Kitabı oku: «Столкновение», sayfa 7
Глава 9. Свалка
Серый день с теплым дождем пришел на смену ночи и утру. Сплошное обложное небо сливалось с дымом, все еще идущим от свалки. Посреди черной, словно выжженной, дороги, едва передвигая ноги, шел человек. Только при ближайшем рассмотрении или в оптику, как это делала группа бойцов, можно было рассмотреть на оголенных участках его тела коричневый рисунок вен и сосудов, что сразу же определяло его принадлежность к другой форме жизни, овладевшей этим телом. Сталкеры, вполне проснувшиеся, позавтракавшие и сидящие замаскированными под кустами, вполголоса изредка переговаривались, комментируя происходящее и отстраненные события. Под одним из кустов уютно расположилось несколько человек, разговаривая и по большому счету отдыхая, радуясь нечастой возможности чувствовать себя абсолютной силой в этом месте.
– Короче, Зона теперь километров на пять раздалась везде. Только на севере пока у своих границ, но там же Кордон цел, вояки на месте, – сказал Калмык, вертя в руках сигаретку. Сигареты он практически не курил, разве что по большим событиям, но для успокоения как бывший курильщик носил. Вот и сейчас от нечего делать он слегка мял ее и подносил к носу вдыхая запах настоящего табака, который выращивал Хутор в своих теплицах. – Долговцы теперь заняли разбитые блокпосты, но людей им не хватает. Отбиваются от гнуса помаленьку. Вольные сталкеры помогают им. Те им консервы, патроны, снарягу разную отдают, но теперь без этой самой своей шарманки, которая на Ростке всем мозги сушила.
– А Зона через эти блокпосты прошла? – уточнил Трофим.
– Обтекла как кисель пленку. Мутантов долганы уже не отстреливают, помнят, что Свобода им говорил. Вот собачки, кабаны и другие просачиваются за территорию блокпостов, долго не живут, правда. А за ними выбросы доходят, а там уже и аномалии садятся. Мелкие, кривые, но уже надолго. Артефактов не дают, но молодежи, которая на помощь долганам приходит, для обучения самое оно, – Калмык бросил взгляд на ПДА.
Зомби медленно брел, пожирая все, что находится в зоне его действия, и время от времени двигаться дальше его заставлял только голод. После того как площадь вокруг него опустошалась, он делал несколько неровных и медленных шагов и продолжал собирать свой урожай. Трофим вдохнул влажный воздух, легкий запах нового комбинезона, который появился от редких капель дождя, сохнущих на его поверхности. Далеко стоящие тополя все еще хранили темно-зеленый окрас, но кое-где на листьях угадывались желтые кончики, говорящие о начале осени. Капюшон был снят, маска и щиток лежали на коленях, бойцы же по большей части были с приподнятыми щитками. Яков и Сагитай залегли в соседних кустах слева, Сахарок и Душа – справа в траве.
– Не хочу будить лихо, Док, но что если к бедолаге никто не подойдет? – спросил Коваль, пожевывая травинку.
Трофим пожал плечами.
– Черви должны остаться. Несколько наверняка живы, и теперь кто-то может наблюдать за ним, заодно и за окрестностями, если, конечно, осмелились выкопаться, – предположил ученый. – Тут теперь кто кого пересидит. Нам светиться нельзя.
Коваль вынул травинку изо рта и осмотрел пожеванный кончик.
– Ну как знаешь, Док. Наше дело тебе помогать, мы помогаем. Хотя нам сказали, свалка на два метра в глубину выжжена была, а если кто и не сгорел, закопавшись, так того завалило. Когда еще выберутся и выберутся ли вообще? – он надкусил пожеванный кончик травинки и выплюнул, после чего засунул укороченный стебелек обратно в рот. – Жрать охота…
***
Ян и Яна начали умирать почти сразу же после заражения. Их слабые подростковые тела не имели запасов питательных веществ, чтобы поддерживать распространявшийся в их теле вирус. Уже через час пульс Яны стал нитевидным, и Ворон, взяв ее за руку, вливал серые потоки энергии в худое тело, выравнивая ее состояние. Через короткое время то же самое стало происходить и с Яном. Ворон запитал и этого подростка, значительно похудев. Он выглянул в зал, где продолжали жужжать машинки, набивая тату на плечах, руках и ногах клиентов. Несколько татуировщиков встретились с ним глазами и поняли все. Один из них быстро прошел в темную комнату и сменил Ворона, которому срочно нужно было пополнить жизненный запас. Через несколько минут первый из Первых Демонов стоял возле проезжей части, легко снимая по маленькому красному облачку энергии из проезжающих машин и автобусов. Быстро восстановив свои силы, он вернулся, сменив татуировщика, который также вышел несколько похудевшим и ослабшим.
– Надеюсь, вы стоите таких усилий, – сказал он, садясь напротив близнецов и держа обоих за руки. Ян открыл глаза и сел на узком диване, растерянно осматривая тусклое помещение. Встретившись глазами с Вороном, он удивленно открыл рот, а затем перевел взгляд на сестру, которая лежала рядом без сознания, тяжело дыша и постанывая. – Ложись, Ян, твое время еще не пришло… – успокоил его Ворон.
Понял что-либо тот или нет, было неизвестно. Его глаза закатились, и он обмяк, опрокинувшись навзничь. Ворон знал, что скоро начнется комендантский час, и из оставшихся клиентов не выйдет никто. Приказ Королевы не может нарушить ни смерть его клиентов, ни смерть его помощников, ни его, и если кто и выйдет этим утром из салона, то только эти двое.
***
Солнце уже заходило за мутную грань горизонта, которую образовывал большой город с его дышащими духотой и выхлопами машин людьми. Сталкеры, заметно умаявшись от вынужденного бездействия, перепробовали все позиции: лежа, сидя, стоя, полулежа, полусидя и полустоя. Зомби за целый день медленного хода практически добрался до дымящихся то тут, то там гор мусора, но встречать его не вышел никто. Первоначальное желание ринуться в бой у Сагитая и Якова сменилось необъяснимым беспокойством. Сталкеры же были намного спокойнее и увереннее. Их нервы переживали и гораздо худшие условия, тем не менее духота и безветрие вызывали недовольство даже у них, тертых калачей, привыкших, правда, к более прохладному климату, сформировавшемуся на территории феномена, именуемого Зоной.
Все разделись до половины, высунув верхнюю часть тела из комбинезонов, Калмык даже снял платок, которым прикрывал кое-как стянувшую кость черепа кожу, потерянную во время штурма Ростка, занятого на тот момент Братством. К центральной кучке сталкеров, в которой были Коваль, Док, Калмык, Зима и Стальной, подсели Яков и Сагитай. Некоторым было видно, что Яков мнется, словно желает что-то спросить, но не решается. Взгляд, который он непроизвольно бросал на страшную рану Калмыка и тут же отводил, говорил сам за себя. Наконец он решился.
– Слушай, Калмык, а как у тебя это, – он указал пальцем на свой череп, – случилось?
– А я все думаю, когда же ты спросишь? Уже припекать начало, – ухмыльнулся Калмык, поглаживая неровные края затянувшейся раны. – Гнус меня расшил на Ростке, когда мы его оттуда штыком и гранатой выковыривали, – Калмык достал самодельную сигаретку, со смаком понюхал ее и, благосклонно кивнув, произнес, меняя позицию из полулежачей на боку в сидячую. – Так и быть, боец, расскажу. Это было, когда мы гнус всем нашим сталкерским кулаком – и с долганами, и с бандитами – из Ростка выбивали. Я тогда в «Булате» пошел, с маской, все как полагается. Шли через их ряды за нашими экзоскелетами, я вон за Ковалем держался, тот с Якорем был… В общем, зарядили по мне гранатой из подствольника. Недалеко, метрах в двух шарахнуло. И вроде за кучей песка какого-то разорвалась. Этим-то в броне ничего, даже не обернулись, только покачнулись и дальше молотили, а я отлетел на лестницу, которая в подвал вела. Но пролежал немного, минуту, может быть, прочухался быстро, наши недалеко отошли. Контузило так левую часть, болит вся половина при каждом движении, но жить можно. Хуже, что стекло маски все расцарапало, да так, что только контуры предметов видны, а деталей нет. Тут уж не различишь, свой или чужой, решил снимать. Ну там понятно, что фильтр-намордник набок пошел, – Калмык сделал паузу, вспоминая момент. – Снял я шлем, уже начал маску снимать, и вроде как чувствую, что кто-то идет, ну как зверь какой-то, я же зверолов, без этого никак, да только, видать, из-за легкой контузии не воспринял чуйку. Снимаю маску, а он уже тут!
– Кто?! – сдерживая волнение, спросил Яков.
– Гнус этот в синем комбинезоне. Наемник. Комбинезон дырявый во всех местах, стреляный, с потеками. Ясно, что оклемался и в спину нашим пошел. Там надо мной, над лестницей такая крыша была покатая, из шифера, а позади дверь, на замок висячий запертая, спереди он, по бокам стены, автомат не знаю где, пистолет под рукой вроде, но, чувствую, не успеваю. В общем, гнус на меня кинулся просто сверху лестницы вниз, свалить и сломать или заразить… как они умеют, а я только и успел, что между ног к нему броситься, там темновато было, я и не заметил, что снизу живота у него уголок металлический, ржавый торчит.
– Как? – изумился Яков.
– Да как… Видать, взрывом воткнуло, или бандюки вбили, да не добили, на тех надежды особо не было. В общем, полосонулся я черепушкой по этому уголку, это первый раз. Хорошо, что железка та спереди в гнуса вошла, а не сзади, иначе насадил бы я на себя вирус этот. Выскочил я наружу, наши недалеко, да в прямой видимости никого нет, и оружия на земле моего тоже нет. Я бежать скорее вперед к своим, уже даже метров двадцать проскочил, а тут сбоку из проема меня еще один прямо за грудки хватает и сразу к себе туда, в конуру. Там вроде как кочегарка была, уголь черный на полу валялся мелкий. Они же, гады, через стены все чуют, а там, на Ростке, только из цехов и вот таких конурешек все и состоит. В общем, встретил он меня как надо, на землю бросил, да только я кочергу такую маленькую заметил, – сталкер невесело хмыкнул. – Вроде серьезная котельная, а кочерга как у бабушки в деревне… Местные сталкеры, наверное, приперли, да ладно… Тот, который меня в проем затащил, целехонький, даже не простреленный, вся одежка армейская без дырочек. Из ваших, из вояк. С Кордона, наверное, приволокли. Так он меня стрелять не стал, просто урабатывать начал, каратист хренов или кто. Я ему кочергой, конечно, несколько раз залепил, да только это на них не действует, скривится, челюсть поправит и дальше прет. В общем, конец бы мне пришел, потому как нож он у меня отобрал и этим ножом подрезал аккуратно, то там уколет, то там. Броня вроде сплошная, а он, собака, до того ловко ножом управляется, что любое слабое место находит. Видит их, что ли… – Калмык пожал плечами, отвечая на свой вопрос. – Сам чувствую, как слабею, одежда от крови к телу липнет, медленнее становлюсь. Только вмешался тут случай один, бандитик с АК всю обойму ему в спину высадил. А тот в броньке был, начал оборачиваться, я на него и прыгнул. Не знаю, как потом и что, но, видать, ножом моим он мне по скальпу и проехал, – Калмык с досадой покачал головой. – Очнулся я потом второй раз на чем-то мягком. Сел, на лице тряпка какая-то мокрая. Начал стряхивать, а она не отлетает, схватил, оторвал, заорал, потом только понял, что это мой скальп еще держался на лоскуте. Так я его уже выкинул – раньше, чем понял. Мягкое подо мной – это бандит, что спас меня. Зомби – что первый, с железкой в брюхе, что второй, который новенький, – по углам лежат черные, худые, скелеты почти, я их по одежке и узнал только. У второго, который новенький был, голова рядом, отдельно. Как и что случилось, понять не могу до сих пор, но Коваль говорит, что Гипс вернулся хвосты проверить. Вот, видать, он их и уработал. Бандита подо мной заразили, это потом выяснилось, а меня миновало, видать, не успели, – Калмык опустил взгляд. – Сколько жить буду, столько Гипсу должен буду, – он занюхал сигаретку. – Давай запалим, что ли… за Гипса, – он раскурил ароматный табак и улыбнулся. – Это я рассказываю долго, а на деле недолго все было. Я только встать не мог: истыкан был ножом весь… Меня потом мужики подобрали, «душу» приложили, это те, Док, которых ты вытащил. Короче, вот такое вот дело, боец. Повоевать сильно не получилось, это ж дело такое…
Яков и Сагитай с напряжением следили за сталкером, словно сами были на его месте.
– Да не скажи, – произнес Коваль. Его голос зычно раскатился над сталкерами. – Мы так хорошо вперед шли, только когда спину нам держат. Как только спины не стало, так и вперед идти не можем, только на крыши, – он причмокнул губами. – Да и каратист тот хренов, видать, твоим ножиком Гипсу глаз-то и вынул. Когда Гипс от меня уходил, при обоих был, это потом мужики говорили, что Док лопатой своей с Гипса зомбака снял, тот как раз ему нож к горлу приставил.
Сагитай и Яков удивленно, даже немного испуганно и растерянно посмотрели на Трофима, прячущего взгляд в землю.
– Тяжелый бой был… – покачал головой Калмык. – До последнего патрона, до хрипа…
Сталкеры замолчали. Пережившие такое, не готовы были вспоминать это вновь. Слишком свежи и ярки воспоминания, словно в страшном, дурном сне, в который даже сейчас не хочется верить.
– Ну ладно, живы же? Живы.
– Живы-живы, – негромко повторил сталкер и глянул на ПДА, в котором отмечалось местоположение Сумрака. Недалеко стрекотнула сорока. – О! Пора двигать. Уже километр между нами, видать, на гору поползет скоро. Что скажешь, Док?
– Давай поближе подойдем. Ночь на носу, не потерять бы, – с некоторым облегчением сменил тему Трофим.
Отряд легко встал, натянул комбинезоны, маски, щитки и легким бесшумным ходом двинулся вдоль насаженной в несколько рядов тополиной полосы в сторону объекта.
Зомби, если и не соображал в человеческом смысле слова, какие-то процессы в голове все-таки имел, поскольку, оказавшись у подножия мусорных куч, замер, а затем, словно деревянный заведенный человечек, начал карабкаться вверх, часто нелепо соскальзывая, торопясь и выдавая явные признаки беспокойства. Завидев такое дело, Трофим дал команду на сближение. Этому также способствовало успешное взятие Сумраком подъема на изрытые взрывами мусорные залежи и исчезновение объекта из прямой видимости как прибора, так и сталкеров. К счастью, спутники четко держали маячок, вшитый в тело объекта, и сталкеры видели, что зомби, поднявшись наверх, размеренно идет прямо на север. Минут через десять отряд бойцов также вскарабкался на мусорные горы. Задымление было частичным, где-то под толщей продолжали тлеть, словно торфяник, остатки горючего мусора. Узкие полоски дыма, вырывающиеся то тут, то там из-под земли, стелились над поверхностью, заполняя собой и одновременно скрывая некоторые воронки, оставленные взрывами. Запах был не самый худший, но сталкеры еще на подходе натянули маски и щитки. Сумрака не было видно, но Калмык, ведомый сигналом маячка, уверенно двинулся вперед.
– Да он тут не один… – через время сказал он, перещелкивая режимы сканирования местности на ПДА.
– Еще объекты? – спросил Трофим, который шел следом за ним.
– Угу, – подтвердил Калмык, останавливаясь и пропуская ученого вперед. – Триста метров вперед. Минимум плюс один, стоит рядом с нашим. Давай, Док, твоя работа пошла. Командуй.
Трофим обернулся. Восемь вооруженных человек стояло позади него. Шестеро из них сталкеры, которые и черта, и Бога размотают, если будет необходимость. Еще двое – спецура с опытом хождения в Зоне и контактом с объектами. Что может быть надежнее? Ничего, однако неприятный холодок все-таки коснулся груди. Как же непросто ступать на новую, незнакомую территорию, хозяева которой имеют все основания, чтобы убить тебя и твоих телохранителей.
– Пошли. Сильно не растягиваемся, первыми не стреляем, – скомандовал Трофим.
Идти по свалке скрытно было невозможно. Торчащие из мусора куски железа, проволока, жженая бумага и стекло скрипели и шуршали на все лады, а осыпающиеся под шагами вооруженных людей края воронок мелким перестуком осколков и камешков выдавали их передвижение. Глядя на это, Трофим включил налобный фонарь, который в надвигающихся сумерках был уместен уже минут пятнадцать назад. Его примеру последовали и остальные сталкеры. Справа в отдалении послышался не то крик, не то громкий хруст неизвестного происхождения, словно оторвали доску, прибитую гвоздями к другому куску дерева. Ученый замер на секунду, сталкеры же приняли во внимание данный источник шума, не поворачивая оружия в тут сторону. Через несколько минут показалась фигура объекта, стоявшего в дыму и понуро опустившего плечи. Он стоял спиной к людям, а перед ним был другой. Бородатый с проплешиной на голове, невысокий бомж в рваной фуфайке, накинутой, видимо, на голое тело. Тощие, голые, еще и босые ноги торчали из-под единственной защищающей его тело одежки.
Трофим сделал знак сталкерам, и те остановились в паре десятков метров от фигур. Коротко выдохнув, ученый, шурша осколками посуды и пакетов под ногами, приблизился к зомби. Если Сумрак был одет в то, в чем и был пойман, а именно в кожаную куртку, джинсы и кроссовки, то его немой собеседник кроме своего внешнего вида, а именно фуфайки на голое тело, выделялся еще и пузырящейся, словно оплавленной, кожей левой ноги, которая приобрела полностью коричневый оттенок. Трофим встал в паре метров от них, освещая налобным фонарем бородатого, который, словно не замечая незваного гостя, продолжал неотрывно смотреть на Сумрака. Пауза, в течение которой Док стоял посторонним, затягивалась.
– Приветствую, – наконец осторожно сказал ученый, глядя на бородатого.
Голова Червя дернулась, и на Трофима уставилась пара коричневых животных глаз, распознать мысль за которыми было невозможно. Бородатое лицо неотрывно смотрело прямо в налобный фонарь, не мигая и не щурясь. Зрачки зомби не реагировали на яркий свет, отчего его лицо было словно пластмассовое. Свалявшиеся на голове вокруг проплешины волосы с кусками мусора добавляли эффект неестественности лица. С десяток секунд бомж, не отрываясь, смотрел на ученого.
– Это ты с ним такое сделал? – его голос был сух и треснут, словно он выковыривал слова из пустой консервной банки старым ножом.
– Мы, – коротко ответил Трофим.
– Максимку нашего… Зачем?
– Не специально. Так получилось.
Бомж несколько секунд смотрел на Дока, затем резко повернул голову и уставился на россыпь фонарей, сопровождающих ученого.
– Твои? – скрипнул он.
– Мои, – кивнул Трофим.
– Убивать будете? – спросил бородатый.
– Нет. Поговорить надо. С главным. С Лукой, – ответил Трофим, физически чувствуя, как бомж тщетно пытается пробиться за защиту артефакта к его жизненным силам. Это ощущалась, словно мышонок бегает под одеждой, легким весом и щекотанием обнаруживая свое присутствие, а закрепленный на груди артефакт холодил кожу через кожаный мешочек. Услышав имя Луки, бородатый полностью повернулся к Трофиму.
– За Лукавым пришли, ангелы? Думаете, пожгли нас в домах и теперь в рай отправитесь? – рот с несколькими зубами растянулся в страшноватой улыбке. – Нет вашего рая, и ада нет… Все здесь. Мы здесь и вы здесь. Кто останется, тот и будет. Думаешь, попугали нас, и ваша взяла? Что, думали, кончено?! – зомби качнулся в сторону Дока.
Его нога, на которой, словно плевок, застыла огромная пузырящаяся язва, очевидно, плохо гнулась.
– Что с ногой? – неожиданно спросил Трофим, меняя тему разговора.
Бомж застыл и растерянно моргнул несколько раз, осознавая суть вопроса. Затем человеческая хитрость мелькнула в его взоре, и он отвел взгляд.
– Горела нога… не тухла. Потушил чем сумел, теперь вот… Мне бы красненького, сразу бы заходила, как новая.
– Человечинки? – предположил Трофим. Бомж кивнул. – Ты мне скажи, где Луку Псараса найти, а там найдем тебе лекарство, – сказал Док.
– А-а-а… – прошипел, почти пропел бородатый. – Можете, значит… Только я не один такой. Нам всем надо красненького. Многих наших покалечили… Сожгли половину, половину в клочья… Кто остался?
Зомби резко поднял голову кверху и хрипло крикнул. Очевидно, связки действительно нуждались в жидкости, которой не хватало для нормального функционирования организма.
– Своих зовешь? – спросил Трофим, стараясь не выдавать волнения.
– А… – согласно кивнул Червь.
– Ты знаешь, кто они? – кивнул в сторону сопровождающих его людей Трофим.
Червь повернул голову в сторону людей, словно наслаждаясь чем-то, все еще невидимым и непонятным Трофиму.
– Кто? – медленно, лениво и с некоторым презрением спросил он.
– Сталкеры, – Трофим сделал паузу, ожидая реакции.
– Не знаю таких…
– Ты бы хоть своим Демонам передал, что сталкеры сами пришли с Лукой разговаривать. Иначе хорошего не жди ни от нас, ни от Псараса.
На секунду глаза зомби обрели осмысленное выражение.
– Ты знаешь про Первых Демонов?! – спросил он, очевидно, выходя из своего странного блаженного состояния.
– Да. Я знаю много чего. Кто вы и откуда, и какой вирус делает вас такими. Хочешь узнать? – предложил Трофим.
Он уже слышал отдаленные шорохи и стоны в темноте, за дымной взвесью. Более того, сталкеры встали полукругом, позади ученого, часть из них смотрела внутрь полукруга на разговаривающих, остальные смотрели наружу. Хоть автоматы и были на спинах или на поясе, не создавая видимости готовности к бою, но это было обманом. Конечно, сталкеры были готовы на все сто, и, судя по тому, что Калмык, глядя на ПДА, скрытными жестами указывал направление и количество, а сталкеры соответственно меняли углы обзора, объектов было множество.
– Не хочу. Лукавый принес нам избавление, Сумраки принесли нам плоть от плоти его, нам не нужно знать ничего от тебя…
– И все-таки передай, что сталкеры пришли к Луке.
Трофим понимал, что больше разговора не будет. Он чувствовал, как думает этот организм. Организм сейчас чувствует свою силу и потребность заживить нанесенные ему увечья. Объединенная колония вируса будет атаковать согласованно и безапелляционно. Это был простейший организм с имеющимся у него набором инструментов и жизненной необходимостью пополнить энергетический ресурс. Ученый уже видел, как из темноты и дыма выступили и выползли уродливые фигуры с перекошенными лицами и разорванными телами, сломанными ребрами и отсутствующими конечностями. Обрывки сгоревшей одежды не могли прикрыть увечий. Их сил на момент артиллерийского обстрела не хватало на полное восстановление ран, но среда с миллионами макро– и микроорганизмов толщиной в десятки метров в глубину позволяла им выжить и не умереть, превратив их тела в коричневое подобие человеческих тел, ныне больше напоминающих своим неестественным глянцевым отблеском насекомых.
– Док, назад, – послышался негромкий голос Коваля.
Трофим незамедлительно сделал несколько шагов назад, отступив вглубь отряда. Группа сталкеров тут же сплотилась вокруг него.
– Переговоры закончились? – спросил Зима.
– Видимо, да… – ответил Трофим, нащупывая пистолет.
– Э-э-э… сколько их, оказывается, осталось… – протянул Коваль, глядя на свой ПДА. – Штук тридцать, не меньше… Живучие твари.
Медленные уродливые фигуры вырисовывались из темноты и дыма. Кто-то полз по мусору, подтягивая свое тело худыми руками, кто-то соорудил костыли и, опираясь на них, двигался к людям, другие с виду шли ровно, но тела были развернуты вправо или влево, у кого-то не хватало половины руки, у кого-то обеих. Лучи фонарей выхватывали из темноты все новые и новые детали приближающегося ужаса, первые мертвецы уже были в десятке метров от людей. Собеседник Сумрака куда-то исчез вместе с самим Сумраком.
– Не давать сомкнуть кольцо! – коротко скомандовал Коваль. – Спецура, за Дока головой!
– Есть, – коротко ответили бойцы и встали рядом с ученым.
– Геть! – коротко скомандовал Коваль.
Кольцо сталкеров, окружавших ученого, быстро и синхронно расширилось. Холодно и тяжело сверкнули короткие двуручные клинки, и в головы, плечи и шеи с размаху, без всякого крика воткнулся металл. Несмотря на очевидную силу вложенных ударов, голова отвалилась только у одного зомби, которого рубанул Зима. Другие, поймав металл, заклокотали глотками. Кто-то осел наземь, чтобы получить еще один рубящий удар, кто-то пошатнулся и судорожно пытался схватить вынимаемый из тела клинок. Зомби ускорились. Теперь они ковыляли, ползли и спешили с удвоенной скоростью. Коротко застрекотали автоматы. Яков достал оба свои пистолета и по-македонски, с обеих рук, садил в голову кривому, развернутому телом зомби. Огромная сила его Desert Eagle, очевидно, с калибром 44 «Магнум» выбивала осколки и брызги с другой стороны черепа. Наконец зомби рухнул, заливая прессованный мусор под ним коричневой мякотью. Сталкеры перешли на смешанный бой, кто-то рубил с плеча, кто-то стрелял в упор из автомата или пистолета. Пара Червей вцепилась в ноги Сахарку и старалась подняться по нему, в то время как он пытался вытащить застрявший в теле другого Червя клинок. Сталкер еще не успел понять всей опасности ситуации, как Сагитай, приставив свой укороченный АК вплотную к головам объектов, разнес их в клочья длинной шипящей от попадания зараженной крови на ствол очередью. Зомби, очевидно, были слабы. Кроме того, как заметил Трофим, конечности, покрытые этакой коричневой пузырящейся пеной, были малоактивны. Скорее всего, оригинальные человеческие клетки в этом месте погибли, а имеющаяся субстанция почти целиком состояла из вирусных тел, которые не успевали полноценно восстанавливаться и деградировали до простейшего состояния, лишив объекта некоторых функций. Тем не менее количество и живучесть зомби, упрямо лезущих на сталкеров, представляли серьезную угрозу. Черви действовали молча, часто синхронно нападая на человека, даже получая очередь в лицо, они, падая, пытались зацепить его и увлечь за собой. Кто-то из сталкеров просто отталкивал сотрясающиеся фигуры ногами, разрывая расстояние и стреляя в упор, кто-то отбивал настырную голову прикладом, ловя брызги на пластиковый щиток. Сталкеры дрались жестоко, остервенело и слаженно, четко следя за спинами друг друга, вовремя врубая свой клинок в спину Червя, если нападающих на его соседа становилось больше двух-трех. Мало-помалу в этой смрадной, темной, задымленной и запыленной среде, в которой коротко стрекотали автоматы, сухо звучали выстрелы пистолетов, хрустели кости и вскрикивала нечеловеческими глотками нежить, количество зомби стало уменьшаться. Послышались матюки и перекрикивания друг с другом самих сталкеров. Свобода снова показала волчий оскал, принесенный из Зоны, где гнус был гораздо быстрее и живучее этих мусорных Червей.
– Ух… – мотнул головой Стальной. – По шлему огрели… черенком, что ли? Не разобрал…
– Мне тоже прилетело, – тяжело дыша, поддержал Калмык. Его щиток был залит коричневой жижей, и было понятно, что он скорее догадывался, что происходит, чем видел. – Ты, Яков, где?! – обернулся он, пошатываясь и ища крупный силуэт бойца. – Ты, конечно, молодец, стреляешь метко, только патрон у тебя сеченый. Видишь, что голова его близко к моей, стреляй там, где одежды больше. Ты же меня зрения почти лишил… сволочь…
– Виноват… – кивнул Яков, только сейчас понимая, что его помощь, возможно, была медвежьей услугой. – Сейчас исправлю.
Боец достал из разгрузки упаковку гигиенических салфеток, смущенно посмотрел на Дока и шагнул к сталкеру, намереваясь оттереть забрало.
– Не расслабляться. Лежачих добить! – с трудом вытаскивая свой клинок из тела мертвеца, коротко скомандовал Коваль, затем, отыскав взглядом Трофима и убедившись, что с ним все в порядке, выдохнул. – Это они сейчас такие смирные, пока мы рядом. «Мухи» их тоже экранируют, нормально сосать не дают, только отойдем, встанут, как новенькие. Рубите их, хлопцы.
Несколько сталкеров этим и занимались, поднимая короткие тесаки и отделяя головы от тел. Трофим перевел дух. Да, местные зомби были ослаблены, покорежены, но все так же опасны для любого незащищенного артефактом человека. Сагитай отошел в сторону и, отвернувшись, докладывал что-то по своей линии. Через десяток секунд он вернулся.
– Наши все видели. Говорят, надо найти того, кто с тобой разговаривал. Отсюда сигнал телефона исходил, – сказал он.
Сталкеры уже закончили свое мрачное дело. Коваль позаимствовал салфетки Якова и щедрой охапкой вытирал щиток и перчатки, меч и автомат. К нему стянулись остальные бойцы, вытирая своими тряпочками и салфетками себя и оружие, только Зима возился с чем-то недалеко от группы. Коваль осветил его фонарем и увидел, что тот насаживает отрубленные головы на палки и короткие куски арматуры, которые притащили с собой зомби в качестве оружия и костылей.
– Отставить бесовщину, сталкер! – прикрикнул он. – Монолитом так и прет… Насмотрелся я на их стоянки…
– Не ругайся, командир! – закончив с установкой жутковатой конструкции, сказал он, идя к группе. – Дух здорово поднимает. Что-то в этом есть!
– На монолитовцев похоже, – пробурчал Коваль, отбрасывая грязные салфетки.
– Не знаю. Мне нравится! – довольным голосом заявил Зима.
Хоть его лицо и было закрыто щитком, который отражал свет попадающих на него лучей налобников, было очевидно, что он улыбается.
– Хрен с тобой, – махнул на него рукой свободовец. – Дальше что, Док?
– Теперь надо того разговорчивого взять. Агентура говорит, звонили отсюда, – сказал Трофим, с некоторым опасением и недоумением смотря на насаженные на колья безобразные головы.
Калмык присвистнул.
– От гнус! Какой он тут у вас… продвинутый. Ладно, давай посмотрим, что маячок показывает.
Сигнал обнаружился сразу, четкий и ясный. Зверолов взял в темноте направление и повел за собой отряд. Судя по сигналу, объект остановился метрах в ста от места сражения. Сталкеры, медленно приблизившись полукругом, держали место, которое показывал ПДА, под прицелом. Слабое задымление скрадывало контуры мусора и воронок. Фонари осторожно приближающихся людей ощупывали каждый сантиметр поверхности, каждую складку местности, ожидая увидеть лежащего, сидящего или стоящего Сумрака, но ничего, кроме ржавых кусков металла, обломков стекла, пепла и покрытого сажей мусора, не обнаруживалось.
– Посмотри, Док, – убрав автомат за спину, легко сказал Калмык. – Ушел поганец!
Его фонарь осветил капсулу, влажно поблескивающую жидкостью, лежащую прямо на поверхности. Зима присвистнул, поняв, что произошло.
– Да как он так смог, Док? – изумился он, освещая капсулу подствольным фонарем.
Трофим присел рядом с вынутым маячком, не торопясь трогать его руками.
– Сам бы не смог, даже если бы понял. Это ему Червь вытащил. Гнус живое от неживого хорошо отличает.
– Будем искать? Рассредоточиться по двое? – предложил Коваль.
– Не знаю… – произнес ученый. – Недалеко только, может, от этого места, по кругу. Если он его в мусор закопал и сам туда же, мы не найдем, наверное.
