Kitabı oku: «Наша маленькая фобия», sayfa 4

– Приятного аппетита, Есь, – улыбнулся Лёва и сел напротив.

– А ты где шатался? – возмутилась на него повариха. – Всё уже съели.

– Достригал аллею, иначе бы хозяин меня вместо статуи установил бы в своём саду. В него точно демон вселился. Перечить – себе дороже.

Похоже, бедолаге прилетело за сегодняшнюю ночь. Сочувствующе посмотрела на взъерошенного парня.

– Давай со мной напополам, – предложила я. – Теть Вер, дайте ему тарелку.

– Ешь свою пасту. Я ему сейчас приготовлю, – махнула руками повариха.

– Не надо. Нам хватит, – повысила я голос, пытаясь перекричать упрямство кухарки. – Лев, достань себе тарелку. А вы ему чай пока сделайте.

Парень прислушался. Разделила порцию на две части и переложила в его тарелку. С пирогом обошлась чуть иначе, отдав садовнику кусок побольше.

– Спасибо, – улыбнулся Лев, одарив лазурной чистотой своих глаз.

Садовник налёг на еду голодным волком, пока я ковыряла вилкой в пасте.

– Очень вкусно. Ешь давай! – подначивал парень с полным ртом.

Улыбнулась, кивнув, накрутила макаронные изделия на вилку и сунула в рот. И правда, безумно вкусно. Вера Александровна, как всегда мастер своего дела. На столе появились две чашки горячего чая, а женщина устало осела на третий стул.

– Теть Вер, идите отдыхать. Я приберу тут, – пожалела я женщину.

Вера Александровна выдохнула и сняла передник.

– Спасибо, дочка. Когда будешь уходить, графин наполни водой. Жара на улице, все пить хотят.

– Не беспокойтесь, я всё сделаю. Идите, тёть Вер.

Женщина, кряхтя, поднялась и поплелась к себе. Повернула голову и встретилась с любопытным взором садовника.

– Тебя тут все любят, даже мой старик, – констатировал Лёва, смачно отхлебнув из чашки. – И Игорь Матвеевич очень тепло к тебе относится. Чем же ты молодому хозяину не угодила? Чего он на тебя так окрысился?

Задумчиво посмотрела на чаинки одиноко плавающие на поверхности напитка и невольно сравнила себя с ними. Я теперь так же одинока и плыву по тёмным водам своей несправедливой жизни.

– Я отказалась стать его женой, – губы молвили первее моего разума.

Лев тут же поперхнулся пирогом и закашлялся. Заботливо похлопала мужчину по спине. Садовник отпил из кружки ещё напитка и перевёл дух.

– Так и помереть недолго, – проскрипел он, вызвав мою сочувствующую улыбку. – А его дочь?

– Это было после её рождения, – спохватилась я. Говорить, что мать этой девочки я, пока не стоило. Меньше знает – лучше спит.

– Тогда, говорят, молодой хозяин менял баб, как перчатки.

– Не знаю. Я больше не интересовалась его жизнью, но очень скучала по Сене. Она тогда мне стала, как дочь.

– Поэтому и вернулась? – Оказывается лгать этому парню проще простого. Он сам додумывает мою ложь.

– Да. Марк теперь помолвлен. И им требуется няня. Вот Игорь Матвеевич и пригласил меня.

– Да, только, увы, молодой хозяин не спешит вакантное место вверять тебе, – покачал головой Лёва и собрал крошки от пирога.

– Он уязвлён. Я ожидала этого. Но Марк отходчив, и надеюсь рано или поздно поймёт, что моя кандидатура для Арсении самая правильная.

– А ты не боишься, что Марк Игоревич начнёт приставать к тебе? По тому, как он уродует, не скажешь, что он забыл всё.

– Не боюсь. Попсихует и успокоиться, – улыбнулась я и, собрав со стола всю посуду, направилась к раковине.

Вздрогнула, когда парень оказался у меня за спиной и негромко шепнул в ухо:

– Если что, можешь сказать ему, что я твой парень.

Растерянно обернулась. Небесная лазурь сверкнула озорным светом.

– Доброй ночи, Есь. И спасибо за компанию.

Лёва заговорщицки подмигнул мне и ушёл из кухни через чёрный ход.

Улыбка коснулась моего лица. Неплохой парень, надеюсь не наступлю на те же грабли прошлого. Говорят, снаряд дважды в одно место не попадает, но осторожность всё равно не повредит.

Домыла посуду и с чистой совестью направилась к себе. Одежда уже высохла, поэтому натянула на себя свою любимую шелковую ночнушку. В жаркую летнюю ночь спать в ней самое то.

Дисплей телефона высветил два пропущенных звонка от мамы. Перенабрала.

– Привет, мам. Прости, телефон в комнате был.

– Ничего страшного, родная. Как ты там? Как внучка?

– Она прекрасна, – голос дрогнул в улыбке. – Такая умная и смышлёная. И просто красавица. Мы с ней поладили.

– А твой? Угомонился? – в голосе матери прозвучали хмурые нотки.

– Немного. Он изменился. Очень. Уже не тот напуганный зверёк. Он сильно возмужал.

– А толку? Как был дуралеем, так и остался, – раздраженно бросила родительница. – Только о себе и думает.

– Не злись, ма, – ласково попросила родительницу. – Дадим ему ещё немного времени.

– В этом вся ты, Есь. До последнего веришь людям, и себя не бережёшь. Ладно, солнышко. Приятных снов тебе.

– И тебе, мам. Люблю тебя.

Удовлетворенно положила трубку на прикроватную тумбочку и растянула натруженное тело по ложу. Под подушкой уже нет электрошока, так как Марк велел его выбросить. Нет, он прав. В доме ребёнок, а с моей неуравновешенной психикой малышка может так же пострадать, как и Марк. Поместье под охраной, а те, кого мне стоит бояться уже почти два года не давали знать о себе.

Уснула не сразу. Всё время ворочалась и прислушивалась к звукам из сада. Было слышно, как приехала машина, шурша колёсами по мелкому гравию. Хлопки дверей. Женский смех. Похоже, это Марк с невестой вернулся со светского приёма. Зарылась с головой под одеяло, чтобы не слышать этих звуков.

Так и уснула, пытаясь оглохнуть, а проснулась от недостатка кислорода и жары. Вылезла из-под одеяла и вдохнула полной грудью. Во рту пересохло, а на лбу испарина. Взглянула на экран телефона – третий час ночи. Дом видит седьмой сон.

Завернулась в шёлковый пеньюар и прямо так на босу ногу пошла на кухню. Едва не закричала от неожиданности, наткнувшись на высокую тень. Поскользнулась и шлёпнулась прямо на пороге. Боль пронзила бедро.

– Цела? – прозвучал во тьме голос Марка. Оказывать мне помощь, мужчина не собирался.

Кряхтя, поднялась, опираясь на дверь.

– Вы чего тут в темноте? – пробубнила я, аккуратно войдя внутрь.

– Не так уж и темно, – пожал мужчина плечами. – Садовые фонари неплохо освещают и дом. А ты чего не спишь?

– Я спала. Душно. Вот и проснулась. Налью воды и пойду дальше спать.

Мужчина кивнул, оценивающе глядя на меня. Чувствуя на себе его прожигающий взгляд, взяла стакан и прошла к графину. Изо всех сил боря дрожь в руках, наполнила стакан.

– Ты сравнивала нас? – прозвучал со спины довольно странный вопрос.

Обернулась, не до конца понимая его суть. Марк стоял напротив. Торс обнажён, нижняя часть тела упакована в пижамные брюки. Так же статен и красив, как раньше.

– О чём вы? – мотнула я головой.

– Я и Алик. Ты так же таяла в его руках? – мужчина сделал шаг ближе, и в уличном свете сверкнули чёрные изумруды. – Просила ещё? Томно стонала? Целовала?

С каждым вопросом Марк приближался, пока я, парализованная его взглядом, стояла со стаканом в руке. Мужчина склонился над моим лицом. Горячее дыхание обожгло висок и щёку.

– Он был лучше? Ты представляла себе меня, когда спала с ним?

Сглотнула, понимая, что заменить этого мужчину мне никто и никогда не сможет. И я априори не могла представлять себе Марка, когда моё тело брали силой и насиловали.

– Ты… Ты другой, – ответила невпопад. Громко сглотнула, поняв, что Марк приблизился ко мне настолько, что я осталась заблокирована его телом.

Отец моей дочери, задумчиво опустил взгляд вниз.

– А я сравнивал. Всё время.

Ладонь Марка медленно забрала у меня стакан, отставив в сторону, и, распахнув полу пеньюара и легла на талию. Тёплые руки пустили по телу тысячи импульсов, мгновенно скрутив желудок.

– Я словно обезумевший искал тебе замену, но ни одна и в подмётки не годилась – пошлые, алчные и продажные шлюхи.

Его ладонь скользнула выше и слегка сжала контур груди. В черных изумрудах глаз сверкнуло томление. Тело свело судорогой, а голова с трудом удерживала здравый смысл.

– Но сейчас нашёл, – решила отрезвить эту натянутую до звона ситуацию.

– Она всё равно не ты, – Марк убрал руку и отстранился. Без его ауры тут же стало пронзительно холодно, а тело словно размагнитилось и потеряло себя в пространстве. – С ней всё механично, классно и возбуждающе. Но…

Марк снова сделал широкий шаг ко мне и вдруг пленил шею. Испуганно уставилась на него, забалансировав в хватке. Мужчина подступил ещё ближе, прижав меня к столу. Губы коснулись виска и поцеловали шрам на щеке. Давно забытая ласка одурманила все внутренние кодексы благочестия и порядочности.

– Я должен кое-что понять, – шепнул мне на ухо и, приподняв за попу, усадил на стол.

– Что понять? – просипела я и закусила губу, чтобы не вскрикнуть, когда мужчина напористо уложил меня на столешницу, а его пальцы проникли под бельё.

– Тише, только не кричи, – Марк навалился сверху, уткнувшись носом в плечо. Поцеловал в ключицу.

Пальцы плавно массировали важную точку, разжигая в моём теле бенгальские огни.

– Только не кричи, – продолжал шептать Марк, лаская ртом мои груди. – Стони, извивайся, кусайся… Но не кричи.

Пальцы скользнули в меня, заставив дернуться и изогнуться. Закусила губу, глуша эмоции.

– Ты великолепна, – шептал мужчина, продолжая своё тёмное дело.

Низ живота, наполнился сталью, а тазовые мышцы свела мука. Изогнулась в сумасшедшем экстазе, буквально дрожа под мужчиной в агонии.

– Да, моя девочка… Давай, – удерживая за живот, почти велел он, ускоряя проникновение. Поступательные движения стали мощнее, вызывая сладостное мучение, вальсирующее на дне живота. Застонала, понимая, что теперь не успокоюсь, пока не получу свой подарок. Вцепилась в его руку и глубже насадила себя на его пальцы.

– Ещё… Пожалуйста! – вырвалось из груди в последний раз, и я потерялась в нахлынувшей волне удовольствия.

Сквозь дурман наслаждения, проникали поцелуи Марка на груди, ключице и щеках. Пальцы ушли с моей промежности, оставив на белье мокрый след, и властно гладили изгибы тела.

– Зачем? Что ты хотел понять? – просипела я чуть слышно, позволяя ему трогать себя.

– Только ты способна передать те эмоции, которые хочу видеть в постели от своей партнёрши.

Села на столешнице и запахнула пеньюар. Между ног по-прежнему сладко, но слова Марка заставляют задуматься. Мной попользовались. Снова секс-игрушка, но уже в руках любимого мужчины. Нет, только не ты. Спрыгнула со стола и поспешила прочь.

– Тебя напрягли мои слова? – крикнул он в спину. – Чем же? Не ты ли говорила, что готова на всё ради Арсении?

В шоке обернулась. Этот мерзавец решил бравировать нашей дочерью?

– Чего ты хочешь от меня? – процедила я, но в голосе больше плескалось отчаяние.

– Только твоё тело, а точнее эмоции, – чёткий ответ бывшего возлюбленного.

– Тебе их с невестой недостаточно?

– Женя хороша, но по-своему. А ты… Ты та боеголовка, которая взрывается в моих руках, даря то, что хочу увидеть от партнерши во время секса.

– А как же верность и всё такое? Ты обручён, – тщетно надеялась на его благоразумие.

– Спать с тобой я не собираюсь, – безапелляционно ответил он и приблизился.

– Ничего не понимаю, – растерянно молвила я, глядя в его каменное лицо.

– Потом поймёшь. Ну так что? Я делаю тебя нянькой, и за это ты будешь периодически выполнять мои маленькие прихоти. Как тебе такое предложение?

В шоке смотрела на мужчину, понимая, что меня сейчас покупают, как вещь.

– У тебя есть время подумать, – усмехнулся он и, обогнув меня, направился прочь из кухни.

– Я согласна, – крикнула ему в спину.

Марк притормозил, глядя на меня вполоборота.

– Тогда с завтрашнего дня можешь приступать к своим обязанностям, – ответил мужчина и исчез в темноте коридора.

Обняла себя руками, пытаясь сдержать рвущееся изнутри сердце. Смесь радости и страха текла по жилам. Он разрешил мне видеться с дочкой, а взамен просит то, что я даже осязать не в силах. Но ради своей малышки я соглашусь даже сесть к хищному зверю в клетку. Тем более с этим зверем я не раз имела дело и знаю, как себя с ним вести.

Глава 6. Рейтузы с начёсом

МАРК

Мне понадобились титанические усилия, чтобы остановиться. Смотреть, как любимая женщина извивается от моих ласк, томно дышит и сладко стонет, и при этом просто наблюдать – самая настоящая мука. Видел, как кусает губы, чтобы не кричать, подается вперед движениям и судорожно хватается за меня. Но мне хотелось большего. Дать ей больше. Утопить в той неге, что дарили когда-то друг другу.

Твою мать!

А началось с дурацкого секса с Женей. Сегодня был мой черед удовлетворить девушку, и я не увиливал, но когда дошло до дела, понял, что не ощущаю того, что было раньше с Есенией. Всё механично, как будто наигранно. Женя не вздрагивала и не дрожала, когда касался её эрогенных зон. Не откликалась там, где по сути должно быть безумно сладко. Моя невеста, словно выжидала окончания манипуляций над собой, чтобы потом сказать банальное "спасибо, ты был великолепен". Она отрабатывала смену, а не занималась со мной любовью.

Не верил своим ощущениям, пока не воспроизвел всё в точности с Есенией. Эта девушка не только умирала и воскресала в моих руках, но делала то же самое со мной. Сердце ухало в каждом уголке тела, наблюдая за ней. Она сбросила эмоциональное наслаждение, а мне мало. Я хотел смотреть на это вечно, чувствовать её трепещущее тело непрестанно.

Чумовая идея посетила так же внезапно, как её возвращение в мою жизнь. Есения готова на всё ради нашей дочери, и я с сей минуты готов торговаться. Да, это гадко манипулировать собственным ребёнком, но мне это необходимо, как кислород.

Есения вернулась, но зачем-то толкает меня. Хочет быть в стороне, но рядом. Ради Арсении? Возможно, но глаза солгать не могут. Янтарный блеск каждый раз меркнет, слыша мои слова о невесте. Губы вытягиваются в тонкую полоску ревности, когда лобызаюсь с Женей в её присутствии. Еся так же, как и я что-то испытывает и так же, как и я хоронит в себе.

Но сегодня я оголил этот провод и сделал ближе. Эта женщина всегда будет моей и душой, и телом, как бы не юлила и не сопротивлялась. Сердце не обманешь.

Утром проснулся с твёрдым намерением, воспользоваться услугами секс-шопа. Женя уехала к матери, поэтому пройдясь по сайту магазина заказал немало интересных вещиц через экспресс-доставку.

Нет, повторять теории БДСМ я не намерен. Это может напугать Есению. В памяти до сих пор жив тот день, когда по глупой ярости запер девушку в изоляторе с плётками и прочей атрибутикой. Вдобавок шрамы на её спине внушают опаску и подозрение. Есения боялась моих плетей, и я никогда не делал с ней подобного, но Алику вдруг девушка позволила с собой подобный эксперимент. Позволила ли?! Нет, я слишком хорошо знаю свою птичку. Да, отшлёпать по упругой попке можно, но не дальше этого. Этот цветок слишком нежен, чтобы стегать.

От нашей сделки я хотел другого. Хотел просто смотреть, как ей хорошо от моих манипуляций, и, чтобы не наброситься на бывшую возлюбленную голодным зверем, должен сперва разрядиться с Женей, иначе провал.

Заказ доставили после обеда. Еся была у дочери, поэтому беспрепятственно вошёл в комнату девушки. Написал записку и положил вместе с пакетом на её кровать.

Выйти решил через дверь в сад и почти сразу напоролся на дочь и новую няню. Мои девочки сидели на стриженном газоне, расстелив небольшой плед и обложившись игрушками

– Папа! – Арсения размашисто замахала руками. – Папа! Папочка! Смотри какая у меня цепь.

Мой коротыш вскочила на ноги, демонстрируя свой хэнд-мейд из жёлтой бумаги. Цепь из больших бумажных звеньев змеёй обвивала детскую шею и покоилась на груди.

– Малинового пиджака только не хватает, – молвил я с сарказмом.

Есения тихонько прыснула, а малышка непонимающе захлопала глазками.

– Обалдеть! – я восхищенно развёл руками и подхватил дочь на руки. – Ты это сама сделала?

– Да! Есения мне подсказала только. А дальше я сама. Правда-правда. Скажи ему, Еся!

– Конечно правда, – ласково улыбнулась бывшая, и у меня по коже пробежал озноб. Думал, что никогда не увижу эту улыбку. Да, она больше не подарит её мне, но видеть хотя бы со стороны – настоящее блаженство. Завороженно уставился на бывшую, не замечая, как дочь желает спрыгнуть из моих рук и вернуться обратно на плед.

– Па-ап?! Ну всё, пусти, – девочка постучала пальчиком по моей щеке.

Тряхнул головой, приходя в себя. Затем озорно зарычал и смачно чмокнул дочь в пухлую щёчку. Арсения заупиралась. В ответ поднял девчушку выше и, изображая самолёт, аккуратно спланировал хохочущего ребёнка на плед. Перекатил дочь на спину и защекотал.

– Папа, хватит! – весело завизжала Арсения, дергая ножками. – Еся, помоги! Спаси!

Няня не заставила себя долго упрашивать и надела мне на голову какую-то коробку, из которой разноцветным конфетти посыпались бумажки.

– Есения, злой тролль ограбил королевскую казну! – услышал крик своего ребенка. – Скорей, его надо задержать!

Не успев толком понять происходящее, оказался поверженным на лопатки. Чьи-то острые коленки дали под дых. Коробка ушла с головы и взору предстали две довольные мордашки. Есения держала меня за плечи, прижимая к земле, а дочь оседлала сверху.

– Двое на одного – нечестно! – смеясь, закричал я, пытаясь встать.

– Держи его, держи! – в восторге от игры визжала Арсения.

– Всё! Всё! Сдаюсь! – умоляюще вскричал я, выставив ладони перед собой.

Девочки отпустили меня и весело хохоча сели напротив, выжидательно глядя на меня. Поднялся, стряхивая с себя остатки денежного конфетти.

– Злой тролль теперь должен извиниться перед королевой, – велела дочка и всучила мне в руки игрушечного огра, а Есении куклу.

– Почему сразу тролль? Что он сделал? – внутри вдруг кольнуло. Просить прощения у Есении не очень хотелось, даже в роли детской забавы.

– Он портил цветы в саду королевы, – пояснила девочка и тут стало смешно.

– С этим бы я поспорил…

– Папа! – нахмурилась дочка. Да, я явно порчу ей весь сценарий. – Два королевства должны заключить мир, чтобы защитить свой народ от злой колдуньи.

– Боже, какой кошмар! – охнула Есения и хитро посмотрела на меня.

Нет, это не честно! Одной не могу отказать, а вторая прямо подминает под себя своим янтарным взглядом.

– Не то слово, – буркнул я, и взяв тролля, повернул к кукле.

– Ну же, пап, – дочь явно начинала расстраиваться, пока я пытался родить простые на первый взгляд слова.

– Тролль, не тормози, – шепнула одними губами Есения.

Я прокашлялся и видоизменив свой голос по-актёрски произнёс:

– Прости меня, о, моя королева! Я случайно растоптал твои маргаритки…

– Розы – ехидно поправила няня.

– Это мы ещё посмотрим, – так же прошипел я. – Розы. Позволь мне загладить свою вину. Прими этот дар в знак моей вечной верности, – и, схватив первый попавшийся предмет в руку, протянул Есении – им оказалась резиновая утка. Упс!

Девушка округлила глаза, спешным ходом ища применение моему дару.

– О, утка по-пекински! – голос Еси также перешёл в актёрский. – О, великий и ужасный тролль, изволь отведать с нами этот дар в знак вечного перемирия.

– Ура! Два королевства снова дружат! – радостно захлопала в ладоши Арсения и вскочила с места.

Я и мать моего ребёнка столкнулись взглядами. Перемирие? Звучит заманчиво, только рановато говорить об этом.

– А что такое пекинская утка? – тихо спросила девочка у Есении, вызвав у нас умиленные улыбки.

– Это очень вкусное блюдо, – пояснила Еся, ласково погладив Арсению по щеке.

– А тётя Вера умеет готовить пекинскую утку? – дочь в надежде посмотрела на меня, а я на Воробья.

– Думаю, да, – ответила неуверенно девушка. – У тети Веры золотые руки. Ну, а если у неё не будет утки, то папа сводит тебя в ресторан и закажет.

– Ресторан?! Ура! – радостно запрыгала Арсения и порхнула ко мне в объятия. – А ты пойдёшь в ресторан с нами? – Дочь испытующе посмотрела на няню.

Я лишь повёл бровью. Сама выкручивайся, птичка, а то болтаешь чересчур. Но в ответ Еся побледнела и глупо зашлёпала губами. По правде говоря, мне самому стал интересен совместный поход в ресторан, так как мой последний раз с Есенией был более чем замечательным, не считая негативных нюансов извне. А теперь мы и наша дочь.

– Пап, Есения же может пойти с нами? Она ведь моя няня… Значит может. Ну пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! – и обняв меня пухлыми ручками за щёки, малышка начала канючить.

– Хорошо, хорошо, – слегка отстранил девочку, серьезно глядя в её милую мордашку. – Только не сегодня.

– Завтра? Давайте завтра! Хочу завтра! – и дочь настойчиво запрыгала. – Папочка, давай завтра!

– Неугомонная, – усмехнулся обречённо. – Хорошо, но только послезавтра, – сдался я на своих условиях и поднялся с пледа.

– Ну…– надула губки Сеня.

– Либо так, либо никак, – строго подчеркнул в ответ.

– Хорошо, – покорилась девочка и вернулась к своим игрушкам.

– У папы есть дела, а ты пока готовь речь злой колдуньи, – и чмокнув малышку в голову, направился к дому.

Стоило мне отдалиться от них, как меня догнала Есения, вцепившись в руку.

– Марк, постой. Я не могу пойти, – в глазах читался испуг.

– Почему? – с деланным безразличием поинтересовался я, чуть насмешливо глядя на девушку.

Есения огляделась по сторонам, словно нас могут подслушать.

– Мне нечего надеть.

– Тебе и не нужно. Ты наша нянька, а не светская дама. Форменного платья вполне хватит, – жестко отрезал я.

В глазах девушки сверкнула обида, но мне от этого отчего-то не стало легче. Наоборот. Дурак, мог бы и промолчать.

– Кстати, жду тебя сегодня ночью в бывшем Зимнем саду. Примерно в то же время. Не забудь надеть то, что я тебе купил.

– Ты купил? – уточнила Еся, скривившись. – Я могу в этом пойти в ресторан?

– Не советую, – мотнул я головой. – В этом дальше спален не ходят.

– Тогда мне уже страшно, – хмуро хмыкнула девушка.

– Зря… Тебе понравится. До вечера, птичка, – и на последнем слове укусил себя за язык.

Птичкой я звал её, когда мы считали себя парой, а сейчас… Сейчас хрен знает, что творит мой мозг!

С рабочими делами поспешил управиться до вечера, потому что это время должно быть полностью свободно. По графику у меня два свидания – одно с Женей, где мне жизненно важно полностью разрядиться, а второе с Есенией, где успокояться все мои желания, потребности и тело.

Измена? Чёрт его знает. Лишь с возвращением Воробья начал вдруг понимать, что Женя всего лишь мой друг, партнёр в бизнесе и в постели, красивая и умная женщина, за которую не стыдно перед элитным обществом. Я смог заменить живопись, конные прогулки, садоводство на бесконечную работу, вечеринки и секс, но её, Есению, нельзя заменить!

Однако, с невестой вышел облом.

– Милый, я решила остаться у мамы. Не теряй меня, – поставила девушка перед фактом.

Чёрт!

– Ты уверена? Я планировал сегодня романтический вечер, – ляпнул обеспокоенно.

– Какой вечер?! – на другом конце провода весело рассмеялись. – Марк, ты и вечер при свечах – несовместимые понятия. За это я и согласилась выйти за тебя. Я вернусь завтра после обеда. Не скучай, дорогой.

И девушка сбросила вызов. Твою мать! Сердито шлёпнул телефон о столешницу. Удружила! Вот и разрядился по полной. И что теперь делать? По старинке мыло и душ? Отменить всё? Нет, буду выглядеть глупо.

Соберись, Марк! Ты справишься. Это же обычная горничная, нянька и… Она – мать моего ребёнка и женщина, которую никогда не смогу выкинуть из головы.

Ужинать сели с отцом вдвоём. Прислуживала нам Лидия, и я невольно пожалел, что на её месте не Есения. Сейчас бы передать ей о сдвинувшемся времени встречи.

– Я рад, что ты смягчился по отношению к Есении, – произнёс отец, когда нас оставили в обеденной наедине. – Это достойный поступок.

Кинул в родителя молчаливый взгляд, поглощая свой ужин.

– Скажи, почему ты так прицепился к этой девушке? Ты же видишь, мы никогда не сможем быть вместе. Ни я, так она. Странная настойчивость с твоей стороны.

– И правда, – кивнул Игорь, как-то сурово посмотрев на меня. – Если бы я не привёз её сюда, что бы было, Марк?

Я пожал плечами, не почувствовав в вопросе подвоха.

– Рисовал бы, следил за садом и Бароном. Жил бы в своём тихом мирке.

– Правильно, но ты не всё перечислил.

– Ты о Хельге? – раздраженно выдохнул я. – Это бы не длилось долго.

– Нет, не о ней. Подумай, хорошенько, чего бы не было, если бы ни Еся? А точнее кого? Теперь ты можешь представить свою жизнь без неё?

– Нет, не могу, – честно признался я.

– Верно, потому что без Арсении, ты теперь и гроша ломаного не стоишь. Ты умрёшь без неё. Умрёшь, как в своё время умерла она.

На последней фразе, замер, уставившись на него.

– Ты ведь знаешь правду. Знаешь почему Есения ушла тогда. Почему не говоришь мне?

– Это не моя тайна, сынок, но одно скажу тебе точно – Есения, ушла, потому что очень сильно любила тебя.

Знакомое и давно забытое тепло потекло по жилам, но с примесью горечи.

– Тогда непонятная эта любовь, – заключил я, опрокинув в себя бокал красного.

– Ваша любовь никогда не была обычной, начиная с тебя и заканчивая Есенией, – парировал родитель и отложил приборы. – Прости, я сегодня неважно себя чувствую. Пойду прилягу.

Кивнул, оставшись в обеденной наедине с собой. Завершив ужин, поплёлся к себе, но предварительно зашёл в детскую. Дочь уже сладко спала, а её няня тире родная мать, тихо сидела в кресле и задумчиво наблюдала за ней. Увидев на пороге меня, Есения предостерегающе приложила указательный палец к губам. Прошёл ближе, глядя на своё сопящее чудо.

– Как бы я не злился на тебя, – тихо произнёс в тишине. – Как бы ни презирал. Как бы не пытался вычеркнуть из памяти, но я никогда не устану благодарить за неё. Да, ты предала. Бросила одного там за решёткой без ответов и надежд. Ты не хочешь называть причину, и я уже не спрашиваю, но… Только за то, что не лишила меня дочери, не исчезла вместе с ней, готов всё же дать тебе право быть с ней рядом. Увы, о материнстве говорить уже поздно, но мать не та, что родила, а та, что вырастила.

Пока говорил, янтарные глаза потемнели и в чёрной глубине заплескались воды. Есения вскочила с кресла и бросилась мне на шею. От неожиданности едва устоял на ногах, но вновь ощутив любимую фигурку так близко к себе, обнял в ответ. Пальцы прочувствовали каждый позвонок, а затылок полностью умещался в моей ладони. Либо это я стал крупнее, либо мой Воробушек в разы уменьшился. Под грудиной невольно сжалось.

– Спасибо, Марк, – услышал тихий шёпот в ухо. – Спасибо тебе…

На душе лопнули цепи, рассыпавшись на звенья. Такую благодатную свободу я не чувствовал с того нашего последнего Нового года. Захотелось продолжить эту добрую ноту. Оторвал от себя расплакавшуюся девушку и миролюбиво заглянул в лицо.

– Иди. Тебе надо поесть.

Есения кивнула и поспешила к выходу.

– Еся, – притормозил её радостный полёт. – На наш уговор всё сказанное ранее никак не влияет, понятно? Нарушишь его, снова станешь горничной.

Лик Воробья потускнел, но девушка постаралась не подать вида. Поджала губы и покорно кивнула.

– Жду тебя сегодня в Зимнем саду, как и договаривались. Приходи после полуночи.

Девушка склонила голову и поплелась на выход, а я молча замер всё на том же месте, смотря на спящую дочь и не понимая, с чего решил бывшей сделать такую поблажку.

Признаться, мне сегодня понравилась наша совместная игра в саду. Женя всегда сторонится Арсении, отмахивается, как от надоевшей мухи, поэтому игроком для дочери всегда был лишь я. Но сегодня всё было иначе. Есения с лихвой влилась в роль. Поддерживала детский спектакль и даже придумывала сценарий, правда не совсем удачно. Еся, всей душой отдавала себя девочке, что немудрено, и дочь была абсолютно счастлива и довольна, а это дорогого стоит. Кто ещё может стать лучшей няней, чем не её собственная мать, как бы жестоко не звучало?

Вечер близился к полуночи, а сердце с каждым сдвигом секундной стрелки на часах поднималось всё выше к горлу. В Зимнем саду, я обязан появиться раньше Есении. Волшебство данного места теперь изменилось, стало более прогрессивным и деловым. Здесь я не раз устраивал конференции и светские приёмы. Стены сохранили часть растений, а фонтан по-прежнему функционировал. Мостик было решено убрать вместе с иллюминациями и траншеей. Теперь Зимний сад больше походил на бальный зал, в эпицентре которого располагалась барная стойка, стулья и большой экран для проектора.

Ком волнения в горле не желал отступать, разрывая глотку. Достал из бара початую бутылку виски и, смешав со льдом, сделал пару глотков. Спокойно, расслабься! Это очередная игра, к которой ты привык.

Включил приглушённую подсветку бара. О том, что в Зимнем саду в это время кто-то есть, домашним знать не стоит, особенно самым любопытным.

Выдвинул стул к панорамному окну. Луна, царствующая на ясном небе, заливала залу голубоватым свечением. Сел спиной к окну, ожидая ту, что сейчас окончательно снесет мне крышу.

Ручка двери осторожно опустилась вниз, и в проёме дверей появилась Есения. В шёлковом пеньюаре, прямые волосы по плечам, на ногах вязаные носки. Чёрт! Спасибо, что те тапочки с мордочками не надела. Эта женщина точно не предел сексуальности. Надо было продумать её образ до конца.

– Сними носки и пеньюар и иди сюда, – велел я.

– Пол студёный, – нехотя скривилась Есения, явно играя на моём терпении.

– Снимай! Лето на дворе, – почти рявкнул я.

– Ладно-ладно, – покорилась девушка. – Снимаю. Не рычи.

Пожалуй, надо было ещё кляп прикупить, а то её болтливый ротик портит всю эротичность момента.

– Пеньюар тоже.

– Честно говоря, с бельишком ты не угадал, – мотнула головой девушка. – Вроде бы размер не мой. Всё откровенно и ткань в некоторых местах явно пожалели. Так и простыть недолго.

Хлопнул себя ладонью по лбу, едва не застонав.

– Хорошо, в следующий раз куплю тебе рейтузы с начёсом. Снимай, чёрт побери!

Есения в нерешительности подёргала свой шёлковый халатик и медленно развязала поясок. Раздвинула полы одежды, демонстрируя то, что я так тщательно подбирал для неё всё утро. Да, я не ошибся в выборе эротического белья. Кружевные вставки на пару с шелком выгодно подчёркивали женские прелести. Лиф и трусики только казались лаконичными и сдержанными, но стоило владелице пошевелиться то, взору представали самые аппетитные части тела. В особенности та, где одинаково хорошо, как женщине, так и мужчине.

Правда сию диковинку в белье Еся прочувствовала, потому двинулась ко мне скованно и дергаясь.

– Расслабься, – посоветовал я.

– А ты сам сними с себя штаны и тоже попробуй дефилировать расслабленно, – недовольно буркнула она.

– Поверь, когда ты в таком неглиже мне свои штаны лучше не трогать, – оскалился я. – Подойди ближе, не бойся. И сбрось уже этот чертов пеньюар.

В глазах девушки мелькнул стыд вкупе с испугом.

– Он не мешает. Давай оставим, пожалуйста, – глупая просьба довела наконец до предела.