«Любовник леди Чаттерлей / Lady Chatterley's Lover» kitabından alıntılar, sayfa 40

А ведь живешь, в конце концов, только раз, и уж если опоздал на свой автобус, место тебе на обочине, рядом с остальными неудачниками...

Когда молод, можно, стиснув зубы, терпеть и ждать, пока деньги начнут притекать из невидимых источников. Все зависит от того, насколько ты влиятелен, насколько сильна твоя воля. Умело направишь мощное излучение своей воли, и к тебе приходят деньги - пустой фетиш, волшебно наделенный могуществом, слово, начертанное на клочке бумаги. Так ничто, пустота оборачивается успехом. Ах, Слава! Уж если и продавать себя, то только ей! Ее можно презирать, даже продаваясь, однако не так уж это и плохо!

Ныне дом - это место, где живешь; любовь - сказка для дурачков; радость - лихо отплясанный чарльстон; счастье - слово, придуманное ханжами, чтобы дурачить других; отец - человек, который живет в свое удовольствие; муж - тот, с кем делишь быт и кого поддерживаешь морально; и, наконец, "секс", то бишь радости плоти, - последнее из великих слов - это пузырек в игристом коктейле: поначалу бодрит, а потом - раз! - от хорошего настроения - одни клочки. Сущие лохмотья! Превращаешься в ветхую тряпичную куклу.

Оставалось только, упрямо стиснув зубы, терпеть. Даже в этом таилось некое удовольствие. Каждый день, прожитый в этом мертвящем мире, каждый шаг по этой человеческой пустыне приносил странное и страшное упоение. Чему быть, того не миновать! Все и всегда завершается этими словами: в семейной ли жизни, в любви, замужестве [...] - чему быть, того не миновать. И умирая, человек произносит те же слова.

Женщина хочет, чтобы ее любили, чтобы с ней говорили и чтобы одновременно сгорали от страсти к ней. Сдается мне, что любовь и страсть понятия несовместимые. (с) Томми

По-моему, большевизм — это высшая точка ненависти ко всему, что кажется большевикам буржуазным, — начал Чарли. — Ну, а «буржуазное» — понятие очень и очень расплывчатое. Оно включает в себя и капитализм. Равно и все чувства — проявления «буржуазные»; и нужно создать человека без этих предрассудков. Тогда и сам человек, его личность, его неповторимость — тоже явление буржуазное. К ногтю его! Личное должно уступить место большему, общественному. Так это понимают Советы. Для них даже человеческий организм — проявление буржуазности. Так не лучше ли придумать механическое нутро? Наделать бездушных, противоестественных, разнозначных, но равноценных винтиков и собирать из них свою машину. Каждый человек — винтик. Ну, а движет эту машину… ненависть ко всему буржуазному. Вот так я понимаю большевизм.

— Если остаться непорочным, жизнь намного проще.

— Да, жизнь вообще предельно проста!

С годами человек становится всё более ненасытен, всё более ощущает свою тленность. Только юность готова верить в бессмертие.

Если у мужчины нет мозгов, он дурак, если нет сердца — злодей, если нет желчи — тряпка. Если же мужчина не способен взорваться, как туго натянутая пружина — в нём нет мужского естества. Это не мужчина, а пай-мальчик.

… если жить разумом, логика неизбежно приведёт к ненависти.

Нужна взаимность, чтобы тебе шли навстречу. А вот женщина-то навстречу и не торопится, так стоит ли её преследовать? Ни в коем случае! Нужно уйти и дождаться, пока она придёт сама.