Kitabı oku: «Эльдар. Светлое и тёмное», sayfa 5

– Ну… – неопределенно ответил я.

– И лишнего риска вы все не любите.

– Ага… – А этого я отрицать не стал.

– А ты рискнул. Взял, и рискнул, – снова отметил маг. – Вот я и думаю – почему.

– Ну…

– Думаю, думаю, и не нахожу ответа. Может быть, ты мне, Эльдар, поможешь?

– Я? И чем же?

– А скажи, что ты чувствовал в тот сложный момент?

Я задумался. Думал я так долго, что у меня даже разболелась голова. Но сколько бы я не размышлял, я так и не мог найти ответа. И мучался я вовсе не для Ираклия – прежде всего я хотел найти ответ именно для себя. Ведь я и, правда, не люблю риск. И Эллой для меня, в общем-то, по сути, никто. Ну, напарник. Ну, приятель. Ну, в чем-то даже партнер. Но – не более. Никак не более.

А тут…

– Господин Ираклий, – заговори я, дабы привлечь его внимания после затянувшегося молчания.

– Чего?

– У меня… У меня нет для вас ответа, – несколько рассеяно отозвался я.

– Нет ответа? – переспросил мужчина.

– Нет ответа, – повторил я уже более уверенно.

– Нет ответа для меня, или…

– Ни для вас, ни для меня. Просто – ответа нет, – ответил я решительно.

– Ты говоришь честно?

– Честно. Честнее некуда, – ответил я, думая, что на этот все и закончится.

Но Ираклий не унимался.

– А может дело не в этом? Может ответ есть, но ты не можешь его принять? – сказал маг, и впервые в его голосе я почувствовал нотки… тепла?

– Не могу принять? – удивился я.

– Именно.

– Но как такое может быть? – удивился я еще сильнее.

– Это когда ответ идет в разрез с установленными тобою правилами, – мудрено ответил маг и искренне рассмеялся. Но от этого смеха не несло ни покровительством, ни превосходством, ни насмешкой.

***

Когда солнце уже прилично перевалило за полдень, Ираклий наконец-то остановился. Вслед за ним тут же остановились и мы.

– Похоже, пришли, – уверенно сказал маг, вглядываясь в сплошную стену высоченного камыша.

– Откуда вы знаете? – тут же озаботился напарник.

Я присоединился к вопросу, вопрошающе подняв бровь.

– Запах чуете?

Я принюхался. И верно – пахло… прескверно, хуже разжаренной солнцем блевотины. Если логово стоноги пахнет так издалека, то, даже боюсь представить, как оно пахнет с близка.

– Итак – я напоминаю еще раз, – Мужчина обратился к нам. Голос мага посуровел, брови сдвинулись, лоб сурово нахмурился. – Моя задача – принести сюда содержимое этой сумки. – Он скосил взгляд на свою ношу, которую он ни разу даже не снял с плеча. – Принести и скормить стоноге.

– Принести и скормить? Но зачем? – удивился Эллой. – Честно говоря, это звучит, ну, как-то странно.

– Мягко говоря, – согласно поддакнул я.

– Это – не ваше дело, – строго заметил он. – Ваша работа – помогать мне, и не задавать ненужных вопросов. Работа, за которую я вам, кстати, обещал хорошо заплатить. – Ираклий бросил на нас тяжелый, обжигающий взгляд.

О, как заговорил. Ну, без лишних вопросов, так без лишних вопросов.

– План таков, – начал излагать детали Ираклий. – Раз ты, Эльдар, оказался магом, то твоей задачей будет отвлекать детёнышей стоноги. А Эллой будет тебе помогать.

– Детенышей? Именно детенышей? – удивился я его приказу.

– Да, именно детенышей

Ну, хорошо. Думаю, что справляться с детенышами стоноги значительно легче, чем с самой стоногой… чем бы она там ни была. Хотя, для пущей убедительности, стоит уточнить этот вопрос.

– А эти детеныши… Насколько они опасные? – поинтересовался я.

– Не особо, – ответил Ираклий с видимой неохотой.

– А точнее? – Я не желал отставать. Ведь речь, что ни говори, шла о моей шкуре.

– Они не опасны, – снова ответил маг, и вздохнув, все же решил поделиться подробностями. – Детеныши стоноги больше отвратительны, чем опасны. В это время года они исключительно небольшого роста. У них еще нет ни крепких когтей, ни острых зубов. Правда, они уже неплохо бегают и лазят. Да и ужалить могут, если ненароком им подставиться.

– Ужалить? – тут же напрягся я. – Насколько это опасно?

– Не больнее укуса пчелы. И – не намного серьезнее. Но этого бояться не стоит – в помете одной стоноги обычно не бывает более полторы дюжины детенышей. Вдвоем вы точно со всеми ими справитесь, – уверенно заверил Ираклий.

Возможно, и так. Но полторы дюжины врагов – это все-равно немало.

– А ты? – поинтересовался я долей работы мага. – В чем будет твоя работа?

– Моя? Моя работа будет самой важной частью нашего сегодняшнего действа, – надменно ответил тот. – Я буду творить особое магическое заклинание – заклинание наивысшего магического уровня. Взрослая стонога – существо невероятное прочное, – принялся пояснять мужчина. – Вы этого не знаете, но вам такое простительно. Так вот – взрослую стоногу не пробить ни стрелой, ни мечом, и даже – обычной магией. А мне не только нужно победить ее, но и, после победы, подчинить своей воле. Потому заклинание, что я буду творить, будет очень и очень сложным. Мало того, что оно будет долгим, так еще мне во время него нельзя будет отвлекаться на всякие раздражающие мелочи. Если я оторвусь, то все пойдет насмарку.

Ага, вот оно как!

– Но мое колдовство – это не ваше дело, – Ираклий снова вернулся к нам с Эллоем. – Ваша задача – отвлекать детенышей, – еще раз с нажимом отметил он, и зыркнул на нас строгим учительским взглядом. – Отвлекать детенышей, не давая им помешать мне творить заклинание. Тут вам все понятно?

Мы переглянулись и кивнули.

– Да, – разом ответили мы, а я счел нужным задать еще один вопрос.

– А насколько долго ты будешь творить свое заклинание? Я спрашиваю не из любопытства, а чтобы понимать, сколько нам предстоит отбиваться от этих тварей, – тут же добавил я. И правда – одно дело просто сражаться с врагом, а совсем другое – сражаться сами и не дать им атаковать творящего заклинание мага.

– Как получиться, – с видимой неохотой признался Ираклий. – Но я постараюсь сделать это как можно быстрее. Что ни говори, а это – в моих же интересах.

Что ж, время вопросов вышло – настало время действовать.

Продравшись сквозь плотные заросли камыша, мы с Эллоем оказались на довольно широкой поляне, сплошь заляпанной какой-то серой дрянью, бурно источавшей тот самый неприятный запах. А самом ее центре возвышалось нечто, отдаленно напоминающее сгорбленную закостеневшую пиявку. Огромное, почти с дом, существо, сплошь состоявшее из крепких хитиновых колец, неподвижно стояло на месте, опираясь на огромное количество маленьких острых лап, и лениво зевало огромной зубастой пастью, в которую с лукавостью мог пройти самый огромный бык.

Великий леший! И такую тварь нам нужно одолеть?

Впрочем, нет, не ее – через какое-то время я разглядел у ног стоноги какое-то шевеление, и, приглядевшись, увидел до жути неприятных существ. Внешне они чем-то напоминали кошек, но лишенных шерсти. То есть – абсолютно лысых. Хвост у тварей так же был не пушистый, а мясистый, скользкий и кольчатый – именно такой, каким он был у обычной пиявки. И вся эта мерзость, лениво колыхаясь, медленно двигалась вокруг бесчисленных ног своей мамаши, изредка исторгая из своих пастей струйки знакомой серой дряни. Мать моя волчица – так эта вонючая жижа и в самом деле блевотина!

Вот же ж мерзость! Нет, я, конечно, мало что видел за свои восемнадцать лет, но это! Мне казалось, что более отвратительных существ я больше никогда не увижу. Не потому, что я больше нигде за свою жизнь не побываю, а потому, что более гадких существ просто нигде не бывает.

– Будем сражаться вместе или каждый по-отдельности? – спросил, едва отойдя от шока, Эллой.

По-отдельности? Э нет, – так рисковать я не собираюсь.

– Вместе, – решительным тоном ответил я. – За тобой нужен глаз да глаз, ты ж помнишь?

– Я помню, – ответил он и тут же смущенно потупился.

– Вот-вот. Поэтому действуем по такому плану – я магичу издалека, а ты меня прикрываешь. Идет?

– Идет.

Ох, как мне не хотелось сражаться с таким врагом. Но награда, обещанная Эллоем, вкупе с наградой, посуленной Ираклием, перевешивали мое нежелание.

Да и вообще – отступать уже было поздно.

Для начала я стал выглядывать какое-то укрытие, которое хоть как-нибудь меня защитило – как при битве с иглобразами. Вскоре такое место было найдено, и мы взобрались на небольшую возвышенность, окруженную густыми кустами – это место показалось мне идеальным для предстоящего сражения.

– Ну, начнем? – спросил я и поднял руки для накладывания заклинаний. Руки подрагивали. Вот же зараза.

– Да, начнем, – сдержанно кивнул Эллой и поднял свою палку наизготовку. Храбриться? Что ж – пусть делает вид, что все ему нипочем. Главное, чтобы во время боя он меня не бросил.

– Готов? – для чего-то спросил я еще раз.

Эллой кивнул и облизнул пересохшие губы.

– Начали, – громко промолвил я, ибо чувствовал, что затяни я приготовления еще хоть на мгновенье, то смелости вступить в бой у меня уже не будет.

– Агра вера терра ла верва! – громко крикнул я. «Черная оса» послушно сорвалась с моих рук и смачно ударила в мельтешащую кучу. «Куча» брызнула в разные стороны, распавшись на множество отдельных стоножек.

Отлично! Пока они неподвижны, стоит применить свое самое опасное заклинание.

– Эйду верейду лахарра терма брам! – «Ржавое лезвие» стремительно отправилось за «черной осой». Да, мои заклинания не смертельны. Но чем меньше моя цель, тем они для нее опаснее. И этим нужно воспользоваться.

– Эйду верейду лахарра терма брам! Эйду верейду лахарра терма брам! Эйду верейду лахарра терма брам!

Я успел запустить в мерзких тварей целых три заклинания, прежде чем они сообразили, откуда идет нападение, и бросились на нас злобной темной сворой. Большой сворой. Очень большой! Даже на глаз было видно, у стоноги не полторы дюжины, а целых три десятка детенышей. То есть – вдвое больше обещанного.

Ай да Ираклий. Ай да знаток. Вот так удружил.

Зараза.

Я запустил в приближающихся тварей три осы боли, прежде чем армия стоног добралась до наших кустов и принялись взбираться по ним наверх. Залезали они довольно медленно, неуклюже помогая себе своими длинными скользкими хвостами. Но все же их было много. Очень много. Если они поднимутся, и разом набросятся на нас, то тут никакая магия уже не поможет.

– Держи! – перед моим носом внезапно появился небольшой поблескивающий нож. Кинжал Эллоя? Похоже. Я быстро выхватил оружие из протянутой ладони и принялся тыкать в приближающиеся черные тела. Попадал я, увы, через раз. Когда случалась промашка, то злобно ругался я. Когда же я попадал, то наоборот – злобно шипели стоноги. Шипели, извивались, но упорно продолжали взбираться вверх, в надежде вонзить свои крохотные холодные зубки в нашу теплую и податливую плоть.

Зараза! Первый шустрый зубастик добрался до вершины куста, и, раззявив пасть, бросился на меня. Я не успел подставить нож, и монстр, прыгнув, впился зубами в плотную ткань моей стеганной куртки.

Этого еще не хватало! Мое сердце забилось в предательском ритме страха.

– Куда лезешь, тварь! – рявкнул я и всадил нож в мягкий пульсирующий затылок – прямо между сморщенными ушами. – Тепленькой плоти захотел? А нет – вкуси-ка холодненького металла.

Черная стонога тонко взвизгнула и тут же обмякла, так и не расцепив своих когтистых лапок.

А с кустов на меня уже прыгали новые мерзкие твари. Одна из них хищно вцепилась в левый локоть куртки, а вторая мёртвой хваткой повисла на нагрудном ремешке.

– Куда же вы, гадины, лезете. Куда лезете! – Я испуганно отступил на шаг назад. Две твари. Целых две мерзких твари разом. Справлюсь или не справлюсь? Надо попробовать.

Тварь, что повисла у меня на локте, никак не могла зацепиться за меня задними лапами, и потому я переключился на мерзость, копошащуюся в опасной близости от моей шеи. Злобный черный детеныш почти перебрался к моему подбородку, когда я схватил его за шкирки и попытался отодрать от себя. Мелкая тварь отчаянно зашипела, и снова, что было сил, вцепилась в лямку куртки. Я дёрнул еще раз, но успех был тот же. Выходило, что без ножа тут не справиться. Я поднял оружие, изловчился, и одним движением отрезал обе передние лапы хищника. Раздался визг, и на мое лицо хлынула мерзкая жижа, заливая лицо, рубаху и куртку. Фу, мерзость. Но, отрубивши голову, по кудрям не плачут. Я скосил взгляд на бьющуюся в агонии тварь и обратным движением отрезал две последние лапы.

– Ну что, попался? – победно вскликнул я. – А не протягивай лапы, куда тебя не просят. Не за тем погнался, вот без лап и остался.

Но вдоволь похвалиться мне не дали – локоть моей левой руки предательски задергался – копошащаяся там тварь всё-таки удачно зацепилась, и теперь уверенно поползла наверх. Я тут же резко прижал ее. Тварь жалобно заскулила. Занося правую руку для смертельного удара, я уже торжествовал победу, когда мерзкий черныш вскинул хвост, на кончике которого блеснуло острое жало.

Вот же пакость! Ни о чем не задумываясь, я еще сильнее притиснул тварь и единым махом всадил нож в пищащую раззявленную пасть. Мгновенье, другое, пальцы твари разжались, и ее тело медленно заскользила вниз.

Снова победа.

Но на кусты уже взбирались новые цепкие твари.

Да сколько можно!

А и в самом деле, сколько? Я бросил быстрый взгляд на стоящего невдалеке мага. Насколько я мог заметить, он уже закончил рисовать на песке какие-то круги и теперь что-то тихо шептал нараспев. Начитывает заклинание? Скорее всего. И стоит он, прикрыв глаза, и широко раскинув руки. Стоять так рядом с битвой это чистой воды самоубийство. Да, пока мы отвлекаем тварей, Ираклий в безопасности. Но черных стоножек много. Слишком много. Непростительно много. Если так пойдет и дальше, то мы с Эллоем точно погибнем в этой битве. Да – я дал слово. Но своя жизнь – дороже. Я едва одолел двух напавших тварей. А если в меня вцепятся трое? А если четверо? Пятеро? Шестеро?

Какое-то мгновение я колебался, не в силах принять решения. Но неожиданно я поймал на себе пронзительный взгляд Ираклия. На миг в его взоре явственно сверкнул… не приказ, и даже не просьба, а именно мольба. Искренняя мольба продержаться еще немного.

Я не поверил своим глазам. Он просил меня о помощи! Великий Ираклий умолял меня сражаться! Надменный и заносчивый светлый маг оказался в таком безвыходном положении, что мог рассчитывать только лишь на меня. На меня, того, кого он ненавидел так сильно, как, наверное, я никого не смогу возненавидеть!

В следующий миг в моей душе столкнулись две совершенно непримиримые силы – волна холодного всепоглощающего самолюбия и обжигающая лава великой ответственности. Столкнулись, смешались, и забили во все стороны могучим ревущим гейзером.

И эта сила требовала немедленного высвобождения!

– Да что же это такое! – взревел я медвежьим ревом, и протянув левую руку к ближайшей черной твари, в гневе схватил ее прямо за голову. – Никто не вправе меня обязывать! – Я с силой сжал пальцы, и тонки кости лопнули, обрызгав мои пальцы вонючей слизью. – Не принуждайте меня! – Я хищно схватил двух ближайших стоножек, и с силой ударил их друг о друга. – Я – сам по себе! – вскрикнул я, срывая с плеча Эллоя еще одну шуструю тварь и яростно разорвал ее на части. – Я – никому ничего не должен. – И снова – новая смерть. – Я – сам себе хозяин. Никто мне не указ. Я творю что хочу, потому это – моя жизнь!

Страха у меня уже не было – мою душу поглотило всепожирающая ярость. Мои глаза искали только новых тварей, мои руки сами бросались к мерзким созданиям, а пальцы сжимались в смертельной хватке, кроша хлипкие кости и разрывая омерзительно скользкую плоть. Мои пальцы стали липкими от зловонной жижи, запястья болели от десятков укусов, но я всего этого уже не замечал.

Сколько времени я провел в таком состоянии я не знаю. Из ступора меня вывел голос громкий Эллоя.

– Эльдар, гляди – у него получилось! – громко вскрикнул юноша и радостно запрыгал на месте.

Я встряхнул головой и глянул на мелких тваренышей, облепивших вершину куста – они медленно разворачивались назад и опустив головы, медленно плелись обратно к своей невообразимо огромной матери.

Оглядевшись вокруг, я увидел, что это еще не все. Вот это да! От магического круга, да и от земли вокруг него, исходил какое-то мягкое, словно обволакивающее свечение, и вперемежку с каплями-искрами медленно утекало в небо. Невообразимо потрясающее зрелище! Но, чем бы это ни было, подчиняясь ему, мерзкие прыгучие твари покорно ему повиновались.

Но от меня не так просто было избавиться.

Подчиняясь бушующему порыву, я пустится за ними, и догнав, принялся яростно втаптывать их в песок.

– Ну что, нравиться? Я спрашиваю, нравиться? – рычал я, давая выход ярости. – Какая же мерзость. Какая же вы мерзость! – презрительно крикнул я.

– Эльдар, прекрати, – окрикнул Ираклий сурово. – Прекрати, или я тебя накажу.

Пришлось подчиниться.

– Мерзость. Как есть мерзость, – тихо прошептал я, вытирая черный от жижи ботинок, с удовлетворением поглядывая за подраненными тваренышами. Вскоре все стоноги собрались в одном месте – возле своей мамаши.

– И что теперь? – восхищенно поинтересовался радостный Эллой.

– Я сделаю то, ради чего я сюда пришел, – ухмыльнувшись, ответил маг. – Но вначале, – маг сделал значительную паузу, – я сотворю еще одно заклинание.

– Какое?

– Необходимое, – вновь ухмыльнулся он, и неожиданно повернулся ко мне.

– Эльдар, – заговорил он непривычно нормальным тоном. – За сегодняшний день ты уже дважды меня удивил. Утром ты многим рискнул ради своего друга, Эллоя. И только что ты многим рискнул ради меня.

Рискнул, ага. И сам себя за это ругаю.

– И что? – осторожно промолвил я, еще не зная, куда меня заведет такой вопрос.

– А скажи как мне Эльдар, чтобы ты делал, если бы получил могучую силу? На что б ты ее потратил?

– Я?

– Да.

– Силу?

– Да.

С одной стороны, это – не его дело. С другой же стороны…

– Я бы… Я бы жил. Просто жил. Жил жизнью обычного человека. Спал бы, ел бы. Набивал бы свои карманы, и защищал свое, – честно ответил я. Ну а что? Разве много для жизни надо?

– Спал бы и ел бы? – Ираклий ухмыльнулся, и в его улыбке я снова не увидел присущих ему покровитель черт. – И никакого отмщения людям или злобным светлым магам?

Месть? Нет, для меня месть – дело чересчур затратное.

– Нет. Никакой, – искренне отозвался я.

– Ну, смотри.

После этих странных слов Ираклий отошел от нас на несколько шагов и принялся колдовать. Пребывая в некотором замешательстве от заданного вопроса, я не сразу понял, что свое новое заклинание маг обращает именно на нас!

– Имна охотус ленуес безохотус марте леванта вей. – Напоследок Ираклий нарисовал рукой в воздухе странный жест.

– Что ты делаешь… – тут же захотел возмутиться я, но вдруг понял, что не могу произнести ни слова. Мало того – я больше не мог пошевелить ни губами, ни головой, и даже ни кончиком пальцев. А судя по замершей фигуре вечно беспокойного напарника, он был заколдован тоже.

– Я не слышу ваших слов, но могу догадаться о сути ваших вопросов, – спокойно проговорил Ираклий. – Если вы хотите спросить меня, что за заклинание я сейчас наколдовал, то я вам отвечу, что это заклинание общего паралича. Очень сильное заклинание, – для чего-то добавил маг и бросил многозначительный взгляд в мою сторону.

– А на второй вопрос, зачем, я отвечу лишь отчасти – для предосторожности. Это – обычная осмотрительность. Я слишком много поставил на кон, чтобы провалиться на самом последнем шаге. Потерпите немного, парни.

Сказав это, он подошел ко мне как можно ближе, а затем, повернувшись лицом к гнезду, снова принялся колдовать.

– Имна охотус ленуес безохотус марте леванта вей, – отчетливо, по словам произнес он, и конце снова бросил на меня быстрый взгляд. Да что же тут происходит-то? Затем, словно бы удостоверившись, что он все сделал, как надо, маг смело подошел к замершей, словно камень, стоноге, брезгливо открыл ее пасть, и быстрыми движениями затолкал туда таинственную сумку.