«Сто лет одиночества» kitabından alıntılar, sayfa 66

Аурелиано жадно читал, засиживаясь за книгами допоздна, однако, слушая его суждения о прочитанном, Гастон подумал, что, читая книги, Аурелиано не стремится пополнить свои знания, а лишь ищет подтвержения уже известных ему истин.

Ему пришлось развязать тридцать две войны, нарушить все свои соглашения со смертью, вываляться, как свинья, в навозе славы, для того чтобы он смог открыть — с опозданием почти на сорок лет — преимущества простой жизни.

Когда молодой начальник стражи признался ей в любви, она отвергла его просто потому что ее удивила его наглость.

- Бессовестный, - сказала она Амаранте - говорит из-за меня умирает, как будто по моей вине у него понос.

Лучший друг тот, кого нет на свете.

Одна разновидность любви уничтожает другую ее разновидность, ибо человек в силу своей природы, насытив голод, теряет интерес к еде.

Всякая вещь - живая. Надо только суметь разбудить ее душу.

Но, еще не дойдя до последнего стиха, понял, что ему уже не выйти из этой комнаты, ибо, согласно пророчеству пергаментов, прозрачный (или призрачный) город будет сметен с лица земли ураганом и стерт из памяти людей в то самое мгновение, когда Аурелиано Бабилонья кончит расшифровывать пергаменты, и что все в них записанное никогда и ни за что больше не повторится, ибо тем родам человеческим, которые обречены на сто лет одиночества, не суждено появиться на земле дважды

Она объявила бессрочный траур... Без покойника, но по пустым надеждам.

Полковник Аурелиано Буэндия продолжал верить и повторять, будто Ремедиос Прекрасная — самый здравомыслящий человек из всех, кого он знал, и что она на каждом шагу доказывает это своей поразительной способностью плевать на всех и на все...

Секрет спокойной старости — есть не что иное, как заключение честного союза с одиночеством.