глубоко – сразу выбирайся, просто пройди тот же путь в обратном направлении. Есть такие уголки сознания и подсознания, которые нельзя ворошить.
– Хорошо, Сессилия. Я просто хочу разобраться во всем.
– Хорошо. Начнем.
Из динамиков, расположенных в полу вокруг кушетки, раздался размеренный шум моря – звук прибоя, чистый и глубокий, расслабляющий и в то же время вызывающий острую концентрацию. Дыхание Кевара становилось все более размеренным и спокойным, он переставал осознавать, где он находится, вместо темноты перед глазами начали проступать смутные картинки, сначала как будто в дымке, а потом пелена спала с глаз.
Вокруг повсюду простор, луга да холмы. Я смотрю по сторонам, и везде, куда ни глянь – лишь колышущаяся темно-зеленая высокая трава до самого горизонта.
Нет, не повсюду. Если смотреть против низко висящего солнца (похоже, катится к заходу, такое красное, яркое, что больно смотреть), то вдалеке, почти за гранью зрения, можно различить что-то черное, как будто кто-то карандашом прочертил четкую линию по горизонту.
Ага, это же Стена. Далеко идти, но что делать, надо. Раздвигая руками мягкую густую траву, почти достающую мне до груди, я медленно шагаю босиком по теплой земле. Травинки щекотно прикасаются к телу, и я осознаю, что на мне нет одежды. Чувства дискомфорта и неудобства как будто нет, хотя я знаю, что я тут не совсем один.
Я иду, а над головой звучит голос, негромкий, но вкрадчивый и спокойный: «Ты помнишь, кто ты?» Помню, я – это я, а кто же еще. «Кто ты?». Кевар Аргомантис, кто же еще. «Ты понимаешь, где ты?» Я на подступах к своей памяти. «Зачем ты здесь?» Хочу понять, что со мной. «И это все?» Я хочу вспомнить. «Что вспомнить?» Все.
За этим странным разговором я не замечаю, как оказываюсь у подножия высокого холма, на вершине которого возвышается Стена. Смотрю по сторонам, вдруг есть какие-нибудь ворота, но Стена сплошная, и тянется так далеко в обе стороны, что захватывает дух – конца-края не видно. В высоту она тоже огромная – чтобы увидеть ее верхушку, мне приходится задрать голову так сильно, что я чуть не падаю на спину.
Карабкаюсь по склону холма к подножию Стены, тяжело дыша, приваливаюсь к ее бетонной поверхности. Она немного шершавая и очень, очень холодная.
«Ты видишь трещины?» Нет, не вижу. Она монолитная. «Смотри внимательней».
Я всматриваюсь в поверхность Стены, и правда, теперь вижу тонкие змейки трещин, бегущих по ее поверхности.
«Ты помнишь, что должен сделать?» Да, помню. Но она такая большая… Я не уверен, что смогу. «Ты сможешь. Главное – верь в себя. Бей».
Я размахиваюсь и со всей силы бью кулаком по шершавому бетону. Удар неимоверной болью отзывается во мне, но не в руке – нет, рука абсолютно ничего не ощущает, – а в голове, где-то в самой глубине моего мозга. Эта боль, как мощнейший взрыв, она заставляет меня согнуться пополам, но при этом будто очищает. Взрывная волна и яркая вспышка проносится по лугам откуда-то из-за спины, толкает меня, и я падаю в траву. Но я слышу, я отчетливо и ясно слышу, как трещит стена. На меня сверху падают мелкая бетонная крошка.
«Продолжай». Но мне больно! «Продолжай, борись со стеной, и ты победишь. Ты никогда еще не был так близок к цели – так не сдавайся». Хорошо.
Я встаю. А что мне еще делать? Раз уж пришел сюда – надо довести дело до конца. Один раз перетерпел боль – потерплю еще.
Новый удар – новая волна и боль. На пятый раз боль становится слабее, хотя, может, просто я привыкаю. Но я продолжаю бить, и снова, и снова. Голова становится пустой и гулкой.
Стена начинает рассыпаться, от ее недавней неприступности не остается и следа.
Последний удар – и прямо передо мной открывается узкий, неровный, но настоящий проем. Я, не веря глазам, заглядываю в него.
За стеной – выжженная черная пустыня, с покореженными останками деревьев и голыми камнями.
«Ты справился. Иди туда». Нет, не хочу, мне страшно. «Иди, иначе все зря. Все будет хорошо, ты справишься». Мне очень страшно, я не знаю, что меня там ждет. «Там – только ты и твое прошлое. Твоя жизнь. Больше ничего. Все это ты уже прожил один раз. Просто прими это». Ты пойдешь со мной? «Нет, дальше – глубины твоего разума. Дальше ты сам по себе. Но ты справишься и без меня. Раз ты смог сломать стену, то и дальше справишься».
Я протискиваюсь боком через пролом в стене, обдирая кожу об острые бетонные края. Стена очень толстая, и я ползу через нее долго, несколько минут. Но вот я уже по другую ее сторону. Оглядываюсь назад – стены нет. Повсюду лишь выжженная пустыня. Ощущение чужого присутствия исчезло. Я здесь один, совсем один. Мне очень одиноко и страшно, эти чувства захватывают меня полностью, я опускаюсь на горячий песок, подтягиваю ноги к подбородку, и сон поглощает меня.
Я просыпаюсь от грохота, такого невообразимого, что закладывает уши.
Я стою. На мне космокостюм. Вокруг стена пыли и яркие вспышки, то тут, то там.
Странно. Я знаю, что сейчас будет происходить, хотя вроде бы и не должен. Это непонятное ощущение, будто ты – это ты и не ты одновременно. Будто ты знаешь и не знаешь, что произойдет.
И все-таки я чувствую, что будет в каждый следующий момент, как будто это уже происходило со мной. Или происходило? Но со мной ли?
Костюм на мне, в руках – штурмовая винтовка. Вокруг идет бой. Рядом со мной – тени, очертания товарищей, размытые завихрениями песчаной бури. Мы идем вперед клином, на острие которого – Фаэтон Савоне. Сейчас я сосредоточен на перекрестье прицела, высматривая противника, но краем глаза я все равно наблюдаю за крупной, уверенной фигурой командира. Этот человек всегда вызывает во мне уверенность, надежду – его отвага, рассудительность, доброта возвращают веру в будущее.
Я нажимаю на спусковой крючок, вылетает оранжевый сгусток энергии – впереди падает темный силуэт. Это уже не первый мой трофей в этом бою, и не последний.
Не знаю, откуда во мне сейчас это странное чувство: глубочайшее удовлетворение и осознание, что я под защитой.
