Kitabı oku: «Утраченный металл», sayfa 4
Так или иначе, она беспокоилась. Цикл заметил ее, и интуиция подсказывала, что он так просто не сбежит, подставив спину. Следовало ожидать западни. Мараси осторожно осмотрелась и заметила среди камней на пути к пропасти темный силуэт. Скорее всего, Цикл рассчитывал, что она сразу бросится к мосту, и намеревался расстрелять ее сзади.
Но стоило Мараси обнаружить его укрытие, как он поднялся и прицелился. Мараси рефлекторно активировала гранату, которую прижимала к груди. Граната произвела эффект толкания стали, вырвав из другой руки пистолет и швырнув его далеко вперед, прямиком в пропасть.
Впрочем, среагировала она вовремя. Цикл разрядил в нее всю обойму, но пули прошли мимо, отклонившись, и вгрызлись в камень по обе стороны от Мараси. Она бросилась на врага, ориентируясь в сумраке по его яркому костюму. При ближайшем рассмотрении Цикл оказался не таким холеным, как она ожидала. Крепкая бычья шея, щетина на подбородке.
Мараси надеялась, что у него с собой был хоть какой-нибудь металл, и эффект гранаты дезориентирует его. Но Цикл всего лишь выронил пистолет, который перелетел через пропасть, ударился о стену и упал рядом с тропинкой.
Помимо этого, показалось, что он, как и Мараси, предусмотрительно не взял с собой ничего металлического.
– Полиция Четвертого октанта! – крикнула она, остановившись в десяти футах от врага. – Вы арестованы за уклонение от уплаты налогов, вымогательство и контрабанду оружия. Вы безоружны и окружены. Сдавайтесь, чтобы избежать более серьезных неприятностей.
В ответ Цикл ухмыльнулся и начал увеличиваться в размерах.
Пуговицы на рукавах расстегнулись, позволяя мускулам вырасти до нелепых пропорций. Пиджак остался на месте, но тоже увеличился благодаря хитрым расстегивающимся деревянным пуговицам.
Ох, проклятье. Ферухимик. Внешне он совершенно не напоминал террисийца – впрочем, как и Уэйн. На глаз их не распознаешь.
Мараси отступила. Ввязываться в рукопашную схватку с кем-то, кто постоянно накачивается силой, означало быстро отхватить по лицу. Вместо этого она выключила гранату, сохранив остатки заряда, и бросилась к мосту в надежде добраться до отброшенного на другую сторону пистолета. Цикл рванул наперерез и преградил путь. Затем со смехом сорвал веревки, удерживавшие мост.
Ладно. В одном ферухимики уступали алломантам. Они не могли просто взять и проглотить порцию металла, чтобы поддержать силы. Нужно попытаться его вымотать.
Цикл бросил веревку, и шаткая конструкция обрушилась в пропасть.
– Ты-то Треллу и нужна, законница, – бросил он невероятно писклявым для такого громадного тела голосом. – Спасибо, что сама пришла.
Мараси развернулась и побежала за винтовкой. Гулкие шаги преследовали ее, стремительно приближаясь, и пришлось броситься на землю, не добравшись до оружия. Благодаря этому она не угодила в лапы врагу.
Цикл ударил, но Мараси успела перекатиться по земле, и он со стоном поднял окровавленные кулаки. Ферухимическая сила была опасна, как и большинство металлических умений, включая ее собственное. Мараси уклонилась и от последующих ударов. К счастью, Цикл, кажется, не любил тренироваться. Несмотря на специально подготовленную одежду, ему, очевидно, было неудобно драться в увеличенном теле.
Что это за ферухимик такой, если не тренирует свои способности? Мараси потянулась за винтовкой, приподнялась на корточки и оттолкнулась, но вместо прыжка практически упала. Цикл опередил ее мощным прыжком, схватил оружие, переломил его пополам и швырнул в Мараси стволом.
Она едва успела снова активировать гранату, и ствол полетел обратно в ферухимика. Но Мараси некрепко держала коробочку, и та едва не выскользнула от сильного толчка.
Стальные толчки. Перенос силы. Не только Цикл применял способности, к которым был непривычен.
Противник уклонился от метательного снаряда, и Мараси отключила гранату. Ствол винтовки отскочил от задней стены и покатился обратно к ней. Мараси попыталась поймать его, чтобы использовать как дубинку.
К несчастью, Цикл подскочил и схватил ее за левую руку, в которой была граната. Хватка у него была могучая, и, ржавь побери, кости едва не переломились. Разразившись руганью от боли, Мараси поискала кое-что на поясе. На глазах выступили слезы. Наконец ей удалось вытащить из ножен маленькое блестящее оружие и вонзить противнику в руку.
Цикл взвыл и выпустил ее, выдернув окровавленный клинок.
– Стеклянный нож, – сказала Мараси. – Классика.
Он свирепо уставился на нее и поднял руку. Рана быстро затягивалась.
Проклятье. Ферухимическое исцеление? Теперь все встало на свои места. Мараси еще не встречала людей с двумя ферухимическими талантами. Этот пользовался запретным умением. Гемалургией.
Мараси схватила ствол винтовки и отступила, но в пылу сражения оказалось, что путь у нее остался один – к пропасти. Каждый шаг отдалял от тоннеля, которым она пришла и где могла скрыться. Ржавь.
Она шаг за шагом отступала, одной рукой сжимая импровизированную дубинку, а другой – гранату. Сколько еще осталось заряда? В суматохе она не уследила за временем.
Цикл наступал на нее, походя убрав нож за пояс. Затем его глаза вдруг засияли зловещим красным огнем.
– Трелл выбирает носителей, – произнес он. – Аватар, наделенных его силой. Законница, хочешь помочь мне доказать, что я достоин бессмертия? Будь добра, умри.
Мараси продолжала отступать, лихорадочно думая. Противник, кажется, ничуть не беспокоился о том, что его силы иссякнут. За считаные секунды он прижал ее к краю бездны, рядом со скоплением камней, за которыми сам недавно прятался. Мараси отступила за камни, но те были недостаточно высокими, чтобы полностью скрыть ее.
Мельком взглянув, она поняла, что пропасть была глубиной по меньшей мере в пятьдесят футов. Безопасно спрыгнуть не получится.
– У тебя за спиной бездна, – проговорил Цикл, надвигаясь. – Что будешь делать? Может, пора… как ты там сказала? Сдаваться, чтобы избежать более серьезных неприятностей?
Вместо этого она настроила гранату на срабатывание с задержкой и надежно вставила между камней. Затем крепко обхватила руками ствол винтовки и прижала к груди.
Противник нахмурился. И граната взорвалась.
Перенос силы. Любой толчок провоцирует равносильный толчок в другом направлении. Граната толкнула винтовочный ствол, который с невероятной силой увлек Мараси назад, за пропасть.
Она ударилась спиной о стену. Удар оглушил ее, но тут заряд гранаты иссяк. Мараси упала на землю. Как и планировалось, она оказалась на другой стороне, но получить при этом контузию совершенно не рассчитывала.
Сквозь слезы она увидела, как Цикл разбежался и перепрыгнул разлом. Ослепленная болью, Мараси принялась ощупывать пыльные камни в поисках пистолета…
Нашла!
Зловещая тень противника нависла над ней. Рука вскинулась, чтобы размозжить ей череп. В ответ Мараси трижды выстрелила Циклу в лицо. Тот упал.
«Проклятье», – подумала она, усаживаясь, несмотря на боль. Для Вакса такие приключения были обыденным делом. Прыжки со скал, удары о стены и так далее. Каким образом он до сих пор не превратился в калеку?
Мараси ощупала ребра, надеясь, что не сломала. Сильнее всего жаловалось левое плечо. Она поморщилась. Боль отвлекала, мешая сосредоточиться. Выстрел в голову должен был помешать кровотворцу исцеляться, но внутренний голос подсказывал, что лучше проверить.
Она склонилась над телом и обнаружила, что пулевые отверстия в голове Цикла затягиваются.
Адская ржавь.
Мараси перевернула обмякшее тело на спину и поспешно выдернула из-за пояса Цикла свой кинжал. Даже три пули в голову его не убили? Весьма подозрительно. Она выстрелила в него еще раз, но и это давало лишь кратковременную отсрочку.
Мараси разорвала на нем рубашку и увидела четыре штыря, загнанные глубоко между ребер. Все, как она и подозревала. Она принялась выковыривать их ножом. Работа была грязной и омерзительной. Осознав, что по крайней мере один стержень сделан из необычного металла с темно-красными пятнами, похожими на ржавчину, начала ковырять быстрее. Именно этот металл они искали много лет.
Глаза Цикла распахнулись, несмотря на дыры в черепе и сломанную челюсть. Мараси выругалась и стала орудовать ножом настолько быстро, насколько могла. Окровавленные пальцы с трудом извлекали первый из четырех стержней, настолько плотно засевший между ребрами, что он едва шевелился.
Глаза. Теперь они пылали красным.
– Снова надвигается пепел, – прохрипел ферухимик сквозь окровавленные губы. – Мир падет перед ним. Вас ждет заслуженная кара; все живое увянет под черным облаком, а землю укроет прах сожженных тел.
Стиснув зубы, Мараси тянула скользкий от крови красноватый штырь.
– Конец, – шептал Цикл. – Ваш конец близок. Вас убьет либо пепел, либо люди в золотом и красном. Золотом и…
Мараси наконец-то выдернула штырь. Красный огонь в глазах Цикла потух, тело вновь обмякло и перестало исцеляться. Мараси все равно пощупала пульс и, даже не обнаружив его, на всякий случай вытащила остальные штыри.
Тогда она с тихим стоном привалилась к стене. Оставалось надеяться, что Уэйн разобрался с остальными контрабандистами. У самой Мараси не осталось сил держать пистолет. Она закрыла глаза и постаралась не вспоминать зловещий голос покойника.
7
Макс подгонял отца, просил прыгать все выше и быстрее. Ликующие возгласы мальчика летели по ветру под аккомпанемент шелеста одежды. Ржавь, а его радость оказалась заразной. Вакс в детстве был угрюм, да и с возрастом не стал сильно веселее. Но даже он мог насладиться хорошо исполненным стальным толчком.
Резкое ускорение, затем, в верхней точке прыжка, почти полная остановка. Ощущение, будто желудок подкатывает к горлу в миг падения. Простой человек мог о таком лишь мечтать – по крайней мере, о прыжке без риска для жизни.
Вдали в город входил малвийский торговый корабль, медленно пролетая с помощью удивительных эттметаллических устройств. Вакс с сыном скакали по городу, любуясь видом. С высоты город одновременно и открывался, и закрывался. Виднелись октанты и крупные магистрали. Можно было почувствовать и понять атмосферу разных районов, беспощадность хорошо знакомых трущоб, пышность и уединенность особняков.
Когда-то Вакс считал, что эти ощущения – не только высота, но и движение над городом – всегда будут доступны лишь стрелкам. Но появились малвийские воздушные корабли и выбросили его предположения из окна с высоты в три тысячи футов.
Тем не менее он продолжал ощущать, что город принадлежит ему. Это – его город. Он вернулся сюда после долгого отсутствия и со временем полюбил. Город воплощал в себе лучшее, чего мог достичь человек, был настоящим памятником изобретательности, вместилищем тысяч идей, людей и переживаний.
Макс просил подняться еще выше, и Вакс отталкивался от небоскребов, пока не приземлился на крыше одного из них: башни Альстром. На верхнем этаже располагался их пентхаус. Вакс специально выбрал это место. Добраться с помощью толчков до крыши столь высокого здания, когда якоря далеко внизу, не так уж просто. К счастью, вокруг стояло еще несколько небоскребов, от которых можно было отталкиваться.
На этот раз Вакс не направился домой. Он запрыгнул на крышу, где находилась небольшая встроенная платформа для мойщиков окон, к которой те цеплялись. Вакс остановился и снял Макса со спины, но не отвязал портупею. В ее надежности не было сомнений, ведь ее разработала Стерис.
Макс достал мешочек с семенами клена и начал бросать их с крыши, наблюдая, как их крылышки вращаются на ветру. Даже с такой высоты были слышны гудки автомобилей. За каких-то шесть лет на дорогах почти не осталось конных повозок. Прогресс уподобился взрыву. Либо тебя бросало вперед взрывной волной, либо от тебя ничего не оставалось.
Платформа была с северной стороны. По левую руку раскинулась мерцающая гладь залива Хэммондар, протянувшегося, подобно шоссе, до… Вакс и сам не знал докуда. Жители Бассейна не были прирожденными исследователями. Многие любили байки о приключениях молодого Вакса или, того хуже, болвана Джека, но большинство были вполне довольны городской жизнью. В этом главная проблема Эленделя: зачем искать что-то еще, когда все необходимое под рукой? Элендельцы даже не догадывались о существовании целого Южного континента, пока оттуда не прилетел разведывательный воздушный корабль.
Да, то событие положило начало экспедициям. Но горожане все равно не стремились покидать город, и Вакс их понимал. Его усилия по улучшению уровня жизни сосредоточились на Бассейне. Он не знал, как быть с малвийцами. Пусть минуло уже шесть лет, он по-прежнему с дрожью думал о том, каким большим вдруг оказался мир.
Макс весело подпрыгивал, бросая кленовые семена горстями. Кэт с опаской воспринимала любовь мальчика к высоте – но как иначе, если с младенчества его постоянно носил отец, считавший традиционные способы передвижения слишком времязатратными?
Вакс посмотрел на север, в сторону Дикоземья. Там остались приключения, загадки и жизнь, которую он когда-то любил. Ему стало…
Ржавь. Ни капли не грустно.
Он моргнул и тряхнул головой. С самого возвращения Элендель был для него обузой. Снаружи манили приключения и комфорт. За прошедшие годы стало лучше, но он по-прежнему чувствовал его. Этот зов. До…
До этого дня. Теперь он с теплотой вспоминал прежнюю жизнь на севере, но больше не хотел ее вернуть. Здесь у него – жизнь, которую он любил не меньше. Может, даже больше, учитывая, как тепло становилось на душе от смеха Макса. Здесь… здесь теперь его место. Более того, здесь ему хотелось быть.
Осознание успокоило его. Он наконец-то… перестал сожалеть. Так?
Широко улыбнувшись, он подхватил Макса и крепко обнял, несмотря на то что тот еще с младенчества не слишком любил обниматься и постоянно извивался. Вскоре они начали игру, которую Макс изобрел несколько месяцев назад. Макс бросал соломенный мячик с крошечным металлическим утяжелителем в центре, а Вакс пытался закинуть его на крышу ближайшего здания. Солома ничего не повредит, а с помощью металла можно было целиться. Затем они прыгали на соседнюю крышу и подбирали мячик. Макс бросил, но Ваксу не удалось зашвырнуть мячик достаточно далеко.
– Кидай повыше, – предложил он сыну.
– Если брошу слишком высоко, он нам на голову упадет, – возразил Макс. – А я хочу, чтобы он вон на тот дом улетел.
– Высота важнее всего, – ответил Вакс. – Поверь мне. Чем выше подбросишь, тем дальше полетит.
Макс попробовал. С большей высоты Вакс легко закинул мячик на ту крышу, куда хотел сын. Они спрыгнули за ним. Интересно, что думали жильцы ближайших небоскребов, видя, как мимо окон носится сенатор с ребенком за спиной?
К сожалению, игра увлекла его ненадолго. Через полчаса, запрыгнув на крышу очередного небоскреба, Вакс замер, завороженный зрелищем. Малвийский корабль, замеченный ранее, приближался.
Деревянная конструкция, движимая гигантскими пропеллерами, зависла над Эленделем. Ваксу было известно, что в Бассейне проектировали воздушные корабли на гелии или горячем воздухе. Но даже при самых оптимистических прогнозах эти корабли не могли поднимать такие большие и тяжелые кабины, как малвийские. Их корабль напоминал летающую крепость.
Он был не торговым, как сначала показалось Ваксу, а военным. Демонстрация силы, но не враждебности. Он летел медленно и низко. Это – не угроза, а своего рода спектакль.
С крепко пристегнутым за спиной сыном Вакс взмыл повыше, желая выяснить, с какой целью прибыл корабль.
8
В конце концов Мараси удалось найти лестницы, спуститься в расщелину и подняться с другой стороны. Она приблизилась к главной пещере, едва держась на ногах и вздрагивая при воспоминании об услышанном и сделанном. Но без улик она не осталась: обыскав труп, нашла записную книжку с количествами и датами поставок.
Также она раздобыла кое-что более опасное. Четыре штыря. Тот, что был покрыт красными пятнами, почему-то не любил соприкасаться с остальными, отталкиваясь от них при приближении. Поэтому Мараси замотала их в тряпки и рассовала по отдельным карманам.
Протиснувшись за укрепленную металлическую дверь, она увидела сущий хаос. Судя по отметинам на полу, большой взрыв породил череду маленьких. Всю пещеру усыпали осколки, обломки оборудования и трупы, коих было пугающе много.
Посреди всего этого сидел оборванный Уэйн и играл в карты с несколькими плененными гангстерами. Их руки были связаны за спинами, поэтому он сам раскладывал карты для них.
– Приятель, ты совсем сдурел с этого ходить? – Уэйн покосился на карту, которую пленник потыкал большим пальцем ноги.
– Это сильнейшая карта, – ответил бандит.
– Да, но ты уверен? – Уэйн присмотрелся к собственным картам.
– Ну… пожалуй.
– Блин! – Уэйн сбросил свою руку. – Кладу три восьмерки поверх девяток. Ты выиграл.
– Э… – промямлил другой пленник. – Ты же видишь наши карты. Почему ты так ходишь?
– Дружище, я играю так, как будто бы их не видел, – ответил Уэйн. – Иначе в чем интерес? Одно дело смухлевать, но раз ваши картишки у меня перед носом разложены… с тем же успехом можно самому с собой поиграть. Есть хитрые способы сделать такую игру веселее.
Мараси запнулась. Она насчитала пятнадцать задержанных в различном состоянии пленения. Как Уэйн и говорил, ему удалось противодействовать замедляющим пузырям с помощью ускоряющего и перехватать бандитов поодиночке. Его умения управлять способностями поистине невероятны.
Ее не удивило такое большое количество взятых живьем. Уэйн всегда предпочитал не убивать, и она разделяла его мнение. А вот что касается карточной игры… впрочем, и это было не столь удивительно. Мараси уже привыкла к выкрутасам Уэйна.
– Уэйн, мог бы и помочь. – Она присела на останки большого ящика.
– Пока я возился с этими ребятами, ты уработала парнягу в костюме, – ответил Уэйн. – Я увидел, что ты отдыхаешь, и решил не мешать.
Она даже не заметила. Ржавь, как же болело плечо. Мараси поморщилась и осмотрелась.
– Ну, э-э… – начал Уэйн. – Блин. Не говори мне, что ты теперь людоедством промышляешь.
Мараси опустила взгляд на пропитанную кровью форму.
– Людоедством? Других ассоциаций не нашлось?
– А какие еще могут быть ассоциации при виде девушки в крови? – удивленно ответил Уэйн. – Печенку поверженных врагов ест, как пить дать. Если что, я не осуждаю.
– Не осуждаешь? Уэйн, это же не заслуживает никакого снисхождения.
– Ты права. В таком случае выражаю тебе свое искреннее «фи».
Мараси тяжело вздохнула.
– И только я подумала, что привыкла к твоей уэйновости. – Она достала штыри, каждый был длиной в шесть дюймов и оканчивался толстой шляпкой, за исключением наименьшего и наиболее интересного, тонкого и едва достигающего четырех дюймов. – Вытащила из тела Цикла. Если бы оставила, он бы исцелился и ожил.
– Как? – удивился Уэйн. – Это так не работает.
– У него работало. Скорее всего, причина в этом штыре.
– Это что?..
– Треллиум? Да. Почти наверняка.
– Нужно будет отпраздновать. – Уэйн присвистнул. – Для меня печенка осталась?
Мараси смерила его уничижительным взглядом, но он лишь улыбнулся.
– Он шутит, – сказала она заволновавшимся гангстерам. – Мы людей не едим.
– Эх, Мараси, – вздохнул Уэйн. – Я тут усердно репутацию зарабатывал, а ты все испортила.
– Мы вломились к ним в пещеру, одолели вожака, взорвали почти весь товар, перебили половину и задержали остальных. Думаю, твоей репутации ничто не угрожает. – Она сощурилась, заметив, что все пленники были босиком. – Позволь спросить, зачем ты отнял у них обувь?
– Шнурки понадобились, – ответил Уэйн, и Мараси поняла, чем связаны руки бандитов. – Старый приемчик из Дикоземья на случай, если веревки не хватает. – Он кивнул в сторону, предлагая отойти и побеседовать с глазу на глаз. – Мараси, пленников много, и шнурки их надолго не удержат. В любой миг кто-нибудь достанет нож, который я не заметил при обыске, а может, и пистолет. Так что…
– Мгновенная подмога? – спросила она.
– Ржавь, нравится мне это кодовое имя.
– Если так я скорее доберусь до ванны, то давай. Иди в ту дверь, откуда я вернулась. В расщелине найдешь лестницы, а где-то дальше должен быть выход в город. – Она задумалась. – Взглянешь еще разок на труп? Меня не покидает беспокойство, что я проглядела штырь и этот парень поднимется и захочет мне отомстить.
– Заметано, – ответил Уэйн, оглядываясь напоследок. – Хорошо мы постарались.
– Взорвали все вокруг и убили того, кто мог бы предоставить важные сведения.
– Главное, живы остались. А еще остановили банду контрабандистов, защитили город, не позволили врагу получить ценную амуницию и раздобыли редкие металлы. Как по мне, отлично сработано, ржавь побери. Мараси, хватит тебе прибедняться.
Пожалуй, он был прав. Недооценивать себя она привыкла с самого детства. Поэтому она кивнула, принимая комплимент, и почувствовала, как с плеч гора упала. Уэйн убежал прочь, а она направилась к связанным бандитам, угрожающе держа пистолет.
Судя по взглядам, дополнительного устрашения не требовалось.
– Вам повезло, – сказала она, в первую очередь чтобы отвлечь их. – Вас ждет справедливый суд. Только не делайте глупостей. – Она порылась в кармане и достала записную книжку, слегка пропитавшуюся кровью. – Я зачитаю вам ваши права. Слушайте внимательно, чтобы не забыть, какая защита и какие судебные привилегии вам положены.
Открыв книжку, она разожгла кадмий и подняла пузырь замедленного времени, накрыв всех пленников. Оставалось надеяться, что лекция увлечет их, иначе они могут заметить, что пламя за пределами пузыря гаснет слишком быстро.
Других подсказок, кажется, не было. На поверхности подвох можно было легко понять по движению солнца, падению листьев, стремительному перемещению пешеходов. В пещере ничего этого не было. В замедленном времени для Мараси и гангстеров должны были пройти считаные минуты, пока Уэйн не приведет подкрепление из полиции.
Закончив чтение, Мараси медленно обошла пленников, не убирая пистолет и продолжая жечь металл. Некоторые резко замирали при ее приближении; очевидно, они пытались распутать узлы на запястьях. Уэйн оказался прав. Столь большое число пленников могло вызвать опасную ситуацию. Чем быстрее придет подмога, тем лучше.
А пока Мараси задумалась о Цикле, чьи слова напомнили ей последнюю речь Стожильного Майлза. «Наступит день, и люди в золотом и красном, носители последнего металла, придут к вам. И вы покоритесь их власти».
Она дотронулась до треллиумового стержня в кармане.
«Надвигается пепел», – сказал Цикл.
Это было невозможно. Пепельный Катаклизм ознаменовал гибель и возрождение мира. Пепельные осадки остались в старых легендах и сказках. Теперь, когда кругом горели электрические фонари, а по улицам ездили автомобили, подобное не могло повториться. Ведь так?
Она поежилась и покосилась на дверь в углу пещеры, надеясь увидеть там констеблей. С облегчением заметила размытое пятно, означавшее, что кто-то пришел. Мараси едва не сбросила пузырь, но вовремя спохватилась, поняв, что там всего лишь один человек. Кто? Уэйн? Размытый силуэт приблизился к границе пузыря и на миг остановился.
Этого мига хватило, чтобы Мараси разглядела женскую фигуру в темной одежде и черной тряпичной маске на лице. Не малвийской, а такой, какие частенько надевают воры, чтобы оставаться незаметными в ночи. Женщина была стройной, с прямыми черными волосами. Она на мгновение встретилась взглядом с Мараси и вновь расплылась.
Мараси уже была готова сбросить пузырь, но все слишком быстро закончилось. Пока она гадала, что происходит, в пещеру коричневыми пятнами ворвались констебли. Секунду спустя в пузырь замедленного времени вскочил Уэйн. Он воспользовался своим талантом, чтобы нейтрализовать талант Мараси и восстановить обычное течение времени.
Ржавь, могла ли она научиться так же умело обращаться со своими пузырями? Ее рабочий график был так загружен, что свободного времени на тренировки не оставалось, но все же… мастерство Уэйна поражало. Казалось невероятным, что замедляющий пузырь больше на нее не действовал. Она повернулась к застывшим гангстерам, один из которых сумел-таки развязаться и теперь пытался сбежать.
– Ты как раз вовремя, – сказала Мараси, обратив внимание, что констебли уже выстроились вокруг с сетями и веревками. – Уэйн… тебе кто-нибудь встретился по дороге?
– Нет, – ответил он, нахмурившись. – А должен был? Твой покойничек на месте, в том же виде, в котором ты его упокоила.
– Кто-то входил сюда секунду назад, – сказала она. – В реальном времени… может, минут пятнадцать назад? Она посмотрела на нас, затем скрылась.
– Странно. Штыри на месте?
Мараси проверила карманы. Три штыря с одной стороны, один с другой. Нетронуты.
– Да. Давай сбрасывать пузыри. Готов?
Уэйн кивнул. Они сбросили пузыри, и Мараси тут же раздала приказы констеблям. Те методично сомкнули ряды, остановили одинокого беглеца и крепче связали остальных. Полицейские врачи на всякий случай осмотрели трупы, пока другие собирали улики. Те, что не взорвал Уэйн.
– Пойдем, – предложил Уэйн. – Дальше они сами справятся. Покажем Ваксу находки.
– Сперва бы помыться, – заметила Мараси. – Уэйн, от тебя разит так, что мне даже не хочется знать, как пахнет от меня. Но ты прав. Нужно обсудить все с Ваксиллиумом.
И не только штыри. Красные глаза и загадочную смерть. «Вас ждет заслуженная кара; все живое увянет под черным облаком, а землю укроет прах сожженных тел». Оставив других констеблей работать, она проследовала за Уэйном к выходу.
9
Прибытие военного корабля было громким событием, но не беспрецедентным. Они прилетали и раньше, получив необходимое разрешение.
Даже несмотря на то, что корабль шел на низкой высоте, Вакс не мог добраться до него с помощью алломантии. Чтобы толкнуть себя так высоко, требовался либо якорь огромных размеров, либо… металлы, к которым у него больше не было доступа.
Когда-то он держал в руках их все. Мимолетный прилив невероятной силы, как будто он испил из самого Источника Вознесения. Но лучше было не вспоминать о Браслетах Скорби, иначе все прочие воспоминания казались унылыми.
В этот день он привлек к себе внимание несколькими высокими прыжками рядом с кораблем. С корабля послали скиммер, чтобы подобрать их с Максом. На борту им выдали медальоны для снижения веса, хотя Ваксу такой не требовался. Когда он его вернул, малвийские воздухоплаватели заметно испугались, осознав, что он двурожденный.
Из пяти народов, населявших Южный Континент, с малвийцами Вакс встречался чаще всего. Они единственные прислали в Элендель посла. В последнее время официальное взаимодействие с Югом все больше шло через них. Насколько Вакс мог судить, за шесть лет Южный Континент пережил больше политических преобразований, чем Бассейн. Прежние ожесточенные конфликты угасли, государствам удалось достичь взаимопонимания. Зачем драться друг с другом, когда на севере живут демоны, способные напасть в любое мгновение? И не важно, что народ Вакса до сих пор не умел строить воздушные корабли.
Через несколько минут скиммер, напоминавший обликом летающую рыбацкую лодку без верха, пришвартовался к большому кораблю. Вакс отстегнул сына, и теперь тот терпеливо стоял, держа отца за руку. Попасть на борт воздушного корабля было для Макса настоящим приключением, и Вакс чувствовал, как сын вздрагивает от нетерпения. Едва их впустили на палубу – в коридор, отделанный темным деревом, с выпуклыми, как у трубы, стенами, – Макс отдал честь вышедшему к ним офицеру.
Судя по вычурной маске, это был не кто иной, как сам капитан. Маска была деревянной, резной, украшенной у глазниц узором из шести разных металлов. Мужчина посмотрел на ребенка, но, в отличие от констеблей, которые обычно весело отвечали Максу на приветствие, не сделал ответного жеста. Маску он также не поднял.
– Достопочтенный металлорожденный, – обратился капитан к Ваксу с легким кивком, – и… простите, если ошибаюсь: достопочтенный прежний носитель Браслетов?
– Так точно, – ответил Вакс.
– А также присвоитель Браслетов, которые должны быть возвращены законным владельцам.
– Он самый. Надеюсь, вам не нужно напоминать, что я отдал Браслеты кандрам по договору, чтобы ни один народ не мог пользоваться их силой.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
– Адмирал Даал, – несколько неохотно представился малвиец. – Добро пожаловать на мой бывший корабль, Благословенный Вор.
– Бывший? – уточнил Вакс.
– Меня назначили новым послом Малвийского Содружества в вашей стране.
Малвийского… Содружества? Очевидно, объединение южных государств завершилось.
– А как же Йоннес? – спросил Вакс.
– Она вернется домой, – ответил Даал. – Было решено, что она слишком… влилась в здешнее общество.
Просто замечательно. Такие вот политические преобразования. Пожалуй, лучше ограничиться простым обменом любезностями, чтобы ненароком не усугубить межгосударственные трения.
– Тогда позвольте мне первым из сенаторов поприветствовать вас в Бассейне, – сказал Вакс. – Пусть между нашими государствами процветают согласие и выгодная торговля.
– Выгодная? – переспросил Даал. – Разве что для вас.
– Для обеих сторон. Вы ведь теперь можете пользоваться услугами наших алломантов.
– С ограничениями, – парировал посол. – И эти ограничения слишком серьезны, чтобы сравнивать с роскошными подарками, что получили вы.
– Три скиммера и горстка медальонов? Все это бесполезно, если у нас нет технической возможности поддерживать их в рабочем состоянии или создавать аналоги.
– Вы же не рассчитываете, что мы с вами и производственным оборудованием поделимся? Мы продаем товары, а не фабрики.
Всякий раз, когда они пытались выведать больше информации о медальонах у тех, кто в этом разбирался, от них отмахивались. Очевидно, такое поведение можно было списать на торговую тайну, но лишь отчасти. В диалогах с Алликом удавалось проследить несоответствия между его словами и реальной ситуацией. Если малвийцы умели с помощью ферухимии увеличивать физическую силу, скорость ума и прочие способности, то почему в их армии не было ни одного солдата-ферухимика? Почему не существовало алломантических медальонов? Чем больше они узнавали, тем сильнее Вакс уверялся в том, что есть какой-то подвох; что медальоны не настолько эффективны и многофункциональны, как уверяли малвийцы.
«Да, – подумал Вакс, – станешь тут беспокоиться о случайном усугублении политических трений…»
Он молча уставился на адмирала. Между ними повисло напряжение, как между дуэлянтами.
– Гм… Пап? – Макс потянул его за рукав.
– Чего? – отозвался Вакс, не опуская взгляда.
– Какать хочу.
Вакс тяжело вздохнул. Пятилетний ребенок ничуть не помогал снизить градус дипломатического напряжения. Впрочем, могло быть и хуже. Он ведь мог и Уэйна привести.
