Kitabı oku: «Хан Батый и десантники. Книга 6. Могущество. Альтернативная история с попаданцами», sayfa 18
После этого учились в кадетском корпусе и военном училище. За все 23 года существования училища, мы выпустили около 15 тысяч офицеров, которые служили в армии России и в наших филиалах, работали учителями в школах и в административных органах.
Более взрослые, обучались грамоте и военному делу по методике этого века, с применением холодного и огнестрельного оружия. Таким образом, практически все мужчины в филиалах, являлись военнообязанными. Мы решили призвать к военным действиям всех легионеров, драгун, солдат, проходящих службу в наших городах, а от остальных мобилизовать от 20 до 30 %. При этом, не стали трогать академию, преподавателей, милицию. Вышло 33 570 человек.
Все эти люди имели, кроме холодного, огнестрельное оружие, в основном гладкоствольные ружья, а также пистолеты Макарова. Карабинами и автоматами АКМ, были вооружены наши легионеры и, частично, юнкера 3 курса, которых мы тоже решили использовать. Кроме этого, отобрали 25 тысяч обычных солдат из армии России, насчитывавшей к этому времени 45 000 солдат и офицеров, вооружённых на 90% только холодным оружием. Таким образом к выступлению были готовы 58 000 военных, при 5 артиллерийских полках со 180 пушками. В это время на театре военных действий (ТВД) между Хулагу и Берке, происходило следующее: Берке собрал силы и вместе с Ногаем, организовал контрнаступление, и 13 января 1263 года на берегу Терека, хулагуидская армия потерпела поражение, множество воинов при отступлении провалилось сквозь тонкий лёд реки.
Надо отметить, что половина армии Хулагу состояла из грузин, а вторая из турок, армян, хорезмийцев и даже китайцев. Монголов имелось не более 10 тысяч. Такая же картина вырисовывалась у Берке. В его армии служили русские, аланы, адыги, кипчаки, булгары, башкиры и малые народы Поволжья. Одних только наших соотечественников насчитывалось 3 тумена. Разбив Хулагу, Берке захватил богатейшую добычу, затем продвинулся на юг и без труда занял крепость Дербент.
Оставив в ней гарнизон, Берке вернулся в Сарай. Хулагу вернулся в Ширван и расположившись в Шемахе, начал собирать новую армию. В отместку за своё поражение, Хулагу приказал всех купцов, прибывших из Улуса Джучи, казнить и отобрать их товары. Такое же решение, вынес Берке, относительно купцов из Персии. Мы же, приняли решение, привлечь Хулагу на свою сторону. Как говорится: «враг моего врага, мне друг». Но как связаться с Хулагу? Не прикажет ли он убить гонца?
Надо найти Боракчин хатун и пригласить её с сыном Туда-Мунке, которому уже лет 7, якобы, на занятие трона правителя улуса. Пользуясь Туда-Мунке, как знаменем борьбы с узурпатором, мы сможем привлечь на свою сторону некоторое число союзников из окружения Берке и, в случае победы, почти законно, захватить власть. Туда-Мунке можно будет оставить, в качестве карманного хана, чисто для показухи, а реальную власть в Орде будем иметь мы. Скорее всего, это будет выгодно и Боракчин-хатун.
Мы узнали, что Боракчин-хатун, в настоящий момент, имеет свою резиденцию в Тебризе. Решено было лететь туда. Большой самолёт там не удастся посадить без ВПП, а маленький вполне подойдёт. На эту операцию мы решили послать Иманкулова, как говорящего на таджикском языке. Он должен был играть роль обычного персидского дервиша. Нашли ему рваную одежду, под которой он скрывал пистолет. Выдали ему 20 золотых динаров, на всякий случай.
Вылетели втроём, взяв с собой моего ординарца, 29 января, на малом 5-ти местном самолёте, имеющем мотор из Атлантиды. Во-первых, он практически бесшумный, а во-вторых, ему не требуется топливо, а лететь он может, хоть вокруг земного шара. К Тебризу подлетели к обеду, покрыв расстояние в 1200 км за 4 часа. Нашли безлюдное место вблизи города и посадили там самолёт, на лужайке. Снега не было, но погода стояла дождливая и холодная. Определились по карте, и Иманкулов направился в город, а мы занялись маскировкой самолёта.
Договорились, что будем ждать его 5 дней. Нарубили веток и заложили ими самолёт. На крайний случай, я был готов отстреливаться из пулемёта и, в случае опасности, вылететь отсюда, чтобы вернуться через три дня. К счастью, несколько путников, прошедших к городу невдалеке от самолёта, не заинтересовались кучей веток, я же, сидел в самолёте у пулемёта, а ординарец с автоматом, под самолётом. Иманкулов вернулся через 2 дня. Ему удалось благополучно добраться до Тебриза и там он, дав одному из слуг, вышедшему на улицу, серебряную пайцзу и золотую монету, попросил передать Боракчин со словами, что к ней прибыл гонец.
В разговоре с ханшей, договорились, что она пошлёт сообщение Хулагу о необходимости срочной встречи с посланцами совета десяти. Мы навестим её через месяц и последуем в город, который укажет Хулагу, для переговоров. Мы тут же отправились обратно. От Тебриза до Шемахи не более 300 км, поэтому Боракчин успеет связаться с Хулагу за месяц и уговорить его встретиться с нами. Мы вновь прибыли в Тебриз 2 марта.
Иманкулов сходил в город и получил ответ от Хулагу, который был готов с нами на переговоры и приглашал в Шемаху. Мы взяли с собой Боракчин с телохранителем и вылетели к Шемахе. С трудом найдя посадочную площадку, для чего кружили вокруг города почти час, посадили самолёт. На этот раз на переговоры отправился я, с ординарцем и Боракчин, с телохранителем. Телохранитель с Иманкуловым сначала зашли в ближайший кишлак и купили в нём арбу с конём, чтобы везти ханшу и 3 коня для себя.
Я оделся в одежду монгольского тысячника, ординарец в добротный доспех сотника. Въехав в город, проследовали к резиденции Хулагу. В городе было полно войск, Хулагу опасался наступления Джучидов. Хулагу принял нас, и мы провели совещание. Хан был моим ровесником, но выглядел неважно. Болезни преследовали его, и он должен был умереть всего через два года, не дожив до 50-ти. Хулагу был нам предпочтительнее тем, что, будучи буддистом, терпимо относился к христианам.
Несторианами были, его старшая жена Докуз-хатун и лучший полководец Китбуга. Мы предлагали совместные действия против Берке. Роль Хулагу заключалась в том, чтобы со своим войском, ещё не переоформленном и насчитывающим всего чуть больше 30 тысяч, осадить Дербент, чтобы вызвать ответные действия Джучидов, заставив их выступить в поход. Наши войска, воспользовавшись отвлечением основного числа воинов в поход на Кавказ, захватят Булгар и Сарай, а другая часть перехватит войска Берке в месте их сбора, это примерно на месте будущего города Ставрополя.
Туда должны будут подойти войска Ногая с запада и аланы с адыгами с юга. Мы постараемся разгромить их по частям, не дав соединиться. Весь Ширван возвратится Хулагу, и мы подпишем договор о взаимодействии в последующих кампаниях против египетских мамлюков и Чагатайского улуса. Хулагу согласился. Боракчин давала слово, что она ручается за нас. В случае полного разгрома Берке, на трон Улуса Джучи, сядет Туда –Мунке, до совершеннолетия которого, Боракчин будет исполнять обязанности регента. Выступление Хулагу назначили на апрель 1263 года.
Боракчин и её сына, мы забирали с собой, чтобы по взятии Сарая, немедленно оставить их там. На следующий день мы вернулись в Тебриз, забрали сына Боракчин и 5 марта вылетели в Маргелово, где провели совещание. С открытием навигации, в конце апреля, мы должны будем начать действия. Как только мы получим известие о выступлении войск Джучидов в поход, немедленно отправляемся и мы. Отряды из Москвы, Маргелово, Шахтёрска, отплывают на кораблях из Рязани. В Муроме и Кстове к ним присоединяются остальные и они двигаются к Булгару, где штурмом захватывают город и резиденцию Берке в нём.
Там оставляют гарнизон из обычных солдат, в количестве трёх полков –около 7 тысяч и следуют к Сараю, который также захватывают и оставляют в нём Боракчин с Туда-Мунке, объявив их законными правителями улуса. Там также оставляю гарнизон в 3 полка и следуют в Каспий, к устью реки Маныч, по которой плывут к месту сбора, до тех пор, пока глубина реки позволяет. Далее, следуют пешком к месту общего сбора, держа связь по рации и проводя разведку самолётами.
Марченко и Зотов, из Перново и Юрьева, следуют в обход Европы уже в середине апреля и прибывают в Азовское море, к устью реки Кубань, где объединяются с нами, и мы продвигаемся по реке настолько, насколько позволит глубина реки. Дальше действуем по обстановке. Оставив Боракчин в Маргелово, я возвращаюсь в Ростов. Между тем, из Гармене сообщают, что никейские войска появились в близости от наших земель. Вифиния, провинция, лежащая с нами по соседству, сильно пострадала в результате подавления бунта против императора.
Десятки тысяч людей были убиты, а оставшиеся обложены тяжёлыми налогами, в результате чего, у нас в Пафлагонии, а частично и в Кастамоне, появились беженцы, преследуемые войсками Никеи. К тому же, император Михаил был недоволен передачей в наши руки порта Синоп. Хотя тот продолжал оставаться никейским городом, Михаила тревожила возможность восстания жителей и перехода его под власть Трапезунда.
Для недопущения этого варианта, к Синопу были посланы войска по суше и по морю. В Гармене стоял наш гарнизон из 200 человек, вооружённых пулемётами и имеющим одну САУ, а также корабль «Синоп». Этими силами, Гармене мог сразиться, по крайней мере с 2-3 тысячами пехоты и с любым количеством галер противника. А вот в Синопе, наших войск не было, и послать их туда, до начала навигации, было невозможно. Однако нас, судьба Синопа, не волновала. Пусть никейцы войдут в город. Ради Бога! Там и без них имеется сильный гарнизон и часть морского военного флота.
Убедившись в верноподданнических чувствах пафлагонцев, войска вернутся. Нет смысла держать здесь большую армию. Но в апреле, мы пошлём в Гармене ещё сотню драгун и батарею пушек. В это время, литовский князь Миндовг, прошёлся со своим войском по Польше, разорив Плоцкое княжество, Кульм, убив мазовецкого князя Земовита, врага пруссов, побил волынян, захватив в плен князя Романа Даниловича, которого позднее убил Войшелк, сын Миндовга. В союзе с Александром Невским, напали на рижское архиепископство, нанеся ему большой урон.
Но на Юрьев и Перново, напасть не посмели. К этому времени Миндовг присоединил к своему княжеству Полоцк, Гродно, Витебск, выйдя на границы Смоленского княжества. Марченко и Зотов могли бы, пользуясь случаем, захватить всё архиепископство Рижское, но наше грядущее выступление не позволяло.
Апрель –май 1263 года. Корабли с войсками Марченко и Зотова, вышли из Юрьева и Перново и направились к Кубани. Сверяясь по рации, к Ростову подошли корабли из Воронежа и Шахтёрска. Далее, мы отбыли к Кубани, где 8 мая встретились с флотом из Эстляндии. Самолёты постоянно обследовали территорию Приазовья, ведя наблюдение за войсками Ногая, уже перешедшим Дон и следующим вдоль реки Кубань к месту соединения с войсками Берке, марширующими из Сарая напрямик, к центру бывших аланских земель, куда прибывали войска алан и адыгов.
Войска Хулагу осадили Дербент, но не усердствовали, только обозначив попытку его захвата. Тем временем, Судейкин и Винокуров, прихватив Семёнова и Забуирова, проследовали по Оке в Волгу и подошли к Булгару 9 мая. Пройдя прямо к пристани, открыли огонь из пушек по городу. Десант ворвался в город, преодолевая сопротивление оставленного здесь тумена монголов, состоящего, в основном, из приволжских народов, однако упорно сопротивляющихся.
В течении трёх часов, враг бы разбит, потеряв до 7 тысяч убитыми и пленными, а его остатки закрылись в цитадели города. Судейкин выслал гонца к осаждённым с предложением сдаться законному наследнику Туда-Менгу. Видя своё безвыходное положение и сбитые с толку, остатки войск сдались. Боракчин переговорила с темником, командовавшим защитниками крепости, и убедила его перейти на свою сторону. Оставив три полка в городе, Судейкин забрал с собой сдавшихся джучидов и проследовал к Сарай-Берке.
Город вообще не имел укреплений, уверенный в своём могуществе и поэтому, выпущенные на него, перешедшие на нашу сторону 3 тысячи джучидов и десант, уничтожили сопротивляющихся монголов. Бои носили крайне ожесточённый характер. Было уничтожено и пленено до 12 тысяч защитников и потеряно почти 300 наших солдат. Не менее 5 тысяч человек прорвались из города в степь.
Судейкин оставил гарнизон и Боракчин с сыном, предоставив ей право и возможность провести коронацию Туда-Мунке. Забегая вперёд, коронация состоялась под страхом казни недовольных и на наших, так сказать, штыках. Оставившие город монголы, вернулись и приняли присягу новому хану. Это произошло в течении последующей недели, к 20 мая. Флотилия продолжила путь и прибыла к устью Маныча 12 мая, обогнав идущих пешком джучидов хана Берке.
А мы, 10 мая, медленно следуя за тремя туменами ногайцев, нащупали дно Кубани и были вынуждены остановиться, чтобы дальше следовать за ними пешком. Надо сказать, что ногайцы, как нация, только начала формироваться и в этом участвовали такие народы, как Сираки, Уйсуны, Канглы, Мангыты, Булгары, Кипчаки, Асы, Баысы, Бодыраки, Кобаны, Байдары, Мажары и другие, обитавшие в Прииртышье, Северо-западной Монголии, Средней Азии, Приаралье, Нижнем Поволжье, Северном Кавказе, Крыму, Северном Причерноморье, Подонье, Приазовье, прибывшие с монголами и, частью, живущие здесь. Все эти, близкие по языку и расе, народы, смешались, образовав единую нацию, названную по имени возглавившего этих людей, хана Ногая.
Разгром войск хана Берке
Высадившись на берег, наши войска погнались следом за Ногаем и 11 мая, к обеду, наш авангард из казаков, скачущих на 200 лошадях, прихваченных с собой, вышел на расстояние прямой видимости от арьергарда противника. Заметив следующих за ними, Ногай остановился и выслал за казаками разведку, чтобы определить нашу численность. Мы имели огромное преимущество в том, что точно знали расположение и количество ногайцев.
К вечеру, Ногай убедился, что его настигают крупные силы противника и решил дать сражение. Наше количество слегка превышало 30 тысяч человек, то есть наши силы были равны. Обе стороны переждали ночь и с утра 12 мая, начали выстраиваться для боя. Проходя по землям адыгов, Ногай присоединил к своему войску примерно 5 тысяч их воинов, доведя количество своей армии до 35 000 человек. Расположив свой обоз за своей спиной, войска Ногая выстроились в одну линию.
Все они были конными, в то время, когда у нас было всего 200 человек кавалерии. Мы выставили впереди, в одну шеренгу, драгун с ружьями, которые должны были после первого залпа, немедленно забежать за наши пушки, установленные в один ряд с промежутками между ними в 4-5 метров. Пушек было 80, занимающих линию в полкилометра. Предполагалось, что при подходе врага на расстояние в 30-40 метров, на них кинутся пехотинцы с пиками и пистолетами.
На флангах поставили по две САУ, по БРДМ и по 10 тысяч солдат. В резерве оставались 800 легионеров и 1000 юнкеров 3-го курса. Наши 200 казаков, выехали вперёд, и помчались на врага, посмеявшегося этой выходке. За 100 метров до линии ногайцев, казаки повернули обратно. Следом за ними ринулись 20 тысяч кавалеристов, растянувшись по фронту более, чем на 2 километра, имея глубину строя в 20 всадников. 15000 человек остались в резерве.
Ощетинившись копьями, конная лава катилась катком на наш строй, грозя его втоптать в землю. С расстояния в 300 метров, открыли огонь орудия и пулемёты БРДМ и САУ, а следом и гладкоствольные пушки. Ещё через полминуты начали стрелять драгуны и с ними арбалетчики солдат. А со 100 метров, лучники. Передние ряды ногайцев рухнули на землю. Картечь проделывала в их рядах целые улицы. В первые 2-3 минуты, ногайцы потеряли до 5 000 убитыми и ранеными, рухнувшими с коней, и самих коней, упавших на землю, создав громадную кучу малу, остановив скакавших сзади, которые начали объезжать упавших.
Это заняло целую минуту, за которую, пушки перезарядили и выстрелили по начавшим набирать скорость кавалеристам. Вновь открыли огонь драгуны, пулемёты и орудия САУ. Едва выжившие ногайцы выбрались из заварухи, как выросла новая куча тел. Кони задних рядов вставали на дыбы, скидывая седоков. Ногай заметил замешательство и послал 10 000 всадников резерва на правый фланг. Между тем, первая волна нападающих в центре, всё-таки достигла пушек и пробираясь между ними, ринулась на сплочённые ряды нашей пехоты, вставшей на её пути.
Потерявшие скорость всадники, разрозненные и фактически превратившиеся в толпу, подъехали к первым рядам солдат и сдерживаемые копьями, пытались прорубиться вперёд, постоянно подвергаясь обстрелу из всех видов оружия. Это им не удавалось, но ногайцы, визжа от ярости и боли, швыряли копья и булавы в наши ряды, а кое-кто умудрялся стрелять из луков. В это время, новый тумен приблизился к нашему правому флангу. Навстречу ему выехал БРДМ, поливая наступающих из пулемёта, автоматов и пушки, а заодно давя и сшибая всадников своим корпусом.
Но 10 000 человек – это мощная сила! Встреченная пулями из ружей, арбалетными болтами и пулемётами, теряя сотни и тысячи убитыми, они также, уже потеряв скорость, подобрались к первым рядам пехоты и махали мечами, не в силах достать врага. Но всему приходит конец. Потеряв до 60% состава, ногайцы начали разворачиваться и уходить, понимая, что они не могут нанести нам вред. Им вслед продолжали стрелять и вырваться удалось немногим.
Сам Ногай, поняв всю бесперспективность битвы, с последним резервом, помчался впереди отступающих, в сторону места встречи с Берке. К сожалению, нам не на чем было преследовать убегающих ногайцев. В битве пришлось участвовать и всем членам совета. Отличные доспехи спасли от стрел и ударов мечей. Бой продолжался около часу. Потери ногайцев ошеломляли. На земле лежали не менее 25 000 убитых и раненых. В плен попали около тысячи. У нас тоже были потери.
Более 200 человек погибли и примерно 300 были ранены. Почти все раны были колотые, от стрел или копий, потому что достать нас мечами, ногайцам не удалось. До 10 000 ногайцев ушли. Мы передали по рации Судейкину, что навстречу ему двигаются 10 000 ногайцев. Однако, оказалось, что наши друзья, ещё только входят в устье Маныча. Мы продолжили движение, оставив на месте боя пленных и полк солдат (примерно 2250 человек).
Их задачей было: собрать все ценные вещи с убитых и похоронить их, используя тысячу пленных. Обследовав захваченный обоз из тысячи повозок, нашли и поставили шатры, в которые определили раненых. С нами прибыли 50 врачей и более 200 медбратьев и санитаров. В шатрах поставили столы и немедленно занялись ранеными. Здесь же оставили всех 1000 казаков, чтобы переловить как можно больше лошадей и следовать за нами. У нас не было обоза, так как обычно, мы не уходили далеко от своих кораблей.
Поэтому, в этом случае, повозки ногайцев с продуктами, повезли следом за наступающей армией. Я вылетел на самолёте, для наблюдения за противником. Ногайцы скакали в направлении места встречи, быстро удаляясь от нас. Я догнал их и сыпанул на их головы два контейнера флешеттов, 400 штук. Угодил довольно точно, много воинов рухнули с коней, а я пролетел дальше и обнаружил армию Берке, всего в 80 км от реки Маныч. Выходило, что удирающие ногайцы встретятся с Берке через два дня на реке, в месте, куда, как раз, через это время, прибудет флотилия Судейкина.
От него также отправили самолёт разведчик, так что они не пропадут. Армия двинулась дальше, уже с обозом, а через день её догнали казаки с пятью тысячами лошадей и сами верхом. Так что к месту встречи подошли 15 мая, имея 6000 кавалерии. Коней наловили больше, но около тысячи оставили в лагере, а ещё несколько тысяч разбежались по горам, где многих поймали местные жители, а другие достались волкам и медведям. Разведка доносила, что войска Берке и Ногая соединились у Маныча и направились в нашу сторону.
Из Сарай-Берке, наш посол сообщал, что, по их сведениям, с Берке следуют 11 туменов войска, среди которых 20 тысяч наших Российских, 25 тысяч Владимиро-Суздальцев, 10 тысяч из народов Поволжья, 15 тысяч булгар. Однако, самыми опасными будут воины, которые попали к монголам в качестве дани, ещё детьми и были воспитаны по типу мамлюков или янычар. Таких в армии 30 тысяч, а ещё 10 тысяч монголов. С учётом ногайцев, против нас идут более 120 000 человек. Очень большая сила.
Мы соединились и решили ожидать Берке в этом месте. Его армия должна была подойти завтра к обеду. Наше место находилось в самой середине между Азовским и Каспийским морями, на 50 км южнее реки Маныч. Берке продвигался в нашу сторону четырьмя колоннами, имея ширину по фронту до 20 км. В каждой колонне находилось примерно по 30 тысяч воинов, со своим обозом и командующим.
Одну из колонн возглавлял Бурундай, другую Берке. Ещё две колонны Менгу-Тимур, внук Батыя и хан Тутар. Однако, встреча состоялась 17 мая. Авиаразведка обнаружила, что отряд из 20 000 человек, под командой Ногая, направился в обход и, скорее всего, планирует нападение на наш левый фланг во время боя. Навстречу ему направили 5 000 драгун на лошадях, чтобы они успели найти и занять подходящую позицию для засады.
Ну а мы, начали выстраиваться, ожидая появления джучидов. Схема была обычная для нас. На пути подхода поставили все 180 пушек. Нам повезло с полем боя. Это был распадок между двух высоких холмов, шириной в 2 км. В обе стороны за холмами, начинались горы, так что войско Берке непременно пойдёт этим путём. Вроде бы 2 км совсем немало, но для двух армий с общим числом комбатантов в полторы сотни тысяч, довольно тесно.
Наши пушки растянулись почти по всей ширине распадка, с интервалом в 4-5 метров. Между некоторыми пушками установили пулемёты, в количестве 54 штуки. Это были все наши пулемёты, имевшиеся на вооружении, не считая тех, что стояли на кораблях. В каждом нашем филиале оставили всего по одному пулемёту. На флангах поставили по БРДМ и САУ. Впереди выставили шеренгу драгун в 8 000, которые после двух залпов, должны были быстро убежать за пушки и выстроиться за ними. В случае прорыва джучидов через пушки, драгуны должны были забежать за спины копейщиков и стрелять оттуда. 800 легионеров укрепили левый фланг.
Они должны были, беспрерывно расстреливая противника, опрокинуть его правый флаг и погнать в середину сражающихся, чтобы создать сумятицу. Ещё осенью, вместе с пополнением, в Орду были отправлены три наших пропагандиста, которые должны были убедить призывников из России, повернуть оружие против джучидов. Я уже не называл их монголами, так как те остались в прошлом. Кораблям флотилии из Маргелово, было приказано дойти до места переправы через Маныч и ожидать там отступающих джучидов, так как мы были убеждены, что победа останется за нами.
Наконец появились войска Берке. Между прочим, у него имелись пушки. Несколько наших, которые замылил у нас ещё сам Батый и около 30 своих, так называемых, тюфяков, имеющих длину ствола в 4-5 калибров, стреляющих навесом, как миномёты, но всего на 300- 400 метров. Берке, заметив, что у нас отсутствует кавалерия, а наше число вдвое меньше его армии, оставил пушки в тылу, а, как и Ногай, решил смять нас одной атакой тяжёлой кавалерии, которой у него было 20 тысяч.
Их он и поставил в середине, а с обеих флангов, во всю ширину распадка по 30 000 обычных кавалеристов. 20 000 оставалось в резерве. Бой начался в 16 часов дня с атаки джучидов. Лавина в 80 000 конников, начала набирать скорость, выставив вперёд копья. Ещё за 800 метров, по атакующим забухали миномёты, но потеря даже нескольких сотен, для такой массы, была не заметна.
Мы, однако, передумали отбивать атаку драгунами с гладкоствольными ружьями. Слишком уж невелика их убойная дальность против тяжёлой конницы и немедленно дали приказ отойти им к пушкам, чтобы вести огонь вместе с ними. Отход драгун подстегнул джучидов, подумавших, что мы испугались. Однако, с расстояния в 400 метров, открыли огонь пушки и пулемёты. За минуту пулемёты выпустили по ленте, а пушки выдали по 2 выстрела.
Как водится, образовалась громадная куча убитых и упавших, которая затормозила стремительный бег конной лавы и задние ряды продолжили наступление, снизив скорость, чтобы пробраться между павшими. Расстояние сократилось до 150 метров и начали стрелять драгуны. Пушки дали ещё по 2 выстрела, а пулемёты, перезарядившись, продолжили косить наступавших.
В атакующих было послано более 7000 картечных зарядов, выпущено 20 тысяч пуль из пулемётов, 32 000 пуль из ружей, не считая пуль из карабинов и автоматов, а также стрел арбалетов и луков. И всё это за 6-7 минут. Наверное, более половины наступающих полегли в эти минуты, но оставшиеся, достигли пушек и рубя канониров, удирающих в тыл, упёрлись в щетину 40 000 копий. Одновременно с этим, наши легионеры, уничтожили огнём автоматов и карабинов правый фланг противника и зашли сбоку на атакующий центр. А вот левый фланг, состоящий из россиян, вдруг остановился и тоже ринулся на центр.
Берке, не дождавшись атаки засадного полка Ногая, послал в бой монгольский тумен. Однако, в центре боя, творилось что-то непонятное, на джучидов, бившихся с копейщиками и осыпаемым из-за спин последних стрелами и пулями, навалились с обеих флангов, окружая. Тут –то, в общую кучу, врезались ещё 10 000 монголов, по которым успели выпустить несколько десятков мин. Началась свалка.
Избиваемый центр не выдержал и побежал, столкнувшись с атакой резерва Берке, а за ним шли маршевым строем копейщики, из-за которых не прекращали стрелять драгуны. Вперёд вырвались наши БРДМ, САУ и поливая огнём наступавших монголов врубились в их ряды, вызывая панику и сумятицу. Крупнокалиберные пулемёты разрывали противника в клочья, а сзади пошли в атаку 800 юнкеров с ружьями, стреляя залпами, не давая противнику приблизиться к ним ближе 50 метров.
Бой начал сдвигаться в сторону ханов, стоящих с последним резервом в полукилометре сзади сражающихся. В это время, в толпу сражающихся, наскочили наши 1000 казаков и начали рубиться с верховыми. Ещё через пару минут к казакам присоединились до 2000 драгун, покинувших поле боя с засадным полком Ногая, который был уже уничтожен из засады. 3000 кавалеристов остались на поле боя с остатками отряда Ногая, вылавливая и уничтожая уцелевших.
Наконец ханы сообразили, что у них нет ни одного шанса и они, во главе с Берке и 10 000 оставшихся воинов резерва, поскакали прочь. Увидев эту картину, бой практически прекратился и, все джучиды, сумевшие выскочить из свалки, помчались следом за ханами., а те, кто был в середине и не мог оттуда выбраться, начали массово сдаваться. Только отборные «янычары», в основном тоже русские, бились до конца, но в неравных условиях полного окружения.
Стало смеркаться, но бой продолжался, пока было что-то видно. А потом разошлись. Время было половина десятого. Смутно различались отдельные удирающие группы всадников и убегающих пешком. За убегавшими не стали гнаться в темноте. 4 САУ, 2 БРДМ и два ЗИЛ 131 отъехали в сторону и, включив прожектора, осветили общую картину боя. Наших раненых вытаскивали и несли в установленные шатры лазареты.
Раненых врагов, тоже несли туда, но укладывали снаружи шатров, чтобы принять их после того, как окажут помощь своим. Однако, среди пленных, тоже оказались лекари, которые делали перевязку джучидам. Пленных тоже хватало. Их сгоняли в одну толпу, освещаемую прожекторами. Мы выставляли караулы, чтобы не подвергнуться нападению уцелевших врагов и по очереди пытались спать, хотя это удавалось не всем. Вслед за убегающими, выслали 5000 конных, а затем, переловив в течении трёх часов, ещё 5000 коней, послали ещё отряд. Коней продолжили ловить и к утру вслед за этими, ушли ещё 8000 всадников, то есть общим числом в 18 тысяч. 18 мая.1263 года. Пятница. С рассветом, после завтрака, послали вдогон ушедшим ещё 5000 верховых, а сами начали считать потери и оценивать результаты боя. Все не выспались, адреналин в крови едва угомонился к утру. Поле боя было завалено трупами. Построили выживших, провели перекличку. Из наших вдогон за Берке погнались группами, с интервалами по 3 часа, 23 000 человек во главе с Иманкуловым, Марченко, Тепловым и Семёновым. Остались 29 820 человек. Наши потери составили чуть более 6 тысяч убитыми и примерно 5 000 ранеными, которым оказывали помощь.
В строю оставались почти 24 000. Остались в живых, из перешедших на нашу сторону россиян, 18700 человек и сколько-то раненых, пока ещё не подсчитанных точно. Пленных оказалось где-то 17 000 и какое-то количество раненых. Пленных, как водится, заставили собирать убитых в кучу и копать большой ров для погребения. Наших убитых решили хоронить отдельно. Выбрали ровную площадку и на ней начали рыть могилы. Я и Зотов, вылетели на разведку. Время уже подходило к 9 часам утра.
Завтракали чёрствыми лепёшками с сушёным конским мясом из запасов захваченного обоза. Мы полетели двумя самолётами, рядом, на север, держась на расстоянии между собой в 3-5 км. Под нами, группами и по одиночке, встречались воины Берке, двигающиеся к Манычу. А у переправы через Маныч шёл бой.
Наши 14, разного ранга. кораблей, растянулись по реке, не позволяя джучидам переправится через неё, хотя единицам это удавалось, и они скакали на север к Сарай –Берке, не зная, что город уже наш. Основная масса отступающих, осознав бесполезность попыток переправиться, свернули вдоль реки и поскакали в сторону Азовского моря и Ростова. На первый взгляд, их оставалось 13-15 тысяч.
Не меньше двух тысяч погибли при попытках перейти реку и 2-3 тысячи всё-таки смогли её перейти и ускакать в сторону Сарай-Берке. Мы свернули за отступающими и пронёсшись над ними по три раза, высыпали на них по 6 контейнеров флешеттов, в каждом по 200 стрелок. Толпа рассыпалась в стороны. За ними гнались 10 000 наших драгун на конях, ещё 13 000 отстали на 2-3 часа, но продолжали гнаться. С этого места до Ростова было около 250 км, это не меньше 3-х дней скачки.
Но, скорее всего, Берке перейдёт реку через 15-20 км и попытается уйти к своей столице. Все ханы живы, кроме Ногая, погибшего при попытке обойти нас во время боя и попавшего в засаду. Там пленных не брали и уйти удалось немногим. Но отряд не сможет скакать с такой скоростью постоянно, к тому же, хан Берке не здоров и долго не продержится в седле. Уж его-то наверняка догоним.
В самом деле, через сутки, 19 мая, Берке догнали. В коротком сражении были уничтожены до 10 000 его воинов, в том числе все ханы, сопровождавшие его в походе. кроме Менгу-Тимура, примерно 3 000 воинов сдались, а с ними Бурундай и сам Берке. Ещё 2-3 тысячи рассыпались мелкими группами и ускакали в разных направлениях. Я и Семёнов, в течении дня, выискивали группы беженцев и сбрасывали на них флешетты. Но Менгу-Тимур, самый значительный хан из Джучидов, ускакал и добрался до Сарай-Берке и даже, въехал в город, не зная, что он захвачен нами. С ним прибыли всего двести нукеров. Оповещённые о его бегстве, наши войска ждали его прибытия.
