Kitabı oku: «Дом, в котором… не гаснет свеча», sayfa 9
2 глава
С того самого момента с семейством Перепелицыных он виделся очень редко. На душе было тяжело, гитару в руки даже и не думал брать. Метался из стороны в сторону в пустой квартире, арендованной на лето. Голубые стены, старые шкафчики, висящие на стенах, столик, кровать, проигрыватель и пару пластинок. Вид из окна был чудесным: виднелась улица Ленинграда, которая не спала даже ночью. Сев на кровать, он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут, пытаясь взять контроль мысли, которые сейчас контролировали его самого.
– Ку-ку.
Послышался знакомый голос.
– Привет.
– Тебе необходимо взять себя в руки. Шансы того, что он выживет пятьдесят на пятьдесят, а себя в могилу ради времени загонять не стоит, да и его тоже.
– Почему в жизни такая несправедливость?
– В смысле?
– Ну почему хорошие люди уходят так рано?
Рамзес тяжело вздохнул.
– У каждого своя миссия, Алексей, выполнив которую, люди отчаливают на тот свет. Есть те, которые не могут её воплотить на протяжении жизни, так и уходя, неся на спине задолженность по этому воплощению и за последующее. Люди не могут жить вечно, ты должен помнить это. Рано или поздно они уходят из наших сюжетов, полностью меняя повороты событий.
На остановке людей было полным полно. Троллейбусы уезжали переполненные, иногда даже двери закрывались не полностью.
– Молодой человек, подвиньтесь! – откуда-то выкрикнула назойливая старушка, пытающаяся протиснуться в салон.
– Прошу прощения, уже некуда тесниться, поедете на следующем, который, к слову, уже подъезжает сюда.
– Вот молодёжь пошла! Никакого уважения к старшему поколению! – уже отъезжая, пробиваясь через шум пассажиров и самого транспорта, Лёша отрывками уловил вопли недовольной женщины и подхватившей её толпы.
«Леший тебя побрал бы» – недовольно буркнул про себя тот.
Неприятный запах хлорки щекотал ноздри, заставляя Лёшу чихнуть. Белоснежные стены, люди в белых халатах и ковыляющие по отделению пациенты первое что увидел он. Подойдя к посту, где сидели две молоденькие медсестры он начал расспрос, где его товарищ и можно ли к нему пройти.
– А вы кто ему?
– Брат.
– Родной?
– Двоюродный.
Те переглянулись и тихонько захихикали.
– Что-то не так?
– Прямо по коридору, потом на лево и пятая палата.
– Благодарю.
– Молодой человек!
Вновь окликнула одна из них, указывая на халаты для посетителей.
– Точно! Ещё раз спасибо.
Позади послышалось их назойливый смешок, но он не обращал на них внимания, мол, девушки, что от них можно взять? Красота и ум, а что у них в голове твориться неизвестно даже им самим. Сложные создания.
Ясная палата, залитая солнечным летним светом, открылась перед ним. Среди четырёх кроватей, на которых лежали пациенты, он узнал своего знакомого. Тот сидел около окна, что-то читая и полностью погрузившись в другой мир. Картина эта ему что-то смутно напоминала. Кажется, когда-то он к кому-то уже приходил и тот сидел за развёрнутой книгой, но память не хотела вырисовывать этот момент.
– Привет, как ты? – нерешительно проговорил Лёша, подходящий к нему, аккуратно подступаясь, чтобы не задеть капельницу.
Юрка лениво оторвал глаза от страниц и улыбнулся. Улыбка была чистой, искренней, хоть и уставшей.
– Всё хорошо. – сказал он, но взгляд потускнел, когда он посмотрел на катетер. – Надеюсь, что скоро выпустят меня отсюда. Устал уже в четырёх стенах сидеть. Скука невозможная.
При последних словах он уложил русую голову на руку и томно вздохнул.
Они так просидели пару минут, иногда перебрасываясь словами, пока соседи не стали их недовольно оглядывать.
– Может принести тебе чего?
– Не надо. Спасибо тебе.
– Я послезавтра к тебе наведаюсь, а то голову открутят если каждый день вваливаться буду, а ты смотри, выздоравливай.
– Обязательно.
Лёша не оглядывался, но чувствовал провожающий взгляд Юры.
День выдался тяжёлым во всех смыслах, блуждая по улицам Ленинграда, разглядывая прохожих, он подсознательно пытался найти её.
Прошло уже больше чем полгода, но рана не затянулась и до сих пор ноет, в ожидании той самой встречи. Что-то внутри подсказывало, что она другой человек и от прежней девушки остались лишь навязчивые воспоминания. Подняв глаза к небу, он увидел высокий небосвод, закрывающийся густыми кронами деревьев. Чёрт, как хотелось бы просто забыть всё что было и стать той же птицей, например. Из забот только кормление потомства и защита их от негодников, пытающихся причинить вред. Смахнув надоедливые мысли он сел на лавочку.
Он уже почти забыл её, пока не пришлось вернуться к ней домой. А после того, как ему удалось подержать в руках записку, написанную ею, что-то внутри переключилось. В маленькой коробочке лежат его воспоминания, которые он периодически просматривал, но в последнее время ему было не до того.
Щелчок выключателя и комната наполнилась тусклым светом маленькой лампы. Лёша прошёл к окну, схватив ручку и чистый лист, уселся на пол. Он пытался мысли и переживания вылить в текст на бумаге, а позже наложив на него музыку, но выходила какая-то неурядица. Не прошло и получаса, как он просто лёг на потёртый половик, закрыв лицо рукавом и уснул.
3 глава
– Просыпайся, как алкоголик валяешься.
Недовольно бурчал Рамзес, комбинируя с попытками растолкать его.
Раскрыв глаза, Лёша увидел перед собой окно, залитое солнечными лучами.
– Сколько время?
– Час дня, мой дорогой. Запустишь себя вообще. И какой чёрт тебя потянул сюда? Там бы родители за тобой приглядывали бы, а то совсем себя погубишь.
– Тихо. Во-первых, не буду я вечно у них на шее сидеть, во-вторых, что можно выпить о головы и в-третьих, мне нужно развеяться сегодня и сходить куда-то.
– Аптечка на кухне, а проветриться тебе и правда не мешало бы. Тараканы засиделась в извилине одной, а это к добру обычно не приводит.
– Замолчи, а?
– Ну как получится. Приведи себя в порядок сперва, а то на невесть кого похож стал.
Таблетка от головы, как и ожидалось подействовала слабо, отголоски от гудевшей с самого утра головы ещё ярко давали о себе знать. Но это не должно было стать помехой. «Если не сегодня, то уже вряд-ли возьму себя в руки и смогу когда-либо взяться за это».
Выйдя в подъезд, он наконец смог вернуться в прежний ритм жизни. Кто-то где-то ругался и несчастные соседи стали свидетелями этого, кто-то спускался по лестнице, кто-то кого-то звал. Лёша вдохнул свежий летний воздух, но вместе с ним назойливый аромат сигарного дыма.
– Курильщики фиговы, – проговорив это под нос, он двинулся куда-то в неизвестном направлении.
Шагая вдоль дороги, никуда не спеша и внимательно оглядывая окна встречающихся магазинов или жилых домов, он погрузился в воспоминания.
Лёша заныривал в встречающиеся здания с музыкальными вывесками, в попытке найти хоть какую-нибудь студию звукозаписи, но всё было тщетно, пока взгляд не напоролся на не примечательный баннер куда ноги сами его повели.
Внутри стоял тяжёлый перегар и запах тушёных сигарет. Откуда-то, из глубины помещений доносились мужские голоса, временами сменяющийся на заливистый смех. Серые стены, поломанная мебель, но взгляд зацепился за аппаратуру. Подойдя ближе, он едва успел дотронуться до неё, как тут же, как из-под земли вырос, какой-то мужчина. На вид ему было лет двадцать пять. Худощавый, на шее болталась серебряная цепочка.
– Чего тебе, малый?
Проговорил, вернее будет сказать, просипел незнакомец.
– Простите, а вы тут песни пишете?
– Пишем.
Кивнул головой тот, но под действием алкоголя чуть-ли не потерял равновесие.
– А ты что? Музыку писать собрался?
– Н-ну, хотелось бы попробовать.
Неизвестный ему мужчина расхохотался, но всё же добавил:
– Сегодня не работаем, приходи завтра. Мы тебя послушаем и поймём, возможно ли с тебя что-нибудь взять.
И тяжело хлопнув Лёшу по плечу, тяжело перебирая ногами, поддался к своим товарищам, выкрикивая что-то не внятное.
«Ну не плохо» – подумал он, прежде чем выйти, ещё раз осмотрев стены здания.
– Здравствуйте, Елена Алексеевна.
– Привет, Лёшка, как ты? – устало вздохнула та.
– Отлично, вчера был у Юрки.
– Я сегодня была, скоро его должны выписать.
Сказав это она развернулась, слёзы потекли и тяжёлыми каплями стали капать на столешницу.
– Елена Алексеевна, вы чего?
– Да так, ничего, Лёшенька. Присаживайся, сейчас тебе чайку налью.
– Спасибо, но не стоит. Я наконец песни писать начну.
Во взгляде его засверкали огоньки и в памяти всплыл образ Искры. Как же она гордилась бы им, ну скорее всего. Интересно, как она вообще? Где живёт? Чем занимается?
– Ты настоящий молодец и достоин этого, – перевала его мысли старушка и сама села напротив него. – Сегодня Коля мой вернуться должен. Рыбак заядлый. Вы же в прошлый раз так и не познакомились, если хочешь, то можешь подождать его до вечера здесь.
– Может чуть позже к вам загляну, просто ещё планы кое-какие есть.
Та посмотрела в окно. Оттуда как раз выходила девушка к поджидающему её парню, взявшись за руки, они направились куда-то гулять.
– Хотел вам сказать: с Юрой всё будет хорошо! Он обязательно выздоровеет и будет жить долго-долго, в этом я больше чем уверен.
– Оказались бы твои слова правдой, мой дорогой.
– Елена Алексеевна, посмотрите на меня. Вот так. Пока у нас здесь есть надежда на лучшее, – он приложил ладошку к голове, – тут у нас у нас будет не так болеть тут, – рука передвинулась к сердцу, – и в реальности всё будет намного лучше.
Она улыбнулась, хотя глаза таили в себе печать горести и боязнь потери дорогого человека.
«Всё будет хорошо» – промелькнуло у него в мыслях и он оглянулся прямо перед выходом. Глаза его хорошей знакомой были направлены на него.
– Я ещё к вам зайду вечерком.
И вышел.
Небо затянулось серыми тяжёлыми тучами с которых стал капать редкий дождь. Одинокие капли падали на прохожих, постепенно ускоряясь, те на них не обращали особого внимания. В воздухе таилась прохлада, домой идти совсем не хотелось и сунув руки в карманы штанов, он медленно пошёл по улицам.
Напевая первые приходящие на ум мелодии, Лёша шагал на встречу неизвестности. Погода становилась более противной, но это его вовсе не пугало, наоборот, приводило в чувство некой окрылёности. Все суетясь, бежали прочь и это выглядело забавно.
Ливень шелестел по густым лиственным кронам старых деревьев и пробиваясь сквозь неё, падал на землю. Никого. Вокруг воцарилась тишина. Не слышалось больше людских разговоров и топота нескончаемых потоков людей.
Прелесть. Лавочки пустовали, больше не сидели на них бабушки и дедушки, остановившиеся перевести дух. Но это пока и этим моментом нужно было в сласть насладиться. Промокший до нитки, он не думал возвращаться, обернулся и увидел пса.
– Чёрт! – в ту же секунду выкрикнул Лёша, ожидая от четверолапого порыва агрессии, но её не последовало, он лишь с нескончаемым интересом наблюдал за ним, склонив голову на бок.
– Т-ты же не будешь кусать меня так ведь? А хотя, с чего бы тебе на меня кидаться с оскалом, ведь я прав?
Мальчишка с опаской смотрел на него, а тот лишь сверлил его большими глазами в ответ, но не выдержав, встал и подошёл. Лёша от страха замер на месте, но громила с чёрным мокрым носом обнюхивал случайного прохожего.
– Можно тебя погладить?
Спросил Демков, точно надеясь получить ответ на поставленный вопрос и дрожащей рукой потянулся к своему новому знакомому, а тот, в свою очередь, поддался к ней.
– Ты хороший.
Его ладонь уже уверенно чесала псу за ухом, а тот радостно вилял хвостом, пытаясь всучить свою большую лапу.
Он был огромный, больше чем немецкая овчарка, но добрее чем кто бы там ни был. Чёрные глаза-бусинки излучали какое-то тепло, но в них же отражалась обида, вернее сказать, печаль по чему-то. История его не известна Лёше, так же как и мальчугана для четвероногого добряка.
– И что мне с тобой делать-то?
Тот заскулил. Ничего сказать он не мог, но ясно было одно: дома у него нет.
– Идём.
Спустя пару минут раздумий наконец выпалил Лёша.
«Что же я делаю?» Пробежал этот вопрос в мыслях, но было уже поздно, они шли к нему домой, а бросать его посреди улицы, дав случайное обещание, было низко.
4 глава
С металлическим звоном упали ключи на тумбочку, стоящую у входа.
– Чего стоишь? Заходи, раз уж увязался.
Собака лениво прошёл дальше, поджав хвост.
– Та не бойся ты. Никто тебя обижать не будет. Будь в этом уверен.
Стащив с ног промокшие кроссовки и смахнув со лба прилипший клок волос, он уселся на стул.
– А теперь, мой хороший, у нас с тобой два вопроса, ну или две небольшие и скоро решаемые проблемы. Первая: как мне тебя назвать, а вторая: что мы будем с тобою кушать?
Внимательно вглядевшись в большие глаза, он наклонил голову и выпалил:
– Чак. Будешь у меня Чаком.
И улыбнувшись, пошёл на кухню.
Резинки, которые держат холодильник закрытым громко отклеились, и старик громко загудел.
Почесав затылок в размышлениях о перекусе, он решил отдать предпочтение ломтику вчерашнего хлеба.
– Держи старина, – пережёвывая свою долю, произнёс для пса, отдавая ему кусочек, терпеливо ожидающего своего часа возле входа в комнату.
Время шло. Секундная стрелка на настенных часах проходила круг за кругом, уводя минутную, а та и часовую, неповоротливую и достаточно ленивую, какими зачастую бываем мы.
– Ёлки палки, мне же к Перепелиным бежать.
Наспех натянул он футболку, переодел штаны, схватив всё ещё влажные кеды, и напоследок, заглянул в прихожую, где угромоздился и тихо посапывал Чак. Потрепав нового приятеля по голове, Лёша выбежал в подъезд.
Сбежав по ступенькам, он пулей вылетел на улицу, но дождь с момента его возвращения так и не прекращался.
– Льёт как из ведра, – заходя в квартиру к своим знакомым произнёс тот.
– Лёшка, а ты что без зонтика шёл?
– Пришлось, мой сломался.
Елена Алексеевна тотчас же убежала куда-то в глубь комнат и вернулась с сухой одеждой в руках.
– Держи, это Юрки, переоденься, а после тебя отвезёт Паша домой.
– С-спасибо, но не стоит.
– Ничего слушать не хочу.
На пару минут он вновь окунулся в своё первое появление в этом доме. Словно не было печального известия, а на дворе ноябрь. Снова перед ним эта свадебная фотография, на которой изображены девушка и уже почти мужчина.
– А я тебе говорил, что ещё вернёшься сюда.
Со спины раздался чей-то приятный голос, обернувшись, он увидел своего старого знакомого.
– И был прав, – ответил Лёша, просовывая последнюю пуговицу в прорезь, он обернулся, и белоснежная улыбка засияла на его лице. Не совсем к месту, так как ситуация в семье его хороших знакомых было не очень благоприятным для радости и сверкающих лиц, но за пару дней жизнь его повернула в лучшее русло и тот захотел насладиться этим моментом по максимуму, не обращая внимания на какие-то удручающие моменты, заставляющие взгляд потускнеть и поставить на своей судьбе крест.
– Ой, ты!
Стоило только ему выйти, как Елена Алексеевна восхищённо подняла руки.
– Присаживайся, дорогой, сейчас мой Коленька приедет, думаю ему приятно будет увидеться с тобой.
Она очередной раз глянула на часы и сразу же на дверь, с минуты на минуту она должна была открыться. И наконец свершилось. Пожилой мужчина, достаточно крепкого для своего возраста телосложения показался в дверном проёме. В своей руке он держал букет сирени и улыбаясь, подался на встречу к Елене Алексеевне, и, всучив цветы, тот крепко её приобнял.
– Моя хорошая, здравствуй, – шёпотом проговорил он ей в волосы, возникало ощущение будто не виделись они много лет.
– Привет, – проговорила она.
Лёша стоял около стола, наблюдая за ними и в душе появился какой-то солнечный лучик, пробивающийся сквозь тоску по своему сердечному другу, о встрече с которым он мечтает на протяжении многих месяцев. «Мы ещё встретимся с тобой, я уверен». Он витал где-то в своих мирах, а когда вернулся обратно, то понял, что тёплая встреча двух влюблённых сердец приостановилась и внимание обращено на него.
– Здравствуйте, Николай… – он хотел договорить отчество, но серьёзный голос, звучащий пару минут назад так ласково, обращаясь к своей спутнице жизни, прервал его:
– Давай уж без этих формальностей. Можешь меня называть дядь Коля, или дед Коля, это уже на твоё усмотрение, да как угодно, главное не утюгом и чайником.
Сказав это, он улыбнулся и пошёл к входной двери, забрать свой небольшой багаж.
5 глава
Лёша стоял у обрыва, там же где и виделся с Искрой последний раз.
Вглядываясь куда-то вдаль, он погрузился в свои мысли. Возможно, они были о новых текстах, возможно о чём-то другом, но как бы там ни было, его прервало касание чьей-то руки. Он обернулся. Глаза чуть на лоб не полезли от удивления. Перед ним, вернее возле него, стояла она: вся нежная, волосы были распущены, взгляд наполнен желанием жить и устремлён куда-то далеко. Она улыбалась и её светящееся лицо ещё больше заливалось сиянием под лучами восходящего солнца.
– Хорошо тут, – вздохнула она и перевела свои небесно-голубые глаза на него.
– Хорошо, – подтвердил Лёша и осознав, что краснеет отвернулся.
Та, своевременно заметив это, тихо захихикала.
– Скоро вернусь и мы обязательно будем вместе.
– Обещаешь?
– Обещаю. Честное пионерское.
Он знал, что клятва пионера была ей важнее самого главного закона и если она поклялась, то выполнит это при любых обстоятельствах, даже во сне.
Сам того не заметил, как оказался в её крепких объятьях. Её руки окольцевали его шею, а он обнял её за талию. Она подняла голову, и он понял, что Искра плачет.
– Эй, ты чего? – едва слышно спросил он, смахивая с её щёк большим пальцем капельки слезинки.
– Я скучаю.
– Я тоже, милая. Я тоже.
Стоило ему это сказать, как картинка начала плыть, постепенно мутнея, превращаясь в чёрный фон.
– Куда ты? – спросил он, но вместо того края, где они распрощались и встречали рассвет, он увидел свою, комнату и Чака, сидящего около него. Тот доверчивыми глазами смотрел на него, захватывая шершавым розовым языком воздух и с которого скапывала слюна.
– Ну ты и свинья.
Протирая глаза, сказал он псу, на что он отвернулся от него, а потом встал и ушёл.
– Эй, ну ты чего? Обиделся что ли?
Чак всё так же не появлялся. Лёша лишь махнул рукой и стал одеваться.
Выходя из квартиры, компаньон Лёшки лениво чесал лапой за ухом, пока тот защёлкивал дверь.
– Уберите собаку! – раздался истерический женский восклик, когда Демков повернулся к источнику шума, то увидел женщину, крепко вцепившуюся в лестничные перила и если бы они не были качественно сварены между собой, то с лёгкостью оставила бы кусок у себя в руке.
– Он не кусается, – бросил ей Лёша и шагнул на встречу. Чак сразу поднялся и последовал за своим хозяином.
Бедная незнакомка чуть сознание не потеряла, при виде огромного пса в паре сантиметров от себя. На самом-то деле, он и понятия не имел что его новый товарищ не имеет интереса к окружающим, ему просто наплевать кто идёт и куда, главное, чтобы прохожий не нёс в себе опасность.
– Идём, мой хороший, – выбегая из дома, подозвал четвероногого добряка тот. Лениво перебирая лапами, он подошёл к юноше и едва заметно завилял хвостом, что вызвало у Лёши глупую улыбку.
Сперва больница, потом студия, хотя то здание ею было назвать тяжело. На этот раз он решил пройтись пешком, жизнь общественного транспорта его не сильно влекла, а на такси тратиться не сильно хотелось.
На посту были опять те молоденькие медсестры, увлечённые своей беседой, они не обратили внимания кто зашёл и куда пошёл, что Лёше сыграло только на руку. Он тихо пробрался в палату к своему товарищу, уже по знакомым коридорам. На этот раз Юра лежал под капельницей, без эмоционально уставившись в одну точку.
– Как ты? – тихо спросил тот, присаживаясь к нему на кровать.
– Не плохо, – слабо дёрнул Юрка уголками губ и попытался подняться.
– Ты лежи, лежи.
– Кстати, для нашего блага, пересядь на табурет, а то санитарки ругаются, что на белом постельном садятся.
– Да-да, хорошо.
Он выглядел потухшим. Видно, что огонёк жизни всё меньше выделял тепла. На вид, тяжело было бы сказать, что он моложе своих соседей по палате. У каждого из них своя история, но собрало их здесь одно.
– Меня уже послезавтра выписывают. Устал сидеть здесь.
– Я тебя понимаю, – сочувствующе сказал Лёша и опустил взгляд.
Минуту они молчали, после чего Демков начал переводить тему.
– Ко мне на днях пёс прибился. Лохматый такой громила. Но добрый безумно. Сегодня соседка моя выкинула номер, будто Чак пытался её укусить, представляешь? Тот лежит, ждёт меня на пороге, а она: «Уберите собаку!» – он попытался передать эмоции и интонацию женщины, и, по-видимому, ему это удалось, так как его слушатель захихикал. – Сегодня иду записывать песню. Пока что одну. Хочу на кассету.
– Демков Алексей будущий новый заслуженный артист Советской эстрады, – Юра говорил это в кулак, представляя будто микрофон с таким серьёзным видом, что легко можно было поверить. Находящиеся в помещении мужчины оглянулись на них, выражая своим взглядом полную заинтересованность.
– Ну для начала нужно записать. Перед тем как меня объявят заслуженный артистом, хотя это маловероятно, придётся хорошенько похлопотать.
– Ну ты и нудный, честное слово. Надеяться всегда нужно на самое хорошее. В какой бы трудной жизненной ситуации ты не оказался бы. – и повернув голову к окну, он замолчал. – Выйду из больницы и тоже исполнением своей мечты займусь.
Это заявил он гордо, точно говорил не находящемуся рядом с ним Лёшей, а незнакомцу, стоящему где-то снаружи.
– И у тебя всё получится. Сколько время? – спохватился Лёшка и тотчас же сорвался с места.
– Чёрт, Юрок, я должен бежать. Увидимся послезавтра! – громко проговорил тот, выходя из палаты. Как только он появился в зоне наблюдения девушек, находящихся на посту, те захихикали, глядя на него.
– Вместо того, чтобы прохожих осматривать, лучше бы вахту несли нормально, – сухо кинул Лёша и двинулся к выходу. Эти двое ему уже прилично успели поднадоесть, хоть и видел он их всего два раза.
Стоило скрипнуть входной двери, как Чак отвлёкся от своего сна. Проводя взглядом проходящую старушку, он подошёл к Демкову.
– Ну что, мой дорогой, идём.
Сказав это, он спустился с невысоких ступенек и гордо зашагал вдоль аллеи, поднимая пыль носками поношенных кроссовок.
