Kitabı oku: «Бессмертные. Путь Свободы», sayfa 4
– Поведай.
– Страшные, что так, что так тебя убьют. Только вот сделают это они в очень изощрённой форме. Они вскроют твой череп, – не волнуйся, больно не будет все под анестетиком местным. Подключаться к анализатору напрямую и выкачают нужную информацию из твоей головы. Затем закрепят твоё тело и будут ждать, когда отойдёт анестезия. Далее ты будешь мучительно умирать, а они испытывать на тебе все что им нужно испытать, ведь по документам ты ещё вчера будешь убит землеройной машиной на Тюрьме – несчастный случай, бывает, – Ольга выдала это на одном дыхании и в конце развела руками.
Кирк не поверил ей, скорчив гримасу недоверия.
– Бред.
– Через некоторое время, ты поверишь, а сейчас обед. Запомнил алгоритм действий?
– Три быстрых нажатия и согласие.
– Сообразительный мальчишка.
Они поели каких-то полуфабрикатов под диалог ни о чём и переместились обратно. Предварительно Кирк заглянул в спальню. Это была небольшая комната с двумя двуспальными кроватями, двумя столами и санузлом. Рядом с санузлом располагалась небольшая гардеробная. Людей в комнате не было. Кирк сходил за курткой и рюкзаком и закинул их в гардеробную, предварительно сменив ботинки на тонкие тапочки, а тёплые штаны на лёгкие трикошки.
– Я один там буду жить? – спросил Кирк.
– Пока – да, что будет потом не знаю, – хитро ответила Ольга, а Кирк понял, что она его просто дразнит. Может она и вправду фригидна, подумал он.
Теперь его полное имя звучало как Кирк Раст Лобен. Он родился и вырос на Радуге, ему было тридцать девять лет, всю сознательную жизнь работал наладчиком горнодобывающего оборудования. Холост, бездетен. В данный момент проходил курс реабилитации организма в связи с тяжёлыми условиями труда. На счастье, попал под страховой случай и все оплатил горнорудный союз.
В какой-то момент Кирк смутился:
– А как вы загрузите информацию в систему?
– Тебе для какой цели данная информация? – раздражённо спросила Ольга.
– Может быть, потому что я специалист по прикладным программам в промышленности и данная ситуация поможет мне расширить кругозор? – не менее раздражённо ответил Кирк.
– Много будешь знать, дольше будешь страдать. Прими как данность.
– Отлично, принял.
За двое суток Седой появлялся на глаза Кирку лишь единожды. Спал он по семь часов, а в остальное время учил нового себя, а Ольга посвящала его в курс дела. Наконец Киру открылась цель – взятие под контроль спутника ЦУС (Центральное Управление Системой). Детали операции Ольга не знала и не выдала кто знает, но и за уже полученное знание Кирк был благодарен. Парень понимал, что спутник лишь малая часть чего-то грандиозного, потому что сам по себе он бесполезен, а главная задача – контроль над ЦУС Земли.
На третьи сутки, ближе к обеду пришёл Седой и проэкзаменовал Кирка.
– Неплохо, а главное уверенно, но это не поможет, если тебя схватит «страшные».
– Я так понимаю – скоро мне их не нужно будет бояться? – спокойно спросил Кирк.
– Хм, не думаю. Наоборот, – ответил Седой.
– Понял, принял.
– Сейчас подойдет твой коллектив, – сказала Ольга.
– Кто это? – с интересом спросил Кирк.
– Мик, Рольф и Джессика. Ты главный у них будешь. Они ребята молодые, но в ваших делах разбираются очень неплохо, – ответил Седой.
– Они знакомы друг с другом?
– Да. Они живут вместе, – ответила Ольга.
– Слушай внимательно, – говорил Седой. – Ваша задача – спутник ЦУС. В нужное время необходимо перехватить контроль и заставить работать на нас.
– Кто эти «нас»?
– Рано и не перебивай, если всё получится – узнаешь, – сухо ответил Седой.
– Понял.
– Они уже дописали программу, но все ли пойдёт как по маслу – я не знаю, ведь такую процедуру, настолько нагло, ещё никто не проворачивал, мы первые.
Сердце Кирка забилось чаще и сильнее. Он ощущал прикосновение к чему-то громадному, фундаментальному. Был несказанно счастлив участвовать в этом, желал знать кто эти «мы» и что в конечном итоге эти «мы» желают достичь.
Только сейчас он осознал, что вступил в неизвестную подпольную организацию, не узнав ни её целей, ни её названия. Это случилось по зову сердца и не хотелось в этом зове разочароваться.
– А в чем моя задача? – с недоумением спросил Кирк?
– Дать команду и контролировать, – ответил Седой и улыбнулся.
– Тяжёлая работенка, – иронизировал Кирк.
– Думаю, в нужный момент ты пригодишься, – сказала Ольга.
– Буду надеяться.
– Как перехватишь сразу докладываешь мне и получаешь следующие указания.
– Когда начало?
– В течении сорока восьми часов. Вещи свои переместишь в их спальню.
– Так они здесь? – с интересом спросил Кирк.
– Естественно, – улыбнулся Седой. – Столь ценных товарищей мы не могли потерять.
Походу ребята и правда толковые, подумал Кирк. Вот только его смущала выданная роль – уж очень она была бестолковой. Скажи, прикажи, смотри и слушай, а ему больше подходила роль исполнителя.
– Теперь запоминай, – сказал Седой.
Ольга дала Кирку ручку и карандаш.
– Не думаю, что это получиться, – иронизировала Ольга.
Кирк принял бой и следующий ход будет его. Карандаш и небольшой лист бумаги он положил перед собой, затем внимательно уставился на Седого.
– Первое – контроль над системой спутника. Поочередный ввод: Т-один, Т-два, Т-три. Т-три должен выдать ошибку инициализации сессии, если не выдал запускаете до того момента пока не выдаст. Записал?
– Запомнил, – ответил Кирк.
– Т-три запускает обманку – получение спутником данных с ЦУС. Должен быть передан не полный пакет и спутник оставит сессию передачи открытой. Это и будет канал для взлома. Понял? Это так – для общего развития.
– Понял, – ответил Кирк, а сам зауважал Седого, разбирающегося в очень многом.
– Далее все просто: А-один, А-два, Б-один, Б-два. Б-два должен выдать уведомление о успешном подключении. Далее просто включаете клон-сервер и спутник наш.
– Всё как-то очень просто, – серьёзно сказал Кирк.
– За этим «просто» скрывается вековая работа, жертвы и страдания сотен тысяч людей. Стоит принять тот факт, что мы лишь пешки, которым не стать ферзями, но наша задача внести свой посильный вклад в победу. Если нужно умереть – умрём, страдать – будем страдать. Если всё будет хорошо – ты узнаешь подробности, а сейчас могу лишь сказать – мы в кульминационном моменте истории.
6 Джереми
Ранним утром, часов в десять, дверь распахнулась и в большую дорого обставленную спальню ворвалась леди Стюрт, громко стуча каблуками по паркету. Джереми проснулся, но виду не подал. Стук стал глухим – Джессика Саманта Стюрт – железная леди Стюрт шла по толстому, дорогому ковру.
– Подъем, господин Стюрт. Ваша мать покидает планету.
Джереми открыл глаза и приподнялся на локтях. Спать он любил голым, под толстым одеялом и в очень прохладной комнате. Нормально будет, если встану и потрясу своим хозяйством перед железной леди, думал он. Это огорчит её или порадует.
Леди Стюрт была одета в обтягивающее серое платье до колен, на голове была объёмная прическа. Губы она намазала серо-бордовой помадой, которая не подходила к платью.
В голосе матери он уловил некую радость и спокойствие. Походу было двое, подумал Джереми.
– Я слегка голый, мама, – будто извиняясь сказал Джереми и сел прикрываясь одеялом.
– О, не вставай тогда. Я конечно все это видела, но давно и воспоминания освежать не желаю.
Желание побыстрее закончить сею встречу захлестнуло мужчину. Лицо немного покраснело, что леди Стюрт приняла за смущение.
– Тебе нужно девочку завести или двух, а то смущаешься очень.
К желанию закончить добавилось отвращение.
– Ты же знаешь – я так не могу.
– Ой, да брось ты! Становись уже мужчиной! – раздражённо воскликнула леди Стюрт.
Не опять, а снова, подумал Джереми.
– Я подумаю. Ты на долго?
– Планы поменялись – две недели минимум.
– Долго.
– Надеюсь дом останется на месте, – горько усмехнулась леди Стюрт.
И тебя и дом – к чертям, подумал Джереми и слегка улыбнулся.
– Я надеюсь. Так, – она поцеловала его в лоб, – я скоро вернусь.
– До свидания, мама.
Саманта Джессика Стюрт покинула покои своего сына. Тот лёг, укрылся и проспал ещё два часа.
Проснулся он с небольшим осадком на душе. По его разумению несколько часов назад произошла последняя встреча с человеком, давшим ему жизнь, и ему следовало погрустить хотя бы для вида. Но грусть отсутствовала как эмоция напрочь. Мать была так далека от него и жила совсем по другими принципам, что сделалась за последнее десятилетие чужим человеком. Человеком, при котором приходилось вести себя специфическим образом и скрывать свое истинное «я». Конечно, она вырастила его, дала образование, дом и тому подобные вещи, но видела ли она в нем сына? Нет! Только наследника, который будет, если не приумножать, то хотя бы сохранит созданный ей капитал. Да и процесс его развития от пары клеток до способного существовать вне защитной среды плода, происходил вне утробы леди Стюрт.
Он – Джереми, как большая часть людей из числа элиты сего мира, был выращен в инкубаторе. Идеальное развитие, идеальное здоровье. Даже сейчас, при отсутствии должной физической нагрузки, они позволяли ему не выглядеть разжиревшим маменькиным сынком. Джереми был почти метр восемьдесят ростом. С широкими плечами, достаточным, чтобы не казаться сухим, количеством мышц. Небольшой слой рыхлого жира скрывал пресс на животе, но и не выглядел непривлекательно. Вот только эти мышцы были слабы, а иммунитет не мог справиться с простейшими болезнями без иммуномодулирующих препаратов, которые, к тому же, защищали не от всего.
Зависимость от изоляции стало, по мнению Джереми, бичом элиты. Поколение за поколением властьпридержащие отдалялись от человечества. Отгораживались барьерами, изолированными скафандрами. Они становились далеки от обычного человека, укрываясь в своих дворцах за роскошью и праздностью.
Джереми дотянулся до тумбочки и нажал на большом дисплее кнопку вызова.
– Да, господин Стюрт, – ответил твёрдый мужской голос.
– Флинт, отправь в мою спальню Денера и Лотрика, – с улыбкой на лице произнёс Джереми.
Флинт быстро ответил:
– Сию минуту.
В его голосе Джереми уловил растерянность – эти двое никогда не появлялись в его покоях и были, так сказать, неприкосновенны до грязной работы. Эта парочка ублажала леди Стюрт, всегда существуя особняком от остальной прислуги. Джереми представил какого им сейчас – его мать покинула планету, а непутевый сын, а главное единственный наследник её состояния, вызывает её любовников к себе. Они ломают голову, представляя, что он их заставит делать или какие вопросы задаст. Сам же Джереми не собирался сильно глумиться над ними, а только хотел найти ответы на интересующие его вопросы.
Через минуту в дверь робко стукнули.
– Да, да, – весело и громко сказал Джереми, ожидая увидеть их лица.
Два крупных парня, лет двадцати пяти быстро зашли в спальню и заняли места по обе стороны от двери. Они смотрели прямо на Джереми, пытаясь казаться уверенными. Тому стало, ещё веселея и он этого не скрывал. Денер покраснел, а Лотрик все ещё держал себя в руках. Джереми чувствовал исходящий от парней страх, чувствовал свое превосходство, власть, но, как ни странно, удовольствия от сего процесса не получал. Ему было просто весело. От ситуации, от жизни и от того момента в истории, в котором ему удосужилось провести свой век, ну или три.
– Хм, – произнёс Джереми, а Лотрик стал красным. – С чего бы начать. А давайте так: как вам служиться в доме Стюрт?
Парочка замешкалась, явно опасаясь отвечать. Первым совладал с собой Денер и ответил за двоих:
– Это лучшее, что с нами могло случиться, господин Стюрт.
Джереми пристально смотрел ему в глаза, не убирая с лица лёгкую улыбку. Затем обратился к Лотрику:
– А тебе?
Лотрик быстро среагировал:
– Я того же мнения, господин Стюрт.
– Хм, – произнёс Джереми, а парочка чуть ли не затряслась. – У вас есть семьи?
– Да, – вновь за двоих ответил Денер.
– Расскажите! Откуда вы, сколько вас! Давайте, не стесняйтесь, – сказал Джереми, а сам удобнее устроился, поднявшись вверх, на подушке, подтянув одеяло к животу. – Давай, Лотрик, говори.
– Я отсюда, с Дебера-Малого. У меня три сестры и два брата. Мать и отец живы.
– Отлично, смелее. Теперь ты Денер!
– Отсюда. Брат, сестра и родители. – Денер стал хмур – ему явно было не по душе происходящее.
Джереми убрал улыбку. Лицо стало немного хмурым глаза прикрылись. Это было любимое лицо матери. Она считала, что так он сильно похож на деда – её идеала мужчины семейства Стюрт.
– Что тебя, Денер, заставило пойти служить?
Джереми чувствовал, что тот не просто раздражен данным разговором, но натурально разозлился. В контексте его желаний вынудить ответы это было даже хорошо.
– Нужда, господин Стюрт, – резко ответил Денер. Ненависть к представителю правящего класса была нескрываема.
Как только служба безопасности пропустила его к нам, думал Джереми, он же опасный элемент и вероятнее всего не предсказуемый. Походу дело в размерах.
Джереми так редко приходилось сталкиваться со столь не скрываемой злобой, что он был изрядно огорошен.
– Вы… – Джереми немного подумал и продолжил фразу. – Я все это не из злобы спрашиваю. Мне интересна сама цель ваше пребывания в доме. У тебя тоже нужда, Лотрик?
Лотрик был спокойнее Денера, но ответил не менее резко.
– Да, вашими молитвами.
Резко, подумал Джереми. Это от жизни до или от близости с матерью?
– Ваши семьи бедствуют?
– Как и все на Дебере. Вашими молитвами, господин Стюрт, – ответил Денер.
– Почему? Это же один из самых развитых миров. – Если здесь так, то что с остальными планетами, подумал Джереми.
– Работы нет. То есть она есть, но редко и низкооплачиваемая, – ответил Лотрик.
– А которая есть стремиться тебя убить. Потому что дешевле оплатить страховку и лечение человеку чем сломать робота, – сказал Денер с пылающим лицом.
Джереми сглотнул слюну. Сейчас его утренняя идея побеседовать с парнями казалась плохой. Он не ожидал настолько сильного потока негатива к его персоне, что искал пути к отступлению.
– Может я смогу вам как-то помочь? – деликатно спросил он.
– Ваши подкачки нам не нужны! – гневно произнёс Денер, казалось, что он сейчас сплюнет на пол в сторону обитателя данных покоев.
– Хорошо, хорошо. Это от чисто сердца, без издевок.
Парни промолчали.
– Леди Стюрт не будет две недели. Вы можете неделю отдохнуть, а неделю будете на карантине.
Парни качнули головой в знак согласия.
– Можете идти, я вас больше не задерживаю.
Те несколько секунд стояли, затем Лотрик кивнул головой и открыл дверь. Следом вышел Денер бросив презрительный взгляд на Джереми.
Когда дверь закрылась, тот выдохнул. Парни, в отличие от него, излучали настоящую мужскую силу, они были злы и вероятнее всего физически сильные. Они были уверенны в себе даже понимая, что всего лишь слуги, вынужденные будто рабы прислуживать своим господам, которые, если те узнают что-то не для их головы, просто сфабрикуют дело и отправят их на Тюрьму, где с ними произойдёт досадный несчастный случай в первую же минуту пребывания.
Некоторое время Джереми просто сидел, предаваясь раздумьям. Его непродолжительная жизнь отрывками пробегала перед глазами. Короткое детство, не менее короткое отрочество и юность, продолжающаяся по сейчас. По отношению к себе он иллюзий не питал – в тридцать лет ещё ребёнок. Большой, умный, но ребёнок.
Сегодня его жизнь должна начать кардинальную перестановку, а он явно не готов. Может это и есть тот момент, когда я начну цепляться за старое и впущу в голову чуму зависимости от роскоши, материальных благ, желание богатств, спрашивал Джереми себя. Может это и есть перелом, может этот страх перемен и сделает из меня «металлического» Стюрт? О, как бы радовалась мать этим мыслям, возможно, даже больше, чем приращению своего состояния.
«Меняй мир под себя, Джереми, – прозвучал в голове голос железной леди Стюрт». «Чтоб блевать в золотой горшок, – сказал неметаллический Джереми он Браском Стюрт».
В конце концов он сидел и корил себя за слабость, заставляя сделать то, что было уже давно намечено.
Рука сопротивлялась вызвать Флинта, будто обладая собственной волей. Голова отворачивалась от тумбочки, веки становились тяжелее, как только он собирался с силами. Сопротивление было непреодолимым.
В какой-то момент Джереми просто сдался. Это было превыше его сил. Он не смог, пусть и дальше все будет как есть. Когда-нибудь он возьмётся за голову, станет «металлическим», будет жить в свое удовольствие.
Но у вселенной были свои планы на мужчину, который ещё ребёнок – в дверь три раза медленно стукнули.
«Флинт, – подумал Джереми».
– Войдите! – крикнул он, испытывая облегчение. С души будто груз спал, давая временную передышку.
– Господин Стюрт, корабль готов, – спокойно произнёс заглянувший Флинт.
– Какой корабль? – Джереми не понимал про что речь.
– Как Вы и приказали – «Ирис», – ответил Флинт.
– Я… – Джереми понял, что к чему. – Да, понятно, иди.
Флинт закрыл дверь. Джереми вскочил с кровати и застыл, расставил ноги на ширине плеч, а руки приткнул в бока. Он сам создал задание, которое Флинт получил, как только мать покинула систему. Спасибо деду за «наследство» в виде прямого доступа к информации со спутника ЦУС.
Во все эти бредни про Первого Джереми верил с трудом, но сейчас, ему казалось, что именно бесплотный дух Агастуса Блонжека повел парня в нужном направлении.
– Выбор сделан, сказал Джереми и принялся натягивать на себя, собранные ещё со вечера, одеяния.
В большом деревянном, резном шкафу он взял высокие коричневые берцы с самозатягивающимися шнурками. Там же висела форма – плотные штаны и рубашка, пятнистые, в оттенках коричневого. На верхней полке, за вещами стоял герметичный шлем и чёрный ящик системы жизнеобеспечения. Рядом со шлемом лежал комплект термобелья, поддерживающий оптимальную температуру тела в диапазоне от минус пятидесяти до плюс сорока.
Натянув термобелье, он закрепил небольшой треугольник системы жизнеобеспечения между грудными мышцами. Термобелье сразу же удобно скорректировалось, обтянув тело. Следом пошли штаны, рубашка и берцы. Из карманов на рубашке были вынуты и надеты перчатки. Они так же, как и белье выровнялись по телу, изолировав это самое тело от внешней среды. Шлем понятное дело он пока не надел.
Стоя перед зеркалом Джереми видел нового себя. Эта форма теперь с ним надолго. Сколько времени потребуется на вклинивания в общество обычных людей, в плане иммунитета, он не знал, как и не слышал о том, что кому-то это удавалось. Его товарищи утверждали, что у них имеется курс специальной терапии и что тот успешен, но по времени они не ориентировали.
Осознание что он доверился под честное слово незнакомым людям пришло к нему давно. Сейчас же оно заиграло новыми, пестрыми красками. Джереми успокаивал себя, говоря, что это лишь страх, что его нужно подавить. Но проблема была вызвана объективностью данного страха. Если бы тот был иррациональным, то всё было бы просто, но нет. Этот страх базировался на возможности обмана, бездоказательности благих намерений и неизвестности будущего, даже ближайшего.
Джереми, как и любой человек его круга, получил лучшее по меркам цивилизации образование. Знания давались ему легко, заставлять себя что-то учить не приходилось – пытливый ум сам искал возможности для расширения сознания. Ему легко давались как точные, так и гуманитарные науки. Истории он учился правдивой, а не общепринятой поэтому логическая связь между произошедшими в прошлом событиями улавливалась на ходу, создавая объективную картину мира. Поэтому он знал множество примеров, когда обманывали куда более хитрых и умных людей, что и вызывало данный страх.
С сосущим под ложечкой неприятным чувством, Джереми закинул в тактический рюкзак все необходимые, по его мнению, вещи и вышел из спальни, со шлемом в руках.
За дверьми стоял Флинт. Он выставил руку, чтобы ему передали рюкзак, но Джереми не сделал этого.
– Господин Стюрт, разрешите помочь? – спросил мужчина услужливо.
– Спасибо, Флинт, не нужно. Не так тяжела эта ноша, как могло показаться.
Под непонимающий взгляд Флинта, Джереми быстрыми шагами направился по широкому, длинному коридору к выходу из дома.
Их поместье было построено очень давно. Оно занимало почти сто гектаров плодородных земель в приятном для человека месте. Тёплое, но не знойное лето. Спокойная зима, с минимумом осадков. Красивая природа.
Спустившись с высокого крыльца, он подошёл к шикарному гравкару. Высокий, стройный водитель в чёрном комбинезоне открыл дверь. Та бесшумно поднялась вверх.
– Присаживайтесь, господин Стюрт, давайте я уложу багаж, – пробасил водитель.
– Спасибо, Присс, не нужно. – Стюрт снял рюкзак, положил его на сидение, а рядом поставил шлем.
Джереми знал по именам многих людей, служивших в их доме, что выгодно отличало его от матери, которая не обременяла себя этим знанием. Всех он, конечно, запомнить не мог – достаточное количество ему даже на глаза не попадалось, ввиду большой территории и огромного количества строений, коммуникаций и сооружений. Джереми давно научился ценить труд других людей, а раз всё в доме нормально функционировало, значит их труд был усердным, либо то, что функционировало не нормально скрывалось от его взора.
Способность ценить тяжёлый, ручной труд была для людей его круга крайне редким свойством. Все они трудились «интеллектуально». А когда ты ничего тяжелее карандаша или ручки в жизни не держал, то и понимания тяжести труда у тебя просто не могло сформироваться, либо формировалось опосредованное или вообще не верное. К тому же с детства детям элиты вдалбливали мантры их превосходства над остальными людьми. Делалось это немного завуалированно, но работало почти в ста процентах случаев.
Вот стальной Стюрт, вопреки рассказам матери, знал цену труду. Он был безжалостен к лентяям и не профессионалом, увольняя или отправляя на Тюрьму без толики сомнений, но поощрял тех, кто честно и усердно трудился на всех рубежах его сферы интересов. Про это не было написано трудов, но Джереми умел анализировать большое количество информации, благо предок сохранил каждое слово для будущих поколений семьи Стюрт. Многие проблемы для этих поколений заключилась в том, что они читали только то, что им казалось нужным, не прибегая к систематизации полученных знаний. Это Джереми считал дикостью и не понимал куда и на что они тратили свое свободное время, которого за их жизни должно было скопится огромное количество. Получение расширенного знаний было благом, которое они пропускали мимо своих голов.
Гравкар плавно пошёл вверх. Облетел дерево манградского ореха, и взял правее, по дуге облетая пышную рощу. Джереми приоткрыл окно, чтобы вдохнуть слегка пряный воздух Дебер-Малого. Его родина, камера и родовая планета, прощалась с ним лёгким осенним ветерком и зеленью растений, медленно затухающей перед сменой сезонов. Он повернул голову вправо – верхние этажи поместья махнули ему тупыми крышками и скрылись за рощей. Присс посадил аппарат близь корабля.
– Прибыли, господин Стюрт, – пробасил он.
Присс открыл дверь и Джереми покинул гравкар, прихватив с собой ценное имущество.
– Спасибо Присс, прощай… – Джереми замялся, – До встречи.
– Приятного отдыха, господин Стюрт, – сказал Присс. – Я могу лететь?
– Да, конечно.
Присс кивнул и сел в аппарат, значительно ускоряющий доставку человека из одной точки в другую.
Проводив взглядом гравкар, Джереми глубоко выдохнул и на выходе повернул голову к кораблю. Тёмно-зелёный красавец СРб-4102 приковал взгляд. Это было настоящие достижение последнего тысячелетия. Четвёртое поколение межзвездного двигателя ускорило прыжок в два раза, а внутрисистемную скорость в полтора. Обтекаемый эллипсоид с небольшими крыльями по бокам и перекрестием над закрытым двигателем сзади, отражал солнечные лучи в разные стороны.
За боковым крылом со стороны Джереми был опущен трап, а с боку стоял капитан корабля. Светло-коричневое роскошное внутреннее убранство корабля звало внутрь. По идеально ровному полимерному покрытию стартовой площадке Стюрт проследовал до трапа.
– Добрый день, господин Стюрт, корабль полностью готов к полёту, – высокий подтянутый мужчина стоял по стойке смирно.
– Добрый день, Винсент. Не будем задерживаться, – Джереми пытался скрывать нервозность и у него это получалось.
Капитан повернулся к Джереми грудью, когда тот проходил мимо него, и проследовал за ним на корабль.
Роскошный интерьер среднего рента четвёртого поколения (по стандартной классификации кораблей) бросался в глаза щепетильным отношением к деталям, даже очень мелким. Корабль относился к большому подклассу, поэтому коридоры и каюты исполнялись достаточно просторными, как для консервной банки способной ну очень быстро перемещаться, как в космосе, так и на многих планетах.
Сразу за трапом можно было повернуть как направо, так и налево. В первом случае упрёшься в центральный узел управления, во-втором заглянешь на огонёк в движительный узел. И то и то Джереми интересовало мало, так как было слишком сложно с технической стороны. Нет, он, конечно, был не против на все это посмотреть ещё раз и удивиться человеческому гению, но утруждать личный состав и задерживать старт он не желал. Поэтому повернув направо он добрел до своей каюты.
Капитан обогнал Джереми и открыл деревянную дверь с причудливым, резным орнаментом в виде переплетенных между собой пар лиан с небольшими листьями.
– Можем лететь, – бросил Джереми и вошёл в каюту.
Винсент сказал ему в спину:
– Будет сделано, господин Стюрт. – Капитан тихо закрыл дверь каюты и открыл дверь в новую жизнь неметаллического Джереми Винсента он Браском Стюрт.
