Kitabı oku: «Кодекс Молчания», sayfa 4

II Вестники победы

«Люди уже не помнили тех времен, когда Всадники Ветра оказывали Им помощь, но такое случалось. И тогда чаша равновесия колебалась из стороны в сторону. Порядок был нарушен, Иные вмешались в постоянное и извечное течение истории.

Несмотря на обязательные последствия, Всадники Ветра не могли игнорировать просьбы о помощи и откликались. Наверное, только Авлонги были ярыми противниками подобным преступлениям. Ведь нарушать равновесие, было строго запрещено. Их волновала только кара богов, а не то, что могло произойти с людьми. Все же находились в поселениях Динео такие Всадники, которые не отворачивались от протянутой руки.

Каждый раз такой отклик заканчивался неминуемой катастрофой».

Из личных записей Авлонги Морпа.

От обиды захотелось громко закричать, я вдруг лишилась сил, что были во мне для побега. Ведь Сайнаса сказала, что вокруг дома патрулирует только двое солдат. Почему же я напоролась на третьего, хотя воительница дала мне знак в нужный момент, и мне удалось пересечь дорогу. Сокрушаться я не могла, ведь понимала, сейчас за проступок последует жестокое наказание Монтэи. Неизвестно, что она сделает с воительницей, которая отпустила меня. Я боялась за женщину, ведь надзирательница делала это только исключительно из жалости к моему положению.

Горькие соленые слезы зажгли глаза, я приглушенно всхлипнула, а воин в черных доспехах резко толкнул меня на землю, приставляя меч к груди, при этом он сам наклонился и для верности зажал мне рот рукой. Я не понимала его действий, но могла только послушно втягивать в себя достаточно приятный аромат мужской кожи. Человек был чистым, не то, что я, мое волчье обоняние благодарно улавливало потоки чистого воздуха, и я наконец-то не морщилась от вони грязи и засохшей крови. И вообще от этого человека не исходила та опасность, что была в каждом воине Красной страны, да и его запах нельзя было сравнить с благоуханиями эля, жестокости и злобы. Это меня насторожило, я тряхнула головой, глубже втягивая воздух в себя. Все-таки это был запах до боли знакомого мне человека. Я отказывалась верить своим чувствам.

– Только пикни, и я тут же тебя проткну, мне не нужен перепо… – но жесткий мужской голос вдруг запнулся, я не верила своим ушам, но боялась поднять глаза, видя перед собой только черные доспехи Красного воина.

Солдат охнул, отбрасывая меч в сторону и стискивая сильными пальцами мои плечи.

– Эверин, о боги, это ты, Эверин! – исступленно простонал он. Я узнала это беспокойство и вскинула голову вверх.

На меня смотрел дрожащий и взволнованный Хелл.

Облегчение наполнило меня, я едва не вскрикнула, хотя и допускала такую мысль, что это всего лишь больные фантазии, вызванные постоянной болью. Вскочив с земли, я обняла Хелла, обвив руками его шею, и крепко прижалась к своему другу. Его тепло меня грело, запах окружал со всех сторон. Но я не верила, что в кольце моих тощих грязных рук стоит бастард Хеллс Беллс. Но это был он, и счастью моему не было предела. Я задыхалась от чувств, которые все проникали внутрь меня, не находя ни слов, ни оправданий, ни извинений. Просто уткнувшись в его крепкую шею, я безмолвно плакала, промачивая рубаху Хелла соленой водой. Бастард обнял меня в ответ и тихонько поглаживал по спине, что-то приговаривая. Потом он без церемоний левой рукой подхватил меня, пристроив ладонь чуть ниже ягодиц. Моя нагота вдруг стала неудобной, но сопротивляться не нашлось бы сил. Закаменелая ткань рубашки неприятно терлась о мою кожу и доспехи бастарда.

– Надо убраться отсюда, Эв, а потом мы отдохнем, – пообещал бастард, унося меня еще дальше от тех кустов, в которых мы встретились. У меня было множество вопросов, но задать их я не сумела. Голова болезненно кружилась, остатки того, что я собрала в доме, иссякли, и теперь я была полностью разбита.

Я узнала знакомое ржание меченого, сердце мое радостно запрыгало в груди. Хелл взобрался в седло, не отпуская меня и продолжая придерживать мое тело всего одной рукой. Откуда столько силы в бастарде, который был мертв? Я готова была поклясться, что он не дышал, когда Бандж опустил свои кулаки. Но сейчас Хелл выглядел абсолютно здоровым, что тоже казалось сверхъестественным после таких серьезных ранений, что у него были. Советник молчал, удобнее устраивая меня в седле, потом взял поводья, стукнул коня пятками, и мы рванули вперед. Меченый оправдывал свою славу сумасшедшего жеребца. В бешеном галопе мы почти мгновенно пожирали расстояние, оставляя место моих мучений далеко за спиной. Жеребец слушался своего хозяина, и мы все скакали вперед. Видимо, бастард решил покинуть территорию Красной страны. Я не сомневалась, что Монтэя держала меня именно там. Попытавшись воспользоваться Динео или дотянуться до волка, я удивленно отметила, что это не удается. Но разбираться в этом предстояло позже, пока что я цеплялась за грудь бастарда, одной рукой сжимая его длинные горячие пальцы.

У меня получилось задремать на его твердой, укрытой доспехами груди, покачиваясь в такт быстрому движению Меченого. Бастард не возражал, правя одной рукой, а другой сжимая мои пальцы в ответ. Его сердце билось где-то совсем близко. И я чувствовала его не только ухом. Сердце Хелла отдавалось в кончиках его пальцев. Я с наслаждением впитывала человеческое тепло, но все равно дрожала на холодном воздухе поздней осени. Скоро нагрянет зима, поэтому я, облаченная в одну изодранную рубашку, всеми силами пыталась прогнать мороз, что беспрестанно скользил по моей коже. К счастью, жар бастарда сильно согревал, оставляя надежду на то, что я все же не умру от холода.

– Все будет хорошо, Эв, – нежно успокаивал бастард. – Мы скоро достигнем Вондэра, и тогда ты отдохнешь, отдохнешь, Эв, – шептал Хелл, аккуратно убирая с моего лица грязные спутанные волосы.

Я боялась представить, какой сейчас испускаю запах, но бастард не жаловался, из-под пушистых ресниц я видела, как с ненавистью сжимаются его челюсти, когда Хелл пробегался взглядом по покрытой лиловатыми, синими и желтыми синяками коже. Морщился, когда я постанывала, если он неосторожно задевал сломанное ребро, и вообще ругался сквозь зубы, понося воинов Красной страны и Монтэю.

Меченый надрывно хрипел от усталости, но хозяин продолжал его погонять. Ночь до сих пор мчалась за нами по пятам. Я знала, что Хелл боится погони, поэтому так отчаянно загонял своего коня, в надежде спасти меня от очередного плена, я была благодарна ему за это стремление. Пусть совсем недавно я приняла то, что Беллс мертв, его неожиданное воскрешение было приятным сюрпризом. Вряд ли бы я сумела выбраться из Красной страны без посторонней помощи. Интересно, что делал Хелл там? Неужели он искал меня? После того, как я бросила его умирать. Что ж, бастард просто превосходил все самые смелые ожидания, и его добросовестность в выполнении обещаний поражала.

Может, Хелл так сильно любил себя, что боролся за мою жизнь, дабы самому умереть. Не думаю, что это могло бы быть правдой. Вспоминались слова Монтэи, но они тут же приводили в уныние, так что пришлось просто сосредоточиться на том, как хорошо и приятно в его объятиях и надеяться на то, что мы скоро будем в безопасном месте. Я знала, что Хелл обязательно увезет меня отсюда, и я буду возвращаться к тому осиновому дому только в кошмарах про свои пытки. Вряд ли в следующий раз я так просто сдамся в плен. Одного печального опыта было вполне достаточно, и я не предоставлю Круэл такого удовольствия еще раз. Довольная улыбка скривила мои губы, когда я представила, как будет сокрушаться дочка Второго Волхва, что мне удалось сбежать. Ведь она хотела меня убить, а теперь ей вновь придется подбираться ближе, что теперь сделать будет гораздо труднее. Я научена горьким опытом, как и мои приближенные. Второй раз похитить королеву девушке не удастся.

Меченый рвался вперед, прикладывая все свои усилия. За это бастард одобряюще похлопывал его по шее, жеребец в ответ ржал, но вскоре Хелл натянул поводья, сбавляя дикий темп. Конь послушно замедлил галоп, переходя на рысь. Я с удовлетворением вздохнула, уставшая от постоянной тряски, кости ломило от этого, до безумия хотелось лечь и уснуть.

Спустя несколько мгновений Хелл окончательно остановил Меченого, осторожно и плавно. После этого бастард осторожно спрыгнул на землю, я задрожала, тело привыкло к тому, как меня обычно снимали с седла, и была готова к жесткому удару о камни. Но этого не произошло. Вместо того, чтобы скинуть меня на землю, бастард нежно подхватил меня, его руки аккуратно скользнули по практически обнаженному телу, и вот я уже была в его сильных горячих объятиях. Запах Хелла окружал со всех сторон, я чувствовала себя в полной безопасности. Защищенная его силой, я снова ничего не боялась.

– Мы в Вондэре, Эверин, – сообщил для общего развития Хелл, осторожно усаживая меня на бревно.

После этого бастард поспешил вернуться к своим седельным сумкам, откуда магическим образом появилось огромное пуховое одеяло, которое советник расстелил на земле возле бревна, на котором сидела трясущаяся я. Мужчина двигался быстро, но спокойно, раскладывая костер неподалеку. Он почти сразу отыскал сухие дрова, и вскоре огонь жадно зализал свежие ветки, потрескивая и выбрасывая в воздух высокие снопы искр. Я не чувствовала ног и рук, да и вообще мое тело отказывалось меня слушаться, больше похожее на безжизненное бревно, такое же, что было подо мной. Хелл это замечал, обеспокоенно поглядывая в мою сторону, глаза его нехорошо блестели, он раскладывал на одеяле провиант и лекарства, бинты и что-то еще.

– Потерпи еще немного, Эв, – успокаивал он, стараясь приободрять меня ласковым и теплым взглядом. Я только молчала и наблюдала за его действиями, мозг отказывался работать, так что пропала способность удивляться тому, что он вообще в состоянии двигаться. Что он вообще жив, если честно, тоже поражало до глубины души.

Советник поднялся на ноги и подошел ко мне, вновь подхватывая на руки, и куда-то уверенно понес.

– Я знаю, что вода просто ледяна, Эв…

Протестующе захрипев, я попыталась вырываться.

– Но на тебе столько засохшей крови, грязи… что я даже не знаю, с чего начать, – извинился Хелл, уже опуская ногами меня в воду. Я застонала, но он был неумолим.

Уверенным движением бастард стянул с меня разорванную рубашку, вгоняя в глубокую краску. Я опустила глаза, дабы скрыть свой ужасный стыд перед своей полной наготой перед ним. Но Хелла это не смущало, и, подпрыгивая на одной ноге, он стянул с себя сапоги, закатал штаны и сам вошел в реку, понукая меня опуститься полностью. Ладони бастарда жестко скользили по присохшей грязи, болезненно отдирая застарелые коросты и комья ссохшейся крови. Он намыливал меня корнем, который тоже отыскался в его седельных сумках, прилагая все попытки, дабы придать мне подобие человеческого вида. Ледяная вода обжигала кожу, но я терпела, иногда похрипывая, когда Хелл дотрагивался до раненных мест. Он понял, что у меня сломано ребро, и недовольно зацокал языком. Наконец, гигиенические процедуры были закончены, и бастард вытащил меня из воды, обтирая еще одним одеялом, которое он взял с собой, и укутывая меня, будто малыша, прижал к своей груди и понес к костру.

Уложив меня на одеяло, бастард стянул с себя рубашку через голову и отвернулся, чтобы достать что-то еще. Я содрогнулась, когда глаза почти мимолетно скользнули по отвратительному шраму, который оставил содравший кожу со спины Хелла Бандж. Как такая рана могла так быстро зажить? Попытавшись открыть рот, я бросила эту затею, потому что ничего решительно не получалось. Повернувшись ко мне, бастард заметил мое бледное лицо и нахмурился. Потом присел на корточки подле, разворачивая сверток с травами. Его длинные пальцы быстро скользили по бумажным пакетам, он словно видел их насквозь, откладывая нужные в сторону. Потом Хелл стянул с меня одеяло, и руки пробежались по сломанному ребру, он осмотрел ногу, постарался покрыть мазью все мои синяки и ссадины, недовольно шевеля губами.

– Если бы ты была обычной девушкой, то…

– Я обычная, – слабое возражение. Голос ужасно хрипел. Я даже удивилась, что смогла отозваться.

– Нет, в тебе есть Динео, – продолжал Хелл. Я застонала, когда подушечка его указательного пальца надавила на больное место под сердцем. Он осторожно отдернул руку, награждая меня извиняющимся взглядом.

Какое-то время бастард молча смотрел на мои ребра, я вся дрожала от морозного воздуха, но не мешала Хеллу размышлять над чем-то. Меня дико смущала только нагота, остальное сейчас превратилось в незначительные мелочи. Хотелось смущенно зарыться под землю. И никогда оттуда не откапываться.

– Эв, я могу тебе кое-что предложить, чтобы срастить кости быстрее, но…

Я вопросительно посмотрела в его светло-зеленые глаза. Они дрожали от беспокойства, ловя на себе блики от костра.

– Моя магия, она тебе поможет, но потом все вернется…

Слова Монтэи еще не успели выветриться из моей головы.

– Ты спросишь как? – предположил бастард, догадываясь о моей безумной усталости.– В момент смерти. Для меня этот момент уже будет мучительным, мягко говоря, – вздохнул бастард, почесывая затылок и недовольно морщась.

– То есть?

– То есть все раны, переломы, синяки, шишки и так далее вдруг возвращаются к тебе в единый миг. И твое тело чувствует катастрофическую боль. Но не это убивает. Все возвращается именно в момент смерти, до этого никаких предпосылок и симптомов.

Я задумалась над тем, нуждаюсь ли в этом. Но помощь Хелла ускорит восстановительные процессы, и выздоравливать без переломов и синяков будет гораздо проще. Даже не подозревая о том, что сделал Бандж с моими внутренними органами, я понимала, что должна принять предложение Хелла.

Едва заметно я качнула головой вперед.

– Отлично, – вздохнул Хелл.– Заодно и тело приведем в порядок.

Не совсем поняв смысл его слов, ведь я только что на это согласилась, я стала ожидать того, что начнет делать Хелл. Но бастард не совершил ничего сверхъестественного. Длинные пальцы легли на мое запястье, и мужчина плотно закрыл глаза, чуть откидывая голову назад. Его губы немного приоткрылись, дыхание с каждым вздохом начинало учащаться, я буквально слышала, как скоро увеличивается его сердцебиение. Глазные яблоки хаотично вращались под веком, дыхание все убыстрялось, словно Хелл самопроизвольно мог контролировать рефлекторные действия своего организма. Пальцы крепче сжимались на запястье, он словно глубже проникала в мою суть. Я чувствовала увеличивающийся жар Хелла, он весь горел, и прикосновениями обжигал мою кожу. После осеннего холода это было как нельзя кстати. Все равно это немного пугало, и я продолжала внимательно наблюдать за бастардом, который все не останавливался. Особых изменений в себе я пока не наблюдала, но не спешила осуждать старания бастарда. Почему же тогда Хелл не исцелил себя после ранения Круэл? У меня накопилось уже достаточно вопросов, и я не могла дождаться того момента, когда сумею их задать.

Веки Беллса вдруг красновато засветились, я поняла, что его глаза наполнились сейчас тем же белесым светом, который в тот раз источала Монтэя Блэк. Слегка испугавшись, я дернулась, но руку не вырывала, совершенно случайно роняя свой взгляд на изрезанную ногу. Глубокие царапины вдруг начали затягиваться, превращаясь в некрасивые застарелые шрамы. Четкая надпись теперь вырисовывалась над коленом, не нуждавшаяся ни в каком другом объяснении. Что-то неприятно и странно хрустнуло возле сердца, я схватилась пальцами за ребра, чувствуя, как под кожей что-то происходит. Вскоре боль исчезла. Кость срослась. Но Хелл не останавливался в своем начинании. С кожи начали пропадать синяки, мягкой волной окрашиваясь в легкий белоснежный тон с едва заметным бежевым оттенком. Глаза мои удивленно распахнулись, когда я увидела, как тощая рука вдруг стала приобретать свои нормальные размеры, как под кожей разрастались мышцы, скользя от запястья и к плечу. Невероятная щекотка пробежалась по моему телу.

Я с восторженной улыбкой смотрела на свое преображающееся тело, которое вновь становилось таким, каким я помнила его несколько месяцев назад. Исчезла угловатость костей, иссохшая кожа, которая будто прилипала ко мне, не встречая на своем пути ни мышц, ни даже жира, ничего. Теперь же под ней нарастала плоть, и это приводило меня в состояние жуткой эйфории. Неожиданно Хелл низко захрипел, легкий стон сорвался с его губ, он задрожал, рука едва не соскользнула с моего запястья, но он продолжал приводить мое тело в необходимую ему форму. Силы быстро покидали Беллса, но мужчина упорно решил довести дело до конца. Наконец, я ощутила в себе такую невероятную легкость, вся боль ушла, оставив за собой только неприятные воспоминания.

Он отпустил мою руку и тяжело осел на землю. Потирая пальцами виски, Хелл пытался прийти в себя. Все же он открыл глаза, слабо улыбнулся, взгляд его смущенно скользнул на мою обнаженную грудь, и, поднявшись на ноги, советник протянул мне свою рубашку. Я обрадовано приняла подарок, тут же натягивая его на себя. Несмотря на исцеления, слабость в теле все же осталась, но в душе плескался какой-то невообразимый и неуместный восторг. Хелл понял мой безмолвный вопрос.

– Побочный эффект, так сказать.

– Это похоже на Динео?

– Не думаю. Динео безвозвратно исцеляет, ничего не требуя взамен. Я сейчас будто бы исцелил сам себя, передав тебе свою энергию. Из-за этого и запустился процесс восстановления клеток, – мягко пояснил советник, ища в своих сумках для меня еще и штаны. Его поиски увенчались успехом.

Сонный зевок прервал то, что я хотела сказать.

– Ты нуждаешься в сне, Эв, – строго сказал Хелл, складывая руки на груди.– И ты сейчас же ляжешь отдохнуть.

– Но…

– Я сказал, сейчас же ляжешь отдохнуть, – повелительным тоном повторил советник.

Отчего-то я безропотно подчинилась и постаралась устроиться на одеяле возле костра. Но вертясь из стороны в сторону, я ничего не могла добиться, только запутываясь в одеяле, которое ни капли не согревало. Вздохнув, Хелл улегся подле, и я медленно придвинулась к нему. Он, призывая придвинуться ближе, поднял руку. Я скользнула ему под бок, с наслаждением прижимаясь к горячему телу. И как он не замерз на таком холодном воздухе? Но вместо ледяной дрожи по его коже пробегались горячие волны, которые согревали и его, и меня. Хелл обнял меня рукой, которую до этого поднял, и крепче прижал к собственному телу. Моя щека лежала на твердой груди Хелла, я с упоением втягивала в себя запах мужчины, который внушал мне только чувство безопасности. Тепло быстро меня разморило, и я чувствовала, что медленно начинаю засыпать, наслаждаясь близостью своего друга. Его мерное, шумящее дыхание я слышала сквозь сон и слабо улыбалась. Уставший бастард тоже уснул. Под пальцами я чувствовала его напряженные мышцы обнаженного живота, грудью твердый бок, а кожей горячее спокойное дыхание.

Теперь я знала, что все будет хорошо. И не нашлось бы во всем Дейстроу места, где я бы сейчас чувствовала себя в такой же безопасности, как с Хеллом.

Силенс?

Разбудила меня предрассветная прохлада, которая забиралась под одежду и холодной змеей скользила по позвоночнику. Костер погас, лишь угли слабо тлели, мерцая мистическим светом. Было еще темно, не думаю, что удалось поспать больше пары часов, но этот сон явился куда более целительным и приятным, чем все то, что было у меня за последние два месяца. От моих движений зашевелился Хелл, который продолжал меня обнимать одной рукой. Его светлые ресницы дрогнули, и бастард попытался приподняться, но неожиданно почувствовал на своей груди мой подбородок. Упершись им в грудную кость, я смотрела на бастарда, раздумывая над тем, с какого бы вопроса я хотела начать.

– Ты так смотришь на меня, что мне хочется достать книгу и почитать перед опросом особой важности, – сонно протянул Хелл, по-кошачьи потягиваясь. Он сладко зевнул, размял шею и вновь откинулся на одеяло.

– Не преувеличивай, – возразила я.– У меня просто действительно есть несколько вопросов. Немного потерпишь.

Повисла приятная тишина, нам было легко безмолвствовать друг с другом. Но я ждала какого-то отклика от Хелла. Бастард не отзывался, неужели он снова уснул? Или мужчина просто делился со мной своим молчанием.

– Хелл?

– Что Хелл? Где твои вопросы? Я же жду, – ответил он, не поднимая головы. Я заметила за собой, что внутри вновь появляется дикое желание ударить бастарда чем-нибудь тяжелым. Тряхнув головой, я постаралась избавиться от навязчивых мыслей.

– Как тебе удалось выбраться? Как ты выжил? Ты сам прекрасно понимаешь, что я хочу знать.

– Мало ли что я там понимаю, – усмехнулся Хелл, приподнимаясь и облокачиваясь рукой о землю. В глазах его блестела грусть, он посерьезнел.– Тебе бы лучше спросить, как я мог тебя отпустить. Одну. В лапы врага.

– Хелл…

– Хорошо, – согласился бастард, отвлекаясь от самобичевания.– Не знаю точно, сколько времени прошло с того момента, как тебя увезли, Эв, но меня нашел Силенс. Король прибыл с небольшим отрядом в этот осиновый дом, но вместо тебя отыскали только мое практически безжизненное тело, – хмыкнул он.

– Почему Монтэя приказала тебя оставить?

– Бандж решил, что я мертв, по-видимому, – пожал плечами Беллс.– Не знаю. Но он уехал следом за тобой. Силенс упорно допытывался от меня информации о том, куда тебя увезли. Сначала, конечно, это у него плохо получалось. Джиджи пришлось серьезно поработать, чтобы я пришел в себя. Как только сознание ко мне вернулось, за работу принялись гены Волхва, и исцеление помчалось быстрее, чем мог ожидать даже я сам. Видимо, дикое желание встать с кровати и покинуть лазарет, чтобы отыскать тебя, просто-напросто подталкивало вперед и меня, и немного запаздывающее тело. Я пытался отыскать в своих воспоминаниях хоть какие-нибудь отсылки к тому, куда тебя могли увезти, но ни на что не натыкался.– Он тяжело вздохнул.– Пришлось разочаровать Силенса, который надеялся на мою помощь. Я не знал, где ты. А отыскать тебя без каких-либо подсказок было практически невозможно. Территория Красной страны огромна, а Монтэя – ее правительница, то есть могла спрятать тебя в любой части своего государства. К счастью, ни у меня, ни у короля не опустились руки, и…

– Подожди, Хелл. И все? Про пытки и…

– А что еще говорить, Эв? – перебил Хелл.– Я помнится сказал тебе, что раны заживут и кости срастутся. Так оно и случилось. Пара лишних шрамов меня не смущают, если ты беспокоишься об этом.

– Бастард, – надавила я.

– Я корю себя только в том, что ты страдала вместе со мной, – на одном дыхании признался Хелл.– Какого Дарка? – Тут же возмутился бастард, глядя на меня так, как будто я была неизвестным ему доселе существом. – Не нужно приучать меня откровенничать, королева, я не привык говорить то, что у меня здесь, – его рука мягко переместилась к сердцу.– Даже то, что в голове доступно немногим, а уж это…

Мне оставалось только добро усмехнуться в ответ на эти слова.

– Я ведь и так это вижу, Хеллс Беллс. Не пытайся меня обмануть.

Мужчина фыркнул.

– Много ли надо мне, королева, чтобы тебя обмануть, – таинственно заявил бастард, растягивая губы в злорадной улыбке.

Рассказ Монтэи Блэк подтверждал то, что сказал Хелл. Действительно, ему удалось меня обмануть, а я даже не подозревала об этом. Но что-то все равно меня смущала. Я не могла понять, почему поведение Хелла так сбивало меня с толку. Его странные попытки выглядеть тем, кем он не являлся, раздражали. Это толкало меня на то, чтобы я сделала все ради знания правды в моих руках.

– Все остальное не так уж важно, Эв, пытки не так страшны. Нам причиняли боль только для того, чтобы устрашить. Сложнее, когда пытают, чтобы выяснить.

– Почему?

– Сама подумай, – подтолкнул Хелл.– Боль открывает тысячи путей.

Отчасти был прав, мне тут же стало дико неприятно, как только я представила то, если бы Бандж хотел еще что-то узнать от меня. Наверное, изощрения солдата утроились, а его методы стали бы еще более ожесточенными и бессмысленными.

– Да, тут ты прав.

– Нужно соблюдать кодекс молчания, – произнес Хелл. Взгляд его скользил по линии горизонта, которая начинала медленно светлеть.

– Кодекс чего? – переспросила я.

– Кодекс молчания, – повторил бастард, поворачиваясь в мою сторону.– Когда тебя пытают нужно думать о том, что скажешь, а не о том, чего говорить не следует.

Я задумчиво замолчала, пытаясь найти смысл в странных словах бастарда. Но позже пришло осознание, что так действительно было бы проще. Сосредотачиваться на лжи, которую ты будешь повторять в любом случае, не обращая внимания ни на боль, на ни страдания. Хранить тайну, которую из тебя пытаются вытащить раскаленными щипцами, выдавая желаемое за действительное.

– Иногда ты меня пугаешь, – наконец, выдохнула я.

– Чем? – удивился бастард. Брови его приподнялись в характерном жесте, тут же преображая все его лицо. Он выглядел таким наивным, словно я была матерью маленького ребенка, которому объясняла, что небо голубое, а трава – зеленая, а не наоборот.

– Своим интеллектом.

Он сдержанно хохотнул, но потом посерьезнел, поймав мой сердитый взгляд. Все же не сдержался и вновь расплылся в искренней и теплой улыбке.

– Это придет с годами, Эв.

– Я постоянно забываю о том, что ты уже давно не молод, – извинилась я, чувствуя свою вину.

– Что ты, – отмахнулся бастард. В его глазах я читала доверие.– Я привык к тому, что мать отобрала у меня возможность воплотить свои давние мечты в жизнь.

– Какие?

– А толк говорить о них, если они уже несбыточны, – попытался отмахнуться Хелл, но у него ничего не вышло.

Я настаивала на ответе.

– О семье, – вздохнул он. – Которой у меня никогда не было.

– И что же мешает?

– Я никогда не состарюсь и не умру. Не хотелось бы выглядеть младшим братом собственного ребенка, а потом хоронить внуков. Да, Хоуп подарила мне и много положительных потенциалов. Я могу сделать больше, чем любой другой человек. Но вечная жизнь неинтересна.

– Поэтому ты всегда бросаешься в огонь.

– Может, – улыбнулся он.

В его аристократичных чертах я читала мудрость. Он часто скрывал ее под маской из яда, но теперь она сквозила в каждом движении. Откровенность Хелла радовала, я тихо улыбалась, боясь спугнуть его. Теперь Хелл был похож на осторожную лань, которая вышла на водопой в долину, в которой полно голодных серых волков. Ему нужно было научиться рисковать ради того, чтобы уметь доверять. Прятаться в вечном страхе быть обманутым никому не удастся, и я была безумно рада тому, что Беллс понимал это сейчас. И шел навстречу моим вопросам.

– Тебе нужно перестать его соблюдать, – неожиданно сказала я, не ожидавшая того, что мысль вдруг выскочит наружу.

– Что? – не понял Хелл.

Смотря в его удивленное лицо, я поняла, как сильно скучала по другу, решив, что он мертв. Но Хелл был жив. Он жив. Я повторяла это безмолвно, чтобы поверить в то, что вновь его обрела. Короткое знакомство отчего-то ознаменовалось крепкой дружбой. Нас связывало нечто большее, чем простые отношения двух людей. Какой-то дух нас объединял, делая едиными, я ощущала его тугое напряжение, когда сидела возле бастарда, когда касалась его. Доверие к нему было безграничным, и я слышала взаимный отклик. Он хотел так же относиться и ко мне.

– Прекрати соблюдать кодекс молчания, и тогда все станет гораздо проще.

– Меня не пытают, Эв.

Я покачала головой.

– Ты сам превращаешь свою жизнь в пытку, неизменно следуя тому кодексу, который сам и придумал, – протестовала я.– Ты действительно сам веришь в то, что говоришь, но говоришь то, что должен, а не хочешь. В этом вся и проблема.

Он спрятал от меня свои глаза, раздражаясь тому, что я попала в точку. Но от меня Хелл мог не пытаться скрыть своих слабостей, я все равно понимала правду. И готова была идти навстречу другу. Не обращая внимания на то, что он сделал с Силенсом. Даже это не останавливало меня. Хелл вызывал внутри противоречивые чувства, объяснения коим отыскать я все равно бы не сумела, даже если бы попыталась.

Но напряжение бастарда обижало. Почему он не мог просто поверить в то, что я теперь знаю, какой он человек, и прекратить представляться кем-то другим. Но это было в крови Хелла. Иногда откровенность проскальзывала в его действиях, порою звучала даже в словах, но каждый раз он стоически пытался ее пресекать. Задумываясь над тем, что же могло произойти в его жизни такого ужасного, что он так боялся окружающего мира, я осознавала тот факт, что была готова помочь Беллсу в решении его проблем. Он сам устал прятаться. И усталость эта била меня по коже, даже в этот момент, когда мы лежали на одеяле подле потухшего костра. Но исправить что-то один он не сумеет. Только вместе. И я была готова помочь.

– Хелл…

– Эв, замолчи, не стоит, – прервал бастард, резко вскидывая голову. Зеленые глаза пылали. Он злился. И злился больше на себя, чем на меня.– просто не стоит.

Оставалось только молчаливо согласиться на его завуалированную просьбу. Я верила в то, что настанет тот момент, когда он не сумеет больше прятаться.

– Мне нужно еще рассказать тебе важную вещь, Эв, – вдруг сам нарушил тишину Хелл своим сбивчивым неловким началом.

– Что именно? – подтолкнула я.

– Рассказ Монтэи, – у меня перехватило дыхание, – это чистой воды ложь.

Мир вдруг перевернулся. В мозгу что-то отчетливо и неприятно запульсировало, точечными движениями распространяясь по всему телу. Онемело лицо, и я боялась открыть рот.

– Ты ведь подтверждал ее слова…

– В том-то и дело, – согласился Хелл.– Она применила старый фокус Волхвов. Заставлять людей говорить то, что нужно им. Ты думаешь, я смог бы вот так просто воздействовать на Силенса? Лайт с тобой, – отмахнулся бастард.– Он же обладает потрясающей Королевской магией. Способности короля неординарны и обладают истинной мощью. Конечно, будучи принцем, он был слабее, но, тем не менее, я не сумел бы пробраться в его сознание и внушить то, что нужно мне. Тем более заставлять говорить то, что хочется. Это нереально. Я унаследовал кое-какие возможности своих предков, но не силен в этой сфере так, как хотела выдать Монтэя.

– Зачем ей все это?

– Чтобы ты оставила короля, неужели неясно, – раздраженно заявил Хелл, но тут же смягчился.– Она не солгала в том, что ты действительно катализатор изменений. Но я не сторонник каких-либо там теорий, Эв. И я увидел тебя впервые в покоях отца, клянусь.

Я не могла не верить советнику. Лично я видела то, что делала с ним Монтэя, она действительно проникала в его голову, и что она могла там увидеть или изменить, неизвестно. Все же степень доверия к бастарду пересиливала веру в слова Правительницы Красной страны. Тогда опасения Энтраста вновь обретали силу.