Kitabı oku: «СИЗО», sayfa 4

Почувствовав с нашей стороны упорное несогласие с процедурой ведения допроса, «помощники» нашего следователя предприняли яростный психологический штурм. Они бесцеремонно входили в кабинет, где шел допрос, шагали взад-вперед, слушали мои показания, потом внезапно уходили. Один зайдет, посмотрит на меня изучающе, постоит, произнесет какую-то глупость, второй погладит по моей спине, мол, все равно признаешься, осклабится во весь рот, походит по кабинету и потом вместе уходят.

К 11 часам в кабинет следователя завели незнакомую мне женщину. Позже выяснилось, что она и есть та самая Турмаханбетова – руководитель департамента внутренней политики Жамбылской области.

Она тихо вошла в кабинет, вся собранная в комок, и присела на указанное кресло. Посмотреть в мое лицо, поздороваться со мной – ей не хватило духа.

«Ух, вот какая ты гнида! Другой тебя я и не представлял!».

На вопрос допрашиваемым, знаем ли мы друг друга и в каких отношениях находимся между собой, мы ответили:

Ответ Турмаханбетовой Р. С.: Присутствующего здесь мужчину узнаю, как главного редактора газеты «Central Asia Monitor» Габдуллина Бигельдина Кайрдосовича, неприязненного отношения к нему не испытываю.

Ответ Габдуллина Б. К.: Присутствующую здесь женщину я не знаю, в ходе допроса мне стало известно, что она является руководителем управления внутренней политики Жамбылской области. Неприязненного отношения к ней не испытываю.

Вопрос Турмаханбетовой Р. С.: Расскажите про обстоятельства, изложенные Вами в своем заявлении и, касающиеся присутствующего здесь Габдуллина Б.

Ответ: Я руководитель внутренней политики акимата Жамбылской области. Отвечаю за информационную политику, за размещение государственного информационного заказа в средствах массовой информации для информирования населения и читателей о проводимой работе акиматом Жамбылской области. Для государственного информационного заказа формируется тематика лотов, для чего мы изучаем газеты, анализируем их направленность, читабельность. Я сама являюсь подписчиком газеты «Central Asia Monitor», и на ее страницах постоянно вижу негативные статьи в отношении государственных органов всех областей. Чтобы избежать публикации таких статей, чтобы не допустить негативного влияния на имидж области, мы с 2013 года размещаем информационный заказ в газете «Central Asia Monitor». Предварительно отдел СМИ запрашивал прайслисты, для составления технической спецификации. Техническую спецификацию составляем под газету «Central Asia Monitor», чтобы они побеждали в государственных закупках. Также сотрудники газеты созваниваются с нашими сотрудниками, чтобы узнать, когда будет заказ, какова сумма будет для них. После объявления государственного конкурса они подают конкурсные заявки на определенные заранее лоты, по которым нами ранее формировались технические спецификации именно под их газету. По итогам конкурса, победителем данных конкурсов признавалась газета «Central Asia Monitor», и мы заключали договор о государственных закупках. Так, в 2013 году был заключен договор на 2,5 миллиона тенге, в 2015 году – на 2 миллиона тенге и в 2016 году – на 2 миллиона тенге. Каждый год мы выставляли техническую спецификацию именно под газету «Central Asia Monitor». И всегда сотрудники газеты «Central Asia Monitor» звонили нам на рабочий телефон и интересовались, на какой лот и на какую сумму необходимо участвовать в тендере.

С ними мы заключали, таким образом, договора, так как мы знали направленность данной газеты, и мы не желали негативных статей в отношении Жамбылской области.

В 2016 году, когда в конце июля государственный заказ между нами и газетой «Central Asia Monitor» закончился, к нам поступили звонки от сотрудников газеты «Central Asia Monitor» с вопросами, будет ли на 2017 год государственный заказ нашей области и на какую сумму.

9 сентября 2016 года в газете «Central Asia Monitor» напечатали статью «Аким Карим Кокрекбаев: «Странный вагоновожатый». Понимая, что статья напечатана неспроста, я позвонила директору ТОО «Алем BG» Габдуллину Б. К. и спросила, почему они написали такую статью, так как мы с ними сотрудничаем несколько лет, размещаем государственный информзаказ, на что он ответил, что из других регионов они больше получают, и потребовал увеличить государственный заказ до 10 миллионов тенге. Я, как руководитель управления, зная бюджет на информационный заказ, предложила 3 миллиона тенге. На что он сказал, что этого мало и потребовал 10 миллионов тенге. Он также спросил с высокомерием по поводу подписки, на что я была вынуждена сказать, что мы увеличим до 1000 экземпляров, чтобы он не печатал негативные материалы в отношении Жамбылской области и их должностных лиц.

Также я сказала ему, если у него будут критические материалы, чтобы он говорил нам по данному поводу, на что он согласился.

Я сделала выводы, что если мы не дадим такие денежные средства, он будет постоянно писать негативную информацию перед государственными закупками, чтобы увеличить финансирование. Данную ситуацию я восприняла как вымогательство.

После данного разговора я убедилась, что данная статья была напечатана специально, чтобы увеличить государственный заказ и подписку на газету «Central Asia Monitor».

Вопрос: Выполнили бы Вы требования Габдуллина Б. об увеличении суммы государственного заказа?

Ответ: Поначалу приняла решение увеличить сумму по требованию Габдуллина Б. К. до 10 миллионов тенге, чтобы он не писал негативные статьи в отношении должностных лиц Жамбылской области. Потом, проанализировав телефонный разговор, я поняла, что это вымогательство со стороны Габдуллина Б. К. не прекратится и обратилась в Национальное бюро, чтобы защитить государственные органы нашей области (акимат, акима и др. органы).

После окончания допроса Турмаханбетовой, следователь обратился ко мне.

Вопрос Габдуллину Б. К.: Слышали ли Вы показания Турмаханбетовой Р., согласны ли с ними?

Ответ Габдуллина Б. К.: Показания Турмаханбетовой Р. С. я слышал, согласен с ней до момента ее внезапного звонка на мой сотовый телефон. Далее с показаниями Турмаханбетовой Р. С. я полностью не согласен. Прежде всего, замечу, что я никогда не звонил Турмаханбетовой Р. по поводу государственного заказа и подписки. Объем государственного заказа и имя победителя решает не аким области, а портал электронных закупок. Моя газета в этом году опубликовала несколько положительных материалов о Жамбылской области и деятельности ее акима. Государственный заказ за 2016 год газета выполнила к концу первого полугодия, а эта чиновница утверждает, что газета сплошь и рядом критикует область. Это далеко не так. Как только газета выполнила государственный заказ, она была вольна в своих действиях, выборе тем, в том числе и по Жамбылской области. И вот, в начале осени, какая-то женщина звонит мне на сотовый телефон. Я спросил, кто это, она ответила: Рахия. Я попросил, представьтесь, пожалуйста, какая Рахия. Она назвала свою должность, честно говоря, я был очень удивлён ее звонку, так как мы публиковали критическую статью про акима области Кокрекбаева. Я спросил, что вы хотите, она ответила: мы формируем госинформзаказ на 2017 год и хотели бы с вами посоветоваться, как с руководителем газеты. Меня это тоже удивило. В жизни так не бывает. С какой стати представитель области стал таким добреньким. Жамбылская область, как госинформзаказчик, для газеты не интересна, причина проста: область выделяет мало денег на информзаказ: 2,5 миллиона тенге в 2013 году, 2 миллиона в 2015 году и 2 миллиона в 2016 году – это мизерные суммы, которые не оправдывают цену государственного заказа. Но раз вы хотите посоветоваться, Рахия, то имейте в виду, что моя газета не хочет участвовать в конкурсе по госинформзаказу по Жамбылской области. Далее я сказал, что мы же вас критикуем, а вы выходите с предложением об увеличении объема государственного заказа. Меня это удивляет, на что она ответила: ну, бывает, жизнь – есть жизнь.

А на какую сумму вы хотели бы иметь госзаказа на следующий год? – спросила она меня. Я ответил, ну, хотелось бы получить госзаказ, примерно, как от других областей: 5–7 миллионов тенге, но, если сможете, то и 10 миллионов тенге было бы неплохо. На что она ответила: постараемся. И я добавил, но раз будет такой госзаказ от вашей области, то вам же нужны будут читатели, поэтому обратите внимание на подписку. С чем она согласилась и сказала: постараемся подписать 1000 экземпляров. Вот и весь разговор. Никакого шантажа, требования не было и не может быть с моей стороны. Во-первых, она не моя подчиненная… Раз она сама мне позвонила и решила посоветоваться со мной, то я поделился с ней своими соображениями, исходя из интересов частной газеты.

Вопрос Габдуллину Б. К.: Из Ваших показаний следует, что вы согласны с показаниями Турмаханбетовой Р. до ее звонка к вам. Согласно ее показаниям, за 2013–2016 годы ими готовилась техническая спецификация специально для вашей газеты, чтобы она стала победителем конкурса, что можете пояснить по этому поводу?

Ответ: Если акимат готовит техническую спецификацию, подходящую для моей газеты, то, значит, акимат заранее рассчитывал, чтобы тендер выиграла наша газета. Это же прямое нарушение закона о госзакупках.

Вопрос Габдуллину Б. К.: Из ваших показаний следует, что вами в период действия договора государственного заказа в 2016 году писались только положительные статьи про акимат Жамбылской области, а после окончания договора Вы вольны писать на любую тему, значит ли это, что в период действия договора государственных закупок вы не имеете права писать негативные статьи в отношении акимата Жамбылской области?

Ответ: Нет, мы имеем право писать на любую тему, положительные и критические статьи. Но статьи по госинформзаказу обычно пишутся положительные, потому как они после написания согласовываются с работниками акимата области.

Вопрос Турмаханбетовой Р. С.: Слышали ли Вы показания Габдуллина Б. К., согласны ли с ними?

Ответ Турмаханбетовой Р.: Показания Габдуллина Б. К. я слышала, с его показаниями не согласна, так как он мне не предлагал, а требовал.

Вопрос адвоката Сарманова Ж. к свидетелю: В своих показаниях вы указали, что сотрудники редакции газеты звонили по поводу очередных и предстоящих государственных заказов, их стоимости и увеличения подписки. Звонил ли вам Габдуллин лично по этим вопросам или сотрудникам управления акимата?

Ответ: Лично Габдуллин Б. К. мне не звонил.

Вопрос адвоката Сарманова Ж. к свидетелю: В своих показаниях вы упоминали, что если вы не увеличите сумму государственного заказа, то Габдуллин Б. будет печатать только негативные статьи в будущем, говорил ли вам Габдуллин Б., что он будет печатать негативные материалы в отношении акимата и его руководителя?

Ответ: По данному поводу могу пояснить следующее, что после того, как он потребовал увеличить сумму госинформзаказа, я ответила, подумаю, и просила его согласовывать с нами негативные материалы. Он ответил: «Хорошо»… Я поняла, если мы не увеличим сумму заказа, то будут негативные материалы.

Вопрос адвоката Сарманова Ж. к свидетелю: В своих показаниях вы указали, что обратились с заявлением в Национальное бюро, когда и к кому Вы обратились, докладывали ли Вы об этом акиму области, были ли указания акима области обратиться в правоохранительные органы или это была ваша инициатива. Ваше обращение было до звонка Габдуллину Б. К. (20 сентября) или ранее? Во время подачи заявления, подписывали ли Вы какие-либо другие документы, в частности согласие на сотрудничество с органами. Консультировали ли Вас оперативные сотрудники Нацбюро по вашему поведению во время звонка Габдуллину Б. К.?

Данный вопрос снимается следователем, так как не имеет отношения к проводимой очной ставке. Обращение гражданина в правоохранительные органы – является правом каждого.

Вопрос адвоката Мухамедьярова А. к свидетелю: В каких еще средствах массовой информации, кроме газеты «Central Asia Monitor», акимат Жамбылской области размещает госинформзаказ, на какие суммы?

Где вы запрашиваете ценовые предложения для организации конкурса, в каких еще газетах выходят негативные статьи про акимат Жамбылской области?

Данный вопрос снимается следователем, так как не имеет отношения к проводимой очной ставке.

Вопрос адвоката Мухамедьярова А. к свидетелю: По вашему мнению, законно ли проводился конкурс о государственных услугах, где победителем была газета «Central Asia Monitor»?

Данный вопрос снимается следователем, так как Турмаханбетова Р. ранее отвечала на этот вопрос в своих показаниях.

Вопрос адвоката Мухамедьярова А. к свидетелю: За период 2013 года по август 2016 года публиковались ли в газете «Central Asia Monitor» негативные материалы про акимат Жамбылской области, требовал кто-либо опровержения этих материалов, была ли эта информация достоверной?

Данный вопрос снимается следователем, так как не имеет отношения к проводимой очной ставке.

Вопрос адвоката Мухамедьярова А. к свидетелю: Что вы понимаете под сказанным вами выражением «критические материалы»?

Данный вопрос снимается следователем, так как Турмаханбетова Р. ранее отвечала на этот вопрос.

Вопрос адвоката Мухамедьярова А. к свидетелю: В своих показаниях вы указали, что Вы поняли, что Габдуллин, возможно, опубликует негативные статьи в отношении акима области, если не будет увеличен государственный заказ. Какой вред могла причинить данная информация в адрес акима и акимата области?

Данный вопрос снимается следователем, так как Турмаханбетова Р. ранее отвечала на эти вопросы.

Вопрос адвоката Сарманова Ж. к свидетелю: В своих показаниях вы указали, что при разговоре по телефону с Габдуллиным Б., его слова об увеличении госинформзаказа восприняли, как вымогательство. Почему вы сразу не отказали в цене в 10 миллионов, а пошли с заявлением в Национальное бюро?

Данный вопрос снимается следователем, так как ранее на данный вопрос был дан ответ, обращаться с заявлением в правоохранительные органы – является правом любого гражданина.

Вопрос адвоката Сарманова Ж. к свидетелю: Проводился ли тендер на госинформзаказ на 2017 год?

Ответ: Нет, данный конкурс ещё не проводился.

Присутствующим разъяснено право задавать вопросы друг другу. Вопросы не поступили.

Вопрос Турмаханбетовой Р. С.: Настаиваете ли Вы на своих показаниях, данных в ходе очной ставки?

Ответ: Да, я настаиваю на своих показаниях и подтверждаю в полном объеме.

Протокол очной ставки напечатан с моих слов верно и мной прочитан. Замечаний не имею.

(Турмаханбетова Р. С.).

Протокол очной ставки напечатан с моих слов верно и мной прочитан.

Имеются замечания:

«1. В протокол очной ставки внесены правки неизвестным лицом вне кабинета допроса, в результате чего изменены показания свидетеля Турмаханбетовой Р. С. в части: а) стр. 4, в четвертом абзаце, после слова «вымогательство», удалено выражение «чтобы он не печатал негативных статей»; б) стр. 4, в седьмом абзаце изменен ответ свидетеля Турмаханбетовой Р. С. Кроме того, внесен ряд других правок, не соответствующих фактическим показаниям Турмаханбетовой Р. С. и произведенной записи следственного действия.

2. Необоснованно сняты вопросы адвокатов Сарманова Ж. С. и Мухамедьярова А. Н., так как эти вопросы непосредственно касались сути очной ставки.

(Габдуллин Б. К.).

Адвокат Сарманов Ж. С.: поддерживаю ходатайство и замечания подозреваемого.

(Сарманов Ж. С.).

Адвокат Мухамедьяров А. Н.: поддерживаю замечания подозреваемого Габдуллина Б. К.

(Мухамедьяров А. Н.). Допросил Ботабаев.

На допросе Турмаханбетова несла всякую небылицу и безбожно лгала. Я же рассказал правдивую версию телефонного разговора с ней. Ботабаев то и дело выскакивал из кабинета для получения ценных указаний, советов, после возвращения у него появлялись десятки новых вопросов. Но тут ожививились мои адвокаты и задали чиновнице шесть-семь вопросов, которые касались непосредственно дела. Но они были бесцеремонно отвергнуты и сняты следователем Ботабаевым, мол, это не по существу дела. Но самое главное то, что она вынуждена была ответить на главный вопрос: «Кто кому позвонил в тот злополучный вечер, когда состоялся разговор между Вами?». Прозвучал ее ответ: «Я сама позвонила Габдуллину».

Как только закончилась очная ставка, следователь опять оставил нас на полчаса. А когда он вернулся, мы заметили, что ответы чиновницы переписаны, исправлены во многих местах. Мои адвокаты сделали замечание следователю о грубом нарушении закона с его стороны, на что он ответил: «Тут только запятая исправлена!»

Форменное безобразие со стороны следаков довело меня до белого каленья. Я был просто ошеломлен беззаконием, которое творилось в кабинетах НацБюро. Я чувствовал себя отвратительно. Было понятно: следствие пошло явно с обвинительным уклоном.

Но тут меня успокоил мой адвокат Аманжол:

– Бике, спокойствие! Мы обо всем этом сделаем специальную запись на подписании протокола допроса. Тем более ведется видео и аудио запись всего допроса.

Какие мы были наивные! Это я пойму позже, когда все аргументы в пользу нашей правоты и честности сотрутся следаками в пыль…

К завершению допроса Ботабаев дал мне на ознакомление постановление с квалификацией моей вины. Посоветовавшись с адвокатами, я написал под протоколом допроса свое мнение.

Следователь Ботабаев всем своим видом выказывал свое крайнее недовольство нашими законными действиями.

Итак, к 15 часам все бумаги нами подписаны. Ботабаев с ними укатил в прокуратуру. Я остался в кабинете один под неусыпным вниманием конвоя.

Ждем гудок

Нервная нагрузка, переохлаждение организма из-за резких перемен климата, царящий произвол со стороны следователей сразу отразились на моем здоровье. Начала беспокоить моя простата, я зачастил в туалет, что заметно нервировало моего конвоира, вынужденного неустанно сопровождать меня в туалет и обратно.

Синий ноябрьский вечер холодел в проеме окна, когда, наконец, зашел Андрей Угай и объявил, что суд по мере моего пресечения состоится сегодня в 20 часов в Алматинском районном суде г. Астаны.

Меня бросило в жар: сообщат ли об этом следаки Нацбюро моим адвокатам, чтобы они успели прибыть на суд?

Холодное, разлившееся в груди, отчаяние делало меня внешне спокойным. Но внутренне я уже готовился к худшему. Еще бы! Раз Ботабаев и все его подчиненные трудились по-стахановски, и они сходили с ума от желания как можно скорее водворить Габдуллина в СИЗО, то это, безусловно, не сулило мне ничего хорошего. Значит, о свободе надо забыть! Ну, в самом деле, не станут же они так торопиться, чтобы меня выпустить на волю?!

Как я узнал, часть следственной бригады состояла сплошь из командированных провинциалов. Их временно перевели из Талдыкоргана, Оскемена, Шымкента, Кокшетау и других областных центров, поселили в арендованных квартирах и заставили работать для центра. Это очень выгодно: приезжие мало кого знают в столице, у них нет особых связей, влиятельных родственников, которые могли бы влиять на них в работе. К тому же, провинциал, командированный в центр, будет стараться из последних сил, чтоб закрепиться тут, сделать хорошую карьеру!

Но я не терял присутствия духа. «Не те времена на дворе, чтобы известного журналиста страны, руководителя Международной писательской организации, невинного ни в чем, засадить за решетку».

Вокруг меня, сидящего в кабинете следователя, гудела и плескалась поздняя осень 2016 года. Только недавно были избраны депутаты Мажилиса Парламента страны. Как ни говори, там немало депутатов, которые прекрасно знают меня, способные сказать свое слово в мою защиту. По Конституции наша страна выбрала демократический путь развития. А в демократическом государстве, как известно, только суд может лишить свободы человека.

Мои оптимистические мысли прервал Андрей Угай, который, видимо, решил поддержать меня перед предстоящим судом.

– Скажите честно, как опытный человек, что сегодня меня ждет в суде? – без обиняков спросил я у него.

– Вы упустили свой шанс. Если бы Вы умерили свои амбиции, то вышли бы отсюда, благоухая как майский цветок, – высокопарно ответил он, и добавил, – вы же не прислушались к моему совету.

– Неужели упекут в СИЗО? Есть же другие варианты, как домашний арест, освобождение под залог, под поручительство? – не сдавался я.

– Ваше дело под особым контролем. Вы же известный человек в стране. Все может быть, хотя…, – и не договорив свою мысль, он покинул кабинет.

Слова этого корейца-следователя не вселили в меня особого оптимизма, наоборот, они доказывали мои наиболее грустные предположения. Я начал готовиться к худшему варианту. Взял ручку и бумагу, и пока до суда оставалось время, начал составлять список вещей, необходимых в тюрьме. Прежде всего, мне нужны были теплые вещи. Список я надеялся передать своему другу Максату Нурпеисову, который жил в Астане.