Kitabı oku: «Покидая Тьму», sayfa 3
Глава
II
Я здесь
– Эй! – помахав рукой, неизвестный сделал несколько маленьких шагов вперёд, дав о себе знать.
Перед Лизой стоял такой же подросток, как и она, скорее всего, ровесник. Одет он был… В одни лишь брюки, что очень обескуражило, при такой-то погоде. Он сплёвывал воду, стекающую с его волос на губы, и также молча рассматривал девушку, подмечая детали. Оружия он при себе не имел, по крайней мере, его видно не было.
После нескольких минут безмолвной оценки, молчание нарушила девушка, собираясь медленно направляться в сторону парня.
– Привет… – в туже секунду Лиза почувствовала подступающий жар, охвативший вскоре всё тело.
– Выжившая, по всей видимости. – в его голосе был оттенок едва скрываемого нетерпения.
– Ну, и ты, похоже, тоже не плод моего воображения, как могло показаться. – улыбнулась она.
– Рад познакомиться, – он улыбнулся в ответ, – дрожишь. Напугана. Совершенно не понимаешь в чём тут дело.
– Почти также напугана, как и ты. Встретил беззащитную девушку. Одну. Надо же, как повезло, да?
– Я предпочитаю одиночество.
– Сейчас это проще некуда, – с улыбкой ответила Лиза, – а я ещё переживала, что первый выживший человек, которого я встречу, окажется трусом.
– Что? – протянул он руку, – ну же!
– Нелегко довериться случайно встретившемуся парню, который, к тому же, гуляет по пустому городу в дождь в одних брюках.
– Если ты готова отказаться от своей лести хоть на секунду, то я бы хотел предложить свою помощь.
– Хорошо, продолжай. – девушка продолжала злорадно ухмыляться глядя ему в глаза.
– Если честно, то и мне бы не помешал помощник… – запинаясь, произнёс он.
– Ты обо мне, если я не ошибаюсь?
– Что скажешь? Вдвоём куда проще выжить в этом кошмаре, – вполголоса пробормотал он, продолжая тянуть руку.
– Как мило. Но, боюсь, будет трудновато.
– Если не хочешь, то скажи, какая у тебя цель? Судя по всему, школы твоей больше нет, как и всего остального. Ты же не в свою уютную и тёплую квартирку хочешь вернуться? Спешу огорчить…
– Для тебя это неважно! Не думаю, что я нуждаюсь в помощи полуголого парня!
– А в помощи друга? Ещё увидишь, я в силах постоять за себя. Думаю, это делает меня ценным, в такое-то время… – но не успел он договорить последнее слово, как моментально почувствовал всем своим оголённым торсом стонущий холод асфальта.
– Продолжишь преследовать? – девушка схватила парня за руку и уронила на землю, пытаясь образумить.
– Мне нравилась та беззащитная девочка… – всхлипывая, ответил он с пола.
– Продолжить?
– Если честно, ты первая, кто мне это говорит. Я к тебе со всем уважением, а ты…
Довольно. Лиза поднялась на ноги, отряхнулась, и протянула запачканную грязью руку парню:
– В силах постоять за себя?
Оказавшись лицом к лицу, оба предпочли ещё некоторое время молча смотреть друг на друга.
– Вот, накинь её на себя. – Лиза дрожащими руками протянула парню свою мокрую куртку, и мило хлопая глазами, медленно протёрла стекло его противогаза.
– Спасибо.
После встречи, неведомая сила клонила обоих в сон, желая поместить хрупкое сознание подростков в иллюзию прежнего мира, на мгновение отделить их от высасывающего человечность тумана и зарядить тело энергией для будущих походов. Остановились они на ночлег в большом белом джипе, оставленный неподалёку от них посреди проезжей части.
Дым, мертвецы, новый друг… День был перенасыщен событиями сильно утомившие бедную Лизу, позволив ей вздремнуть как прежде – совершенно спокойно. Парень сидел на переднем сидении, и, наматывая на руку, найденную на озере белую ленточку, часто поглядывал на лежащую сзади девушку, захватившую всё его внимание. Он просто смотрел на неё, наслаждаясь моментом где, наконец-то, находится не в полном одиночестве. Этого было вполне достаточно.
– Я ведь даже не спросила твоего имени. – пробурчала девушка, не оборачиваясь и не открывая глаз, – как тебя зовут?
– Филипп.
– Лиза. – Ответила она.
– Лиза?
– Да?
– Возьми! – парень снял со своего тела куртку и протянул назад, – ты дрожишь, а я уже согрелся. – казалось, что между такими простыми словами и движениями проходили часы, где каждый чувствовал себя немного неловко, не представляя как вести диалог, будучи окружённым кошмарной чёрной мглой, отголоски которой находились в самих людях.
Тьма поглощала всё находившееся на открытом воздухе, каждый угол дома, даже разум людей, но только не закрытые пространства вроде машин и помещений.
Как стекающие капли воды по запотевшему стеклу также беззвучно в автомобиле сидели подростки, боясь случайно сказать какую-нибудь глупость, за которую будет стыдно всё то время, сколько они будут сидеть внутри.
– А что за ленточка у тебя в руках? – Лиза высунулась вперёд и, указав пальцем на выглядывающую из кармана брюк парня белую ленту, подняла голову на него.
Слова девушки лишь эхом доносились до Филиппа, не замечающего своего медленного и мучительного исчезновения. Его будто стирали из реальности, как ошибку, где он видел и помнил голубые, словно хрустальные, глаза своей необычной подруги.
Перед собой он видел лишь буксировочный трос, уходящий куда-то вглубь непроглядного тумана, и стоящую на ногах, будто живую, молодую девочку в белом платье, но без лица, которого он не видел, и представить не мог. Она взывала к себе, махая блендой рукой со свисающими с неё водорослями.
Стоило Филиппу закрыть глаза, как тут же все образы перед ним исчезли, оставив его наедине с таким же одиноким и потерянным перекрёстком. Это были, воспоминая о пути к той точке в пространстве и времени, где он находился в данный момент.
Филипп добрался до города, растеряв по пути всякую надежду на сохранение рассудка, представ перед уходящими вверх зданиями-гигантами, представляя, как их крыши бесконечно вытягиваются к небу, которое он уже успел забыть. Они полностью окружили маленького мальчика, проложив ему единственную правильную, по их мнению, дорогу вперёд. Наверняка таившая в себе немало опасностей, специально уготованные для таких наивных людей как он, обрекая на самую мучительную смерть.
Терять было уже нечего, а поэтому Филипп доверился вечно молчащим, но скрывающим в себе сотни историй разных людей великанам и под их взором направился вглубь тёмной бездны, моля о милосердии с их стороны.
Смотря по сторонам, парень обратил внимание на обращающуюся к нему дорогу, внезапно заговорившая с ним. Под ногами белой краской было написано слово "конец".
Только-только успев прочитать послание, оставленное здесь кем-то не так давно, упавшая с неба капля перенесла тело и сознание молодого человека внутрь одного из домов, перекрыв дорогу назад.
Блестящие белые блики переполненной пепельницы на подоконнике чуть ли не хватали за руки, приманивая к себе табачным запахом. Находилось это сохранившееся в целости хрустальное сокровище в обшарпанном храме с сотнями дверей, ведущие в навсегда захороненные осколки прошлого. Железные перила, осыпающаяся от малейшего прикосновения краска со стен и потолков, прожжённое пыльное кресло у окна, всё было знакомым, но достаточно далёким, чтобы усомниться в их существовании ранее.
Позже Филипп сбежал оттуда на не закрытый чердак, прикасаясь к каждой деревянной опоре, чтобы прочувствовать в ней невероятную силу, которой они обладают для поддержания крыши. Уже тогда он начал подмечать проносящийся позади него женский шёпот, скрывающийся за влажными деревянными столбами. Приятный, но сводящий с ума шум усиливался по мере приближения к выходу на крышу, будто предостерегая от опасности. Если внутренний голос приказывал закончить эти страдания, то галлюцинация пыталась отговорить растерянного и отчаявшегося парня от прыжка, держа его за руку белой ленточкой.
– Филипп! – крики Лизы смогли выдернуть молодого человека из воспоминаний, вернув в настоящее. – что-то случилось?
– Нет, нет, всё в порядке. Извини, задумался…
– Ты не знаешь, что случилось на станции? – заметив бегущие глаза парня и отдышку, Лиза решила забыть о ленточке и спросить, о чём-то другом.
– Не понимаю, ты о чём?
– Ну, мне сказали, что дым появился из-за аварии за городом.
– Не знаю, маловероятно. Не представляю, что такого можно было натворить, чтобы накрыть наш город тёмным куполом. Я скорее думаю, что это провалившееся испытание химического оружия. Или, может быть, вовсе и не провалившееся.
Перед глазами всплывали лесные пейзажи, хвойные деревья, сырость. Подростки, разрушая невидимый барьер неловкости, продолжали смотреть друг на друга, не представляя, что затерявшись в этом тёмном лабиринте, они смогли найти друг друга, несмотря на давление ужасной катастрофы и страхи, с которыми пришлось столкнуться ранее, понимая, что они не одни в темноте.
Всему своё время, и время всякой вещи под небом: время рождаться и время умирать; время войне, и время миру.
Звук трескающихся досок доносился отовсюду, а бетонные стены с грохотом обваливались друг на друга, словно случайно задетый кем-то карточный домик. Огромные и яркие языки пламени, хватаясь за обгоревшие окна, выходили наружу, пожирая последние нетронутые углы умирающего здания. Также ярко огонь горел и в глазах наблюдавшего за этим зверским убийством Кирилла, пытавшийся убрать дрожащие руки со своей головы, схватившись за неё от страха.
Слёзы его рождались в оранжево-жёлтых бликах теряющего свою силу огня и скатываясь по горячим щёкам падали на зелёную траву, напоминая холодную и блестящую утреннюю росу.
– Просьба выжившим откликнуться! – из рации донёсся мужской голос. – кто-нибудь, ответьте. – а потом и ещё несколько слов, окончательно выдернувшие Кирилла из сновидений.
Открыв глаза, перед парнем предстала развевающаяся и порванная в некоторых местах белая простыня, закрывающая собой импровизированное спальное место.
Оторвав свою голову от грязной и твёрдой подушки, улетучились последние воспоминания о кошмарном сне с пожаром, навсегда затерявшиеся среди бегающих мыслей. Может это и к лучшему, подумал он.
По ту сторону ночлега горел маленький, еле-еле живой костёр, оставаясь таким только благодаря самодельному навесу, спасающий от льющийся из каждой щели и трещины воды. Спиной к нему стоял капитан. Именно он своими сообщениями к выжившим пробудил Кирилла и, подняв на ноги, вернул в печальную реальность.
Мир этот и земля страдала, но, не показывая агонии, лишь тихо проливала нескончаемые слёзы, испытывая невыносимую боль, которую терпела. Ревнуя ко всему, оплакивая неспособное более вздохнуть голубое небо, окружающее всякую душу кричало, пока голос не стал беззвучным.
– Проснулся? – даже не повернувшись, спросил капитан, – каша на огне, угощайся. – ничего не ответив, Кирилл быстро занял место у костра и жадно поглощая пищу, изредка подглядывал куда-то в сторону.
– Ешь, ешь. Когда ещё удастся так сытно поесть…
– Ой, извините, я что-то даже и не… Ну, угощайтесь! – зачерпнув последнюю ложку каши и положив к себе в рот, рядовой протянул банку с остатками вперёд, – тут ещё осталось, держите.
– Спасибо, Киря, я сыт.
– Эй, приём, меня кто-нибудь слышит? – из рации донёсся хриплый и неспокойный мужской голос, – пожалуйста, помогите!
– Говорит капитан Трофим Андреевич, что случилось?
– Меня завалило бетонными плитами, не могу выбраться, пожалуйста, вытащите меня! – мужчина стучал по расколотой плитке кулаком и чуть ли не рыдая умолял вызволить его из беды, услышав сообщение по рации от военных.
– Сынок, где ты находишься? Что за здание?
– Двадцать восьмое общежитие… – прокашлял пострадавший, – прошу, помогите…
– Скоро будем, не волнуйтесь. – сказав это совершенно наиграно, Трофим Андреевич с улыбкой взглянул на Кирилла, – а вот и ещё один, сам к нам в руки прыгнул, и искать не пришлось. Уберём бедолагу, а потом вернёмся. Собирайся!
Время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий…
Военные быстро прибыли к месту происшествия, начиная осматривать видимую часть полуразрушенного общежития. Капитан тяжело вздохнул после примерной оценки серьёзности завала, представляя самые долгие поиски человека, в которых он участвовал. Оставлять выжившего одного и надеяться, что тот умрёт под завалами нельзя, ведь если судьба окажется к нему благосклонна, то даже будучи покалеченным, он по-прежнему будет представлять опасность для всех, разгуливая по городу. Целью было убить его, захоронив под этими же бетонными плитами, предотвращая распространение вируса, скрывающийся в тумане.
– Хорошо, главный вход, вроде, цел, зайдём через него. Смотри по сторонам и не зевай.
– Да, да… – закатив глаза, Кирилл затянул ремни противогаза и последовал за капитаном.
Из-за обвала в воздух поднялась пыль, создавая абсолютно нулевую видимость в узком тёмном коридоре. Выступающие из стен арматуры пыталась ухватиться за рукава военных, чтобы навечно сделать частью этого здания, а подстерегающие дыры в прогнившем деревянном полу уготовили для зевак особые мучения в виде затопленного подвала и торчащих под водой железных прутьев, жаждавшие проткнуть всякого провалившегося вниз.
– Приём, это Трофим Андреевич, мы в здании, но вас не видим. Где вы? – проговорив это несколько раз, ответа не последовало. С той стороны тишина.
Кирилл остановился, чтобы провести рукой по залитой кровью стене, не представляя, сколько людей здесь погибло.
– Повторяю, это капитан Трофим Андреевич, подайте сигнал, и мы вас найдём, – но быстро от рации капитана отвлёк отставший от него рядовой, глупо таращившийся на стену, – твою мать, Кирилл, это тебе не картинная галерея, не отставай!
Куски бетонных плит, арматура, мятые двери, всё вот-вот будет навсегда предано забвению, уйдя под землю. Здесь были собраны все страдания, впитывавшиеся в каждый сантиметр молящего о спасении здания. Среди всего этого хаоса и груды обломков Кириллом было замечено нетронутое, сохранившееся целым окно с выходом на улицу. Оно пережило конец света и, казалось бы, не щадящий обвал, даже не треснув.
– Сволочь! – и если не стекло, то душа парня точно треснула от крика Трофима Андреевича, после которого он исчез. Кто-то утащил его в одну из квартир, закрыв дверь на все обороты.
– Трофим… – вскоре и сам Кирилл смог прочувствовать тугую верёвку на своей шее, которую накинул подкравшийся сзади человек.
Лёгкость и простота дела затуманила разум военных, и ослеплённые своей самоуверенностью посчитали, что им не составит труда добраться до точки и просто застрелить человека, самостоятельно подписавший себе смертный приговор.
Кирилл кряхтел уже нисколько от нехватки кислорода, сколько от перетирающей шею верёвки, откуда понемногу сочилась кровь. Несмотря на все тихие мольбы, которые напуганный рядовой издавал сквозь кашель, неизвестный продолжал рывками тащить свою жертву всё дальше и дальше от входа, куда-то вглубь здания. Даже сквозь запотевшее стекло противогаза, пыль, и медленно слепящую тьму, вертя головой, можно было разглядеть стремительно приближающийся белый, едва различимый луч света, исходящий, будто, откуда-то снизу. Спустя несколько невероятно мучительных метров позади отчётливо виднелась открытая шахта лифта, откуда и пытался выбраться свет.
– Погоди… – неизвестный остановился, и, не выпуская из рук верёвку, несколько раз точно ударил Кирилла по ногам, предотвратив вероятную попытку сбежать, – не надо… – всё, что мог сказать отчаявшийся парень, уже представляя неизбежные несколько секунд свободного падения и последующие за ними страдания.
Несколько оглушающий хлопков пронеслись по коридору и отразившись от стены повторно ударили по ушам, заставив абсолютно всё замереть. Даже освободившись от верёвки, Кирилл был не в силах бежать, молча смотря вглубь бездны.
– Кирилл! – из-за угла, совершенно спокойно, вышел Трофим Андреевич, держа в руках залитый кровью, ещё горячий, автомат. Взлохмаченный мужчина медленно приближался к лифту, а его безумный и животный взгляд можно было разглядеть даже через противогаз.
Испугавшись безбожного гнева капитана, человек оттолкнул от себя приходившего в себя Кирилла, бросил верёвку и моментально растворился с темнотой, скрывшись за углом. Трофим Андреевич оставлять в живых его не желал, а посему закинул автомат на плечо и также не спеша направился вперёд.
– Ты как, сынок? – капитан поднял Кирилла с пола и дружески похлопал по плечу, – ты иди назад, а я вслед за ним. Окружаем его, не дадим этой сволочи уйти!
Свет и тьма, жизнь и смерть, правое и левое – братья друг другу. Их нельзя отделить друг от друга.
Кашлять приходилось в руку, чтобы не выдать себя, но получалось это с каждым разом всё громче и громче, как бы этого не хотелось.
Из угла медленно высунулся дрожащий и преданный первобытному страху человек, сразу же заметивший стоящего на его пути рядового.
– Беги отсюда! – прошептал Кирилл, указав на выход, – быстрее, я повторять не буду!
– Что?
– Сука, на выход!
Только-только высунув ногу на улицу, покинув дверной проём, её моментально продырявил точным выстрелом капитан, вышедший из-за машины. За криками и льющейся кровью последовали ещё несколько пуль, попавшие точно в грудь и похвалившие человека на плитку, заставляя его хаотично дёргаться и испытывать настоящий ужас.
В здание вновь вошёл Трофим Андреевич. Он не опуская оружия шёл по кровавому следу, наслаждаясь удачной охотой. Вскоре он увидел зажавшегося в углу продырявленного мужчину, выставившего от безысходности руки вперёд, что-то бубнящего себе под нос.
– Давно я так не развлекался. Твой дружок заставил хорошенько меня попотеть… – только-только направив оружие на мужчину, перед ним встал Кирилл, разведя руками в стороны.
– Стой, не надо!
– Нашему миру конец, Кирилл, оглянись вокруг! – закричал капитан, – никакой больше армии и командировок, мы предоставлены отныне сами себе, и защищать себя сами должны. Ни денег, ни правил, ничего нет. Лишь у кого сила, тому и быть законом в новом мире, понимаешь?
– Да пошёл ты к чёрту. Нельзя же расстреливать людей налево и направо, когда захочется. Чем же тогда ты от них отличаешься, а?
– Я солдат и выполняю приказ! – направив автомат на уже успокоившегося истекающего кровью человека, Трофим Андреевич, даже не обернувшись, застрелил его, злобно ухмыльнувшись в глаза разгневанному Кириллу, – позорище…
Но не всегда будет мрак там, где теперь он огустел.
От пустой, потрескавшейся и мокрой дороги приятно пахло свежестью после недавно окончившегося дождя, а белая, никем не тронутая разметка, сияя, игралась с неугомонными бликами ярко синих фонарей, изредка переливаясь оранжево-жёлтым светом, исходящим из кем-то подожжённого белого автомобиля.
Пламя, вырываясь из салона, крепко обхватило машину со всех сторон, пытаясь слиться с небом и стать с ним единым целым. Казалось, что дым от полыхающих покрышек был чернее поглотивший весь мир мглы, отчего становилось немного не по себе.
Крутя в своих руках мокрые волосы, Лиза совершенно без эмоционально наблюдала за постепенно затухающим пламенем и грудой металла, где сгорать больше нечему. Стёкла уже давно полопались и осколками лежали у мокрых кед подростка, отражая своего поджигателя. Девушка недвижимо стояла на проезжей части, пока не почувствовала чьё-то присутствие неподалёку, ощущая, что посторонний также молча смотрел ей в спину, нагоняя ужаса. Поворачиваться было страшно, а поэтому она продолжала смотреть на автомобиль, пока вырвавшийся из головы холод, медленно бегал по её телу, заставляя с каждой мыслью о неизвестном человеке чувствовать себя дискомфортно.
Моргнув насколько раз, Лиза заметила ярко белую фигуру, стоящую так близко, что казалось вот-вот возьмёт за руку. Было не ясно, откуда и кто она, как так незаметно и тихо подобралась к девушке, и не её ли взгляд заставил хорошенько понервничать?
Повернув голову в сторону, перед глазами предстала большая статуя женщины в очень свободной одежде и расправленным крыльями за спиной. При виде неё страх моментально улетучился, и, растворившись где-то наверху, предоставил место абсолютному непониманию. Каменная статуя материализовалась на той же дороге в считанные секунду, будто наблюдая за итогом маленькой шалости Лизы, обдумывая для неё самое жестокое наказание. Но в застывших каменных глазах виднелись все преследующие её страдания и пройденные пытки, обнаружив себя запертой в клетке в бескрайней чёрной бездне. Казалось, что она вот-вот заплачет, присоединившись ко всем одиноким страдальцам в этом новом мире, прочувствовав все их мучения на себе.
Но Лиза покинула так манящий мир сновидений, открыв наполненные слезами глаза на реальность, в которой была. Пробудил её, наверное, шумный включённый телевизор, застывший на белом экране. Маленькая комната была залита мягким, но забравшимся в каждый угол, светом. Окончательно разбудил колючий, но тёплый ковёр на стене, до которого девушка коснулась, поднимаясь с дивана, сбросив с себя одеяло на пол. На всё том же полу уже лежали подушка и плед, что являлось собой спальным местом Филиппа, которое он добровольно организовал сам для себя. Но самого Филиппа рядом не было.
Осмотрев комнату и привыкнув в темноте, уставшая и сонная Лиза обратила внимание на вылезающий из-под закрытой хлипкой двери красный свет, который быстро сменился на зелёный. Заинтересовавшись этой загадкой, девушка не спешила дёргать ручку и открывать дверь, а наоборот, пыталась растянуть момент, насколько это было возможным, представляя, что может скрываться по ту сторону комнаты.
Открыв дверь, она увидела приклеенную к стене рваным скотчем старую новогоднюю гирлянду, излучающую этот разноцветный свет. Выше неё, приклеенный всё на ту же ленту, висел вырванный из школьной тетради листок с хорошо читаемыми словами: "следуй за светом", написанные чёрным фломастером. Лиза решила не останавливаться здесь надолго, и хорошенько запомнив всё то, что видела перед собой, коснулась пальцами гирлянды, следуя за ней вперёд по коридору, создавая этим удерживающую её иллюзию комфорта и спокойствия.
Цветные огни выходили из квартиры, и через приоткрытую входную дверь направляли в подъезд, где мягкое и медленное переливание из красного в зелёный сменилось на быстро моргающие синий и жёлтый, заставив на несколько секунд остановиться и дать времени, чтобы привыкнуть. Только-только выйдя на лестничную площадку, из-за скрипа двери, внизу, несколькими этажами ниже, кто-то забеспокоился, начав метаться из одного угла в другой. Не желая разрушать атмосферу и по-своему прекрасную иллюзию, Лиза продолжила играть роль ничего не понимающей девушки, следуя только за гирляндой.
Гирлянда обрывалась чуть-чуть не дотянув до открытой двери на первом этаже, ведущая в другую квартиру, откуда доносились чьи-то шаги. Скрип старых досок под ногами выдал вошедшую внутрь девушку, после чего внутри кто-то очень заволновался.
– Привет… – прошептав это, Лиза вышла в зал, касаясь руками дверного проёма.
– Ой, привет… Не думал, что ты проснёшься настолько рано, а я не успел закончить вот это вот всё. Прости… – казалось, что белый новогодний шарик вот-вот лопнет в трясущихся руках Филиппа, который он схватил от волнения.
– Нет! Не извиняйся, это всё очень мило и круто, даже в таком виде. – оба начали делать шаги на встречу друг другу, даже не замечая этого.
– Чёрт, я, надеюсь, мне не придётся стыдиться этого каждый раз, когда буду пытаться уснуть…
– Я такого никогда не видела, ты молодец.
Растрогавшись этим, недолго думая, Лиза бросилась к парню, крепко его обняв.
– Хочешь эм-энд-эмс?
Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?
– Я нашёл её у озера, в песке, когда проснулся в тумане. А ещё там была… Девушка… Она была уже мёртвой, приплыла к берегу лёжа на бревне, и, кажется, это ленточка была частью белого платья, в которое была одета. Я решил сохранить её, чтобы каждый раз доставая ленточку из карманов брюк оставаться в своём мире, не смотря на творящийся ужас вокруг. Почти как талисман.
– Эту фотографию дал умирающий на моих руках старик, которого я, случайно, встретила в магазине. Он попросил найти его внучку и сказать, что с её дедушкой всё в порядке. Она стала моей личной и единственной целью в жизни, которой, наверное, до этого дыма и не было вовсе. Я пообещала выполнить его просьбу…
Филипп и Лиза лежали на ступеньках под сияющие огни гирлянд, и, держась за руки, наконец, начали друг другу доверять.
Выставленная вперёд рука молодого человека не могла полностью спрятать яркий, направленный точно в его сторону, свет. Будучи обнажённым, подросток стоял под открытым небом, чувствуя каждую скатывающуюся с его рук и лица ледяную каплю, упавшую с закрытого тучами неба. Перед ним была та самая заглохшая посреди опустевшей парковки машина, в которой он совсем недавно ночевал со своей подругой, спасаясь от дождя. Но зная про неспособность машины завестись и видя перед собой её включённые фары, парня это нисколько не смутило, наоборот, поймав ложное воспоминание о том, что всё так было и есть в настоящем, он лишь шёл к ней навстречу, будто забыв, зачем выходил наружу.
Дрожь по телу пробежала после соприкосновения трясущегося холодного пальца Филиппа и такого же холодного капота, с которого ручьём на асфальт стекала вода. Закрыв собой свет и прищурившись, в салоне авто подросток отчётливо видел спящую на заднем сидении Лизу. Но всё бы ничего, если за рулём не сидел он…
Может быть из-за холода, как думает сам Филипп, его чувства и реакция притупились, а поэтому при виде самого себя внутри автомобиля и одновременно находясь при этом на улице, он не сразу отскочил назад, пытаясь всё осмыслить, нет. Им движет интерес, именно он взял его за руку и потащил к водительскому месту, указывая на дверную ручку, нашёптывая слово: "открывай". Но прежде чем сделать это, молодой человек остановился, наклонился к окну и внимательно разглядывал себя, двигаясь от ног к голове. Хватит, сказал он и ударил кулаком по стеклу, после чего вздрогнул и открыл глаза.
Перед ним было старое деревянное окно, подоконник, пустой цветочный горшок и грязь от перевёрнутой пепельницы. Лишь дождавшись второго стука, до Филиппа дошло, что они доносятся вовсе не из его воспоминаний, а за входной дверью в реальности. После ещё нескольких, довольно таки сильных, ударов на кухню вбежала Лиза, держа перед собой одеяло.
– Что происходит? Кто это? – шептала она, боясь, что некто за той дверью услышит их.
– Я никого не жду, а ты?
– Открывайте, я знаю, что вы внутри! – мужской крик эхом пронёсся по подъезду, добравшись до испуганных душ подростков, – это моя квартира. Считаю до трёх, либо вы открываете, либо я вынесу эту дверь к чёртовой матери!
– Твою мать, что делать то…
– Здесь мои вещи, еда. Твари, я же подохну тут под дверью…
– Может, откроем? – Лиза встала перед другом и наклонила его голову к себе, – вдруг, это и вправду его квартира?
– Ты что, с ума сошла? Дверь была открыта, когда я нашёл её…
– Я дверь не стал закрывать, думал, всё равно больше некому зайти… Но, видать нашлось кому… – старик упал на пол, задев дверную ручку.
– Видишь! – девушка бросила одеяло на пол и подбежала к дверному проёму, чуть выйдя из кухни, – вдруг, ему нужна помощь.
– Стой, не надо!
Лиза подбежала к двери и впустила внутрь мужчину, обдумав уже все извинения.
– Простите, мы не знали, что здесь ещё кто-то живёт…
– Не знали они, кто такие? – напугавший всех старик закрыл за собой дверь и уселся в кресло, протирая лоб платком.
– Мы, потерялись здесь… Думали, что все погибли.
– Все да не все.
– Слышь, мужик, – крикнул Филипп, войдя в зал, – ты не дерзи нам, а то выставим тебя обратно в подъезд!
– Щенок…
– Филипп!
Спустя какое-то время все привыкли друг к другу, немного расслабившись.
Старик всегда держал под рукой карту, а большую сумку с вещами оставил у двери.
– Я держу путь к лагерю выживших, он не так уж и далеко от города, на востоке.
– Лагерь выживших? Это туда все люди ушли? – заинтересовавшаяся девушка села напротив старика, внимательно слушая его.
Филипп аккуратно поставил стакан с водой на стол и подкрался к двери, услышав последние слова своей подруги.
– Возможно, но большинство погибло, когда сюда дым дошёл, а других убили уже после. Повезло вам… Подай яблочко, пожалуйста!
– Вы сказали о лагере, – протянув вперёд яркий красный фрукт, Лиза была очень вдохновлена последними новостями, – где он? Вы поможете нам добраться туда? – но стоило ей потянуться за вторым, как в голове что-то зашумело, и шум этот отдёрнул руку назад.
– Ты, правда, не знаешь? А я-то думал, что вы оба туда и бежите… Филипп тоже ничего про лагерь не слышал?
– Он ничего мне не говорил… – прошептала Лиза, опустив глаза.
Взволнованный Филипп, держась за дверной проём и слыша каждое слово, становящееся каплей в почти переполненной чаше ярости, готовился вот-вот вбежать в комнату и всё объяснить. Но… Не мог решиться. Боялся. А поэтому, приняв себя как труса и лжеца, ушёл на кухню, где хорошенько замахнувшись, пару раз ударил себя в грудь кулаком, думая, что доверию конец.
Старик убедился, что рядом никого нет, и наклонился вперёд к девушке.
– Вот, что я тебе скажу, дым меняет людей, так что, будь осторожна со своим парнем…
– Мы не… Мы просто друзья.
– Кем бы он ни был, всё равно, я видел, как люди превращаются в монстров и убивают друг друга за кусок хлеба. А он у тебя, судя по всему, немного, вспыльчивый. Аккуратнее с ним.
– Хорошо… – прошептала Лиза, – ну, так что, вы знаете, где лагерь, может быть, проводите нас туда?
– Так уж и быть, не бросить же вас здесь одних, правда? – улыбнувшись, старик, взяв с подоконника яблоко, протянул его девушке.
Оранжевые блики плясали на белоснежной плитке в ванной комнате, и вырываясь из десятка свечей на подоконнике, создавали мягкий и успокаивающий свет, предоставляя возможность расслабиться лёжа в горячей воде, как и поступила Лиза.
Девушка откинула голову назад, положила руки на края ванны и закрыв глаза, представляла себя в своей квартире, прежний мир и кричащего ворона на ветке дерева, которого она когда-то видела за окном.
– Что ты делаешь? – крикнула недовольная Лиза, схватившись за шторку.
– А ты что делаешь? Я просто хотел узнать, как долго ты ещё здесь будешь. – парень продолжал неловко стоять в ванной комнате.
– Убирайся и закрой дверь!
– Я боюсь, что это, возможно, последний мой шанс спокойно принять тёплую ванну, сама понимаешь.
– Да выйди ты уже отсюда! – девушка схватила первый попавшийся флакон шампуня и бросила в любопытного парня.
– Слушай, мы, правда, будем это продолжать? Опять? – Филипп вышел из ванной комнаты и, усевшись под дверью, перебирал в руках остатки пены с шампуня.
