Kitabı oku: «Юйко (не)ищет мужа», sayfa 3
9
Меня умыли, переодели и накормили, а после отправили на первое неловкое свидание с мужчиной, чьë имя я никак не могла запомнить. Затем отправили на второе, а на третий день – на третье. Каждый день новый наряд: белоснежный, бирюзовый, а теперь, вот, коралловый. Длинное коралловое платье, как и прошлые, было расшито по подолу. Как я поняла, украшения прикрепляли не столько ради восхваления, сколько для борьбы с игривым ветром. Должно быть, всë дело в холмистой местности, но задувало знатно и ежедневно.
Итак, меня нарядили в кораллового цвета платье, украшенное цветочным узором по подолу. Волосы заплели в две косы и собрали ракушками по бокам.
– Кто сегодня? – спросила я перед выходом.
– Сегодня вы проведëте день с Вэй Бингвеном, – подсказала Лия, прислуживающая мне на каждом свидании.
Я устало выдохнула. Предложение устроить с каждым по свиданию казалось мне прекрасным способом отдалить ненужную свадьбу, но оказалось невыносимо скучным занятием. Первый жених показывал, какой он чудесный стрелок, рассказывал о своих походах и финансовом состоянии, и ни слова не спросил обо мне. Второй заигрывал и пытался распускать руки. Он рассказывал, что у него несколько отпрысков от наложниц. Полагаю, хотел доказать, что способен заделать малыша и мне, но звучал так противно, что я хотела отделаться от мужлана как можно скорее.
Сегодня меня ждал Пингвин, способный лучник и родственник советника Вэя. Я не ждала от третьего свидания ничего нового, полагая, что познала все возможные заигрывания в этом ужасном мире.
Ветер на холмах игрался с ветками деревьев и висящих на них колокольчиках. Тут и там слышался заливистый перезвон, а мы с Лией шли к уже знакомому мне месту пикника, в котором начиналось каждое моë свидание. Невысокий холмик, засаженный деревьями, похожими на сливу, встретил шелестом листвы и ароматом цветов. Я остановилась, прикрыла глаза и вдохнула полной грудью. Низ рëбер сдавило тугим поясом.
– Прошу прощения, что задержался, светлая госпожа, – поклонился запыхавшийся Пингвин.
Лицо его раскраснелось, а лоб покрылся капельками пота. Грудь мужчины медленно вздымалась в попытке отдышаться. За ним следовал мальчик-служка с длинной косицей. Он нëс лук и колчан со стрелами, и ещë какой-то набитый под завязку мешочек.
Я уселась перед заранее разложенным пледом с корзинками еды и попросила Лию наполнить мою чашу соком. Пингвин молча сел напротив и потянулся к лепëшке с бужениной. Некоторое время тишину прерывали лишь колокольчики на деревьях. Ветер старательно поддувал под плед, но слуги вбили его в землю с помощью деревянных колышков. Я радовалась тому, что никто не прерывал мой обед, но недолго. Спустя чудесные мгновенья тишины к нам подобрался ещë один служка, что-то шепнул Пингвину, и на пухлом лице зародилось подобие улыбки. Родственник советника старательно сдерживал уголки губ, стремящихся вверх.
– Драгоценная, светлая госпожа, позвольте продемонстрировать мои умения.
Я протяжно выдохнула и махнула рукой. Меня не прельщало смотреть около часа за стрельбой по мишеням, пока колчан не опустеет. Однако, стряхнув с подола крошки, я села ровнее и чинно сложила руки на коленях. Пингвин, покачнувшись, поднялся на ноги. Перекинул ремень колчана через плечо и подхватил лук. Я вздохнула и медленно прикрыла глаза. Зашелестели перья на стрелах. Звякнула тетива, и раздался краткий свист. Я открыла глаза и посмотрела на Пингвина, расставившего ноги на ширине плеч и потянувшегося за второй стрелой. Первая улетела с нашего холма на соседний и вонзилась в мишень, заранее поставленную там. Свистнула вторая и воткнулась в первую, но не остановилась, а распорола первую и достигла сердцевины мишени. При этом на первой стреле что-то развернулось и повисло.
– Принеси, – скомандовал Пингвин.
– Стой, – отменила я.
Озадаченный служка зыркал то на меня, то на жениха. Я улыбнулась и сказала, что мы сами дойдëм до мишени. Мне одинаково хотелось и размяться, и намекнуть Пингвину, что мужчина, не способный пройтись от одного холма до другого без одышки, мне в мужья не годится.
– Как пожелает светлая госпожа, – поклонился Пингвин, а левый уголок его губ дëрнулся.
Я шла первой, придерживая полы длинного платья, чтоб юбка не путалась в ногах. Деревянные сабо – не самая удобная обувь для склонов, но, благодаря скошенному ремешку, вбитому посередине носка, на ноге держались хорошо. Я радовалась прохладе и свежести. Со стороны реки приносило мелкие капельки. Колокольчики позвякивали в такт шагам, а вдали, на склоне холма, куда мы держали путь, я заметила несколько ланей. Животные преспокойно паслись, не обращая на нас никакого внимания. Я остановилась и залюбовалась грациозными животными.
– Хотите, я застрелю для вас, – Пингвин натянул тетиву.
– Не смей! Покажи лучше, что там за тряпочка болтается.
Шансы жениха стремительно таяли, и он это, похоже, понял. Сконфуженный и красный подобно варёному раку, Пингвин убрал стрелу обратно в колчан и поплёлся за мной, смешно покачиваясь из стороны в сторону.
– Что за странная походка? – перешла я черту приличия.
– Упал с лошади, – невесело выдохнул Пингвин. – Сломал обе ноги, сильно ударился головой. Лекари говорят – чудо, что я выжил.
– А вы что на это скажете? – мы добрались до мишеней, и теперь я видела, что на тряпочке что-то вышито.
– Что там, ваш портрет, – Пингвин зарделся сильнее прежнего. – Я сам его вышил.
– О-о, – только и смогла протянуть я, устремившись к картине.
На льняном полотне гладью красовалось нечто, отдалённо напоминавшее Юйко. Так, кажется, рисовали на средневековых китайских гравюрах. Только там рисунки делались тушью, а тут шёлковыми нитями. Не скажу, что рисунок мне понравился, но это же такой стиль, негоже обижать художника. Высокопоставленного художника негоже обижать вдвойне. Я нахмурилась.
– Не нравится, – заключил Пингвин.
Теперь пришла моя очередь сгорать со стыда. Отведя взгляд от греха подальше, я передала картину Лие и приказала повесить в моей спальне. И попросила морковку.
– У меня нету, – испугалась служанка.
– Тогда яблоко, – мой взор устремился на приближающуюся к нам лань.
Большие глаза животного смотрели на мои кисти, словно просили угощения. Разве я могла отказать?
Вместо яблока мне всучили горсть ягод. Обрадовавшись, я протянула ладошку с ними вперёд и тихонько подкралась к животному. Лань дёрнула ухом, вытянула мне навстречу шею и цапнула большими, квадратными зубами за рукав.
– Здрасьте-мордасьте, – рассмеялась я.
– Стрельцова? – выпучил глаза Пингвин.
10
Ох, а я то, как глаза выпучила! Ещё воздухом подавилась и закашлялась, чуть не сгибаясь пополам.
– Оставьте нас! – приказала слугам.
– Светлая госпожа, нельзя, чтобы вы оставались наедине не с мужем, – воззвала к моему разуму Лия.
– Мы и не одни. Вы спускаетесь с холма, а мы остаёмся у вас на виду. И чтоб не подслушивать!
– Вам нельзя касаться светлой госпожи, – грозно зыркнула на Пингвина Лия, прежде чем поклониться и удалиться вместе с мальчиком-служкой.
Кое-как приведя дыхание в норму, я дождалась, пока Лия и мальчик отойдут на достаточное расстояние, чтобы не сумели расслышать ничего помимо шелеста листвы и перезвона колокольчиков.
– Как ты назвал меня? – сузила глаза на Пингвина.
– Стрельцова, – чуть менее уверенно повторил он. – Юлька Стрельцова, с девяносто шестой.
У меня чуть челюсть не отпала. Откуда знает? Кто такой? Об этом я его и спросила. Пингвин посмотрел на меня взглядом брошенного щенка, не обиженного, но очень одинокого.
– Я Морковкин, – сказал он севшим голосом.
Я вновь покачнулась и плюхнулась на попу. Несмотря на ветер мне очень хотелось заполучить веер и помахать перед лицом. Я смотрела на пухлолицего Пингвина и старалась разглядеть в нём долговязого, застенчивого паренька в очках, но не могла. И так и сяк щурилась на переминающегося с ноги на ногу лучника. Этот пухлик моя первая влюблённость? Быть не может.
– Не-ет, – замахала я руками и встала. Отряхнула платье, поправила причёску и откашлялась. – Вы что-то путаете. Меня зовут Юйко.
– Ну, да. А меня Вэй Бингвен, – он понуро опустил плечи. – Уже десять лет как все называют так и не иначе, но раньше звали Глебом. А тебя как давно светлой госпожой величают?
– Две недели, – прохрипела я, захотев вдруг сбежать поскорее.
Мы безмолвно пялились друг на друга. Пингвин с сочувствием, я в ужасе. Наконец, я прохрипела:
– Воды.
Пингвин подал знак слугам, и ко мне воротилась Лия с наполненной чаркой. Прохлада заполнила рот. Я в два глотка осушила чарку и затребовала ещё. Должно быть, я напоминала верблюда на водопое, которому, чтобы напиться, необходимо не одно ведро. С радостью бы лила воду не только в себя, но и на себя.
Вытянув указательный палец вверх, я поглядела на Пингвина. Меня одолело замешательство. Я не знала, как лучше поступить. Лия, внимательно наблюдая за мной, восприняла состояние госпожи по-своему. Она вежливо склонилась перед Пингвином, извинилась и сообщила об окончании свидания.
– Вы узнаете о решении светлой госпожи на новой неделе, когда пройдут все свидания, а она остановит свой выбор на самом достойном.
– Хотите, я спрячу портрет, чтобы он не напоминал о сегодняшнем дне? – обратилась она ко мне, когда мы ушли на достаточное от жениха расстояние.
Я отрицательно мотнула головой.
Мне одновременно хотелось вернуться к свиданию с Пингвином и сделать перерыв от встреч с оставшимися женихами. Промаявшись полвечера в своих покоях, я позвала Лию. Девушка пришла почти мгновенно. Поклонилась и замерла в ожидании приказаний. Портрет она уже повесила на стене возле окна.
– Мне надо встретиться с Пингвином, – сказала я прямо.
– Но ваше свидание с Бингвеном завершено, – растерялась служанка. – Завтра вас ожидает встреча с Жу Цанем.
– Так, сегодня ещё не закончилось, – я махнула в сторону окна, за которым красовалось закатное небо.
Солнце, совсем недавно висевшее высоко-высоко, тонкой линией выглядывало из-за горизонта. Небо почти полностью окрасилось в чернильный, а кое-где уже прорезались первые капельки звёзд.
– Закончилось, – безапелляционно заключила Лия. – Скоро вам подадут ужин и согреют вечернюю ванну.
Я недовольно выпятила губы, но была проигнорирована. Вскоре мне подали полюбившиеся рисовые шарики, паровые булочки, знакомые мне под названием баньбао, и рамен, который здесь называли ламянь. Я с удовольствием вдыхала аромат лапши, смешанный со свининой, варëными яйцами и зеленью. Уплетала за обе щеки, не боясь чавкать и пить бульон прямо из тарелки. Ужин со сладкими шариками и сытными пирожками помог расслабиться и поднял настроение. В ванну я ложилась разморённая и довольная. Лия массировала голову и шею, а я придумывала, как устроить себе новое свидание с Пингвином. «На этот раз я буду готова и не струшу», – уверяла себя, мурлыкая от удовольствия.
– Так кто там у нас завтра? – поинтересовалась у Лии, пока она намазывала меня маслами перед сном.
– Жу Цань, – напомнила девушка будто без интереса, не отрываясь от дела. – Заклинатель из восточных земель. Семья у него не самая богатая. Они мало что имеют, но он с детства показывал себя способным и был отдан на обучение в храм Солнца, где самосовершенствовался в боевых и интеллектуальных искусствах, но от бороды отрëкся.
– Что ты хочешь сказать? – я обернулась к недовольно скривившейся Лие.
– Лишь учëный муж растит бороду. Каждый в храме Солнца обязан иметь еë, но у Жу Цаня бороды нет.
– И что же? Он не умеет читать и писать? – я усмехнулась, вспоминая, как много мужчин вокруг ходило гладко выбритыми, включая Сэчженя.
– Значит, он возлежал с женщинами. И в чëм тогда толк от его умений заклинателя? Кто постиг радость плотских утех, тот не станет бессмертным.
– И сына-императора тоже не заделает, – укорила я служанку. – Он хоть красив?
– Заносчив и невоспитан, – хмыкнула Лия, не поддержав моего настроения, но зарумянившись. – Если вы завтра пожелаете прервать свидание ещë раньше, нежели сегодня, никто вас не осудит, светлая госпожа.
11
Для заносчивого и невоспитанного жениха меня нарядили в платье, похожее то ли на японское кимоно, то ли на китайское ханьфу. Нечто среднее между двумя культурами было нежным на ощупь и тяжёлым. Нижний наряд из более плотного тёмно-синего полотна, а верхний из небесно-голубого, расшитого по подолу и рукавам птицами из золотых и серебряных нитей. Их глазки-камушки поблёскивали изумрудами. Волосы собрали в низкий хвост и перевязали атласной ярко-синей лентой. На губы нанесли нежную, розовую помаду, а брови с глазами подвели тем же образом, коим и всегда – чёрным косметическим угольком.
– Не слишком ли много стараний для неподходящего жениха? – спросила я Лию, осматривая себя в круглом зеркале.
– Советник Суй выбрал этот наряд для вас, ведь это цвета храма Солнца. Дань уважения к месту, где вырос великий советник Суй.
«Неплохо», – решила я, но никак этого не показала.
День стоял на удивление безветренный. Колокольчики лишь изредка позвякивали, качаясь на ветвях плодоносных деревьев. Я шла медленно, заметив, что Жу Цань уже ожидал меня на холме для пикников. Он вальяжно восседал прямо на траве, согнув левую ногу и вытянув правую. На левую ладонь мужчина опирался, тогда как в правой держал гроздь винограда, откусывая по одной ягодке. Его длинные волосы были собраны в низкий хвост, а чёлка уголками свисала на лоб.
Мужчина встретил меня простым кивком. Не встал на ноги и даже не сел ровно, продолжая отдыхать и поедать. Я уставилась на Жу Цаня как можно выразительнее.
– Светлая госпожа, что же вы стоите? Присаживайтесь, – указал он на место подле себя.
Пусть слова были грубы, но от его низкого голоса по моей спине пробежали мурашки удовольствия, а от пронизывающего дерзкого взгляда я ощутила жар на ушах и щеках, и внизу живота.
Лия чуть не захлебнулась от возмущения. Она громко запыхтела и раскрыла рот, чтобы что-то сказать грубияну, а я послушно уселась поближе к мужчине. Ветерок вернулся, поигрался с мужскими волосами и принёс мне прохладный древесно-водяной аромат с пряной смесью перца, кардамона и тонкой ноткой цедры.
– Расскажите же о себе, – попросила я, надеясь как можно дольше наслаждаться голосом Цаня.
– Вы в первый день не расслышали? – улыбнулся мужчина, демонстрируя белоснежные зубы.
– Ни слова.
Я смотрела ему в рот. Улыбка медленно гасла на притягательных губах. Дыхание Лии за спиной всё больше напоминало гудки паровоза. Так и не дождавшись от светлой госпожи ни смеха, ни заверений в том, что она пошутила, мужчина сглотнул и окончательно посерьёзнел. Кадык слегка дёрнулся.
– Я Жу Цань, – склонил мужчина голову.
– Сын? – подсказала я.
– Уж точно не дочь.
– Светлая госпожа спрашивает, чей ты сын, Жу Цань? – взвилась Лия на бедолагу.
– Я ребёнок четы Жунов, но они отреклись от меня. Скинули послушником в храм, так как и без меня имели не одного сына. Вам, правда, интересно послушать об этом, светлая госпожа?
– Чем ты занимался в храме? – мне стало неловко за прошлый вопрос.
– Учился.
Ответы Жу Цаня звучали столь кратко, что меня посетило устойчивое ощущение о желании мужчины поскорее отвертеться от свидания. Но для чего он тогда приехал, если не хотел жениться на Юйко?
– А какие умения вы хотели бы мне продемонстрировать? – померкшим голосом поинтересовалась я.
– Да никакие, – Жу Цань закинул в рот горсть винограда и прожевал. – Я вам не лошадь, чтобы гарцевать.
– Как мне тогда сделать выбор в твою пользу?
Его слова задевали. Нижняя губа слегка подрагивала, но я прикрыла её и подбородок ладонью, не желая показывать слабость.
– Если светлая госпожа хочет остановить выбор на простом заклинателе, никто ей не воспротивится. А вы хотите?
На этот раз не было ни дерзости, ни насмешки, лишь пронзительный взгляд узких, продолговатых глаз. Я потонула в его взгляде. Словно заворожённая подалась вперёд. Мне отчаянно захотелось сказать хоть что-то. На подсказку Лии я могла не надеяться, служанка громко пыхтела, не скрывая своего отношения к жениху. Я думала, но мысли путались, будто нити упавшего на пол клубка, закатившегося под ножку компьютерного кресла.
– Вкусные? – я ткнула пальцем в виноград в руке мужчины. – Хочу.
Казалось, в тот миг мир остановился, а Лия вот-вот разгорится праведным пламенем и погребёт нас вместе с собой и всей дворцовой территорией. Жу Цань, не медля ни секунды, отсоединил одну виноградинку и, держа её между указательным и средним пальцами, ткнул ягодкой мне в приоткрытый рот. Он не отпустил, а я не желала отступать. Попыталась куснуть непослушную ягоду. Виноградинка осталась в тёплой мужской руке. Я высунула кончик языка, задела им между сухих пальцев и повела вверх, подцепляя виноградину. Жу Цань не отводил взгляда от моего языка. Влажный кончик обхватил ягодку снизу и потянул на себя, попутно лизнув средний палец по направлению к ногтю.
Кадык Жу Цаня качнулся вниз и вверх. Лия со свистом вдохнула воздух.
– Вкусные, – заключила я, улыбаясь Жу Цаню.
12
Когда мы с Лией возвращались во дворец, служанка чуть не кипела. Я с жадностью наблюдала за ней, ведь казалось, что в любой момент из ушей девушки пойдёт пар. Ноздри её раздувались, а челюсти плотно сжались.
– Ну чем тебе так не понравился мой жених? – я попой пихнула служанку вбок.
– Такой как он недостоин светлой госпожи, – процедила Лия сквозь стиснутые зубы. – Он здесь никого не достоин.
Я покачала головой не соглашаясь. Видела, что не только на меня красавец Цань произвёл впечатление. Все девушки дворца любовались заклинателем из восточных земель. Только Лия негодовала.
Она выказывала неприязнь и к другим женихам, но ни с одним не посмела вести себя столь откровенно. Потому я сильно удивилась, когда наутро после последнего из свиданий заметила раскрасневшуюся Лию с заплаканным лицом, которая отчитывала Цаня. Понимая, что разговор у них сугубо личный, я подбиралась к парочке на цыпочках и пряталась за многочисленными колоннами, поддерживающими террасу одной из построек.
Убедившись, что осталась незамеченной, я подошла достаточно близко, чтобы расслышать, наконец, их разговор. Лия шипела подобно змее. Жу Цань скрестил руки на груди и слушал девушку со сведёнными над переносицей бровями. Разговор явно начался недавно, и теперь Лия требовала от мужчины ответа. Он молчал, будто находил её притязания надуманными.
– Тебе-то какая разница? – донёсся до меня голос Цаня. – Опять скажешь, что я и ступни светлой госпожи недостоин?
– Ступни? – взвилась Лия. – Ты недостоин и следа, оставленного мной.
– Твой мне и не нужен.
– Кто бы сомневался! У тебя же появилась возможность жениться на светлой госпоже, да, А-Цань? Зачем тебе невеста, ждущая свадьбы второй год? – вопросы полились на заклинателя как из рога изобилия.
Поражённо заткнув собственный рот руками, я наблюдала, как вышедшая из себя Лия стиснула руки в кулаки и обрушила их на Цаня. Она рыдала всё громче, а её слова становились неразборчивей, но лишь глупец не понял бы причины женской ярости. Жу Цань обманул Лию и замахнулся на дочь императора.
Я заторопилась скрыться и оставить их самих разбираться в своих проблемах. Однако, отойдя немного, остановилась и оглянулась. Лия закрывала лицо руками и вздрагивала. Жу Цань наблюдал за ней скучая. Неужто ещё один несчастный, случайно закинутый в этот мир? Вдруг её Жу Цань второй год как погиб?
– Да не-е, – отмахнулась я и для верности протёрла глаза, прежде чем ещё раз взглянуть на парочку. – Не может в одном мире быть сразу трёх переселенцев.
Смотавшись подальше от Лии и горе-жениха, я надеялась встретиться с Сэчженем, а вместо этого повстречала троих советников разом. Едва дверь-ширма отъехала в сторону, вместо пустой комнаты моему взору предстали трое старцев: Суй, Вэй и толстяк, чьего имени я не знала, или не помнила.
– Светлая госпожа возвратилась с прогулки, – улыбнулся толстяк и склонился предо мной. – Вы уже определились, с кем желаете продолжить императорский род?
Поперхнувшись воздухом, я сделала вид, что задумалась. На самом же деле придумывала отговорку. Меня и Сэчжень устраивает, и вообще, я тут задерживаться не планирую.
– Возможно, светлая госпожа пока не сделала выбора? – вдумчиво произнёс советник Вэй.
– Да, да, – с готовностью закивала я. – Одного свидания маловато. Мне бы хотелось повторно пообщаться с женихами.
– С которыми? – уточнил толстый советник.
Я моргнула. Понятненько, ещё одной недели мне не дадут. Думай, Юлька, думай.
– Я запомнила нескольких, – улыбнулась я так вежливо, как могла, надеясь, что хоть троих претендентов оставить позволят.
Загибая поочерёдно пальцы, я назвала Пингвина, что почему-то удивило обычно спокойного Вэя и повеселило третьего советника, затем назвала Жу Цаня, что вызвало одобрение у Суя и недовольство у третьего советника, а после назвала жениха, с которым ходила на свидание в последнюю очередь, Ли Сяошаня из северных земель. Не то, чтобы он мне как-то понравился, наоборот, тихий и спокойный воин казался совершенно не запоминающимся, просто, ему повезло быть последним, а потому я и имя его запомнила.
– Так тому и быть, – склонился советник Вэй в задумчивости. – Позвольте, светлая госпожа, запланировать ваши свидания с ними на новой луне.
– Конечно, конечно, – закивала я, глядя в окно.
Как назло, там проплывали густые, фиолетовые облака, и фазу луны за ними было не разглядеть.
Едва советники засобирались уходить, я спросила о Сэчжене.
– Первый генерал покинул столицу, – недовольно произнёс советник Суй. – Он вернётся, когда вы сделаете свой выбор, дабы никак не повлиять на ваше решение. Кстати, светлая госпожа, позвольте напомнить…
– Напоминайте, – перебила я, всё ещё вглядываясь в небеса сквозь облака.
– До вашей болезни мы хотели осмотреть дом ученья. Его давно не ремонтировали, а вы хотели сделать какое-то обновление, – сказал он неприязненно. – После болезни вы заинтересовались свитками из него, так может, осмотр и ремонт больше не нужны?
– Нужны, – настояла я. – Завтра же пойдём в этот ваш дом ученья.
Глаза советника Суя покраснели. Он явно пребывал в недовольстве из-за моего желания заглянуть в названный дом, но ничего с этим поделать не мог. Я понятия не имела, какой ремонт планировала Юйко, но надеялась выискать в доме ученья что-нибудь интересное, что могло бы помочь мне в будущем. Не зря же от так назывался.
И пусть Сэчжень находился далеко, засыпала я довольная, предвкушая скорое изучение местных учёных свитков.
