Kitabı oku: «КАЗЯ_LIFE. Хроники собачьего счастья», sayfa 3
КАЗЯ И ВЕСНА
Кто не был собакой, тот не знает, что такое ВЕСНА!
Весна – это лужи, утром с корочкой льда, а вечером – теплые как Азовское море. Это запахи, которые кружат щенячьи и другие головы, и даже папы летают, хлопая ушами, щелкая клювом и болтая лапами.
Весна – это многое другое: велосипеды, за которыми можно мчаться и лаять на их робких хозяев, жадное обнюхивание любимых столбиков, встречи с очнувшимися от зимней спячки существами: жуками, кротами и соседом дядей Колей. В общем, это дико интересное время года – весна.
Обычно весной Казя с самого раннего утра сидит возле входной двери и, умирая от нетерпения, ждет, когда проснутся эти сурки. Казя думает, что если бы не работа, Папа никогда бы не вышел из дому раньше полудня. И нет на него никакой управы, поскольку обычно дисциплинированная Мама, когда Папа дома, тоже на себя не похожа – постоянно рядом с ним как привязанная. «Наши Шерочка с Машерочкой!» – говорит ехидная Бабушка.
Что же тогда говорить об этих тинэйджерах? Им уже жениться пора, а у них нет никакой ответственности за вверенную им собаку: хоть уписайся тут! Правильно Дедушка говорит, что они – оболтусы!
Когда ситуация становится критической, Казя хватает первого попавшегося члена семьи за подвернувшееся место и безжалостно тащит на улицу.
А там… Вы, кстати, никогда не катались за катером на водных лыжах? Напрасно, напрасно: вот вам катер – это Казя, лужи – это море, а этот мокрый и злой персонаж из фильма абсурда – это вы! Трах локтем о дерево! Ой-ой-ой! – прощай моя новая чудесная курточка, как говорил Буратино. Боже мой, да вы в колготках?! С утра!? С Казей?! Бросьте все, звоните 911: может, вас еще успеют спасти пожарные или бойцы МЧС. Как дадут из шланга! А там, глядишь, и «скорая помощь» подъедет, укольчик сделает. Теперь, когда все развлеклись по полной программе – можно и домой.
Ну что, поверили? Сегодня же 1 апреля!
Посмотрите на нашу чудесную собаку: разве мог этот друг человека вываляться в грязи так, что набожная консьержка приняла его за черта?
Неужели этот милый песик мог одним махом проглотить такое, во что нормальные животные опасаются вляпаться, и его потом тошнило до вечера, а несло до утра?
Нет, это не наш аристократ по рождению оросил колесо роллс-ройса Очень Важной Персоны, и за ним потом с сиреной носилась машина охраны, ощетинившаяся пистолетами и пулеметами, после чего мы два дня боялись выходить на улицу!
Теперь вы поняли, что Казя умеет наслаждаться весной по полнойпрограмме? Заодно он привел в окончательную негодность чемпионскую безынерционную катушку от Папиного любимого спиннинга, сам спиннинг и еще что-то там на букву «ж». А Папа как раз собрался ехать на щуку с лучшим рыболовом всех времен и народов дядей Костей. Что было, когда они увидели свои дурацкие удочки! Пока Папа закрывал отвисшую челюсть, Маша быстренько схватила Казю в охапку и увезла его в безопасное место: к Бабушке и Дедушке на дачу.
В общем, все вышло очень здорово – так бы Казя попал на природу только через неделю. А ведь на даче – полная свобода: беготня, добыча, охота! А если неохота – то тоже можно. Вот только на завтрак, обед и ужин нужно приходить вовремя. У Деда железное правило: не пришел – значит сыт. Проси, не проси – фигушки! Уж Казя пробовал по-всякому – ничего не вышло, даже Бабушка не помогла.
Еще весной Казя линяет. Нет, может какая собака просто линяет себе и все, наш же Казя линяет с большой буквы. Несмотря на постоянные вычесывания и усилия Маминого свирепого пылесоса Рембо, шерсть – повсюду!
Если бы Казина шерсть была золотым руном, семья вполне могла бы купить уютный остров средних размеров в любой части земного шара!
Брезгливый Папа в этот период ходит сам не свой, и ежеминутно из различных уголков квартиры раздаются стоны: «Боже, и здесь… нет я не переживу… тьфу, тьфу и на зубной щетке… Золотой и то лучше…» и так далее и тому подобное. Мама вздыхает и забирает Папу в эвакуацию на дачу, а Маша с Русланом остаются сражаться со стихийным бедствием.
Весной все ходят друг к другу в гости. Как Казя любит ходить в гости! Вот обратно обычно он сам идти не может: лапки до земли не достают, им пузико мешает. Мама тогда очень сильно Казю отчитывает, а потом кладет ему на живот грелку – и порядок: утром можно опять в гости! Папа в таких случаях говорит, что Казя – настоящий винный пух, или в ванной пух.
Казя не очень его понимает, хотя обожает пух. Разорвать подушку, изваляться в пуху, ловить его зубами как бабочек – обалдеть! Только Казя не любит рассказывать, что бывает потом. Ну почему люди такие жадные? Подушек у них – завались, неужели нужно так сильно наказывать бедную собачку за какие-то пустяки, как говорит добрая Маша. Правда, сама, когда Казя чуть-чуть пожевал ее новые босоножки, кричала на него как бешеная! Не поймешь этих людей!
Весна – это мир приключений, это предчувствие путешествий, это сумасшедшая надежда, что вот сейчас, немедленно, случиться чудо!
НАПРИМЕР, ДАДУТ БОЛЬШОЙ ЛЕДЕНЕЦ НА ПАЛОЧКЕ!
КАЗЯ И ИНСТРУКТОР
– У нас совершенно невоспитанная собака! – глядя на радостного Казю, скорбно сказала Мама.
– А, по-моему, Казичка – очень-преочень культурный песик,– ответила Маша, почесывая Казино брюшко.
– Вспомни, как он себя ведет, когда к нам приходят гости: кидается, рвет колготки, пачкает дорогие вещи,– продолжала Мама.
– Ничего подобного! Он просто радуется, обнимается и целуется, вот! – радостно сказала Маша, взяв Казю за брыдлы и плотно целуя его в нос.
– Да, конечно, в минувшие выходные он совершенно случайно и исключительно от наплыва чувств повалил Мишу! И так обслюнявил Тамарину новую норковую шубу, что ее даже не взяли в химчистку! – саркастически ответила Мама.
– Естественно, если выпить чуть больше смертельной дозы для среднеевропейского мужчины, то можно упасть и от сквозняка! А что касается тети Тамары, то нечего было играть с Казичкой в «А ну-ка, отними»: глядишь, и шуба была бы целее! – хихикая, сказала Маша, завязывая Казины уши бантиком.
– Хватит говорить ерунду и защищать собаку, когда она кругом виновата! – сердито оборвала Мама. – Вернее не он, а ты, отец! Ты палец о палец не ударил, чтобы Казя умел себя вести в приличном обществе!
– Я?! – поперхнулся Папа, мирно читавший книжку. – Причем здесь я?
– А кто? Кто должен заниматься воспитанием этого оболтуса? Решено: в следующие выходные поведешь Казю на площадку к инструктору! Там вас научат всему, чему следует! –повелительно сказала охваченная педагогическим рвением Мама.
– Дорогая, ты же знаешь, что в эту субботу я работаю,– попробовал откосить Папа.
– Ничего, значит пойдете, как миленькие, в воскресенье! – отрезала Мама и ушла на кухню, давая понять, что разговор на эту тему окончен.
– Да ладно, Пап, до выходных далеко – рассосется! – успокаивала Папу Маша, обнимая Казю за шею.
Не рассосалось. Воскресным утром, когда плотный завтрак медленно усваивался мужскими организмами, в беспорядке валяющимися на диване, в гостиную вплыла Мама и ласково пропела:
– Мальчики, пора в школу!
– А чему нас будут учить? Ухаживать за очаровательными дамами или правильно откупоривать бутылки с шампанским? – игриво спросил Папа, напрочь позабыв, что поход к инструктору перенесен именно на это воскресенье.
– Хорошим манерам! – непреклонно ответила Мама и вынула из-за спины левую руку с Казиными ошейником и поводком.
Казя обрадовался и соскочил с дивана: «Ура! Гулять вне графика!»
– Каким таким хорошим манерам? – все еще ничего не понимая, спросил Папа.
– Ты забыл, дорогой, что сегодня вы идете на площадку? – пропела Мама. – Я обо всем договорилась, и лучший в мире инструктор ждет своих чудесных учеников ровно в одиннадцать часов.
– Какой еще инструктор? Какая площадка?! – раздраженно спросил Папа. Его планы провести воскресенье в праздной неге рушились, как Вавилонская башня.
– Площадка для молодняка в Зюзино,– терпеливо, как больному, говорила Мама, одновременно надевая на Казю его сбрую.
– Это совершенно исключено! Никуда я не пойду, у меня дел по горло,– отбивался Папа, нашаривая рукой мобильник. – Мне вот-вот позвонят…
Через час мрачный Папа припарковал машину у огороженной металлической сеткой площадки.
Ну что, Казя, попал в концлагерь – только вышек с пулеметами не хватает! – зудел Папа, направляясь к входу на территорию.
На площадке стояли здоровенный взъерошенный мужик и хрупкая девушка. Рядом с ними, высунув язык до центра земли, сидел совершенно измученный ротвейлер.
– Добрый день! – поздоровался Папа и, обращаясь к мужику, шутливо отрапортовал: Для прохождения курса молодого бойца прибыли!
Тут девушка обернулась и, приветливо улыбнувшись, спросила звонким голоском:
– Вы записаны на одиннадцать? Подождите, пожалуйста, я через десять минут закончу.
Папа приободрился:
– Ничего, ничего, мы не торопимся! Присаживайся, Казимир, будь как дома. Я чувствую – тебя здесь не обидят!
Девушка улыбнулась и повернулась к мужику с ротвейлером.
–
Ну что, продолжим? Поработаем над преодолением препятствий. К барьеру!
Те сжались, как будто на них замахнулись палкой.
Следующие десять минут напоминали центральную сцену из фильма про тюремные будни или разгул дедовщины в армии. Хрупкое создание рычало так, как никакому сержанту или вору в законе и не снилось. От грома команд с окрестных деревьев сыпалась листва и вполне дееспособные вороны. Ротвейлер трясся, как осиновый лист. Его хозяин, понукаемый инструкторшей, в качестве примера для несчастной собаки сам прыгал через барьеры, два раза сверзился с довольно-таки высокой лестницы и, наконец, плотно застрял в трубе.
– Я вас предупреждала: нельзя перед занятием плотно есть! Вы что, мультфильм про Винни-Пуха не смотрели? – безжалостно дергая несчастного за ноги, негодовала инструкторша. – А вы что расселись: помогайте! (Это уже к Папе с Казей).
– Что вы думаете – дело дошло до службы 911. Они весьма оперативно прибыли, осмотрели место происшествия и старший решительно сказал:
– Будем пилить!
Казалось, что затрубили иерехонские трубы – так гулко заорал из недр поглотившей его трубы потерпевший.
– Ах, не хочешь?! Тогда втянул живот и пополз! А вы все толкайте и тяните! – свирепо прорычал старшой.
Через полчаса общих мучений несчастный мужик, вернее то, что от него осталось, был извлечен на свет Божий. Ротвейлер бросился ему на грудь, и они, обнявшись, разрыдались.
Усталая, но вполне удовлетворенная своей работой, служба спасения, похохатывая, собрала свои спецпричендалы и убыла для новых подвигов. Полностью обессилившую парочку увезло такси – мужик вести машину самостоятельно был не в силах. Одна только девица была свежа, как первые одуванчики, и весела, как сосед дядя Коля, нашедший сто рублей на водку.
– Ну что, начнем, пожалуй,– бодро прозвенел наш колокольчик, обернувшись к своим жертвам.
Наивная, она, наверное, думала, что бледный Папа и дрожащий Казя, тесно прижавшись, сидят себе в сторонке, ожидая приговора? Нет, не таковы наши герои, чтобы мужественно идти навстречу своей погибели! Их уже и след простыл!
А ВЫ КАК БЫ ПОСТУПИЛИ НА ИХ МЕСТЕ?
КАЗЯ И ЙОГА
Казя точно не знал, что такое йога. То ли йогурт, то ли каторга. Впрочем, что такое каторга Казя тоже не знал.
Зато Папа и Мама ходили важные и весьма довольные собой. Прикупили себе новую спортивную форму для занятий (как саркастически говорила Бабушка – две набедренные повязки по цене автомобиля), всяческих ковриков и ремешков. Изъяснялись они странно, на каком-то птичьем языке то ли индеек, то ли индеев, как понял Казя.
Главным йогуртом был вежливый мужчина Василий. По нему можно было сверять кремлевские куранты. Если занятие было назначено на 20.00, то ровно без пяти минут восемь раздавался звонок в дверь, и Василий вплывал в квартиру, практически не касаясь пола.
«Обычное дело – левитация!» – скромно улыбался он и через 32 секунды, полностью готовый, уже сидел, как обычно, в позе лотоса – в ожидании всегда запаздывающих учеников.
В первые недели занятий Мама и Папа вели себя прилично: приходили более-менее вовремя и не ныли. Но всему приходит конец, и они подразвинтились. Каждый раз Папа приходил домой с кислой физиономией и скулил, как Казин знакомый лохайский апсо: он-де чудовищно устал, у него болит голова и окончательная вялость в членах. Мама с душевной болью смотрела на Папины страдания, да и сама была готова откосить от занятий в любой момент. Но не на того напали. Индей Василий с доброй улыбкой приглашал их к йогуртским коврикам и сворачивал стажеров в бараний рог.
О, если б небо слышало стоны первых Папиных занятий, оно бы плакало проливными дождями до второго всемирного потопа. Но сквозь железобетонные потолки панельного дома, видимо, невозможно достучаться до небес. И эта каторга происходила три раза в неделю.
Казе было ужасно жаль Папу и Маму. Он садился в дверном проеме комнаты, в которой шли занятия и с ужасом вспоминал, как его пытались дрессировать на площадке для молодняка (см. Казя и инструктор).
Потом он смотрел на Папу в позе «уджасная-распиндасана». Вид у Папы, надо сказать, соответствовал названию позиции. Просто вылитый шарпей – вся кожа, начиная с места чуть ниже спины, съехала к шее. При этом глаза вылезли из орбит, как у вареного рака, а ручки с ножками образовывали фигуру Лиссажу (см. математическую энциклопедию) или еще чего похуже.
Венчал эту композицию вспотевший Василий, наваливаясь на несчастного отца семейства всем телом и отсчитывая последние мгновения Папиной жизни, как ленинградский метроном.
Казя из-за происходящих событий впадал в транс, глаза у него закрывались, голова запрокидывалась, и он начинал выть. Сбегалось все свободное от йоги семейство и принималось успокаивать Казю и заодно обсуждать ход занятий. Папа, находящийся к этому времени в позе вот-она-намотана, дико вращал глазами, пускал пузыри и хрипел, чтобы все шли куда подальше. Если следовать Папиным словам, можно никогда больше не увидеть родного дома – так далеко за горизонт уводили его пожелания счастливого пути.
Но ничто не могло смутить неизменно бодрого и доброжелательного Василия. Он аккуратно расплетал завязанного морским узлом Папу, поддерживал охающую Маму и совершенно не обращал внимания на суету окружающего мира. А вся эта йогуртовая каторга, творящаяся вне его виртуальной реальности, вещь приходящая и нужна настоящему индею, как Казе, предположим, пятая нога.
Правда, Папа и Мама после занятия тоже выглядели как две довольно-таки счастливые курмапиндасаны, валяющиеся под священным деревом индеев – баньяновым бурьяном (или бурьяновым бананом – Казя был не силен в ботанике).
Короче, им было хорошо!
Казя вдруг вспомнил, что после того, как он во дворе подерется с другими собаками, а потом еще набегается как угорелый, он точно так же обессиленный, но радостный лежит на своем коврике.
Вышедшая к народу Маша увидела Маму с Папой в набедренных повязках, обозвала их туземцами, надела на Казю свою шапочку и шарф и сказала, что он вылитый Верная нога – друг индеев. Тут все, включая Василия, засмеялись, и Казя подумал, что
ЙОГА – ЭТО ЗДОРОВО, А ЙОГУРТ – ЭТО ВКУСНО!
КАЗЯ И ДИАЛЕКТИКА
Хорошо тем, кто работает. Это гораздо лучше, чем ходить в детский сад, школу или даже в университет. Их не выгоняют из класса, не вызывают родителей к директору, не ставят двоек. Наверное, поэтому они добрые: никто из работающих дядечек и тетечек не дергал Казю за хвост и не швырял в него камнями. А вот вкуснятину давали регулярно. Их можно и нужно любить! Не то, чтобы Казя такой уж меркантильный и за сосиску продаст Родину. Нет, за сосиску точно не продаст! А вот за чипсы «Принглз»… не знаю, не знаю.
Так уж повелось, что Казя с Русланом (или наоборот – тут не разберешь) вместе смотрели телевизор. Смотрели самым лучшим способом – бездумно таращились, валяясь на диване, и при этом ели чипсы. Ели – не то слово, они их (ну, вы поняли кто – кого) пожирали. Они ими хрустели, чавкали, сорили! О, ЭТИ ЧИПСЫ! О-о-о, е-е-е! Есть чипсы под телевизор – это нирвана, полная потеря ощущения времени и пространства. Лениво часами ползать по дивану под музыкальные клипы или дурацкие мультфильмы, кататься, валяться и совершенно ничего не делать. Причем такое времяпрепровождение хорошо только в групповой форме, но не больше трех участников. Обязательно попадется какая-нибудь шишига и испортит весь праздник безделья.
Казя и Руслан были исключительно спаянной и проверенной командой сачков. По правде, не так уж часто выпадала им такая лафа, но если приваливало счастье, то наши друзья отдыхали по полной программе. Вся поляна была усыпана отходами пиршества. Не только диван, журнальный столик и пол. ВСЕ БЫЛО ПОЛНОСТЬЮ ЗАЧИПСОВАНО! Обычно друзья успевали убрать остатки шабаша, но иногда внезапно появлялась Мама – и начинались разборки полетов.
Когда у Мамы хрустело под ногами прямо от входной двери, эта милая, приветливая женщина превращалась в мифологическое существо. Не скажу даже под пытками, как его имя, а то она узнает и задаст мне на орехи!
Казя мог бы трусливо сбежать в другую комнату или под диван, но он мужественно вместе с Русланом встречал этот ЧИСТОлюбивый ураган. После непродолжительных, но бурных разборок, Руслан плелся за чудо-пылесосом Рэмбо, а Казя старательно подбирал с пола съедобный мусор и усердно разбрасывал несъедобный.
Потом у Кази было много дел: повилять хвостом, покрутиться около Мамы, немного просительно поскулить. Все это было совершенно необходимо для скорейшего приведения возникшей ситуации из чрезвычайной в нормальную вечернюю.
Казя – большой мастер в вопросе нормализации обстановки на семейном фронте. Он спинным мозгом чувствовал нарастание накала семейных страстей и принимал немедленные и эффективные меры. Один раз он был вынужден даже разбить бесценную семейную реликвию в самый разгар воспитательного процесса, грозящего перейти в рукоприкладство.
Начиная с четырнадцати лет и по настоящее время, активист молодежного движения антиглобалистов Маша беззаветно боролась за богатую личную жизнь и свободу совести без границ.
На страже этих самых границ бескомпромиссно стояли закостенелые жандармы-родители.
Очередная несанкционированная манифестация молодежи на тему «Даешь все подряд!» наткнулась на бронированные ряды душителей свободы. Столкновение было неизбежно; вот-вот должна была раздаться команда: «Пли!» и пролиться горячая молодая кровь. Тут-то Казя и не сплоховал. Проскочив между противоборствующими сторонами, он отчаянно бросился на столик, украшенный вазой настоящего кузнецовского фарфора. Она переходила из поколения в поколение и была окутана семейными легендами и преданиями. Подобно уходящему на дно флагману эскадры Черноморского флота, затопленному по требованию союзников после проигранной Россией Севастопольской кампании 1854–1856 годов, дивное творение под оцепеневшими взглядами очевидцев медленно и торжественно рухнуло на пол и разбилось на нереально огромное количество осколков.
Совершенно озверевший Папа пять минут тряс Казю за шиворот, но что эти пустяки в сравнении с восстановленным миром в семье? (Сам же потом долго шепотом извинялся, жарко обнимал, вне графика повел гулять и разрешил Казе безнаказанно делать все, что ему вздумается!)
Мама и Маша плакали (как Казя думает – от счастья, что не наделали больших глупостей), а потом тоже гладили и целовали Казю!
Из сказанного получается, что Казя – настоящий инженер человеческих душ! (Не путать с душем – в нем Казя ничего не понимает.) И от него, Кази, одна сплошная и выдающаяся польза.
Правда, был недавно случай, когда из-за Кази чуть не сгорел дом. На днях он сшиб двух старушек и одного милиционера. Вчера он плюхнулся в лужу и окатил с ног до головы Очень Важную Персону и трех его охранников. А как-то… но нет, давайте не будем вспоминать все Казины прегрешения – не судите да не судимы будете!
В Казиной большой и вкусной бочке меда есть малюсенькая, но очень симпатичная ложечка дегтя.
А КАК ЖЕ ИНАЧЕ – ДИАЛЕКТИКА!
