«Вкус: Наука о самом малоизученном человеческом чувстве» kitabından alıntılar, sayfa 4

Без соли наша еда лишается не только вкуса, но и аромата. Вот почему опытные повара часто могут по запаху определить, что в блюде не хватает соли.

«Экономическая теория общедоступного ресурса. Рыболовство» (The Economic Theory of a Common-Property Resource: The Fishery).Эта блестящая статья была написана Скоттом Гордоном, экономистом из Университета Индианы, еще в 1954 г. В ней описывается тяжелое положение рыбака — и делается попытка объяснить, «почему рыболовы не богаты, хотя морские рыбные ресурсы — самые богатые и неисчерпаемые из доступных человеку». Проблема состоит в том, что, поскольку рыба является общим достоянием, она на самом деле — ничья. Любой может выловить столько, сколько захочет, вот и ловят в таких количествах, что рыболовство становится невыгодным — причем для всех. «Каждый рыбак в душе надеется на “счастливый улов”, — пишет Гордон. — По многочисленным свидетельствам тех, кто хорошо знает рыболовов, они азартные игроки и неисправимые оптимисты».Другими словами, рыбаки похожи на американских инвестиционных банкиров. Из-за своей чрезмерной самоуверенности они и себя обедняют, и рыболовные угодья истощают. Простое ограничение улова не решит проблему, а лишь усилит конкуренцию и сократит прибыли. Задача состоит не в том, чтобы вынудить рыбаков потратиться на лишние сети и судна покрупнее, а в том, чтобы обеспечить максимальный улов при минимальных усилиях. Для этого требуется вмешательство государства.Понимание сути этого вопроса и помогло одной из беднейших стран Европы на 1900 г. стать одной из богатейших в 2000 г. Большие перемены в Исландии начались в начале 1970-х, после двух лет исключительно низких уловов рыбы. Второй год подряд лучшие рыбаки возвращались без обычного улова трески и пикши, и исландское правительство приняло радикальные меры: рыба была приватизирована. Каждый рыболов получил квоту, рассчитанную на основе его прежних уловов. Первоклассным рыбакам выдавали документ, подтверждающий право на ловлю, скажем, 1 % от совокупного санкционированного улова в акватории Исландии в данном сезоне. До наступления сезона ученые из Института морских исследований определяли общее количество трески или пикши, вылавливание которого не нанесет вреда благополучию рыбной популяции в долгосрочной перспективе. Количество разрешенной к вылову рыбы год от года менялось. Однако личный процент годового улова был фиксированным, и документ давал это право на неограниченный срок.Предоставлялась и другая возможность: не хотите сами ловить — продайте квоту тому, кто хочет. Таким образом квоты переходили в руки тех, кому были больше всего нужны, самым лучшим рыболовам, умеющим добывать рыбу из морских глубин с максимальной эффективностью. Кроме того, под свою квоту можно было сделать заем в банке, и банк с готовностью оценивал в долларах вашу долю трески, выловленной при отсутствии конкуренции из самого богатого района трескового промысла на земле. Рыба была не только приватизирована, но и секьюритизирована.ЭТО БЫЛО ЧУДОВИЩНО несправедливо: общественный ресурс — вся рыба в морских водах Исландии — был попросту передан горстке исландских любимцев фортуны. В одночасье Исландия обрела первых миллиардеров, и все они были рыбаками. Но с точки зрения социальной политики это был гениальный ход: в один миг рыба из неустойчивого источника существования превратилась в реальный, устойчивый источник богатства. Меньшее число людей меньшими усилиями вылавливали примерно столько рыбы, сколько было необходимо для оптимального долгосрочного поддержания исландских рыболовных угодий. Новое богатство преобразовало Исландию — и превратило ее из тихой заводи, которой она была 1100 лет, в страну, давшую миру Бьорк. Если Исландия стала славиться музыкантами, то лишь потому, что у исландцев появилось время для занятия музыкой и многими другими вещами. Исландской молодежи, например, оплачивают образование за рубежом и поощряют самостоятельное всестороннее развитие. С тех пор как политика государства в области рыбного хозяйства преобразовала Исландию, страна, в сущности, стала машиной для переработки трески в докторов философии.

Сотни тысяч лет мозг человека развивался в условиях, ограничивающих его потребности. Он не был создан, по крайней мере изначально, для условий чрезмерного изобилия. «Повсюду бродят человеческие существа с удивительно ограниченным умом, — весело изрекает он. — В центре у нас мозг средней ящерицы». Эту сердцевину пресмыкающегося, объясняет он, окружает слой млекопитающего (который ассоциируется с материнской заботой и социальным взаимодействием), а поверх него есть третий слой, который обуславливает работу памяти и способность к абстрактному мышлению. «Единственная проблема заключается в том, — говорит он, — что наши страсти по-прежнему определяются мозгом пресмыкающегося. Мы настроены брать как можно больше тех вещей, которых, как мы считаем, нам не хватает, и это, в частности, относится к сексу, безопасности и продовольствию». Даже сидящему на диете человеку, который старается, чтобы ему на глаза не попался кусок шоколадного торта, трудно контролировать себя, если шоколадный торт каким-то образом оказывается у него перед глазами. Это понимает каждый кондитер в Америке, а теперь и неврология. [...]

Самое богатое общество, которое когда-либо видел мир, разбогатело за счет изобретения все более совершенных способов предоставления людям того, что они хотят. [...] «Мы сводим к минимуму использование той части мозга, которой нет у ящерицы, — говорит Уайброу. — Мы создали физиологическую дисфункцию. Мы утратили способность саморегулирования на всех уровнях общества. Те $5 млн, которые вам платят в Goldman Sachs, если вы делаете все, что они просят, и есть шоколадный торт, только осовремененный».

По мнению Уайброу, череда финансовых пузырей и накопление индивидуальных и государственных долгов есть не что иное, как результат ведения образа жизни, продиктованного мозгом ящерицы. Цветовую карту распределения индивидуальных долгов в Америке можно наложить на цветовую карту центров по контролю и профилактике заболеваний, которая показывает фантастический рост с 1985 г. числа страдающих ожирением на территории Соединенных Штатов, и картина в целом совпала бы. Бум торговли, осуществляемой индивидуальными инвесторами в акции, распространение узаконенной азартной игры, рост наркомании и хронического алкоголизма — все это звенья одной цепи.