Kitabı oku: «Античная философия. Краткий курс», sayfa 3

Но любой мир не вечен. Из чего все вещи получают свое рождение, в то все они и возвращаются, следуя необходимости. Все, возникающее из беспредельного, подвержено разрушению, и в этом состоит месть апейрона своим созданиям за обособление от него. Отсюда следует вывод: как бы ни изменялись части, целое остается неизменным. По сути дела, Анаксимандр умозрительно подошел к открытию закона сохранения массы (вещества), который спустя века был сформулирован М. В. Ломоносовым и А. Лавуазье.

Когда исчезнут все вещи, заполнявшие собой мир, вновь восторжествует единство беспредельного. И этот процесс постоянно возобновляется в силу неуничтожимости и подвижности апейрона. Таким образом, Анаксимндр выразил идею цикличности, которая прошла через всю историю античной философии.

Последний представитель Милетской школы Анаксимен (ок. 588–525 до н. э.) интересовался вопросами астрономии и метеорологии. В своем единственном сочинении «О природе», которое дошло до нас в виде незначительного отрывка, он утверждал, что Земля – плоская и неподвижная и этим отличается от Солнца и планет, которые приводятся в движение космическими ветрами. Все небесные тела, в том числе Солнце, Луна и звезды, произошли от Земли. Анаксимен выдвинул гипотезу, объясняющую затемнения Солнца и Луны, а также фазы Луны. Пытался раскрыть естественные причины таких метеорологических явлений, как дождь, град, снег. Состояние погоды он связывал с активностью Солнца.

Однако больше всего Анаксимена, как и его предшественников, волновал вопрос, из чего все произошло. Вслед за Анаксимандром он утверждал, что природа, лежащая в основании всего, должна быть единой и беспредельной. Но, по-видимому, абстракция в виде апейрона представлялась ему чрезмерно отвлеченной. Поэтому, в отличие от своего учителя, он решил пойти по стопам Фалеса и придал первоначалу качественную определенность, назвав его воздухом.

Подобно апейрону, воздух имеет неограниченное распространение и не имеет цвета, запаха, вкуса, потому не явлен взору. Но в отличие от апейрона воздух может обнаруживать себя, когда становится холодным, теплым, сырым или движущимся. А движется он всегда. Ведь если бы он не двигался, то все, что изменяется, не изменялось бы.

Анаксимен признавал воздух не только как материальную первооснову всего сущего, но и как живительную силу, дающую всему жизнь. Он еще не освободился от мифологических представлений о душе как о некотором начале, которое пронизывает все живое. Поэтому он утверждал, что душа воздушна по своей природе. Отождествление души и воздуха означало одушевление всего мира. А потому уместна параллель, которую проводил Анаксимен между человеком и природой в целом. «Как душа наша, – говорит он, – сущая воздухом, скрепляет нас воедино, так дыхание и воздух объемлют весь космос» («воздух» и «дыхание» [здесь] употребляются синонимически/²³.

Об Анаксимене говорили, что он не отрицал богов. Как и его предшественники, он обожествлял природу. По свидетельству Цицерона, Анаксимен полагал, что воздух – бог ²⁴. Однако он был убежден в том, что не боги создали Воздух, а что, напротив, они сами возникли из воздуха.

Представления Анаксимандра о противоположности теплого и холодного подтолкнули Анаксимена к размышлениям о механизме возникновения из единого первоначала всего многообразия вещей окружающего нас мира.

Он обратил внимание на то, что когда мы дышим открытым ртом, то воздух становится горячим, а когда дышим через нос, то воздух охлаждается. Охлаждение воздуха он связывал с процессом его сгущения, которое объяснял ослаблением движения. А повышение температуры воздуха – с его разряжением, как следствием ослабления его движения.

В итоге анаксимандрову оппозицию теплого и холодного Анаксимен свел к процессам сгущения и разрежения воздуха, утверждая при этом, что сгущаясь и разрежаясь, воздух приобретает видимые различия.

Сгущаясь под действием холода, воздух сначала становится ветром, затем облаком, потом водой, землей и, наконец, камнями. А из этих веществ возникают все прочие вещи. При разрежении же воздуха под действием тепла рождается огонь.

Получается, что количественные изменения плотности воздуха являются причиной возникновения из него всех других качественно отличных от него стихий. Это значит, что Анаксимен выявил важную диалектическую закономерность, согласно которой количественные изменения приводят к изменениям качественным. Количественные изменения начальной реальности порождают все качественное многообразие мира.

Фалес, Анаксимандр и Анаксимен образовали первую философскую школу, поскольку их взгляды на мир были во многом схожи. Во-первых, отправной точкой их размышлений о мире было признание того, что существует его единое первоначало²⁵. Во-вторых, это единое первоначало они понимали как нечто вещественное, материальное. Поэтому нередко их взгляды определяют как стихийный материализм. В-третьих, мир мыслился ими не только как единый, но и живой, так как ему принадлежали и люди, и души, и боги. В-четвертых, они представляли этот единый, целостный и живой мир находящимся в вечном движении. В-пятых, свои представления о мире они выражали в понятиях-образах. При этом каждый из них трактовал первоначало по-своему. Фалес – посредством образа воды, Анаксимандр – алейрона, Анаксимен – бесконечного воздуха. Такие взгляды исследователи характеризуют как наивный материализм и относят к протофилософским, то есть переходным от мифологического мышления к философскому, которое направлено на всеобъемлющее рациональное осмысление мира и бытия человека в нем. Взгляды ионийских мыслителей демонстрируют их стремление абстрагироваться от явлений как таковых и выйти за пределы чувственного восприятия мира, чтобы освоить его с помощью мышления, рационально. И в этом их главная заслуга.

Представления милетских философов о мире как едином целостном организме не только остаются актуальными, но приобретают особую остроту в современную эпоху – эпоху глобальных проблем человечества. Они не позволяют забывать, что человек является неотъемлемой частью этого мира, а следовательно, его существование зависит от сохранности целостности мира.

Гераклит из Эфеса: единство и борьба противоположностей

Милетцы обратили внимание на то, что все существующее возникает, растет и гибнет, то есть подчинено процессам изменения. Их младший современник Гераклит (ок. 544–480 до н. э.) попытался раскрыть проблему изменчивости всего сущего. Гераклит происходил из царского рода, который правил в ионийском городе-полисе Эфесе до победы там демократии. Он враждебно относился к демократии и недолюбливал эфесцев за то, что они изгнали его друга Гермодора, заявив, что среди них никто не будет наилучшим. А раз такой есть, то быть ему на чужбине. Посчитав, что Эфес находится во власти дурного государственного устройства, Гераклит удалился в святилище Артемиды. Впоследствии он стал отшельником, полагая это необходимым для достижения мудрости. Уединившись, он жил в горах, питаясь растениями и травами.

Гераклит был прозван «плачущим философом», потому что всякий раз, выходя из своего убежища и видя вокруг себя столь дурно живущих людей, он плакал и жалел всех, кто сам себе казался радостным и счастливым.

Гераклита называли также «темным философом». Ему принадлежит труд «О природе» (сохранилось около 130 фрагментов). Написан он трудным, часто непонятным языком, поскольку его автор хотел сделать свои мысли доступными лишь для подготовленных ученых мужей. Но, как сообщает Диоген Лаэртский, даже Сократ, прочитав его сочинение, сказал: «Что понял – великолепно, чего не понял, думаю, тоже, а впрочем, нужен прямо-таки делосский ныряльщик».

Учение Гераклита²⁶ основывалось на том, что в мире нет ничего неизменного. Идею всеобщей изменчивости он выразил словами «все течет» (pantarhei). Образ течения, потока, реки был для него образом всего сущего. Он писал, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды. Почему? – Да, потому, что «на входящих в те же самые реки притекают в один раз одни, в другой раз – другие воды». Это только в видимости река одна и та же. На самом же деле если мы и видим что-то неизменным, то лишь потому, что не замечаем изменений. Но в подлинной своей реальности река состоит из воды всякий раз новой – прибывающей и исчезающей.

Провозгласив текучесть, изменчивость всего сущего, Гераклит в то же время не отрицал устойчивость. «В изменении покоится», – утверждал он. Устойчивость в мире он объяснял постоянным обменом противоположностей, которые существуют во всякой вещи. «Одно и то же в нас – живое и мертвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое. Ведь это, изменившись, есть то, и, обратно, то, изменившись, есть это». Переходя друг в друга, противоположности сохраняют общую для них тождественную основу.

Эту общую для всего стабильную основу Гераклит назвал логосом. При всей изменчивости сущего логос всегда остается равным самому себе. Логос – это разумная необходимость, принцип порядка и меры, всеобщий закон мироздания, определяющий постоянный переход вещей друг в друга. Он лежит в основе борьбы, единства и тождества противоположностей.

Но если мир непрерывно изменяется, то по самой своей природе он должен быть подвижным. И Гераклит первоначало всего сущего отождествил с огнем, с самой, по его мнению, изменчивой из всех природных стихий.

Разница между Логосом и огнем заключается в том, что Логос выражает порядок космических процессов, а огонь – их непрерывность, изменение.

Гераклитово видение мира таково. Мир – это Космос, ибо в нем царит гармония. Гармония выражает идею единства мира, составленного из противоположностей. Мир как Космос предстает как целое, в котором сходятся противоположности устойчивости и изменчивости. И такой мир эфесский мыслитель назвал богом. Этот бог, подобно огню, постоянно видоизменяется. «Этот космос, – писал он, – один и тот же для всего сущего, не создан никем из богов и никем из людей, но всегда есть и будет вечным живым огнем, мерами загорающимся и мерами потухающим». Но мир как целое и как гармония предстает только в свете Логоса, поскольку именно с Логосом Гераклит связывал постоянство и устойчивость.

Бог выступает в различных формах, которые выражают его противоположные состояния. Он есть «день – ночь, зима – лето, война – мир, изобилие – голод» и т. д. Противоположности не существуют друг без друга, они друг друга предполагают. Как могли бы мы знать, например, что такое день, если бы не было его противоположности – ночи? Понятие дня возникло именно потому, что он неизменно сменяется ночью и наоборот.

Обожествление Космоса делает его разумным. Разум есть то что «всем управляет через все». А раз огонь разумен, то и «является причиной управления всем». И Логос, тождественный огню, – это молния, которая всем управляет.

Как видим, слово «логос» многозначно. Эту особенность отмечал один из наиболее авторитетных отечественных философов-антиковедов А. Ф. Лосев: Логос Гераклита «в одинаковой степени есть и отвлеченность, и жизнь; божественное существо и мировое целое; мировой закон и мировое тело, то есть огонь; идеальная форма и физическая стихия; вселенский разум и субъективно-человеческий критерий истины»²⁷.

Тождество противоположностей есть условие их борьбы. Борьбу противоположностей Гераклит считал источником изменений. При этом борьба трактовалась им как созидательное начало: она есть «отец всего и мать всего», она есть сама справедливость. Один из фрагментов Гераклита гласит: «Следует знать, что война всеобща, и правда – борьба, и все происходит через борьбу и по необходимости».

Космос пребывает в вечном круговороте перехода от тождества к борьбе, от борьбы к единству. Борьба разделяет единство на противоположности. Борьба, по Гераклиту, – это «путь вверх» в круге взаимопревращений противоположностей. Он смыкается с «путем вниз». Это «путь любви, соединяющий различное в одно».

По сути дела, Гераклит открыл основополагающий принцип диалектики как учения о всеобщей связи и вечном изменении вещей. Поэтому в истории философской мысли он выступает как представитель стихийной диалектики.

В процессе вечного превращения противоположностей друг в друга возникают все стихии. Под руководством Логоса «из смерти огня рождается воздух, из смерти воздуха – вода, из смерти воды – земля, из смерти земли – огонь» и т. д. Важным итогом таких взаимопревращений было возникновение бесконечной души. Гераклит высказал идею о безмерности пространства души. Логос души так же беспределен, как и Логос космоса. Поэтому, «идя к предметам души, их не найдешь, даже если пройдешь весь путь: таким глубоким она обладает Логосом».

Душа, вместившая в себя Логос, образует микрокосм, связывает Космос и человека. В человеке как микрокосме повторяется общий ритм превращений огня в масштабах всего космоса. Человеческая душа, психея – это огненное начало в человеческом организме. Огненный (сухой) компонент души и есть ее логос. В телесной природе души наряду с сухим ее компонентом Гераклит выделял также влажный компонент. Он утверждал, что, чем больше в душе огня, тем она лучше. Сухую душу он определял как мудрейшую и наилучшую, а влажность, сырость называл безумием. «Когда взрослый муж напьется пьян, его ведет (домой} безусый малый; а он сбивается с пути и не понимает, куда идет, ибо душа его влажна». Опьянение заливает огонь, то есть разум.

Переходы от влажности к огненности в отдельном человеке определяются внешним по отношению к нему законом – Логосом. Логос заставляет человека поступать сообразно природе, законам Космоса. Он определяет слова и действия людей. Правда, отмечает Гераклит, хотя «Логос всеобщ, большинство людей живет так, как если бы имело место собственное понимание».

К ухудшению качества души приводят страсти, источником которых является тело. Телесная жизнь есть умерщвление души, а смерть тела вызывает душу к жизни. Гераклит верил в бессмертие души, в наказания и награды после смерти. Он считал, что «людей после смерти то ожидает, на что они не надеются и чего себе не представляют». С представлениями о душе связано осознание Гераклитом проблем гносеологии²⁸. Термин «знание» (гносис) берет начало в его учении. Для него познание представляло собой сложный процесс, сочетающий «то, что можно увидеть, услышать» с рациональным, разумным мышлением. Но в этом единстве разум преобладает над чувствами.

Гераклит объяснял это тем, что чувства связаны с влажной природой души и потому дают не истинное знание, а только мнения. «Плохие свидетели глаза и уши у людей, которые имеют грубые души».

Истинное знание приобретается только разумом, который связан с огненной природой души, то есть связан с божественным Логосом. «Мышление – великое достоинство, и мудрость состоит в том, чтобы говорить истинное и чтобы, прислушиваясь к природе, поступать с ней сообразно». Согласно Гераклиту, разумное мышление – это приобщение к божественному Логосу.

Познание Логоса, следование природе Гераклит считал величайшей добродетелью. Но добродетель присуща немногим. Большинство людей, по его мнению, произвольно полагают одно справедливым, а другое несправедливым, не осознавая того, что справедливость состоит только в соответствии с Логосом. Субъективные мнения людей, их нравственное несовершенство мешают им познать Логос и действовать согласно природе. Познавший же Логос является полезнейшим человеком, ибо его воля может играть роль государственного закона.

Гераклит был убежден в том, что люди будут жить достойно и разумно, а не делать что кому вздумается, «как если бы у них был особенный рассудок». Такие люди, живущие своим умом, который в действительности является не умом, а лишь мнением, на самом деле не живут, а пребывают во сне. Но пробудившись от сна наяву, они могут прийти ко всеобщей мысли – разумному мышлению, познанию Логоса. «Все человеческие законы, – писал Гераклит, – зависят от одного, божественного: он простирает свою власть так далеко, как только пожелает, и всему довлеет, и все превосходит».

Суждения эфесского мыслителя были мало понятны его современникам. Создавалось множество пародий на его учение. Так, одна из комедий выдающегося сицилийского драматурга конца VI – начала V века до н. э. Эпихарма высмеивает диалектику Гераклита. Суть этой комедии заключается в том, что должник отказывается вернуть долг заимодавцу. Он аргументирует это тем, что они оба уже не те люди, что прежде. Заимодавец колотит его, а затем, привлеченный побитым должником к суду, разъясняет судье, что жалобщик и побитый уже не одно и то же лицо.

Лишь спустя века учение Гераклита о единстве и борьбе противоположностей привлекло к нему внимание многих великих философов, включая Гегеля, и стало расцениваться как начала диалектики.

В конце VI в. до н. э. центр зарождающейся античной философии переместился из Ионии на побережье Южной Италии и Сицилии. Здесь образовались такие греческие полисы, как Неаполь, Кротон, Сибарис, Метапонт, Сиракузы, Акрагант и др. Эти греческие колонии вошли в историю под названием Великая Греция, или Великая Эллада.

Становление италийской философии шло под влиянием как ионийской философии, так и древнегреческих религиозных мистерий, связанных с дионисийским культом и орфизмом. Особенно сильное влияние орфической религии испытал на себе пифагореизм. Наряду с пифагореизмом италийская философия была представлена также учениями школы элеатов и Эмпедокла.

Школа Пифагора: все есть число

Пифагореизм в широком смысле — совокупность разнородных учений, относящихся к концу VI–I векам до н. э., которые связаны общей идеей, восходящей к воззрениям Пифагора. В узком смысле под пифагореизмом понимают учение Пифагорейского союза, основанного Пифагором в конце VI века до н. э. и разгромленного в начале V века до н. э.

О жизни основателя пифагореизма достоверных источников сохранилось крайне мало. Родился Пифагор (ок. 570 – ок. 496 до н. э.) на о. Самос в Ионии. Предвидя установление на Самосе тирании Поликрата, он переправился в Милет, где от Фалеса перенял ряд советов, которые впоследствии воплотил в своем учении. Такие, например, как дорожить временем; воздерживаться от питья вина и мясоедения, быть умеренным в употреблении слишком приятных на вкус и изысканных блюд; поддерживать короткий сон и бодрость, незамутненность души, безукоризненное здоровье и крепость тела. Недолго побыл он и учеником Анаксимандра, который передал ему основы знаний по астрономии и учение о беспредельном. Слушал также и беседы Анаксимена, учившего, что воздух – первоначало. А затем, воспользовавшись советом Фалеса, отправился в Египет, чтобы пообщаться с жрецами этой страны.

В Египте Пифагор занимался наблюдением звездного неба, изучением геометрии и постигал все таинства богов. Но был уведен из Египта в Вавилон в качестве пленника персами, завоевавшими Египет. На родину из плена он смог вернуться лишь спустя 24 года после отъезда из Милета. Но из-за разногласий с тираном Поликратом вскоре покинул родной Самос и Ионию и поселился в Южной Италии, в городе-полисе Кротоне. Он сумел расположить к себе жителей Кротона. На них произвели впечатление его благородная и величественная внешность, манера держаться, грация и чинность во всем и мудрость много путешествовавшего человека, щедро наделенного природными дарованиями.

Поначалу Пифагор выступал преимущественно на улицах и в храмах города. Он пленил старейшин из городской управы пространными и прекрасными речами, потом по их просьбе обратился с юношескими наставлениями к молодым, и с назидательной речью к детям, а потом и к женщинам. После этих событий слава его возросла и стала столь огромной, что он приобрел себе многих учеников в лице не только мужчин, но и женщин²⁹. «Он настолько превзошел остальных славой, что все юноши мечтали быть его учениками, а старшие с большим удовольствием взирали на то, как их дети учатся у него, нежели на то, как они пекутся о семейных делах»³⁰.

Имя Пифагора было овеяно легендами еще при его жизни. Распространению легенд способствовал и сам Пифагор. Так, например, сложилось мнение о его божественном происхождении. Он утверждал, что Пифагор – это его последняя инкарнация³¹. Прежде чем родиться Пифагором, он был сначала сыном бога Гермеса, потом стал Эвфорбом, затем – Гермотимом, после – Пирром из Делоса³². При этом Пифагор утверждал также, что помнит все о том, кем он был прежде, поскольку на предложение Гермеса выбрать все, что ему угодно, кроме бессмертия, он попросил, чтобы и при жизни, и после смерти сохранять память о том, что с ним происходило.

Согласно другой легенде, мать Пифагора имела соитие с духом Аполлона, который впоследствии явился к ее мужу с вестью, что тот не должен возлегать с женой все время ее беременности. Когда отец Пифагора Мнесарх с женой Парфенисой прибыли по каким-то делам в Дельфы, которые считались земным жилищем Аполлона, то пифия – прорицательница оракула дельфийского храма Аполлона – предрекла им рождение сына, который прославится в веках своей мудростью, делами и красотой. Сына они нарекли Пифагором, что означает предсказанным пифией. Аристотель сообщает, что кротонцы звали Пифагора Аполлоном Гиперборейским, а его ученики хранили в строжайшей тайне разделение всех разумных живых существ на три вида: «бог, человек и существо, подобное Пифагору»³³.

Рассказывали, что одно из бедер Пифагора было золотым. Он демонстрировал его как свидетельство своего происхождения от солнечного бога Аполлона всем, кто сомневался в его божественности. Как-то, сидя в театре, пишет Аристотель, Пифагор встал и обнажил свое бедро, чтобы показать присутствующим, что оно золотое.

О Пифагоре слагалось много и других чудесных рассказов. Например о том, как укусившую его ядовитую змею он сам убил своим укусом, или о том, что он может приручить орлов и медведей одним лишь прикосновением и даже силой своего голоса, или о том, что он способен писать слова на лике Луны.

Среди своих сторонников Пифагор пользовался непререкаемым авторитетом. Его чтили как посланца от Зевса, как пророка, дарующего своим последователям божественную истину. В пословицу даже вошло выражение, свидетельствующее о даре Пифагора убеждать людей: «Сам сказал!»

Однако в сознании эллинов имя Пифагора ассоциировалось не только с чудесами и аскетическими подвигами, но и со славой великого математика, мудреца и философа-основателя Пифагорейского союза.

Пифагор создал Пифагорейский союз как религиознополитический орден. Именно здесь зародилась пифагорейская философия. Своими корнями она уходит в орфизм. Орфизм – религиозное учение, основу которого составляют миф об Орфее и связанный с ним культ.

Миф повествует о музыканте и певце, который появился во Фракии и которого считали сыном одной из жриц Аполлона. Его музыкальный голос производил необычайное впечатление, а музыка его речей проникала до глубины души. Женщины говорили, что в его глазах соединяется могучий свет солнца с нежным сиянием луны. Но однажды он исчез и возвратился на родину только через двадцать лет. Оказалось, что он был в Египте и приобщился там к мистериям жрецов³⁴. Пройдя все испытания, при посвящении он получил имя Орфей (или Арфа), что означает «исцеляющий светом».

Одной из наиболее трагических сюжетов греческой мифологии является история любви Орфея и Эвридики. После гибели супруги от укуса змеи (по другой версии, вакханки заставили ее обманом выпить смертельный яд) Орфей отправился в царство мертвых Аид за своей возлюбленной супругой. По словам Платона, он «исхитрился войти в Лид живым» и затем выйти из него. Владыка Аида, очарованный его игрой на лире, позволил ему вывести Эвридику из преисподней, но при условии, что во время обратного пути он не обернется назад и не будет смотреть, следует ли она за ним. Однако Орфей нарушил запрет: не выдержав, он оглянулся, чтобы посмотреть, не сбилась ли любимая с пути. И навсегда потерял Эвридику. С криком она исчезла в царстве мертвых.

Однажды Эвридика явилась Орфею во сне и сказала, что если он хочет ее освободить и вновь найти в светлой области богов, то должен спасти Грецию и дать ей свет.

Дело в том, что в течение VIII–VI вв. до н. э. оргиастические мистерии фракийского культа Диониса (Вакха) с его безумием вакханалий распространялись по всей Греции как зараза. Орфей своими знаниями и энтузиазмом преобразил культ Диониса, которому был присущ страшный и кровавый характер, установил первенствующее значение солнечного Аполлона в Дельфах и таким образом дал свет Греции. Он возобновил Дельфийские и Элевсинские мистерии.

Элевсинские мистерии были связаны с представлениями о существовании загробного мира и возможности обрести вечную жизнь. А Дельфийские (дионисийские) мистерии соединили теперь в себе аполлонийское и дионисийское начала. Аполлонийскому началу присущи порядок, стремление к гармонии и соразмерности. Для дионисийского начала характерны изменчивость, стремление к новому, неиссякаемый энтузиазм. Победа Аполлона в Дельфах означала изменение его собственной природы, которая вобрала в себя дионисийское динамическое напряжение, энтузиазм и дар экстатических вдохновений. Оба бога дополнили друг друга.

На смену культа Диониса, выступавшего персонификацией физического опьянения, пришел культ Орфея как учредителя Дельфийских мистерий. Они представляли собой персонификацию духовного «опьянения», духовного раскрепощения, освобождения души, ее мистического очищения и боготождества человеческого духа.

Образ самого Орфея превратился в мифическое олицетворение тайного учения. Согласно этому учению, Любовь и Время создали из яйца Вселенную. Бог Загреус у фракийцев, которые становились все ближе к грекам, постепенно переродился в Диониса. Орфики видели в нем универсальную силу – Солнце, которое расположено в центре Вселенной и вокруг которого вращаются планеты. Силу притяжения Солнца они считали источником всеобщей связи и гармонии, а солнечные лучи – причиной движения всех частиц Вселенной.

В человеке, согласно орфикам, сошлась божественная и земная природа. Сын Персефоны и Зевса Загреус (Дионис) был разорван на куски и съеден титанами, подосланными ревнивой Герой. Афине, устремившейся на крики, удалось спасти сердце ребенка, то есть саму сущность бога. Она отнесла его Зевсу. Зевс дал проглотить сердце сына смертной женщине Семеле, чтобы та выносила плод. Но она погибла из-за козней Геры, и Зевсу пришлось донашивать плод самому, зашив его в бедро. Зевс наказал титанов за их злодеяние, испепелив их молниями. Из пепла титанов, проглотивших Диониса, произошли люди.

Миф о Дионисе-Загреусе символизировал двойственную природу человека: божественную (дионисийскую) и злую, титаническую.

Жизненный путь орфика – путь духовного восхождения, беспрестанного движения вперед к достижению бессмертия. Для всех древних Дионис, как умирающий и воскресающий бог, был символом вечной жизни. По словам Плутарха, за смертью и разрушением Диониса «следовали восстановление жизни и возрождение».

Идеал блаженного бессмертия возник у орфиков из строгого различения ими души и тела. При этом тело рассматривалось как могила души. Кроме того, тело живет и гибнет только в земном мире, а душа после смерти продолжает жить дальше, но уже в потустороннем мире – подземном мире, в Аиде. Получив в царстве мертвых возмездие за дела своей прошлой жизни, душа может выйти из врат Аида и, воплотившись в новом теле, вернуться к земному существованию, то есть вновь оказаться в телесной тюрьме. В одном из орфических гимнов говорится, что души пробуждает к новой жизни их проводник в подземный мир Гермес.

Как видим, в понимании орфиков душа предшествует телу и не погибает вместе с ним. Будучи включенной в круговорот новых телесных воплощений, она временно пребывает в одном и том же теле. Душа осуждена на реинкарнации в последующих телах. Почему? Ответ найдем в том же мифе о растерзании Диониса титанами. Из него вытекает идея наследственной родовой вины, которую нередко называют первородным грехом. Спасение души состоит в избавлении ее от новых перевоплощений посредством ее очищения, то есть в окончательном отрыве души от телесного мира.

Путь к спасению души орфики видели в особом образе жизни. Орфическая жизнь – это уединенная жизнь, основанная на вегетарианстве и отказе от телесных удовольствий. Такая жизнь позволяет искупить грех, совершенный титанами. Настойчивое стремление орфиков состояло в том, чтобы, объявив войну с титанизмом в собственном сердце, вырваться из многострадального, мучительного круга реинкарнаций, уйти от своего телесного начала. И тогда «из человека родится Бог, ибо ты произошел из божественного» и тебе судьбой предначертано «быть возвращенным к Богам»³⁵.

Спустя века учение о включенности божественной и бессмертной души в круговорот ее перевоплощений получила название метемпсихоз.

Метемпсихоз – то, что было общим между орфизмом и пифагорейской школой. Пифагор верил в переселение душ. Учение о переселении душ он, как и орфики, основывал на противопоставлении души и тела. В то же время он учил, что все живые существа следует считать родственными друг другу. Говорили, что Пифагор произносил проповеди перед животными.

Из однородности души всех живых существ следовало, что любая душа может вселяться в любое тело. Современник Пифагора Ксенофан писал про него:

 
Шел, говорят, он однажды, и видит – щенка избивают.
Жалостью схваченный, он слово такое изрек:
«Стой! Перестань его бить! В бедняге умершего друга
Душу я опознал, визгу внимая ее»³⁶.
 

Пифагор неоднократно заявлял, что он может обнаруживать души своих знакомых и близких из любой прожитой ими жизни в новых телах. Ему приписывалась также способность вспоминать свои собственные прошлые жизни.

Учение о переселении души Пифагор связывал с учением о вечном повторении мирового бытия. Круг перевоплощений души он считал лишь частью миропорядка.

Круговращение души подобно периодическому возвращению мира в свое первоначальное положение. Смысл мировой жизни состоит в вечном возмездии за раз совершенное зло. Душа получила материальную оболочку в результате первородного греха и, чтобы искупить его, вынуждена после смерти тела переселяться в другую оболочку. Чем более грешен человек, тем в более низменное животное перевоплощается его душа после смерти тела.

Вслед за орфиками Пифагор видел цель жизни в том, чтобы освободить душу от тела, выведя ее из круговорота воплощений. А достигается это пифагорейским образом жизни, который характеризуется отвращением к чувственным наслаждениям, стремлением к одухотворению жизни – и осуществляется через строгую дисциплину нравов.