Kitabı oku: «Проклятие Каменного острова. Книга 2. Таинственная дверь», sayfa 4
Кэйд возмущенно фыркнул и промолчал, потому что у него в запасе не нашлось приличных слов.
В заброшенных домах найти подходящее место для тайника оказалось несложно, и друзья оставили в нем все, что принесли с собой, включая Ключ. Под злобное ворчание кианнасаха они преодолели забор, пересекли пустырь и оказались в гуще новой, совершенно незнакомой жизни.
Друзья шли по оживленной улице, непроизвольно вздрагивая от рева проносящихся мимо безлошадных экипажей, которые оставляли за собой шлейф едкого сизого дыма. Звуки незнакомой речи, суета и мигание огней поначалу казались им хаотичными, но постепенно они научились отделять одно новое явление от другого.
В руках ученого вновь появилась заветная книжка, в которую он зарисовывал знаки с табличек на стенах домов и больших причудливых вывесок. Никто не обращал на них особого внимания, и все шло не так уж плохо, пока путешественники не оказались в месте, где несколько улиц сливались в одну. Эта новая широкая улица напоминала полноводную реку, по которой вместо воды текли настоящие потоки вертких самодвижущихся тележек и неповоротливых, плотно набитых людьми фургонов. Незаметно для себя друзья оказались в одном из таких потоков, и вокруг них внезапно разверзся ад.
Визг, скрежет металла, резкие сигналы, крики людей лавиной обрушились на незадачливых нарушителей. Из экипажей выскочили возмущенные извозчики и принялись кричать друг на друга, выясняя, кто прав, кто виноват. Когда громкий скандал уже грозил перейти в самую настоящую потасовку, к спорщикам подъехал экипаж с нарисованными на боках гербами, и из него вышли невозмутимые мужчины в форменной одежде.
Глава 16
Начальник полицейского участка округа Эдмонтон Брендон Кэрнс неспешно вошел в комнату, взглянул на задержанных и глубоко вздохнул. Ноздрей его коснулся пряный, тревожащий и необыкновенно приятный аромат. Надо же, у этих иностранцев чертовски классный парфюм…
– Зелински!
– Да, шеф? – в дверях нарисовался дежурный по участку.
– Ты опять привез мне каких-то клоунов? Только посмотри, во что они одеты! У нас в городе проходит слет реконструкторов?
Дежурный виновато развел руками.
– Не могу знать, шеф. Эти ряженые создали помеху движению на Карлингтон авеню, там пришлось разруливать огромную пробку. К тому же у них не оказалось при себе документов.
– Ну, естественно, – недовольно процедил Кэрнс. – Это все, что при них нашли?
– Да, шеф.
На длинном столе были разложены предметы, извлеченные из карманов задержанных, а сами виновники происшествия сидели на некотором расстоянии друг от друга, пристегнутые наручниками к специальным кольцам в крышке стола. В отделе полиции их обыскали, но не настолько тщательно, чтобы добраться до тайников в одежде.
Кэрнс взял в руки записную книжку в антикварном кожаном переплете и принялся задумчиво ее перелистывать.
Джастин отдавал себе отчет, что ситуация складывается опасная. Они добровольно согласились на задержание и теперь рисковали навсегда остаться узниками. Друзья не понимали ни слова из того, что им говорили, поэтому хранили осторожное молчание, но, когда записная книжка архивариуса оказалась в руках главного, Джастин похолодел. Сейчас он увидит рисунки двери и заброшенного дома…
Хартли не решался повернуть голову к архивариусу, поэтому бросил взгляд искоса. Фиарэйн сохранял безмятежное спокойствие и внимательно следил за тем, как чужак произносит слова. Тут Джастин заметил, что несколько первых листов из книжки вырваны, и его затопила волна облегчения. Предусмотрительный архивариус оставил их в тайнике вместе с вещами и ценностями.
Брендон Кэрнс окинул взглядом диковинные вещицы, разложенные перед ним на столе. Это что, настоящее огниво или искусная подделка? Он повертел в руках кресало, которое выглядело, как очень дорогая игрушка и недовольно поморщился. Мало того, что эти проклятые экзоты наряжены в средневековые костюмы, так один из них еще и глуховат, явно читает по губам. Понаедут в столицу в поисках легкого заработка и даже не потрудятся выучить правила дорожного движения… Но как же восхитительно от них пахнет!
Начальник участка повернул записную книжку и показал страницу синеглазому красавцу, который ел его взглядом.
– Театр "Орфей"? Угол Тридцать четвертой и Карлингтон? – громко спросил он, указывая пальцем на запись. Тот с готовностью кивнул головой.
Ну, слава Богу, разобрались! Теперь поскорее бы сбыть их с рук, а то подобные личности заставляли Кэрнса нервничать.
– Зелински!
– Да, шеф?
– Позвони в театр "Орфей", узнай, кто у них главный. Пусть приезжает и забирает этих … ряженых.
– Уже звоню, шеф.
Путешественников на время оставили в комнате одних.
– Ты волновался напрасно. Я не так глуп, чтобы рисковать важными сведениями.
Хартли криво улыбнулся архивариусу.
– Рэйн, тебе не кажется, что за нами следят?
Архивариус согласно кивнул.
– Следят, несомненно. Вот это зеркало кажется мне наиболее подозрительным. Зачем его повесили в комнате для допросов?
– Явно не для красоты. Решение не брать с собой лишнего было мудрым.
Кэйд угрюмо осмотрел почти пустую комнату и, наконец, разжал стиснутые челюсти.
– Что будем делать?
– Ждать, – твердо ответил Фиарэйн.
– Чего ждать?
– Этого я пока не знаю.
– А я знаю, – пробурчал сэйдиур, и его кандалы звякнули в металлическом кольце. – Нас посадят в тюрьму.
Архивариус с любопытством разглядывал табличку с незнакомым текстом, прикрепленную к стене, и Кэйд втайне позавидовал энтузиазму ученого. Он дернул за цепочку и мимолетно удивился. Его кандалы были достаточно прочными, но при этом почти ничего не весили. Как такое возможно? Архивариус изучал буквы, Кэйд был занят своими наручниками, а Джастин пристально смотрел на небольшую бутылочку с водой, стоявшую перед ним на столе. Бутылочка была прозрачной, но не стеклянной, так как выглядела слегка помятой. Из чего же она сделана?
***
Дверь в комнату для допросов открылась, и на пороге остановился высокий стройный брюнет с гладко зачесанными назад волосами. Он был одет в черные брюки, белую рубашку и бледно-розовый пиджак, его шею украшал яркий шелковый шарф. Джастин мог бы поклясться, что глаза мужчины слегка подведены, к тому же в манере его поведения прослеживалось едва заметное жеманство.
Следом вошел Брэндон Кэрнс, заставив мужчину непроизвольно переступить порог.
– Спасибо, что так быстро приехали, мистер Салливан, – он широким жестом обвел задержанных. – Мы нашли ваших беглецов.
Роан Салливан недоуменно моргнул. Разве он заявлял о пропаже? Наверняка, в полиции что-то опять напутали… Но тут он взглянул на прикованных к столу иностранцев и окончательно лишился дара речи. На него в ожидании уставились три пары самых красивых в мире мужских глаз. Салливан просто задохнулся от такого разнообразия: зеленые, синие, серые, все насыщенных оттенков, каких не бывает в природе. А их обладатели… Роан почувствовал слабость в коленях, голова стала легкой, как воздушный шарик, и в ней что-то тоненько зазвенело.
Звонивший по телефону полицейский сказал, что арестованы актеры из его труппы. Роан поймал такси и примчался в полицейский участок, чтобы по возможности разрулить ситуацию, но обнаружил трех совершенно незнакомых мужиков, которые выглядели, как его сбывшаяся мечта. Фактура, прикид, пластика, контактные линзы, все было высший класс, глаз не оторвать! Их индивидуальность просто била через край. И когда шеф полиции нетерпеливо спросил: "Так это ваши?"; Салливан, не задумываясь, крикнул: «Мои!!!».
Видя, как разволновался режиссер, Кэрнс счел своим долгом его успокоить. Он настоятельно порекомендовал Салливану в дальнейшем не выпускать иностранцев в город без документов и сопровождения, а затем предложил подписать протокол. Когда с задержанных сняли наручники, и все трое поднялись из-за стола, Роан едва не заплакал от восторга.
Чтобы поскорее избавиться от излишне эмоциональных артистов, шеф полиции приказал выделить транспорт и отвезти всю компанию на 34 улицу к театральному подъезду. Так путешественники в сопровождении странного мужчины вновь оказались в ревущем безлошадном экипаже, который на бешеной скорости помчал их по бесконечно длинной улице.
Покинув полицейский участок, Джастин и Рэйн заметно расслабились, а Кэйд все еще оставался в напряжении. Его мутило от едкого запаха дезинфекции, постоянных рывков и резких поворотов, поэтому он чувствовал неловкость.
– Куда он нас везет? – сэйдиур намеренно медленно раскладывал по карманам разные мелочи, которые им вернули при освобождении.
– Не знаю, но думаю, вот сюда, – архивариус показал страницу блокнота, исписанную непонятными символами.
– А что там?
Ученый постучал себя пальцем по губам и задумчиво посмотрел на незнакомца, который сидел спиной к ним рядом с … извозчиком.
– Могу предположить, что там находится театр.
– Что?! – у Кэйда был такой ошеломленный вид, что Фиарэйн не удержался и хохотнул.
– Театр, балаган, если угодно. Ты что, на представлениях ни разу не был?
Кэйд отвернулся и пробурчал.
– Ну … не был, наверное… А зачем мне?
– Ты же служил в королевском дворце, а там часто дают представления. В Талау больше дюжины разных театров, потому что Бонрионах очень любит этот вид искусства.
– Мне что, заняться больше нечем? – искренне возмутился сэйдиур. – Я солдат, а не придворный бездельник.
Архивариус уже откровенно забавлялся.
– Ну, а ты, – он повернулся к капитану, – тоже бесконечно далек от эстетических наслаждений?
Джастин ухмыльнулся в ответ.
– Приходилось бывать на представлениях, да у нас и в форте маленькая труппа есть. Они, конечно, любители, но народ приходит посмотреть и очень сопереживает.
– Вы думаете, что я не имею представления о театре? – вновь возмутился бывший кианнасах.
Пока друзья вполголоса подшучивали над Кэйдом, Роан Салливан с замиранием сердца вслушивался в слова незнакомой напевной речи и гадал, кто же они такие и откуда приехали. Режиссер повидал немало разных людей, неплохо в них разбирался, но, видит Бог, таких персонажей он еще не встречал! Разве что в детстве, на страницах книжки сказок…
Глава 17
Пока полицейская машина пробиралась по забитым транспортом городским магистралям, в голове у Роана вызревал новый грандиозный проект. Он всегда двигался с ленцой, демонстрируя миру неспешные вальяжные манеры, но на деле решения принимал быстро и имел поистине бульдожью хватку. На данный конкретный момент времени ему до зарезу были нужны трое незнакомцев, которые выглядели не просто иностранцами, а инопланетянами, пришельцами из параллельной вселенной. Роан еще не знал, насколько он близок к истине, но поклялся себе, что пойдет на любые расходы и жертвы лишь бы привлечь их на свою сторону. Он чувствовал, что встреча с этими людьми станет для него судьбоносной, а чутье его еще никогда не подводило.
Несмотря на экзотическую внешность, незнакомцев окружала аура опасности и силы, которая находилась под жестким контролем. Салливан не сомневался, что они могли бы с легкостью разгромить весь полицейский участок, но вместо этого сидели смирно, слушали внимательно и подчинялись беспрекословно. Почему шеф полиции решил, что это актеры из его труппы, Роан так и не понял, но дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят.
Единственным затруднением при общении с незнакомцами оказался языковой барьер. Роан когда-то изучал зарубежную литературу и сам говорил на трех языках, но такое наречие слышал впервые. Наметанным глазом он сходу оценил высочайшее качество их одежды и обуви. Все было сшито на заказ, вручную и стоило баснословно дорого. А если к этому добавить парфюм, который мог себе позволить далеко не каждый, выходило целое состояние. И все же, по заверению комиссара полиции, у них в карманах не нашлось ни единой монеты. Все это выглядело странно и очень загадочно…
Салливан уже решил, что не повезет незнакомцев сразу в театр, хотя искушение было велико. События застали его в момент депрессии и творческого кризиса. Впервые за годы своей театральной карьеры Роан с нетерпением ожидал конца сезона, так как дела в театре шли из рук вон плохо. Он понимал, что его вечное недовольство накладывает отпечаток на игру актеров, но ничего не мог с собой поделать. Ему не нравилось абсолютно все! Роан недавно расстался со своим другом, поэтому обида и разочарование были свежи, как никогда.
Теперь у него появился шанс, если не наладить свою личную жизнь, то хотя бы поправить пошатнувшиеся дела. Надежды на то, что кто-то из этих троих ответит ему взаимностью, не было никакой, потому что от незнакомцев буквально разило мужественностью.
В этом сезоне в моде была античность, но Роану никак не удавалось подобрать подходящие типажи. Актеры плохо двигались, выглядели нелепо и напыщенно, и это несоответствие заявленному сценарию оскорбляло тонкий вкус режиссера. Но трое сидящих за его спиной незнакомцев оказались неожиданным спасением. Такую фактуру ни в коем случае нельзя было упускать…
– Мы выйдем возле отеля "Барроу".
Полицейский за рулем кивнул и лихо перестроился в другой ряд, чем вызвал у несчастного Кэйда очередной рвотный позыв.
"Барроу" был небольшим семейным отелем. Салливан решил поселиться здесь по двум причинам: во-первых, отель находился недалеко от театра, а во-вторых, здесь было прекрасное обслуживание. Роан снял для незнакомцев номер с тремя спальнями на том же этаже, где жил сам, заказал обильный ужин и на всякий случай одолжил у владельца учебник для начальной школы его пятилетнего внука.
– Позаботьтесь, пожалуйста, о моих гостях, пока я буду отсутствовать, и имейте в виду, что они совсем не понимают наш язык.
– Не беспокойтесь, мистер Салливан, идите спокойно по своим делам. Чтобы понимать друг друга, людям совсем не обязательно говорить на одном языке.
От души надеясь, что добрый хозяин прав, Роан сел в свою машину и поехал по магазинам.
Гостей проводили в апартаменты на втором этаже и за четверть часа накрыли в общей комнате обильный ужин. Сидя на диване, путешественники наблюдали, как спокойно и деловито ведут себя служащие отеля. Никто из них не выразил удивления или излишнего любопытства при виде необычных гостей, люди просто делали свою работу.
Когда, наконец, последний из официантов с поклоном закрыл за собой дверь, друзья получили возможность осмотреться без помех. Есть им хотелось зверски, но сначала пришлось освоить множество новых предметов и приспособлений. Когда стало более-менее понятно назначение самых важных из них, путешественники вымылись, выбрали себе по спальне и сели ужинать.
Еда оказалась непривычной, но вкусной и разнообразной и, утолив голод, друзья принялись опытным путем изучать чужой быт. Из множества диковин самой невероятной оказалась висящая на стене черная картина, которая внезапно ожила, заговорила разными голосами и начала показывать картинки окружающей жизни. Когда дверь их номера снова открылась, друзья в напряженных позах сидели на диване и потрясенно смотрели новостной канал.
С головы до ног увешанный пакетами с логотипами лучших магазинов мужской одежды, Роан вошел в гостиную и невольно замер. Реакция гостей на обыкновенный телевизор, заставила его задуматься. Не было никаких сомнений в том, что это чудо техники они видят впервые в жизни. Наверняка в далеких странах и на затерянных в океане островах все еще существовали настоящие медвежьи углы, но даже там вряд ли нашлись бы люди, которые никогда не видели телевизора.
Откуда могли приехать гости, на которых не было ни единой нитки синтетической ткани? Где в наше время люди настолько далеки от цивилизации, что телевизор воспринимают как чудо и не выпивают ни капли вина за ужином? Роан не поскупился на хорошее вино, но оно оказалось нетронутым.
Он свалил покупки в ближайшее кресло, отыскал на столе пульт и нажал на красную кнопку. Когда картина на стене внезапно вновь стала черной, гости, наконец, закрыли рты и обратили внимание на Роана.
– Добрый вечер, джентльмены! Надеюсь, номер вам понравился? – Салливан намеренно широко обвел рукой комнату. – Все в порядке? Вам нравится здесь?
Он говорил медленно и членораздельно, помогая себе мимикой и жестами.
Синеглазый красавец, который слушал очень внимательно, улыбнулся Роану и кивнул. В руках он держал записную книжку, а перед ним на столе лежал детский учебник с картинками. На развернутой странице большими буквами было написано: «Я ПОЗНАЮ МИР».
Только теперь, в теплом свете антикварных светильников, Роан разглядел заостренные ушные раковины и миндалевидный разрез глаз двоих из гостей. Кобальтовый синий, опаловый серый, никаких контактных линз. Ровные дуги бровей, длинные, до плеч, густые волосы, гладкие щеки. Они были безупречны.
Роану очень хотелось прикоснуться к заостренному ушному хрящу, чтобы ощутить его хрупкую упругость, но он не посмел. У третьего гостя на подбородке темнела тень отросшей за день щетины, придавая ему чуть небрежный мужественный вид. У него были глаза цвета сочной зелени, мягкие волнистые волосы и мраморная кожа. Как можно быть настолько совершенным?..
Подавив восхищенный вздох, Роан решил, что пришло время внести свою лепту в эту вопиющую безупречность, придать им немного лоска.
– Я позволил себе приобрести для вас новую одежду, чтобы вы комфортнее чувствовали себя в нашем городе. Ваши исторические костюмы великолепны, но Фарго все-таки столица, и к одежде тут предъявляют особые требования.
Салливан знал, что гости не поняли ни единого слова, но его это не волновало. Он мечтал произвести на них впечатление, поэтому, подражая фокуснику, вытряхнул из одного пакета комплект одежды прямо на колени зеленоглазому.
– Думаю, вам это подойдет как нельзя лучше.
Из второго пакета он достал большую картонную коробку, поддел пальцем крышку и извлек пару дорогих кожаных ботинок. Жестом показав, что тому следует пойти переодеться в своей спальне, он занялся следующим. Роан практически сразу определил, кому в каком стиле покупать одежду, с размерами у него тоже проблем не возникло. Его гости имели эталонные параметры и были просто созданы для модельного бизнеса.
Когда все трое вышли из своих спален, облаченные в обновки, известный в театральных кругах режиссер не глядя опустился на диван, долго смотрел на них, а потом закрыл лицо ладонями и заплакал.
Часть 2. Остров
Глава 1
Мона просыпалась с трудом. Она ощущала свое тело, но, как ни старалась, не могла пошевелить даже пальцем. Веки казались такими тяжелыми, что волшебница не стала пока открывать глаза. Впрочем, волшебницей она себя в полной мере больше не чувствовала. Внутри было пусто, сила покинула ее. Лишь слабый отголосок былого могущества крохотной точкой согревал кожу там, где билось сердце. Роза! В ее пурпурной сердцевине все еще тлела искра магии, которая подпитывалась пульсацией горячей крови.
Волшебница находилась в чужом незнакомом мире, а это означало, что проверку могуществом она не прошла, ее, как и многих других, сгубила самонадеянность. Джастин не раз пытался до нее достучаться, но Мона не слушала, в свои силы она верила больше, чем в здравый смысл и разумную осторожность.
При мысли о том, что она никогда больше не увидит Джаса и своих детей, волшебницу окатила горячая волна ужаса. Она с трудом подняла руки и накрыла Розу ладонями, из-под ее плотно сомкнутых век неудержимо потекли слезы. Никогда в жизни Мона не была так близка к отчаянию, но заложенный природой инстинкт самосохранения заставил ее подняться, чтобы обследовать свою тюрьму.
Похититель явно не поскупился, пытаясь произвести на нее впечатление. Просторная спальня была обставлена с претензией на роскошь, пол покрывали дорогие ковры, однако за распахнутыми настежь витражными окнами виднелись крепкие решетки, а на входной двери красовался диковинного вида замок.
С трудом переставляя непослушные ноги, Мона добралась до окна и осторожно выглянула наружу. С высоты примерно третьего этажа открывался прекрасный вид на ухоженный парк, большую зеленую лужайку и металлическую ограду, за которой просматривался обрывистый берег. Дальше до самого горизонта простиралась сверкающая на солнце морская гладь.
Прямо под окнами неспешно ходил человек, толкая перед собой красную тележку. Она издавала негромкий стрекот, время от времени испуская облачко сизого дыма. Мона долго и внимательно изучала все, что можно было разглядеть из-за решетки, особенно высокую серебристую башню, которая со стороны выглядела чрезвычайно хрупкой. Ее венчали странные белые предметы, больше всего напоминавшие огромные тарелки. Волшебнице очень хотелось рассмотреть их поближе, но для этого нужно было сначала выбраться из дома.
Придерживаясь рукой за стену, Мона методично обследовала все доступные помещения. Ее апартаменты состояли из спальни, красивой туалетной комнаты и гардеробной, где вместительные зеркальные шкафы были до краев заполнены одеждой, обувью, шляпами и огромным количеством разных женских штучек. Вещи хранились в коробках и прозрачных чехлах, все было абсолютно новым, тщательно подобранным по размерам и цветовой гамме. Не оставалось никаких сомнений, что похититель все спланировал заранее.
От вспышки гнева в голове у Моны немного прояснилось, и она вдруг поняла, что по-прежнему обладает магическим зрением. Внутри стен она разглядела бледно-желтые линии неизвестной силы, которые густо оплетали весь дом и уходили глубоко под землю, а потом обнаружила в гардеробной потайную дверь, замаскированную под декоративную панель. Запиралась эта дверь не ключом, а тем же диковинным устройством, что и входная, но стоило волшебнице мысленно его коснуться, как тяжелая створка бесшумно скользнула в сторону.
Мона была слишком слаба, чтобы как следует продумать свои действия. Она просто вошла в открывшийся проход и начала медленно спускаться вниз по слабо освещенной лестнице. В подвальном помещении волшебница долго и бестолково блуждала по лабиринтам бесконечных коридоров, пока окончательно не выбилась из сил. Когда она была уже близка к обмороку, впереди, наконец, замаячил дневной свет.
Подземный ход привел ее в небольшой грот у подножия прибрежной скалы. Снаружи ярко светило незнакомое, довольно злое солнце, пронзительно кричали чайки, дул горячий порывистый ветер. Оглушенная, ослепленная и обессиленная, волшебница опустилась прямо на влажный песок и соскользнула в бархатную бездну беспамятства.
Мона не знала, сколько так пролежала. Когда сознание вернулось к ней, рядом стоял старик в простой одежде и сандалиях на босу ногу. Его седая голова была повязана выцветшим на солнце красным платком, загорелое морщинистое лицо выражало сильную озабоченность. Он помог волшебнице подняться и, почтительно поддерживая под локоть, проводил ее к деревянной хижине, окна и двери которой были распахнуты навстречу морскому бризу.
Старик усадил Мону в самодельное плетеное кресло и ненадолго отлучился. Не успела она опомниться, как над ее головой был растянут тент из куска старой парусины, а в руках оказалась миска горячей рыбной похлебки. Это так напомнило волшебнице привычную заботу Кэйда, что из ее глаз вновь неудержимо полились слезы. Глотая соленую влагу вместе с наваристой похлебкой, Мона поклялась себе, что похититель горько пожалеет о своем опрометчивом поступке.
Судя по положению солнца на небосклоне, уже перевалило за полдень. Небо в новом мире оказалось насыщенного голубого цвета, а маленькое желтое солнце припекало так сильно, что с непривычки Мона просто изнемогала от жары. Подкрепившись похлебкой, она тщательно исследовала доступную часть берега. Безошибочное магическое чутье подсказало волшебнице, что она находится на острове, а это существенно усложняло любую попытку вырваться на свободу.
Отложив на время мысли о побеге, Мона принялась прослеживать линии силы, которые пронизывали тело острова, как кровеносные вены. В мире Мэйнарда не было магии, но сила существовала, а это означало, что волшебница больше не беспомощна. После нескольких осторожных попыток Мона с восторгом убедилась, что может не только касаться заключенной в линиях неведомой мощи, но и направлять ее потоки по своему желанию.
Когда из грота вышли вооруженные охранники в темных костюмах, они оказались свидетелями странной картины: прямо на песке под растянутым на веревках куском дырявой парусины сидела ослепительная красавица в нарядном платье с золотой брошью на груди. Ее светлые волнистые волосы были подхвачены обрывком бечевки, а из-под пышного подола выглядывали босые ступни скрещенных ног. Рядом на песке валялись красные кожаные туфельки. Женщина помогала старику Уинтону чинить рыбацкую сеть и старательно повторяла за ним слова незнакомого языка.
Глава 2
На появление целого отряда охраны Мона никак не отреагировала. Пока старший по званию что-то быстро говорил в маленькую черную коробочку, закрепленную на лацкане его пиджака, она продолжала спокойно заниматься своим делом. Спустя какое-то время на берегу появились запыхавшийся пожилой мужчина в аккуратном строгом костюме и сам виновник событий. Волшебница со злорадным удовлетворением отметила, что Его превосходительство промокает платком вспотевший лоб.
На Мэйнарде были светлые брюки и рубашка с короткими рукавами, но он явно страдал от жары и еле сдерживал недовольство.
– Майор, почему моя гостья одна гуляет по острову?
– Милорд, вы запретили нам устанавливать дополнительные камеры в …
При мысли о том, что кто-то посторонний будет наблюдать за частной жизнью Моны, Тристан побагровел от ярости.
– Вы не способны уследить за входной дверью без дополнительных камер? – сквозь зубы процедил он.
– Госпожа не выходила через дверь, милорд, видимо, она воспользовалась потайным ходом.
– Что ты несешь, мать твою?! Как такое возможно? Там установлена самая современная система…
– Сигнализация не сработала, милорд.
– Как это, не сработала? У вас что, оборудование не в порядке?
– Сигнализация исправна, милорд, мы каждый час проверяем, но на госпожу она не сработала. Я пока не знаю, почему.
Тристан уже набрал воздуха в грудь, чтобы дать полную волю господскому гневу, но внезапно передумал. Действительно, кто знает, как поведут себя электронные приборы в присутствии его гостьи?
– Ладно, ступайте на свои посты, я сам тут разберусь, – люди в темных костюмах продолжали топтаться по песку до тех пор, пока Его превосходительство не заорал на них. – Пошли вон!!!
Берег мгновенно опустел. Мэйнард пару раз глубоко вздохнул, чтобы немного успокоиться, потом подошел к волшебнице и требовательно протянул руку.
– Пора домой, дорогая, ваша прогулка окончена.
Мона проигнорировала предложенную помощь, продолжая распутывать и вновь завязывать веревочные узлы, но как только Мэйнард попытался наклониться к ней, быстро вскинула тонкую руку.
– Не смейте прикасаться, иначе сильно пожалеете! И никогда, ни при каких обстоятельствах не называйте меня «дорогая».
Тихая угроза в нежном голосе заставила Тристана отдернуть руку. Он не знал, существует ли для него реальная опасность, но на всякий случай решил не испытывать судьбу.
– Хорошо, как скажете, но сейчас вы должны пойти со мной.
Он снова начал цедить слова сквозь зубы, едва удерживаясь в рамках обычной вежливости, и Мона подчинилась. Она опасалась, что тень его гнева упадет на голову бедного рыбака, который пришел ей на помощь. Волшебница тепло поблагодарила старика и босиком спустилась к берегу. Она пошла вдоль пляжа по мелководью, а Мэйнард вынужден был тащиться следом, чувствуя, как в легкие туфли набивается горячий песок.
– Как вам удалось выбраться из дома? И что вы делали в этом ужасном месте?
Мона не потрудилась ответить. Она злорадно подумала, что от нее, наверное, пахнет рыбой, потому что Его превосходительство недовольно морщился и старался держаться с подветренной стороны. Не вслушиваясь в то, что говорил ей Мэйнард, волшебница прикрыла глаза и попыталась представить себе совсем другой берег. Там на шелковый песок мерно набегали теплые волны Большого моря, легкий бриз овевал разгоряченную кожу, а мозолистые ладони Джастина, лаская, скользили по ее телу…
К глазам моментально подступили слезы, и Мона крепко зажмурилась. Сейчас лучше не думать о том, что она никогда больше не почувствует прикосновения любимых рук. Волшебница упрямо вздернула подбородок и принялась мысленно выстраивать прочную стену, чтобы защититься от темных, взрывных эмоций своего похитителя, которые отравляли каждый ее вдох.
Слава Богам, что в этом мире тоже есть люди, которым не чужды порядочность и сострадание. Охранники не показались ей опасными, так что постоять за себя она сможет и без магии, а когда разберется в особенностях местной силы, у нее снова появится преимущество.
Мона так увлеклась своими размышлениями, что пропустила большую часть монолога Мэйнарда, однако последние его слова чуть не заставили ее сбиться с шага.
– … назначено наше бракосочетание. Ваше свадебное платье будет готово примерно через месяц. За это время вы успеете свыкнуться со своим новым положением и акклиматизироваться на острове. Если здешняя погода покажется вам излишне знойной, мы можем перебраться в Сет-Иль. У меня там средневековый замок, который отлично подойдет для проведения церемонии…
Так он уже спланировал их свадьбу! Ярость, охватившая Мону, была так велика, что у нее зашумело в голове.
Они как раз дошли до того места, где широкая, выложенная квадратными плитами дорожка, спускалась от ступеней белоснежной лестницы к самой кромке воды. Мона прошла по обжигающе горячим камням и присела на нижнюю ступеньку, чтобы обуться. Потом она выпрямилась во весь рост и стянула с волос обрывок бечевки.
– Никто, независимо от его должности, титула и звания, не имеет права предлагать брачный союз Великой Волшебнице. Я всегда выбираю сама, это привилегия, данная мне свыше. Вы не просто похитили женщину из другого мира, вы повредили ткань мироздания, а затрагивать эти сферы очень опасно. Когда-нибудь вы поймете, что натворили, но будет уже слишком поздно. Вместе со мной в ваш мир пришла неотвратимость Пророчества.
С этими словами Мона повернулась и направилась к дому, оставив Мэйнарда стоять под палящим солнцем.
Глава 3
Свою первую ночь в новом мире Джастин проспал, как убитый. При переходе из мира в мир путешественники не ощутили сдвига по времени, они просто прожили богатый событиями день, который закончился далеко за полночь. Хартли умылся, оделся и теперь рассматривал свое отражение в зеркале, пытаясь понять, как он выглядит в глазах окружающих. Не то чтобы новая одежда казалась ему неудобной, скорее … непривычной. Он одернул куртку, защелкнул на запястье браслет наручных часов и повертел в пальцах непонятный предмет, похожий на очки для слепых. Не найдя им применения, Джастин небрежно сунул очки в нагрудный карман и вышел в общую гостиную.
