«Хлеб с ветчиной» kitabından alıntılar, sayfa 19
Образование - просто обман. То нехитрое обучение, которое я позволил себе, сделало меня более подозрительным.
Мои личные дела оставались все так же плохи и беспросветны, что и раньше. Можно сказать, они были такими со дня рождения. С одной лишь разницей — теперь я мог время от времени выпивать, хотя и не столько, сколько хотелось бы. Выпивка помогала мне хотя бы на время избавиться от чувства вечной растерянности и абсолютной ненужности
Нигде нет подлинной жизни, ни в этом местечке, ни в этом городе, во всем этом тоскливом существовании..
И еще, несмотря на их свежие безупречные тела и резвый ум, я осознавал свое преимущество перед ними, ведь они по существу еще не нюхали пороха. И когда напасти и бедствия все же просочатся в их жизни, то, наверняка, для них это будет слишком неожиданно и чересчур тяжело. Я же был готов. Частично.
Я слышал их смех и крики — крики безумцев… Что? Нет, конечно, они были прекрасными, ведь они еще не стали взрослыми, не превратились в родителей. Они смеялись от души и искренне радовались. Они не боялись повседневных забот. В их жизни еще не присутствовал здравый смысл, в их действиях не проглядывал порядок вещей.
Врачи экспериментировали на бедных, и если это срабатывало, то метод предлагали богатым. Ну, а если не срабатывало, то в бедных нехватки не предвиделось, чтобы продолжить эксперимент.
Посещения библиотеки наводили на меня тоску. Я быстро пресытился чтением книг и вскоре просто хватал первый попавшейся под руку том, желательно потолще, и шел по залу, высматривая девиц. Всегда находились одна или две симпатичные, молодые. Я садился за три-четыре стула от нее и прикидывался, будто читаю, стараясь выглядеть настоящим интеллектуалом. Я надеялся, что какая-нибудь да клюнет на меня. Я знал, что безобразен, но думал, что если я буду выглядеть достаточно интеллигентным, то и у меня появится шанс. Но, увы, это никогда не срабатывало. Девицы сосредоточенно делали записи в свои блокноты, потом вставали и уходили, тогда как я наблюдал за мерными и магическими движениями их тел под чистенькими платьями. Интересно, что бы Максим Горький предпринял в таких обстоятельствах?
Трудно было во все это поверить. На уроке я сидел и думал о сказанном. У моей матери есть дырка, а у отца ялда, которая стреляет соком. Как же могут они заниматься такими вещами, а потом разгуливать как ни в чем не бывало, болтать обо всем на свете и опять украдкой заниматься ЭТИМ? Меня чуть не стошнило, когда я представил себе, что произошел из сока своего отца.
"От одного ее вида набухали яйца."
Бог и наша великая страна будут окружать нас любовью и защищать от дьявола и социалистов.
