Kitabı oku: «Теория Большого взрыва. Самая полная история создания культового сериала», sayfa 7

Глава 6
Инициация «Комик-Коном»

Если забастовка сценаристов помогла «Теории…» стать хитом, то конвент «Комик-Кон» в Сан-Диего послужил доказательством успеха сериала. В телевизионных рейтингах «Теория…» занимала 69-е место и уже была продлена на 2-й сезон, но без известных нам сегодня преимуществ социальных сетей было трудно определить, насколько заинтересован в сериале фандом. Неопределенность исчезла в пятницу, 25 июля 2008 года, в 10:15 утра, когда «Теория Большого взрыва» впервые появилась на «Комик-Коне» и была встречена аплодисментами трех тысяч восторженных фанатов. Показ 14-й серии «Машина времени»³⁶, в которой Леонард покупает полноразмерную копию машины времени из одноименного фильма, официально назвали «доказательством того, что физика – это весело». Затем последовала панель вопросов и ответов с участием Лорри, Прэйди, Галэки, Парсонса, Куоко, Хелберга и Нэйэра. Во время этой поездки они убедились, что теперь стали настоящими звездами.

Джонни Галэки. Мы ехали поездом из Лос-Анджелеса в Сан-Диего, и я показывал Чаку расписание «Комик-Кона», в котором были такие сериалы, как «Звездный крейсер „Галактика“». Я тогда сказал Чаку: «К нам никто не придет. Это будет полный провал. Надо пересаживаться на поезд, который следует в обратном направлении, и возвращаться домой».

Кейли Куоко. Послушать Джонни, так впереди был конец света. Он все повторял: «Ничего хорошего не выйдет, никто не придет». Звучало очень удручающе.

Джонни Галэки. Да потому, что мы обычный ситком, а «Комик-Кон» посвящен научной фантастике. Для нас зарезервировали одно из самых больших помещений, и я все думал: «Вот будет лажа». Мы даже попытались соскочить с поезда, но не вышло.

Чак Лорри. «Комик-Кон» казался мне чудовищной идеей, и, несмотря на это, я рискнул поехать в Сан-Диего. Ну, думаю, придет человек одиннадцать, очень неловко получится. Я даже подготовил актеров, сказал: «По фигу, сколько будет людей, давайте просто повеселимся! Вперед! Выше нос!»

Джонни Галэки. Короче, приехали мы, сели в автобус до гостиницы, смотрим – народ на конвент за ночь в очередь выстроился, некоторые даже с палатками пришли.

Кейли Куоко. Очередь была в несколько километров. Я тогда сильно удивилась: мол, божечки, куда это все? А водитель сказал: «Так к нам! На панель „Теории Большого взрыва“!» Мы решили, он что-то напутал.

Чак Лорри. В зале конференц-центра находились тысячи людей. Яблоку негде было упасть! Когда актеры вышли на сцену, народ с ума посходил! Как будто мы The Beatles! Поразительно, насколько важными оказались всего семнадцать наших серий для такого большого количества зрителей. Помню, когда мой агент обсуждал со мной успех «Двух с половиной человек» и я сказал: «Ты не понимаешь, это другое. „Теория Большого взрыва“ – сериал, который в значительной мере превзойдет „Двух с половиной человек“». После того как я увидел, с какой страстью люди относятся к сериалу, я мог смело это утверждать. Я всегда был одержим рейтингами, поскольку боялся, что нас закроют. Но после «Комик-Кона» этот страх исчез.

Кунал Нэйэр. Я был в диком восторге. Столько людей, все кричат, и ты прям кожей чувствуешь их энергию. Чумовой опыт. Поверить не мог, что это моя жизнь, а не чья-то чужая. Обалденно было.

Саймон Хелберг и Кунал Нэйэр позируют на вершине пирамиды в Мехико, пародируя Рокки Бальбоа. Фотография любезно предоставлена Куналом Нэйэром

Саймон Хелберг. Люди были одеты как наши персонажи, то и дело пытались прикоснуться к нам. Я чувствовал стойкий запах пота и всеобщую любовь. Наверное, это как-то связано. Страсть. Страстная любовь. «Комик-Кон» стал знаковым событием для нас, равно как и пресс-тур в Мехико. Там было все то же самое, только по-испански. Мы молнией пронеслись по аэропорту, но на следующий день все же каким-то образом оказались на обложке газеты с заголовком «El Nerdos»³⁷. Или там было что-то о том, как нёрды вторгаются в Мексику. Странно, но в Лос-Анджелесе мы ничего подобного не чувствовали, нас там не особо жаловали. Наверное, из-за того, что мы снимались в проекте, популярном у массового зрителя, – с этим и были связаны определенные предрассудки. Но именно во время тех двух поездок мы поняли, что у сериала есть особое обаяние.

Джим Парсонс. Настолько ошеломительно все это оказалось, я такого никогда не видел, только слышал. А ведь я жил в Сан-Диего, учился там в школе. Но вообще не понимал, что происходило. И все-таки было поразительно находиться в настолько густой толпе. Меня водили туда-сюда по коридорам и стендам, и я то и дело замечал людей, выглядящих почти точь-в-точь как Шелдон… ощущалось запредельно странно, скажу так. Меня постоянно спрашивали: «Какая у вас любимая футболка Шелдона?» А я им в ответ: «Черт возьми, да я без понятия! Я вижу их только мельком в зеркале, куда смотрюсь, чтоб воротничок поправить перед выходом на площадку!»

Ли Аронсон. Съездив на «Комик-Кон», я решил, что нет смысла еще раз возвращаться. Мне одного раза хватило, я сделал все, что было в моих силах, и больше туда не ездил.

На первой панели «Комик-Кона» зрители задавали актерам самые разные вопросы: от «Кто больше всех похож на своего героя?» до «Назовите свой самый гиковский поступок». Один из ведущих на том «Комик-Коне», Адам Савадж (бывший соведущий сериала «Разрушители легенд»), воспользовался возможностью и спросил, есть ли у Шелдона синдром Аспергера. Согласно сайту AutismSpeaks.org, синдром Аспергера, который в 2013 году стал частью единого диагноза расстройства аутистического спектра, или РАС, относится к широкому спектру состояний, характеризующихся проблемами с социальными навыками, речью, невербальной коммуникацией и повторяющимся поведением. Не существует одного типа аутизма.

Парсонс сказал, что он сам не в курсе, хотя прежде задавал сценаристам этот вопрос. Ответ был в лучшем случае следующим: «Просто таков Шелдон». Никакого диагноза. И вот почти пятнадцать лет спустя Лорри и продюсеры объяснили, почему не решались категоризировать Шелдона.

Чак Лорри. Нам не хотелось навешивать на Шелдона ярлык, поскольку тогда мы были бы обязаны точно передать в сериале все особенности этого синдрома. А это большая ответственность. Нашим решением стала реплика «Я не сумасшедший, моя мама меня проверяла». Так мы закрыли вопрос с закидонами Шелдона. Мэри водила сына к терапевту в Восточном Техасе в 1990 году, и врачебным заключением было: «Он абсолютно здоров, просто странненький!» Наверное, доктор что-то курил. Отсутствие ярлыков развязывало Джиму руки, и он мог играть роль так, как сам того хотел. В противном случае нам бы туго пришлось, потому что изображать настоящую болезнь ой как непросто.

Стив Моларо. У Шелдона не было никакого диагноза, и хорошо, поскольку и он, и все люди с аутизмом просто должны быть такими, какие они есть.

Джим Парсонс. Я так понял, сценаристы хотели наделить Шелдона некоторыми особенностями людей в спектре, но не хотели нести ответственность за это. Достаточно было и того, что они старались корректно отобразить науку в сериале. Но, учитывая нынешние времена, нужно ли было искать человека в спектре на эту роль? С другой стороны, а вдруг я и сам с аутизмом? Я этого не утверждаю, но неспроста же в названии расстройства есть слово «спектр». Может, мой случай просто еще не исследован? Не знаю. По сути, в этом и есть весь смысл. Но все же чем больше я читал о синдроме Аспергера, тем чаще думал: «Сценаристы могут отнекиваться, но у Шелдона явно много характерных признаков этого расстройства!» Наверное, Билл Прэйди знал кого-то с РАС, наблюдал за ним и подмечал отличительные черты в поведении, которые делали того человека выдающимся и уникальным, – таким-то образом и был придуман Шелдон. Сомневаюсь, что большинство людей, вне зависимости от того, кто они или какие у них ограничения по здоровью, часто обсуждают свои болезни. И все же необычные взгляды Шелдона на мир и его нестандартное поведение стали настоящим подарком для меня как для актера. Благодаря им, играя Шелдона, я мог изображать самые разнообразные реакции на ту или иную ситуацию.

Питер Рот. Шелдон определенно был в спектре, вне всяких сомнений. Стив Моларо прописал Шелдона мудрым, проницательным и сострадательным персонажем, и эти черты определили его характер. У меня дочка с аутизмом, и, хотя Шелдон во многом отличается от нее, я обнаружил, что меня тянет к нему, я переживаю за него и люблю всем сердцем. Наличие у персонажа особых потребностей позволило мне понять и, что еще важнее, поддержать его. Поэтому отношения Шелдона и Пенни казались мне такими трогательными. Как бы сильно Шелдон ни выбешивал других, Пенни всегда любила его и принимала таким, какой он есть.

Венди Триллинг. Помню подумал: как здорово, что у нас есть герой с РАС. Мы не проговаривали это в сериале, но отдавали должное таким людям, показывая, что быть другим – совершенно нормально.

Билл Прэйди. Вы себе не представляете, как часто родители приводили своих детей на площадку и говорили: «Сейчас вы кое с кем познакомитесь», а дальше следовало практически предупреждение: «Он очень похож на Шелдона». Я всегда отвечал: «Да поняли мы! (Смеется.) Все нормально, правда!» Насколько мне известно, мы не принимали сознательного решения умалчивать о диагнозе Шелдона. И так было ясно, что он не нейротипичный человек. Если бы мы поставили ему диагноз, то сразу бы появилась определенная ответственность. Мы же предпочитали, чтобы Шелдон был просто Шелдоном. В нем были черты, которые можно было бы назвать «спектральными», но порой для них имелись логические причины и основания, а порой и нет.

Спустя несколько лет после того «Комик-Кона» Билл Прэйди узнал кое-что о себе: он сам был в спектре.

Билл Прэйди. Я обнаружил это во время съемок четвертого или пятого сезона «Теории…». Работая над сериалом, приходилось много читать о нейроатипичности, и порой я ловил себя на мысли: «Хмм, у меня так же». Поэтому я обратился к психотерапевту и прошел довольно точно составленный специальный тест – а таких тестов существует множество, – и… я прозрел. Тогда я смог спокойно сказать жене: «Я многое забываю и не понимаю некоторые вещи», и она за подобное больше на меня не сердилась, что было просто здорово. Она стала спрашивать меня: «Ты понимаешь, что только что расстроил меня своими словами?» А я ей в ответ: «О нет! Неужели? Прости, пожалуйста!» (Смеется.) Я был рад, что наконец-то узнал причину.

Но для меня главный вопрос «Теории Большого взрыва» заключался вот в чем: в каком мире лучше жить? В реальном, который порой пугает, или в своем комфортном мирке режиссерских версий фильмов, дисков Blu-ray и «Звездного пути»? Реальный мир всегда казался мне чудовищным местом. Когда кто-то спрашивал, не хочу ли я пересмотреть «Властелина колец», я моментально соглашался. Конечно, давайте проведем три часа в Шире! С другой стороны, – и я отчетливо помню это из своей молодости – было ощущение, будто я что-то пропускаю. Мне тоже хотелось быть частью происходящего. Но в юности реальность была ко мне жестока. Мы с друзьями по сорок пять минут стояли в очереди на вход в клуб, а когда попадали внутрь, то из-за громкой музыки у меня случалась сенсорная перегрузка и мне становилось плохо. Всегда было так: я рвался в какое-то место, но, оказавшись там, очень хотел вернуться домой, стать Шелдоном, поставить диск и со словами: «Что ж, „В поисках Галактики“, вот мы и снова вместе» – плюхнуться на диван. Так что я прекрасно понимал Шелдона.

Чак Лорри. В тот первый год на «Комик-Коне» я осознал, что сериал затрагивает людей на куда более глубоком эмоциональном уровне, нежели я мог ожидать. Вот почему мне никогда не нравились слова «нёрд» или «комедия с нёрдами» – я видел в нёрдах умнейших, но одиноких и отвергнутых обществом людей. Я понятия не имел, каково это – быть гением, но прекрасно понимал, что испытывают люди с трудностями социализации. И на «Комик-Коне» для меня стало неожиданным открытием то, что подобные чувства знакомы каждому – будь ты королева выпускного бала, президент класса или квотербек футбольной команды. Людям постоянно кажется, будто им чего-то не хватает. И бог в помощь тем, кто всем доволен. Уверен, для них тоже есть сериалы – правда, не знаю какие, – посвященные проблемам высокого уровня социализации. «Теория…» же затрагивала другие, более глубокие проблемы: одиночество и чувство обделенности. «Два с половиной человека» зиждились на шутках. Там было много мизогинной чепухи. Сейчас такое бы никто не снял. Но с «Теорией…» мы необъяснимым образом получили сериал с глубоким смыслом. Не какой-то типичный ситком, а сериал, который надо было беречь и защищать.

Адам Нимой (сын Леонарда Нимоя и приглашенная звезда «Теории Большого взрыва»). Безумный, но в то же время забавный сериал, в котором между героями настолько невероятные и мощные отношения, и это очень подкупает. Прекрасно до слез. Знать, что отличаться от других – это нормально, что твои интересы не должны совпадать с интересами общества и что тебя могут любить и принимать таким, какой ты есть, утешает и даже вдохновляет. В этом для меня весь Шелдон. Он утрированная версия всех нас – тех, кто не чувствует себя популярными, кому бывает неудобно во многих ситуациях и в окружении людей.

После успешно проведенной панели «Теории…» артисты и сценаристы еще десять раз приезжали на «Комик-Кон», но только в 2008-м они в последний раз ходили по Сан-Диего без круглосуточной охраны.

Билл Прэйди. В тот год наша панель пришлась на пятницу, а в субботу в расписании перед вечеринкой Warner Bros. образовалось окно, и я предложил всем сходить выпить. Нас было человек десять, мы прекрасно провели время. На последнем «Комик-Коне» с нашим участием нам закатили вечеринку у бассейна, на которой присутствовала охрана, а вход был только по списку гостей. Ясное дело, список увеличился.

Питер Рот. Однажды пришлось нанять шестерых телохранителей, только чтобы мы смогли выйти из лифта на приеме Warner Bros. и дойти до машин, которые повезли нас в аэропорт. Толпа была нереальная. Наша панель оказалась самой посещаемой, потому что сериал лидировал по популярности на ТВ. Когда видишь, как люди на встрече с актерами плачут, понимаешь, что не зря делаешь свою работу.

Чак Лорри. Когда актеры после панели пошли на автограф-сессию, я заметил, что люди подходили к ним и начинали плакать. Я и представить не мог настолько эмоциональную реакцию. Тем, кого там не было, сложно объяснить, почему это так сильно меня впечатлило. А ведь я два года работал над «Розанной», и тогда это был самый популярный сериал в мире. Но никто не плакал! Когда мы с Розанной Барр сидели в ресторане и к нам подходили люди за автографом, никто и слезинки не проронил! (Смеется.) Ни один человек не стоял в очереди и не рыдал лишь потому, что их фотку подписал Джон Крайер. Поверьте, люди радовались встрече с ним, но такого проявления чувств, как при встрече с актерами «Теории…», не показывали.

Тот первый «Комик-Кон» очень хорошо запомнился Галэки и Куоко. Они уже несколько месяцев встречались тайно (о чем подробнее расскажут позднее), но даже никому из коллег об этом не говорили.

Кейли Куоко. Нам всем забронировали разные номера в отеле на «Комик-Коне». Отель занимает два огромных здания, и мы с Джонни попали в разные. Так что мы, как мышки, по ночам бегали туда-сюда в номера друг друга, надеясь, что нас никто не заметит. За кого мы себя принимали? За парочку из «Ноттинг-Хилла»? Неужели мы настолько знамениты, что никому нельзя видеть нас вместе? (Смеется.)

Джонни Галэки. Мы тогда только начали встречаться и даже не успели рассказать об этом остальным актерам, которые, помимо прочего, были еще и нашими близкими друзьями. Так что мы обнимались с Кейли в лобби отеля, желали друг другу спокойной ночи и расходились каждый в свой номер.

В тот же уик-энд Лорри спросил Куоко, как у нее обстоят дела на любовном фронте, и она внезапно решила рассказать, что встречается с Галэки.

Чак Лорри. Сейчас это кажется очаровательным воспоминанием. Тогда я сидел в автобусе рядом с Кейли и пытался завязать разговор. Ничего лучше не придумал, как спросить: «Ну… как там у тебя дела? Парень-то есть? Встречаешься с кем-то?» Как будто я ее отец! Она захихикала: «Божечки, а ты что, не знаешь?» И я ей вопросом на вопрос: «Чего я не знаю?» А она ответила: «Я встречаюсь с Джонни». Я почувствовал, будто земля уходит из-под ног, и первым делом подумал – хорошо хоть не ляпнул, – а вдруг они расстанутся? И потом откажутся сниматься вместе? Тогда, получается, все наши труды коту под хвост? И что будет с их отношениями в кадре? А вслух я сказал: «Что ж, это замечательно! Поздравляю вас!» Разумеется, даже будучи в отношениях, они вели себя прилично рядом с другими, а потому их отношения ни разу не стали проблемой. Но тогда я этого не понимал.

Кейли Куоко. После того как я сказала, что встречаюсь с Джонни, Чак задал мне такой вопрос: «Ты с ним счастлива?» Я ответила, что да. Когда Чак соглашается с кем-то, то обычно кивает, но мне кажется, в тот момент он сразу начал перебирать в голове всякие жуткие последствия моих отношений с Джонни. А возможно, он даже на секунду потерял сознание. (Смеется.) Но его реакция была очень-очень прелестной.

Моларо тоже в те выходные узнал об отношениях этой парочки, но несколько иначе.

Стив Моларо. Как-то поздно вечером я возвращался в свой номер, шел через лобби и вижу – в баре сидит Джонни. Я было хотел с ним поздороваться, но заметил, что рядом сидела заплаканная девушка, похожая на Кейли. Я хотел сказать: «Привет, ребята!» – но вместо этого выдал: «Ой, мне уйти?» Кейли была не против, чтобы я остался. Я спросил: «Ну, как делишки? Вижу, вы тут веселитесь». (Смеется.) Не знал я, что они встречаются! Было очень неловко, но вместе с тем мы еще больше сблизились.

Джонни Галэки. Кажется, потом мы втроем пошли прогуляться по пристани. Кейли все еще плакала, потому что злилась на меня за что-то, но да, мы точно сблизились. Прекрасным, хотя и странным образом. (Смеется.)

Что еще скрывали актеры от Лорри и Прэйди во время той поездки на «Комик-Кон»? Ну, например, то, что они опрометчиво решили арендовать яхту. Правда, управлять ею никто не умел.

Джонни Галэки. Мы с Саймоном часто арендовали яхты, что было довольно бессмысленно, ведь мы не мореходы. Но всякий раз, приезжая на «Комик-Кон», мы брали в прокат яхту, затем он покупал капитанскую фуражку – и мы подвергали опасности жизнь друг друга.

Билл Прэйди. Когда они рассказали нам, что арендовали яхту, не имея ни малейшего понятия, как с ней управляться, у меня в желудке все перевернулось. Я понял, что их затея едва не закончилась катастрофой. В последний раз у меня было такое чувство, когда моя дочь попала в автомобильную аварию, а после позвонила мне со словами: «Все живы-здоровы». Короче говоря, мне тогда аж дурно стало от их истории.

Джим Парсонс. Чака тоже чуть удар не хватил, когда он узнал об этом. (Смеется.) «Погодите, что там они натворили? Вы хоть представляете, сколько стоит эта яхта и ее страховка?!» Хотите верьте, хотите нет, но я не помню, как оказался на той яхте или почему согласился поехать с ними. Как-то само собой получилось. Помню только, что был на яхте, – и все. Мне кажется, сейчас я бы вряд ли принял то приглашение. Не понимаю, что я тогда был за человек, раз согласился! Наверное, решил покататься на яхте за компанию. Слава богу, я был трезв, потому что даже не знал, где именно мы плавали. Бог явно смилостивился надо мной, раз я до сих пор хожу по этой земле.

Капитан Саймон Хелберг к вашим услугам, ну, или как минимум к увеселению Джонни Галэки. Фотография любезно предоставлена Джонни Галэки

Джонни Галэки. Джим прав. Мы с Саймоном откололись от группы и вернулись уже с яхтой. (Смеется.) Джим не торопился подниматься на борт и наотрез отказался прыгать в воду. Мы-то с капитаном Хелбергом окунались с удовольствием, когда поняли, что глубина для этого подходящая. Мы совершенно не представляли финансовые риски на миллиарды долларов, пока не увидели реакцию боссов на нашу выходку. И потом заметили, что во время пресс-туров нас рассаживают по разным машинам, и такие: «Вон оно что! Если одна из тачек подорвется на мине, то сдохнет только часть их актерского состава. Ясненько-ясненько». Спустя несколько лет у Кейли произошел несчастный случай с лошадью. Оказалось, наши действия ставили под удар работу многих людей. Но до того, как мы это поняли, были просто разношерстной компашкой задиристых актеров, слишком плохо представлявшей собственную ценность для многих небезразличных нам людей.

На том «Комик-Коне» Лорри и Прэйди впервые оказались в компании со своими актерами в более личной обстановке. И во время одного ужина они заметили, что успех ударил в голову Нэйэра чуть сильнее, чем им бы хотелось.

Чак Лорри. Во время той панели на «Комик-Коне» стало очевидно, что с этим сериалом и его актерами происходит нечто примечательное. Когда мы пару раз вместе ужинали, у меня создалось впечатление, что слава плохо влияет на Кунала. Слава стремительна и беспощадна, она сбивает с толку любого, не говоря уж о молодых дебютантах. Помню, он в Сан-Диего заявил, что во время хиатуса поедет в Индию, снимется там в кино и заработает миллионы долларов. Как-то неуместно это было с его стороны тогда. (Смеется.)

Кунал Нэйэр. Я нес всякую чепуху и вел себя по-дурацки. Молодой был, вот крышу от успеха и снесло. Помню, я тогда очень себя стеснялся. Неуверенность в себе зашкаливала, поэтому я притворялся крутым. Хотел вписаться в компанию. Но мне такое совсем не свойственно. Понятно, почему остальные так из-за этого напрягались.

Билл Прэйди. Для Джонни и Кейли слава была не в новинку, они спокойно к ней относились. А вот Джим с Куналом… Ох! Впервые выйти в свет и сразу почувствовать столько обожания… не каждый с этим справится.

Во время того ужина на «Комик-Коне» Лорри и Прэйди ничего не сказали Нэйэру. Они решили поговорить с ним после возвращения в Лос-Анджелес, перед началом съемок второго сезона.

Кунал Нэйэр. Никогда не забуду, как мне позвонила Мона, ассистентка Чака, и сказала: «Чак с Биллом хотят с тобой поговорить. Сможешь сегодня забежать к ним?» Ну, подумал я, вот и допрыгался. Был уверен, что меня точно уволят. И вот захожу я к ним в офис: «Скажите мне сразу, я уволен?» А они: «Нет, ты что! Мы позвали тебя, потому что любим!» Но вся наша беседа звучала примерно так: «Тебе кажется, будто ты все знаешь, но это неправда. Мы сейчас тебе всё объясним. Всего год назад ты закончил театральное, а сериал обещает стать очень успешным. С кем ты работаешь? Кто все эти люди, которые тебя представляют? Ты доверяешь этим агентам, менеджерам, юристам? Если кто-то предложит тебе коммерческую сделку, сначала спроси нас, и мы сами ее проверим или попросим сделать это наших юристов. Будь очень осторожен с ночными похождениями, обращай внимание на то, с кем проводишь время. Поскольку ты теперь знаменит, каждый захочет воспользоваться тобой. Мы давно в этом бизнесе и не раз видели, как актеры теряют все. Вообще все». Я очень ценю их заботу обо мне и никогда не забуду слова Чака, сказанные мне после: «Кунал, единственный способ выжить в этой индустрии – быть скромнее». Не то чтобы я этого не знал или не понимал – мне повезло родиться в дружной семье, – но я ужасно благодарен им за протянутую мне тогда руку помощи. «Если окажешься в трудной ситуации, ты всегда можешь положиться на нас». Я был крайне благодарен им за эти слова. Но признаться, они задели мою гордость. Я подумал: «Да за кого они меня принимают? За чокнутого тусовщика, который валяет дурака и постоянно выделывается? Вообще-то, я профессионал своего дела и на съемки не опаздываю». Много воды утекло, прежде чем я понял настоящий смысл всего сказанного: мы здесь, с тобой. Но мне было всего двадцать пять лет. Мудрость не приходит в одночасье.

Чак Лорри. Нам просто нужно было донести до него: «Притормози, успокойся». Мы не ставили вопрос о его увольнении, суть встречи была в другом. Мы пытались ему сказать: «Выдохни и не принимай решения с наскока». Чтобы напомнить ему, как важна команда, я сказал: «Слушай, бог даст, этот сериал – путешествие на долгие годы, и тебе предстоит проделать его в составе команды, а не в одиночку. Не бросай группу и не стремись работать в одного!» Со временем у всех актеров появились и другие проекты, что совершенно нормально и даже само собой разумеется. Людям свойственно желание расширять кругозор. Но тот разговор получился несколько неприятным.

В конце концов, никто никому не доставил проблем. А Кунал навсегда запомнил их слова.

Кунал Нэйэр. Я каждый день изо всех сил старался не облажаться. Вот и все. В противном случае что обо мне подумают в моей стране? Что подумают обо мне родители? На моих плечах лежала огромная ответственность, и да, согласен, тогда мой образ жизни мало походил на здоровый, но я всегда боялся потерять полученный дар.

Спустя несколько лет после первого для актеров «Теории…» «Комик-Кона» присоединившиеся к сериалу Майим Биалик и Мелисса Рауш испытали на себе всю мощь фандома.

Майим Биалик (исполнительница роли Эми Фарры Фаулер). «Комик-Кон» оказался очень головокружительным мероприятием, но вместе с тем отлично поспособствовал укреплению отношений с другими актерами из сериала. Ребята помогли нам с Мелиссой акклиматизироваться, ведь для нас все это было в новинку. Попросили все время быть рядом с ними, чтобы не началось безумие. Приходилось постоянно следовать за охраной, а мне то и дело хотелось отвлечься на какой-нибудь стенд. Но ребята запрещали: «Никуда ты не пойдешь, нам надо держаться вместе!» Помню, как приехала туда и подумала: «Вот они, мои люди! Хочу с ними тусить! Хочу пойти вместе поглазеть на покемонов!» (Смеется.) Но свои личные интересы на «Комик-Коне» приходилось ставить на второй план, потому что фанатов пришло море. Нельзя было просто бродить и делать то, что хочешь. Нас подвезли в гольф-карах в самые недра конференц-зала, аж к черному входу, где через толпу в коридорах к нам продирались официанты с креветками на подносах.

Мелисса Рауш (исполнительница роли Бернадетт Ростенковски Воловиц). В свой первый «Комик-Кон» я пошла после панели в туалет. Сижу в кабинке, и вдруг внизу пролезает зеленая рука Халка с моей фоткой, которую хотели, чтобы я подписала. Было и жутко и смешно одновременно. Но в этом на тысячу процентов вся суть «Комик-Кона»! В свой последний «Комик-Кон» я забронировала отель в получасе езды от центра Сан-Диего в надежде избежать всего этого безумия. И вот мы с мужем спускаемся в лифте, и заходят два косплеера «Теории…». Может, они были частью группы, но сочетание получилось занятное: Бернадетт в блондинистом парике и в коротенькой кофточке в компании Шелдона. Как только они зашли в лифт, я подумала: «Ну все, сейчас автограф попросят». Они поздоровались с нами, я поздоровалась в ответ. И косплеерша Бернадетт очень холодно сказала: «Нажмите кнопку „Лобби“». Я нажала, и дальше мы спускались в полной тишине. Они вышли, и семья, которая ехала с нами в лифте, отреагировала так: «Как странно! Не хотелось ничего им говорить, но неужели они и правда не заметили?» Мы тогда здорово посмеялись, а фраза «нажмите кнопку „Лобби“» стала у нас с мужем кодовой и обозначала, что нас никто не узнал. (Смеется.)

Кевин Сассмэн. Я ездил на «Комик-Коны» по всему миру, и такое нельзя понять, пока в чужой стране не зайдете в здоровый конференц-центр и не окажетесь в огромной толпе. Тогда-то я осознал, что, елки-метелки, популярность – штука безумная. В детстве я был самым счастливым ребенком на свете, когда смотрел сериалы «Чирс» и «Такси», ставшие частью моего взросления. И вот теперь я и сам часть проекта, который не менее важен для других семей, как когда-то те сериалы для меня. Иногда я слышал: «Ой, я такой Стюарт» или «Мой бойфренд – вылитый Стюарт». Как-то в Саудовской Аравии ко мне подошла женщина в бурке и сказала: «Я совсем как Стюарт!»