Kitabı oku: «Я читаю твои мысли», sayfa 3

Yazı tipi:

Так мы стали проводить время. Я часто молчала с ним, вслушиваясь в его бархатный голос и обдумывая интересные мысли и гипотезы. Иногда я с ним спорила, и он всегда давал мне высказать свою позицию. Николай познакомил меня со своей компанией, но мне она совершенно не понравилась.

Мысли этих ребят были грязными, плоскими и их больше не было, чем было. Мне не хотелось указывать Пирсу, что делать, но попросить больше никогда не приводить меня к его друзьям на посиделки я могла. И он исполнил мою просьбу. А вот с моими друзьями Николаю понравилось, но он не полюбился никому из них. Я безрезультатно старалась доказать им, что они не правы на его счет, слишком категоричны и должны дать хотя бы шанс.

Боб всегда был на моей стороне, там же он и остался. Он подошел ко мне во время одной из наших ночевок и тихо-тихо зашептал:

– Ты знаешь, милая, что я люблю тебя. Тебе открыты секреты моего сердца, и только оно тебе доверяет. Если ты уверена в том человеке, то не слушай никого из нас. Я буду рядом с тобой: опорой или другом, чем прикажешь. И как бы больно мне не было находиться с вами, я не брошу тебя.

На глазах у меня выступили слезы, я крепко обняла Мастафа и шептала слова благодарности в ответ. Может быть, мне послышалось, но как будто что-то разбилось рядом с нами.

Аарон тоже оттаял со временем и даже стал поддерживать Николая в различных беседах. Маша проявляла осторожность, но не показывала свою неуверенность открыто.

Несколько месяцев мы так и проводили с ним дни, Николай даже стал вливаться в нашу компанию. А потом случилось вот что: Пирс признался, что влюблен в меня.

Я была окрылена этим чувством и даже забыла, как дышать. И даже забыла проверить подлинность его помыслов. Не забралась к нему в голову, потому что доверяла ему. И тогда я ответила ему взаимностью. Я вылила море слов признания и благодарности, рассказала о своих сомнениях, о чувствах – обо всем, что было в голове тогда. Но Николай только ухмыльнулся. Ох! Как же мне стало больно, когда я заглянула к нему в голову, поняв, что что-то не так. А как унизительно я себя чувствовала, когда к нам подошли его мерзкие друзья, а в их мыслях было открытое подтверждение тому, что я нашла у Пирса.

Уроки Школы не прошли даром: эта кучка идиотов отхватила своего сполна, но вот справиться со слезами я не смогла, поэтому друзья, увидев меня, попросили все рассказать. Обида захлестнула меня так, что я не могла остановить поток слов.

Но я им все рассказала. О том, что Николай поспорил на меня, что сможет влюбить. О том, что его ни капли не заботила я, а только желание выиграть спор. О том, что его друзья подслушали мое признание ему и обсмеяли меня с ног до головы вместе с Пирсом. И, конечно, я не забыла упомянуть, что была слишком глупа и слепа, доверчива и наивна, и даже не решила проверить, что в голове у этого урода.

Никто не сказал ни слова упрека в мою сторону, ребята прижались ко мне и шептали добрые слова, от которых сердце еще больше разрывалось. И, наверное, здесь нарушается некая закономерность, потому что утром все не стало нормально.

Я старалась изо всех сил показывать свое равнодушие к этой ситуации, продолжала смеяться и подкалывать друзей. Но я заработала вредную привычку – сжимать кулаки так, чтобы ногти впивались в кожу. Слабая боль отрезвляла меня, когда становилось невыносимо играть счастливую. Она подпитывала. Кажется, я делала так и раньше, но как-то не придавала этому значения. А во теперь я точно знаю для чего и в какие моменты впиваюсь ногтями в кожу.

Николай и его компания теперь обходят меня и ребят стороной. Особенно ребят, я бы сказала. Потому что Аарон и Боб отправили их в медицинский пункт на три недели. Конечно, они и сами бы могли быть за это наказаны, но тут я все разрулила, поговорив с Адамом.

После этого я не влюблялась. Мне было приятно наблюдать за Машкой, которая выбрала себе достойную пару. Весело подкалывать Аарона, чтобы он наконец обратил внимание на подругу. Несмотря на открытые признания Боба, мы с ним друзья, и он это понимает. А среди других ребят в Школе, как по мне, остались либо идиоты, либо кретины. Короче, никто не привлекал меня, особенно после того, как я прочитаю хоть одну их мысль. Поэтому, как ни крути, все встало на свои места.

Наверное, поэтому я так несдержанно и чрезмерно агрессивно отреагировала на Филиппа. Но он это в любом случае заслужил.

Обо мне ходило много легенд в Школе и слухов, связанных с тем, что я груба к чужакам: «Она жестока, вот и нет никого. А те бедняги дружат с ней из-за угроз». О том, что я слишком часто хожу к Адаму: «Ей все дозволено, потому что она спит с директором». Потому что у меня не было отношений: «Говорят, она ведет себя как самка богомола, чтобы подпитывать свою силу чтения мыслей». И еще более глупые. Но я быстро поняла, что бороться с ними нет смысла. А вот то, за что я всегда была готова сражаться – это моя дружба с ребятами.

– Представьтесь, пожалуйста, – сказал ангел.

«Может, это все вообще симуляция, а?» – Аарон.

Парень был выше меня, но чуть ниже Боба. У него была светлая кожа и неестественно белые волосы. А глаза чистейшего голубого цвета. Он был одет в черные свободные брюки и рубашку такого же цвета. Этот контраст был так притягательным и обаятельным, что мне трудно было оторвать глаз. На ногах – черные ботинки с массивной подошвой.

– Мария Петрова, – назвалась Машка, недовольно смотря на меня.

– Боб Мостафа, – неуверенно продолжил друг.

– Кэтрин Форсис.

– Аарон.

– Аарон? – переспросил парень.

– У меня нет фамилии, – продолжил он.

– Как такое может быть? – парень выгнул бровь.

– Меня приютили, а фамилию родной семьи я не помню, – Аарон замялся, но ровно смотрел перед собой.

– Его фамилия Форсис. Он мой сводный брат, – я вышла вперед, беря инициативу в свои руки, – ну, вы знаете, братья бывают настырными и несдержанными. Ему еще нелегко принять нашу фамилию. Я с ним поговорю, – зачем-то пообещала я.

Аарон мысленно поблагодарил меня, а я была только рада рассмотреть незнакомца поближе. Он переложил мне в руки нашу новую одежду, не прерывая зрительный контакт. А еще я слегка дотронулась своей ладонью его, и от этого по моему телу прошел легкий отрезвляющий разряд.

– А как вас зовут?

– Денис Мэтеков, – он отступил на шаг, – я буду помогать вам обустраиваться, так что смело можете обращаться со своими вопросами ко мне. Ваша четверка – лично моя группа, так что я доступен в любое время. Сейчас я дам немного времени. Через час я приду, будет обед, а затем экскурсионная прогулка.

Сказав это, Денис выскользнул за дверь, не дожидаясь наших новых вопросов.

Я развернулась к ребятам, все еще держа охапку с одеждой, и глупо на них уставилась.

– Что это сейчас было, Кэтрин? – начал Аарон.

– Вот именно! – вскрикнула Маша, – ты решила здесь устроить любовные интриги?! Во время задания?!

Глаза подруги округлились от страха того, что она только что вслух проболталась. Около минуты мы выжидали нападения или сигнализации, но все было тихо. Наша компания выдохнула.

– А что было с тобой? Аарон, неужели ты не позаботился и не придумал себе поддельную фамилию? – я подошла к своей койке и бросила всю одежду.

– Я придумывал, честно. Не смей! – Аарон прикрикнул.

Я уже заглянула к нему в голову:

– Палочкин? Мирный? Сурикатов? – я разразилась смехом, а вместе со мной хохотать стали и Петрова с Бобом, – боюсь, быть моим братом – это лучшее, что я могу тебе предложить в этом случае.

– Надеюсь, ты также умело прочитала намерения Дениса, – он меня упрекнул. Теперь шесть глаз сконцентрировались на мне. Все ждали ответа, а нужен им был абсолютно определенный. Но как бы им сказать, что я не делала этого?

У меня и в мыслях не было так повести себя. Я была просто приворожена и очарована его необычной внешностью, тем, как он стоит, как говорит, как дышит и как смотрит.

– Мне не нравиться твое молчание, – Боб выбрал себе из кучи какие-то вещи и отошел, чтобы переодеться.

Все остальные повторили за ним, поглядывая на меня из-за моего молчания.

– Я не залезла к нему в голову, – призналась я, застегивая последнюю пуговицу. На мне была обычная белая рубашка и черные шорты до середины колен. Машка была одета точно также. А вот у парней вместо шорт – брюки такие же, как были на Денисе.

Очевидно, здесь не тратятся на различный ассортимент товаров, а может дело только в том, что мы все еще в больнице.

– Я не знаю, простите, я просто забыла, – призналась я, – честно-честно, я задумалась о своем, столько всего произошло, в конце концов.

Друзья переглянулись.

– Ты не хочешь ли сказать, – прищурилась Машка, – что он тебе действительно понравился?

– Нет! – закричала я. Ребята снова обвели друг друга взглядом, но все-таки согласно кивнули.

– Когда он придет сюда, я все узнаю, – пообещала я им.

У нас оставалось еще некоторое время, поэтому мы немного обсудили план действий. Оказалось, такой вариант развития событий оказался именно «ну, а что-то вы узнаете на практике» частью из обучения. Говоря короче, мы все впали в ступор. И стоит отметить, внешностью Дениса впечатлена не одна я, мысли, которые Маша хотела спрятать, я успешно прочитала.

Мы решили просто идти дальше, даже плыть по течению, если придется, потому что совсем не ожидали, что прием будет таким. Нам не говорили, что страна Б – худшее место или что она в упадке, или что здесь только жестокость и насилие. Нас всегда учили, что это такая же сильная держава, как и государство А, что никто не может быть на сто процентов уверенным, что знает, что именно там происходит. Страны стали уважать друг друга в этой войне, или как минимум не принижать достоинства и ранние заслуги.

Маша обследовала территорию. В нашем кабинете не было камер или спрятанных прослушек, зато они были вдоль всего коридора. Мы находимся на третьем этаже. В здании еще много людей. Я попыталась послушать, о чем их мысли, но все было пустой тратой времени. Людей волновала всякая ерунда: кошка, оставшаяся одна дома, маленькая зарплата в этом месяце, безответная любовь…

Мы снова переключились на окна. Люди снаружи просто жили… Неужели страна Б совсем не волнуется о войне? Может ли быть такое, что она решила оставить свои границы и начать просто счастливо жить?

– Если здесь все так цветочно, наше государство разорвет это меньше, чем за год, – высказал похожие мысли Боб.

– Вам тоже непривычно видеть людей таких беззаботных? – прошептала Маша. Я подошла к ней и взяла за руку в качестве поддержки и согласия.

– Нам все равно не стоит расслабляться. Может, кому-нибудь уже отправили задание от Адама? – увидев наши отрицательные кивки, Аарон продолжил, – нет? Ну и ладно. Мы не можем быть просто взять и начать бегать с этими людьми по улицам, покупать мороженное или примерять разную одежду. Может, это все вообще симуляция, а?

– Но мысли людей настоящие… – я повернула голову в его сторону.

Мы все выдохнули, пытаясь снять груз непонимания с плеч. Но этого не произошло. Так наша четверка и осталась стоять, смотря в окна и изучая мир вокруг. Пока час не прошел, и Денис не вернулся к нам в кабинет.

«Никакое окно не передаст этого», – Боб Мостафа.

– Надеюсь, вы готовы познакомиться со столицей, – улыбнулся Денис, входя к нам.

Мы, как запуганные зверьки, обернулись на голос и сгруппировались друг к другу. «У него пистолет в правом заднем кармане», – передала мне Машка. Я в ответ еле кивнула, давая понять, что ее мысль до меня дошла. «Ну, и что там с ним?!» – возмущался Аарон.

– Да, мы уже в порядке, спасибо, – первый подал голос Боб, выходя вперед. Очевидно, он понял, что мне нужно быть слегка сосредоточенной не на милой беседе с нашим надзирателем, поэтому решил взять дело в свои руки, – ты говорил что-то про обед. Знаешь, мы бы не отказались.

Боб говорил с ним так беззаботно, словно они были друзьями с детства. Отличная игра, парень!

«Они кажутся безобидными». «Этот Аарон подозрительный». «И почему с ними так долго возились при перелете?». «Та девушка такая красивая».

На этом я вылетела из головы Дениса пулей и покраснела. Потом прикусила губу, чтобы собраться, а затем сжала кулаки, чтобы перестать выглядеть глупо и вернуть самообладание. Он мог говорить и про Машу, она тоже невероятная красотка. Самое главное, он не опасен. Его мысли крутятся вокруг нас, но он не желает напасть или что-то такое. Никакой подставы нет.

– … а потом я вам покажу ваши комнаты, – закончил Денис.

Кажется, я слишком задумалась. Маша, поймав мой озадаченный взгляд мысленно передала всю информацию: сначала обед в общей столовой, потом прогулка, а что дальше я уже знаю. Уверена, он говорил это дольше с кучей ненужной дополнительной информацией. Поэтому благодарю Петрову за умелое конспектирование.

– Тогда идем, – я подошла к Бобу, который все еще стоял спереди нас и, казалось, единственный поддерживал диалог с Денисом. Мостафа зачем-то взял меня за руку, но устраивать скандал было глупо, поэтому я натянуто ему улыбнулась.

– Да, – Денис брезгливо посмотрел на этот жест, – идем.

Я нахмурилась из-за его реакции, но ничего не сказала. В конце концов, сейчас мы выйдем из этого кабинета, а потом попадем на улицу… В последний раз мы были вне помещения вчера, и надо добавить, что при далеко не прекрасных обстоятельств. А до этого… даже если и были, нам стерли об этом начисто. Считай, что не были.

Коридоры, к моему удивлению, не были белыми. Стены были покрашены светло-голубым цветом, а пол был сделан, кажется, из ламината под темное дерево. По бокам стояли лавочки, на которых сидели люди всех возрастов. На нас почти никто не обращал внимание.

Мне все-таки удалось вырваться из хватки Боба, поэтому я приблизилась к Денису и начала разговор:

– Так, значит, мы в обычной больнице?

– Конечно, вас нужно было обследовать. Вы опасно долго были в тех ужасных условиях, – ровно отвечал Денис.

– Да-а, – протянула я.

– Вы чувствуете себе хорошо?

– Мы, ну, вроде да. Все замечательно, спасибо, – я задумалась. Было бы неплохо разузнать хоть что-нибудь об этом парне, – сколько тебе лет? Или лучше вам? Извините, просто…

– На «ты» было бы удобнее. Все в порядке. Мне двадцать два. А вам и вашей команде? – Денис слегка повернул на меня голову.

– Девчонкам по девятнадцать, Бобу и Аарону – двадцать один. Очень удобно быть одногодками, – зачем-то добавила я и покраснела из-за этого неуместного замечания.

– Отлично, добавлю в ваше дело, – ответил Денис.

Коридор тем временем сменился уже несколько раз, и сейчас мы стоим перед двойными дверями, очевидно, в ту самую столовую.

– Вы можете сами выбрать еду себе. Нужно взять тарелку на входе, наложить нужное количество, у стены, после всего стола с блюдами, будут столовые приборы и напитки. Наша группа садится за стол со знаком «Н». Не спешите, я буду ждать вас там.

На этом Денис раскрыл двери и незаметно удалился. Хотя, тут любой бы удалился незаметно, потому что взгляд просто прикован к разнообразию блюд. За девять лет мы ели что-то изысканно вкусное пару раз – на вечеринках. Остальное время повара, по приказу Адама, готовили нам только полезные блюда и в ровных порциях. Когда же мы изучали различные виды блюд, их способ приготовления и способ их поедания, мы все воображали, и, я думаю, надеялись когда-нибудь попробовать их. И вот, мечты стали явью.

В головах друзей были похожие мысли, и мы, не сговариваясь, направились к стенду с тарелками. А затем стали проходить по рядам. Мы положили себе жареную картошку, котлету, полили все соусом, добавили различные сыры, хлеб. Потом отнесли все это на стол и вернулись за еще одной тарелкой. Дальше дело что к салатам: их было просто невообразимое количество видов. И мы накладывали каждого по чуть-чуть.

Люди вокруг в ужасе смотрели на нас, не понимая нашего восторга и радости, а мы, как дикари, искали самые необычные блюда.

Затем пришло время напитков. Тут было все!

– Это какао? – замерла Маша.

Я знаю, о чем она сейчас подумала. Машка уверена, что в детстве часто пила какое с мамой. Первое время в Школе, она буквально умоляла поваров приготовить ей хотя бы глоток этого напитка. Она считала, что так ей будет спокойнее и лучше. Я обыскала всю ее голову, но единственное подтверждение было то воспоминание, когда она подносила к губам розовую чашку с коричневой жидкостью, а за спиной слышался женский голос.

Конечно, я высказала свое предположение, что это очень тяжело трактовать именно так, как решила Маша, но девушка была непреклонна. В конце концов, то было ее воспоминание. Наверное, ей все-таки виднее.

Парни тоже поняли, в чем дело. С напитками мы определились быстро: каждый налил себе какао. Это была своего рода поддержка друг друга и Петровой в первую очередь. Вернувшись за стол, мы уже не были так воодушевлены. И от Дениса это не ускользнуло:

– Что-то случилось? Кто-то из пациентов…? – он даже привстал на стуле, но я его прервала.

– Нет, все в норме, – я выдавила улыбку, – правда. Кажется, мы никогда не пили какао.

Хочешь умелую ложь – говори правду. Обожаю это правило, особенно то, как оно работает на практике.

Денис задумался. Кажется, он решил, что мы сожалеем именно об этом. Мэтеков выдохнул, почесал затылок. Он явно колебался, готовясь что-то сказать.

– В вашем доме я установлю автомат с какао, – наконец он сказал.

У Машки даже чуть кружка из рук не упала:

– Правда? – тихо спросила подруга.

– Ну, конечно, – Денис махнул рукой, будто это был пустяк, – вы люди нашей страны. Мы заботимся о всех. Тем более, вы под моей опекой.

– А что, быть под твоей опекой – не то же самое, что и под чье-то другой? – недовольно спросил Аарон.

– Эй! – я ударила его по руке, призывая замолчать.

– Все в порядке, – то ли мне, то ли сам себе сказал Денис, – просто я не последняя фигура, вам действительно очень повезло оказаться под моим крылом.

– И почему «не последняя фигура» возиться с какими-то потеряшками? – продолжил расспрос Аарон.

– Извините, но это уже не вашего ума дело, – Денис, явно рассерженный, отпил чай из своей кружки, медленно вдыхая его аромат.

– Да, конечно, извини его, – начала я, проникая в его мысли, надеюсь найти что-то интересное. Но ничего такого там не было…

Мысли Дениса были о планах на сегодня и завтра, недовольство по поводу поведения Аарона тоже имело место. Но ни мысли про тайные планы или наших возможных секретах. Кажется, здесь легко будет втереться в доверие.

– Все хорошо, Кэтрин, – ответил мне Мэтеков.

– Спасибо тебе большое, – добавила Машка, смотря на Дениса.

Мы доели и были готовы выходить. На входе Денис тоже решил провести нам небольшой инструктаж, но, смирившись, что его никто не слушает, он просто пропустил нас вперед.

«Никакое окно не передаст этого», – подумал Боб.

Да, дружище, ты чертовски прав.

«Я ваш доктор, Кэтрин Форсис», – доктор страны Б.

Когда мы только вышли наружу, каждый затаил дыхание. Мы были крошечными муравьями по сравнению со зданиями. Тротуар выложен бордовой плиткой, а большая часть для машин была заасфальтирована. Вдоль дороги стояли фонарные столбы. А здания… Они были самыми разными.

Больница, из которой мы вышли, огромная, полностью белая снаружи. Только красный крест и такая же надпись «Столичная государственная больница №1» выделялись. Рядом стояли какие-то магазины. Их стены были из разного камня. Это вроде и поддерживает один порядок на всех, но и дает каждому выделяться.

А как же необычно быть среди людей, здесь, внизу, хотя для нас правильнее сказать наверху. Они обходят нас, извиняясь или сыпля проклятиями. Кто-то оглушительно громко смеется, кто-то с кем-то ссориться. Мне казалось, что я уже все это видела. Было непонятное ощущение дежавю, хотя я могла только гадать отчего.

Денис сосредоточено смотрел на нас. «Ведут себя как дикари», – пустил он не столько едкое, сколько подозрительное замечание. Это надо прекращать.

Я прокашлялась, привлекая внимание ребят, и быстро указала взглядом на нашу проблему. Они быстро сообразили и перестали так глазеть.

– Идем? – спросил Боб.

– Вы довольно странно себя ведете. Возможно, вам не стоит пока ходить по улицам? – Денис отступил назад.

– Нет-нет! – Аарон подошел к нему, – мы просто никогда не думали, что попадем в столицу. А теперь мы тут! И это… дух захватывает.

Парень посмотрел на меня, показывая взглядом проверить удалось ли ему убедить Дениса. «Но у нас все города сделаны одинаково», – сомневался он.

Мои глаза расширились, я выбежала вперед, беря за руку Машку больше инстинктивно, чем для какой-то цели, но Денис меня опередил:

– Где вы раньше жили? Хочу пояснить, что с каждым десятилетием, даже с каждым годом, наши отчеты о найденных редеют. Открытые боевые действия были кучу лет назад, а потому все стали выходить из своих укрытий уже давно. Так, почему же вы так долго были в своем?

Мы замялись и были до безумия напуганы, но, если другие только пытались в своих головах придумать ответ, то я нашла хоть что-то. Такое долгое молчание хуже самой глупой отговорки.

– Наши родители там умерли. И мы не… – я всхлипнула, – мы просто…

Ребята снова подхватили за мной и потупили взгляд в пол. Денис покраснел, ему явно было неловко от такого вопроса.

Притворная ложь неожиданно стала для нас настоящим поводом для грусти, так что атмосфера вокруг действительно изменилась.

Резкая головная боль. Ай! Я схватилась за голову и села на землю, пытаясь свернуться калачиком.

– Эй, что с ней?!

– Помогите…

– Сейчас все вместе возьмем!

– Срочно обратно в больницу!

Я не знала, говорили люди это вслух или только думали. Все звуки были то слишком громкими, то слишком тихими. Свет то ослеплял, то я попадала в кромешную тьму.

Меня несли на руках. Возвращали в тот самый кабинет. Это я поняла. Кто-то что-то кому-то сказал и вышел.

Я снова маленькая. Маленькими ножками шагаю к морю по теплому песку. За мной смех взрослого человека. Я все бегу, неуклюже переставляя ноги. Мужчина взял меня на руки и подкинул вверх. Дух захватывает! Он меня поймал, и я стала смеяться. Звонок по телефону. Мужчина напрягается и опускает меня на землю.

Его лицо размыто, как и большинство картины, но все ощущения отчетливые и ясные. Страх. Напряжение. Мужчина уходит. Он оставил меня?

Я слегка приоткрыла глаза, морщась от яркого света лампы. Надо мной стоял какой-то мужчина, я бы сказала, сильно в возрасте. Но держится ровно. Голос громкий, но я не могу сосредоточиться на нем.

– Кто вы? – промямлила я, но совсем не уверена, что получилось хоть одно слово.

Мужчина перевел взгляд на меня, немного удивился.

– Я ваш доктор, Кэтрин Форсис. Вам нужно еще поспать, все хорошо, – он аккуратно накрыл меня простыней и вышел из кабинета.

Я снова уснула.

– Такого раньше не было, – знакомый голос.

– Мы все пережили черт-те что, – кто-то ответил негромко.

– Она поправиться, вот увидите, – сосредоточься, Кэтрин, ты знаешь этот голос. Ты знаешь все эти голоса и кому они принадлежат.

– Воды, – прошептала я. Жаль, что они не могут читать мои мысли. Слишком много сил уходит на разговоры.

Знакомый высоченный парень подлетел ко мне со стаканом воды, помог сесть и, придерживая меня за спину, напоил.

– Эй, ты как? – спросил он. Другие тоже придвинулись ближе и изучающе смотрели на меня.

– Это… Это было странно, – дышать стало легче, – пожалуйста, перестаньте так громко думать! Моя голова сейчас взорвется.

Ребята на шаг отступили, как будто это могло помочь.

– Что с тобой? – спросил Боб, сидя передо мной на коленях.

– Это звучит странно, знаю, но мне кажется, я вспомнила что-то из своего прошлого, – ребята не поняли, о чем именно я говорю, поэтому пришлось пояснить свою догадку, – то, что было стерто.

Снова этот ужасный поток мыслей. Я схватилась за голову и кувыркнулась в руки Боба, который ловко поймал меня. Парень переложил меня на койку и шикнул на друзей.

– Что нам с этим делать? Ты знаешь, почему это могло произойти? Что ты видела? – как всегда, самый практичный из нас – Аарон – уже занимался решением проблемы. Хотя, возможно, из-за супер-скорости его мозг тоже работает быстрее.

– Оставь ее, дай прийти в себя, – Боб агрессивно прервал его расспрос.

– Не ссорьтесь! – вскрикнула Машка, – давайте все успокоимся.

Это позволило сбавить пыл ребят. Все ненадолго замолчали и даже задумались на отвлеченные темы.

Неожиданно в кабинет ворвался Денис и попросил всех выйти, кроме меня, разумеется. Аарон и Боб пытались поспорить с ним, но Машка взяла командование в свои руки и вывела парней. «Мы рядом если что», – подумала группа. А я и не сомневалась.

Я села, поджав ноги под себя, потому что по какой-то причине испытывала страх. Денис сел передо мной на соседнюю койку, держа в руках черный блокнот и ручку.

– И как ты сейчас? – он раскрыл тетрадь, готовясь что-то записать.

– Нормально.

– Раньше такое бывало?

– Нет.

– Все звуки, цвета, запахи ты отличаешь отчетливо?

– Да, думаю, да.

Денис поднял на меня взгляд.

– Послушай, мы здесь хотим вам помочь. Было бы славно, если бы ты отвечала честно, помогая нам определить, что с тобой случилось.

– Разве это был не просто обморок?

– Не совсем, – парень замялся, – то есть да, это был обморок. Но твои друзья сказали, что раньше такого не было, поэтому нам и нужно понять, что именно произошло с тобой. Может быть, ты хочешь добавить сама дополнительных сведений?

– Нет, мне нечего добавить, – прошептала я.

– Хорошо, тогда сегодня тебе нужно отлежаться здесь. Завтра ты сможешь пойти с нами на экскурсию, – Денис пошел к выходу.

– Стой! – я встала на ноги, но зашаталась, поэтому плюхнулась в руки парня, – я тоже хочу с вами сегодня.

– Боюсь, сегодня ты еще слаба, – парень подхватил меня на руки и отнес на койку. Я удивилась тому, как легко, быстро и неожиданно он это сделал, поэтому не стала вырываться или протестовать, – до завтра, – закончил Денис и вышел из кабинета.

Спорить было не с кем.

«Пока я за вами наблюдаю», – Денис Мэтеков.

Ко мне пришли только на следующий день. Хотя, может быть, кто-то и заходил, но большую часть дня я проспала. И ночь тоже.

Когда ребята зашли, я уже была умыта, собрана и готова идти завтракать, а потом покорять улицы этого города. Друзья заходили, тихо перешептываясь о событиях вчерашнего дня, участником которых я не была. Меня кольнула обида. Я сжала кулаки.

– Привет, Кэтрин! – закричала Машка и ринулась обнимать меня. Я знала, что она делает это искренне, и также ответила ей.

– Тебе уже лучше? – поинтересовался Аарон, на что я кивнула улыбаясь.

И как только Петрова разжала руки, Боб схватил меня, поднял над полом и покружил, радуясь моему хорошему самочувствию. Мостафа поцеловал меня в щеку и прижал чуть сильнее перед тем, как отпустить.

– Я рад, что ты в порядке, – он немного задержал руку на моем плече.

– Я знаю, могу сказать о вас тоже, – улыбнулась.

– Да ладно! – Аарон засмеялся, – ты проспала весь день! Тебе точно не было до нас дела!

На это я только показала ему язык.

– Сегодня мы пойдем на улицу? – спросила я, надеясь услышать заветное да.

– Да! – хором все ответили, а потом принялись рассказывать о том, что произошло вчера.

Я узнала, что настроения долго гулять у них не было, и что они предпочли бы оставаться в больнице до моего пробуждения. Однако Денис не мог просто отпустить их, и, ссылаясь на какой-то план или распорядок, обязал их выйти на улицу. Машка похвалилась, как умело она ныла на каждом шагу, что, в конечном счете, привело к тому, что Денис был вынужден согласиться оставить их в больнице. Сам он ушел по своим делам.

Ребята ночевали в другом крыле, отведенным для сопровождающих. Они рассказали о комнате, поделились мыслями об этой стране. И если бы не Аарон, который завел разговор к выполнению задания, мне кажется, мы бы и не вспомнили про него.

Никто не получал никаких известий от Адама. Но он же сказал, что нам нужно втереться в доверие, это слабо, но обнадеживает.

Дальше за нами пришёл Денис, снова проводил до столовой, подождал, пока мы позавтракаем, потом повел на улицу. Я чувствовала его взгляд на мне и мысли о том, что он волнуется о том, что будет со мной дальше. Единственная зацепка для них, наверное, – это то, что я вышла наружу. Хотя я предполагаю, что причина моего «обморока» в чем угодно, но не в этом.

Денис увлеченно рассказывал нам о стране: о новой местной валюте, переписанной истории, современных традициях. Похоже он принял за чистую монету рассказ о нашей жизни отшельников. Было странно слушать все это от жителя страны, а не от учителя. «Напомнил» о главной политики – не допустить войны. (И спасибо ему, что это сделал, ведь в нашем случае «напомнить» равно «узнать»). Никто из нас не был точно уверен, что не сошел с ума. Как это страна Б не хочет войны? Разве не в этом смысл существования только двух держав: желание победить равную себе?

Расспрашивать об этом казалось подозрительным бы, поэтому каждый из нас просто отметил это у себя в голове.

На обед мы вернулись в больницу, набрали картофельного пюре и несколько видов мяса. На этот раз мы развлекались с различными видами чая. Я решила попробовать молочный улун. Это оказался восхитительный напиток! Не сдержавшись, я сделала себе вторую кружку.

Затем Денис отошел, чтобы пообщаться с главным врачом, а вернулся с хорошей новостью. Мы все готовы, чтобы переехать в свое жилье. Спустя тридцать минут наша четверка оказалась там в сопровождении Дениса.

Мы стояли перед большим зданием в восемь этажей. Наша квартира была на третьем. Мы поднялись по ступенькам, подождали, пока Мэтеков откроет дверь, а потом новая волна восхищения захлестнула нас.

Внутри все было в спокойных, но строгих черных и серых цветах. Коридор просто огромный, здесь стоят шкафы для верхней одежды и тумбочки для обуви. Денис продемонстрировал, как их открывать: нужно только слегка нажать на край двери. Далее мы перешли в зал. Действительно огромную комнату. Здесь стояло два угловых велюровых дивана, которые были укрыты белыми пледами. Между ними – прозрачный стол, спереди – телевизор, а сзади – выход на балкон в виде высоких стеклянных дверей. На белом потолке не было люстры, только вставки в сам потолок, которые должны автоматически включаться при двойном хлопке.

Далее Денис проводил нас на кухню, где был круглый стол по центру и различные шкафы вдоль стен, раковина, посудомоечная машина и электроплита.

Удивительно, но оказалось, что здесь у каждого своя спальня со своими личными душевыми и уборными. Каждая выполнена одинаково: просто, но все самое необходимое имеется. Двухспальная кровать, письменный стол, пустой книжный шкаф и забитые шкафы с одеждой.

Около получаса мы как заворожённые передвигались по квартире, изучая каждый угол. Мы по очереди подходили к диванам, трогали подушки, разглаживали руками пледы, потом шли дальше. Маша сканировала помещение и передала мне, что камеры есть только на лестничных площадках. В квартирах безопасно.