Kitabı oku: «Агент Девять и тайна драгоценностей», sayfa 7

Результат мгновенного прицела

Прежде чем Боб успел потянуться за своим пистолетом, маленький человечек выхватил курносый автоматический пистолет из наплечной кобуры под левым плечом, и его глаза заблестели в тусклом уличном свете.

– Как мило с вашей стороны сказать мне, что вы федералы; избавили меня от многих неприятностей. Умные ребята, не так ли? Что ж, идите к той машине с другой стороны и без глупостей.

Боба охватила холодная ярость. Они попали в ловкую ловушку и, вероятно, скоро окажутся такими же беспомощными, как его дядя, которого похитили ранее вечером. Тем временем у контрабандистов будет достаточно времени, чтобы завладеть крупной суммой драгоценных камней. Поскольку они были готовы рискнуть и похитить трех федеральных агентов, сумма должна была быть огромной.

Кондон Адамс начал ставить свою дорожную сумку, но резкая команда маленького человечка остановила его.

– Неси эту сумку и неси ее осторожно, – рявкнул он. – Вы, ребята, отправляетесь в долгую прогулку на лодке.

Они быстро перешли улицу. На самом деле Боб торопился добраться до машины. По какой-то причине их не обыскали, и если бы он смог забраться внутрь седана, то, возможно, смог бы вытащить револьвер из наплечной кобуры. Кондон Адамс немного запаздывал, возможно, подозревая, что у Боба на уме.

Дверь седана открылась, когда они приблизились, и Боб увидел мужчину, ссутулившегося за рулем. В машине больше никого не было, и Боб сел в седан, его мышцы были напряжены, а нервы холодны.

– Стой! – команда была тихой, но убийственной, и Боб остановился на полпути к сиденью.

– Назад, медленно назад; я не собираюсь рисковать в перестрелке.

Водитель машины быстро сел.

– Разве ты не обыскал их, Бенни? – спросил он.

– Заткнись, – рявкнул человек на тротуаре, и Боб, осторожно отступив назад, мельком увидел человека с пистолетом. Для отчаянной игры был всего лишь маленький шанс на успех, и он воспользовался этим шансом.

Пистолет в наплечной кобуре был незнаком, как и сама кобура, но Боб был наполовину скрыт темнотой салона седана. Его правая рука, двигаясь молниеносно, схватила приклад пистолета. Не пытаясь вытащить его из кобуры, Боб просто поднял дуло и нажал на спусковой крючок.

Он выстрелил инстинктивно, как и все остальное, и вспышка пламени пронзила ночь. В ответ на эхо выстрела раздался резкий крик, и человек на тротуаре отскочил назад и стрельнул в ответ.

Боб выстрелил снова и сквозь пелену дыма и едкий запах горящей ткани увидел, как маленький человечек падает. Водитель машины повернулся к Бобу, но прежде чем он успел влезть в драку, Боб выхватил пистолет из кобуры и ударил его стволом по голове. Это был жестокий удар, но он имел дело с людьми, которые сами не знали пощады. Водитель подался вперед на своем сиденье, а Боб с пистолетом в руке выскочил из машины.

Кондон Адамс, который смог вытащить свое собственное оружие, склонился над человеком на улице.

– Отличная работа, Боб. Я какое-то время думал, что это сойдет им с рук.

– Он сильно ранен? – спросил Боб.

– Ну, я думаю, что он еще не скоро будет творить какие-то пакости. Твой первый выстрел пришелся ему в правое плечо, а второй – в левую ногу – вот это я бы назвал отключением гангстера.

– Это была случайная стрельба. У меня не было времени прицелиться, – объяснил Боб.

– Тогда я надеюсь, что я не буду мишенью, когда ты будешь целиться, – сказал старший федеральный агент.

В больнице

Дежуривший на вокзале полицейский, привлеченный стрельбой, бросился бежать, и Кондон Адамс сверкнул своим федеральным значком.

– Вызовите скорую помощь и доставьте этого человека в больницу. Проследите, чтобы у его кровати была поставлена усиленная охрана. Мы возьмем парня в машине с собой на центральный вокзал и составим личный отчет.

Федеральные агенты оставались на месте происшествия до тех пор, пока не прибыла скорая помощь. Тем временем Кондон Адамс надел наручники на водителя машины, который теперь приходил в сознание. Он затолкал его на заднее сиденье, бросил туда свою дорожную сумку, и вместе с Бобом за рулем машины они направились в полицейский участок.

Поездка прошла без происшествий, и они припарковали машину перед вокзалом, где за несколько часов до этого Боб сообщил по телефону в Вашингтон о похищении своего дяди. Тот же капитан был на дежурстве, и его глаза расширились, когда он увидел Боба и Кондона Адамса вместе с их заключенным в наручниках.

Прежде чем полицейский успел засыпать их вопросами, Кондон Адамс объяснил, что произошло.

– Бросьте этого парня в одиночную камеру; я допрошу его после того, как вернусь из больницы, – сказал он.

– По какому обвинению мне его привлечь? – спросил полицейский.

– Попытка похищения федерального офицера, – огрызнулся Адамс, который затем повернулся к Бобу.

– Сейчас мы поедем в больницу и посмотрим, готов ли парень, которого ты подрезал парой пуль, поговорить.

Они поспешили за пределы участка, но Адамс резко остановился, увидев седан у обочины.

– Я совсем забыл о машине, – сказал он. – Вероятно, он украден. Я доложу об этом капитану.

К тому времени, когда старший федеральный агент вернулся, Боб уже ждал такси у обочины, и они велели водителю отвезти их в больницу.

– Если мы сможем заставить кого-нибудь из этих парней заговорить, это может стать прорывом, который откроет это дело, – размышлял Адамс, когда такси с ревом неслось по теперь уже почти пустынным улицам.

Они подъехали к больнице, где над входом горел тусклый свет. В этот час ночи общего доступа не было, но продолжающийся звон колокольчика привел санитара, и они получили допуск.

Кондон Адамс раскрыл их личность ночному дежурному и спросил, в каком состоянии находится доставленный мужчина.

– Он отдыхает, – сказала медсестра. – Пуля в плече была удалена, а пуля в ноге будет извлечена утром.

– Дело серьезное? – продолжал расспрос Адамс.

– Я бы так не сказала, – осторожно ответила медсестра, направляясь по темному коридору в комнату, где горел свет. Она открыла дверь, и они вошли, медсестра, которая стояла у кровати, встала, когда они вошли. Полицейский с другой стороны кровати сделал то же самое.

– Не заставляйте его говорить слишком много, – предупредил ночной дежурный.

Боб посмотрел на человека, который пытался их похитить. Его худое лицо было искажено усмешкой.

– Вы, ребята, можете поберечь дыхание. Я не буду говорить, – сказал он с неприятным хныканьем в голосе, и Боб определил его как опасного человека, когда он вооружен, но слабого физически.

– Это мы еще посмотрим, – уверенно сказал Адамс. – Ребята на станции работают с парнем, который был за рулем. Если ты не будешь говорить здесь, мы поработаем с тобой, когда ты выйдешь.

Боб знал, что это была всего лишь угроза, но его интересовала реакция на лице мужчины на кровати, и он увидел, как морщины вокруг рта ослабли, как будто мысль о физическом наказании нервировала его.

Кондон Адамс, должно быть, почувствовал то же самое, потому что он сделал угрожающий жест кулаками, и человек на кровати отпрянул от него.

– Ты не можешь ударить меня, – закричал он.

– Может быть, и нет, но я бы хотел, – нахмурился Адамс, и Боб знал, что старший федеральный агент был искренен в этом.

Боб готовится

Адамс засыпал раненого вопросами, но все ответы были уклончивыми, и он, наконец, повернулся к Бобу.

– Мы оставим его на сегодня. Я вернусь и увижусь с ним завтра, и я увижусь с ним наедине. Я могу заставить его говорить.

Они покинули комнату, предупредив дежурившего полицейского оставаться начеку при любой попытке освободить раненого.

Выйдя в коридор, Кондон Адамс признался в своем разочаровании.

– Я подумал, может быть, он сломается и заговорит. Он слабак. Я вытащу все из него позже.

– Когда? – спросил Боб.

– В том-то и дело. Я не знаю. Может быть, уже слишком поздно помогать в поисках твоего дяди.

Спустившись на первый этаж больницы, они еще раз вызвали по телефону такси и, когда оно появилось, приказали водителю ехать в отель Боба. Они молчали всю обратную дорогу в центр города, а когда добрались до отеля, Кондон Адамс зарегистрировался в номере на том же этаже, что и Боб и его дядя.

Боб направился прямо в свою комнату и в последний раз осмотрел вещи в своей сумке "Гладстон". Винтовка и боеприпасы казались нетронутыми, и он вынул револьвер из наплечной кобуры, тщательно вычистил его и снова наполнил патронники.

После этого он осмотрел свое пальто. Оно казалось не подлежащим ремонту, так как револьверные пули пробили ткань, а искры от горящего пороха расширили площадь повреждения.

Боб снял костюм, который был на нем, и влез в удобные, грубые вельветовые брюки, которые он привез с собой. Он зашнуровал ботинки, а затем поправил наплечную кобуру, убедившись, что она будет свободно болтаться на случай, если он столкнется с какими-либо другими чрезвычайными ситуациями, подобными той, с которой они столкнулись чуть больше часа назад.

Кондон Адамс постучал в дверь и затем вошел.

– Почти готов отправиться в Аталиссу? – спросил он.

Боб кивнул.

– Я могу сесть на местный поезд в южном направлении в 3 часа ночи. Примерно через три часа я пересяду на другой поезд, который, наконец, прибудет в Аталиссу где-то около полудня. Не очень приятная поездка, но я не хочу привлекать к себе внимание, приехав туда на машине или на лодке, а поскольку дороги не слишком хорошие, я думаю, что поезд – лучший выбор.

– Как насчет связи? Возможно, тебе срочно потребуется помощь?

– Я не проверял, – признался Боб.

Пожилой федеральный агент подошел к телефону и после продолжительного разговора с клерком отеля получил желаемую информацию.

– Телеграфное отделение на железнодорожном вокзале открыто с восьми часов утра до пяти часов вечера. Телефонная станция, которая, похоже, в значительной степени является делом одной конторы, закрывается в девять часов вечера. Если после этого что-нибудь случится, тебе придется вытащить телефониста из постели, чтобы дозвониться. Я устрою свою штаб-квартиру здесь. Дай мне знать, как только что-нибудь появится.

– Я сделаю это, – пообещал Боб, который, хотя и не мог полностью проникнуться симпатией к Кондону Адамсу, был уверен, что пожилой человек приложит все усилия для освобождения его дяди. – Я дам вам знать, где со мной можно связаться в Аталиссе, чтобы вы могли сообщить мне новости, как только дядя Меррит будет найден.

Кондон Адамс взглянул на часы.

– У тебя не так много свободного времени, чтобы тратить его впустую, если ты собираешься отправиться на юг по местному маршруту.

Боб посмотрел на свои часы. Было 2:45. Он закрыл сумку "Гладстон" и затянул ремни. Кондон Адамс прошел впереди него в холл, а затем дошел до лифта.

– Не слишком рискуй, Боб, и держи нос выше. Все будет в порядке.

Не двигаться!

Бобу хотелось бы почувствовать уверенность в словах Кондона Адамса, когда он вошел в лифт и спустился на первый этаж. На стойке регистрации он сдал ключ от своей комнаты, а затем взял такси до той же станции, где ранее ночью в компании с Кондоном Адамсом он поймал двух подозреваемых в контрабанде драгоценных камней.

Молодой федеральный агент купил билет до Аталиссы, и агент предупредил его о пересадке. Затем Боб взял свою сумку и прошел через теперь уже практически пустынный зал ожидания в железнодорожный ангар, где коротенький поезд из трех вагонов ждал последнего сигнала, чтобы начать свое рывковое путешествие на юг. Экспресс-вагон и комбинированный багажно-почтовый находились позади паровоза, в то время как задний вагон был тускло освещен.

Боб поднялся по ступенькам. Сиденья были обиты зеленым плюшем, а посередине салона находилась деревянная перегородка, обозначавшая передний конец вагона как купе для курящих. В задней половине было только два человека, и Боб перевернул одно сиденье, чтобы получилось двухместное. Затем он засунул билет за ленту шляпы, сложил свое вельветовое пальто вместо подушки и свернулся калачиком, чтобы извлечь максимум пользы из одинокой поездки в Аталиссу.

Федеральный агент погрузился в легкий сон, когда поезд тронулся. Он часто просыпался, слышал, как он катится по мосту, а затем снова засыпал, не услышав кондуктора, когда тот вынул билет из-за ленты его шляпы.

Поезд дернулся и остановился, а затем снова пришел в движение. Эта операция повторялась несколько раз, но Боб все это время крепко спал, так как его тело было на грани истощения. Уже давно рассвело, когда он, наконец, пошевелился и тихо застонал, так как кровь снова потекла по его сведенным судорогой ногам.

Боб сел и помассировал ноги и руки. Теперь было совершенно ясно, что местный поезд раскачивался на пустынном участке восточного побережья Флориды. Где-то по пути другие пассажиры сошли с поезда, и теперь Боб был единственным пассажиром вагона.

Он встал и подошел к бочке с водой. К счастью, там был достаточный запас воды, и, вымыв лицо и руки прохладной жидкостью, он почувствовал себя значительно отдохнувшим, хотя и ужасно голодным.

Впереди машинист свистнул в свисток, предупреждая о пересечении шоссе, и Боб почувствовал, как включились воздушные тормоза, старый деревянный вагон запрыгал в знак протеста, когда скорость резко упала. Щелкнули переключатели, и Боб, посмотрев вперед, увидел обветренную станцию, на другой стороне которой стоял другой поезд. Это, заключил он, должно быть, и была пересадочная станция.

Кондуктор, возвращаясь из багажного вагона, выдал Бобу его железнодорожный билет.

– У нас не так много пассажиров, направляющихся в Аталиссу, – сказал он. – Те, кто хочет добраться туда, обычно едут на машине или лодке.

Поезд со скрипом остановился, и Боб с сумкой в руке ступил на платформу из шлакобетона.

Поезд, который должен был доставить его до Аталиссы, находилось на другой стороне станции. Маленький устаревший тягач выглядел примерно как чайник, но два грузовых вагона и пассажирский вагон сзади были оборудованием стандартного размера.

Кондуктор в выцветшем синем комбинезоне посмотрел на билет Боба.

– Полагаю, вы единственный пассажир, – сказал он. – Что ж, нам, пожалуй, пора отправляться.

– Как насчет завтрака? – спросил Боб.

– Голоден? – спросил кондуктор.

– Просто умираю с голода, – признался Боб.

– Ну, мы останавливаемся в Эйнсворте примерно в десяти милях вниз по линии. Там есть маленькое местечко, где ты можешь перекусить.

Делать, похоже, было больше нечего, поэтому Боб поднялся по ступенькам старого деревянного вагона и положил свой Гладстон на первое сиденье. Машинист издал хриплый гудок, и кондуктор поднялся на заднем конце, когда поезд начал свой ежедневный рейс к морскому побережью.

Воздух в вагоне был душным, и Бобу было приятнее сидеть на задней платформе, наблюдая, как вдалеке петляет дорога, как они огибают повороты и с пыхтением взбираются на крутые склоны. Казалось невероятным, что в такой мирной с виду стране должна располагаться штаб-квартира безжалостной банды контрабандистов.

Вторая остановка размещения в то утро была в Эйнсворте, и когда поезд замедлил ход на станции, кондуктор вернулся и заговорил с Бобом.

– Мы будем тут примерно пятнадцать минут. Этого должно хватить, чтобы перекусить. Ресторан прямо за вокзалом.

Боб прикинул, что Эйнсворт, должно быть, деревня с населением около двухсот душ, и он сомневался в качестве еды, которую он получит, но когда он вошел в ресторан, он был приятно удивлен чистотой, и пожилая женщина приняла его заказ с приятной быстротой.

Боб взял холодную овсянку и с удовольствием съел ее, пока яичница с беконом шипела на плите на кухне. Когда они были готовы, он заказал кофе и несколько пончиков.

– Не нужно слишком торопиться, они не уедут, – успокоила его женщина, которая прислуживала ему.

Но Боб закончил как раз вовремя, чтобы насладиться неторопливой прогулкой обратно к поезду. Когда он вернулся в дневной вагон, то с удивлением обнаружил еще одного пассажира, крупного, ширококостного мужчину с выцветшими усами и редеющими волосами. Что удивило Боба еще больше, так это то, что он увидел значок на жилете другого, и он прошел вперед через машину. Его глаза открылись немного шире, когда он увидел, что на значке, который носил пассажир, было написано “Шериф”.

Бак с водой был удобным местом для остановки, и Боб, на досуге изучая другого мужчину, выпил две чашки воды.

Внезапно шериф заговорил.

– Теперь, когда ты примерно оценил меня, что у тебя на уме, приятель?

Боб чуть не упал навзничь, потому что попытался сделать свое наблюдение за другим человеком совершенно незаметно.

– Ничего, – сумел он ответить, но в словах не было уверенности.

– Ты не пытаешься уклониться от закона, не так ли? – спросил шериф, и Боб заметил, что у другого под правым плечом в кобуре был вполне приличный пистолет.

– Нет, – сказал Боб.

– Тогда почему ты носишь пистолет?

Боб вздрогнул, почти виновато, и его лицо вспыхнуло.

– Это, – парировал он, – не ваше дело.

После того, как эти слова были произнесены, он чуть не прикусил себе язык, потому что, если бы шериф потребовал от него ответа, он был бы вынужден раскрыть свою личность, а такие вещи, как причастность местных шерифов к преступлениям, не были совсем неизвестны.

– Я сделаю это своим делом прямо сейчас, – отрезал мужчина постарше, и прежде чем Боб успел пошевелиться, в руках другого появился пистолет.

– Подними руки и повернись. Делай это медленно, и тебе не будет больно, но если ты сделаешь хоть одно неверное движение, я всажу в тебя пулю.

Говорит шериф МакКурди

Бобу больше ничего не оставалось делать, и, подняв руки высоко над головой, он медленно повернулся лицом к баку с водой. Он мог представить, как усмехнулся бы Талли Росс, если бы мог сейчас увидеть его затруднительное положение.

Крепкие руки выхватили пистолет из наплечной кобуры, и Боб услышал, как шериф отступил назад.

– Теперь медленно повернись, но держи руки поднятыми.

Боб выполнил команду, и шериф махнул ему в сторону сиденья на противоположной стороне вагона.

– Теперь, когда мой пистолет у вас, вам лучше позволить мне объяснить, – сказал Боб.

– Ты сможешь объясниться в тюрьме, – возразил шериф. – Ни один бандит из большого города не сыграет со мной никаких трюков.

Последние слова были произнесены с мрачной решимостью, и Боб увидел, как напряглись мышцы челюсти шерифа.

– Поднимите лацкан моего пальто, и вы обнаружите, что совершаете ошибку, – настаивал Боб. – Я агент бюро расследований Министерства юстиции Соединенных Штатов.

– Ты просто ребенок, – усмехнулся офицер постарше.

– Поднимите лацкан моего пальто и посмотрите, что там. Это дело зашло достаточно далеко, – настаивал Боб.

В голосе Боба было что-то такое, что заставило шерифа действовать, и он осторожно потянулся и поднял лацкан пальто Боба. Маленький значок, который был там, мгновенно изменил его отношение, и он опустил пистолет, который держал в руках.

– Похоже, я совершил серьезную ошибку, – сказал он. – Мне жаль, но после того, через что я прошел, ты не можешь винить меня.

Шериф, представившийся Абелем МакКурди, вернул пистолет Бобу, а федеральный агент, проверив патроны, вернул его в наплечную кобуру.

– Что случилось? – спросил Боб, вспомнив, что всего минуту назад шериф намекал на какую-то уловку, жертвой которой он стал.

– О, это довольно сумасшедшая история, и я не думаю, что она заинтересует федерального человека, – ответил офицер постарше.

– Меня интересует все, что здесь происходит, – сказал Боб.

– Тогда ты можешь нарваться прямо на неприятности, – предупредил другой и немного печально покачал головой. – Так было со мной – слишком интересовался делами других людей.

– Расскажите мне, что случилось, – настаивал Боб, потому что у него было предчувствие, что шериф так или иначе может быть связан с контрабандистами, которые, как было известно, действовали в окрестностях Аталиссы.

– На побережье происходят некоторые странные вещи, – начал шериф, – и я пытался разобраться в них, но мне не очень везло до прошлой ночи, когда я был к югу от Аталиссы. Большая туристическая машина с ревом проехала по дороге, и я остановил ее. Машина ехала слишком быстро.

– Что случилось? – спросил Боб.

– Слишком много, – признался шериф. – Парень за рулем вышел, но когда он это сделал, у него в руках был автомат, и я не мог с ним сравниться, хотя я довольно хорошо стреляю из револьвера. Он надел на меня мои собственные наручники, заставил сесть на заднее сиденье и уехал как сумасшедший. Через некоторое время он остановился, завязал мне глаза, и повез прочь.

– Как он выглядел? – спросил Боб.

– Ну, я бы сказал, он был невысоким и грузным.

Шериф продолжил свое описание человека, который его похитил, и еще до того, как он закончил, Боб убедился, что это был Джо Хамса.