Kitabı oku: «Ничья», sayfa 14
– Молодец! Он больше не тронет тебя, пусть только попробует, проклятый циклоп!
Сивилла обвила руками шею Александра и прижалась к нему щекой. Мучимый мыслью об Авеле и о том, какая трагическая весть ожидает её уже через несколько часов, он не мог расслабиться и в полной мере ощутить прелесть её прикосновений.
– Я не хочу больше тянуть, – прошептала Сивилла. Её лицо пылало, она вся светилась счастьем: – Я люблю тебя, и эта ночь наша.
Александр вдруг как будто очнулся, почувствовав её трепетную плоть в своих объятиях. Внутри у него вспыхнуло, загорелось и стало пламенеть. Он крепче прижал Сивиллу к себе и припал к её губам. Долгий, страстный поцелуй разогрел её желание. Она учащённо дышала:
– Брось матрасы прямо на пол и потуши свет…
Сивилла быстро всё с себя скинула, и тела их, слившись воедино, окунулись в обжигающий омут страсти. Все тревоги и мысли обоих сгинули в бездне любви.
Александр проснулся, когда солнце уже ярко светило. Он лежал голый на матрасе, согнув колени. Рядом никого не оказалось, но аромат Сивиллы всё ещё витал в воздухе. Лёгкая улыбка играла на лице Александра, послевкусие сладострастной ночи не покидало его. Он медленно встал и начал одеваться, затем умылся, думая о том, что Сивилла уже наверняка знает о произошедшей ночью трагедии. Эта тревожная мысль бросила тень на приятные ощущения. Он начал восстанавливать в памяти вчерашние события в хронологическом порядке. Ему показалось удивительным и странным, что все они вместились в одни сутки.
Было тихо, словно всё вокруг вымерло. Александр осторожно отворил дверь комнаты, вышел в коридор и прошёл в приёмную. И здесь никого не оказалось. Похоже, дежурный полицейский бродил где-то на заднем дворе. «И это называется полицейский участок?!» – мелькнуло у него в голове. Он осторожно открыл входную дверь и вышел на улицу. Утреннее солнце слепило глаза. Александр в задумчивости встал. В голове зависли вопросы: что делать дальше? куда идти? Будет, конечно, суд и, возможно, его осудят. Александр вдруг подумал, что до суда ему никуда нельзя отлучаться. А ведь он так и не добрался до дому и, скорее всего, долго ещё не увидит жену и дочь. Господи, за что всё это?! Может, ему прямо сейчас и поехать домой? Хотя бы с дочкой повидается. Ведь никто же не предупреждал его, что нельзя до суда уезжать из этого проклятого города. Но нет, его исчезновение могут расценить как бегство. Вот наказание! Он стоял в нерешительности, не зная, куда идти. Потом медленно двинулся в ту сторону, откуда ночью пришёл в полицейский участок. Ноги сами вели его в парк. Вскоре Александр перешёл на быстрый шаг, словно кто-то подталкивал его в спину. Вошёл в парк, торопливо миновал памятник графу и направился к злополучной скале. Снесённые пластиковые заграждения свидетельствовали о реальности случившейся ночью трагедии. Одолеваемый жаждой непременно посмотреть вниз, он подошёл почти к краю скалы, как вдруг услышал сзади зловещий бас Самсона:
– Что, тянет?
Александр вздрогнул, ледяной холод пробежал по всему телу. Он обернулся и лишь на миг увидел жуткое лицо гиганта. Самсон толкнул его со словами:
– Теперь твоя очередь!
Александр успел только ахнуть и с искажённым лицом, тщетно хватаясь руками за воздух, полетел со скалы вниз. Через секунду он шлёпнулся на что-то упругое, пружинистое и, лёжа на спине, не мог понять, что произошло. Животный страх парализовал его. Несколько секунд он лежал недвижно в ожидании появления старухи с косой, но, к удивлению своему, слышал частое биение собственного сердца. Вдруг сверху высунулась улыбающаяся физиономия Самсона:
– Что, испужался? Хе-хе-хе!
Александр смотрел на него широко открытыми глазами, почему-то радуясь появлению этой бычьей головы. Затем он посмотрел вниз и увидел жуткую скалистую крутизну, переходящую далеко внизу в пологий склон уже знакомой ему реки Тёмной. Он лежал на широкой металлической сетке, закреплённой в нескольких метрах ниже выступа скалы на четырёх вбитых в неё кронштейнах.
– Ты вниз не смотри, – басил сверху Самсон, – говорят, затягивает, хе-хе… Эту железную сетку установили после того, как двоих идиотов затянуло.
Александр медленно стал возвращаться в реальность с радостным ощущением, что остался жив. И тут его посетила другая счастливая мысль:
– Послушай, выходит… Авель тоже жив?
– А ты думал?
– Как это здорово!
– По сценарию ты должен был падать, а не он. Но кто ж мог ожидать от тебя такой прыти, что ты в последнюю секунду присядешь. Даже я не ожидал. Можешь гордиться, обвёл меня вокруг пальца!
– Кто ж этот сценарист?
– Я, конечно, – гордо произнёс Самсон.
– Какая же ты свинья!
– Ну, ну, полегче, я же могу обидеться.
– Проклятый циклоп! Как мне отсюда выбраться?
– Только Сивилле позволено меня так обзывать, и то за глаза. Если ты ещё раз так меня назовёшь, я твои яйца к твоей заднице пришью розовыми нитками. Извинись.
– Извини.
– Другое дело. Посмотри направо, там ступеньки, видишь? ведут к небольшой смотровой площадке, держись за перила.
Александр выбрался наверх по ступенькам и вспомнил, что когда они с Другом были здесь и тот рассказывал ему про это место, он ещё тогда заметил эти перила, уходящие за скалу, и даже собирался спросить, куда они ведут. Но тема разговора увела их в сторону, и он забыл о своём намерении.
Самсон вышел ему навстречу, похлопал по плечу и даже изобразил на лице что-то вроде улыбки:
– Все путём, не держи на меня зла, твоя машина, уже помытая и заправленная, ждёт тебя.
– Послушай, ты же следил за мной. Как же я мог такого… верзилу не заметить?
– Хе-хе… – ухмыльнулся Самсон, – да, я следил, видел, как ты крадучись вышел из полицейского участка. Стоял и, похоже, колебался, не знал, куда податься. Если б ты решил удрать и пошёл бы на выход из города, то попал бы в мои нежные объятия. Но ты двинулся в противоположную сторону. Я сразу смекнул, куда ты нацелился, и пришёл сюда раньше тебя. Есть такая истина – преступника всегда тянет к месту преступления.
– Я не преступник.
– Это ты сейчас так говоришь. А пять минут назад выдал себя.
– Каким образом?
– Что ты сказал, когда узнал, что брат мой жив?
– Не помню.
– Ты вздохнул и радостно воскликнул: «Как это здорово!» Будто у тебя камень с души свалился. Так что в глубине души ты точно считал себя виновным. Ведь если б ты не присел, брат мой не упал бы со скалы.
– А ты, оказывается, психолог, Самсон!
– Вот сейчас ты правильно ко мне обратился. Так держать! И вот ещё что. Мы сейчас пойдём с тобой на центральную площадь, там стоит твоя машина, в ней твой телефон. С тобой придут прощаться Сивилла и Авель. Так вот, Сивилла не в курсе наших с тобой игр со скалой. Она думает, что ты спрятался в полицейском участке от меня, потому что я видел, как ты с ней целовался, и за это собираюсь пришить твои яйца к твоей заднице синими нитками. Сивилла позвонила мне утром, велела прийти за тобой в полицейский участок и, как она выразилась, дружески, можно сказать, любя, – тут Самсон изобразил на лице уродливую гримасу, отдалённо напоминающую улыбку, – проводить тебя до машины. Что я, собственно, и делаю. Если с твоей башки упадёт хоть один волосок, Сивилла грозилась отменить своё венчание с Авелем. Видишь, я твою башку пока не трогаю. Так вот, я очень надеюсь, что она никогда не узнает о наших с тобой играх со скалой. Ты ведь умеешь держать язык за зубами, правда? Ты же мужик! И на сцене неплохо держался, я видел. Лучше пожелай Авелю и Сивилле семейного счастья и помни, что я умею пришивать яйца к заднице…
– Зелёными нитками, – завершил Александр.
– Хвалю! На лету схватываешь!
Скоро они подошли к центральной площади.
– Пришли. Вон твоя машина, – показал Самсон, – как видишь, и бампер установили, так что можешь выкатываться.
Автомобиль стоял перед гостиницей. Сивилла и Авель сидели за столиком в ближайшем кафе. Увидев Александра, оба встали и пошли ему навстречу. Самсон улыбался, демонстративно дружески хлопая Александра по спине.
Едва успели все обменяться приветственными фразами, как откуда-то возник Друг (кто бы сомневался!) и вскоре появился улыбающийся начальник полиции.
Прощались с Александром тепло, произносили слова благодарности и пожелания счастливого пути. Все жали ему руку, кроме Самсона, который только мигнул, когда они встретились глазами. После рукопожатий Александр направился к машине, однако, обуреваемый желанием хотя бы на минуту остаться наедине с Сивиллой, он сделал несколько шагов, обернулся и взглянул на неё. Она медленно подошла к нему. Оба несколько секунд молча смотрели друг на друга с грустной улыбкой.
– Ты доволен? – спросила Сивилла.
Он любовался её голубыми бездонными глазами, читая в них всю глубину заданного вопроса.
– Расставаться с тобой… для меня пытка.
– Будешь вспоминать меня. И как я заманила тебя в наш город.
– Знаешь, у меня странное ощущение, словно я провёл здесь целую вечность. Может, я во сне и всё, что произошло со мной, мне только чудится?
– Значит, понравилось! – обрадовалась она.
– Есть что-то магическое и в городе, и в людях. Даже имена у вас экзотические… тебя, правда, зовут Сивилла?
Она рассмеялась:
– Когда мне было четыре дня от роду, дед посмотрел на меня и сказал, что желал бы видеть моих сыновей. Я в ответ чихнула. Дед решил, что это пророческий чих. Меня назвали Сивиллой.
– Ты собираешься исполнить желание деда?
– Обязательно исполню.
– Выйдешь за Авеля?
– Выйду.
Александр, немного помедлив, тихо сказал:
– Желаю счастья!
– И ты будь счастлив, милый!
Сделав ещё шаг в сторону машины, он опять остановился, задумался, затем обернулся к ней и спросил:
– А ураган тоже был?
– Ураган и прошлая ночь – самые счастливые события в моей жизни! Прощай!
Александр неторопливо подошёл к машине, на миг задержался, бросив взгляд на глубокую царапину на заднем крыле, затем сел и медленно повёл её по центральной улице.
Он выехал из города через арку, в которую два дня назад въехал ночью. Проехав метров пятьдесят, Александр остановил машину, обернулся и прочёл надпись на арочном полукруге:
СВЕТЛЕЕ НЕ БЫВАЕТ!
В этот момент у него зазвонил телефон:
– Привет, солнышко! Еду, скоро буду…
Кроме единственной дочери, у Александра больше не было детей. Сивилла на следующий год родила двоих мальчиков-близнецов.
Июнь 2012 года
Ануш
В этом слове есть шелест листвы,
Шёпот мерно журчащей воды
Про ощущенье дивное,
Сладостное, интимное,
Способное душу объять,
Как радость иль как благодать.
Блаженное то состоянье,
Когда с утоленьем желанья
Нахлынет на сердце отрада,
Пьянящая душу услада.
И вот уже эти симптомы,
Подобие сладкой истомы,
Вдруг чувствуете Вы нутром,
Прожилками, всем существом.
Как от студёной воды
В знойные летние дни;
Или от утра желанного,
Свежего, благоуханного,
И от нахлынувшей свежести
Вы пробуждаетесь, нежитесь;
Или когда пред закатом,
Дымом шашлычным объяты,
Вкушаете мякоть ягнёнка,
Смакуя вино потихоньку…
Да мало ли в жизни мгновений,
Дарующих нам наслажденье!
А имя такому блаженству
Сродни самому совершенству —
Звучит, словно горный родник,
Который сквозь скалы проник
И, струйками падая вниз,
Исполнил природы каприз:
В жару – освежающий душ.
И шепчет как будто: «Ану…ш».
Мариам
На дымчатом стекле двери
Искрится луч, играя цветом.
То солнца жаркие лучи
Всю комнату залили светом.
Через открытое окно
Снаружи свежесть проникает.
В разгаре утро уж давно,
И пенье птиц не умолкает.
Вдруг слышится за дверью шорох,
А следом лёгкие шаги.
Они приблизились и скоро
Стихают быстро у двери.
За тканью дымчатой стекла
Знакомый силуэт мелькает.
К двери приблизилась ОНА,
И сразу сердце замирает.
Я вижу очертанья рук
И личика её. И жду.
И вскоре слышу лёгкий стук
Прелестных пальцев по стеклу.
Но дверь не тороплюсь открыть.
Хоть знаю, что визит не праздный —
Ко мне вопросов может быть
Не меньше сотни, самых разных.
Она немножко шепелявит
(Забавная игра природы),
Но сей изъян она исправит,
Ведь ей всего четыре года.
Кончается моё терпенье:
– Кто там? – вопрос я задаю.
И нет прекраснее мгновенья
Ответ услышать поутру.
Как будто сладостный поток
Мне льётся на душу бальзам —
Я слышу звонкий голосок:
«Я же, дедушка, Мариам!»
Май 2012 года
Редактор – Елена Здорик
Изображение на обложке – «Шахматы-конь-фигура-контраст», адрес: https://img4.goodfon.ru/original/960x544/0/9c/shakhmaty-kon-figura-kontrast.jpg. На сайте Goodfon.ru указано, что разрешается скачивать бесплатно.
