«Россия во мгле» kitabının incelemeleri, sayfa 3

Очень странные ощущения возникали во время прочтения этой книги. Не знаю, от чего у меня всю жизнь было чувство, что наша страна и мы все никому не интересны, будто русские - это некая закрытая система. Возможно, здесь и есть некая доля правды. Но так было не всегда, и "Россия во мгле" осветила для меня этот вопрос. Очень поразило то, что наша страна и вся Европа существовала в одном едином ключе - научные исследования, театр и балет, люди прекрасно владели европейскими языками, а европейцы - нашим. И о трагедии в России Герберт Уэллс пишет с каким-то невероятным сочувствием и тоской, так можно переживать только за тех, кого хорошо знаешь и любишь. Он ужасается увиденным, пытается все осознать, пытается внутри себя дать России шанс. Его наблюдения показались мне невероятно ценными. Кажется, ни один учебник не раскрывал передо мной истинной картины происходящего в те страшные годы. И очень пугающие образы приходят на ум. Вроде читаешь про разруху, хаос, что-то вроде войны миров, постапокалипсиса. А потом приходит осознание - ведь все эти ужасы не придуманы писателем, это все про нашу страну! Как Россия вообще смогла выжить? Хотелось бы сказать спасибо Герберту Уэллсу за предельную честность и какую-то особую тактичность. После даже самых жестких его замечаний у меня не возникло чувства досады. Наверное это именно та критика, которая способна направлять на путь созидания, помогает двигаться дальше и продолжать любить жизнь не смотря ни на что.

Умеренный левак (я бы даже сказал, левоцентрист) Герберт Уэллс писал не только о марсианах, померших от ОРВИ, но и о своем посещении раннесоветской России. Довольно точное и объективное название («Россия во мгле») уже препятствует как несправедливой буржуинской критике (США, например, установили дипломатические отношения с СССР только в 1933 году), так и еще более несправедливым и неумеренным восторгам забугорных фанатов Коминтерна.

В целом Уэллс абсолютно честен и критичен в оценке сложившейся ситуации. Единственное, к чему можно придраться – это к тому, что в падении и гибели прогнившего дерева виноват не только нерадивый слабовольный лесник, вовремя не решившийся на радикальные меры, но и жуки-древоточцы. Хотя, разумеется, не будь элои-буржуа такими изнеженными, замкнутыми в своем идеальном самодержавно-дворянском мирке и ещё более утерявшими связь с реальностью, чем сопливая интеллигентская шваль, глядишь, и морлоки-пролетарии не поднялись бы из своих общественных канализаций на социальном лифте революции.

Но история России ещё меньше признает сослагательное наклонение, чем истории других стран, поэтому именно в тех обстоятельствах, подчеркну – именно в тех, революция стала живительной эвтаназией, прикончившей существовавшего на системе искусственного жизнеобеспечения пациента-империю.

Хорошо заметно, как хотелось Уэллсу поверить и убедить читателя, что новая власть спасает Россию, что она пока еще не успела натворить ничего, что дискредитировало бы ее, что моральная ответственность за происходящее лежит на деградировавшей монархии и британцах, усугубляющих голод и дефицит блокадой. Несмотря на то, что он наблюдателен и дотошно пытается разобраться, как все устроено там, куда он приехал (его отчет написан изумительно и достаточно подробен, чтобы почувствовать себя свидетелем происходящего), то ли чувство вины, то ли страх, то ли ненавязчивые интерпретации идеологически подкованных спутников заставляют его видеть в Ленине искреннего и бескорыстного новатора, а в противостоящих ему белых генералах - авантюристов и проходимцев. Он пытается быть объективным, но совесть призывает его критиковать прежде всего свое отечество и ему удается распределить роли только так, что одним достаются белые, героические образы, а другим черные, злодейские. А может, его привлекает власть как таковая. Во всяком случае, по его рассуждениям получается, что наносить урон стране, ее жителям могут только какие-то другие, невежественные и незнакомые люди, а никак не из числа тех милых интеллектуалов, с которыми он так интересно проводит время. И со Сталиным через 14 лет произойдет так же: Уэллс с облегчением обнаружит, что перед ним обходительный умный человек, а вовсе не чудовище, и посетует на свои нелепые предубеждения, основанные на слухах. Вот Достоевский бы, наверное, не был столь поверхностен. Как и многие другие. :)

Спустя век после написания этой книги я её прочитала. Герберт Уэллс открылся для меня с новой стороны, как вдумчивый публицист и наблюдательный человек. Было очень интересно почитать о смутном периоде в жизни нашей страны не у политиков, а у выдающегося писателя. Человека, владеющего словом, как никто. Также в книгу включены поздние статьи автора, где он писал о том, что некоторые его выводы были ошибочны. Ответ на критику Черчилля тоже очень интересный.

Людям, которые относятся исключительно отрицательно к революции и советскому периоду, читать не рекомендую. Но если нет предубеждений и интересна история, то это очень любопытная книга.