Kitabı oku: «Хан Батый и десантники. Книга 6. Могущество. Альтернативная история с попаданцами», sayfa 19
Ничего не подозревающие монголы, были окружены и сдались. Потом в город, в течении недели, прибывали бежавшие от разгрома отдельные воины и группы, которых арестовывали и помещали в созданный за городом лагерь военнопленных. А мы, в это время, занимались организацией похорон и сбора добычи. Только 25 мая, мы закончили все мероприятия по приведению в порядок наших дел.
В результате сражения, на поле боя было собрано и похоронено около 60 000 джучидов и 6220 наших. Ещё было уничтожено 25 тысяч ногайцев во время схватки с ханом Ногаем. Примерно 15 000 джучидов погибли во время преследования и попытки переправиться через Маныч, под обстрелом с кораблей. Итого выходило до 100 000 погибших. В плен сдались более 20 тысяч и 18700 человек перешли на нашу сторону.
Это были наши земляки, отправленные на службу в Орду на 5 лет. Пленным и перешедшим на нашу сторону, объявили, что они остаются служить в Орде, но уже в качестве подчинённых нового правителя Улуса, хана Туда-Менгу и его матери Боракчин. Те, кто уже отслужил 5 лет, будут демобилизованы и могут возвращаться домой. Отказавшихся не нашлось. Этих, почти 36 000 человек, отправили в Сарай-Берке, присягать новому правителю.
К Хулагу хану вылетел Семёнов, чтобы сообщить о результатах битвы. Узнав, что хан Берке разгромлен, Дербент сдался. Его гарнизон из 5000 воинов, по нашей просьбе, был отпущен и отправился своим ходом в Сарай Берке, на службу Туда-Менгу. Хулагу достался весь Ширван. Его заверили, что мы теперь союзники и между нами будет мир и дружба. Нам достался огромный обоз в почти 10 тысяч повозок.
Были и деньги, которые мы сосчитали и их оказалось 250 000 золотых динаров, 420 000 серебряных дирхемов и несколько мешков медных монет. Огромное количество оружия и доспехов, продуктов, отары овец, стада коров и быков, десятки тысяч лошадей и т.д. Из добычи, поделили и передали всем участникам экспедиции определённую часть. Для особо отличившихся в боях, выдали по 20 динаров, участникам боевых действий по 10 динаров и 10 дирхемов, а остальным по 3 динара и 4 дирхема. Были ещё деньги, найденные у убитых.
Победившим досталась вся одежда, снятая с убитых, их украшения и ценные вещи. Казакам раздали по 10 коней, и они были вынуждены уезжать домой на них, так как на корабли эти кони не помещались. Отобранные и найденные, особо ценные предметы, инкрустированное золотом и драгоценными камнями, оружие, мы забрали себе, чтобы сохранить в сокровищнице, а позже выставить в музее.
Всё остальное мы решили передать Боракчин, для вооружения и содержания армии. Так что, почти весь обоз, был отправлен обратно с бывшими пленными, под командой действующих командиров. В один из дней. к нам пожаловала делегация Зихов (Адыгов) и Алан, проживающих в этих краях. Примерно две сотни стариков и воинов, в том числе несколько князей, пришли поклониться нам и заверить в своей преданности. Им было объявлено, что для них, всё остаётся по-прежнему. Они должны будут продолжать выплачивать оговорённую ранее дань, новому хану.
Но им отменяют обязательную выдачу каждого десятого человека в Орду, кроме тех парней, которые будут служить в армии Орды в течении 5 лет. Эта новость невероятно обрадовала кавказцев, и они ушли, радостно обсуждая услышанное. Итак, кампания завершена, и мы возвращаемся по домам. Зотов и Марченко уплывали в Эстляндию, мы в Ростов и Воронеж, а Судейкин, с остальными, по Волге к Сарай-Бату, чтобы распорядиться там и организовать новое правительство
Построение нового государства
28 мая – 30 июня. 1263 года. Мы добрались до своих кораблей, ожидающих нас на реке Кубань, и погрузились в них. Между прочим, Марченко и Зотов доложили, что в Константинополе с них взяли деньги за пользование проливом Босфор. По 15 золотых солидов с корабля. Это был настоящий грабёж. Мы решили, пока все вместе, наведаться к императору Михаилу и полечить его от болезни, называемой «самодурство». У нас был уговор с Иоанном Ватацем, с нас денег за проход и за постой в бухте, не брать. Сначала мы посетили Гармене.
Убедились, что там всё обстоит вполне мирно, люди отдыхают. Комендант доложил, что в Гармене никто не заглядывал, но в Синоп прошли несколько галер, а по суше прошёл большой отряд. Мы оставили в Гармене дополнительно 200 драгун, но только до выявления всех подробностей и отправились в Синоп. Наши 8 кораблей класса «Варяг» и 6, класса «Аскольд», вошедшие в порт Синопа, вызвали ажиотаж.
В порту стояли 18 военных галер, на палубе которых, сгрудились военные, со страхом наблюдая за тем, как наши исполины, битком набитые солдатами, причаливают к пирсу. Конечно, слово «исполины», в этом случае, понятие образное, но для этого времени, наши корабли превосходили военные галеры во много раз. Зная, что Андреевский флаг на мачтах, обозначает союзников Никеи, никто особенно не взволновался, но это явление вызвало некоторую озабоченность у командиров прибывших сюда отрядов.
После разгрома армии восставших в Вифинии, войска Никеи проходили по всем провинциям, выискивая недовольных новым императором и жестоко карали непослушных. Вот и сюда заглянул отряд, в количестве 3 тысячи человек и 15 военных галер с тысячью воинов десанта, не считая моряков. Командовал войсками новоназначенный эпарх Пафлагонии, Алексей Диоген, а с ним вместе проводил ревизию портов катепан Лев Торник.
Я и Теплов, в сопровождении сотни легионеров, прибыли в свою резиденцию, занятую сейчас вышеуказанными лицами и испуганным, исполняющим обязанности кефалия, Филоном Умпертопуло. Мы громко осведомились у гостей, чем мы обязаны их присутствием. Уже оповещённые о нашем прибытии, эпарх и катепан, смущённо промямлили, что они выискивают бунтовщиков. Мы с Тепловым объявили, что мы всецело стоим за нового императора и сами разберёмся с недовольными. Сейчас мы направляемся прямиком к Михаилу Палеологу с новыми предложениями относительно добрососедских отношений.
К слову, заметили, что наша колония в Гармене, обеспокоена присутствием большого количества войск и просили держаться от неё подальше. Эпарх и катепан заверили нас в том, что они будут придерживаться правил приличия. На этом мы расстались и тут же направились в Константинополь, куда прибыли 30 мая в субботу, после обеда.
Огромный флот, входящий в порт, вызвал панику. Но натягивать цепи на входе, уже было поздно. К тому же, здесь никогда не ожидали опасности со стороны Чёрного моря. Хотя, принадлежность кораблей угадывалась, но повод их прибытия был не понятен. Стража кинулась закрывать ворота Святой Варвары, но высыпавшие на причал солдаты уже оккупировали следующие ворота- Святого Евгения.
Причём, они не пытались применять оружие, а просто встали в них толпой. Мы выпустили 10 000 солдат, которые встали перед ещё одними воротами, называвшимися воротами осужденных. К нам подошёл начальник стражи, вытирая вспотевший от страха лоб. Меня он видел ранее и знал, поэтому обратился ко мне:
– Вы что-то желаете, игемон? Я ответил, что хочу поговорить с императором. Тот попросил: – Вы не будете так любезны, игемон, что прикажете вашим людям не заходить в город таким большим количеством? Горожане могут испугаться.
– Не беспокойся – отвечал я. – Они останутся здесь.
– Благодарю вас, игемон!
Я взобрался на подведённого мне коня и в сопровождении полусотни драгун, поскакал ко дворцу. Ворота дворца оказались закрыты. Я постучал в них рукоятью меча. Вышел начальник охраны.
– Простите, игемон, император вас примет, но одного.
– Ладно, согласился я и, соскочивши с коня, направился во дворец, велев драгунам ожидать меня снаружи. Проходя через комнаты дворца, я встречал испуганные взгляды придворных, шепчущихся друг с другом. Наконец, я вошёл в приёмную императора и в малый зал, где нашёл его, расхаживающим по настеленным на полу роскошным коврам. Слегка наклонив голову, изображая поклон, я приветствовал императора. Михаил тут же подошёл ко мне и, приобняв за плечи, заговорил:
– Здравствуй дорогой! Я очень рад тебя видеть! Никто из вашего совета десяти, до сих пор не посетил меня после моего коронования. Я уже собирался позвать кого-нибудь из вас, ведь нам есть что обсудить. Мы близкие соседи, православные и я помню, что император Иоанн Ватац очень вас ценил, а с тобой даже катался в какой-то самобегающей повозке, не так ли?
Я подтвердил этот факт. – Да что же мы стоим? – воскликнул Михаил и предложил мне сесть за стоящий у стены большой стол. Я подождал, когда он сядет и уселся сам.
– Рассказывай же, мой друг, что привело тебя ко мне? – спросил он. Мне сообщили, что с тобой целая армия? Ты собрался на войну? Может быть, я могу тоже чем-то помочь?
Его речь лилась потоком, а тон был участливый и дружеский.
– Ваше императорское величество – начал я. – Я не на войну, а с войны. Только что, наш совет десяти, стал самым главным органом в улусе Джучи. Теперь, все вопросы, связанные с бывшим ханом Берке, вы будете решать с нами, а точнее, лично со мной, так как я нахожусь к вам ближе других. А обращаться ко мне, как и к другим членам совета, вы теперь будете на Вы, и называть «господин советник». Я пока не буду требовать от вас платить нам дань, но этот вопрос мы рассмотрим обязательно. А пока, я хотел бы спросить – вы что, хотите требовать у нас оплаты прохождения по проливу?
– Что вы, господин советник! Ни в коем случае! Наш договор, заключённый ещё при Ватаце, остаётся в силе. Ведь мы же друзья и союзники!
– Ну вот и прекрасно! – резюмировал я. – Наше решение относительно дани и другие вопросы, мы обсудим позже, через послов. А я должен вернуться к себе. До свидания! Я ушёл, оставив Палеолога в раздумьях. Через два часа наша флотилия покинула бухту Золотой Рог и направилась домой. А корабли Марченко и Зотова в Юрьевскую комендатуру. Мы вошли в порт Ростова 4 июня. Я и мои солдаты начали высадку, а корабли Теплова и Коверды, пошли дальше, в Воронеж и Шахтёрск.
Другая эскадра, во главе с Судейкиным, пройдя по Каспию, 31 мая подошла к Сарай-Берке. Судейкин с Забуировым, Семёновым, Винокуровым прошли во дворец Берке, где уже разместились Боракчин с Туда-Мунке и своим двором. Пригласив Боракчин, начали совещание. Прежде всего, Судейкин, извинился перед ханшей за голую правду, которую он вынужден ей сообщить. А далее следовало:
– С этого момента, вся власть в улусе, будет принадлежать совету десяти. Боракчин и Туда-Мунке, вы будете исполнять только представительские функции, не имея решающего голоса, но ваши советы будут приняты во внимание.
Мы уже однажды играли в такую игру, когда ханша гостила у нас в Маргелово, изображая из себя правительницу. Так что ей не привыкать к этой роли. Просто нам так гораздо удобнее диктовать свои условия другим странам и владыкам. Улус становится самостоятельным, не зависящим от Каракорума, государством. Все выплаты в адрес верховного кагана, прекращаются.
Мы будем работать на себя. Боракчин и Туда–Мунке, будут изображать правителей улуса, но принимать решения будет один из членов совета, устроившийся во дворце и числящийся, как главный визирь при дворе хана. Во время приёмов, он будет в обязательном порядке, присутствовать, сидя ниже мнимых правителей и делающим вид, что он всего лишь, подаёт советы. Боракчин и её сын, имеют право иметь при себе двор, из преданных им людей. Придворные дамы, повара, слуги, воспитатели, псари, конюшие, мажордомы и тому подобные, включая личную охрану, в количествен не более 200 человек, также предназначенную для парадных выездов, дозволяется набирать по своему желанию. Но все военные функции, будут исполнять наши люди.
Армия, будет по-прежнему, набираться из числа жителей подвластных земель, согласно уже действующим правилам. Но теперь, призванные на службу, будут служить 5 лет, а затем, по их желанию, возвращаться домой или продолжать служить дальше. Все командиры будут назначаться «Советом», но главнокомандующим, мы назначаем Бурундая, с введением в его структуру должности комиссара, которую будет исполнять наш человек.
Дань заменяется налогом с каждого гражданина Улуса и будет составлять 10% от его доходов. С богатых людей налог будет выше, насколько, мы определим позже. Для сбора налогов, на местах остаются баскаки, которые будут получать жалованье из бюджета, а не кормление от жителей. Для контроля за сбором налогов, их хранением и расходованием, создаётся специальное управление при дворе хана. Все чиновники переводятся на оклад из бюджета. Размеры окладов будут зависеть от поста того или иного чиновника и тоже будут определены позже.
Для всех народов, проживающих в улусе, сохраняются прежние правила взимания дани (налогов), кроме России. Все, входящие в улус, государственные или племенные образования, могут создавать такой административный аппарат, который им кажется более удобным, то есть царство, королевство, графство, княжество, ханство, племя и т. д. на усмотрение этих образований. Религия выбирается гражданами на добровольной основе и не может навязываться насильно.
Религиозные иерархи, не имеют права вмешиваться в дела управления государством. Любая религия имеет право на существование, если её постулаты не идут в разрез с государственными интересами и не призывают к свержению существующего строя, не оскорбляют чувств верующих других конфессий. Совещания, на которых решались принципы построения нового государства, продолжались неделю. Пока, на пост главного визиря, назначили Забуирова.
Срок службы назначили 1 год, с последующей заменой. Всем членам «Совета» присвоили титул эмира и должность беклярбека (наместника) провинции. Затем провели суд над ханом Берке, содержащимся в заключении и признали его виновным в узурпации власти и отравлении наследников Батыя, Улагчи и Сартака, а также в попытке убийства Боракчин и Туда-Мунке. Берке и многих его родственников и последователей, приговорили к казни.
Однако, Берке не дожил до казни, умерев от болезни. Подошли остатки ордынской армии. Заодно, освободили солдат, попавших в плен уже в Сарае. Остатки армии и гарнизона, составили почти 48 000 человек. Они приняли присягу на верность новому хану и «Совету десяти». По подвластным землям объявили внеочередной набор данников в армию. По общему решению, размер армии улуса, должен быть в 120 000 человек. Прибыл и обоз с места битвы, привёзший до 100 000 комплектов доспехов.
Эти доспехи, после ремонта, предназначались для новобранцев. С Бурундаем была проведена беседа и он согласился возглавить армию, став чем-то вроде министра обороны улуса. Принять это решение помог и тот факт, что Бурундай, помнил нас ещё с 1238 года и увидев нас через 25 лет, не смог бы дать никому из нас больше 30 лет. Это его настолько поразило, что он, бормоча про себя – «Я догадывался, что они не люди» – поклялся никогда не обнажать меч против нас.
Нас это устраивало в полной мере. Также, принято было решение, переименовать Сарай-Берке в Волгоград, как нейтральное название, не несущее чьих-либо личных имён. Всем правителям княжеств, ханств, племён и родов, были высланы приглашения, прибыть, для принесения присяги новому хану, пересмотра их властных функций и получения новых ярлыков на управление своими наделами. Оставив в городе Забуирова и два полка солдат, все разъехались по домам. Начиналась новая эпоха.
Июль 1263 года. После короткого отдыха, мы собрались 1 июля в Маргелово, для рассмотрения возникших вопросов. Первым вопросом рассмотрели досрочный призыв в армию Орды. Обычно, отправляли призывников в октябре, но это не столь проблематично. Отправим в августе. У нас, подлежало призыву 20 000 парней в возрасте 20-21 год. Из них, необходимо будет вычесть больных, единственных кормильцев и ещё некоторые категории. При этом получалось, что идут в армию только половина из них, то есть 10 000. Пять тысяч отправляли в Орду и столько же оставляли себе. Затем был призыв в мае, который распределялся только для нас. Поэтому в Орде, за время службы 5 лет, накапливались до 25 000 солдат России, а у нас при 3-х летнем сроке, 45 000.
Около 5 тысяч в год отдавали остальные княжества, но эти люди служили до старости или гибели. Их в Орде набиралось до 50 000. Сейчас в Орду пойдут 5 000 наших и 25000 чужих. Соответственно, дадут людей Булгар, Кавказ, народы Поволжья, башкиры, хорезмийцы, кипчаки и т.д. Для комсостава, мы должны послать в Орду темниками, тысячниками, сотниками, более 1300 офицеров. И у нас набиралось такое количество, но их надо было снимать с других служб.
Решили и этот вопрос. Безоговорочно постановили, что в Орде не должно быть огнестрельного оружия, это может оказаться опасным прецедентом для нас самих. На случай нападения на Орду, а таких крутых здесь очень мало, мы поможем своими силами. Напасть на нас посмеют, либо войска кагана, недовольного отказом платить дань, либо соседей, братьев Батыя –Шибана и Орду, правящими в своих частях улуса Джучи. Есть вероятность нападения хана Чагатая.
Серая Орда (брата Шибана) расположилась с севера реки Урал до казахского берега Каспийского моря. Недалеко от моря лежит и столица Сарайчик, прямо на Великом Шелковом пути. Земли Серой Орды непостоянны, старшие братья время от времени, отдавали младшему куски на время. Так Бату отдал брату Крым, Орду доверил казахский восток. Орда Шибана была одним из наиболее крупных и самых долговечных владений потомков Джучи, она занимал существенную часть Казахстана. Шибан умрёт в 1266 году оставив 12 сыновей.
Синяя Орда (брата Орду) раскинулась от Иртыша на востоке до казахских гор Мугоджары на западе. От Сибири на севере до Сырдарьи на юге. На Сырдарье стоит столица Синей Орды – Сыганак. Однако, хан Орду давно умер и вместо него правит его сын, Кункыран хан, которому сегодня всего лишь 12 лет.
Улус Чагатая занимал территорию Средней Азии и юг Казахстана. Он был весьма многолюдным и представлял большую опасность. А борьба Хубилая и Ариг-Буги продлится ещё два года и победит в ней Хубилай, став верховным каганом монголов. Но до этого времени ещё надо прожить. Тем не менее, надо быть готовым к неприятностям ежечасно. Наконец-то, лишившись угрозы со стороны Берке и вообще, приобретя полную свободу действий, мы можем диктовать свою волю Европе и части Азии. С чего мы начнём? В первую очередь нам следует уничтожить будущего, первейшего врага России и союзника Речи Посполитой, литовское княжество.
А уж с Польшей мы справимся тоже. Ярлык на великое княжество киевское, у Александра Невского отобрать. Хватит ему Владимиро-Суздальского. С этого и начнём. Как только князь Миндовг получит приказ от Боракчин уходить к своим ятвягам и жемайтам, передав бразды правления над своим княжеством нам, мы двинем на него войска. Предварительно, Марченко и Зотову следует разделаться с Архиепископством Рижским и Ливонским Орденом. Для этого мы направим в Ригу наш флот немедленно, чтобы к осени разделаться с ливонцами. Эту задачу поручили мне и Теплову.
Захват Риги и уничтожение ливонского ордена
Июль-сентябрь 1263 года. Уже 8 июля, 3 корабля с 3000 десанта, направились к Риге. С ними туда следовал я, со старшими сыновьями, усыновлённым Борисом и родным, Михаилом. Обоим было по 24 года, они имели звание поручика и командовали подразделениями драгун. Прихватили роту юнкеров 3 курса, для практических занятий. Сделав остановку в Константинополе, я, хоть и без особого желания, навестил императора Михаила Палеолога, представив ему своих сыновей. Михаил был в этот раз, необычайно учтив и добродушен. Он обнял каждого из моих сыновей и провозгласил, что всегда будет рад видеть их у себя в гостях.
Он не отпустил нас, навязав присутствовать на обеде, где, в свою очередь, познакомил нас со своими дочерями Анной и Ефросиньей, молоденькими и хорошенькими девушками. Вот что интересно, обе девушки были предназначены ранее в жёны, Анна сербскому королю Стефану Урошу I Великому, а Ефросинья хану Ногаю. Об этом я не знал, но в этом не было ничего зазорного, обычная политическая акция. Мой приёмный сын Борис уже был женат к этому времени, а вот Михаилу очень понравилась Анна, я это сразу заметил. Обед прошёл в приятной и располагающей обстановке.
У Императора были и другие дочери, но я понимал, что он пригласил именно этих, с далеко идущими целями и не ошибся, когда тот, во время обеда, пригласил меня в свой кабинет и повёл разговор о том, что нашим государствам следует дружить, а, чтобы скрепить эту дружбу, то неплохо было бы породниться. Он прямо предложил женить моего сына Михаила с его дочерью Анной, тем более, как он заметил, она моему сыну понравилась. Я прикинул в уме, что эта идея совсем не плоха и содержит в себе больше плюсов, чем минусов и согласился. Мы обговорили некоторые условия и дату сватовства. Я обещал прибыть с этой целью после разгрома ливонского ордена.
По моим прикидкам, этого следовало ожидать через 2-3месяца. Император согласился, и мы вернулись в обеденный зал. К вечеру, едва увёл из дворца Михаила, так он заговорился с Анной. По дороге, я сообщил ему наши с императором планы, относительно будущего молодых. Михаил обрадовался и сказал, что сам хотел меня просить об этом. Мы продолжили путешествие и к 2 августа, прибыли к Риге, уже осаждённой нашими войсками. Начало осады мы согласовали по рации.
Однако, укрепления Риги, которая стала считаться городом чуть более 50 лет назад, выглядели неприступными. Каменное укрепление (стена) достигала примерно 9 метров в высоту и 1.30 метра в толщину. Пока солдаты Марченко и Зотова, высадившись из кораблей, расположились вокруг стен города, поджидая нас. Мы тоже высадились и прибавились к общим силам. Всего нас оказалось 4500 человек. По некоторым данным, в городе имелось до 2000 защитников.
Орден и Архиепископство были серьёзно потрёпаны недавним нападением на них, зимой этого года, жмудского князя Треняты, который пожёг и разорил много населённых пунктов и едва не добрался до Риги, но потерпел поражение при Динамюнде и едва спасся. С конца июля этого года, Тренята исполнял обязанности великого князя литовского, после убийства им короля Миндовга и двух его сыновей. Тем не менее, ливонцы понесли большие потери и по всей Ливонии едва ли можно было собрать ещё хоть 2-3 тысячи воинов, кроме засевших в крепости Рига.
Поэтому момент для нас был благоприятный. Без сомнения, если мы возьмём Ригу, Курши и Земгалы, немедленно отрекутся от католицизма и вернутся в язычество. Мы планировали привлечь их к нападению на Литву. Именно сейчас, засевшие в крепости, предводитель ливонского ордена, Ландмейстер Вернер фон Брайтхаузен и первый Архиепископ Пруссии, Ливонии и Эстонии Альберт II Зуэрбеер, решили стоять до конца, сознавая, что со взятием Риги, рухнет вся, с таким трудом отвоёванная у язычников, Ливония, а с ней и их власть.
Между прочим, они были уверены, что их всех убьют, как они всегда убивали поверженных врагов. Так же считал и бюргермайстер Риги, Дитмар фон Гатерслебен и около 300 горожан, взявшихся за оружие. Была надежда на датчан, к которым был послан гонец. Однако, если от них и придёт помощь, то не раньше, чем через неделю, а то и больше. Но все были готовы сражаться против варваров. Стены крепости выдержат многодневную осаду, а в кладовых города достаточно провианта, чтобы выдержать полугодовую осаду. Мы собрались на совет, как будем действовать?
Марченко предложил войти в Даугаву и, подойдя поближе к городу, начать расстреливать его из пушек. Чего ради, мы будем их щадить? Нас щадили в 1941 году? Мы тоже были такого мнения. Приняли решение – подойти к стенам города на безопасное расстояние от стрельбы из катапульт и начать обстреливать город, пока он не загорится. Так и сделали. Два корабля вошли в реку и начали обстрел. Рижане пытались стрелять по нам из баллист и катапульт, но бесполезно. Мы могли бы разбить ворота и ворваться в город, но это могло привести к жертвам среди наступающих.
А оно нам нужно? В городе, кроме жителей, собралось множество беженцев из пригородов, дома которых, сейчас подвергались разгрому и ограблению, а потом поджигались. Дым стелился над рекой и над городом. Через два дня беспрерывного обстрела, жители уже не успевали тушить пожары в городе, и он занялся почти повсеместно. Огонь был виден за много километров, а дым не давал людям дышать. Отчаявшиеся горожане и солдаты сделали вылазку, но никто из защитников не смог пробежать и 100 метров, все были уничтожены дьявольским оружием. А обстрел продолжался. Наконец на четвёртый день осады, послали парламентёров, среди которых были знатные рыцари.
Русские приняли парламентёров, не прекращая обстреливать город даже во время переговоров. Горожанам предложили сдаваться безоговорочно. Все, абсолютно, жители, должны выйти из города. Парламентёры согласились и отправились обратно в город под непрекращающемся обстрелом. Только когда парламентёры вошли в Ригу, обстрел прекратился. На принятие решения дали 2 часа. Руководители обороны начали спорить по поводу условий сдачи и за этими спорами, отпущенные два часа прошли и обстрел продолжился. По городу били 40 пушек и 12 миномётов, всё время меняя цель, так, что не было уголка, в который не залетело разрывное ядро или мина.
Убиты были не менее тысячи горожан, а также весь скот, пригнанный беженцами, тысячи голов крупного и мелкого. По городу выпустили до 10 000 ядер и мин. Наконец стало ясно, что все или сгорят, или задохнутся в дыму. Ворота были открыты и горожане, а за ними солдаты, начали выходить и выбегать из горящего города. Тотчас, несколько сотен русских солдат начали копьями и мечами сгонять всех горожан в одну толпу. Ливонцам было крайне обидно, что не пришлось отбиваться от атак, сбрасывая атакующих русских со стен города. Никто из защитников не смог похвастаться, что ему удалось скрестить меч с кем-то из варваров.
В город разрешили войти отряду куршей, прибывших к Риге, узнав, что идёт её осада. Однако те, набрав полные узлы различного барахла из ещё не горевших домов, были вынуждены выбежать из города, поскольку пожар разошёлся в полную силу. Горели все деревянные постройки, а пламя, закручиваясь, уходило ввысь. Стоял нестерпимый жар. Придётся ждать, когда сгорит всё, что может гореть и только потом можно будет войти в город. А пока, мы начали сортировать пленных. Горожане тащили на себе мешки с кое-какими вещами и продуктами. В толпе практически отсутствовали старики, видимо они остались в огне и сейчас горят заживо.
Отвели в сторону военных, заставили их снять доспехи и сдать оружие. Их оказалось 872 человека. Гражданских не считали, но на первый взгляд их могло быть 4-5 тысяч. Это были, в большинстве немцы и пара сотен крещёных земгалов, латгалов, поляки и пруссы. Куда девать пленных? Глава отряда куршей попросил дать ему 4 сотни пленных, в качестве рабов, из числа военных. Ему разрешили отобрать себе по вкусу. Этих пленных, курши погнали на запад в свои селения. Избавились от 400 пленных.
А остальных куда? Марченко и Зотов выбрали из толпы молодых женщин с детьми, в возрасте до 7-8 лет и незамужних, не старше 25 лет. Их раздадут своим мужикам, пусть берут себе наложниц, а детей устроим в свои школы, обучим русскому и будут у нас свои мамелюки. Таковых набралось 360. Отправили их под конвоем, на корабле в Перново. Пленных воинов поместили в что-то вроде концентрационного лагеря у города. Пусть пока побудут здесь. Как только выгорят все деревянные постройки, их заставят заняться разбором завалов и ремонтом домов.
Горожанам разрешили остаться в городе, а кто не желает, может уходить в Германию. Оставили на месте 200 драгун для охраны и надзора и двинулись дальше. Нам предстояло захватить крепость Венден, столицу ливонского ордена и несколько небольших городов – Мариенбург, Кокейнос, Вольмар и другие. Надлежало уничтожить или изгнать из них военных, оставить небольшие гарнизоны и ввести свою администрацию Армию поделили на несколько отрядов и направили в разные стороны. На этот раз, с нами увязались подошедшие отряды земгалов, ятвягов, куршей и ещё кого-то из местных племён, довольных тем, что они смогут отомстить пришлым за своё унижение.
Теперь поступали следующим образом – расстреливали из пушек ворота и впускали туда местных воинов, которые бесцеремонно и безжалостно, уничтожали всякое сопротивление, вырезая жителей, пытающихся защитить своё имущество. Мы разрешали им всё награбленное оставлять себе. Сами брали только ценные вещи и продукты. Захваченных в плен рыцарей также гнали к Риге, в концлагерь, помещая их отдельно от рядовых.
Архиепископа Альберта и ландмейстера Вернера фон Брайтхаузера, отправили в Перново, чтобы решить их судьбу после окончания нашего рейда. Всю Ливонию освободили довольно быстро, всего за полтора месяца. Последний оплот Архиепископства на острове Сааремаа, город Аренсбург сдался без боя 20 сентября 1263 года. Мы вышли к границам великого княжества Литовского и к реке Неман, ограничивающей владения тевтонского ордена.
Под нашей властью оказались земли большей части Эстонии и Латвии. Только на северной оконечности Эстонии расположились земли, контролируемые датчанами. Соседи – Псков, Новгород, Мазовия, Литва, с интересом наблюдали за нашими действиями, временно прекратив свои разборки, гадая, куда дальше направим мы свои войска? Большинство наблюдателей были уверены, что следующей в очереди, стоит Литва. С захватом Литвы, вобравшей в себя большую часть Полоцкого княжества, мы сможем выйти к границам Черниговской губернии, соединившись в одно целое с остальной Россией, отрезав владимирское княжество от Киева.
Однако, нападать сейчас на княжество литовское остереглись. Для этого придётся привлечь гораздо более крупные силы. Решили пока ограничиться достигнутым, отложив войну с Литвой на следующий год. Оставив пленных на попечение Марченко и Зотова, мы вернулись в Ригу и отчалили. Нам надо было успеть до ледостава вернуться домой.
18 Октября. Мы вошли в порт Константинополя. У нас оставалось ещё пара недель до заморозков, и я пошёл к императору свататься. С собой я взял Теплова. Палеолог встретил нас приветливо. Чтобы всё было как полагается, нам предложили прибыть завтра к обеду. Мы переночевали на корабле и к обеду заявились в костюмах архонтов. Были и подарки –несколько золотых браслетов и перстней с бриллиантами, прихваченных мной из своей сокровищницы. А ещё подарили императору пистолет Макарова и 50 патронов.
Как и Батый, в своё время, так и император, радовался, как ребёнок. Он встретил нас с супругой Феодорой Дукиной Ватац, племянницей императора Иоанна Ватаца, 23-х летней молодой женщиной, приятной наружности, уже родившей трёх детей, в том числе наследника престола, Андроника. Мы посватались, честь по чести, с вручением подарков и нам ответили согласием. Потом устроили обручение Анны с Михаилом, за которым последовал пир. Свадьбу назначили на апрель 1264 года.
