«Уолден, или Жизнь в лесу» kitabının incelemeleri, sayfa 7

Совершенно случайно я узнала об этой книге , хотя она и является известной. Основная идея меня очень привлекла, часто задумываясь о жизни в лесу или глухой деревне. Но эта книга дает большее! Это произведение - алмаз , который вы должны для себя найти. Мысли Торо - драгоценны! Если вы устали , запутались , если ваша прошла жизнь рухнула, а новая очень болезненно строится- эта книга для вас. Прекратите "прокачивать" себя, откройте лучше мир внутри себя! Мы растем духовно лишь через страдания. Уйдите от модного "мы все должны быть счастливы". Жизнь это больше , чем счастье ! Ищите себя, ЖИВИТЕ эту жизнь! Боже , эта книга должна быть обязательна к прочтению. Она не для каждого, но тот кто ищет ответы - найдет способ их находить. Я не во всем согласна с автором , но очень сожалею , что не прочла это произведение в более раннем возрасте.

Генри Торо родился в 1817 году. Он окончил Гарвардский университет. Работал в школе, где практиковались телесные наказания. Запротестовал и подал в отставку. Открыл свою школу. Поддерживал аболиционистов, борясь против рабовладения. Выступал за охрану природы. Печатал очерки о путешествиях и эссе «О гражданском неповиновении». Он не признавал действующую власть. Попал в тюрьму из-за отказа платить подушный налог. Генри Торо не хотел вписываться в современное общество. Бросив вызов, прежде всего, самому себе, в 28 лет он построил себе хижину в лесах на берегу пруда Уолден. Отказавшись от цивилизации, Торо два года вел затворническую жизнь. Об этом периоде он и повествует в книге. Одна из причин его затворничества в том, что людей он считает рабами вещей.

«Ни один человек никогда не терял в моих глазах из-за заплаты на одежде; а между тем люди больше хлопочут о модном, или хотя бы чистом и незаплатнанном платье, чем о чистой совести».

Индустриализации и культу материальных ценностей он противопоставил единение с природой и исконную самодостаточность (он даже сам выращивал еду). Он вел одинокую жизнь в хижине, довольствуясь минимумом. Избавившись от всего лишнего, он начал чувствовать и ощущать жизнь во всей ее полноте, достигнув максимума. Книга написана 165 лет назад (!), но тема общества потребления актуальна как никогда.

«На лишние деньги можно купить только лишнее. А из того, что необходимо душе, ничто за деньги не покупается».

Богатством Генри Торо называет способность отказаться от всего напускного, оставив по-настоящему дорогое. А дорого —это, конечно, не про деньги.

Прикоснуться к природе, что может быть лучше. Уйти от всех и от всего, погрузиться в дикую природу, слиться с ее порывами и явлениями. Стать ее детенышем и жить под ее покровительством, наслаждаясь этой красотой, величественностью, богатством и щедростью. Ведь она дает все, что действительно необходимо человеку для счастливой жизни. Вот только люди забыли свои истинные потребности, они давно свернули с верного пути и катятся по наклонной. Они мелочное принимают за первое необходимое, порочные, грязные и бессмысленные мысли принимают за высокие думы. А в природе все прекрасно, даже смерть, даже ненастье. В ней нет ничего лишнего, все на своем месте и все необходимо. Она может дать и пищу, и кров, и труд, и досуг. Может занять и душу и сердце и руки человека, и все ему во благо. Природа - наша мать и защитница, учитель и наставник. Она добра и великодушна, на мой взгляд, даже чересчур. К ней тянет, к ней хочется быть ближе, ее хочется познать глубже и стать ее частью. Она очень вынослива, она терпит человеческую глупость и все равно покровительствует нам. Но, кажется мне, и у нее есть предел терпению.

Твердим, что знаем много. Увы!.. Берем в подмогу Искусства и науки И всяческие трюки. А ветерок подует - Все знанья наши сдует.

Торо Г. Уолден, или Жизнь в лесу/ Пер. З. Александрова. – М.: Наука, 1979.

Генри Торо – самая необыкновенная фигура в американской литературе. В то время как сто процентов американских литераторов стремились к славе и богатству, Торо стремился к природе, тишине и уединению. Он прежде Л.Н. Толстого ходил босиком по пашне и воспел природу с такой силой, как никто до него в литературе Нового Света. (Там часто очень иронически отзываются о «великой русской литературе». Один детективщик, по-моему, Росс Макдональд, писал примерно так: «Читал русский роман – длинные описания природы, закатов и восходов, и абсолютная бездеятельность героев»).

Не надо считать его романтиком и даже аболиционистом – он был трезвым, при всем при том, прагматиком, как многие первопоселенцы, производил расчеты своего труда на скромной ферме возле Уолденского пруда. Оптимизм и мажорный тон его сочинений вполне могут быть объяснены физиологически – скрытым следствием и воздействием чахотки, которая рано свела его в могилу. Но физиологическая детерминанта нисколько не умаляет того, что он сделал. А его индуизм и конфуцианство … по-моему, вплоть до Сэлинджера, мало кто из американских писателей засматривался в ту сторону, на Восток. Да, апологетика простой трудовой жизни очень была свойственна друзьям Генри Торо – и домоседу Натаниелю Готорну, и путешественнику Герману Мелвиллу, и Джеймсу Фенимору Куперу, воспевшему охотников и дикарей, - всё это вполне в духе активного предпринимательства и покорения прерий. Но у Г. Торо та особенность, что он меньше других верил, что активное природопользование - панацея от всех бед цивилизации. Цивилизация-то и есть та язва, которая разъедает гармоническое содружество человека и природы. Так что, конечно, Генри Торо не тот человек, который нужен в эпоху свободного предпринимательства в обществе потребления. Ну, кто из нас захочет потреблять ровно столько, сколько необходимо для простого существования? – давай, давай больше: денег, почестей, мяса, информации и автомобилей! Торо, к вашему сведению, автомобилей не любил; он и на железную-то дорогу посматривал косо, неодобрительно: что, если замутится Уолденский пруд? Такие убеждения свойственны индуистам, кришнаитам, А.Ч. Бхактиведанте Свами Прабхупаде. Рисовые котлетки Льва Толстого сразу вспоминаются (а знаменитая книга и изречения Торо сильно повлияли на Толстого).

Я бы многое смог припомнить в связи с Генри Дэвидом Торо, потому что этот человек и его книга сопровождают меня с детства – и всегда через комментарии литературоведов, наших и американских, через его друзей и соратников (Мелвилла, Хоторна, Чэннинга, Купера), через прочих английских и американских авторов, через посредников. Проще говоря, о нем читал много, его не читал вовсе. И как оказалось, справедливо и даже согласно Провидению. Потому что писатель и его философия чуть ли не один к одному соответствуют жизненным установкам и мировоззрению одного очень близкого человека (родственника). Даже мельком подумалось о карме и реинкарнации: столь полное наследование, так много совпадений. Так что всё правильно: зачем читать книги и максимы Торо, если с ним, считай, сожительствуешь. (Ну, кто в метемпсихоз не верят, те могут посмеяться). Я и сам, согласно некоторым расчислениям, из Мексики ХУ1 века.

Аскетизм и воздержание, к которым призывает Торо, не понравятся вам, уважаемые читатели. Но жизнь в халупе на отшибе – интересный опыт. Попробуете? Писатель Онегов так живет, писатель Янковский так жил все свои сто лет. Много похожего опыта было в жизни и творчестве В.К. Арсеньева, М.М. Пришвина, И.С. Соколова-Микитова; ну, правда, эти люди активно убивали животных, а Торо, можно сказать, мухи не обидел. Валяйте, пробуйте, - дались вам эти коммерческие банки, эти дилеры и литературные тусовки. То ли дело просыпаться на рассвете под пение малиновки!

Алексей ИВИН

Генри Торо пишет о 2х годах, проведенных им на берегу пруда Уолден.

Автор повествует о самодостаточности человека: рассказывает об устройстве огорода и строительстве дома, о о добыче пропитания и изготовлении одежды, о повседневных трудностях с которыми он сталкивался.

Критикует консьюмеризм и конформизм: Торо поднимает проблему консьюмеризма довольно рано, уже в начале 19в.

"Я не чту ни его трудов, ни его фермы, где все имеет свою цену; он готов снести на рынок эту красоту, он готов снести туда и бога, если за него что-нибудь дадут"

и

"На лишние деньги можно купить только лишнее. А из того, что необходимо душе, ничто за деньги не покупается"

Автор считает что каждый человек должен обрести свой собственный путь, не смотря на то, что окружающее его общество может его не поддержать.

"Если человек не шагает в ногу со своими спутниками, может быть это оттого, что ему слышны звуки иного марша?"

Он советует читателю лучше определять свои желания и цели: Наставляет читателя прислушаться к самому себе, отбросив окружающее. Для Торо это был опыт единения с природой и самим собой. Но это не значит что все должны поступать также, это лишь один из вариантов. Люди не просто не хотят подумать о том или ином, зачастую у них не хватает на это времени, т.к. мы сами влезаем в беличье колесо раз за разом повторяя одни и те же действия, выполняя одну и ту же работу даже до конца не осознавая ради чего мы так усердно трудимся, самим себе придумывая отговорки в виде навязанных нам ненужных вещей.

Торо покинул Уолден, но эти годы были для него и для нас бесценным опытом. Во многом Торо опередил свое время и ещё долго будут актуальны его мысли.

   Эта книга переносит в состояние обретения. Обретения единства с природой. Молодой американский писатель Генри Торо в возрасте 28 лет поселился в лесу, близ Уолденского пруда. Там он много времени провёл в уединении и обрёл немало мудрости. Хотя, стоит отметить, что сам Торо дал понять: эта книга раскроет иную его сторону даже для тех, кто уже знал его, а из этого следует, что душе писателя всё это было изначально близко и понятно.

   Если книга не наводит на размышления, вероятно, это плохая книга. Здесь же я ощущала себя постоянно вовлечённой в мыслительный процесс, но не тот, который докучает и требует отдыха, а тот, которым трудно пресытиться. Для меня эта книга стала одной из самых любимых, из тех, что дарят светлую грусть на последних страницах оттого, что имеют свойство оканчиваться. 

Так много фотозаметок и карандашных подчёркиваний, что не перечесть. Одни из самых запавших в душу оставлю здесь:

«Если человек не шагает в ногу со своими спутниками, может быть, это оттого, что ему слышны звуки иного марша?»

«К чему вечно опускаться до низшей границы нашего восприятия и превозносить её под именем здравого смысла?»

«Если ты выстроил воздушные замки, твой труд не пропал даром; именно там им и место. Тебе остаётся подвести под них фундамент.»

«И наши надежды оживают от каждой доброй мысли.»

«Боль и радость выражаются здесь одинаковым трепетом. Как мирно свершается всё на озере! Снова творения рук человеческих сияют, точно весной; всякий лист, веточка, камушек и паутинка сверкают среди дня так, как это бывает весной только по утрам, по росе. Каждое движение весла или насекомого высекает искру света; а когда весло падает на воду, какие нежные отзвуки оно будит!»

«Мы склонны порой причислять полуторазумных к полоумным, потому что воспринимаем лишь треть их ума.»

«Разве сам я не состою отчасти из листьев и растительного перегноя?»

«И всё же мы часто расходились, не ощутив, что очень приблизились друг к другу.»

«Я удивительно свободно двигаюсь среди природы — я составляю с ней одно целое.»

«Я ещё решительнее устремился в леса, где меня знали лучше.»

«Я не более одинок, чем Полярная звезда.»

Прочитать о подобном опыте было крайне заманчивой идеей. Так хотелось узнать, какого это, когда кто-то другой исполняет то, о чем ты можешь только мечтать. Да мне еще повезло заполучить издание с такой невероятно красивой обложкой. Я очень многого ждала от этой истории.

Но получила что-то совсем противоположное своим ожиданиям.

Я, наверное, ожидала увидеть больше романтики и душевности, но вместо этого пришлось наблюдать за подробным описанием постройки хижины, перечислением лесных жителей и процессом замерзания пруда. Хотя книга изобилует размышлениями автора, я, увы, не смогла найти в них что-то, что откликалось бы внутри меня.

Но, возможно, это просто не моя книга. Поэтому не считаю нужным бросаться словами и оглашать ее «скучной». Чтобы понять, близки ли вам размышления автора, придется прочитать самим.

«После тихой зимней ночи я проснулся с таким чувством, точно мне задали вопрос»

Вы воровали полусъеденные каштаны у соек? Играли на флейте в лодке посреди пруда? Горевали из-за срубленных соседом деревьев? Слышали звук падающего на воду весла? Можете равнодушно пройти мимо кучи дров? Я не могу. Дождливым ноябрьским утром, припарковавшись на обочине, я собирала березовые дрова, срубленные электриками накануне.

«Я думаю, что люди до сих пор побаиваются темноты, хотя все ведьмы давно казнены, а христианство и свечи введены повсеместно»

Зачем он ушел в лес? Чтобы доказать современникам — «к ним надо бы послать миссионера» — насколько абсурдна их погоня за деньгами, славой и комфортом? Может быть, может быть. Но куда больше мне нравится другая версия: просто ему так захотелось.

«Много лет я добровольно состоял смотрителем ливней и снежных бурь и выполнял свою работу добросовестно»

Урсула из «Ведьминой службы доставки», Ли Цзыци, Кузьмич — все они для меня немного Торо. В них есть загадка и притягательность людей, способных обходиться без других людей, хорошо знающих не только о хрупкости природы, но и о ее могуществе. Люди уехали, дома снесли, прошли годы, десятки лет, но сосны и яблони стоят на прежнем месте.

«Тот, кому приходилось шагать ко мне дальше всех, по самому глубокому снегу и в самую свирепую вьюгу, был поэтом. Такие препятствия способны отпугнуть фермера, охотника, солдата, репортера и даже философа; но ничто не может устрашить поэта, ибо он движим чистой любовью»

Есть в нем мизантропия, высокомерие и морализаторство. Сидя в своей хижине, читая Джона Донна, он словно на 50 лет предсочинял «Если» Киплинга. Иногда не понять, превращается ли занудство в глубокие мысли или наоборот. И все же описания природы разбавлены чувством юмора, а морализаторство — романтикой. Может, он и был тем единственным Человеком, о котором написал Киплинг? «И если можешь быть в толпе собою». Да, кажется, он мог бы.

«Я люблю оставлять широкие поля на страницах моей жизни»

Живя в хижине, Торо описал чувство самого уютного из домов. Живя в лесу, он оставался внимателен к людям. Может быть, нам всем просто нужно место — “we did need no country, just a rock or two” — достаточное, чтобы встать на ноги, быть собой и быть с другими. «Пусть каждый займется своим делом и постарается быть тем, кем он рожден быть». Достаточно тихое место, где можно услышать и плеск весла и себя.

«Когда-то давно у меня пропал охотничий пес, гнедой конь и голубка, и я до сих пор их разыскиваю» Кто мог бы понять, что он имел в виду? Кажется, у того, кто тоже хочет жить в лесу, шансов побольше, чем у остальных. Друг, свобода и поиски смысла? А может, он имел в виду некие части себя, качества своей личности, отнятые жизнью в обществе? Впрочем меня устраивает и незнание.

В книге об одинокой жизни в лесной хижине на удивление много людей. «Под моей кровлей бывало одновременно до двадцати пяти и тридцати душ вместе с их телами». Но не они были главными посетителями Торо. Белки, совы, снег, гуси, лягушки и окуни, дым поездов и туман — кого он впоследствии вспоминал больше? Наверно, того, ради кого и предпринял свое путешествие, — дух свободы и чувство достаточности всего в мире.

«Он не был одинок — это земля под ним казалась одинокой»

Начало книги ужасно скучное, много воды, лишних слов, а главное было ощущение - надменности у человека. С первых строк это осуждения обычных людей, которые не выбрали путь похожий с автором. Это хоть говориться не в открытую, но местами, моментами, высказывания и некая надменность, но может это мне показалось :) но читала долго. "Войдя в лес" - автор начинает знакомить людей с природой, но меня не покидоло ощущение надменности. Толи первое впечатление, толи где-то скрыты эти мысли - зашиврованность!