Kitabı oku: «Сны Магды», sayfa 2

–Грязная завистливая сволочь! Я верю, что большего ты не добьёшься и…

Я встал из-за стола не в силах слушать оскорбления из уст бывшего лучшего друга. Йохан что-то кричал мне в след, но я противился себе и шёл дальше на выход из ресторана. На улице все вокруг затихло. Людей не было. Фонари не горели. Я же в спешке шёл домой, вытирая слезы на глазах. Я плакал крайне редко, и такое изменение в моем внутреннем состоянии меня озадачило. Не хотелось предстать в таком виде перед Магдой. Хотя вряд ли она обратит на это большее внимание. Подойдя к дому, я решил постоять еще некоторое время на улице, чтобы успокоиться. Я задыхался от обиды, которая изнутри меня пожирала, и присел на скамью. Разные мысли бродили в голове. Тут я вспомнил про коробку с тортом, который нес сестре. Пора вставать, Магда ждёт меня дома. Встав со скамьи, я направился к дому и открыл дверь. Магда сидела неподвижно у камина, смотря куда-то вдаль. Господи, за что мне все это! Моя милая Магда! Почему ты так опечалена? Неужели тебе вновь приснилось что-то ужасное? Я подавил желание разрыдаться, закусив губу. Магда повернулась в мою сторону. Сердце моё бешено заколотилось, и коробка чуть не выпала у меня из рук.

–Милая, я принёс тебе кусочек торта. Ты ведь любишь шоколадный? Возьми, попробуй.

Она ничего не отвечала. Сил больше не было, и я упал на колени. Магда внезапно вскочила. Она присела ко мне и взяла за руку. Тогда я был готов броситься ей на шею от великой любви к ней. Я боялся спугнуть ее.

–Эдвард, что с тобой?

Её голос был спокойным. Магда гладила меня по голове, но смотря на неё, я не заметил на ее лице ничего, кроме пустого равнодушия. Было видно, как она прикладывала огромные усилия, чтобы хоть что-то сказать, но у неё не получалось.

–Тяжелый день выдался сегодня. Не думай об этом, сестра, – ответил я.

***

Каждый год я отправлял Магду за границу, чтобы она хоть ненадолго могла отдохнуть от того, что происходило в ее голове. Сначала мне казалось, что это одиночество так отражается на ее состоянии, и поэтому первое время всегда сопровождал сестру в поездках. Но однажды, находясь уже по пути в Христианию, она вывела меня на тяжелый разговор.

–Эдвард, могу ли я спросить у тебя кое-что?

Оторвавшись от газеты, я удивлённо посмотрел на Магду. Между нами повисла тишина, стук колёс лишь создавал напряжение вокруг. Почему я был так озадачен этим вопросом? А потому, что на протяжении стольких лет сестра убивала меня молчанием, и, услышав сейчас то, что она что-то спрашивает меня, по-настоящему выбило из колеи. Я, пытаясь скрыть тревогу в голосе, ласково ответил ей:

–Милая, конечно, спрашивай. Все, что тебе угодно.

Она подняла на меня пустые стеклянные глаза.

–Почему ты так заботишься обо мне?

–Магда, дорогая, я ведь люблю тебя. Ты мой самый родной человек. Ты должна быть счастлива, и я все сделаю для этого.

Я подсел к ней и взял за руки. Они были холодными. – Позволь мне укрыть тебя одеялом, ты, кажется, замерзла. Сестра отсела от меня к окну и сказала: ”Эдвард, отпусти меня”.

Она снова уставилась на меня бездонным взглядом, который пожирал изнутри. Я отпустил её руки, не зная, что сказать дальше. Мне было больно смотреть на неё. К горлу подступал ком. Магда продолжила:

–Брат, я понимаю твоё беспокойство обо мне. Но, к сожалению, не вижу смысла пытаться что-то исправить. Со мной все в порядке. И, пожалуйста, ты можешь больше не сопровождать меня в этих поездках?

Я оторопел. Тогда Магда поняла, что её слова произвели на меня дурное впечатление.

–Прости меня, я не хотела тебя обидеть, пытаясь все исправить, сказала она. – Я вижу, как много ты делаешь и понимаю, что все твои деньги уходят на то, чтобы порадовать меня. Но со мной всё в порядке. Я начала много думать о том, что мне лучше всегда находиться одной. Отпусти меня, Эдвард.

Эти три слова я до сих пор слышу в своей голове. Мне стало плохо, ведь тогда и я почувствовал себя по-настоящему одиноким. Но я не мог таить обиду на сестру, потому что понимал, что она больна.

***

Мне было страшно подумать о том, что Магду могут признать душевнобольной, но в глубине души становилось ясно, что с сестрой действительно что-то не так. Врач вскоре поставил неутешительный диагноз: меланхолия или, как в недавнем времени стали называть, депрессия. Я был в отчаянии, потому что ничем не мог помочь родному человеку.

–Есть ли какой-то способ вылечиться? – спросил я.

Доктор ответил:

–Относительно недавно Фрейд стал писать о пользе кокаина. Возможна кратковременная эйфория и облегчение тяжелого душевного состояния. Однако вы должны понимать, что вред для организма здесь очевиден. Я крайне не рекомендую вводить этот препарат, к тому же под воздействием нашего неблагоприятного климата он может оказывать пагубное влияние на здоровье фрекен. Побочных эффектов довольно много, и рано или поздно излишнее употребление кокаина приведет к неминуемой гибели пациента.

Я не мог подобрать слов, чтобы хоть что-то ответить. Магда лежала на кушетке и смотрела в потолок. Она плакала, но беззвучно и совершенно не осознавая, что находится здесь, в реальном мире.

Несколько минут царило молчание, которое вскоре, на наше с доктором удивление, прервала сестра. Её голос был ослаблен, но она изо всех сил пыталась что-то сказать.

–Увези меня отсюда, Эдвард… Я… не могу здесь находиться.

Доктор вдруг оживился.

–Я не хочу вас раньше времени расстраивать. Фрекен может быть права, и смена обстановки пойдет ей на пользу. Поезжайте в деревню, подальше от города. Пусть ваша сестра подышит свежим воздухом, природа иногда действительно творит чудеса, перед которыми медицина бессильна.

***

Так мы покинули Христианию, в которой прожили всю жизнь. Деревня, в которой мы обосновались, была очень малочисленна. Ее со всех сторон окружали скалистые берега, обдуваемые даже летом холодными ветрами. Нередко зимой в небе возникало северное сияние, которое производило на Магду приятное впечатление. С переездом она словно оживилась. Я уж было начал радоваться тому, что однажды болезнь отступит и моя Магда начнёт жить так же, как и все здоровые люди. Она даже успела подружиться с некоторыми нашими односельчанами. Часто, наблюдая общение моей сестры с новыми подругами, я начал замечать улыбку на её устах. Иногда она приходила домой такой счастливой, что я на мгновения забывал, что Магда болела. Я предполагал, что её состояние периодически будет изменяться под влиянием внешних обстоятельств, но надеялся, что жизнь в деревне действительно пойдёт ей на пользу.

Несмотря на трудности с предприятием, с которыми мне снова пришлось столкнуться из-за отъезда из города, я довольно успешно справлялся с ними, и, чтобы не тревожить сестру своим настроением, иногда приходилось делать вид, что ничего серьезного не происходит.

Климат не позволял выращивать многие привычные для иностранцев растения, но несмотря на это, здесь, в деревне, я мог вести небольшое хозяйство, в чем Магда мне помогала. Казалось, ей действительно нравилось это дело. Она проводила целые дни у клумбы, ухаживая за цветами. Я мог заметить, как это занятие по-настоящему радовало ее. Выходя из дома, я часто встречал улыбающуюся Магду. Однажды она подбежала ко мне и показала целую корзину клубники. Она путалась в словах и никак не могла передать свою радость.