Kitabı oku: «Запах меда и жасмина», sayfa 2
– А потом? – девушка невольно заслушалась.
– До крышки гроба надо дожить. Решайся, несколько минут, и он твой раб навек. Ты отомщена. Счастлива до самой смерти.
– Но я не хочу ничего дурного. Мне нужно лекарство.
– Глупая девчонка, как ты не понимаешь…
– Я понимаю, что Вы ничем не можете и не желаете мне помочь, – Жасмин вдруг почувствовала себя очень сильной. Она ощущала внутри пустоту, но где-то в самом дальнем уголке души сиял маленький огонёк, который и придавал уверенности, – извините за беспокойство! Всего доброго. – Княжна развернулась, чтобы уйти, но старуха оскалилась и схватила её за локоть:
– Тварь, ты посмела нарушить мой покой и теперь собираешься уйти, ничего не отдав?
– Я и так отдала Вам слишком много своего времени, – девушка вырвалась и бросилась прочь.
– Он не выздоровеет, а ты будешь всю жизнь одна! – крикнула ей вдогонку колдунья.
Жасмин с необычайной лёгкостью перепрыгнула через ограду и, обернувшись, заметила, что на острие каждого ножа и меча застыла капля крови, а на их лезвиях были нанесены смутные силуэты мужчин и женщин. Внезапно она поняла, что колдунья закатывает в свои банки, и не смогла сдержать крик.
Не разбирая дороги, она бросилась прочь от этого проклятого места. Идти в хорошем расположении духа по петляющей и извилистой тропинке к домику колдуньи было легко и весело, а вот возвращаться оказалось совсем непросто.
Она спотыкалась, перескакивала с тропинки на тропинку, путалась в широких складках своей пышной юбки, которая в один момент порвалась, зацепившись за сук, торчащий из трухлявого пня. Пробираясь через очередной заболоченный участок, она потеряла туфельки. Острые ветки расцарапали ноги до крови. В чаще затерялись заколки, и если бы какой-нибудь бродяга вдруг случайно забрёл бы в эти места, то с удивлением бы обнаружил вместо ягод драгоценные камни, которые когда-то были украшением на княжеских заколках. Вода из родника, в который она поскользнувшись упала, смыла остатки пудры и румян. Теперь от колдуньи бежала не княжна, а обыкновенная молодая женщина.
Выбравшись из леса, Жасмин, не обращая внимание на прохожих, во все глаза пялящихся на прекрасную оборванку, поплелась в сторону терема. Она даже не заметила, что никто не посмел пристать к ней или сказать скабрёзность, словно, невзирая на одежду, было понятно: перед ними княжна, а не гулящая девка.
В тереме девушка заперлась у себя в светлице и зарыдала. Её безумно напугали слова колдуньи да боль, обострившаяся в груди. Снова убедившись в своём бессилии, она почувствовала, что задыхается и закашлялась. Окружающие предметы стали видны настолько чётко, что по нервам прошла скручивающая зигзагообразная боль. Она рухнула на пол, тихонько застонав. Всё было лишним, незначительным, никчёмным, чужим. С трудом она доползла до окна и приоткрыла ставни. В светлицу ворвался холодный воздух, но он не принёс желанного облегчения. В изнеможении девушка посмотрела на облака. Они ничуть не радовали, но оторвать от них взгляд было невозможно. Вдруг, в какой-то момент, Жасмин вспомнила историю своего неожиданного преображения. Тогда, кроме нее, никто не заметил ни холода, ни снегопада, да и растения не пострадали, словно ничего не было и в помине. Значит, исцеление пришло каким-то волшебным и таинственным способом прямо с неба. Она так долго смотрела на облака и жаловалась на жизнь, что в конце концов кто-то там её услышал и пожалел, подарив новое тело, ничего не прося взамен. Но ведь значит, облачный город – это не плод разыгравшейся фантазии. Он существует в реальности, там у кого-то есть лекарства от каждой хвори, и плату он станет требовать не по колдовскому счёту. Там не будут предлагать мстить и подчинять себе… Там судят иначе, а она, неблагодарная, даже «спасибо» не сказала. Но как туда попасть? И как найти того, кто и на этот раз не откажет в поддержке?
Жасмин задумалась, но снова на ум не пришло ничего толкового. Она припоминала все свои истории, которым, застыв от восторга, внимали маленькие ученики. Видимо, они чувствовали то же, что и она. Где же найти границу между фантазией и реальностью? С ней произошло нечто чудесное, не случайно та колдунья не смогла её удержать, и это чудесное не идет ни в какое сравнение с рядовыми чудесами всех придворных кудесников. Не так уж и сложно перенестись сквозь пространство, гораздо труднее – перекроить человека. Перекроить так, чтобы это не оказалось противно его природе и находилось в согласии с душой.
«Мне обязательно надо попасть туда: поблагодарить и, если это возможно, получить совет, какое лекарство поможет Сокольничему. Но как? Может быть, я уже была там, только не запомнила? Всё ведь произошло так быстро!» – она начала судорожно припоминать, как у неё вообще впервые появились мысли об облачном городе.
Снова всё обернулось лишь игрой ума, а в груди тот же голосок, что обманул ее с Сокольничим, еле слышно пел о том, что она права. Никто не рассказывал ей об этом месте, она сама его открыла. Может быть, она снова пытается поверить в собственные сказки как ребенок? Ни один из её учеников не дошёл до такого. Да, каждый из них задавал ей тысячи вопросов, а она подробно отвечала, словно кто-то заранее заготовил ответы. Если вспомнить все истории, где каждое слово – удар её сердца, а предложение – вдох, то получится, где-то существует ещё один живописный мир, созданный ею самой. Она перебирала исписанные размашистым почерков хрустящие листки и находила в них больше жизни, чем во всех ученых изысканиях, покоящихся на проверенных фактах. Дети ждали их с нетерпением не потому, что сказки интереснее уроков. Просто самый сложный материал незамысловат, как щелчок пальцев. Он увлекает за собой яркими открытиями и напускной серьезностью: каждый тезис имеет антитезис, все задачи можно проверить, теории доказать, а информацию занести в схему. Путь проверки даже отчасти лёгок, вовсе не обязательно дарить частичку себя, это лишь вредит. И наоборот, все небылицы идут от сердца, впечатавшись в каждый нерв, из них состоят косточки. Поделиться ими трудно, а еще тяжелее – их понять, но именно в сказках – вся суть, по крайней мере, её жизни. Важнее и сильнее может быть только её любовь к Сокольничему.
Жасмин закрыла глаза и словно наяву, со стороны, увидела сначала сцену их знакомства, а потом самый обыденный эпизод: они сидят рядом, а он внимательно слушает историю, которую она только что придумала: «Он ведь очень их любил и вслед за мной поверил в облачный город. Значит, по крайней мере, он существует для нас двоих. Я обязана хотя бы попытаться его отыскать!»
Она перечитала свои рукописи, пролистала все книги, которые когда-либо брала в руки, просмотрела карты, тщательно вспомнила каждый свой сон, но нигде не было ответа. В отчаянье ломая руки, она посмотрела на облака: «Пожалуйста, кто-то, кто уже однажды помог мне, покажи дорогу в облачный город!»
В итоге, расстроенная пустопорожними многодневными поисками, Жасмин нехотя вернулась к урокам. Однако она была необычайно рассеянна, постоянно что-то роняла, а мысли путались в голове. На последнем занятии она безлико поведала об особенностях управления в соседнем государстве и уже собралась отпустить ребят, но они потребовали традиционную сказку, причём именно об облачном городе.
Девушке это не доставило особой радости, но она решила: «Негоже сваливать на них свои проблемы. Они ни в чём не виноваты: всего лишь хотят послушать интересную историю. Не стоит жаловаться, я ведь всё-таки княжна!» – и глубоко вдохнув, как ни в чём не бывало начала рассказ.
Она, как всегда, говорила очень эмоционально и невольно во время рассказа ощущала себя незримой спутницей персонажей, мысленно переместившись туда, где разворачивались действия придуманной ею истории. Жасмин снова видела этот край во всех подробностях, незначительных деталях, и печаль, которую она так тщательно скрывала от наивных детей, исхитрилась найти выход: незаметно по щекам покатились слезы. Они сверкали на ее лице, как бриллиантовые цветочки, и превращали глаза в два ночных озера, в которых отражаются кроны высоких дубов.
– Почему Вы плачете? Вы так расстроены, словно встретили Леля.
– Не плачьте, пожалуйста!
– Кто Вас обидел?
Дети загалдели наперебой.
– Вовсе я не плачу.
– Плачете, плачете! Мы же видим…
Жасмин почувствовала на губах вкус соли и пришла в такое отчаяние, что выпалила:
– Я плачу оттого, что не могу попасть в облачный город.
– Но почему?
– Я не знаю, как туда добраться.
– Но ведь Вы сами как-то сказали нам, что туда можно добраться, если очень сильно попросить птичек. Они укажут дорогу.
Жасмин опешила. По-видимому, она брякнула когда-то это наобум, чтобы от неё отстали.
– Вы ещё тогда добавили, что даже взобравшись на самое высокое дерево в мире, туда не попасть, ибо деревья живут на земле, облака – на небе, а вот птицы обитают и там и там.
Жасмин словно впервые увидела своих маленьких учеников. На неё смотрели не прежние проказливые деревенские малыши, а отважные, серьёзные люди, которых она – большая трусиха и дурочка – научила ничего не бояться и доверять не навязчивым мыслям, а тихому, таинственному шепоту в груди.
Она насилу улыбнулась, неловко от всей души поблагодарила их и рассказала историю до конца.
В тот же день, купив на базаре несколько мешков отборнейшего зерна, Жасмин отправилась в птичник.
Первым делом она обратилась к соколам, гордо восседавшим на своих дубовых жёрдочках. Переступая мышиные скелеты, девушка приблизилась к их вожаку.
Сокол глядел грозно, будто княжна выступала в роли его жертвы, тщательно выслеживаемой с невероятной высоты и вовсе не помышляющей о своем жалком уделе.
Жасмин учтиво поздоровалась с птицами.
– Что привело тебя к нам? – подал голос вожак стаи.
– Я думаю, Вам известно, что Сокольничий серьёзно болен. Его никак не могут вылечить. Мне хотелось бы попросить Вас помочь мне добраться до облачного города. Это последняя возможность найти для него лекарство. Я заплачу…
– Облачный город. Это слишком далеко, вдруг мы понадобимся на охоте.
– Но ведь Сокольничий ухаживал за Вами!
– Посуди сама: мы птицы подневольные. Всегда должны быть на месте. Вдруг что-то приключится в пути? Цена каждого из нас высока, а способности – уникальны. Да и потом. Слетаем мы туда и обратно. Силы наши иссякнут, а вдруг охота. Долг наш служебный превыше всего!
– Но он глаз с вас не спускал…
– Пустое. Вчера он, сегодня другой. Вы и понятия не имеете о долге. Каждый выполняет свою работу. Если мы устанем и будем плохи на охоте, то наша жизнь в этот же день закончится. Другие птицы будут над нами смеяться, а наследник, может, и вовсе свернет головы.
Жасмин расстроилась, осознав, что переубеждать соколов бесполезно. С одной стороны, она очень сильно разозлилась на них, а с другой – по-житейски поняла. Она решила обратиться к другим птицам. Может быть, кто-то окажется не настолько занятым?
В оранжерее, среди вечнозеленых растений с удушливым запахом, жили огромные разноцветные попугаи. Яркие, с сильными крыльями и тяжелыми клювами, они сидели на ветках, свесив длиннющие хвосты да расправив хохолки. Почему-то они напомнили девушке всю ту скуку, с которой ей пришлось столкнуться после превращения.
Жасмин обходительно поздоровалась и обратилась к ним со своей просьбой, но попугаи даже не дослушали. Лишь заслышав о городе облаков, они нахохлились и стали жаловаться на холод.
Девушка в отчаяние вышла на воздух. Если птицы, живущие в саду, не откликаются на её призыв, то лесные и подавно упорхнут. Она бессильно опустилась на землю и уставилась на облака, спокойно плывущие по небу.
– Вам тоже нравится смотреть на облака? – обратился к ней кто-то противным и хриплым голосом.
– Мне надо не смотреть, а попасть туда, – ответила девушка не повернувшись.
– Увы, мы, павлины, не летаем, – Жасмин наконец-то взглянула на собеседника, огромного павлина, – да и говорить-то ладно не умеем, не то что петь. Зато голуби Вам точно подскажут, как туда попасть.
– Спасибо огромное! – Жасмин от радости поцеловала птичку и побежала к голубятне.
Войдя внутрь, она невольно закрыла нос рукой. Запах помёта был нестерпимым, а беспорядок, царящий вокруг, наводил на мысль об урагане, погостившем в этом домике.
Жасмин тихо поздоровалась, однако главный голубь её услышал и сел на плечо, полюбопытствовав, какая беда с ней приключилась. Узнав, в чём дело, голуби призадумались: «Видишь ли, мы с удовольствием дадим тебе провожатого, но чтобы поднять тебя вверх, наших сил будет недостаточно. Знаешь, полетим-ка к лебедям».
Возле пруда, как всегда, было тихо и спокойно. Лебеди чинно проплывали парами, не создавая даже ряби.
– Дорогие лебеди, – обратился к ним главный голубь. – Видите эту девушку?
– Мы её прекрасно знаем.
– Ей очень нужно попасть в облачный город.
– Зачем Вам туда?
– Мой друг болен, – вступила в разговор Жасмин.
– А не тот ли это Сокольничий, из-за которого ты горько плакала?
Жасмин покраснела.
– Не обижайся, просто любопытно. Тебе виднее. Не зазорно пытаться помочь тому, кого любишь. Даже если он тебя крепко обидел.
– Так Вы мне поможете? Я заплачу…
– Причем здесь плата? Она нам ни к чему. Тут есть кой-какая сложность: мы с лёгкостью впряжемся в лодку и повезём тебя, но мы никогда там не были и не знаем дороги, хотя если голуби подскажут…
Жасмин с трудом извлекла из сарая старую лодку, которая была самой лёгкой из всех имеющихся. Дно ее оказалось дырявым, но девушку это ничуть не смутило. Прикинув, что доски ещё достаточно крепкие, она положила на них тонкие самодельные коврики, сотканные когда-то ради забавы на досуге, а бортики для красоты покрасила серебристой краской. Прежде чем отправиться в путь, она сменила платье на более нарядное и замысловато уложила волосы, решив, что не очень вежливо являться в незнакомый город к незнакомым людям в неприглядном виде. Когда всё было готово, к тельцам двух лебедей она осторожно привязала атласные ленты-поводья.
Птицы расправили крылья и взмыли вверх. Впереди летел резвый голубь и беспрестанно чирикал, подгоняя непривычных к долгим перелётам лебедей. Ему казалось, что в облачный город надо лететь быстро и весело, иначе путешествие может не только растянуться, но и окончиться неудачей. Жасмин было совсем не страшно. Несмотря на то, что она перестала различать дома и людей, а её глазам открывалась лишь непрерывная зелень лесов и синева рек, она не чувствовала тоски по земле, да и голова совсем не кружилась. В ней зародилась некая стойкая уверенность в собственной правоте: впервые она поступает так, как должна, и не сбивается со своего пути. В облачном городе ей обязательно помогут и она не останется в долгу: сделает всё, чтобы отблагодарить за все чудеса. И вдруг разум, как всегда, шепнул: «А вдруг это всё было для забавы? Или вообще благодарить надо кого-то другого? Да и зачем столько трудностей ради того, кто, может, и не поблагодарит тебя?» Она впервые усомнилась в своих действиях и чуть не выпустила поводья, однако тихий-претихий голосок внутри напел: «Как же ты ещё не поняла? Жить без него – всё равно что без одного лёгкого: вроде дышишь, но задыхаешься». В конце концов, Жасмин решила для себя: «Как бы там ни было, как бы он ко мне не относился, я всё равно должна попасть в облачный город. По крайней мере, чтобы выяснить, кто меня обманывает: разум или сердце». Её взгляд блуждал по удивительной синеве небес. Их цвет плавно менялся, напоминая то бирюзу, то чистый сапфир, то насыщенный фиолетовый агат, переплетающийся с полупрозрачностью аквамарина. Нежные акварельные переливы соединялись в бьющую по глазам пастель индиго, а серые, как лапки паучка, дождевые прожилки с оранжевыми отсветами бушующих гроз лишь добавляли выразительности. Солнечные лучи ослепляли, но они же прокладывали гладкую, прямую дорогу. Голубь поминутно восторгался: «Идём прямо по курсу, прямо по солнечному лучу!» Наконец-то вдали показался облачный город: облака огромными жемчужинами были плотно насажены на невидимые нитки и отливали перламутром. Лебеди вслед за голубем влетели в одно из них и плавно приземлились. Жасмин поблагодарила их, отвязала атласные ленты, чтобы птички смогли отдохнуть, и неповоротливо ступила на облако. Оно оказалось упругим, словно зефир. Вокруг не было ни души, однако непонятные фигуры из облаков, напоминающие то ли растения, то ли неуклюжие детские куличики из песка, всё же внушали надежду на существование здесь особой формы жизни.
– Это и есть облачный город? – на всякий случай уточнила Жасмин у голубя, – здесь тепло!
– Да, здесь всегда отличная погода. Сейчас я провожу Вас к одной женщине, волшебнице, она живёт неподалеку.
– Волшебнице? – неуверенно переспросила Жасмин. После той старухи ей не хотелось встречаться ни с кем подобным.
– Не пугайтесь! За всю жизнь она никому и никогда не сделала зла.
– Хорошо… – Жасмин всё же решилась ещё раз испытать судьбу. По прямой дорожке, следуя за голубем, она быстро пришла к огромному облаку.
– Заходи, не бойся! – голубь быстро замахал крыльями.
Жасмин глубоко вдохнула и, зажмурившись, нырнула внутрь.
Когда она наконец-то отважилась открыть глаза, то увидела женщину в прекрасном перламутровом платье, сидящую на длинной, узкой скамье и прядущую шерсть, переливавшуюся всеми цветами радуги. Рядом с ней стояло большое зеркало, в котором отражалось множество мелких движущихся картинок.
– Здравствуйте, – княжна почтительно поклонилась.
– Здравствуй, моя хорошая! – у женщины был очень ласковый голос, – а ты, Жасмин, стала ещё краше, чем после снега.
– Мне хотелось бы от всей души поблагодарить Вас за моё… превращение.
– Мне разрешили, я и сделала. Тем более, всё это уже у тебя было, только надо было подправить.
– Почему Вы решили мне помочь?
– Твой вид раньше тебе вовсе не соответствовал. Я давно смотрела на тебя сверху, видела, что ты за человек… Мне было радостно наблюдать за твоим преображением. – Женщина недовольно оглядела веретено. – Что-то сегодня нить тяжело идет.
Жасмин с недоумением потёрла нос. Только сейчас она заметила, что длина нити измеряется километрами, и конец ее путается среди облачных холмов.
– Ты ведь пожаловала ко мне не только для того, чтобы сказать слова благодарности. Верно?
Девушка потупила взор, несмотря на то, что в интонации волшебницы не было укора. Её поразило, что женщина видит её насквозь, и от неё не может укрыться ни одна, даже самая маленькая, мысль.
– Видишь это зеркало? Оно подсказывает мне, на что стоит обратить внимание в первую очередь. А там я уже решаю, как поступить. Почему вначале пошла к лесной колдунье?
– Это показалось проще всего…
– В самом деле, проще.
– Она чуть не сцапала меня, но почему-то мне удалось вырваться.
– В тебе всё ещё остался огонек. Я до последнего боялась, что ты дрогнешь и пойдёшь с ней на сделку.
– А вдруг она согласилась бы вылечить…
– Вот это исключено. Она не умеет лечить, только калечит. Ее предложения всегда слишком привлекательны и легко сбивают с первоначальной доброй цели. Если, конечно, у пришедшего она такова.
– Я так и поняла, когда она и слушать меня не стала.
– А ты хочешь, чтобы он был здоров?
– Ради этого я всё и затеяла. Я подумала…
– Хорошая моя, ты понимаешь, как это непросто. Мне разрешили прийти к тебе на помощь, но я не всесильна. Сейчас многое зависит от тебя.
– Что необходимо сделать?
– Я дам тебе рецепт, но есть одно условие. Чтобы лекарство подействовало, ты должна навсегда отказаться от своей красоты. Ты снова станешь страшилищем.
Жасмин увидела в зеркале свой прежний облик. Она перевела взгляд на свои белоснежные, ухоженные руки и твёрдо произнесла:
– Надеюсь, лебеди меня не испугаются.
