Kitabı oku: «Кодекс Молчания», sayfa 5
– То есть любовь Силенса…
– Подлинна и страстна, возникшая в нем без каких-либо прочих вмешательств, Эв. Король сам выбрал это. И сам пожелал изменить свою судьбу, связав ее с тобой.
– И все же…
– Монтэя лгала. Она желала отстранить тебя от королевского двора, это единственная цель, что она преследовала. Не верь ее обману, Эв, лучше просто доверься мне.
– Ты говоришь это так, словно сам мне доверяешь.
Он недовольно засопел.
– Ты близка мне, королева, но…
Мой грустный смех стал каким-то непонятным дополнением к этому откровенному диалогу.
– Не нужно продолжать, бастард. Мне и так все ясно.
– Я знаю, что ты это понимешь. Жаль, это ничего не изменит, Эверин.
Мы долго молчали, стараясь найти в этой необычной тишине что-то свое. Я прислушивалась к своем телу, пытаясь отыскать в нем ломи и неприятные ощущения, но наталкивалась только на легкость и силу, от которых отвыкла за долгие недели мучительных пыток от кулаков Банджа. Лицо убитого солдата теперь маячило перед моими глазами. Невзирая на то, что сотворил со мной этот жестокий человек, совесть теперь нещадно мучила меня. Ведь я мстила за смерть Беллса, а он оказался жив. Впрочем, Бандж заслуживал смерти, даже Монтэя подтвердила это, пусть ее слова и не имели для меня первостепенного значения. Но каким-то образом нужно было возвращать мою веру в себя. То есть приходилось успокаивать совесть даже словами своего главного врага.
Как же я наивно полагала, что Круэл и Уэн – это вершина айсберга. Все на деле оказалось гораздо запутаннее и серьезнее, чем можно было себе представить. Во всем была замешана Красная страна и странный Волхв, что решил будто я ломаю ход истории. Неужели Дейстроу так страдает только из-за того, что в его жизни появилась причина всех бед – я. Это пугало. Может, Монтэя была права, и мне действительно нужно покинуть и двор, и само Королевство?
– Даже не думай об этом, – жестко оборвал мои мысли бастард. Я вздрогнула.– Прости. Я передавал тебе свою энергию, но и ты поделилась своей, и теперь между нами нечто вроде канала, через который я чувствую твои мысли.
Мне это не нравилось.
– А исправить это как-то возможно? – осторожно поинтересовалась я, стараясь не задеть чувства собственного достоинства Хелла. Гордость была его пороком.
– Конечно, – легко согласился Хелл, на несколько мгновений закрывая глаза.– Вот и все.
– Подозрительно быстро, – скривилась я.– А ты мне не врешь?
– Разве я когда-нибудь тебя обманывал?
Вопрос был резонным, бастард кое-что утаивал, но не врал. Как выяснилось, слова Монтэи насчет него и Силенса были только ложью. Как и то, что Хелл любил меня. Какая-то странная грусть посетила меня, стоило только об этом вспомнить. Неужели мне до такой степени важно отношение Хелла ко мне? Ведь я считала его другом. Хорошим другом. Обещать что-то большее ему я не могла.
Понимая, что я запуталась сама в себе, я поймала себя на мысли о том, что слишком легко приняла то, что считала, будто Силенс просто являлся марионеткой в руках бастарда. Это настораживало. Хелл проник глубоко в мое подсознание, и может дело было только в его магии Волхва. Забыть о том, что Монтэя выдала самую главную тайну бастарда, я не сумела бы. Набрав больше воздуха, я решилась все ему рассказать.
– Ты ведь Волхв, Хелл. Почему ты не хочешь мне прямо об этом сказать? – Слова прозвучали как-то неуклюже, я пожалела о том, что вообще затеяла этот разговор. Но Хелл уже нахмурился, обдумывая ответ.
– Я не…
– Монтэя мне рассказала. Она считала, что ты мертв. Был ли ей резон лгать мне об этом? – поспешила я остановить его глупые оправдание. То, что сделал Беллс с моим телом несколько часов назад, только говорило о его непосредственной принадлежности к таким древним магам, как Волхвы.
Ему не хотелось говорить, и я это знала, но молчанием продолжала давить на его совесть. Советник обещал мне не лгать.
– Хорошо, – на выдохе произнес он.– Я действительно унаследовал все способности своей матери. В моей крови нет Королевской магии потому, что я Волхв. Чистокровный Волхв. Но, – он замялся, – немного другой ветви. Мой отец был человеком, но человеком с магией, поэтому отчасти наследственность отца говорит во мне.
– Это внешность, – догадалась я.
– Точно, – кивнул Хелл.– Ты видела Монтэю. Гены ее матери победили то, что в нее вложил Бииблэк. Потому что он прост, как пробка от вина. В нем нет ничего примечательного.
– А как же…
– Он чувствует магию Динео и Королевскую только потому, что Силенс очень часто общается с ним посредством своих возможностей. Королю уже привычнее проникнуть в сознание капитана и отдать ему приказ, чем открывать рот, даже если Бииблэк стоит в той же комнате, в которой работает Силенс. Твой муж обращается к Королевской магии каждодневно, едва ли не каждое мгновение своей жизни. Даже когда находится наедине с тобой, он способен в это время отдавать приказы нужным людям.
– Как это, вероятно, мучительно, – задумалась я.
– Дело привычки, – просто сказал Хелл, для него не существовало ничего сверхъестественного.– И опыта.
– Ты так говоришь…
– Как знаю, Эв, – продолжал гнуть свою линию бастард, не смущаясь того, что приводит меня в замешательство. – Силенс отличный король, и Энтраст знал, что он таковым будет.
– Энтраст любил только Ялдона, – поморщилась я.
– Отнюдь, – сказал Хелл.– Просто Энтраст показывал только то, что любит Ялдона.
– Отчего же?
– Кто теперь узнает, – удивился мужчина, устремляя светлый взор в небо, которое медленно начинало озаряться солнечными лучами. Они медово разливались по черноте, превращая ее в тонкую и нежную голубизну, приправленную розоватыми оттенками.– Отец потерял себя после смерти Ялдона, он не мог этого ожидать, и это же его и убило. Давно убило.
– Ты не тоскуешь по нему?
– Время скоротечно, смерть неизбежна, – философски заметил он.– Если произошло то, что должно, так пусть оно так и будет.
– А как же теория Изменчивости?
– Я же сказал тебе, я не сторонник этой теории, – разозлился Хелл, приподнимаясь.– Хотя и поддерживаю ту мысль, что ты меняешь в нашем мире многое. Не знаю как, и почему именно ты, – задумчиво произнес бастард, его взгляд неотрывно скользил по моему лицу, он пытался отыскать в нем такое, что было бы понятно только Хеллу Беллсу. Он умел смотреть так, словно проникал глубоко под сердце, в дерби души, в самые сокровенные и темные уголки. Не знаю как, но бастард мастерски смотрел внутрь, хотя самого его окружала ледяная корка отчужденности. Такое странное противоречие лишало сил. Я тяжело вздохнула.
– Хватит этих странностей, что мне не понять, бастард, – почти тоскливо ответила, пряча от него свои глаза. Такое интимное вторжение в мое пространство напрягало. Но Хелла я не боялась. Пожалуй, даже наоборот, мне было лестно такое теплое его внимание.
Он не отзывался. Взгляд стал мутным и совершенно дезориентированным. Что-то происходило сейчас с Хеллом, но я не могла понять что именно.
– Прости, – хрипло сказал он, поднимая руки к лицу и полностью закрывая его ладонями.
– Это твоя магия?
– Да, – подтвердил Хелл.– Она тебя ищет, пусть никого и не отправила в погоню. Ищет магией, едва не наткнулась на меня, но я почувствовал раньше.
– И каковы успехи?
– Нулевые. Она зла, Эв, – тихо прошептал Хелл.– Ты отчего-то для нее не открыта, даже поиском не может воспользоваться. Словно на тебе какой-то блок для ее способностей. И это зли Монтэю, она готова рвать всем глотки.
Я содрогнулась.
– Она не похожа на такую жестокую девушку.
Хелл холодно рассмеялся, наконец-то поднимаясь с одеяла и устраиваясь на нем сидя. Я давно уже была возле него, подобрав под себя ноги, и наблюдала за бастардом, который все не находил себя места, словно его что-то тревожило.
– Ты думаешь, что она чиста и бела так же как и ее балахон? – сарказм сочился в каждом слове.– Далеко нет, – отрезал Хелл, резко мотнув головой.– Ты сама сталкивалась с солдатами Красной страны, это ее детище. Каждый, кто скрещивал с тобой свой меч, прошел через ее руки. Думаешь, нереально? Для нее нет невыполнимых задач.
– Как и для тебя.
– Может, и наследственность, – несерьезно ответил бастард, туманно проводя рукой в воздухе.– Я не знаю. Но Монтэя хочет остановить шквал тех изменений, которые ты пробудила.
Меня возмущали подобные речи.
– Но ничего не изменилось!
– Ничего? – эхом повторил Хелл, подчеркивая абсурдность моих слов.– Война Иных. Я не помню, чтобы драконы дрались в прошлые лет сто-двести, – с нарочитой серьезностью произнес он, задумчиво почесывая подбородок.– Не знаю, ты ли являешься причиной их войн, но тут твоя роль не последняя, Эв.
– Это меня и пугает, Хелл.
Бастард недоверчиво застыл.
– Что именно, я не понимаю?
– Вся ответственность лежит на мне. За все смерти. За каждого человека. И выходи, за каждого дракона. Думаешь, я хотела таких глобальных разрушения? Я даже ничего не делаю. Просто живу, и не более.
– Все изменилось в тот миг, когда Силенс прервал своего отца. Он запустил маятник, ты продолжила его движение, а дальше по закону противодействия. Мир отвечает тебе на то, что ты пытаешься вмешаться в его структуру.
Тяжело вздохнув, я молила Лайта, чтобы он дал мне терпения выслушивать бредни Хелла.
– Ну о чем ты говоришь?
– Понимаю, это несколько сложно. Но то есть правда, Эверин, и ты обязана ее принять.
– Ради чего?
– Ради Дейстроу. Мы в силах его сохранить. Ты знаешь, что Монтэя Блэк задумала его уничтожить. Лишись наша шахматная доска твоей фигуры, как игру можно сдавать тут же.
Мне не верилось в то, что бастард был в этом уверен. Он откровенно полагал и допускал правдивость собственных слов. Но для меня все это выглядело бредом, словно какой-то сумасшедший вырвался на свободу и теперь проповедовал людям то, во что он верил. Может, дело и во мне. В том плане, что я сужу предвзято. Стоит человеку говорить и делать то, что от него не ожидают, как он мгновенно попадает в касту душевнобольных. Достаточно лишь немного отличаться от толпы, чтобы стать ее вечным изгоем.
Воззрения Хелла были мне близки, но бастард всяческими способами пытался донести, что я являлась централизованной фигурой в этой партии. Такие метафоры, конечно, не вдохновляли, но приходилось учиться говорить языком бастарда, который любил вставить образы в свою привычную речь. Дело даже не в этом. Как я могла играть немаловажную роль, когда сама порой не понимала, что делала. Я просто слушала собственное сердце и поступала так, как оно мне подсказывало. А на деле выходило, что мои поступки имели катастрофическое значение. Как даже продолжать дышать после вскрытия таких интересных подробностей?
Я сама запуталась окончательно, пытаясь разобраться в словах Хелла. Никогда я даже не предполагала, что мне будет отведено какое-то эпохальное значение в течении этого мира. Все же советник был уверен в том, что так оно и есть. Становилось непонятно только то, зачем же миру нужен катализатор, каковой совершенно не понимает, что от него требуют. Как в важном деле можно полагаться на незнание. Если я не ошибаюсь, то главным оружием Беллса была осведомленность, и он прекрасно этим пользовался, лишь изредка допуская ошибки. Когда бастард не знал того, что его ждет, он тщательно продумывал план действий, перерабатывая все возможные варианты исхода событий. Великолепный тактик он проигрывал только в том, что глупо верил в бредни теории Изменчивости. Пусть Хелл и утверждал, что не является ее сторонником, он все равно неуклонно продвигался к ее непосредственному доказательству. Такое упорство бастарда пугало, неужели ему было так важно сделать из меня катализатор. Зачем вообще вводить в собственную жизнь понятия, которое тебе не сумел бы объяснить ни один человек в мире. Резон был. Открытие нового. Что-то необыкновенное в повседневной жизни человека. Но все же, каков смысл в том, чтобы делать это первой целью? Изменчивость. Что за глупости.
– Не нужно так сложно изъясняться. Я все равно не приму того факта, Хелл, о котором ты говоришь.
– Я и не заставлял тебя этого делать, Эв, я просто попросил тебя попробовать. Что же смертельного?
– Ничего.
– И я так рассудил, – кивнул Хелл.
– Во мне нет отказа помогать Дейстроу, и ты это знаешь.
– Знаю, – эхом подтвердил он.
– Просто все это немного… пугающе.
– Хоть не сказала, что странно, – хмыкнул бастард.
Пришлось метнуть в его сторону сердитый взгляд, который, впрочем, совершенно не подействовал. Его чудесный иммунитет к злости других людей делал Хелла бессмертным в плане употребления его ядовитого сарказма во всем и всегда. Не знаю, насколько сильно во мне желание воплотить тайную угрозу Монтэи, и выбить бастарду все передние зубы в воспитательных целях.
– Не нужно постоянно меня злить.
– Я не злю тебя, – начал оправдываться Хелл, – а веселю себя, – усмехнулся он в довершение. Наглая улыбка на бледно-розовых губах таинственным образом гасила мое раздражение.
– По-моему, я говорила тебе, что ты неисправим.
– Было дело, – согласился бастард, в очередной раз лениво потягиваясь.
Рассвет уже разыгрался в полную силу. Теперь небо осторожно и робко окрасилось в розовато-красный цвет, лучи липко расползались повсюду, медленно стекая на землю. Начинало светать, и холодать вместе с этим. Легкий мороз пробежался по коже, я поежилась, плотнее укутываясь в одежду Хелла, и недоверчиво смотря на его обнаженный торс. Мой взгляд находил на теле бастарда множество шрамов, видимо, он не раз попадал в переделки, из которых выходил далеко не победителем. Ну, или хотя бы раненным победителем. Я впервые заметила глубокий косой шрам на шее, оставленный явно топором. О боги, бастарду пытались отсечь голову. Интересно, что бы сейчас было со мной, если бы незнакомому врагу это удалось. Я узнала уже тот шрам, который оставила Круэл, он начинался на животе и прятался уже за поясом штанов, уходя все ниже. На левом боку я отметила старое ранение, полученное в бое с каким-то зверем. Кожа матово блестела на следах чьего-то хищного укуса. Бастард поражал меня все больше, приоткрывая занавес над множеством своих тайн. Спину Хелла теперь украшал отвратительный шрам, занимающий треть всей поверхности, который садистски оставил Бандж, содрав приличных размеров кусок кожи. Но еще я заметила там острые, длинные шрамы, оставленные чьим-то кнутом. Это мне не понравилось, но я знала, как много путешествовал бастард, так что решила его не спрашивать об этом, оставив боль в далеком пыльном ящике.
– Боевые заслуги? – осторожно предположила я. Хелл удивленно опустил подбородок, осматривая своя живот и бока.
– Если так можно сказать.
– И много еще?
– Не мало, – ответил бастард, теряя интерес к собственному телу.
– Но откуда… столько?
Он задумчиво зачмокал губами, припоминая события собственного прошлого, от которого Хелл умело прятался в панцире отчужденности.
– Стычки, драки в тавернах, военные рейды, да и много чего еще, Эв, всего и не упомнишь. Это тяжело, если честно. Запоминаешь только первые три шрама, дальше счет теряет смысл.
– В этом есть резон, – печально вздохнула я, отчетливо помня свой третий шрам, что теперь украшал ногу. Бандж постарался на славу, вырезая имя своей возлюбленной.
Раздражение овладело мной, я резко поднялась на ноги и начала кругами ходить вокруг бастарда.
Меня приводило в ярость то, что Динео до сих пор не поддавался на мои попытки воспользоваться им. Осины поблизости не находилось, я сбежала от влияния Монтэи, так почему же моя магия ко мне не возвращалась? От обиды хотелось кого-нибудь беспощадно уколоть, но Хелл не подходил на роль козла отпущения. Да и вообще, это не лучшая идея, срывать на ком-то свой гнев. Пришлось сжимать кулак и держать его в себе.
Даже несмотря на то, что внутри бушевала буря эмоций, которая обычно превращала меня в неконтролируемого человека, теперь не возымела ожидаемого эффекта. Я надеялась, что Динео ощутить мою слабость, и поспешит выпить меня до дна. Но магия этого не делала. Можно было только злиться.
Ах да. Еще и ждать.
Ненависть к дочери Бииблэка вполне могла толкнуть меня на поспешные действия, но, к счастью, рядом теперь был Хелл, который при надобности дотронется до меня и успокоит одним только словом. Поразительная способность бастарда находить во мне покой теперь была бы очень полезной. Пусть за время плена я отчасти научилась сдерживаться. Все же буйный характер давал о себе знать, и я никак не могла его победить. Что ж, остается только терпеть эти странные побочные эффекты, либо окончательно отказываться от не воплощаемых в жизнь идей.
– Как ты со всем справляешься, Хелл? – неожиданно спросила я.
– Я далеко не могу справиться с чем угодно, Эв.
– Нет, ты ведь знаешь, о чем я.
– Отчасти, – голос его звучал лениво, бастард хотел спать.– Но это не значит, что это правда.
– Ведь ты не останавливаешься ни перед чем.
– А смысл было начинать дорогу, если вдруг развернуться на середине и вернуться к началу?
Его образные разговоры выбивали из меня всякие остатки терпения. И все же он прав.
– И это всегда помогает?
Объяснять не пришлось.
– Не спорю, не всегда, но надежда остается. А это чувство единственное, на которое можно полагаться.
– И не подумала бы, что ты веришь в надежду.
– Верю.
– Действительно?
Он тяжело вздохнул, тоже поднялся с одеяла и подошел ко мне, без предупреждения беря мои руки в свои горячие ладони. Сильные пальцы сжимали мои пальцы, я чувствовала силу его прикосновения, и в который раз поражалась тому, насколько может быть откровенен Хелл, когда захочет это делать. Жаль, такое желание в голове бастарда возникало не часто, приходилось довольствоваться малым.
– Если бы у меня не было надежды, я бы не искал тебя, Эв.
– Ты бы умер вместе со мной, если бы Монтэя меня убила.
– Да. Но это не отменяет того, что надежда у меня все-таки была, – серьезно говорил Хелл, заставляя меня смотреть ему прямо в глаза.
Свет в этой зелени трогал меня обнаженными пальцами за душу.
– Это твоя обязанность…
– Не только. Я искал тебя потому, что верил и…
Бастард запнулся и больше не говорил. Я тщетно ожидала, что Хелл продолжит, но мужчина этого не делал, решив, что любопытство мое удовлетворено. Но мне хотелось дослушать его до конца.
– Ты не договорил.
– И что?
– Прошу, – шепотом произнесла я.
– Ты не веришь в первую часть, зачем мне озвучивать вторую?
– Надежда была в тебе, ты боялся лишиться собственной жизни.
Злобный рык был мне ответом. Иногда Хелл напоминал мне несдержанного Алди. Дикое желание узнать, как у волка дела, вдруг пересилило все чувства.
– К Дарку мою жизнь, – зашипел бастард, больно стискивая мои пальцы и дергая руки вперед в яростном порыве.– Я дал тебе клятву не просто так, моя королева. Моя жизнь в твоих руках. И я надеялся на то, что найду тебя.
Тишина была напряженной, я не решалась ее нарушать.
– Я потерял тебя по собственной беспечности. Если бы я не боялся и дал отпор Монтэи. Хотя бы Банджу… – грусть горьким соком была в его словах.– Но я упустил свою возможность. И она забрала тебя. А этот ублюдок до сих пор радуется жизни…
– Не совсем так.
Хелл оценивающе посмотрел на меня.
– Я убила Банджа, мстя за тебя.
– Что прости? – не поверил Хелл.
– Решив, что ты мертв, я знала, мой долг отомстить за человека, который поклялся мне. Я отобрала у него нож и убила Банджа его же оружием.
– Остроумно, – хмыкнул бастард.
– Я не думала об остроумии, когда убивала его. Просто мстила.
– Это льстит.
– Оставь.
Он послушался и более не отпускал ядовитых шуточек по этому поводу, хотя я могла предположить, какой силы распирает его желание. Хелл не сумел бы пойти против собственной природы, которая в этом и заключалась. Хотя это могло быть только видимое знание правды. Этот плут все равно никого не допускал в чертоги своего внутреннего мира, предпочитая лелеять все в одиночестве, которое и голодной пастью беспощадно его пожирало. Может, бастард все-таки понимал, что вечно так продолжаться не может, и порою пытался исправить ситуацию.
– Такое же чувство и во мне, Эв.– Я обязан отомстить за тебя, ты моя королева.
– Не стоит.
– Это не вопрос для обсуждения. Это уже решено.
– Монтэя и так доставит нам много хлопот.
– Я этого и не отрицал, – прохрипел Хелл, отпуская мои руки. Какая-то тень сожаления прошлась по его сосредоточенному красивому лицу. Вновь лишь глаза выдавали его возраст.
День уже начинал вступать в полную силу, но теплее от этого не становилось. Близилась зима, а вместе с ней и морозы, и снега, которых опасались все. Особенно моряки, не любившие зимние штормы, что лишали их улова, то есть хлеба и денег. Но приходилось мириться с правилами природы, каковые изменить человек просто не в силах. Я не особо любила зиму, предпочитая ей жаркое лето. Может, во мне говорил волк. Нет, Алди любил, когда вокруг было много снега. Он считал, что так проще охотиться, хотя показывая мне свое прошлое, доказывал лишь то, что только постоянно драл лапы в кровь о замерзшие корки снега. Противоречие боли и наслаждения приводило в замешательство.
– Мы отправимся в Дейст? – спросила я, чувствуя, что Хелл готов отправиться в путь.
– Думаю, да, король должен быть там. По крайней мере, он все равно прибудет в замок. У Силенса сейчас нет особой роскоши отсутствовать в замке подолгу.
– В Дейстроу не все спокойно?
– Зреет гражданская война, которая сейчас совершенно некстати, а герцог Йелоусанд все подстрекает остальных. Нам никак не удается его успокоить, этот человек все рвется к власти, и, мне кажется, скоро дорвется, – злобно пригрозил Хелл невидимому герцогу.
– Что его не устраивают?
– Казна и ресурсы герцогства идут на обеспечение армии. Герцог же счиатет, что это неправильно, и вскоре Йелоусанд обеднеет, если король продолжит черпать его запасы. Это просто убивает, Эв! как можно что-то жалеть для королевства?
– Не твое воспитание, Хелл.
– Да знаю. – Он в отвращении сморщил нос.– Все равно, я считаю его глупцом. К сожалению, многие слушают герцога, открыв рот, и тот не упускает случая вложить туда свои сумасшедшие речи. Дейстроу нуждается в сильной армии сейчас сильнее, чем когда бы то ни было, а этот идиот пытается развязать гражданскую войну. Красная страна дышит в затылок, а ему жаль пары золотых монет.
Отношение Йелоусанда к положению Дейстроу разочаровывало и почти что пугало. Как можно было отвергать зов о помощи, который доносило до тебя твое государство? Видимо, герцог действительно помешался. Жаль только его слушали другие.
– Силенс просил моей дипломатии, но я отказал.
– Но почему?
– Я отправился искать тебя, Эв, как только встал с постели. На политические танцы с Йелоусандом не было времени. Я был обязан тебя отыскать.
– И вот я здесь.
– Прибудем в Дейст, и тогда сможем все решить. Кто знает, вдруг Силенс уже разрешил конфликт. Я не бывал в замке вот уже три недели. Кормлюсь только слухами и короткими разговорами с королем с помощью его магии. Она плохо на меня влияет, так что обычно наш диалог ограничивается простыми фразами. Да или нет.
– Он все ищет меня.
– Конечно, потому что ты свела его с ума. У него страна на грани распада, а он ищет тебя на территории врага, делая опасные вылазки.
Неблагоразумие Силенса поражало.
– Зачем только…
– Вот именно, – кивнул Хелл.– Моих усилий вполне достаточно. Тем более, в конце концов, я нашел тебя, а не он.
Я не сдержала улыбки, услышав его самодовольный тон.
– Если уж быть точными, то это я тебя нашла.
– Нет, Эверин, все это магия Волхвов, я… – сквозь смешок начал бастард. Я дружески толкнула его в плечо.
Чувствовать себя здоровой было непривычно, как и то, что теперь я вновь могла двигаться спокойно и не скованно. На руках не было пут, лодыжки не терлись о цепи, голова не пухла от ударов. Все это стало таким привычным, что я даже скучала по ожесточенному лицу Банджа. Я поежилась. Ну уж нет, о таком я вспоминать не желаю. Не думаю, что когда-нибудь меня посетит ностальгия об осиновом доме.
– Думаю, пора? – предположил Хелл.
Я была согласна с ним. Было самое время вернуться в замок Дейст. Сейчас там не хватало порядка. Может, даже и меня. Но сильная рука Хелла, которая могла вывести дипломатию с Йелоусандом на новый уровень, уж точно не помешает.
Хелл подсадил меня, я забралась на Меченого, переживая о том, выдержит ли конь долгий путь с двумя седоками. Но бастард успокоил меня, сказав о том, что скоро будет застава, где мы сумеем взять вторую лошадь. Я чувствовала какое-то дикое нетерпение, оно пульсировало в крови и мешало спокойно думать. Может, это Динео возвращался ко мне, или просто какое-то помешательство.
Я думала о том, где сейчас мог быть мой дракон. И жив ли он.
Путь выдался долгим, Вондэр был самым удаленным от Дейста герцогством, который прятался в предгорьях Маунта. Я с восторгом вертела головой, когда наши конь шли по дороге, и наблюдала за увядающей природой. Она засыпала. Осень была уже не просто легким дуновением, а сильным ветром, что ощущался льдом на коже. Приходилось ночевать под открытым небом, Хелл отчего-то избегал посещать общественные места. Потом он объяснил мне это тем, что Монтэя не может отыскать его и меня, но вполне может забраться в голову какого-нибудь трактирщика или стражника. Мужчина желал сохранить мою безопасность до того момента, пока он не доставит меня в замок королю. Хелл пытался дотянуться до Силенса, но магия подводила бастарда, я знала, что его способности не стабильны, так же как и мои. Мы долго раздумывали над тем, почему Динео ко мне не возвращался, но Беллс посоветовал повременить с выяснением этого вопроса. Просто он опасался того, что это может привести к последствиям.
Мое двухмесячное отсутствие пока что не ощущалось, бастард не охотно рассказывал о том, что конкретно происходило в Дейстроу, а я не слишком настойчиво его пытала. Наверное, за эти дни я пыталась дать себе тот отдых, в котором так долго нуждалась. И Хелл это понимал, рано разбивая лагерь и поздно выходя в путь. Поэтому до Дейстроу мы добирались около недели, хотя при быстром темпе смогли бы сократить это время до пары суток. Но советник настаивал на том, чтобы мы не спешили. Силенса он все равно не чувствовал в замке, значит, король был до сих пор еще в поисках меня. Это настораживало. Ведь король бродил по территории врага с маленьким отрядом, людей в него Ленс отобрал сам. Коктон вызвался первым. Я была шокирована известием о смерти Эрекке, но капитан как-то справился с этой потерей. Хотя я и представить себе не могла, как это ему удалось. Единственное на что я надеялась, так это на то, что теперь капитан не стал вовсе сумасшедшим. Если раньше он без страха бросался на мечи, наверное, его сейчас совершенно ничего не сдерживало. Не хотелось терять еще одного друга и солдата на этой страшной войне, виной которой была я.
Конечно же, советник всяческими способами старался убедить меня, что причина противоборства Дейстроу и Красной страны не во мне. Он утверждал, что конфронтация между ними началась задолго до моего рождения. Просто порою страны делали передышки, а потом вновь кидались в гонку за победой. Это не утешало. Значит, я стала тем самым новым сигналом к очередной битве, в которой гибли невинные люди. Если Красная страна и мое Королевство воевали еще раньше, то слова Монтэи теряли свой вес. Выходит, что девушка задумала нападение на Королевство уже давно, а теперь пыталась каким-то образом обыграть свои действия, выставляя меня во всем виноватой.
Все же я не упускала этого факта. Кто знает, может, Монтэя мне и не лгала. От этого положение моего государство ничуть не улучшалось. Оно было обязано участвовать в войне и победить своего давнего врага. Мне стало интересно, как Ялдону удалось заключить мирный договор с Ейсом. Что если и у Силенса получится провернуть такой же фокус с Красной страной, если нам удастся лишить ее лидера. Убрав Монтэю, мы многое выиграем. Но подобраться к Правительнице Красной страны не так-то просто, это все и осложняло.
Беллса тоже заинтересовало то, как во всем этом замешаны его сестры. Он утверждал, что Уэн ни о чем ему не говорила, хотя откровенно делилась планами насчет меня. Это не понравилось Хеллу. Либо все успело измениться, после того, как они сбежали из замка, либо обаяние бастарда подвело его на этот раз. В любом случае, советник чувствовал свое поражение, и это дико его раздражало, хотя он и пытался это скрывать. То, что Хелл так откровенно показывает свои эмоции, немного меня пугало. Я привыкла к маске отчужденности и неизменному ядовитому юмору. Теперь же, когда мы уже подъезжали к замку, я наблюдала в бастарде гнев, который волнами исходил от его тела и читался в серьезном светлом взгляде.
– Ты не можешь контролировать всего, Хелл, – попыталась успокоить я.
– Знаю, – буркнул он. – Просто хотелось бы.
– Не думаю.
– Откуда бы тебе знать? – огрызнулся мужчина, но тут же сдал позиции разгневанного отступника.– Я надеялся использовать Уэн по максимуму, а вышло так, что просчитался. В который раз. Эти эмоции…
Меня задели слова бастарда, я насторожено подвела свою пегую лошадку к Меченому.
– Что с ними?
– Они лишают меня способности думать, Дарк бы их побрал, – отвернувшись, ответил Хелл.
– Мне казалось, ты лучше можешь…
– Нет, – покачал он головой.– Мне надоело. И я слишком устал.
– Знать бы, от чего…
Но он проигнорировал мое лирическое отступление, я не стала наставить на ответе, потому что понимала, Хеллу сейчас нужно время, и торопить его не стоит. Пытки в осиновом доме сломали что-то в нем, он как-то изменился, а может, просто какая-то часть его души неизменно хотела выбраться наружу. Ему надоело прятаться в пределе своей каменной клетки.
– Все не так плохо, – протянула я.– Твоя авантюра помогла нам узнать, кто такая Круэл.
– Не велика ли цена, – недовольно отозвался Хелл, ранее довольный своим поступком. Мы словно поменялись местами.
– Прекрати. Хвати этого, Хелл, – раздражилась я.
– Мое уныние никому не нужно, – хмыкнул он.
– Не в том дело, – поспешила я прервать ход его мыслей.– Просто пытаясь проявлять искренние чувства, ты в страхе начинаешь источать яд. Не нужно. Просто верь.
Остаток пути мы провели в молчании. Хелл напряженно размышлял, совершенно не следя за дорогой, его Меченый послушно двигался по знакомому маршруту. Видимо, конь уже не раз вот так шел без повода своего хозяина. Я знала, что бастард много путешествовал, и, видимо, этот жеребец всегда его сопровождал. В нем уже было меньше спеси и молодости, но конь все еще не выглядел престарелым мерином. Так же, как и Хелл, он остановится только после смерти.
Я старалась не погружаться в мысли, потому что они противной трясиной затягивали меня в свои объятия. Постоянно кружа то над одним, то над другим, он мешали мне сосредоточиться. Многое радикально изменилось после того, как я наткнулась на Хелла в кустах. До того момента я считала, что бастард мертв, король меня не ищет и не любит, и вообще все на грани краха. Теперь же жизнь вновь приобрела привычные краски. И я не знала, как буду поступать дальше, и что вновь будет ждать в замке Дейст. Новые трудности или иные возможности. Тем более, Янро потерялся. Я не знала, где он, как он, и это убивало. Война Иных тоже должна была набрать свою силу, и вскоре начнется самое страшное. Действительное и настоящее противоборство драконов. Быть может, это уже произошло, и мой Ветер где-то погиб, а я даже не подозреваю об этом, потому что моя магия глуха к попыткам ею воспользоваться, как камни у причала в зимний шторм. Злости моей на саму себя не было предела, и я в который раз теряла контроль над своими чувствами. Только присутствие Хелла как-то меня умиротворяло. Он действовал на меня странным образом, легко и непринужденно, без слов, гася мой гнев. Хелл был каким-то противовесом всему тому, что испытывала я.
