«Дикая. Опасное путешествие как способ обрести себя» kitabından alıntılar, sayfa 7
Я спустилась к воде, присела на корточки и ополоснула лицо. Где-то сейчас моя мама? — задумалась я. Я несла ее с собой так долго, спотыкаясь под ее тяжестью.
На другом берегу реки, позволила я себе подумать.
И нечто внутри меня расслабилось.
— Он был вьетнамским ветераном? — спросила она. — Такое впечатление, что он похож на вьетнамского ветерана, — стояла она на своем. — Может быть, не буквально. Но у него есть нечто общее с такими людьми. Он был глубоко травмирован. Он был ранен. И эта рана инфицировала его жизнь — и инфицировала вас.
Я не собиралась кивать.
— Ранен? — вот и все, что я смогла из себя выдавить.
— Да, — подтвердила Пэт. — И у вас рана в том же месте. Именно это проделывают отцы, если не исцеляют собственные раны. Они наносят раны своим детям в тех же местах.
— Хм-м, — протянула я с ничего не выражавшим лицом.
— Я могу ошибаться. — Она уставилась на лист бумаги, лежавший между нами. — Это не обязательно нужно понимать буквально. Задача отца — учить своих детей быть воинами, вселять в них уверенность, чтобы они могли вскочить на коня и ринуться в битву, когда это необходимо. Если не получаешь этого от своего отца — приходится учиться самостоятельно.
— Но… думаю, я уже воин, — запинаясь, пробормотала я. — Я сильная… я смотрю судьбе в лицо… я…
— Дело не в силе, — перебила меня Пэт. — И, возможно, вы пока не в состоянии этого понять, но может настать такой момент — пусть не сейчас, а много лет спустя, — когда вам понадобится оседлать свою лошадь и скакать в гущу битвы, а вы придете в замешательство. Вы будете медлить. Чтобы исцелить травму, нанесенную отцом, вам придется вскочить на эту лошадь и ринуться в битву, как воин.
знаешь, что случилось после того, как моего сына убили? После того как это случилось, я тоже умерла. Внутри, — она похлопала себя по груди рукой, в которой держала сигарету. — Я выгляжу точно так же, но здесь ябольше не такая. Я имею в виду, жизнь-то идет дальше, жизнь и все прочее дерьмо, но смерть Люка забрала ее у меня. Я стараюсь этого не показывать, но так и есть. Она забрала Лу у Лу, и я никак не могу получить эту Лу обратно. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Понимаю, — сказала я, глядя в ее ореховые глаза.
— Я так и думала, — кивнула она. — У меня возникло такое же чувство насчет тебя.
"Первое, что я делала, когда каждый из вас рождался, это целовала вас с головы до ног. Я должна была сосчитать каждый пальчик, каждую ресничку. Я проводила пальцами по линиям на ваших ладошках".
Я попыталась вообразить такое детство, но мой разум невозможно было заставить проделать подобный трюк. Я не могла рассчитывать на любовь или безопасность, уверенность или чувство принадлежности. Отец, который любит тебя так, как положено отцу, был чем-то большим, чем любые его составные части. Он был одной гигантской необъяснимой вещью, которая содержала в себе миллион других вещей. И поскольку ни одной из таких вещей у меня никогда не было, я опасалась, что не смогу найти себя внутри этого огромного белого водоворота.
Он был как домашнее кино, которое проигрывалось в моей голове, с нарушенным сюжетом и отрывочными кадрами. В нем были большие драматические сцены и необъяснимые моменты, дрейфовавшие вне времени.
- Никто никогда меня не бросал, если вы об этом спрашиваете, - проговорила я. - Я всегда сама заканчиваю отношения.
Внезапно мое лицо жарко вспыхнуло. Я осознала, что сижу с переплетенными руками и ногами. Я попыталась расслабиться и сесть нормально, но это было невозможно.
- Это как раз тот момент, когда я должна рассказать вам о своем отце? - спросила я, смеясь фальшивым смехом.
Я была здесь не для того, чтобы не говорить «я не боюсь» всякий раз, как послышится треск ветки в темноте. Я была здесь для того, чтобы переиграть этот страх.
Все мысли были лишь о том, чтобы подталкивать себя вперед. Мой разум стал хрустальной вазой, в которой содержалось только одно это желание. Зато тело сделалось его противоположностью – мешком с битым стеклом.
За последнюю неделю я привыкла к ощущению, что иду по земле в том самом месте, где она встречается с небом. По гребню.
