Kitabı oku: «Наша маленькая фобия», sayfa 3
Всё, теперь не смей думать о ней! С твердым намерением поработать направился в кабинет. Однако, не видел ни цифр, ни отчётов, ни документов – ослеп. Мысли так и шли в комнату на цокольном этаже.
Почему ты вдруг вернулась? Где была столько лет? Откуда тот жуткий шрам на лице? Она умалчивает, значит я сам найду ответы на свои вопросы. Когда-то я зарёкся копаться в этом, будучи уверенным в её предательстве и не желая гнаться за тенями из прошлого, теперь же похороненные вопросы появились вновь, воспылав с новой силой.
– Эмиль Ринатович? Да, добрый день. У меня будет к вам довольно необычная просьба…
Изложив всё нашему семейному юристу, собрался ждать. Агрессию к девушке, решил пока усмирить. Постоянно кидаться на неё, как собака на кошку, не по-мужски. В конце концов я уже обручён и меня теперь не должна волновать какая-то дурёха из моего глупого слюнявого прошлого. Я вырос! И обязан продемонстрировать это.
Твёрдый настрой держался до тех пор, пока снова не увидел её в обеденной. Форменное платье. Пальцы невольно вспомнили, как расстегивали на нём пуговицу за пуговицей. Да, цвет стал другой, но смысл остался. Под этой тканью то же любимое и горячее тело, жаждущее моих ласк. Податливое, гибкое, с бархатной кожей, пахнущее фрезией и страстью.
Хватит! Сжал ладони в кулаки. Надо отвлечься! Крайним оказался бокал для вина. И чего прицепился? Как дитё малое. Но девушка злилась и ехидничала, заводя меня всё больше и больше. Невольно вспомнил наши прошлые подобные перепалки, которые заканчивались либо моей травмой либо сексом. В этот раз выиграло первое. Осколок пребольно пронзил мой палец, наказав за измывательства над бывшей.
Так тебе и надо! – прочёл по её довольной мордашке. На тарелку спланировал белоснежный платок, как спасательное средство.
Девушка удалилась, а я спрятал его в кармане. Рану же крепко зажал бумажной салфеткой.
В столовой появились Женя и моя будущая тёща. Встал изо стола, чтобы поприветствовать. Однотипные вопросы о хорошо ли прошедшем дне, о папином самочувствии и о семейном бизнесе. Всё хорошо, но хочется кричать о другом – любовь всей моей жизни, мать моей горячо любимой дочери и женщина, которую страстно желаю вобрать в себя без остатка, внезапным вихрем вернулась в мою оказывается такую пустую и банальную жизнь. Я сейчас хочу не с вами элитные беседы вести, а зажать где-нибудь бывшую и всеми правдами и неправдами получить ответы, что так мучают меня. А потом… Потом, я почти уверен, что всё закончится – моя боль, обида, злость и негодование. Я прощу, отпущу, забуду, прильну верным псом к её груди и замру в этом мгновении навечно. Станет плевать, что она сделала, где и с кем была эти годы, главное снова здесь, со мной.
Пара бокалов вина умерили пыл, а тело слегка развезло. Я почти не пью, но сегодня понял, что моей взвинченной нервной системе это просто необходимо.
Ужин завершился, а я не хочу уходить. Уйти от этих глаз на целую ночь – вопиющее преступление. Я пять лет их не видел. Только отголоски во взгляде дочки и грубое подобие в очах Евгении. Как я мог сравнить вас?
– Я соскучилась по тебе, – уже в комнате, Женя томно прильнула ко мне, поглаживая район ширинки.
– Я немного устал, милая… – впервые не хочу заниматься с ней сексом.
– Не страшно, – улыбнулась она и, взяв мою руку расположила её на своей груди. – Аппетит приходит во время еды.
Смотрел в этот лик, ища то, чего в нём никогда и быть не могло. Женя красится в блондинку, а Есения всегда кружила голову каштановым цветом. У невесты волосы прямые и шелковистые, а у Еси кудрявые и мягкие. Только сейчас она почему-то избавилась от них. Странно, зачем? У Евгении губы полные, объемные и всегда обильно накрашены алой помадой, а у матери моего ребенка лишь слегка припухлые, готовы к поцелуям и поблёскивают в лучах солнца. Женя возбуждает, а Еся… Еся заставляет умереть и воскреснуть заново.
За этими мыслями не заметил, как моя невеста взяла бразды правления в свои руки. Расстегнула рубашку и ремень на моих брюках. Властно толкнула на постель. Сел на краю, оперевшись локтями о ложе, чтобы наблюдать за её дальнейшими действиями. Девушка тем временем осела на колени между моих ног, пробираясь к содержимому трусов. Под грудиной учащенно застучало, а тело мгновенно отреагировало на намечающиеся приятности.
Член оказался у неё во рту. Охнул от взрыва всех лампочек в голове. Изнутри изошел стон блаженства, пока губы моей невесты скользили вдоль ствола вверх-вниз, причмокивая и постепенно набирая темп.
Вот, чёрт! Чего она этим добивается? Хочет, чтобы кончил? Забота такая?!
Но разошедшегося от кайфа "змия" остановить было уже невозможно. Сжал белоснежную копну волос в кулак, нетерпеливо насаживая девушку на себя и толкаясь пахом глубже. Не обратил внимание, как пару раз закашлялась, и продолжал проникать до предела в её сладкий ротик.
– Да, детка… Ты супер, – всё тело напряглось и скрутилось в тугой жгут, чувствуя приближение апогея. Пару раз толкнулся со всей силы, почти не позволяя красотке дышать, и излился, едва успев выйти из её рта. Белесая жидкость окропила обнажённую женскую грудь.
Откинулся на простыни, теряя себя в пространстве от алкоголя в голове и чумовой разрядки, которую подарила женщина, согласившаяся стать моей женой.
Да. Женя теперь моя невеста. Это свершившийся и самый правильный факт. Она мне подходит. Она помогает быть успешным и целеустремлённым. А Есения – моя головная боль, моё сумасшествие и отчаяние. С ней я не буду счастлив, как личность. Но без неё…
Женя вернулась из ванной и, мурлыкнув мне в ухо, сладко поцеловала.
– Завтра твой черед, красавчик, – острые коготки скользнули по торсу.
– Сделаю в лучшем виде, – улыбнулся ей в ответ и притянул к себе. – Давай спать…
Сон срубил лишь на пару часов. Проснулся резко и взволнованно осмотрелся. Женя сладко спала рядом, никак не отреагировав на моё пробуждение. Тряхнул головой прогоняя остатки неприятного сновидения. Перед глазами стоял Альберт, держа на руках Арсению. Мужчина почему-то завернул мою дочь в одеяло и нёс в неизвестном направлении, а я смотрел на это всё и не мог пошевелиться, чтобы помешать ему. Рядом со мной стояла Есения, тоже наблюдала за происходящим со слезами на глазах и не прекращала говорить ему: "Спасибо". Какое на хрен спасибо?!
Нещадно потёр веки и спустил ноги на пол. О смысле сна старался не думать, но всякая дичь всё равно лезла в голову. Зачем этому козлу моя дочь? И почему Еся не пошла вместе с ним, а осталась со мной?
Бр-р! Лучше не думать об этом! Сунул ноги в домашние тапки и направился в кухню. Выпитый накануне алкоголь гнал за стаканом воды. Утолил жажду только после второй порции.
Ветер постучал веткой в окно, обдав летней свежестью ночного воздуха. Желанная и приятная прохлада бывает только по ночам.
Вышел в сад, блаженно вдохнув полной грудью. Негатив начал постепенно отступать, даря сердцу покой.
Направился вдоль аллеи по знакомой до мельчайшего камешка тропе. Одного обхода вокруг особняка хватит.
Обогнув дом, вышел к самой обособленной части сада. Именно здесь я не раз беседовал с Есенией. Возле скамьи, которую выкорчевал с корнем. Повернул голову к дому и упёрся взглядом в не менее полюбившуюся дверь. Открыто. Да, она спит с открытыми дверями. Моя испуганная птичка. Бесшумно двинулся дальше по тропинке, не сводя глаз с желанного проёма. Тусклый свет просачивался в темноту. Не спит? Нет, в это время спят даже преступники. Или уснула, забыв выключить? Транжира!
Сам не понимая своих действий направился к дверям Есении. У порога притормозил, прислушиваясь. А если не спит, и тут я собственной персоной?
Вдруг в ночной тиши различил приглушенный стон. Что это?
Внутри начала подниматься буря. Ни хрена себе! Второй день под крылом моего дома, а уже с кем-то трахается! Озверев от данной мысли ещё больше, резко повернул назад. Уволю! Завтра же!
– Нет… Пусти! – услышал чётко и явно. После снова стон.
На секс это не очень похоже. Решительно вернулся в исходную и ступил за порог. В комнате никого не было, кроме самой хозяйки. Есения крепко и беспокойно спала.
Толика облегчения коснулась груди. Я ошибся.
Тем временем бывшая возлюбленная снова приглушённо застонала и перевернулась на живот, слегка скинув одеяло. Взору предстали точёные ножки. Проглотил десятилитровую слюну. Не твоё! Больше не твоё. Твоё теперь там в доме наверху, в твоей постели.
Из сада подул прохладный ветерок, заставив меня передёрнуть плечами. С чего бы это? От холода или от пикантной ножки Воробья? От холода! Точно от холода!
Окинул любимую фигурку скептическим взором, вдруг поняв, что так девушка может запросто простыть. А мне бацилла в доме, где есть маленький ребёнок, совсем не нужна. Решительно шагнул к Есении, намереваясь укрыть одеялом, но наклонившись ближе, в шоке замер. В глубоком вырезе футболки виднелись ещё шрамы. Этакие траншеи разных размеров и глубины.
И какая мразь позволила себе испоганить тело, что всегда берёг, как зеницу ока?! Альберт?!
Додумать не успел, так как девушка снова жутко застонала и вдруг резко вскочила, кинувшись на меня. Что-то со стрекотом сверкнуло, и жгучая боль пронзила область шеи. Мозг и тело тряхнуло с невероятной силой, и я в беспамятстве рухнул на пол…
Испуганный голосок больше похожий на писк пробирался в темноту моего раненного сознания. Тошнота подступила к горлу, а адская ноющая боль сковала левую часть тела.
Простонал, пытаясь шевельнуться.
– Марк?! Прости меня… Я не хотела. Я не думала, что это ты.
Нет, это не писк, это иерихонская труба. Схватился за голову, пытаясь собрать себя по кускам.
– Можешь встать? – прохладные ладошки коснулись лица, немного отрезвив.
– Что это было? – промямлил я.
– Тебя… Тебя ударило током, – пояснила девушка, пытаясь меня поднять с пола. – Ну же, Марк, попробуй встать.
В голосе уличил мольбу, и тело само поддалось, слушая девушку. Общими усилиями, Есения перетащила меня на свою постель. Боль в шее стала точечной, как при ожоге.
Сквозь дурман чувствовал, как Еся всё время крутит мою голову, обнажая шею, и пытается что-то там рассмотреть.
– У меня есть средство при ожогах. Потерпи немного, сейчас…
Девушка уже метнулась от меня на поиски своего хвалёного средства, но я успел перехватить её руку, вернув на место.
– Что это было? – повторил свой вопрос, пытаясь смотреть на неё более трезво.
– Прости…
– Еся! – потребовал настойчивей.
– Электрошок, – пискнула Воробей и тут же попыталась нежно погладить по щеке.
– Чтоб я больше этой дряни не видел в своём доме, – процедил грозно и попробовал встать.
Сука! Не тут-то было голову кружило в жутком вихре.
Есения поднялась на ноги вместе со мной и старалась аккуратно подхватить. В нос просочился знакомый запах фрезии, и в голове помутнело ещё сильней.
– Марк, нет… Ложись обратно, – девушка настойчиво потянула меня назад. – Ляг. Я принесу воды.
Прислушался, точнее упал без сил на предложенное ложе. Провалился в темноту, но вновь очухался, когда нежная ладошка погладила по лицу.
– Марк. Не отключайся. Ну же…
Разлепил веки, въезжая в суть происходящего. Да – Еся, её комната и на меня, кажется, покушались. Как же болит, сука!
– Вот, вода, – Есения попыталась меня приподнять. Губ коснулся край стакана с живительной влагой. – Давай, пей.
– Вода – проводник… – промямлил я, вспоминая физику.
– Я явно тебе мозги изжарила, – виновато улыбнулась девушка, нежно погладив мой лоб.
– Давно, – молвило сердце, забыв о всех дилеммах, ненависти и обиде. Она сейчас тут. Рядом. Нежно касается моего лица. Обнимает. Смотрит так заботливо и ласково.
– Есения? – чей-то голос донёсся с порога комнаты. Кряхтя приподнялся, глядя в проём. Я его знаю. Чёрт, как тебя? – Марк Игоревич? Что с ним?
Лёва. Точно! Непутёвый сынок Константина. А ему какого хрена надо возле дверей моей Еси? То есть Есении Владимировны?
– Я немного с самообороной переборщила, – слышу голос девушки. – Ты чего не спишь?
– Слышал грохот. В смысле самооборона? Он что… Он тебя хотел того…?
Заткнись, ради бога! Был готов уже застонать. Когда уже это вареное, точнее поджаренное, состояние пройдёт?
– Нет… Конечно, нет, – в голосе девушки искренность. Слава Богу! – Недоразумение. Его надо в комнату отвести.
Ну уж нет! Я сам. А то потом от Женьки огребу. Правда тело не хочет подчиняться.
– Ладно. Давай ты с одной стороны, я с другой, – меня похоже не слышали. Да, потому я слишком тихо думаю.
Телу придали вертикальное положение. Чёрт, голова! Не, ребят, может лучше завтра?
– Господи, может врача? – жалобно вопросила Еся своего подельника.
– Чем ты его?
– Электрошоком, – пояснила она.
– Ого! Тогда тебе повезло, что он сейчас не в себе.
– Плевать на везение. Что с ним потом будет?
– Очухается, не переживай. Только давай его хотя бы в гостиной уложим, – предложил садовник.
Скот, я тебе точно все торчащие конечности обкромсаю потом секатором.
Ощутил, как мою тушку поволокли. Господи, тело, вернись ко мне!
– Осторожно, – крутилась рядом Есения, оберегая от любой опасности. – Клади сюда. Стой! Подушку надо подложить
– Тяжёлый, гад! – ворчал садовник, с трудом удерживая меня.
За гада я с тебя потом спрошу.
– Всё. Давай сюда. Аккуратно, Лёв, – девушка обняла мою голову своими ладошками и помогла опустить на диван. Тело тут же успокоилось, приняв горизонтальное положение.
Тонкие пальцы нежно прошлись по волосам.
– Всё. Пусть думает, что просто уснул здесь, – продолжал вещать смертник Лев Константинович.
– Ну да, с ожогом на шее, – печально усмехнулась девушка. – Спасибо, Лёв, – в голосе Еси отличил нотки благодарности и облегчения.
Да, выдохни, птичка, завтра я тебе всё взыщу.
– Уходим, Есь, – позвал сын садовника.
– Иди… Я сейчас, – пообещала девушка.
Нежная ладонь прошлась по щеке.
– Прости, родной… Я защищалась не от тебя, – тихо уронила девушка и нежно поцеловала в висок. – Прости, пожалуйста.
Тонна вопросов тут же накрыла голову, но язык не мог их воспроизвести. Дьявол! Нет, не уходи.
– Спокойных снов, родной, – нежно молвила девушка и ласково прошлась ладонями по лицу. Слегка коснулась губами виска и растворилась.
Нет, постой… Останься! Взмолился всем существом, но остался без ответа. Есения преступно скрылась, а я растекся по дивану…
– Марк?! – по щекам неприятно шлёпали, травмируя мой мозг. – Почему ты здесь? – голос Жени – слегка возмущённый. – Господи, что с твоей шеей? Марк?! Просыпайся!
Меня потянули вверх.
Голова хоть и болела, но чувствовал себя намного лучше. Сел, глядя мимо невесты и вспоминая произошедшее. Да, точно бывшая девушка сегодня ночью едва не сделала из меня курицу-гриль. Осторожно коснулся шеи и зашипел от боли, быстро отняв ладонь.
– Я… Я обжёгся, – пояснил девушке.
– Как? Чем? – не понимала Женя, разглядывая моё травмированное место.
– Не помню, – говорить про Есению точно нельзя. Невесте не объяснишь, чего я мог забыть ночью в комнате горничной.
– Вызвать врача? – девушка выпрямилась, хватаясь за телефон.
– Нет, не надо. Я в норме, – и осторожно поднялся с дивана. – Ты уходишь? – осмотрел её выходное платье.
– Да, есть дела на фирме. Вернусь после обеда. Ты дойдёшь до комнаты? – и обеспокоенно поддержала меня под локоть.
– Да. Порядок. Отправь ко мне Алексея Олеговича.
– Хорошо, милый, – Женя чмокнула меня в уголок губы и скрылась из виду.
Успел доковылять до комнаты, осмотреть ожог и смазать "Пантенолом". Боль заметно спала, а в груди подрос праведный гнев.
– Марк Игоревич? – на пороге возник дворецкий. – Всё в порядке? Евгения Викторовна велела срочно к вам.
– Не в порядке, – хмуро посмотрел на управляющего. – Есению срочно сюда! Хоть за шкварник тащи, но, чтобы пришла. И ещё, проверь её вещи и забери электрошок. Точнее, выкинь на хрен.
– Электрошок?! – мужчина округлил глаза.
– Он самый, – подтвердил я и продемонстрировал свою шею. – Живо ко мне ту паршивку!
Как назло, мать моего ребёнка медлила, то ли выжидая, когда успокоюсь, то ли надеясь, что забуду. Зря! Я так только всё больше злюсь.
Уже собрался идти к ней лично, как в комнату постучались и, не дожидаясь разрешения, осторожно просочились внутрь.
– Вы… Вы меня звали, Марк Игоревич? – боязливо пискнула девушка, застряв на пороге.
– Звал, – рыкнул я, стоя у окна и всей своей позой выражая недовольство. – Зачем тебе электрошок? – влепил разогревающий вопрос. – От кого?
– Точно не от вас. Простите, произошло недоразумение, – Есения жалобно и виновато смотрела на меня, отчего вновь вспотели ладони.
– Ты не ответила. Зачем тебе электрошокер?!
Еся сцепила зубы и упрямо уставилась на меня. Сей взгляд был мне хорошо знаком. Не скажет.
– Ладно, задам вопрос иначе. Откуда все эти шрамы на твоём теле и лице?
Есения побледнела и обняла себя руками. Такого затравленно взгляда я никогда ещё не видел.
Глава 5. Брехливый пёс не кусается
ЕСЕНИЯ
Вопрос, на который я никогда не смогу ему ответить. Изумрудные глаза прожигали, но в них не было ненависти и былой злобы. Досада? Сочувствие? Негодование?
– Я задал тебе уже тонну вопросов, а ты воды в рот набрала, – хмуро пробасил он. – Отвечай или пошла к чёрту из этого дома.
– Хватит унижать меня, – тихо молвила я, с трудом удерживая себя в руках.
– Хватит юлить, – передёрнул мужчина и, подступив ближе, посмотрел в упор.
В любимых глазах что-то изменилось. Нет, он по-прежнему зол, но кажется хочет понять, хочет умерить свой пыл, но это случится лишь с моей подачи. Изумрудный взгляд опустился ниже, лицезря мой шрам. Инертно прикрыла его ладонью, отвернувшись, но Марк осторожно взял за подбородок, требуя смотреть на него.
– Еся, это сделал он? Твой муж?
От слова муж стало горько и тошно. Убрала его руку и твердо отчеканила:
– Два года назад я попала в аварию. Доволен?
Марк отступил, глядя так, словно я только что влепила ему пощёчину.
– По-твоему я совсем идиот? – процедил он. – Такие шрамы на теле оставляет порка… И это сделал не я.
Мозг отчаянно искал выход из положения. Сказать ему, что стала сексуальной игрушкой двух братьев, ради свободы и благополучия любимого мужчины? Это же хуже, чем измена. Марк с ума сойдет, если узнает, что из-за него возлюбленная и мать его дочери добровольно вышла на эшафот.
– Да… БДСМ. Ты меня научил, – ломая себе язык, подтвердила я. – В семейной жизни иногда становится скучно. Алик был новичок в этом и немного не рассчитал.
В подобревших глазах вновь сверкнули демоны.
– С лицом тоже неопытность?
– С лицом? Говорю же, авария.
Марк, нервно усмехнулся.
– Почему ты вернулась? Где твой муж?
Увиливать постоянно не получится. Ему нужны ответы, и я обязана их дать, раз здесь и прошу приюта.
– Мы разошлись, – продолжала я, а руки нервно перебирали подол платья. – Не срослось.
– Как же у тебя всё просто, – горько и с презрением произнёс он. – Трахалась с одним и кричала, что любишь. Потом, бац, появилась проблема, и ты живенько удрала к другому. Даже ребёнок стал не нужен.
– Арсению я никогда не забывала, – тут уже не выдержала. – Я отдала тебе её, потому что так было правильно. Ты богат и обеспечен, поэтому мог дать ей всё необходимое. И я уверена, ты бы сам потребовал у меня малышку. Я лишь приняла верное решение.
Марк кивал, соглашаясь с моими доводами, но на лице сохранялась странная ухмылка.
– Да, у тебя всё ладно получилось, – вновь прожёг изумрудами глаз. – Только есть одно маленькое "но". Арсению принесли в поместье за месяц до моего освобождения. Откуда ты знала, что я выйду из тюрьмы и смогу сделать всё то, о чём ты только что сейчас говорила? Как никак, мне грозило десять лет и шансов никаких не было.
Испуганно сглотнула, поняв, что попалась. Да, по сути в этом сценарии я не должна была знать, что Марка освободят.
– Есения, ты лжёшь. С какой целью, не знаю, но обязательно доберусь до правды. И тогда пощады не жди.
Сглотнула, понимая всю весомость угрозы.
– Зачем тебе эта правда? Разве что-то можно изменить? – этим вопросом ударила не в бровь, а в глаз. Мужчина чуть попятился и потупил взор. Да, может именно в эту секунду он сможет меня услышать. – Марк… Нас больше нет. Я сожалею, правда. Нет смысла, что-то менять и оправдываться. Мы теперь другие. Ты обручён, богат и успешен. А я… Я лишь прошу сжалиться надо мной и позволить быть рядом с Арсенией, хотя бы издалека. Прошу, ради нашей любви в прошлом. Я родила её, Марк. Я всё равно её мать. Умоляю тебя. Это всё, что мне нужно. И я на многое готова пойти ради этого. Сделаю всё, что скажешь. Только позволь быть рядом с дочкой. Я ничего не скажу ей, клянусь.
Мужчина смотрел в пол, сосредоточенно слушая меня. Лицо превращалось в камень, а фигура не внушала покоя. Отец моей дочери молча слушал, а волосы на затылке топорщились. Смотрела на его профиль, тихо умирая. Он стал еще более красив, мужествен и… Больше не мой.
– Уйди, – процедил он, расстреляв мои надежды.
– Марк…
– Пошла вон! – рявкнул грознее.
Из груди вырвалось подобие стона, но я вынуждена покориться.
– Да, ухожу, – понурив голову, молвила я и покинула его покои.
Дверь прикрыла аккуратно – хлопать бессмысленно. Он не захотел меня услышать. И, наверное, никогда не захочет. Я – предательница. Дрянь, бросившая нашу девочку.
Вышла в сад, пытаясь задушить клокочущее сердце. Утреннее солнце поднималось всё выше, даря тепло и надежду всему живому. Да, все живы, кроме меня. Прошла в сторону той скамьи, на которой он разрешил мне сидеть когда-то. Та самая с правой стороны зелёной ограды из тиса. Пусто. На месте скамьи новая клумба с нежно-сиреневыми цветами.
Тяжело выдохнула, отступив назад. Лучше вернуться к себе. Умыться прохладной водой и протрезветь. Повернула в знакомом направлении, минуя посадку с бордовыми пионами. Приостановилась, заглядевшись на их пышность и грациозность. Сладковатый запах витал в воздухе. Присела возле клумбы и осторожно коснулась прохладных и шелковистых лепестков бутона. Почти как роза.
– В Индии пион считают символом неуклюжести и глупой гордости, – вздрогнула от звука чужого голоса и обернулась. На меня смотрели нежно-бирюзовые глаза молодого садовника. Мужчина, спрятав руки в карманах рабочего комбинезона, неспешно приблизился ко мне. – Его называют соперником розы. Якобы он пытался однажды перещеголять красавицу розу, если не окраской и ароматом, то хотя бы величиной: пыжился, надувался, да таким и остался. Напоминает кого-нибудь?
Парень присел рядом и добродушно улыбнулся.
– Да, есть один, – не смогла сдержать ответной улыбки. – Прямо точь-в-точь.
– И кто же, если не секрет?
– Секрет, – загадочно посмотрела на Льва и, пройдясь ладонью по верхушкам цветов, поднялась.
Садовник последовал моему примеру, поравнявшись со мной.
– Ты давно здесь уже работаешь? – чисто по-человечески поинтересовалась я, двинувшись вдоль по саду.
– Почти полгода, – ответил Лев, идя рядом. – Честно говоря, и не собирался здесь работать, но папа стал часто болеть и ему нужна помощь. Я учусь. В следующем году заканчиваю архитектурный университет.
– И на кого учишься? – продолжала поддерживать беседу.
– Ландшафтный дизайнер, – горделиво ответил садовник. – Поэтому и согласился помочь отцу. Всё же цветы и земля – составляющие моей профессии.
– Мудро, – кивнула я, дойдя до дверей своей комнаты.
– Ты так и не закрываешь двери?
– Пока нет, – кивнула я.
– Почему?
– У меня клаустрофобия. Боюсь тесных пространств, – пояснила я.
– Бедная. Это же ни в автобусе не проехать, ни в кино не сходить, – на последней фразе парень загадочно улыбнулся, и я неожиданно поняла его внутреннюю надежду. Нет, я не готова к подобному отдыху с каким-либо мужчиной.
– В автобусе езжу летом. А в кино? Да, тут, пожалуй, облом, – разочаровала его окончательно.
– Жаль, но думаю с последним всё же можно что-нибудь придумать, – парень загадочно улыбнулся.
Вопросительно посмотрела на него.
– Ладно, я побегу. Мне нужно ещё те кусты у подъездной аллеи подстричь. Увидимся, – и махнув мне рукой поспешил в своём направлении.
Увидимся, про себя подтвердила я и вошла в свои покои. Едва успела умыться и подправить макияж, как в комнату требовательно постучали.
– Есения Владимировна, вы вообще намерены сегодня приступать к своим обязанностям?! – возмущенно подступил ко мне управляющий.
– Я уже иду, Алексей Олегович, – и схватив с постели передник, вышла за ним в коридор.
Я покорно принимала его указания, пока сердце не дрогнуло от последнего – убрать детскую. Сердце бросилось вскачь
Кивнув, поспешила в верхние комнаты. Прежде чем войти в детскую, осторожно постучала. Двери открыла хмурая Лидия.
– Уборка, – предвосхищая её вопрос, тут же пояснила я. Сердце замерло, вдруг испугавшись, что Арсению могут вывести из комнаты.
Лидия отступила, впуская меня в просторное и светлое помещение. В очередной раз поразилась богатству детской комнаты. Нет, это не детская, а дворец из диснеевских мультфильмов. Полки со множеством кукол и мягких игрушек тянулись до самого потолка. У окон красовался огромный кукольный дом, в котором запросто могла поместиться даже я. В углу рабочий стол с воинством карандашей, красок, альбомов и бумаги. Рядом школьная доска, изрисованная разноцветными мелками. Детская кроватка до сих пор расправлена, а на голове дочери несчастный хвостик. Вот вам и няня.
– Привет, – ласково улыбнулась девочке.
– Привет, – дочка с надеждой в глазах уставилась на меня. – Будешь со мной играть?
– Арсения, ваш папа… – начала строго чеканить Лидия, но я жестом остановила её.
– Нет, солнышко, я не могу пока. У меня очень много работы, – и нежно коснулась её кудряшек.
– Давай я тебе помогу, – выдвинула свою кандидатуру девочка. – Я могу заправить свою постель. Ты меня научила.
– Это будет просто здорово, – кивнула малышке.
– Арсения, данную работу выполняет горничная, которой за это платят, – снова вмешалась Лидия. – Я буду вынуждена поставить в известность вашего отца.
Метнула в выскочку суровый взгляд, отчего женщина тут же попятилась.
– Если ты скажешь папе, то я скажу тете Жене, что ты примеряла её украшения, – вкатила ей свою санкцию дочка, отчего мои брови от удивления устремились вверх. Моя малышка тоже не промах и не даст себя в обиду.
Лидия побледнела, не зная, как поступить дальше. Шантаж со стороны пятилетней девочки – дело довольно серьёзное.
– Лидия, ничего сверхъестественного не произойдёт, если маленькая хозяйка поместья немного приберёт свою комнату. Это не менее интересней, чем впустую сидеть тут. Кстати, можешь к нам присоединиться.
Женщина фыркнула и, презрительно посмотрев на меня, вышла из детской.
– Так ещё лучше, – хихикнула я и озорно ущипнула дочку за щёку под её заливистый смех.
Пока прибирала комнату, заметила недюжинное усердие маленькой хозяйки. Арсения застелила постель, аккуратно расставила игрушки по местам, собрала свою несвежую одежду и бросила в бельевой мешок.
– Ты такая молодец, – похвалила я девочку, благодарно глядя в карие глазки. – Спасибо тебе большое за помощь.
– А теперь ты поиграешь со мной? – девочка в надежде хлопала своими пышными ресницами.
– Давай. А во что? Только не в охоту, – засмеялась я, вспоминая досадную встречу с ее отцом в саду.
– Нет. У моей Синди сегодня важный приём, – дочь подошла к кукольному домику и взяла в руки куклу с тёмными волосами. – Съедутся все гости из Тёмного леса.
Девочка указала на кучу плюшевой живности.
– У Синди есть важная задача? – уточнила я.
– Да. Эти два королевства много лет воюют, но теперь им обоим угрожает опасность от злой колдуньи. Чтобы спасти оба королевства, Синди согласилась на переговоры с ужасным королём Тёмного леса, – Арсения схватила мохнатого тролля и всучила мне.
– Знаешь, он мне кое-кого напоминает, – поделилась я, щёлкнув короля Тёмного леса по носу.
Поиграть с дочкой дольше получаса не удалось, так как фронт работы был немаленьким, а вернувшаяся Лидия сообщила, что дворецкий спрашивал обо мне.
Чмокнула курчавую головку в макушку и убежала прочь из детской. Однако, в коридоре невольно притормозила у дверей Марка. Теперь это не только его комната. Невеста Марка. Смешно и горько. Когда-то я была ею. Именно мной дышал этот мужчина и был готов на невозможное, чтобы оставаться рядом. А сейчас? Говорит ли он ей как любит её? На что идёт ради неё? Так же страстен и нежен по ночам?
Внизу живота болезненно скрутило, от внезапных картин, вернувшихся из памяти. Его руки, поцелуи, ласки. Горячее дыхание, способное поработить и парализовать. Тело невольно свела судорога истомы, а после горькое отчаяние – мне больше никогда этого не испытать. Он больше не мой Марк.
Сглотнула колючий ком в горле и стремительно покинула второй этаж.
Остаток дня провела за уборкой в прачечной. Видимо, Лидия была ещё той горничной. Всё перепутано и не на своих местах. Дилетантство!
Общий ужин у хозяев дома оказался отменён. Марк со своей невестой уехали на какой-то светский приём, а Игорь Матвеевич принимал пищу в своей комнате. Отнести ему разнос вызвалась я.
– Прошёл третий день, и ты всё ещё тут, дочка, – мягко улыбнулся мужчина. – Видимо, мой план пока действует.
– Действует, Игорь Матвеевич, – тоже улыбнулась я, поставив разнос на его постель.
– Я не перестаю просить тебя называть меня просто по имени, – осуждающе покачал головой отец Марка.
– Прости.. те, – язык плохо поворачивался. – Я боюсь, что услышат ненужные люди. Лучше придерживаться официозности, дядя Игорь.
– Да уж, мне бы приятней было, если бы ты называла меня папой, – на лице мужчины отразилась печаль.
Не выдержала и прижалась к его плечу щекой.
– Почему мама ушла? Ведь она же согласилась стать вашей женой.
– А ты как думаешь, дочка? – мужчина печально вздохнул. – Марк с Надей не ладили. Парень вымещал всю свою горечь на ней, когда ты исчезла. Твоя мама смогла продержать год ради внучки и меня, но всему есть предел, и он случился. К счастью. сын не запрещал ей видеться с Арсенией, и Надя приезжала, пока не объявилась ты – в реанимации и без живого места на теле. Ты тогда нас до смерти напугала.
– Всё в прошлом, – крепко сжала морщинистую ладонь. – Я в порядке. Мне ничто не угрожает.
– Кроме моего сына, – горько усмехнулся Игорь Матвеевич.
– Брехливый пёс не кусается, – улыбнулась я и подмигнула.
Дождалась, когда мужчина поест, и, пожелав ему доброй ночи, направилась с пустым разносом на кухню.
– Ты где ходишь? – возмутилась тётя Вера. – Уже почти всё съели. Хочешь голодной остаться?
– У меня как-то нет аппетита, – пожала я плечами.
– Ну-ка, садись давай! Выделываться перед своей матерью можешь.
На столе возникла тарелка с грибной пастой и яблочный пирог. Да, отказаться от такого слишком глупо. Опустилась за стол и придвинула к себе блюдо. Запустила вилку в пасту аккурат в момент появления запыхавшегося садовника в кухне.
