«Хлеб с ветчиной» kitabının incelemeleri, sayfa 5

Я не был ни мизантропом, ни женоневистником, но мне нравилось одиночество. Хорошо сидеть себе где-нибудь в закутке, курить и попивать. Я всегда был лучшей компанией самому себе.

Xлеб с ветчиной — автобиографический роман Чарльза Буковски, повествующий о взрослении Генри Чинаски в Лос-Анджелесе во время Великой депрессии. Четвёртый в серии из пяти автобиографических романов Буковски. Следует за романом «Женщины», предшествует роману «Голливуд».

Большинство начинают вопить о несправедливости, только когда это касается их лично.

Основная линия развития сюжета неотрывно связана с взрослением главного героя — Генри Чинаски-младшего, начиная с его ранних детских воспоминаний и заканчивая старшей школой.

Подобно Генри, семья Чинаски была «списана» с семьи автора, на это указывает множество фактов. Например, родители Чинаски, как и родители Буковски, познакомились в Германии после Первой мировой войны.

Генри Чинаски-старший — отец Чинаски-младшего. После знакомства с Кэти и рождения Чинаски-младшего переезжает вместе с семьей в Лос-Анджелес, где устраивается работать молочником. Часто и с особой жестокостью бьет сына и жену. С развитием сюжета конфликт между ним и сыном обостряется, Чинаски-старший находит рукописи Генри и выкидывает их на улицу, выгоняя Генри из дома.

Утешал тот факт, что я и не стремился кем-либо стать. И, несомненно, в этом преуспевал.

Кэтрин Чинаски — мать Чинаски-младшего. Слабая и безвольная женщина, на протяжении многих лет терпевшая побои от своего мужа. Единственный человек в романе, сочувствующий Генри. Она понимает, насколько далёк от идеала её сын, однако любит его и верит в то, что писательский талант Генри со временем получит признание.

Эмили Чинаски — бабушка Генри со стороны отца. Она появляется в романе дважды. Первых раз в детских воспоминаниях главного героя со словами: «Я похороню вас всех!». Второй раз она приходит с распятием для того, чтобы изгнать «дьявола» (так Эмили называет акне) из внука.

Лео Чинаски — дедушка Генри со стороны отца. Сбежал от своей жены и заливает алкоголем «бездарно промотанную жизнь». Чинаски запоминает его как красивого мужчину. При встрече Лео дарит внуку золотые часы и немецкий железный крест.

...К двадцати пяти годам большинство людей уже становились полными кретинами. Целая нация болванов, помешавшихся на своих автомобилях, жратве и потомстве.

Буковски написал книгу, которую надо читать в 4 или 5 классе средней школы для простолюдинов. Чем раньше, тем лучше, если конечно вы не сын олигарха и не учитесь в элитной школе или занимаетесь с индивидуальными преподавателями . Хотя наверно и в этом случае стоит прочитать. "Над пропастью во ржи", только не с внутренней стороны главного героя, а больше в реальных жизненных условиях. Есть здесь конечно и внутренние переживания, но мне ближе именно такое восприятие Генри Чинаски, нежели Холден Колфилд и его тонкое восприятие и ранимая душа. Отличная книга, если бы прочитал лет в 10-12, многое стало бы понятнее.

- вы опоздали на 30 минут. - да. - позволили бы вы себе такое опоздание, скажем, на похороны или на свадьбу? - нет. - почему же? - ну, если бы это были мои похороны, я бы просто обязан был находиться на месте. если же это была моя свадьба, то можно считать её моими похоронами.

Я ненавижу эту книгу и восхищаюсь ей. Каждое слово вобрало в себя столько яда и цинизма, что хочется орать. И главное, ты чувствуешь, что каждая строка это тот самый крик о пропавшем детстве, о бессмысленной жизни, о чертовской усталости. Тут так много мата, ненависти, крови и гноя, что физически ощущаешь, как текст вдавливает тебя в себя, впечатывает буквы в мозг и не отпускает. Всё по настоящему. Так как это бывает в душных школьных раздевалках и компаниях подростков пубертатного возраста. Да, они не говорят высоким стилем, думают о сексе намного больше, чем это вообще возможно и пытаются быть круче, чем они есть. А ещё они напиваются вусмерть, дерутся до сбитых костяшек и выбитых зубов, и взрослеют. Потому что позади у многих ни-че-го. А впереди целая жизнь. Так что нет времени тормозить, жалеть и сопереживать. Рюмка, за ней другая и ты один против всего невыносимо скучного мира. И пусть это мертвый и страшный путь, но без этого пути у мира не было бы одинокого мальчика, выросшего в культового "старину Бука", одного из самых известных американских писателей своего века. Человек, не мечтавший быть со всеми, но давший путь и силы очень многим.

— У меня есть желание выдрать эту сигарету у тебя изо рта вместе с губами! — продолжал злиться отец. — У тебя никогда не было приличных желаний, — усмехнулся дядя.

Читаю Буковски уже давно и с удовольствием, но отзыв пишу впервые. Честно говоря, не так-то легко о нём писать - особенно если нравится. Вот ругать - это да, было бы легко, и ведь есть за что... но совершенно не хочется. Потому что нравится, и всё тут. Хотя первая прочитанная книга - "Самая красивая женщина в городе", - почему-то не пошла. Зато лет через пять встретилась пара стихотворений, совершенно поразивших, потом снова попробовала прозу ("Женщины"), и как покатило, как покатило! А после прочтения этой книги могу сказать точно - если хотите понять, откуда взялось это "чудовище", Генри Чинаски, герой всех произведений автора, обязательно начинайте с неё! "Все мы родом из детства" - банально, но факт.

Людей мой отец не любил. Не любил и меня.

Не очень оптимистичная фраза из истории о детстве, но что поделаешь - сущая правда, как и всё остальное в книгах Буковски. Такую неприкрытую нелюбовь (чтоб не сказать сильнее) к собственному ребёнку помню только ещё в саге о Кролике Энгстроме Апдайка. Правда, Кролика понять труднее - тот хоть и не избивал сына, зато не терпел только его, а к остальному человечеству относился скорее пренебрежительно. Отец же Генри действительно ненавидел всех вокруг, а домашним доставалось больше всего просто потому, что они всегда рядом и на них свою злобу можно было вымещать безнаказанно. Есть люди, которым следует законодательно запретить заводить детей - родители Генри как раз из таких. Отец - просто скрытый садист, да и мать с её девизом "отец всегда прав"немногим лучше - ради сохранения показного мира в семье мириться с садистскими наклонностями супруга и отдавать на растерзание сына... кошмар. Больше всего меня поразила история со стрижкой газона - ну трудно же поверить, честное слово, что человек может быть столь последователен и изобретателен в издевательствах над собственным ребёнком... У Генри были всего два пути - либо озлобиться, либо замкнуться. Либо то и другое вместе. Но к злобе он был, похоже, не особенно склонен в силу характера. Трудно поверить, что подросток может перенести столько гримас судьбы (ад в доме, непростые отношения в школе, потом эта жуткая болезнь акне) - и не сломаться, остаться спокойным, стойким и выдержанным. Но это так.

Мои личные дела оставались все так же плохи и беспросветны, что и раньше. Можно сказать, они были такими со дня рождения.

Испытания закалили его характер, но и сформировали его натуру застывшей в уродивой, неестественной форме, как у дерева, которому мешали расти. Мрачность, беспросветность мироощущения, нежелание радоваться навсегда останутся с Чинаски, как бы ни повернулась в будущем его жизнь. Зато и такие его качества, как умение смотреть в глаза действительности, держаться своей линии, нежелание прогибаться под сильных мира сего - тоже никогда ему не изменят. За это я, наверное, и люблю его книги, и прощаю ему всё то, что не доставляет особого удовольствия. За абсолютную честность, искренность, отсутствие иллюзий. А ещё за то, что не стал вот таким

...К двадцати пяти годам большинство людей уже становились полными кретинами. Целая нация болванов, помешавшихся на своих автомобилях, жратве и потомстве.

Обязательно прочту всё, что найду у Буковски. Только вот за сборник стихов пока боюсь браться - слишком сильно было впечатление от тех двух, страшно было бы снизить планку... P.S. Просьба к тем, кто читал книгу, особенно в оригинале: не могли бы вы объяснить мне название? Вот если бы он назвал её "Апельсины" - это было бы логично. Может, дело в переводе?

Одним из показателей мастерства автора, описывающего свою собственную жизнь, становится такой стиль, где нет рефлексий и оценок, где даются голые факты, а художественный вымысел раскрывает позицию зрелого человека, переосмыслившего жизнь. Буковски сделал это с иронией. В этой книге мало веселых вещей, её события драматичны, слова и поступки жестоки, чувства пошлы, но за счёт отношения рассказчика к происходящему мрак нищенской жизни в годы Великой депрессии и начала нацистской войны в Старом свете больше не кажется худшим местом.

На мой взгляд, нет ничего более увлекательного, чем хорошо рассказанная правдивая история, история, в которой расставлены акценты, в которой оставлено все самое важное, которая может запросто распасться на драматичные анекдоты. Чего-то подобного я жду от людей обычных, когда происходит знакомство. И знакомство с Чарльзом Буковски состоялось! Но для меня до самого последнего момента события книги оставались вымыслом, хоть и таким, который поражает правдоподобностью.

"Хлеб с ветчиной" - роман взросления. В ем не нужно искать интриги и сюжетной арки, жизнь идёт своим чередом, начавшись с момента любого воспоминания и закончившись перед реальностью настоящего момента. Именно таким было ощущение обрыва в конце: все время пребывая вместе с Генри Хэнком Чинаски в его Америке тридцатых, ты вместе с ним, в алкогольном опьянении, как будто попадаешь в безвременье, а выходишь из него в своё собственное время.

Роман посвящён всем отцам, и именно обвинение в адрес родителей - единственная вещь, которая звучит не фактом, а криком души. Рабская жизнь ребёнка существует в рамках представлений главы семьи, самого сильного его члена. И в книге не только судьба Чинаски показана как результат, вытекающий из взглядов и материального достатка семьи, в которой приходится расти - и богатеи, и отщепенцы учились вместе с Генри-младшим в одной школе и жили по соседству, но только после выпускного все разошлись на непреодолимые расстояния друг от друга, хотя казалось, что в учебе вместе, в одних и тех же рядах кадетских классов или спортивных команд удача могла прийти к любому. Генри Чинаски осознавал куда более дальновидную истину - дальше, в жизни за переделками школы, такого не будет, и выбрасывает чудом заработанную медаль в канализацию.

Подобные взгляды главного героя книги постоянно будут сталкиваться с обывательскими стереотипами о заработке и семье. Такими стереотипами и живут родители, такими стереотипами жил отец Генри Чинаски. Он хотел быть похожим на типичного отца-работягу, обеспечивающего свою семью, верил, что каждый отец должен покупать дом для будущего поколения и таким образом умножать недвижимость, а, по логике, и потомство. Что-то древнеродовое есть в таких взглядах, экспансивное. Рыночная экономика накладывает на это "язычество" свои правила - законы потребительской жизни, где, имея доход, растрачиваешь его на доказательство статуса человека из среднего класса, статус семейного человека, способного обеспечить потомство тем же самым статусом, где меняешь на этот образ свою жизнь. Все реальные мечты и стремления остаются за бортом этого иллюзорного мира либерализма.

В связи с этим в книге присутствует и тема политики, и раз уж в мире начинается Вторая мировая война, все только и говорят об угрозе нацизма, принимая левые стороны. Но и здесь маленький Генри очень ясно чувствует, что патриотизм и ненависть к врагу в душах людей не подкреплены ничем, кроме домыслов. Он ловко строит фразы, очень напоминающие лозунги и тезисы диктаторов, и мало кто из слушателей вникает в их смысл, обращая внимание лишь на форму. И тайно возникающие студенческие правые кружки, и явно заявляющие о себе левые на самом деле остаются в душе такими же точно, как их родители и выбранные ими президенты типичными американскими либералами.

Мне кажется, что несмотря на то что факультет журналистики был выбран героем по причинам высокой степени раздолбайства на нем, именно изучение журналистики дало писателю и его альтерэго обрести ощущение реальной жизни, то столкновение с действительностью, которое делает человека личностью, и тот стиль, который требует чётких фактов. И именно поэтому мы сейчас получаем удовольствие от чтения книг Чарльза Буковски.

К Буковски невозможно относится ПРОСТО "люблю/не люблю, нравится/не нравится". Его или обожают, или ненавидят. Его или принимают, или полностью отвергают. Я отношусь к тем, на кого его произведения действуют как глоток свежего воздуха после долгого пребывания в затхлом и смрадном помещении. Очень многие возмущаются, называя его романы похабщиной, пошлостью, недопустимым фактором в литературе. И это их право. Но у меня не получается отплевываться и брезгливо морщиться. Честно. Да, Буковски не ограничивает себя и густо удобряет свои книги отборным матом. НО! Под его пером ЭТО не отторгается читателем (мной, если быть точнее), и не появляется чувство глубокого оскорбления. С первой же книги ("Фактотум") мне удалось высмотреть главную цель писателя: все,что он пишет - это не приукрашенная ПРАВДА, это жизненно до предела! Он описывает неприкрытую, нагую ЖИЗНЬ. Она такая некрасивая без макияжа и лоска, тем более под ярким светом и острым взглядом Буковски! Вот почему отталкивает от себя и вызывает омерзение! Оставаясь при этом ПРАВДОЙ!

Данная книга не явилась исключением. Здесь описывается детство и поэтапное взросление Генри Чинаски, героя, срисованного с самого автора.

В общем всё, что я пишу, — по большей части факты, но они еще приукрашены выдумкой, вывертами туда-сюда, чтобы отделить одно от другого. На девять десятых факта одна десятая выдумки, чтобы всё расставить по местам.

говорит Буковски о своих книгах. Генри Чинаски рос в очень бедной семье с отцом - тираном и безвольной матерью. В школе его не любили и не включали ни в какие игры. Он рос отчужденным, одинокий и угрюмый. Он очень рано стал замечать несправедливость жизни, лицемерность и ограниченность людей, их мещанские повадки и падкость на мишурный блеск. Его воротило от всего этого. Генри понял, что не сможет стать таким как они. Он не сможет нацепить маску и плясать под ту же дудку. Он был далек от стереотипов, не смешивался с толпой. Всегда и на все имел СВОЕ, отличное от всех принятых норм мнение. И поэтому был одинок.

Он очень ярко описывает ступени своего взросления, людей, с кем ему приходилось сталкиваться, ситуации и свое отношение ко всему этому. Да, он пользуется матерыми словами, самыми крепкими-как в жизни. Как обычный человек в обычной жизни. Я полюбила Генри Чинаски за его прямоту, за незаштампованность, за то, что он выделяется из толпы - не старается, не пытается, а ВЫДЕЛЯЕТСЯ. Он не может смириться с тем, что происходит вокруг. Ему обидно...

Я уже никогда не смогу простить девчонкам той самоотверженной готовности, с какой они подсаживались в спортивные родстеры к вечно улыбающимся юношам. Они не виноваты, конечно, даже более того, вы начинаете думать, что возможно... Но нет, не может быть никаких "возможно". Богатство означает успех, а успех и есть подлинная реальность. Какая женщина выбрала бы жизнь с посудомоем?

Мне так близок и понятен образ Чинаски, что я моментами видела в нем себя в определенных перекрестьях своей жизни. Мне доставило огромное удовольствие время, проведенное с Чинаски. Он ненапыщенный, не настороженный, не замаскированный - он такой настоящий, как тот парень с соседнего двора...хулиган и сорви голова...Но ведь именно за это его и любила та самая худышка-смуглянка... именно за это!

Роман взросления, название которого является аллюзией на знаменитую книгу Сэлинджера, всё о том же — детских корнях всех наших проблем и комплексов, но искренне-циничный стиль Буковски придаёт его исповеди особой остроты и пронзительности. Думаю, откровения юного Генри Чинаски, постоянного alter ego автора, близки и понятны всем мальчишкам, где бы они ни выросли: драки на школьном дворе, первая выкуренная с грехом пополам сигарета и бутылка вина, украдкой распитая в тёмном подъезде — всё для того, чтобы выглядеть крутым в глазах окружающих парней. При этом рассказчик умеет надавить на ностальгию, потому история взросления его героя так цепляет — каждый может узнать в нём себя, если конечно, будет честным перед самим собой.

Ребёнок в стариковской душе до сих пор поражён жестокостью мира, в котором взрослые годами вколачивают в детей нотации о морали — и в то же время с интересом наблюдают за тем, как хулиганы натравливают пса на беззащитного котёнка. Детство Буковски пришлось на годы Великой депрессии. Под одной крышей со своими родителями, в атмосфере тотального одиночества и непонимания, он познал все «прелести» безработицы, нищеты и голода. Терроризируемый «заботой» жестокого отца и запуганной им матери, Чарли навсегда проникся отвращением к институту брака и семьи. Глядя на родителей, бесконечно чужих друг другу, Буковски/Чинаски обещал себе никогда не становиться такими, как они. Примерного родителя из него не вышло, но он честно признавал себя подонком в глазах окружающих — в отличие от отца, который, нигде не работая, выдавал себя за преуспевающего инженера и вёл себя так, будто бы уже разбогател. Чарльз Буковски никогда не врал и не притворялся, корча из себя мудреца и святошу — этим и подкупает каждый его роман.

Пьянки-гулянки, мордобой, Буковски такой Чинаски... Думала ничего нового в этой книге не случится, чего бы не было в его рассказах: "Вот такой я вот урод, но обаятельный, и что вы с этим сделаете". Но внезапно было интересно. Автор решил поразмыслить, как он дошел до жизни такой и рассказать читателю о том, что, как он считает, повлияло на его становление как писателя (ну, и алкаша и бабника естественно тоже). Приметы времени вносят дополнительную живость: тут и Депрессия, и Рузвельт без ног, и Перл-Харбор, и русские с китайцами хотят нас всех завоевать. И пара кошечек, - и тут хоть плачь и кричи, умеет же все-таки автор задеть сентиментальную струну. Вообще, Буковски напоминает того типа из анекдота:

- Для того, чтобы работать у нас, вам необходимо убить пять человек и кота. - Слушайте, а кота-то зачем?!

Интересно было прочитать о литературных предпочтениях Ужасного Буковски. То, что Хемингуэй - любимый писатель можно сказать было не глядя, но вот что среди них оказался Тургенев - неожиданно. И, разумеется, порадовал такой пассаж: "Интересно, как бы поступил Максим Горький на моем месте?" Поистине, у них с Буковски родство душ, не иначе, а то как бы они оба оказались в моих любимых писателях: мечтатель-босяк из Нижнего и маргинал-романтик из Лос-Анджелеса.

Книга о взрослении Чинаски. О том как он впервые пробует алкоголь, мастурбирует, бъёт кому-то морду, сам отхватывает, печатает рассказы, устраивается на работу, увольняется - вообщем оттачивает свой будущий стиль! :)

Возьмите семью, подмешайте в нее веру в Бога, приправьте ароматом чувства Родины, добавьте десятичасовой рабочий день и получите то, что нужно - ячейку общества.

Генри с самого детства чувствует, что он не такой как все - и не хочет вкалывать с утра до вечера на работе, и т. д.

Вот это я понимаю, "Жизнь мальчишки" (некоторые поймут меня ;)).

Чтением очень доволен, однозначно продолжу - ведь осталось всего 2 романа + сборники рассказов... :(

P.S. Также накачал всяких экранизаций связанных с Буковски - буду также смотреть на днях.

У меня 11 книг Буковски, и я могу сказать, что он впечатляет. Есть вещи гениальные, есть весьма посредственные и даже отвратительные. Однако могу сказать, что всё это во многом изменило меня. Для рецензий я выбрал всего пару книг и в первую очередь, конечно, "Хлеб с ветчиной".

Читая рецензии на его книги, я поразился в каком отвратительном мире живу и как я ненавижу этих "оценщиков". К примеру, я наткнулся на такую характеристику автора: "хороший писатель, но плохой человек". Господи, персонаж Буковски это самый добрый, гуманный, светлый человек из всех о ком я когда-либо читал. Он открыл мне глаза (точнее - показал под другим углом зрения, на который я раньше был не способен) на сложнейшие вещи, не сверху, как это сделал бы какой-нибудь назидатель, думающий, что всё лучше всех знает, а как такой же человек как я - всё постигающий путём собственного опыта, проб и ошибок. Притом ни одна ошибка не будет им утаена.

Если говорить о книге в целом, то хотелось бы отметить её основополагающее значение. Если вы хотите узнать Буковски, то без "Хлеба с ветчиной" у вас сложится неверная картина. Это рассказ о наиболее значимых для автора моментах детства. Когда я начал читать о различных его детских заморочках, то просто был в шоке. Я не мог себе в свой 21 год представить, что кто-то а) страдал такими же комплексами б) если уж и страдал, то решится об этом написать. Я благодарен Буковски за то, что он не оставил меня наедине с тайнами нашего с ним детства.

В другой рецензии персонаж Буковски был назван "трудным ребёнком". По-моему это не соответствует действительности, если брать в расчёт то, что понимают под этим ярлыком - отсутствие дисциплины, агрессивность, криминальные замашки. Буковски всегда был буковски. Это такой тип творческой личности, которая не может наладить контакт с обществом ввиду того, что оно всегда стремиться замарать тебя грязью в которой само топчется, получить от тебя как можно больше и ничего не дать взамен, просто обмануть, принизить, подчинить. Буковски не трудный ребёнок, он просто одиночка от рождения ввиду своей неиспорченности.

В этой книге есть многое из того, о чём вы никогда не говорили с родителями, не поговорите с друзьями, подозреваю, что есть там и то, о чём не расскажут психологу. Буковски сам вам об этом расскажет и как бы шепнёт сзади: "Не ссы, чел: вот видишь, не один ты такой". Лично я считаю Буковски святым человеком утратившим веру, гениальным писателем и лучшим психологом, отчего он навсегда в моём сердце.

Очередная книга с бессменным Генри Чинаски в качестве главного героя. Говорят, это альтерэго самого автора, хочется верить, потому, что вся соль повествования в правде и не хотелось бы это впечатление искренности разрушать. На этот раз рассказ идёт о детстве, юности, взрослении в тёмные годы великой депрессии. И, конечно, тут мы видим массу перекликающихся мыслей с той же "Над пропастью во ржи", но по своему, через призму сугубо своего собственного восприятия автора. Эта книга повествует нам о появлении той жизненной позиции (не поворачивается язык назвать это философией), которую нам демонстрирует более поздний Хэнк в других книгах автора. Жестковато, но предельно натурально, как всегда у Буковски.