Kitabı oku: «Юйко (не)ищет мужа», sayfa 2
5
Выходить замуж я, конечно, не собиралась. Советники сказали, что до прибытия последнего претендента и начала смотрин у меня десять дней. За них я собиралась изучить какие-нибудь магические свитки и узнать заклинания, способные перенаправить меня домой. Желательно в момент минут за двадцать до последнего воспоминания из нормальной жизни, чтобы избежать неприятного столкновения.
Десять дней, чтобы выудить из Сэчженя всю необходимую мне информацию. Может, окажется, что в этом мире и порталы перехода имеются?
Скрывшись в своих покоях, я вглядывалась в круглое окно, величиной со стену. За ним плавали облака, порой захватывая мою башню в свои густые объятия, которые я приняла за туман в первый день. Как на ладони передо мной простирались равнины и холмы, поля и блестящие черепичными крышами домики. Ничто не предвещало беды, но и успехов не сулило.
В дверь постучали. На автомате я сказала:
– Войдите, – и даже не обернулась, проверить, кто там.
Я рассматривала владения Юйко и обнимала себя, словно так могла отгородиться от новой действительности.
Вокруг множества дворцовых построек и садов высилась каменная стена, за которую простолюдинам проход закрыт. Что-то подсказывало, что и мне через неё не перебраться. Возможно, то были отголоски школьных уроков истории, возможно, невероятная высота стены с кажущимся отсутствием ступенек с обеих сторон, возможно, воспоминания из одной-единственной дорамы, которую я успела посмотреть по настоянию Алёнки. Где она теперь, подруга детства, умотавшая в Питер при первой возможности?
– Всё ещё там, или ещё куда отправилась?
– Советники разошлись по государственным делам, дворцовая конница растянулась по периметру, а больше я не могу понять, о ком вы? – не смутился Сэчжень.
Вздохнув, я обернулась к нему. Мужчина стоял, расставив ноги на ширине плеч, а руки сложив за спиной. Осанка ровная, подбородок прямой. Он словно не с женой общался, а отчитывался перед военачальником. И я не знала, как будет лучше к нему подступиться. Он же слышал вчерашний разговор с советниками. Порадовался тогда, что Юйко от него не отказывается. Благо не пришёл ко мне той же ночью, зато заявился теперь.
– Чем займёмся? – склонила я голову, рассматривая и изучая мужа.
– Сыграем в го?
– Я это любила прежде?
– Нет, – улыбнулся Сэчжень, что сделало его лицо лишь краше. – Вы никак не могли освоить правил, и с детства проигрывали мне.
– Расскажи, – я сократила расстояние между нами. – Когда и как мы познакомились? Почему поженились?
Заключив мои локти в ладонях и подтянув чуть ближе Сэчжень, не без нежности, коснулся моего лба губами. Я прикрыла глаза, словно кошка, которую впервые за долгое время почесали за ушком. Вместе мы сели на край твёрдой постели, а ведь это царские хоромы, между прочим. На чём же спят слуги? Сэчжень взял мою руку в свои и принялся неторопливо массажировать, поочерёдно разминая каждый пальчик.
– Мы встретились в день нашей помолвки, – его горячие пальцы с силой и осторожностью разминали мой мизинец. – Вам было четыре, но уже тогда ваши глаза цвета сюньицао сводили с ума. Мне едва исполнилось десять. Во время отдыха императрицы с вами на природе к вашему шатру пробралась ядовитая змея. Я снёс ей голову, и тем спас вашу жизнь. И, так как я был сыном прежнего первого генерала, а наша семья испокон веков верно служила императорской, ваши родители наградили меня возможностью провести жизнь подле самого драгоценного сокровища Трёх равнин.
Ловкие пальцы Сэчженя переключились на безымянный, а я мысленно повторяла: «сюньицао», стараясь запомнить непривычное слово, и понять, что это за цвет такой. Зеркал в покоях не было, а потому я ещё не видела своего лица.
Сэчжень всё рассказывал о том, как они вместе росли, как Юйко заявляла, что никогда и ни за что не выйдет за него замуж и как рыдала, когда в семнадцать лет император впервые прикрикнул на единственную дочь, сообщив, что Юйко либо станет женой Лань Сэчженю, либо первому встречному мужчине. В тот же момент ей на глаза попался служка, чьё лицо покрывали прыщи, а спина и подмышки пропотели настолько, что одежда вымокла насквозь, а запах от несчастного расходился на несколько чжанов вокруг. Уж не знаю откуда, но не успела я уточнить, как поняла, что один чжан равнялся примерно трём привычным мне метрам.
– Сюньицао, – произнесла я, невольно перебив Сэчженя, но чуда не свершилось, а непонятное слово так и осталось загадкой.
Один день сменялся другим. Сэчжень приходил ко мне, когда светило солнце, но с закатом уходил, объясняя это тем, что лекарь строго-настрого велел светлой госпоже хорошо высыпаться и никак ей в этом не мешать. Я не противилась, хотя мысль о том, чтобы оказаться с Сэчженем наедине в качестве супругов, вызывала жар не только на щеках, но и пониже живота.
Благодаря запретам личного лекаря, покоев я почти не покидала, зато просила Сэчженя таскать мне местные свитки и книги. Он удивился и сказал, что раньше меня не интересовала ни история родных земель, ни её география.
– Всё меняется, – улыбнулась я и искренне порадовалась, заметив ответную радость в его глазах. – Вкусы и интересы тоже.
– Я заметил, светлая госпожа, – усмехнулся мужчина и подтянул ко мне блюдо со сладкими рисовыми шариками. – Так и ваша фигура скоро изменится.
– Разлюбишь? – я запихнула очередной шарик за щеку и всмотрелась в карту Трёх равнин, но не заметила на ней ничего, что напоминало бы портал, или какой-нибудь магический источник.
– Никогда, – с жаром пообещал Сэчжень и сглотнул, помедлил, отвернулся. – Простите за грубость, но такой вы мне нравитесь ещё больше, чем прежней.
– Это какой? – новый шарик спрятался в моём рту, порадовав медовой нежностью с примесью кисловатых ягод.
– Открытой, – покраснел Сэчжень, старательно отводя взгляд от лица возлюбленной.
Каждый день я изучала что-то новое, а Сэчжень помогал мне в этом. Каждый день я не без грусти убеждалась, что выбраться не так-то просто, а Сэчжень, не зная, что портило мне настроение, всячески пытался его улучшить. Так проходило изо дня в день, пока ко мне в покои не заглянул посох-старик, которого представили:
– Советник Вэй, прекрасная госпожа.
Старик медленно прошаркал в мои покои и склонил голову, соединив руки перед лицом тем же жестом, которым советников приветствовал Сэчжень.
– Последний претендент на ваше сердце прибыл, светлая госпожа, – неторопливо возвестил старик ровным тоном. – Завтра начнутся смотрины.
6
Десять дней пролетели слишком незаметно! Я успела ровным делом ничего, зато меня вот-вот замуж выдадут за не пойми кого.
Мотаясь из стороны в сторону, я лишь пугала служанок, набежавших в мои покои ни свет ни заря. Они носились следом, тщетно пытаясь усадить светлую госпожу на место, причесать, приодеть и накрасить, но я никак не унималась. Не могла.
– Позовите кто-нибудь первого генерала, – шепнула самая смелая девушка.
Никто её, конечно, не послушал. Все три девицы, пришедшие с ней, в страхе прижались спинами к входной двери. Она одна не отступала, уложив на обитый бархатом пуфик стопку переливающихся шёлковых одеяний.
– Светлая госпожа, – громко, но ласково позвала служанка. – Вы помните меня? Я Лия, ваша личная горничная.
– Не помню, – остановилась я и взглянула на неё.
Лия была невысокой, примерно на полголовы ниже меня. Волнистые волосы с красным отливом она собрала в два низких и объёмных пучка. Лицо её было треугольным, с ярко выраженными скулами, а тело худеньким, как у большинства местных девушек.
Услышав мой ответ, она не расстроилась и не удивилась.
– Нам необходимо подготовить вас к встрече с женихами. Пожалуйста, присядьте, светлая госпожа, – попросила Лия и указала на занятый одеждой пуфик.
Нехотя я решила, что деваться всё равно некуда, а потому села. Одна из служанок проворно вытянула из-под опускающейся попы кипу одежды. И понеслось.
Две девушки, вооружившись деревянными гребнями, принялись прочёсывать мои волосы. Лия шустро раскладывала передо мной украшения: заколки и гребешки на выбор. Четвёртая служанка разгладила руками принесённую одежду. Меня раздели, обмазали маслами с нежным ароматом макадамии и алое, а после неспешно нарядили в новое. Сначала шло нижнее платье из хлопка, белоснежное и приятное к телу, сверху шёлковое, расшитое тяжёлыми бисеринами. На ноги мне натянули белоснежные гольфы с раздвоенным носком, отделившим указательные пальчики от средних. Такая особенность была весьма удачной, ведь сандалии, которые я обула, держались на ноге благодаря ремешку, вбитому посередине носка. Затем мне собрали волосы в широкую, тяжёлую причёску, украшенную костяным гребнем. На лицо мне нанесли такое же масло, как и на тело, а когда оно впиталось, Лия взялась за белила, помаду на кисточке и уголёк для глаз и бровей.
– Хочу посмотреть, – потребовала я и, наконец-то, получила зеркало.
Две служанки держали его за специальные ручки на весу, подобно огромной, отполированной до блеска и отражения крышке от кастрюли. Зато я видела себя, чётко и красочно. Точёное лицо с широкими полукруглыми бровями, аккуратным слегка приплюснутым носиком и пухлыми губами в форме сердечка. Глаза мои, цвета сюньицао, поразили ярким лавандовым оттенком радужки.
– Так вот, ты какой, северный олень.
Едва меня принарядили, как отправили завтракать на свежий воздух. Я впервые ела за пределами стен, обдуваемая шаловливым ветром, ласкающим лодыжки и задувающим за ворот моего наряда. Соски затвердели на холоде, но в расшитых бисером одеждах никто помимо меня этого не замечал.
Мне устроили самый натуральный пикник, с пледом, разложенном на траве и корзинами, гружёными яствами. Отличие я нашла лишь одно, на обычном пикнике никто никому не прислуживает. У меня была служанка, которая держала широкий зонт, в надежде защитить госпожу от прямых солнечных лучей, ещё одна разрезала и подавала еду, а Лия сидела позади и рассказывала о мужчинах, которые по одному выходили на поклон.
– Это Вэй Бингвен, племянник советника Вэя, наместник Семи пядей. Он замечательный лучник, – тараторила Лия.
Я наблюдала за широколицым Бингвеном, слегка покачивающимся при ходьбе и согласно кивала: «Натуральный Пингвин».
За ним шли другие женихи. Почти все красавцы как на подбор. Высокие, стройные, благородные не только по рождению, но и внешне. Самые настоящие смотрины. Сиди, рисовые шарики лопай да выбирай, кого больше хочешь.
Один из них взглянул мне прямо в глаза и дерзко улыбнулся. Он был выше других претендентов. Высокие скулы, шальные глаза и улыбка. Кожа его удивительно светла, точно старинный фарфор из бабушкиного сервиза. Волосы мужчина собрал в высокий хвост, длиной до пояса, а лоб обрамляла лишь короткая чёлка, свисающая по бокам острыми уголками. Одет он был в чёрное одеяние, состоящее из длинного мужского платья с просторными рукавами, туго перевязанного широким поясом на талии, и едва выглядывающих из-под него брюк, заправленных в мягкие, кожаные полусапоги. Он сразу привлёк моё внимание, но я старательно возвращала себя из грёз в реальность. В непонятную, сказочную реальность.
Когда все женихи показались, а Лия тихонько назвала мне имя каждого (все их я позабыла почти сразу, ведь вместо того, чтобы слушать, пялилась на дерзкого красавца), передо мной неспешно вышел советник Вэй. Он поклонился и заговорил, обращаясь к каждому из женихов и всем сразу. Я моргнула и огляделась. Двое других советников стояли чуть справа от меня, а Сэчжень, в доспехах и при тонком, изогнутом мече, слева и чуть позади меня. Прекрасный момент, решила я, чтобы отсеять ненужных женихов, и встала.
– От имени императора мы благодарим вас за то, что явились в Лазурный дворец в этот чудесный день, – вещал советник Вэй ещё не зная, что госпожа больше не сидит, а уверенно идёт к нему.
Неспешно, ведь в красивом и богатом платье передвигаться не так-то просто. Расшитый подол утяжелял низ не только спасая от игривого ветра, но и замедляя меня. Лия молчком потрусила следом, не желая отставать от светлой госпожи. Советник Вэй благодарил женихов, а те всё с меньшим интересом слушали старца, во все глаза глядя на меня. Похоже, женщинам в этом мире не принято встревать в чужие разговоры, даже если они единственные наследницы местной империи.
– И я благодарю вас за визит, – перекричала я советника, отчего он взглянул на меня и замолчал. – Я рада приветствовать каждого из вас, о прославленные воины. И сразу хочу предупредить, что каждый, желающий жениться на мне, должен понимать, что не станет единственным!
– Светлая госпожа, – прошептал советник Вэй, – прошу, давайте не будем спешить.
– Лань Сэчжень, – не обратила я внимания на предупреждение, – мой первый и возлюбленный муж. И он останется им всегда. Кто из вас не готов стать вторым в моём гареме, прошу не отнимать зря времени.
На слове «гарем» мужские лица вытянулись, а советник Суй крякнул.
7
Быть храброй перед малознакомыми людьми несложно. Даже легче, чем перед хорошо знакомыми, кто видел твои неудачи и казусные ситуации. Да, дома я такой не была. Только перед Глебом храбрилась, и то недолго.
Парнишка он был скромный и тихий. Худенький, долговязый мальчишка в очках с широкими линзами жил этажом ниже, с бабушкой. Добрая старушка часто пускала меня к себе, когда пьяный отчим ругался с нетрезвой мамой. Пока они орали, поливая друг друга всеми возможными ругательствами, я попивала чай в гостях у бабушки Любы и делала домашку вместе с Глебом. Мы учились в одной школе, но в параллельных классах. Мне достался математический, а ему с уклоном в иностранные языки. Поэтому, в то время как я лучше понимала алгебру, он помогал с английским и попутно изучал французскую газету. Их учитель каждый месяц раздавал своим по развороту иностранной макулатуры. Изучали не все, но Глеб оказался добросовестным ботаником, лишь алгебру тянул едва-едва.
Ребята постарше смеялись над ним, а я защищала, пока над нами не начали подшучивать распевая:
– Тили тесто, жених да невеста!
До того позорного дня мы и домой не раз возвращались вместе.
– Здрасьте-мордасьте! – кричала я, заметив однокашника возле раздевалки.
Он краснел от кончиков ушей до бровей, но всегда смущённо здоровался в ответ, а после мы шли к нему. Мне нравились те дни, ведь бабушка Люба никогда не повышала голоса и не пила спиртного, а пирожки готовила – ну просто объедение!
Как же мне не хватало её пирожков, когда я съехала от родителей. Как же мне не хватало их теперь. С тоской я взглянула на опустевшее блюдо и поняла, что рисовых шариков тоже не хватило.
Подняв опечаленный взор от золотого блюда, я случайно встретилась взглядом с украдкой посмеивающимся Сэчженем. Вопросительно взглянула на мужа, а он одними губами произнёс: «гарем», возвращая меня в действительность и заставляя ощутить жар на щеках и ушах.
Икнув, я обернулась к недовольно бурчащим женихам. Взглянула на встревоженных советников и решила, что пялиться на довольного Сэчженя приятнее.
– Мне подходит! – выкрикнул дерзкий красавчик, на чьём лице отразилась задумчивость.
– Мне… Мне тоже! – чуть не заикался Пингвин.
– И мне, – присоединился к ним третий, шагнув вперёд и опустившись на колени. – Я готов делить светлую госпожу с другими мужьями, если она того желает.
Побоявшись, что и остальные захотят вступить в мой гарем, я ощутила, как ветер заскочил-таки под одеяние, вздыбив волосы на теле. Холод сковал меня, но рот сам собой раскрылся. Советник Вэй кашлянул в кулак и поспешил к остальным советникам.
– Подождите, – пискнула я, удостоверившись, что больше желающих устроить групповушку с царственной особой не найдётся.
Горло сжалось. Пробрало на кашель, но все уже обратили испытующие взоры на моё лицо.
– Помимо Сэчженя я выберу лишь одного мужа, достойного этого звания, – перепугано уточнила я скачущим голосом.
Необъяснимо, но факт: как отозвалось трое, так и уехало столько же.
Вечером Лия сообщила, что семеро из десяти претендентов решили попытать счастье и остались. Затем зашли советники и наперебой стали обсуждать, как стоит неугодных женихов отсеивать.
– Раз уж они согласны не быть единственными, – развеселился толстячок, – то не хотите ли вы, наша светлая госпожа, создать настоящий гарем и обзавестись большим числом мужей, чем двое?
Я аж нос чаем промыла. Советники своевременно сделали вид, что так и было задумано, а Лия подскочила ко мне с хлопковым платочком, протереть полившуюся из носа обратно в чашку жидкость.
– Нет, – я деловито промокнула ноздри, – спасибо. Собрать недельку из мужей я не планирую. Раз их осталось семеро, предлагаю с завтрашнего дня дать шанс каждому. Устроим по свиданию с каждым.
– Светлая госпожа! – гаркнул советник Суй, а правая его рука спряталась в широком бежевом рукаве, словно старикашка искал там новую бумажку супротив демонов.
– Спокойно, – я выставила раскрытую ладонь в его сторону. – Всё в пределах приличия. Вы же собирались устроить смотрины, но никто так и не показал, на что способен, не рассказал о себе. Я предлагаю для каждого выделить по дню, чтобы лучше познакомиться с женихами.
После споров и объяснений толстый советник и Вэй согласились с моим решением. Суй нервно теребил свою бороду и выпучил глаза, но повлиять на моё решение так и не сумел, а под конец наших споров в покои пришёл молчаливый и задумчивый Сэчжень.
Все, включая Лию, но не Сэчженя, удалились.
Я сидела на твёрдой постели и глядела на мужа. Он по стойке смирно оставался возле входной двери и смотрел в круглое окно, на закат. Закат, скажу я, в этом месте чудесный! Как и дома небо окрасилось в оттенки розового и оранжевого, неторопливо темнея у самой дальней точки от уходящего за горизонт солнца. Пушистые облака, где голубые, а где красные, неторопливо ползали по небу. Воды реки отражали розовый цвет. Лишь одно слишком уж выделялось и напоминало, что я в чуждом мире – летающий вдали дракон с крокодильей мордой.
– Ты что-то хотел мне сказать? – я первой нарушила молчание.
– Две недели прошло, как ты пришла в себя.
– И что же это значит? – я напряглась, ожидая новых обвинений в неюйкости моей особы.
– Запрет лекаря на близость больше не действует, – ласково улыбнулся муж, и плечи его расслабленно опустились.
Непринуждённой походкой он подошёл ко мне и опустился на колени перед постелью. Уголки моих губ невольно поползли вверх. От неожиданности, воодушевления и смущения, нахлынувших разом, я заржала как лошадь и даже пару раз хрюкнула. Спрятала лицо за ладонями, но дикий смех не прекращался, а хрюканье участилось. Боже, как стыдно! Уж какие казусы со мной происходили, а чтоб так позориться – никогда.
– Хоть смех остался прежним, – с нежностью проговорил влюблённый мужчина, схватив меня за руки, и развёл их в стороны.
От услышанного я икнула. Ржач остановился.
Не успела я придумать, как реагировать, а он уже приподнялся и накрыл мои губы своими, опрокидывая на заправленную постель.
8
Умелые руки быстро справились с широким поясом и без труда скинули верхнее, тяжёлое одеяние. Горячие губы осыпали ласковыми поцелуями шею и обнажившиеся ключицы. И пока Сэчжень поглаживал мою голову, попутно вытаскивая из волос многочисленные шпильки, я лихорадочно рассуждала о происходящем. С одной стороны, между ногами разлился такой жар, что я с радостью перевернула бы красавца на лопатки и уселась сверху, с другой же – всё происходящее казалось неправильным. Это он думает, что перед ним любимая, пусть и изменившаяся жена, но я то знала, что всё не так. Мы чужие друг другу, а не знакомые с детства. Так почему же я не оттолкнула Сэчженя, позволив ему раскрыть и нижние мои одежды?
Почему я послушно лежала на спине, в то время как шероховатые руки изучали мою грудь и обводили по кругу тёмные ареолы подушечками пальцев? Часть меня говорила, пора остановить мужчину, а левая нога согнулась в колене и погладила твёрдую, выпирающую сквозь свободного кроя штаны, часть мужского тела.
Сэчжень застонал и прикрыл глаза. Рот его раскрылся, а дыхание сбилось.
Я приподнялась на локтях и потянулась к его шее рукой. Провела ладонью по разгорячённой коже, царапнула напрягшуюся мужскую грудь, спустилась ниже к животу и обвела по кругу впалый пупок. Волос на теле Сэчженя почти не было, лишь над штанами начиналась тонкая, но яркая чёрная полоска из твёрдых и коротких волосков. Там мой палец и остановился. Я облизалась. Сэчжень понимающе хмыкнул и потянул свои штаны вниз. Напряжённый, толстый член выглянул наружу, стремясь вверх и чуть вправо. Не скажу, что он выглядел сказочно длинным, зато обхваты казались весьма ощутимыми. С нежностью я провела рукой по бархатистой коже увлажнившейся головки.
– А-а-а… К коням всё, – послала я вменяемую часть себя и стремительно избавилась от оставшихся одежд.
Разгорячённый Сэчжень с вожделением прижал меня к постели. Твёрдый матрас впился в лопатки, но между ног тоже кое-что впилось, и ради этого я готова была потерпеть. Или нет.
Я упёрлась ладонями в грудь мужа и с силой толкнула, заставляя перевернуться. Глаза его широко распахнулись, а я, довольная собой, перекинула ногу через Сэчженя и уселась сверху.
Потянулась к его кистям, ладонь к ладони, и сжала пальцы, ощутив почти электрическое покалывание. Закусила нижнюю губу, с удовольствием рассматривая мужское лицо. Упругая головка тыкалась в меня, но я держалась слегка на весу, не торопясь опускаться на член, хотя всё во мне сжималось от предвкушения.
– Скажи, что любишь меня.
– Всем сердцем, – выдохнул Сэчжень и сладко застонал.
Медленно, не выпуская его рук из захвата, я опустилась на него. Как и ожидалось, объёмы мужского достоинства ощущались столь сильно, что я прикрыла глаза. Соски занемели от волнующего напряжения, а под животом запульсировало.
Я задвигалась. Ело окутало жаром. Сэчжень тоже задвигался.
В несдерживаемой страсти мы несколько раз перевернулись. В какой-то момент муж решил, что ритм задавать его привилегия. Меня подмяли под себя. Схватили за бёдра и приподняли. Закрыв глаза и приоткрыв рот Сэчжень неистовствовал. Жар распалялся, стягиваясь тугими узлами, но я понимала, что таким темпом мужчина кончит первым, а мне оставалось совсем чуть-чуть.
– Не пойдёт! – полукрикнула, полупростонала я.
Ухватилась за плечи супруга и перевернула его под себя. Замедлила ритм, извиваясь влево и вправо.
Мужские пальцы до боли сжали ягодицы. Он сам приподнимал меня и резко опускал обратно. В глазах поплыло, а тело содрогнулось. Я попыталась отстраниться, он потянулся следом. Мы перевернулись в последний раз.
С грохотом и стонами повалились на пол. Что-то впилось в поясницу. Сэчжень вздрогнул всем телом. Я вскрикнула, обвив его и руками, и ногами. В глазах на мгновенье потемнело.
– Давно мне не было так хорошо, – призналась искренне, невольно вернувшись воспоминаниями к Глебу, но весьма заслуженно отдавая первое место Сэчженю.
Муж тяжело дышал и не торопился сползать. Я заёрзала.
– Скажи, это рисовые шарики или яд ещё не покинул твоей крови? – мурлыкнул Сэчжень мне в ухо.
От тёплого дуновения я застонала и невольно выгнула спину. Сжала определённые мышцы, а мужское достоинство покачнулось, наливаясь новой силой.
Мы радовали друг друга первую половину ночи, сонно раскинувшись в позе звёзд во вторую.
Под утро я продрогла и вцепилась в сопящего мужчину, надеясь согреться. Уткнулась лицом под мышкой, положила руку на твёрдую грудь и закинула ногу на его обнажённое тело. В такой позе, нагих и не укрытых нас застала Лия.
– Доброго утра, светлая госпожа, – служанка заходила вперёд спиной, а потому ещё не лицезрела смущающей картины. – Пора просыпаться и готовиться к первому свида… – она так и недоговорила, а одежды и косметика посыпались на пол.
Первый генерал Трёх равнин подскочил мгновенно. Лия с любопытством уставилась на сморщенный и покачивающийся орган. Я запищала, прячась за скользкой из-за шёлковой наволочки подушкой. Та всё время выскальзывала, оголяя то грудь, то бёдра.
Склонившись чуть ли не до пола, Лия зашаркала обратно за дверь.
– Прошу, позовите, когда можно будет войти, – смущённо пискнула со стороны коридора.
Вместо позволения она услышала лошадиный ржач с похрюкиваниями и мелодичный мужской смех. И, в то время как я могла лишь трястись от хохота, Сэчжень шустро оделся и наклонился ко мне. Чмокнул в лоб и попрощался.
– Увидимся вечером? – заулыбалась я, хотя скулы уже болели от долгого напряжения.
– Встретимся через неделю, – грустно поправил Сэчжень, – когда вы оставите лишь одного жениха, светлая госпожа.
Он ушёл, оставив в моей груди неприятное, сжимающееся чувство. Зато вернулась Лия, раскрасневшаяся и путающаяся в словах. Зато она не путалась в тканях и эфирных маслах, умело возвращая светлой госпоже царственный вид и смывая с неё остатки мужского аромата.
