«Джейн Эйр / Jane Eyre» kitabından alıntılar, sayfa 19

Засади і принципи не мають ніякого значення, коли немає спокуси: вони саме для такої спокусливої миті, коли тіло й душа бунтують проти їхньої суворості.

Вы скажете, что я должен был подняться выше обстоятельств? Да, должен был, должен был, но, как видите, этого не случилось. Когда судьба посмеялась надо мной, я еще не был умудрен жизнью и не знал, что никогда нельзя терять хладнокровие. Я предался отчаянию, и тогда я пал. И вот теперь, когда растленный глупец вызывает во мне отвращение своими жалкими пороками, мне трудно утешить себя мыслью, что я лучше его. Я вынужден признать, что и я такой же. А как я жалею теперь, что не устоял! Одному богу известно, как жалею! Если вас будут увлекать соблазны, мисс Эйр, вспомните о вашей совести. Муки совести способны отравить жизнь.

Будь он героического вида красавцем, я бы не посмела задавать ему вопросы против его желания и предлагать ему непрошенную помощь. Молодых красавцев мне редко приходилось видеть, и ни разу в жизни я не разговаривала ни с одним. Теоретически я почитала красоту, элегантность, благородную смелость, обаяние, однако, повстречайся они мне воплощенными в живом мужчине, я инстинктивно уловила бы, что все это не имеет и не может иметь отношения ко мне, и отпрянула бы, точно от молнии, от огня - от всего, что ярко блещет, но может опалить.

Даже если бы этот незнакомец улыбнулся и был бы вежлив со мной, когда я заговорила с ним, если бы он отклонил предложенную помощь учтиво и с благодарностью, я бы пошла своей дорогой, не испытывая никакой потребности повторить свое предложение. Однако нахмуренные брови и его резкость ободрили меня: я осталась стоять на месте, когда он сделал мне знак идти дальше.

— Я очень счастлива, Джен, и когда ты узнаешь, что я умерла, будь спокойна и не грусти, — грустить не о чем. Все мы когда-нибудь умрем, а моя болезнь не такая уж мучительная, она незаметно и мягко сводит меня в могилу. Моя душа спокойна. Я не оставляю никого, кто бы сильно горевал обо мне: у меня есть только отец, но он недавно женился и не очень будет скучать. Я умираю молодой и потому избегну многих страданий. У меня нет тех способностей и талантов, которые помогают пробить себе дорогу в жизни. Я вечно попадала бы впросак.

— Но куда же ты уходишь, Элен? Разве ты видишь, разве ты знаешь?

— Я верю и надеюсь: я иду к богу.

— А где бог? Что такое бог?

— Мой творец и твой, он никогда не разрушит того, что создал. Я доверяюсь его всемогуществу и его доброте. Я считаю часы до той великой минуты, когда возвращусь к нему.

— Значит, ты уверена, что есть такое место на небе, и что наши души попадут туда, когда мы умрем?

— Я убеждена, что есть будущая жизнь, и я верю, что бог добр.

— А я увижусь с тобой, Элен, когда умру?

— Ты достигнешь той же обители счастья; ты будешь принята тем же всемогущим и вездесущим отцом, не сомневайся в этом, дорогая Джен.

... если вы скроены по иным меркам, чем большинство, в этом нет вашей заслуги - так распорядилась Природа.

Как полезно было бы мне тогда очутиться среди бурь и треволнений необеспеченной жизни,чтобы тоска по тишине и миру,которые меня сейчас так угнетали,пришли ко мне как результат сурового и горького опыта;да,это было мне так же необходимо,как долгая прогулка человеку,засидевшемуся в слишком удобном кресле.

-Я не думаю,сэр,чтобы вы имели право приказывать мне лишь потому,что вы старше меня, или потому,что лучше знаете жизнь.Ваши притязания на превосходство могут основываться только на том,какие вы извлекли уроки из жизни и вашего опыта."

С ним не нужно было все время сдерживаться, подавлять веселость и живость. С ним я чувствовала себя совершенно непринужденна, так как знала, что ему хорошо со мной. Все, что я говорила или делала, казалось, либо ободряло его, либо приводило в более легкое настроение. Какое восхитительное чувство! Моя натура расцветала— в лучах его близости. Он вдыхал в меня жизнь, как и я в него.

I need not sell my soul to buy bliss.

Новая глава романа похожа на новое действие в пьесе.