Kitabı oku: «Крах всего святого», sayfa 2
– Угу, – промычал Джейми, проверяя колеса телеги. Одно из них еле-еле держалось, да и другие были не лучше. Дотянуть бы до города…
– Но селюка пришлось поуговаривать, – шмыгнул носом Стефан. – Так что лучше нам двигать отсюда подальше, пока не стемнело.
– Понятно, – вздохнула Мелэйна. – А я уж понадеялась, что сегодня посплю в постели…
Все трое покинули деревню и направились прочь по колдобистой дороге. Пока Стефан крыл бранью старосту, а Мелэйна вздыхала о ванне, Джейми молча слушал их жалобы, думая о том, сможет ли телега дотянуть до Мьезы. Сам он за время, проведенное на войне, быстро привык спать в любых условиях – на земле, в повозке, под ней, стоя и сидя, так что не сказать, что он сильно опечалился еще одной предстоящей ночевкой под открытым небом. Через некоторое время, когда покосившиеся дома остались далеко позади, Стефан оглянулся и сплюнул на землю:
– Вот уебки. Эти деревенские выблядки нам ноги целовать должны. От какой только хероты мы их не спасали. А что взамен? То вилами ткнут, то репу гнилую вместо монет сунуть пытаются. Вот что с ними не так?
– Крестьянам сейчас тяжело, – пожала плечами Мелэйна, вышагивая рядом с ним. – Церковь стала брать в два раза больше, корона тоже подняла налоги, почти везде запретили охоту, а год выдался неурожайный. И кстати – вилами ткнуть пытались только тебя, когда застукали в стоге сена с дочерью кузнеца.
– А мы-то тут причем? – возразил Стефан. – Я вот ничьи налоги не забираю. Только женские сердца, – он ухмыльнулся. – И кстати – та девка сама была не прочь прыгнуть на мой член. Ох, слышали бы вы, какие грязные штучки она стонала мне на ухо! «Стеффи, Стеффи, загони жеребца в мое стойло…».
Мелэйна громко фыркнула, и они начали очередную беззлобную перепалку, скорее из-за скуки, нежели из-за реального желания хоть как-то досадить друг другу. Поначалу Джейми слегка раздражали постоянные переругивания друзей, но потом он привык и даже находил их отчасти забавными. Пока Стефан и Мелэйна перебрасывались колкостями, Джейми молча размышлял о том, что увидел в пещере.
– … ты оглох?
Джейми встрепенулся и взглянул на Стефана. Он шмыгнул носом и повторил вопрос.
– Куда мы чешем?
– В Мьезу. Передохнем, а дальше посмотрим, – ответил Джейми. – Может, найдем выгодную охоту и сможем перезимовать в городе. Или нет.
– Как думаете, хорошие там бордели? – задумчиво протянул Стефан, сорвав длинную травинку и засунув ее в рот.
– У тебя только об одном мысли, – покачала головой Мелэйна и обратилась к Джейми. – Что-то не так? Ты ни слова не проронил с того момента, как мы покинули деревню.
Джейми задумался о том, стоит ли сообщать друзьям о том, что видел. Однако они трое – отряд, а значит между ними не должно быть тайн.
– В пещере было гнездо. Уже третье, что мы видели в этих землях. Повезло, что нам не попался молодняк.
Следом наступила тишина, которую нарушал лишь скрип деревянных колес и беззаботное посвистывание Стефана. Какое-то время Мелэйна о чем-то размышляла, покусывая нижнюю губу, а потом произнесла:
– Богиня, то есть эти твари могут… размножаться? – ее просто передернуло от отвращения. Видимо, она представила себе, как может выглядеть совокупление упырей. На самом деле Джейми сам не знал, как происходит этот процесс, и, если честно, надеялся остаться в блаженном неведении.
– А ты думала, они из земли вырастают? – хмыкнул Стефан и сплюнул травинку под ноги. – Трахаться все любят, даже такие уродцы. О, к слову про молодняк, помнишь нашу первую охоту, Джейми? Тот мелкий ублюдок мне чуть пальцы не отхватил.
***
Джейми помнил.
Тогда он без малого пару месяцев таскался по округе, перебиваясь случайными заработками, едва хватающими оплатить еду и скудный кров. Идти ему было некуда – все его копье осталось лежать земле, а родной городок вместо невесты и матери встретил лишь опустевшими домами и свежими могилами. Так что Джейми просто пошел дальше, сам не ведая, куда держит путь.
Четверть луны и несколько пятаков, которые он припрятал в сапоге, растаяли столь быстро, что Джейми не успел и оглянуться, и он не имел ни малейшего представления, как заработать хоть бы пару медяков. Джейми не умел вспахивать почву, чинить кровлю, ковать железо или возводить дома, а меч – единственное, что у него осталось за исключением шрамов – вряд ли мог помочь заработать на жизнь.
Конечно, иногда к Джейми подсаживался какой-нибудь мутный муж с бегающими глазами и хриплым шепотом предлагал «поговорить» с каким-нибудь его недоброжелателем, намекая на то, что тот после разговора должен остаться в ближайшей канаве с перерезанным горлом, но Джейми был воином, а не наемным убийцей. Хотя многие не видели разницы.
В конце концов, Джейми осел в захолустном постоялом дворе, что стоял на отшибе одного не слишком популярного тракта, следя за тем, чтобы посетители не поубивали друг друга в пьяной драке, попутно прирезав хозяина. Не самая завидная работенка – но все же лучше, чем умереть от голода. Трактирщик не платил Джейми ни монетки, но зато исправно кормил дважды в день, а еще отдал ему угол на конюшне. Джейми как раз пережевывал свой нехитрый обед из слегка подгорелой каши с парой луковиц, запивая его пинтой разбавленного пива, как возле его стола возник какой-то незнакомец.
– Эй, привет. Работа не нужна?
Джейми окинул незнакомца взглядом. То был невысокий паренек, младше Джейми на несколько лет. Возможно, незнакомец казался юным в силу своей худобы – грязная куртка из грубой шерсти раньше принадлежала явно кому-то повыше и поплечистее, штаны были подтянуты чуть ли не до пояса и туго-натуго перетянуты бечевой, а сапоги, казалось, вот-вот развалятся на куски. Лицо парня покрывали шрамы от какой-то болезни и веснушки, россыпью раскинувшиеся вокруг сплющенного и слегка свернутого набок носа. Парень пригладил пятерней торчащие волосы, напоминающие охапку выцветшего сена, и повторил свой вопрос:
– Так че, интересует работенка-то?
– Возможно.
– Меня Стефан зовут, – он неловко протянул руку.
– Джейми.
Несмотря на тщедушный внешний вид, рукопожатие у Стефана оказалось крепким.
– Я смотрю, ты походу мечом управляться умеешь? – он кивнул на ножны Джейми, лежавшие рядом с ним на скамье. – В общем, дело есть. Тут неподалеку у одного селюка зажиточного в погреб какая-то тварь залезла – то ли волколак, то ли еще хер пойми кто. Мужик по всей округе второй день бегает и волосы рвет, обещает щедро заплатить тому, кто чудище завалит, вот только в округе одни бабы, старики да калеки. Так вот, грохнем образину – а награду пополам. Ну, че скажешь?
Джейми задумался над неожиданным предложением. Что ж, он провел в этом трактире не меньше месяца, а ломаного простака и в глаза не видел – есть повод рискнуть. Вряд ли какая-либо тварь могла оказаться опасней имперцев. Да и чего Джейми бояться? За душой у него не осталось ничего – ни дома, ни близких. Погибнет в когтях – так тому и быть, может, оно и к лучшему. Джейми взял ножны, встал из-за стола, вышел на улицу в компании своего нового знакомого и невольно защурился от яркого полуденного солнца.
Как сказал Стефан, хозяйство крестьянина находилось в паре лиг от трактира, так что они двое не спеша двинулись по пыльной проселочной дороге. Спустя время Джейми заметил, что его Стефан то и дело косился то на меч, что Джейми нес на плече, то на его покалеченное ухо.
– С войны что ль подарочек? – наконец спросил Стефан.
– Да.
Стефан смерил Джейми заинтересованным взглядом, и открыл было рот, но все же промолчал. Некоторое время они шли молча, пока Джейми не разобрало любопытство:
– А как ты узнал?
– Да в тебе солдафона не увидеть – в глаза ебстись надо, – ухмыльнулся Стефан и сплюнул прилипшую к губе травинку. – Ну, во-первых – волосы из здешних никто под корень не сбривает, если ты не святоша, конечно. А во-вторых, ты сам себя представь со стороны – ты ж не шагаешь, а маршируешь, едва ли руки не вскидывая. Да и шрамы у тебя что надо. Не в поле ж ты на мотыгу упал.
Действительно, Джейми только сейчас понял, что идет привычным походным шагом. Он попытался на ходу перестроить шаг, но сложно было так сразу отказаться от старой привычки. После Джейми попытался расспросить, чем занимается сам Стефан, но тот в ответ лишь мялся и путался, так что Джейми быстро отстал, решив, что если Стефан захочет – расскажет сам.
Когда солнце уже перевалило за полдень, вдалеке показалась бревенчатая крыша с широкой трубой, из которой валил густой дым. Не успели Джейми со Стефаном миновать крепкий забор, как из дома выскочил невысокий бородатый мужчина лет сорока с выцветшим лицом, одетый в шерстяной жилет поверх коричневой рубахи, измазанные землей штаны и сапоги до колена.
– Хвала богам! Я уж думал, вы не придете, – воскликнул он, заламывая руки. – Чудовище все еще прячется в погребе, но я успел запереть дверь. Боги, я слышал, как оно скребется! Будто огромная мышь или собака, или…
– Ладно, ладно, мы поняли, – перебил крестьянина Стефан, доставая из-за пояса длинный нож, что до того прятал под курткой. – Надеюсь, ты помнишь, что обещал?
– Да-да, я заплачу, сколько скажете, – закивал крестьянин. – Идемте!
Погреб находился на заднем дворе и вел в него квадратный люк, закрытый на засов и для верности заваленный сверху бревнами. Когда Джейми со Стефаном раскидали их в стороны, крестьянин спешно отошел подальше.
– Вы умеете убивать подобных тварей?
– Сотни раз это делали, – фыркнул Стефан, и хоть голос у него был уверенным, но руки подрагивали.
Джейми откинул крышку и заглянул вовнутрь – но не увидел ничего, кроме многочисленных бочек, ящиков и мешков. Оглянувшись на Стефана, Джейми мягко спрыгнул в могильную прохладу погреба, подождал, пока глаза не привыкнут к темноте, и медленно пошел вглубь, вдыхая запах пряностей и сырой земли.
– Оно все еще там? – раздался сверху голос крестьянина.
– Ты б так глотку не рвал, а то еще подманишь! Лучше вообще съебись подальше, покуда кровью не запачкали, – ответил Стефан, идя следом за Джейми и, судя по звуку быстро удаляющихся шагов, крестьянин не замедлил воспользоваться советом.
И вот, пройдя погреб почти наполовину, Джейми услыхал свистящий звук, идущий из дальнего угла. Джейми потрепал Стефана по плечу и указал в сторону свиста. Обогнув несколько закрытых ящиков, они увидели упыря – к удивлению Джейми, тварь оказался куда меньше, чем он представлял. Упырь, что был размером с небольшую собаку, спал – его спина мерно опускалась и поднималась, а рядом валялись останки растерзанной и наполовину съеденной курицы. Джейми несколько раз видал упырей, только издалека – эти твари любили кружить возле полей сражений точно предчувствуя скорый пир – но те создания были куда больше. Вероятно это… детеныш?
– А он меньше, чем я думал, – с облегчением прошептал Стефан, которого, похоже, посетили те же мысли.
Разбуженная его голосом тварь глухо заворчала и вытянула морду в их сторону. Ее желтые глаза сузились, и не успели Джейми со Стефаном пошевелить и пальцем, как упырь вскочил на лапы и с рычанием бросился на Стефана. Он застыл на месте, но Джейми успел дернуть его за воротник и клыки твари щелкнули около руки Стефана. Упырь упал на землю, моментально поднялся на ноги и снова бросился в бой.
Стряхнув оцепенение, Стефан пинком отправил чудовище на землю, а Джейми, не мешкая, пригвоздил чудовище к земле. Оно издало громкий визг, но Стефан несколькими ударами по тонкой шее заставил упыря умолкнуть навсегда. Джейми выдохнул и трясущимися руками убрал меч в ножны, а Стефан, пригладив торчащие волосы, взглянул на Джейми и вдруг нервно рассмеялся. Похоже, любопытство крестьянина все же победило страх, так как от входа раздался его голос:
– Оно мертво?
– Угу, – ответил Джейми.
Через несколько мгновений к ним подошел крестьянин, сжимая в руках мотыгу. Подойдя к телу упыреныша, крестьянин дотронулся до скрюченного тела носком сапога и отскочил на несколько шагов, будто думая, что тварь может вдруг воскреснуть. Когда же крестьянин убедился, что упырь мертв, то заметно повеселел и поставил мотыгу у земляной стены.
– А оно вроде побольше мне представлялось, – с облегчением выдохнул крестьянин, качая головой. – Или это я со страху себе понавыдумывал…
– Меж прочим, этот тоже не маленький, – заверил крестьянина Стефан, вытирая лезвие ножа об останки твари. – Был бы он хоть чуть больше, ты бы с нами не разговаривал.
– Даже не знаю, как вас благодарить, – крестьянин широко улыбнулся. – Я уж думал все, заваливать погреб придется, а мне еще…
– Гм, – прервал его Стефан, многозначительно похлопав по карману.
– Конечно-конечно, – крестьянин поспешно вытащил из кармана кошель и передал его Стефану, который тут же отсчитал Джейми его половину. – Может, останетесь на обед? Жена похлебку из курей варит. Заодно и про тварей этих расскажете. Вдруг еще одна в округе объявится. Я слышал, их сейчас много стало…
Стефан взглянул на Джейми, но тот лишь пожал плечами, не видя ни одной причины отказываться от приглашения. Продолжая осыпать своих спасителей благодарностями, крестьянин повел их в дом, где улыбчивая женщина тут же усадила их за стол и захлопотала вокруг с горшками и тарелками.
На следующее утро, отоспавшиеся и плотно позавтракавшие, Джейми со Стефаном не спеша шагали по дороге, довольно жмурясь от солнца, по очереди потягивая слабое пиво из бурдюка, что выдал им в дорогу радушный крестьянин.
– Какие планы? – спросил Стефан, передавая Джейми мех и вытирая губы тыльной стороной ладони. – Вернешься в трактир и будешь дальше разнимать пьяниц, пока один из них не воткнет сталь тебе под ребра?
Джейми в ответ только пожал плечами.
– Есть предложения?
– Водится одна идейка, – ухмыльнулся Стефан. – Селюк не преувеличивал – всякой херотени в округе и впрямь хватает, только убивать ее некому. В полудне пути, я слыхивал, есть деревушка, поле возле которой вирмы захватили – крестьяне в ту сторону и взглянуть боятся. А сын какой-то местной шишки ищет желающих прибить пару горгов, сожравших какого-то его родича. Сечешь, к чему я клоню?
***
– Нужно вернуться и рассказать, что неподалеку могут быть еще упыри, – Мелэйна оглянулась в сторону деревни, уже давно скрывшейся из виду. – Что если чудовища убьют кого-нибудь еще?
– Невелика потеря, – хмыкнул Стефан. – Парой селюков больше, парой меньше. Сама говоришь – год неурожайный. Вот тебе и голодных ртов поубавится.
Мелэйна поджала губы и покачала головой. Она уже было открыла рот, как в разговор вмешался Джейми:
– В этом нет смысла. Думаю, упыри уже далеко отсюда – они не любят охотиться рядом с другими тварями, а если бы кто-то остался, то уже дал бы о себе знать.
Судя по всему, Мелэйна хотела возразить, но вместо этого лишь вздохнула и дотронулась до медальона. Спустя время, когда мир вокруг погрузилось во мрак, а на небе вместо солнца воссияла луна, их троица сошла с дороги и принялись разбивать лагерь.
Стефан ставил вокруг их ночлега веревки с колокольчиками на случай нежданных гостей, Джейми же решил заняться мечом. Пока он чиркал камнем об лезвие, Мелэйна сидела у костра, обняв колени, и молча смотрела на танцующие языки пламени. Джейми оторвал глаза от меча и взглянул на ее бледное осунувшееся лицо. Огромные круги под глазами, впавшие щеки. Закутанная в плащ фигурка казалось, принадлежит маленькой девочке, а не взрослой девушке. Джейми заметил, что Мелэйна то и дело смотрит ввысь, дотрагиваясь до медальона и беззвучно шевеля губами.
– Что-то не так?
Мелэйна чуть вздрогнула и натужно улыбнулась.
– Со мной? Нет, все хорошо. Просто… немного устала, вот и все.
Джейми переглянулся со Стефаном, что закончил со своим занятием и уселся рядом с Мелэйной, но он в ответ только скорчил рожу и вцепился зубами в кусок сыра. Закончив жевать, Стефан громко рыгнул и достал из мешка бурдюк с вином. Крепко приложившись, Стефан довольно ухнул и передал мех Джейми. Тот сделал несколько глотков и слегка поморщился – вино оказалось той еще дрянью, но хотя бы согревало нутро. Джейми протянул бурдюк Мелэйне, но та лишь тряхнула косой, поэтому Джейми отдал мех обратно Стефану. Тот отпил еще пару раз и широко зевнул, глядя на огонь сонными глазами.
Через некоторое время Мелэйна отвернулась от костра и растянулась на земле, укрывшись большим шерстяным одеялом. Немного погодя Стефан допил вино и, зевая, улегся на бок, укутавшись так, что стал походить на огромную гусеницу; и вскоре до Джейми донесся его громкий храп.
Джейми подложил под голову истрепанный дублет и вгляделся в ночное небо, где тысячами белых точек раскинулись звезды. Помнится, Мелэйна как-то рассказывала, что они – слезы богини Манессы, оплакивающей гибель своего возлюбленного, бога Феба; а еще в детстве Джейми и Рочелл любили искать те созвездия, что при желании можно было принять за какую-либо фигуру: рукоять меча, ковш или даже спящую собаку… Джейми вдруг увидел, что несколько самых крупных точек – ярких и жирных, словно кляксы – будто бы встали шеренгой; лишь одна звезда убежала из ряда, оказавшись чуть ниже остальных. Подивившись, Джейми натянул грубое покрывало почти до подбородка, все еще смотря вверх под треск горящего хвороста, и сам не заметил, как уснул.
Глава 2
Безусловно – еретик представляет собой живое посягательство на слово божье, пронесенное сквозь время; вероотступник, разносящий смуту и сеющий семена раздора средь рядов благочестивой паствы. Но если создали боги весь род людской, то, может, и еретики предназначены для какой-либо цели? Проверить наше благочестие и веру, ведь сказано в толковании от Манон: «Люби брата и сестру своих как любишь себя; а коли злобу ты таишь и смерти желаешь… чувство то не боги в тебя вложили… покайся ты перед ними и перед теми, кого ненавидел…»
Фрагмент переписки между богословом Мишелем Контом и великим магистром ордена Святых Мечей Одриком Лорром
Мелэйна со своим спуником пробирались по темному коридору, почти касаясь макушками низкого потолка. От каменных стен эхом отдавались шаги, а всполохи одинокой свечи, которую держала Мелэйна, с трудом рассеивал сумрак. Налетев на камень, ее спутник споткнулся и упал на одно колено, издав тихий стон. Потеряв несколько драгоценных мгновений, Мелэйна все же кое-как подняла его на ноги и они продолжили путь. Оглянувшись, Мелэйна не увидела ничего, кроме темноты, но была уверена, что за ними по пятам следует погоня. Богиня, она уже слышала крики и топот сапог – или это всего лишь воображение?
Ноги практически не слушались, зубы выдавали дробь, сердце стремилось прорвать грудную клетку, а голова кружилась от спертого воздуха и ужаса. Но, тем не менее, Мелэйна упрямо шла вперед, практически таща повисшего на ее плече худого парня с землистым лицом и длинными волосами, что спутались в грязные космы.
Наконец, они выбрались наружу и оказались на свежем ночном воздухе. Сердце Мелэйны на миг остановилось, когда она не увидела обещанную повозку, но тут же забилось вновь. Адель сдержала слово – чуть поодаль, скрываясь под развесистыми ветвями, стояла закрытая телега, запряженная парой коней. Увидав их двоицу, возница – молодой парень по имени Одрик, тайный воздыхатель Адель – поспешил помочь Мелэйна загрузить парня и, подождав, пока она сама заберется вовнутрь, щелкнул поводьями.
Не успела Мелэйна с облегчением выдохнуть, как снаружи послышался топот копыт, чей-то крик и повозка, в последний раз скрипнув колесами, остановилась. Мелэйна кинула взгляд на изможденное лицо того, чье имя она даже и не знала – он то ли уснул, то ли потерял сознание, привалившись к ее плечу. Глаза его были закрыты и чуть подрагивали, а грудь еле-еле приподнималась, так незаметно, что могло показаться, будто он и вовсе не дышит. «Матерь наша, сокрой детей своих от взглядов, что рыщут во тьме…», – пробормотала Мелэйна свою последнюю просьбу, не веря, что ее слова долетят до богов. Кто-то постучал по двери повозки и…
– Ты долго дрыхнуть будешь? Вставай уже, жричка, только тебя и ждем.
Мелэйна открыла глаза и увидела веснушчатое лицо Стефана, который бесцеремонно тряс ее за плечо. Увидев, что Мелэйна проснулась, Стефан отошел к багряным углям, оставшимся от костра, чтобы засыпать их землей. Джейми тоже успел подняться и теперь осматривал колесо телеги, недовольно цокая языком и что-то неслышно бормоча себе под нос.
Мелэйна потянулась и невольно вздрогнула, припомнив свой сон. Уже несколько месяцев Мелэйна не видела кошмаров, мучавших ее с тех пор, как она покинула храм, но в последнее время тревожные сновидения вернулись, став еще реальнее, а оттого – страшнее. Богиня, Мелэйна будто переживала те мгновения снова и снова…
Судя по коротким теням, был почти полдень. Мелэйна, Джейми и Стефан наспех перекусили и отправились в путь. До Мьезы оставалось не больше нескольких лиг и всем троим не терпелось наконец-то поесть что-нибудь, напоминающее горячую еду и поспать на чем-то, напоминающее кровать. Мелэйна, не раздумывая, отдала бы пару золотых за горячую ванну и большой кусок мыла, а вот Стефану не терпелось заняться кое-чем другим, о чем он не уставал напоминать, сопровождая свои слова красноречивыми жестами и неприличными звуками.
Мелэйна как-то раз бывала в Мьезе, давным-давно, еще до того, как ее забрали в храм – отец направился в город за рыбой и решил взять дочь с собой. Это было одним из лучших воспоминаний в жизни Мелэйны – Мьеза предстала перед ее глазами уютным старинным городком, раскинувшимся на берегу одноименного озера. Вокруг Мьезы раскинулись многочисленные рыбацкие поселки, а на лежавшим посредь озера острове возвышался величественный замок – отец рассказывал Мелэйне, что первый камень крепости заложили едва ли не два века назад. Мелэйна помнила, как стояла на деревянной пристани и смотрела на далекие квадратные башни и крепкие стены, подножия которых утопали в тумане. Сжимая крепкую мозолистую ладонь отца, и вдыхая мокрый воздух, смешанный с запахом рыбы, Мелэйна готова была поверить, что замку не двести лет, а двести тысячелетий…
Но отец давно умер. О нем остались лишь воспоминания и одинокая могилка неподалеку от родного храма… куда путь Мелэйне более заказан, как и в любой другой. По пути их троице попадались крестьяне на телегах или просто одинокие путники, устало бредущие по широкой дороге с нехитрой поклажей наперевес. Иной раз тех, кто шел пешком, обгоняли прикрикивающие всадники или запряженные резные повозки, оставляя Мелэйну, Джейми и Стефана глотать пыль и с завистью смотреть вслед – старого худосочного ослика, которого Стефан умудрился выиграть в карты, им не так давно пришлось продать, так как почти два месяца они мотались без дела, не в состоянии найти мало-мальски приличную работенку и перебивались с воды на репу.
Вдалеке показались конники с развевающимся знаменем и спустя некоторое время мимо их троицы проехали вооруженные солдаты: шлемы, похожие на котелки, кольчуги поверх шерстяных туник, щиты и мечи. Один из них держал в руках высокое древко с черным стягом, колыхающимся на ветру. Золотые нити изображали двуглавого ворона: каждую из голов венчала корона, а клювы сжимали по ключу. Если Мелэйна не ошибалась, герб принадлежал новому королю – не сказать, что она была сильна в геральдике, но память у нее была неплохая – так что перед ними, скорее всего, были люди короны.
Мелэйна, Джейми и Стефан шли молча, пока последний не начал мурлыкать себе под нос мотив какой-то песни. В конце концов, он откашлялся и загорланил во весь голос:
В рианской деревушке жила крестьянка Мелла,
И к двадцати годам своим уж много, что умела!
Дарила радость каждый день бродягам и солдатам,
Своей молочной кожею и круглым толстым задом…
Джейми не преминул присоединиться к другу и вот они запели уже в две глотки – хриплый, слегка отдающий в нос голос Стефана, и низкая глубокая втора Джейми. Слыша их нестройное пение, Мелэйна поначалу пыталась сохранить серьезное лицо, но на четвертом куплете прыснула со смеху и тоже начала подхватывать окончания строчек, которые невольно успела выучить за то время, что вместе с друзьями провела в трактирах и харчевнях.
Некоторые люди, мимо которых проходила их троица, недоуменно смотрели им вслед, а то и вовсе шарахались в сторону, осеняя себя полукругом, но Мелэйне было наплевать – пусть думают, что хотят. Она больше не жрица и вольна делать все, что хочет. Распевать неприличные песни, спать под открытым небом и пить вино с теми, кого ее аббатиса, поджав губы, презрительно нарекла бы «безродными бродягами».
За одной песней последовала другая, а за ней – третья. Стефан, казалось, знал весь репертуар кабацких менестрелей, а если и забывал слова, то тут же на ходу заменял их нескладными строчками собственного сочинения. Спустя несколько песен слегка повеселев и изрядно охрипнув, все трое пересекли крепкий мост и вот вдалеке показались городские стены. В город они прошли без проблем, смешавшись с толпой крестьян, что везли в город кувшины с молоком и маслом, зелень, птицу и прочую снедь – и вот, обождав свою очередь к большому навесу, где за столом сидел сборщик пошлин, их троица уже вышагивала по мощеным улицам Мьезы с изрядно опустевшими карманами.
Путь их лежал вдоль булочных, что заманивали внутрь запахом свежих крендельков и хрустящего хлеба; мимо перекрикивающихся женщин, что мозолистыми руками да колотушками топили белье в лоханях и корытах, а потом вывешивали его на длинные жерди; через давки, у дверей которых хозяева выкладывали на прилавки – а то и прямо на землю – свой товар, расхваливая самих себя, костеря конкурентов и переругиваясь друг с другом.
– Хочу выпить, – заявил Стефан, жадно заглядывая в окна ближайшей харчевни.
– Сначала дела, – покачал головой Джейми, но потом уголки его рта чуть приподнялись. – А потом мы все выпьем.
В конце концов, они вышли на городскую площадь – настолько большую, что стоя на одном ее крае нельзя было увидать другой. Бесчисленные ряды торговцев рыбой сменяли лотки с тканью и украшениями, возы с фруктами и овощами, свечные лавочки и навесы с мясом. Меж ними сновали босоногие мальчишки, крутящиеся вокруг прилавков словно стервятники, только и ожидая момента, дабы что-нибудь стащить; знатные дамы в высоких кокошниках, разгуливающих со свитой в лице служанок и стражей; ученые в длинных платьях с цепями на шеях и учениками, что тащили на горбу покупки своих мастеров; а также купцы и монахи, крестьяне и нищие, младые и старики – в общем, с виду площадь напоминала встревоженный муравейник, а гомон над ней стоял такой, что у Мелэйны с непривычки заложило уши.
Пока Джейми и Стефан расспрашивали местных жителей о том, где тут ближайшая плотницкая мастерская – желательно с мастером, что умеет правильным концом держать долото и пьет хотя бы с обеда, а не прям с утра – Мелэйна невольно засмотрелась на церковь, около которой их троица невольно остановилась. Высокая, выстроенная из белого камня, с множеством круглых окон, в которых сверкала в солнечных лучах разноцветная мозаика. Острый шпиль казалось, пронзал само небо, а перед входом стояли статуи богов света – Феба и Манессы. Каждая в два, а то и три человеческих роста; отец-защитник, одетый лишь в длинную тунику и сандалии, сжимал в могучих руках копье; длинные кудри его спадали на широкие плечи, лицом он был строг, но не жесток. По левую же руку от него стояла Манесса – мать-покровительница, само воплощение красоты; одну руку она прижимала к груди, а вторую положила на плечо мужу; одетая в похожую тунику, но босая, голова ее была не повязана и длинная коса спадала на спину.
Раньше лишь при взгляде на что-то подобное Мелэйна ощущала себя причастной к чему-то большему, светлому и великому. Но теперь… теперь она чувствовала лишь пустоту и горечь утраты. Пока она рассматривала церковь, Стефан и Джейми узнали-таки, куда им нужно, и уже успели дотащить повозку через всю толпу почти до самого конца площади. Стефан что-то прокричал – голос его потонул в общем гаме, но, думается, он вопил что-то вроде: «Эй, жричка! Я не собираюсь торчать здесь весь день, пока ты наглазеешься!».
Мелэйна начала было пробираться к друзьям, как вдруг нос к носу столкнулась со жрицей – невысокой девушкой с короткой прической, одетой в длинную белоснежную мантию. Атласная ткань была украшена узорами, вышитыми синей нитью, а на груди висел выпущенный наружу медальон. Почти такой же, как и у Мелэйны: полумесяц обнимающий солнце, что распускалось лучами в разные стороны; но у незнакомки он был отлит из бронзы, не серебра. Посвященная бросила взгляд на кулон Мелэйны и тепло улыбнулась, почтительно склонив голову.
– Здравствуй, сестра! Я тебя тут раньше не видела. Тебя прислали из Съеля?
– Нет, я не… я…
– Какого ты круга? – полюбопытствовала жрица.
Оглянувшись, Мелэйна увидала, что за их разговором стали наблюдать несколько служек и, пробормотав себе под нос что-то бессвязное, поспешила к Джейми и Стефану, оставив недоумевающую жрицу позади. Когда Мелэйна приблизилась, Стефан громко фыркнул и уже открыл рот, видимо, чтобы отпустить очередную шуточку, но заметив выражение ее лица, проглотил уже почти выпущенную остроту и просто покачал головой. «Эх, жричка, жричка…».
Плотницкая внутри сверху донизу пропахла смолой и древесиной; под ногами тут и там валялись щепки и стружки, а по углам усердно трудились опытные мастера с учениками. Отстранив Джейми в сторону, Стефан напустил на себя непринужденно-скучающий вид – как делал всегда, когда собирался пуститься в затяжные торги – и не спеша двинулся прямо к хозяину, что внимательно осматривал какие—то резные стулья. Пока Стефан нещадно торговался, выгрызая каждую монетку, Джейми отправился искать ближайшую кузницу, а Мелэйна решила остаться, дабы приглядеть за Стефаном. Иной раз он так увлекался, что торговля перерастала в потасовку.
Мелэйна не прогадал – бросив взгляд на побагровевшую шею хозяина плотницкой, который явно еле сдерживался, чтобы не пустить в ход бревно, стоявшее неподалеку, Мелэйна уже хотела было вмешаться в спор, как невольно услышала разговор двух работников – молодого парня с рябым лицом и сухого старика.
– Слыхал? – сказал первый. – Недавно еще два человека исчезли. Шляпник и купец какой-то проезжий.
– Знаю я, куда они «исчезли», – старик цокнул языком. – Последний медяк пропили и теперь женам на глаза боятся показываться. Ты не болтай, а лучше доску придержи.
– Я держу. Ага, как же, загуляли… Русси тоже загулял? А Бенас? А? Вышли ночью из харчевни и с концами – никто их больше не видел. Нечистое тут что-то творится…
