– Вот будет «здорово», если она ни хрена не стоит, – усмехнулся Генри, ставя вазу на место.
Комната задрожала. Сильнее чем обычно. С потолка посыпалась штукатурка, а люстра замерцала, как стробоскоп на дискотеке. Дзинь. Лампочка лопнула, и искры растворились подобно крыльям, сотканным из света и тени. Из вазы шёл дымок.
В сумраке проступило очертание силуэта, крупного, темного, зловещего. С алыми глазами, что горели огнем, его антропоморфный рот был зашит золотыми нитями. Он внимательно смотрел на Генри, явно чего-то выжидая.
– Ч…что ты такое? – Генри забился за диван, в ужасе выглядывая из-за спинки. Он не мог представить, даже вообразить, кто перед ним. Липкий страх струился холодным потом по телу, рубашка клеилась к телу. Облизывая пересохшие губы, писклявым голосом он задал еще один вопрос:
– Ч-что ты х-хочешь от меня?
Существо молча указало вверх. Там, из трещин на потолке сложилась фраза. Фраза, заставившая сердце дрогнуть и на мгновение замереть. Фраза способная изменить всё.
«Я исполню любое твое желание»
– Ж- желание?
Существо показало три пальца.
Генри собирался с духом, он все еще не мог поверить в происходящее. Это просто не может быть. Сон, да, точно, дурацкий сон. Но чем он дольше смотрел на существо, тем яснее в его голове сияла мысль – он не спит.
– Т-ты джинн?
Существо кивнуло, нетерпеливо рыча.
– Желание? Любое? – Во рту пересохло, глаза метались по комнате в шоке от открывающихся возможностей, – тогда я хочу. Я хочу…
Глаза застыли на портрете детей. На покойном сыне.
– Хочу, – губы задрожали, – увидеть своего сына.
Золотая нить пронзающая его губы порвалась, и низкий, пробирающийся в подкорку черепа голос сказал:
– Будет исполнено.
***
Спертый воздух. Темнота. Запах гниения и земли. Каждый вздох давался с трудом, словно на грудь давила невидимая гиря. Генри едва мог шелохнуться, с каждой минувшей секундой его кожу колол страх, покрывая тело густыми мурашками.