Kitabı oku: «Цветы войны», sayfa 2

– Держать строй! Аратаке, Судзутаке, не отставать! – подгонял самых слабых Мамору. Рядом с Судзутаке, едва удерживая мешок, пыхтя и задыхаясь, бежал низкий худой матсутаке. Его растрепанные белокурые волосы лезли в глаза, отливающие голубым цветом.

Господин Рюдзо бежал быстро, и вскоре они выбежали из лагеря. Здесь, от берега реки на юго-западе до высокого холма на востоке, широко раскинулось устеленное зеленой травой поле.

– Не… могу… больше… – задыхался Аратаке, когда они побежали в горку.

– Арата, борись! Ты сможешь! – подбадривал его Хиротаке, хотя было видно, что ему и самому нелегко.

– Отряд, стой! – скомандовал Рюдзо, заметив, что несколько матсутаке отстали. – Встали наездником! – увидев непонимание в глазах подчиненных, сотник присел, широко расставив ноги и вытянул руки вперед для баланса. – Вот так. Повторить! Десятники, следите, чтобы они стояли правильно.

– Да, господин Рюдзо, – не скрывая удовольствия, ответил Мамору, вместе с другими десятниками расходясь по отрядам.

Поначалу стоять было несложно, Кикутаке чувствовала лишь небольшое напряжение в бедрах, но вскоре ноги матсутаке готовы были лопнуть от боли. Мешок сильно оттягивал назад, и все силы она отдавала на то, чтобы не упасть. По лицу бежали капли пота, но, стиснув зубы, она продолжала стоять.

– Арата, бегом, чтоб тебя! – крикнула Иоши, из последних сил стоя в стойке, от которой некоторые матсутаке падали на колени.

– Стоять прямо, ниже сядь! – рвал глотку десятник, осматривая матсутаке. – Спину выпрями! – при этом он с силой ударил низкую, худенькую матсутаке по спине, отчего та ничком рухнула в траву. – Встать в стойку! Живо! – продолжал кричать он на скрючившуюся подчиненную.

– Эй, вставай! – попыталась взять ее за руку Кику, но та лишь отмахнулась и встала сама.

– Не нужно, – смерила она соратницу презрительным взглядом.

– Встать! Бегом! – приказал Рюдзо, едва Аратаке с другими отставшими добежали до соратников. Облегченно вздохнув, отряд вяло двинулся дальше. После такого напряжения Кику была рада распрямиться, но они продолжали бежать в горку. Силы у всех были на исходе, они не пробежали и двухсот шагов, как Арата снова отстал.

– Обопрись на меня! – крикнула Кикутаке, поравнявшись с отстающим соратником и подставляя ему плечо.

– Брось меня… я не могу… легкие горят… – едва слышно взмолился Аратаке, по его щекам текли слезы, смешиваясь с потом. Она подставила отпирающемуся сородичу плечо и побежала вместе с ним. Кикутаке и сама уже сильно устала, но теперь, с Аратаке на плечах и в горку бежать было еще сложнее. К тому же надо было догонять быстро удаляющийся отряд.

«Значит с весом вдвое больше нужно бежать быстрее них», – тревожно заключила Кику. – Ну, побежали! – вслух добавила она, через силу ковыляя к отряду.

Внезапно, подхватив соратника с другой стороны, появилась Судзу. Вдвоем они побежали гораздо быстрее. Между тем отряд снова встал в стойку, дожидаясь отстающих.

– Быстрее! Давай! – подбадривала Кику, соратников. Ее дыхание давно сбилось, Судзутаке бежала из последних сил, а Аратаке почти потерял сознание и едва переставлял ноги, но они все-таки смогли догнать отряд.

– Встать! Бегом! – снова скомандовал сотник, внимательно следивший за потугами троицы. И они побежали уже вместе с отрядом.

– У нас получилось, Судзу – задыхаясь но, не отпуская соратника, крикнула Кику. – Получилось…

– Госпожа Кикутаке, – задыхаясь, произнес Аратаке, когда они добежали до вершины. – Не знаю, как вас благодарить…

– Не нужно. Мы отряд… не кучка бестолковых матсутаке… мы должны помогать друг другу, быть одним целым… Вот что значит иметь соратников! – в этот момент в глазах Кику все потемнело, ее ноги подкосились, а лицо окунулось в приятную прохладную траву, еще покрытую утренней росой.

– Встать! – услышала она откуда-то издалека.

– Кику, вставай, – Хиротаке и Арата быстро помогли ей подняться на ноги.

– Что случилось? – еще не до конца придя в себя, Кикутаке оглянулась по сторонам. Запыхавшийся отряд торопливо строился перед Такеши Рюдзо.

– Ты потеряла сознание, как раз когда мы добежали до вершины холма, – прошептал Хиро.

– Соратники! Сложите мешки, которые вы принесли, в кучу, обратно побежим налегке, – бросив мешок перед собой, объявил сотник. Гриболюдям не было нужды приказывать дважды.

– В линию! – строили их десятники. – По одному и в строй! – басил Мамору.

Сбросив свой мешок, Кикутаке почувствовала невероятное облегчение и необычайно легкой трусцой присоединилась к соратникам. Бежать с горки, без груза за плечами было не в пример легче, однако все настолько вымотались, что едва поспевали за командиром.

– Арата, ты в порядке? – спросил Хиро, когда холм остался позади. Если начнешь отставать, окликни меня, хорошо? – его лучезарная улыбка воодушевляла не хуже боевого горна, так что запыхавшийся мальчишка немедленно воспрянул духом.

– Спасибо, господин Хиротаке, я буду стараться изо всех сил! – вымолвил он на одном дыхании.

– Воины! – обратился Рюдзо к матсутаке, едва они достигли лагеря. – Снимите одежду и развесьте на подставках возле реки, а затем бегом мыться!

– Какая же она холодная! – резко окунувшись по шею в воду, взвыла Иошитаке. – Солнце ведь уже встало, почему так холодно?

– Вода прогревается не сразу, так что терпи, – ответила ей Кикутаке, смывая с себя остатки тренировки.

– Ворчишь как старуха! – рассмеялся Хиротаке, омывая волосы и шляпу. – Нет ничего лучше купания после тяжелой нагрузки! Вон, посмотрите, – он указал плескающуюся соратницу. – Судзу со мной согласна, – при этом она энергично закивала и выпустила изо рта фонтанчик воды.

– Это кто тут старуха! – сбив Хиро с ног, Иоши начала полоскать его голову в воде.

– Это и правда бодрит, но нужно скорее выбираться, господин Мамору приказал торопиться.

– Да, пойдем скорее сушиться! – преодолев хватку соратницы, Хиротаке вскинул руки вверх. Судзу, широко улыбнувшись, сделала также.

– На берег, поганки небитые! Живее одевайтесь! – рявкнул Мамору, выходя из воды. Отряхнувшись, матсутаке побежали за одеждой.

– Быстрее, стройтесь на завтрак! – крикнул десятник, и воины, суетливо натянув едва просохшую одежду, образовали строй.

– Прочь с моего места, недотепа! – толкнув Судзу, выпалила Иошитаке.

– Да ладно тебе, какая разница кто, где стоит? – развел руками Хиротаке, стоящий неподалеку.

– Большая, – вмешался Такеши, – когда каждый знает, куда ему встать, вы тратите меньше времени на построение, не толкаясь и не суетясь. В бою каждое мгновение на счету.

– Да, господин Рюдзо! – моментально прекратив свои споры, склонились матсутаке.

– А теперь бегом за мной! – эти слова уже были обращены ко всей сотне, и как один, они побежали за командиром.

Когда они выбежали на центральную площадку, Кику заметила ту самую железную телегу с большую котлом, которую она видела вчера. Возле нее стояли большой мешок и ящик с деревянной посудой. Четыре матсутаке в рабочей одежде накладывали подходящим еду.

– Постройтесь по одному! – скомандовал Такеши, и воины образовали длинную извилистую линию.

– Наконец-то мы поедим! – беря деревянные миску и ложку, облизнулся Хиротаке. – Я так голоден, что готов окунуться в этот чан с головой.

– Проходим, подставляем миску, – голосил один из рабочих, мастерски раскидывая по мискам кашу. Получив свою порцию, Кику взяла булочку у следующего раздающего и, отойдя в сторону, присела рядом с Хиро.

– Приятного аппетита! – улыбнулся он.

– Взаимно, – ответила Кику, подув на ложку на которой ждала своей участи рисовая каша с овощами и солью. – Как вкусно! – положив ложку в рот, произнесла она и, закусив теплой булочкой, немедленно повторила. – Похоже, остальным тоже нравится.

– Самая лучшая приправа – это голод, он все делает вкуснее, – присела неподалеку Иошитаке. – А почему это у наших десятников палочки, а не ложки? Или почему мы не едим палочками? – спросила она, глядя на завтракающих за столом командиров.

– Ты чем слушала в своей грибнице? Палочки – для людей, ложки – для матсутаке, – указав ложкой в сторону соратницы, ответил Хиро. – Ты еще спроси, почему они едят за столом, а мы на земле! Это же очевидно! Ты бы еще спросила, почему матсутаке на лошадях не ездят! Можешь себе такое представить?

– Матсутаке на лошади! Нашел с чем сравнить, – в голос рассмеялась Иоши, – И все же это несправедливо, – закидывая очередную ложку, добавила она.

– Некоторых это совершенно не смущает, – улыбнулся Хиро, кивая в сторону соратницы, уплетающей угощение за обе щеки.

– Тебе лишь бы брюхо набить, – надменно бросила Иоши.

– Чем я тебе так не угодила? – не выдержала Кикутаке.

– Раздражаешь ты меня, вся такая правильная, послушная. «Мы должны быть вместе, мы одно целое!» – передразнила ее Иошитаке, сделав свой голос наигранно писклявым. – Пафосная чушь, аж тошно. И ты не лучше, – обратилась она к Хиротаке. – Сидишь в грязи, жрешь объедки и радуешься, словно жалкий пес. Где ваша гордость, матсутаке?

– Твоя грубость не трогает меня, – расхохотался Хиротаке. – Не пытайся испепелить меня взглядом, я всерьез думаю, что Кику права, мы должны держаться вместе.

– Послушай, Иоши, мы воины, и от наших соратников, от тебя, от меня, от Хиро, зависит жизнь каждого из нас. Если мы будем постоянно грызться, то в бою кто-то может пострадать или даже умереть, – закончив трапезу, серьезно произнесла Кику.

– Может? Матсутаке всегда идут в авангарде, потери среди наших сородичей всегда самые большие, – прошептала Иошитаке, доедая свой хлеб. – Люди ни в грош не ставят жизни матсутаке, используют нас как вещи, а ты говоришь о единстве?!

– Поэтому мы и должны быть друг за друга горой! Я прикрою твою спину, Иоши. А ты прикроешь мою? – спросила Кику и, не дожидаясь ответа, ушла сдавать посуду.

– Десятка, бегом по палаткам, надевайте броню и возвращайтесь в строй! Живее! – добежав до своей палатки, Кикутаке залезла в нее и торопливо натянула нагрудник. Сделать это во второй раз оказалось нетрудно, быстро застегнув пряжки ремней, она натянула поножи и наручи. Затягивая веревочки на наручах, она выползла из палатки и побежала в строй. Аратаке и Хиро уже стояли в строю в броне, остальные только покидали свои палатки. – Быстрее, возвращаемся!

Добежав до центральной площадки Кику, увидела, как другие десятки разбирают оружие со стоек. Это были деревянные шесты немного выше Кикутаке, и боккены, или деревянные катаны, доходившие до пояса.

– Стройтесь по одному и берите тренировочное оружие. По одному шесту и боккену на руки. Боккены сразу за пояс, шест держите обеими руками вертикально перед собой. Затем снова в строй! – приказал Мамору, беря один из мечей. Когда сотня построилась с оружием, вперед вышел Рюдзо.

– В настоящем бою вместо шестов в руках у вас будут яри, – начал он, неспешно шагая перед строем. – Это длинные деревянные копья с металлическими наконечниками. Чтобы сражаться ими один на один нужно много лет упорных тренировок, но вы не просто так стоите в строю, – взяв шест, продолжал Такеши. – Ваша задача при обращении с яри: направить наконечник в сторону врага и вовремя сделать выпад. Перед сотней направленных в одну сторону яри даже мастер не устоит. При приближении к противнику полагайтесь на мои команды. Если приказываю атаковать, всем строем бежите на врага ровной стеной. Если приказываю стоять на месте, когда на вас несется кавалерия бронированных самураев, вы стоите словно скала. Любой, кто трусливо побежит во время боя или откажется выполнять приказ, будет убит на месте. Я лично прослежу за этим. А теперь, к бою! – до самого вечера они упражнялись выполнять команды. В какой-то момент Кикутаке показалось, что ей не нужно думать, тело просто само инстинктивно выполняло приказы.

– Стой! – крикнул господин Рюдзо, глядя на заходящее солнце. – Десятники! Стройте воинов на ужин.

– Третья десятка! В линию! – рявкнул Мамору, положив свой боккен на место. – Оружие на стойки, берем миски и проходим на ужин! – указал он на подъезжающую телегу с котлом.

– Похоже, сегодня на ужин будет мясо! Как же есть хочется… – принюхавшись, произнесла Кикутаке.

– И яйцо с хлебом, – поморщился высокий матсутаке впереди Кику, получив свою порцию. Его украшали длинные, слегка вьющиеся волосы, а подбородок оброс небольшой щетиной. – И где же наше хваленое мясо?

– Там, на командирском столе, – нахмурившись, кивнула в сторону Иоши. – Они зажарили кабана, напавшего на нас, и теперь пируют как императорская семья. А мы должны есть чертов хлеб с яйцом.

– Да еще глядя на то, как они уплетают эту сочную жареную свинину… – завистливо сглотнул он. – Терпеть не могу яйца, хочешь? – посмотрев на свой ужин, протянул гриболюд яйцо соратнице.

– Если ты предлагаешь, – поблагодарила Кику, присаживаясь на площадке. – Как тебя зовут?

– Нобутаке, – соратник смахнул с лица прядь волос и продолжил. – Я некоторое время наблюдал за тобой, ты смелая, отзывчивая, и голова у тебя откуда надо, как раз то, что мне нужно!

– О чем это ты? – насторожилась Кику.

– Слушай, – Нобу, словно заговорщик, пригнулся поближе к ней. – Вот смотрю я на то, как наш командир уплетает это сочное мясо, и мой желудок подсказывает мне одну замечательную идею. А почему бы нам не взять и ночью не пробраться на полевую кухню? Не съедят же они целого кабана за один присест?

– Что за вздор ты несешь? – чуть не уронив свою миску, вскрикнула соратница. – Ты хочешь украсть у людей?! Ты сумасшедший! – уже шепотом продолжила она.

– Нельзя воевать на голодный желудок. Мне, например, сегодняшнего ужина будет маловато, – наседал соратник, опустив свою миску.

– Тогда зачем ты отдал мне яйцо? И вообще, если ты так голоден, зачем втягивать меня в это?

– Кику, ты уже успела показать себя, да и соратника в беде не бросишь, – ткнул он большим пальцем себе в грудь. – А еще я уверен, что после сегодняшних тренировок тебе тоже требуется подпитка, подумай о том, как нам придется завтра, если мы не поедим как следует! – он оглянулся на стол, за которым ели десятники и сотник. Вместо проса с яйцом они наслаждались тушеным рисом с овощами и жареной рыбой. – У них там столько отменной еды, наверняка на кухне еще больше, никто и не заметит!

– Нет, я так не могу, если мы будем объедаться, пока остальные голодают, это будет несправедливо! – засомневавшись, отмахнулась соратница.

– Ага! Значит, в принципе идея тебе нравится, а что насчет того, чтобы стащить на всех?

– Ты глупец, Нобутаке, – решительно встала Кику. – Не смей даже думать о том, чтобы красть у людей. Мы их стражи, слуги и защитники, никто из матсутаке не пойдет на такое.

– Жаль… – задумчиво пробормотал воин, глядя вслед уходящей девушке.

После ужина они помылись и прополоскали в реке свою одежду. Все это время Кику не переставала думать о словах Нобутаке, даже когда они развесили мокрые вещи, сложили доспехи и легли спать, она долго ворочалась, не в силах уснуть. Что-то в словах соратника никак не давало покоя. В какой-то момент она, наконец, расслабилась и уже почти уснула, когда по лагерю прокатился знакомый звук рога. От этого звука все ее тело мгновенно напряглось, а сердце забилось так сильно, что от сна не осталось и следа. Выбравшись из палатки, Кику остановилась в замешательстве. На улице стояла глухая ночь. Другие матсутаке тоже непонимающе оглядывались, переспрашивая друг у друга, что происходит.

– Живо в строй, погань прелая! – взревел Мамору, шагая к палаткам своей десятки. В отличие от обнаженных матсутаке, оставивших свою одежду сушиться, он был в рубахе и штанах. – Кто!? – он подошел вплотную к Хиротаке и, если бы мог, сжег его взглядом на месте.

«Что происходит…» – пыталась разобраться Кику. Между тем, остальные десятки заканчивали строиться на центральной площадке.

– Я знаю, что он был не один! – ходил из стороны в сторону десятник. – Признавайтесь немедленно!

– Тишина! – спокойным, но властным голосом, заставившим мгновенно всех замолчать, произнес вышедший из своего шатра Такеши Рюдзо. – Один из вас, соратники, совершил непростительный поступок: под покровом ночи он попытался вероломно выкрасть припасы со склада, – командир указал ладонью в сторону. Кику невольно охнула. Избитый, весь в поту, крови и слезах, неся на плечах здоровенное бревно, плелся их соратник.

– Аратаке… – едва слышно прошептал Хиро. Едва передвигая ноги, этот и без того хилый, слабый мальчишка был готов рухнуть на землю в любой момент.

– Этот проходимец решил поживиться вашей едой, но я знаю, что он был не один, – продолжал сотник, – ему кто-то помогал. Этот кто-то стоит среди вас, и сейчас я предлагаю ему добровольно признаться в содеянном.

«Нобутаке, грязная ты крыса! – прошипела в сердцах Кику. – Не смог подговорить меня, так взялся за Аратаке!»

– Итак, я буду считать до десяти, если никто не признается, наказание понесут все матсутаке. Один! Два! Три… – в строю царило молчание. – Пять! Шесть!

«Ну же, демон тебя задери, признайся!»

– Восемь! Девять!

– Это была я! – воскликнула Кику. – Я подговорила Аратаке пробраться на склад с провизией.

– Десять! Хорошая попытка, Кикутаке, но охрана видела силуэт вора. По их словам, второй был гораздо выше Араты, – спокойно произнес Рюдзо. – Почему же ты солгала? – глядя ей прямо в глаза спросил Такеши.

– Я не… Ч… Чтобы защитить своих соратников, господин, – не в силах лгать перед холодным взглядом командира, ответила Кику.

– Что ж, раз мое предложение было отклонено, будем заниматься до самого утра. Стойка наездника! – после целого дня тренировок, тело Кикутаке болело и умоляло об отдыхе, но ничего подобного в планах Такеши не было. – Стойка цапля! – каждое мгновение проведенное в очередном положении тянулось словно вечность.

«Как же долго, мышцы одеревенели… Воды…» – витали мысли в голове Кику.

– Даю еще один шанс, – обратился к подчиненным Такеши. – Признайся, и твои соратники отправятся спать. Сменить ногу!

«Проклятье, не могу больше!» – стиснув зубы, думала Кикутаке. Она едва могла соображать, но продолжала выполнять приказы командира.

– Это я сделал! – вдруг выкрикнул Хиро. – Я виноват.

«Хиро!? Быть не может!»

– Хиротаке, – холодно произнес Рюдзо, приближаясь к подчиненному. – Зачем ты лжешь? – под его взглядом даже Хиро не смог утаить правду.

– Потому что иначе, мои друзья пострадают, мы тренировались весь день и завтра будем. Нам нужен отдых, – тяжело дыша, ответил он.

– Ты снова лжешь мне, я вижу по твоим глазам, ты хочешь быть героем. В первый раз я спустил это с рук, но теперь передо мной лишь лжец и лицемер. Стойка наездника!

«Как же больно!» – подумала Кикутаке, меняя очередную стойку. – Не могу… простите… – выдохнула она, падая на колени.

– Поднять ее! – рявкнул Мамору. – Десять палок тому, кто упадет следующим! – Иошитаке и Хиро быстро помогли соратнице встать, но толку от этого было мало, матсутаке были на пределе.

– Это была я, – медленно процедила сквозь зубы Иоши.

– Иошитаке, чтоб тебя! – взревела от боли Кику.

– Почему Иошитаке? – все также беспристрастно спросил ее Рюдзо, от этого спокойствия Кику становилось не по себе.

– Потому что… хотела… – неуверенно начала она.

– Почему ты лжешь? – устало посмотрел на нее Такеши.

«Это была не она? – Кику была совершенно сбита с толку. – А я так легко поверила в это…»

– Я дам вам последний шанс, если сейчас виновный не сознается, пощады не ждите.

– Пожалуйста, признайся! – выпалила Кику. – Кто бы ты ни был, мы не будем сердиться, только пусть это прекратится!

– Я! – выпалил Нобутаке. – Это я… – он едва мог говорить от усталости.

– Еще один лжец, – глубоко вздохнул Рюдзо. – Что ж, так тому и быть. Встаньте ровно соратники, можете расслабиться и даже сесть, – матсутаке упали на колени от усталости.

– Нобутаке и все, кто еще признался, поднимите руки. – Кику послушно подняла дрожащую от напряжения руку. – Иошитаке, Хиротаке и Кикутаке. Выйдите из строя ко мне, живо, – матсутаке немедленно выстроились перед командиром в один ряд. – Выпрямите спины и поднимите головы, воины, – произнес он так, чтобы было слышно всем. – Я горд тем, что могу называть вас соратниками. Я пожму руку каждому из вас.

– Господин! – вмешался Мамору.

– Молчать! – приказал он, и десятник тут же смолк.

– Но господин, – робко начала Кику, – у нас руки грязные…

– Чушь, отмою, – ответил Рюдзо, крепко пожимая по очереди руку Нобу, Иоши, Хиро и Кику.

– Это такая честь… – вымолвила последняя, происходящее совсем не укладывалось в голову.

– Нет, это для меня будет честью сражаться бок о бок с вами, – глядя ей в глаза, ответил Такеши.

– Так, значит, нас не накажут? – неуверенно спросила Иоши.

– Увы, – цокнул Рюдзо. – Закон есть закон. Но на сегодня вы свободны. Всех касается! Помойтесь и ложитесь спать. Завтра вас ждет трудный день.

– Да, господин, – ответили матсутаке.

Помывшись и вернувшись в палатку, Кику растянулась на полотне. Ее тело и дух были настолько измотаны, что матсутаке моментально провалилась в небытие.

Глава 3

Яма. Яма и решетка далеко наверху. Отсюда можно было весь день наблюдать проплывающие по небу облака, а ночью – звезды. Но не это больше всего запомнила Алира, не решетку, не ежедневные побои, не холод этой ямы и не жалобные стоны сородичей. Больше всего она запомнила вкус. Гоблины выращивали ее сородичей как скот, кормили испорченными фруктами, объедками и другими гриболюдьми.

Некоторые отказывались от еды, и тогда их избивали, пытали до тех пор, пока они не соглашались – или не умирали. Тогда израненные тела кромсали и скармливали тем, кто остался. Алира ела. Она давно смирилась с тем, что пожирает себе подобных, с пленом. Сидя на дне ямы, девушка пустыми глазами смотрела на ночное небо. Она не знала, сколько уже времени прошло, но и она, и ее сородичи, что сидели с ней в одной клетке, очень сильно выросли.

«Капнуло… И еще… Прохладно… – все ее тело ныло от синяков и ссадин, и когда холодный дождь касался ее ран, Алире становилось больно и приятно. – Капли такие прохладные… Но что-то их становится слишком много…» – ливень ударил в полную силу, так, что даже свет от костров и факелов в деревне зеленокожих погас, а звук дождя заглушил голоса гоблинов, шумевших все сильнее.

Внезапно их крики стали заметно громче: в деревне творилась какая-то неразбериха. Иногда вспышки света озаряли пространство над ямой.

«Что же там происходит?» – пронеслась мысль в голове Алиры.

– Вода! – крикнул кто-то из сородичей и, опустив голову, она поняла, что сидя в яме, уже по пояс находится в прохладной дождевой воде. Тем временем ни дождь, ни крики даже не думали утихать. Медленно встав на ноги, Алира подняла руку к решётке: «Далеко… даже если прыгнуть, мне не достать…»

– Скорее, лезем на стены! – крикнул другой гриболюд, но вцепившись в скользкую, промокшую известь, беспомощно сполз вниз.

– У нас это не получалось и при сухой погоде, с чего ты решил, что сейчас получится? – смерила его холодным взглядом Алира.

– Неужели мы умрем здесь? – отчаянно крикнул сородич.

– Ты с ума сошел? – рассмеялась девушка. – Нас и так выращивают на убой, скольких здесь убили? Когда вы сюда попали, я даже имен ваших не спросила, потому что знала, что вы рано или поздно умрете – или умру я, – выпрямившись во весь рост, она закрыла глаза и расставила руки в стороны, позволяя дождю окропить ее избитое тело. Вода уже была ей по пояс и приходила все быстрее. – Похоже, наша яма в овраге или низине. Вся вода вокруг стекается сюда. Очень скоро нас просто затопит, – говорила она, пока вода медленно подбиралась к шее, еще немного, и она уже плывет. Плывет.

– Эй! – крикнула она остальным, – если мы сможем открыть решетку до того, как утонем, то сможем выбраться, вода поднимет нас сама!

– Ты ведь только что говорила, что мы все умрем! Что изменилось?

– Отпей воды, и поймешь, – улыбнулась Алира.

– Кровь!

– Гоблинская кровь. Это не просто суматоха. Там, наверху, кто-то режет глотки нашим тюремщикам. И даже если эти кто-то пришли не для того, чтобы спасти нас, мы все равно сможем сбежать. Ночь темна, а дождь заглушит наши шаги! – глаза Алиры горели огнем, а сердце выбивало бешеный ритм, вода все прибывала, и едва гриболюди смогли дотянуться до решетки, они тут же начали расшатывать ее из стороны в сторону.

– Не поддается! Нам не на что опереться! – кричал кто-то сбоку.

– Проклятье! – выпалила Алира, когда прямо на решетку рухнул один из гоблинов. Зеленокожий попытался встать, но сразу несколько рук пригвоздили его к решетке, схватив за одежду, броню, Алира вцепилась ему в голову и кончиками пальцев выдавила ему глаза. В этот момент кто-то сверху проткнул его чем-то острым, отчего гоблин издал предсмертный визг и перестал дергаться.

– Помоги! – не в силах рассмотреть нападавшего, крикнула наугад Алира, но ответа не последовало, тогда она начала судорожно обшаривать тело зеленокожего, но ничего похожего на ключи, которыми они запирали клетки, не было.

Вдруг совсем рядом с ямой раздался сильный взрыв. Всплеск воды, крови и грязи захлестнул узников с головой, но сквозь неразбериху Алира заметила главное: взрыв разворотил край ямы и слегка погнул решетку.

– Скорее за мной! – выкрикнула она, со всей силы загребая к краю ямы. Выбравшись на поверхность, она тут же огляделась по сторонам. Зрелище было отвратительным, но Алира искренне насладилась им. Повсюду вспыхивали огни, ненадолго озаряя поляну желтым и красным светом, и в их свете ее взору предстала настоящая бойня.

«Повсюду тела, точно как тогда…» – думала Алира, озираясь с ужасом и восторгом. Затем, взяв себя в руки, она начала торопливо помогать сородичам выбраться из ямы. Кто-то делал это самостоятельно, кто-то паниковал и бился об решетку, таких Алира выволакивала силой. Вытащив очередного гриболюда, она поняла, что тот уже мертв. Вокруг не прекращалось сражение и, когда все выбрались, Алира с другими заключенными побежала к краю деревни.

«Гоблинов истребляют какие-то другие существа…» – заметила она, оглядываясь на бегу: худые и быстрые, они насылали неизвестные чары на зеленокожих, натравляя на них лесных зверей. Волки, кабаны и вороны бесновались на поле боя, повсюду царил хаос, и под прикрытием этого ужаса нападавшие истребляли зеленокожих одного за другим.

В темноте нельзя было разобрать дороги, и некоторые из беглецов натыкались на гоблинов и напавших на них. Те без раздумий убивали безоружных гриболюдей. Алире и двум ее сородичам повезло больше: добежав до частокола, в котором было несколько крупных прорех, они один за другим выбрались из залитой дождем и кровью деревни зеленокожих в необъятную тьму леса.

***

Утренний рог не заставил себя ждать. Выбравшись из палатки и одевшись, Кикутаке торопливо заняла свое место в строю.

«Что за жуткий сон… И почему снова эта Алира?» – думала Кику, отгоняя остатки сонливости.

– Кикутаке, Нобутаке, Аратаке, Иошитаке и Хиротаке! – крикнул Гэнкито. Живо ко мне! Все остальные, надеваете броню и получаете оружие, пошевеливайтесь! А вы ждите дальнейших указаний господина Рюдзо, – злорадно усмехнулся десятник.

Когда вся сотня выстроилась на площадке в броне и с тренировочным оружием, на площадку вышел сам Такеши, жестом приказывая вкатить на площадку телеги, наполненные мешками с песком.

– Воины! – обратился сотник к вооруженным матсутаке. – Сегодня на вас будет возложена очень важная задача. Вы будете охранять этих пятерых, – он указал на стоящих отдельно Кику и остальных. – Пока они не перенесут мешки с песком на холм, никто из вас не будет ни есть, ни спать. Десятники, проследите за тем, чтобы матсутаке равномерно выстроились вдоль тропы, по которой будут бегать наказанные. И да помилует их небо, если они посмеют шевельнуться.

– Есть! – Мамору и остальные десятники увели матсутаке. Неожиданно на площадке не осталось никого, кроме наказанных, нескольких рабочих матсутаке и десятки телег с песком.

«Мы остались без командования…» – вдруг поняла Кику.

– Простите меня, ребят… Я от голода совсем голову потерял… А теперь из-за меня… – Аратаке виновато опустил голову.

– Перестань, – прервала его Кикутаке. – Сейчас нам нужно сосредоточиться на мешках, чем быстрее мы закончим, тем быстрее сможем поесть, – взяв палку, она стала рисовать палочки, подсчитывая количество мешков. – При условии, что мешков столько же, сколько и вчера, беря за раз по пять… – подсчитывала она. – Завтрак мы уже пропустили, но, если мы хотим успеть до обеда, придется бежать, – матсутаке вертела палочку в руках, стараясь представить, сколько времени это займет. – До вершины холма далеко… Бегая туда-сюда, нам придется преодолеть около… – палочка в ее руках треснула.

– Слишком много думаешь, руками работай! – крикнула Иошитаке, хватая мешок. – Чем раньше начнем, тем раньше закончим.

– Иоши… – Кику немного замялась. – Прости за все, я так легко поверила, что это была ты…

– Не бери в голову, я и сама знаю, что не подарок, – усмехнулась Иошитаке. – И еще, я прикрою твою спину. Сегодня.

– Это очень мило, что вы, девочки, помирились, – вмешался водрузивший на спину мешок Нобутаке. – Но нам надо поторопиться, скоро солнце встанет.

– Берем мешки и побежали, сегодняшний день обещает быть жарким! – повела за собой соратников Кикутаке.

– Ого! А они и вправду охраняют нас! – восхитился Хиро, когда они выбежали из лагеря. Вдоль тропы через каждые двадцать шагов по обеим сторонам стояло по одному стражу-матсутаке. Вооруженные тренировочными яри, в полной броне, они стояли словно статуи.

– Кику, мы не слишком медленно бежим? – поравнялась с соратницей Иошитаке.

– Если поторопимся, то быстро устанем. Будет лучше сэкономить силы, – ответила она, оглядываясь на соратников. – Арата, ты в порядке?

– Да, не беспокойся, – ответил мальчишка, хотя вид его говорил об обратном. Кровь у него уже не шла, но ссадины и ушибы никуда не исчезли.

– Скажи, когда станет слишком тяжело, передохнем.

– Ты слишком добра к нему, в конце концов, это из-за него мы сейчас бежим в горку, – заметил Нобутаке.

– Если он свалится от усталости, нам придется взять на себя его мешки, – тихо констатировала соратница.

– Холодный расчет предпочтительнее сантиментов, здорово! – злорадно улыбнулась Иоши, когда они добежали до вершины холма, озаренной первыми лучами солнца.

– Красиво… – изумился Аратаке, – Госпожа Кику, как вы думаете, мы справимся? – сбросив свой мешок в кучу, спросил он.

– У нас нет выбора, мы должны справиться, чтобы накормить соратников, и чем быстрее, тем лучше, – ответила она. – И что еще за «госпожа»? Не неси ерунды.

– Вперед, на второй круг, – завязав потуже пояс, произнес Хиротаке.

– Как же ярко светит солнце… – задыхаясь, пробормотал Нобутаке. – Проклятье, Кику, сколько нам еще бежать?