«Тысяча осеней Якоба де Зута» kitabının incelemeleri, sayfa 8

После Атласа и Сна номер 9 это была уже третья книга, читанная мной у автора. Соответственно, были и ожидания с самого начала захватывающего повествования, и ожидания эти не оправдались. Захватило лишь к середине, но начало, где ещё ни один человек не выглядит привлекательным (имею в виду, морально) оставило впечатление мешанины и сумбура. Впрочем, вру, не сразу, но довольно скоро начал нравиться доктор, это именно ему принадлежат слова, что «душа – это действие, глагол, не существительное».

Митчелл был бы не Митчелл, если бы не говорил про рабство. Тема рабства всех видов центральна в «Облачном атласе», и потому здесь она выглядит самоповтором. В контексте книги – норм, в контексте всего творчества – хотелось бы чего-то нового, какого-то нового оригинального освещения, раз уж он снова за неё берётся.

По поводу Японии, страна здесь, увы, лишь как декорация. Его японцы – куклы-болванки, изображаются и представляются нам глазами европейцев (Митчелла и де Зута), и кроме внешней сдержанности мы не видим ничего более. Несравнимо с книгами, например, обоих Мураками, с Отохико, не возникает соответствующей атмосферы. Перед нами боевик, с интригами, чисто американско/европейская продукция. Это захватывающая (в итоге) беллетристика, но беллетристика. Но хорошая.

Гг я просто не понимаю. На Дэдзиме мечтает о японке, будучи помолвленным с европейкой, отправляет японке предложение о замужестве, и тут же на следующей странице думает, что через три года его тут не будет, с грустью думая о японке. И нафига было ей предложение отправлять? Окей, человек влюбился и хочет близости с возлюбленной, я могу это понять. Но как можно будучи влюблённым идти в бордель – этого я понять не могу.

С удивлением узнал, что в русском переводе Библии танцы заменили на лики, а арфу на гусли. Бррр.

Ничто не предвещало, но вдруг под конец книги Митчелл выдаёт предложение в духе Льва Толстого, разве что только без франциссизмов, но ни много ни мало на почти две страницы.

Но всё-таки это беллетристика. Хорошая, но беллетристика. Хочется чего-то более глубокого, а не просто приключенческую историю.

Место действия романа - Дэдзима - маленький искусственный остров в форме веера в бухте Нагасаки, являющийся голландским торговым портом. Именно на него и приплывает молодой клерк Якоб де Зут, чтобы за пять лет службы заработать имя и состояние для свадьбы со своей возлюбленной Анной, которую он оставил в Роттердаме. Но все оказалось не так то просто...

"Самый легкий путь управлять другими - это дать им иллюзию свободного выбора."

По началу чтение шло медленно, я как будто взбиралась на высокую гору, но к счастью чудесный язык автора не позволил мне отбросить книгу. Ведь дальше сюжет стремительно, но между тем плавно, понесся с этой самой горы. Меня захватило то, как автор искусно сплетает судьбы абсолютно разных людей в тугой клубок запутанных нитей и все это на фоне столкновения двух таких разных культур - Запада и Востока. Поломанные жизни, запретная любовь, несбывшиеся надежды, злоупотребление властью, бескорыстная преданность, крепкая дружба, череда горьких разлук и непоколебимая вера - все это, и не только, нити, из которых автор сплел красивый роман, наполненный тихой грустью.

"Сотворение мира никогда не заканчивалось вечером шестого дня. Сотворение продолжается вокруг нас, вопреки нам и через нас, со скоростью дней и ночей, и нам нравится называть это любовью."

"Тысяча осеней Якоба де Зута" - это исторический приключенческий роман о торговой фактории голландцев в Японском городе Нагасаки. Время действия романа: 1799 - 1817 года.

Дэвид Митчелл - очень необычный автор. Он всегда разворачивает перед читателем действие слой за слоем, постепенно показывая всю картину. При этом достаточно подробно описывает каждого персонажа и сюжет. Так и в этом романе.

Перед нами предстает японский город Нагасаки с торговой факторией на острове Дэдзима. На этот остров приплывают голландцы, в числе которых главный персонаж - Якоб де Зут, писарь Ост-индской компании, которая осуществляет торговлю, в том числе и на Востоке.

Первую часть книги мы погружаемся в бытовую картину морского дела, торговых и карьерных интриг, врачевания (чего стоит первая глава книги) и знакомимся с прекрасной Орито - девушкой, в которую влюбляется наш де Зут. Отношения между ними невозможны по японским традициям. И, как ни удивительно, автор за всё произведение их так и не сводит вместе.

Если рассматривать сюжет, то он также многослойный и в какой-то степени жизненный. Потому что ожидаешь более интересные сюжетные линии именно с Орито и де Зутом. Но в итоге они не сильно развиваются. Но тем не менее эта линия - основа романа. Потому что если бы её не было, то все последующие действия не имели бы смысла.

Роман всё-таки рекомендую к прочтению. Хоть он и достаточно тяжело шел вначале, со второй части пошли динамичные действия и я уже не могла остановиться, пока не дочитала до последней страницы.

Единственно, мне не хватило, наверное, чуть больше Японии. Я ожидала, что в этой книге побольше узнаю о японской культуре и традициях, но оказалось, что это было рассмотрено достаточно поверхностно. Но автор всё-таки делал упор на другом. На вечной борьбе добра и зла (и можно ли покрывать зло добрыми делами), чести, достоинстве, преданности и вере.

Впечатления после прочтения - будто съел добротный кусок торта, не приторно сладкого, а нежного и мягкого, с легкими взбитыми сливками и множеством освежающих ягод и экзотических фруктов внутри. Это не тот торт, от которого хочется кричать «вау!» и жадно набрасываться на следующий кусок. Этим тортом наслаждаешься постепенно, каждый раз чувствуя вкус с другой стороны.

Удивительно приятная книга. Она звучит голосами разных персонажей – из разных стран, культур, жизней, которые переходят из одной части книги в другую. Мы смотрим их глазами, говорим их голосами, слышим их мысли, и все это так естественно и убедительно!

Действие первой части происходит на Дэдзиме, острове, где главный герой – Якоб де Зут – и его коллеги по Ост-Индской компании заточены без возможности покинуть территорию. Особо зацепило, сколько внимания уделяется профессии переводчика и тому, как легко манипулировать фактами при переводе.

Но, только успеваешь привыкнуть к темпу повествования, зарождающейся романтической линии, вдруг автор выводит нас из зоны комфорта, и история превращается в пугающий триллер. Мы попадаем в закрытый монастырь с главным злодеем-настоятелем, использующий монахинь в страшных целях. Эта часть заставила меня нервно проглатывать страницы в желании поскорее узнать развязку.

Страсти древнего монастыря улеглись, и третья часть переносит нас в гавань Нагасаки, а события из второй части плавно перетекают в исторические события, произошедшие впоследствии. И снова история принимает новый оборот, сосредотачиваясь на морских военных действиях.

Эа книга - невероятно богатая и наполненная, раскрывающая множество тем - от банальной борьбы добра со злом до рабства, расизма, религии, политических интриг и роли индивидуальности в системе. Финал не щекотал нервы, как вторая часть, и читался спокойно, оставляя легкое сладко-горькое послевкусие. Однако такая развязка реалистична, и в нее невозможно не поверить.

Начинаешь читать с предвкушением чего-то большого и красивого. Спотыкаешься о вялое начало. Читаешь по инерции, не понимая откуда у других читателей столько восхищения и удовольствия в отзывах. Взбираешься на половину истории и оттуда кубарем несёшься вниз, пока как-то в 4 утра в снежном марте внезапно не понимаешь, что она закончилась, а ты очарован. Чем-то большим, неуловимым и красивым. Как, собственно, и планировалось вначале.

"Тысяча осеней Якоба де Зута" написана о тысяче простых вещей, деталей, людей, так любовно и старательно расставленных по сцене, что когда ты наконец запоминаешь их имена и перекрестные связи, то невольно роднишься с ними, отыскиваешь внутренние аналоги. Кто из нас не был таким Дадзуто-саном, застрявшим на чужих берегах в свои лучшие годы - без понятных перспектив, богатств и покровителей, со стыдом, любовью и обязательствами неловко рассованными по карманам - того и гляди что-то выпадет. Кто из нас не срастался с чем-то ранее чужим настолько, что по прощанию навсегда оно так никогда нас и не отпускало - со всеми этими лицами и горизонтами, выглядывающими из тумана воспоминаний.

Главная сила "Тысячи осеней" в сценах. Когда Аибагава в панике мечется по ловушке монастыря, пытаясь отыскать кошачий лаз в его стенах и своих моральных принципах. Когда Огава Удзаэмон следует своему Пути до конца. Когда де Зут и доктор Маринус не прячутся от пушечных ядер и каронад на Дозорной башне. Когда Зут прощается с нами, но не со своей фантомной Дэдзимой - все это ощущается остро, как игла под кожей, видится ясно, как жизнь, заспиртованная в кинематографической картинке.

Очень и очень хорошо.

категорически не нравится обложка этой книги на русском языке, эта, на мой взгляд, намного лучше..."

Якоб де Зут — простой клерк, служащий канцелярии. Он не владеет восточными единоборствами, не играет на скрипке, не ширяется кокаином, не пытается изжить психическую травму детства; по ночам он не варит синий мет в мобильной лаборатории; у него нет латексного костюма супер-героя; за весь роман он не раскрыл ни одного преступления века и не спас от вымирания ни одной панды. У него вообще нет тайной жизни. Его работа — переписывать бумаги и следить за тем, чтобы цифры сходились. И все же, под пером Митчелла, этот простой, прыщавый, рыжеволосый клерк превращается в настоящего героя — и совершает множество больших и благородных поступков. Без всяких кавычек.

Алексей Поляринов

“Тысяча осеней Якоба де Зута” Дэвида Митчелла без преувеличения – самая лучшая из прочитанных за 3-4 года “новых” книг. Она занимает почетное место на полке по соседству с “Властелином колец” Толкиена, “Концом главы” Голсуорси.

И я ее просто проглотила, не удержалась… А в воскресенье возвращалась к некоторым главам и не спеша перечитывала их, потому что у “глотания” книг есть существенный недостаток – в библиофилской горячке упускаешь детали, красоту повествования, языка; это похоже на любование замками Луары из окна гоночного болида. Но даже несясь на скорости по автостраде повествования, я успела влюбиться в эту книгу…

Это первая книга за долгое время, в которой не хотелось полемизировать с автором и его персонажами, да и вообще, трудно было понять, какой же точки зрения придерживается сам Дэвид Митчелл. Ощущение, что автор не ставит перед собой задачи что-то объяснить, втолковать или научить, и это не может не вызывать благодарности.

Задержав дыхание и нырнув в повествование с головой, вынырнула только в конце и снова глотнула воздух, прислушиваясь к гулкому биению сердца – видимо, это и есть чтение “на одном дыхании”.

Уже второй раз (после “Лужка черного лебедя”) замечаю, что Дэвиду Митчеллу удается таким образом построить повествование, что даже к отъявленному негодяю не испытываешь неприязни.

Историю, рассказанную в “Тысяче осеней Якоба де Зута”, нельзя назвать необыкновенной, она, как и главный персонаж – просто история об обычной жизни. Эта история и ее действующие лица не ограничены временем, а происходят/происходили/будут происходить и никто не будет знать о них, петь хвалебные песни или заносить в летописи.

Дальше длинноватая рецензия...

Угол зрения

— Душа — это глагол, действие, — доктор натыкает горящую свечу на пику подсвечника. — Не существительное.

В “Тысяче осеней Якоба де Зута” меня устроило все: завязка-развитие действия-кульминация-развязка. Нет, не потому что сюжет ванильно-гладок, наоборот, он полон шероховатостей, несправедливостей, боли, неисполнившихся мечтаний, и конец далек от хэппи-энда, прямо как в жизни. Но Дэвид Митчелл успешно преодолел мою стойкую неприязнь к объективной реальности, посадив меня на такой ряд и место в кинозале, что угол зрения существенно изменился и изменил отношение к этой самой реальности.

Моралист говорит: “мир лежит во зле”, простой парень: “мир – г..но”, не совсем простой: “мир полон несправедливости”, – что ж… с этим трудно спорить. Возникает следующий закономерный вопрос: “как жить в таком мире?” Каждый решает по-своему эту задачку.

Так вот, Дэвид Митчелл голосами персонажей этого романа (Якоба де Зута, Орито Аибагавы, Огавы Узаемона, Луки Маринуса, магистрата Широямы и других) говорит: Да, идея изменить этот мир утопична и глупа. Но ты можешь просто жить, не жалуясь на судьбу, не делая из нее мелодраму. Жить, следуя голосу совести, и делать то, что считаешь правильным. И для этого не существует разницы культур или эпох.

Любовь

— О-о, подождите, Домбуржец. Дуться вам не к лицу. Госпожа Аибагава… — Не куртизанка, я знаю. Не представляю ее себе такой. — А какой, — спрашивает Маринус, — вы ее себе представляете? — Как… — Якоб ищет подходящее сравнение. — Как книгу, обложка которой завораживает и очень хочется посмотреть страницы. Ничего более. Сквозняк распахивает скрипучую дверь лазарета. — Тогда позвольте сделать вам предложение: вернитесь сюда к трем часам, и у вас будет двадцать минут в лазарете на знакомство со страницами, которые госпожа Аибагава соблаговолит вам показать, — но дверь при этом останется открытой все время, и как только вы выкажете хоть на йоту меньше уважения, чем выказали бы своей сестре, Домбуржец, мой гнев будет вселенским.

Любовь в этом романе занимает особое место, и она тоже больше похожа на реальную жизнь, чем на мелодраму. Во всяком случае, мне кажется, что это и есть реальность. Хочется верить…

Европа и Азия

Или, — продолжает мечтать он, — пусть мои глаза станут раскосыми… С востока на запад небеса раскрывают свой облачный атлас и начинают переворачивать страницы. …розовая кожа обретет золотистый цвет, дурацкие волосы почернеют… …мое грубо отесанное тело перестанет отличаться от их тел… сбалансированных и гладких.

Впервые сталкиваюсь в литературе с подобным взглядом европейца на азиатов. Хотя, конечно, была и объективная причина желания Якоба де Зута быть внешне похожим на японца – по указу императора, иностранцам не разрешалось без разрешения властей находиться и передвигаться по территории Японии (самой закрытой к/для внешнего мира страны).

В биографии автора я прочитала, что он 8 лет жил в Японии. Вот откуда в романе необычное для европейца понимание мировосприятия и психологии японцев.

Библия

Впервые за долгое время встречаю в художественной литературе неискаженное и достаточно частое использование текстов Библии и даже адекватную их трактовку. Это удивляет и вызывает уважение. Хотя отношение Дэвида Митчелла к вере и даже к самой Библии понять сложно.

Особенно запомнилось два эпизода: короткая проповедь судового капеллана на борту британского корабля “Феб” по книге Деяний, ну и инцидент на Сторожевой башне, когда под пушечным обстрелом Якоб де Зут и доктор Лука Маринус (в бОльшей степени атеист) цитировали 22 Псалом.

Необъяснимое

— Иногда у меня возникает ощущение, что у разума есть собственный разум. Он показывает картины. Картины прошлого и того, что может когда‑то случиться. Разум разума проявляет свою волю, и у него появляется свой голос.

Главная же прелесть романа “Тысяча осеней Якоба де Зута” заключается в том, что даже такому заядлому любителю “расставить все по местам” не удается передать словами, в чем состоит секрет очарования этого романа. Я не могу сказать точно, чем же так зацепило это повествование, не могу объяснить те чувства, которые до сих пор наполняют меня, не хватает слов, чтобы передать все мысли, возникшие во время и после прочтения.

Может, это и отличает по-настоящему хорошие книги?

Тяжеловато шла книга. Это история о голландце Якобе де Зуте, который пребывает в Японию по делам Ост- Индской кампании. Страна закрытая для иностранцев преподносит герою много сюрпризов. Здесь совсем другие нравы и понятия о честности. Якоб должен поймать мошенников, обкрадывающих кампанию. Параллельно мы наблюдаем за историей японской повитухи с довольно нетипичным для местных жителей характером. Сюжет интересный, герои отличные, но повествование показалось очень затянутым. При этом вспоминая японскую литературу, понимаю, что именно такое неторопливое и нагнетающее повествование свойственно их культуре. Это наоборот передает колорит.

Зная Митчелла по аналогии с Облачным атласом я надеялась на какую-то фантастику о человеке, который прожил тысячу лет. Оказалось, это всего лишь отсылка к одному из названий Японии: страна тысячи осеней. Здеьс есть и исторические факты о контактах голландцев с японцами, и очень много о том, как всё в Японии устроено, немного мистики и горечи под конец. Якоб де Зут - племянник пастора - абсолютно честный человек, который не поступается своими правилами даже с атмосфере вседозволенности в колониях, что позволяет ему выйти победителем из всех перепетий. В чём-то кодекс де Зута похож на кодекс самураев - как бы подчёркивает нам автор. В итоге получилась бескрайне романтичная история о последних честных людях на земле.

"Тысяча осеней..." - прекрасная книга, которая в первую очередь говорит нам о том, что авторы-неяпонцы способны писать о Японии так, словно ты читаешь автора - уроженца этой страны. Работая над романом, Митчелл досконально изучил Японию и ее обычаи - и поверьте тому, кто читал о Японии и изучал ее годами, сделал он это превосходно. Митчелл смог учесть так много мельчайших, почти незаметных глазу, деталей о Японии тех времен, что, действительно, поражаешься глубине погружения автора в свое произведение.

Но лично для себя я нашел одно достоинство книги, на которое хочу обратить особое внимание. Это, конечно же, отношения де Зута и госпожи Аибагава. Не знаю, можно ли назвать их любовью. Наверное, каждый решит для себя сам, исходя из собственных представлений о том, что такое любовь. Возможно, в этом и была задумка автора - дать нам самим оценить вероятность появления таких чувств к человеку чужой культуры, с видимым физиологическим изъяном... Чувство жалости или чувство любви? По мне, так второе. Хочется верить, что второе.

В целом книга хороша. Немного смутило сбивчивое повествование и довольно скомканная концовка, но это никак не вредит эмоциональной составляющей романа. Относиться к концовке тоже можно по-разному, но, думается, какой-то иной финал был бы менее логичен, учитывая контекст.