Kitabı oku: «Проклятие Каменного острова. Книга 2. Таинственная дверь», sayfa 5

На большом овальном столе был накрыт поздний завтрак, который выглядел просто по-королевски. Все, включая их неожиданного благодетеля, уже сидели за столом. Когда Джастин появился в дверях, Салливан поднял глаза от тарелки, и в них снова блеснула предательская влага. Режиссер смотрел на Джаса с таким умилением и восторгом, что тому стало неловко. Он сдержанно поздоровался и поспешил приступить к еде.

Архивариус быстро осваивал хитросплетения любого языка, поэтому уже неплохо справлялся с ролью переводчика. Джастину местный выговор тоже не показался сложным, а вот у Кэйда неожиданно возникли проблемы. В этом мире кианнасах почему-то остро реагировал на каждую мелочь, хотя по жизни был эмоционально сдержан. Вчера вечером опытный, закаленный в боях воин, увидев в действии застежку под названием «молния», внезапно позеленел и быстро вышел из комнаты. Джастин тоже находил это приспособление крайне неприятным, но его, по крайней мере, не мутило при виде обычной куртки.

Когда Роан Салливан предложил гостям принять участие в его новом спектакле, Кэйд был откровенно шокирован. Одно дело – смотреть это глупое представление и совсем другое – участвовать в нем самому. Джастин отнесся к предложению режиссера спокойно, а Фиарэйн просто пришел в восторг.

Театр «Орфей» понравился архивариусу с первого взгляда. Он отличался от эльфийского только тем, что находился в другом мире и изобиловал непривычными приспособлениями. Но дощатый настил сцены, тяжелый бархатный занавес, яркие огни рампы и погруженный в таинственный полумрак зрительный зал были прекрасно знакомы Фиарэйну. Его возлюбленная Лора блистала во многих эпических постановках при дворе эльфийской королевы, и он всегда находился рядом с ней.

Друзьям необходимо было внедриться в этот новый мир, понять, чем он живет, оценить свои возможности, и театр подходил для этих целей как нельзя лучше. С одной стороны, они окажутся у всех на виду, а с другой – смогут укрыться за масками своих персонажей. Переменчивая Фортуна решила сделать им неожиданный и щедрый подарок в лице режиссера-постановщика Роана Салливана.

Как и следовало ожидать, роли в спектакле друзьям достались без слов, только у Рэйна набралось немного текста. Он играл молодого правителя, который восходил на трон в самый разгар кровопролитной войны, и с царственным видом надевал на голову жестяную корону, инкрустированную фальшивыми драгоценными камнями. Джастину с Кэйдом выпало изображать предводителей враждующих армий.

Кэйд, облаченный в живописные куски грубо раскрашенной ткани, стоял на краю сцены и двумя пальцами держал нечто легкое, отдаленно напоминающее по форме меч.

– Что это такое? – брезгливо спросил он архивариуса.

Тот насмешливо вскинул брови.

– Реквизит, бутафория. Оружие изготовлено так, чтобы актеры во время спектакля не покалечили друг друга.

– Это. Не. Оружие, – отчеканил сэйдиур.

Джастин поспешно отвернулся, ему было смешно. Именно здесь, в окружении картонных дворцов, фальшивых мечей и воинов в нарисованных нагрудниках, он вдруг поверил, что у них все получится, они обязательно спасут Мону. Просто каждому из них нужно хорошо сыграть свою роль.

Чтобы не нанести вреда театральному имуществу, капитан с кианнасахом примерились к бутафорским мечам и, придерживая руку, обменялись несколькими вялыми ударами. Каково же было их удивление, когда режиссер, сидевший в третьем ряду зрительного зала, восторженно зааплодировал. Неужели ему действительно понравилось? Это же ни на что не похоже… И тут Джастину пришла в голову неожиданная мысль.

Подопечные Салливана теперь ничем не отличались от людей на улицах, но их окружала какая-то неуловимая героико-романтическая аура, и они даже в модных джинсах оставались персонажами из другой эпохи. Когда совсем стемнело, друзья убедили Роана отпустить их на прогулку. Они клятвенно пообещали, что больше не попадут в полицию, взяли с собой потайные фонари, которые принесли из театра, и бесшумно растворились в темноте.

Оставшись в одиночестве, Роан всерьез задумался о том, где раздобыть для них документы, а главное – чем за них заплатить. За три поддельных паспорта придется отвалить кругленькую сумму, а у него все до последнего пенни было вложено в постановку. Билеты продавались так плохо, что Салливан рискнул в самый разгар сезона ввести в спектакль новых актеров. Дело полным ходом шло к банкротству, но он почему-то вдруг уверовал, что чужестранцы, которые неизвестно как очутились в Фарго без денег и документов, принесут ему удачу. И предчувствие не обмануло Роана.

Утром он вошел в гостиную их номера и увидел, что журнальный столик у окна застелен темно-синей тканью, похожей на прекрасно выделанную замшу. На ней лежали два серебряных меча и несколько кинжалов. Роан не был большим специалистом по антиквариату, но даже он мог с уверенностью сказать, что ни в одном из музеев мира никогда не выставлялось ничего подобного. Отполированные до шелкового блеска клинки были покрыты сложной вязью из букв неизвестного алфавита, эфесы и хищно изогнутые гарды поражали изяществом исполнения. Но самое главное – изделия не выглядели экспонатами, было заметно, что ими часто пользовались.

Испустив восторженный вздох, Роан осторожно сомкнул пальцы на серебряной рукояти, которая для удобства была обмотана полосками мягчайшей кожи. Меч оказался неожиданно тяжелым, но так удобно лег в ладонь, что режиссер, расхрабрившись, сделал несколько неуклюжих замахов.

– Вы должны соблюдать осторожность, – поспешил напомнить ему Фиарэйн, – это настоящее боевое оружие.

– Да, я вижу. А где вы его взяли?

– Оно принадлежит нам.

Фамильное наследство? Роан благоговейно провел подушечками пальцев по буквенной вязи, а потом потрогал кромку лезвия. Остро заточенный клинок тут же обагрился его кровью.

Фиарэйн протянул режиссеру белоснежный носовой платок и при помощи немногих выученных слов принялся объяснять, зачем понадобились эти мечи и кинжалы. Когда до Салливана дошло, что именно ему предлагают, у него подскочило давление и вспотели ладони. Настоящее сражение на подмостках театра «Орфей»? Совершенно невозможно! Или все-таки возможно? Авантюра была очень опасной, абсолютно незаконной и дьявольски привлекательной.

Роан раздумывал недолго, потому что уже поймал кураж, в нем пробудилось давно забытое ощущение бесшабашного полета. По приезде в театр режиссер первым делом спустился в мастерскую к бутафорам и велел изготовить точные копии антикварных мечей. В театре привыкли к тому, что их постановщик часто действует на грани фола, поэтому лишних вопросов задавать не стали.

Репетиция в этот день проходила довольно вяло, актеры играли вполсилы, часто отвлекались и много курили. Но когда в четвертом акте на сцену вышли новенькие, все моментально изменилось. Пространство зала внезапно заполнили звуки боя. Звон мечей и резкие выкрики невольно привлекли внимание работников театра. Костюмеры, гримеры, рабочие сцены сгрудились за кулисами, чтобы поглазеть на поединок двух командующих вражескими когортами. Сражение на мечах выглядело настолько реалистичным, что зрители быстро разделились на два лагеря и начали криками подбадривать соперников.

Актеры, игравшие простых воинов, поначалу не понимали команд на незнакомом языке, но постепенно начали подражать искусным мечникам, и на сцене развернулось настоящее сражение. По сценарию герой Джастина убивал своего противника, и Кэйд с известной долей иронии каждый раз драматически разыгрывал свою смерть. Но двух одинаковых смертей не бывает, как и двух одинаковых поединков.

Репетиция продолжалась допоздна, а по дороге домой Роан Салливан принял неожиданное решение: сыграть пьесу с новыми актерами завтра же вечером.

***

Билеты на вечерний спектакль были раскуплены лишь наполовину, но в зал набилось столько сотрудников театра, их родственников и знакомых, что свободных мест практически не осталось. Роан нервничал, как в день премьеры. Несколько раз Джастин и Кэйд ненадолго появлялись на сцене, чтобы обменяться угрожающими жестами, их оружие еще мирно покоилось в ножнах. Но когда настало время финальной битвы, в спертом воздухе театрального зала раздался звон боевого металла, и свет софитов отразился от остро заточенных гладких клинков.

Соперники от пустых угроз внезапно перешли к делу, их мечи скрестились, сражение началось. Выкрики на сцене и в зрительном зале вскоре слились в общий шум битвы, а когда Джастин вдруг сорвал с себя и отбросил в сторону верхнюю часть костюма, публика восторженно взвыла. Вид мускулистого, блестящего от испарины торса вызвал небывалый ажиотаж в зале, и как только Кэйд, скрипнув зубами, повторил этот трюк, крики стали просто оглушительными.

Кианнасах и капитан в пылу сражения намеренно допускали скользящие касания клинком, нанося друг другу легкие порезы, чтобы на коже выступила кровь. Непосвященные восхищались уловками гримеров, но Роан прекрасно видел из-за кулис, что кровь очень даже настоящая, и в волнении едва не выламывал себе пальцы.

Когда спектакль завершился, рев оваций в зале показался режиссеру райской музыкой. Салливан вышел на поклон вместе с труппой, чувствуя себя покорителем Вселенной. Никогда еще публика не принимала его постановки столь восторженно, а ведь он просто внес в ход пьесы немного драйва и настоящей опасности. Но идея была не его. Все придумали и блистательно сыграли чужеземные красавцы, которые теперь сдержанно раскланивались перед зрителями.

Глава 4

В доме Мону отконвоировали к ее апартаментам и накрепко заперли. Пока она исследовала остров, на потайной двери сменили замок, что ее немало позабавило. Волшебница приняла ванну, а потом провела некоторое время в гардеробной, пытаясь разобраться в особенностях здешней моды. Судя по хорошо продуманному набору одежды, Мэйнард тщательно планировал похищение, и на фоне его масштабного замысла ее глупая доверчивость теперь выглядела еще более жалкой.

Мона выбрала платье привычной длины, приколола Розу и заплела еще влажные волосы в свободную эльфийскую косу. В спальне она нашла кошель, который в тот злополучный день висел у нее на поясе, и поспешно вытряхнула его содержимое на постель.

Подрагивающими пальцами волшебница прикоснулась к дорогим сердцу вещицам, которые постоянно носила с собой. Они все остались нетронутыми, исчез только Ключ. Мона этого ожидала и все равно похолодела при мысли, что никогда больше не сможет вернуться домой. Даже если каким-то чудом она отыщет в огромном чужом мире ту самую Дверь, то не сможет без Ключа попасть в зал Совета.

Смаргивая мгновенно набежавшие слезы, Мона открыла флакон с эльфийскими духами и нанесла несколько капель на кожу, но разлившийся в воздухе знакомый аромат вызвал новый прилив тоски. Негромкий стук в дверь отвлек волшебницу от печальных мыслей. Пожилой мужчина в строгом черном костюме отвесил ей поясной поклон и на ломаном древнем языке сообщил, что Его превосходительство ожидает леди Корвел в малой столовой. Есть Моне не хотелось, но откладывать разговор с Мэйнардом было бессмысленно, поэтому она молча пошла следом за камердинером.

Просторный, красиво обставленный летний дом канцлера произвел на волшебницу приятное впечатление, но показался каким-то необжитым. По пути в столовую она исподволь прослеживала линии силы, проходящие внутри каменных стен, и многочисленные устройства, которые от них подпитывались. Трехэтажное строение изобиловало неизвестной мощью, как замок Розы – магией. Это означало, что Мона в любой момент может получить доступ к силе, если разберется, как правильно ее использовать.

Обед накрыли в комнате с высокими арочными окнами, на которых, как ни странно, не было решеток. При появлении гостьи Мэйнард начал было подниматься из-за стола, но Мона остановила его резким жестом. Видя, что ее настроение нисколько не улучшилось, канцлер покорно сел на место.

– Достаточно, оставьте нас! – рыкнул он на хлопотавших у стола слуг, и комната мгновенно опустела. – Леди Корвел, надеюсь, вы примете мои извинения за причиненные вам неудобства.

Это не было вопросом, канцлер просто закинул пробный шар, но Мона его проигнорировала. Она молча отодвинула для себя кресло, вооружилась вилкой и осторожно попробовала несколько закусок. Мэйнард смотрел на нее с другого конца стола, жадно вдыхая разлитый в воздухе экзотический аромат.

По сравнении с духами Моны, все легендарные парфюмы теперь казались обычной дешевой синтетикой. При мысли о том, что прекрасная сказочная принцесса находится здесь, в полной его власти, сердце Тристана подпрыгнуло от восторга. Он бросил все дела и примчался на остров Лисмор, чтобы убедиться в реальности этого похищения. Градус возбуждения не снизили ни ее побег, ни последовавший за ним неприятный разговор.

Тристан изнывал от желания прикоснуться к Моне, ощутить тепло ее тела, смять поцелуем розовые губы. Он даже припомнить не мог, когда в последний раз так хотел женщину, и все же опасался форсировать события. В ушах все еще звучали ее слова о праве выбора, о высоком титуле и каком-то там Пророчестве…

Поскольку Тристан впервые всерьез задумался о женитьбе, он никак не ожидал получить категорический отказ. Ни одна женщина не посмела бы сказать «нет» канцлеру Мэйнарду, но сидящая напротив него красавица не принадлежала этому миру. Тристан внезапно ощутил странную неуверенность. Он незаметно вытер о брюки вспотевшие ладони и заговорил как можно мягче.

– Я понимаю, что вы немного расстроены внезапными переменами в вашей жизни. Штат прислуги в моем доме немногочисленный, но все работники опытные и исполнительные, они будут рады вам…

– Немного расстроена?! – Мона, наконец, подняла голову и посмотрела в лицо своему похитителю. – Да я просто в бешенстве! Никогда бы не подумала, что при таком раздутом самомнении вам приходится воровать чужих женщин. К вашему сведению, у меня есть муж и двое маленьких детей! – Тристан, который в этот момент поднес к губам бокал вина, невольно поперхнулся. – Вы так торопились навстречу своим желаниям, что даже не подумали поинтересоваться моим семейным положением. Я никогда не пойму и не прощу ваш глупый поступок, а мое присутствие в этом мире не принесет вам никакой пользы. Очень скоро вы поймете, что способа принудить меня к чему-либо не существует. Все, что вы можете сделать, это вернуть мне Ключ и проводить обратно к…

Тристан вскочил, с грохотом отодвинув тяжелое кресло. Никто никогда не осмеливался разговаривать с ним в таком тоне, а тем более указывать, как ему следует поступить.

– Либо на вас пагубно подействовал отравляющий газ, либо вы просто перегрелись на солнце, леди Корвел! Случилось то, что случилось, и в ваших же интересах поскорее принять это, иначе я буду вынужден…

Он так и не успел озвучить свою угрозу, потому что хрустальная люстра над его головой внезапно дрогнула, а в следующую секунду ее многочисленные лампы взорвались, обрушив на стол град сверкающих осколков.

В дверь немедленно ворвалась вооруженная охрана, и на некоторое время в комнате воцарился настоящий хаос. Пока люди Мэйнарда переворачивали все вверх дном в поисках воображаемых террористов, Мона молча и безучастно сидела в своем кресле. От помощи она отказалась, и как только суета немного улеглась, встала и покинула столовую.

Охрана немедленно последовала за ней, с канцлером остался только старший офицер.

– Вас ранило осколками стекла, милорд. Врач будет здесь через минуту.

Мэйнард осторожно прикоснулся к кровоточащей щеке. Пока он принимает Эликсир, порез – это мелочь, не стоящая внимания.

– К черту вашего врача, майор, просто позовите Арчера с аптечкой.

– Но рану нужно…

– Вы что, глухой, мать вашу? Приведите моего камердинера! – сквозь зубы процедил Тристан, и офицер исполнил уставной кивок.

– Слушаюсь, милорд!

Глава 5

Проблемы продолжали преследовать Мэйнарда, как голодные хищники, не оставляя ему времени на личную жизнь. Состояние здоровья его отца ухудшилось настолько, что Тристан в какой-то момент принял решение не давать ему больше Эликсир. День, когда вся власть в государстве официально перейдет к нему, был уже не за горами, а народ не любил Тристана. Спасти положение могла только его женитьба на Моне Корвел. К несчастью, характер прекрасной пленницы оказался подобен стальному клинку. Несмотря на свое высокое положение и аристократический снобизм, Тристан начал опасаться, что откусил гораздо больше, чем сможет проглотить.

Едва скоростной летательный аппарат с канцлером на борту покидал остров, Мона тут же ускользала из дома. Старший офицер островного гарнизона уже не раз подумывал о том, чтобы замуровать дверь, ведущую к подземному ходу, но это было строжайше запрещено инструкцией. Один эвакуационный тоннель вел к побережью, а второй к летному полю. В глубоких подвалах находились убежище для персонала, склад продовольствия и арсенал. По слухам, на острове имелся личный секретный бункер канцлера, но его местонахождение нынешнему командиру охраны никто не сообщил.

Юджин Кроу дослужился в Департаменте безопасности до звания майора и вместо очередного повышения получил назначение на остров Лисмор в качестве старшего офицера охраны. Сказать, что новая должность его не обрадовала, значило не сказать ничего. Служба у Мэйнарда-младшего пользовалась в силовых структурах дурной славой. Никто из его бодигардов на этом свете не задерживался, а если кому-то из них удавалось выжить, он вылетал со службы без чинов, званий и пособия. Количество покушений на Тристана Мэйнарда било все рекорды, и это не способствовало его популярности в офицерской среде.

Юджин находился на Лисморе уже шесть месяцев, в сложившихся обстоятельствах срок невероятно долгий. За это время Мэйнард наезжал на остров всего пару раз на пару дней, но однажды все изменилось. Подразделение Кроу усилили, привезли новое оборудование, сменили все замки, установили на окна крепкие решетки, смонтировали новую антенную мачту. Просторный светлый особняк превратился в комфортабельную тюрьму, а спустя короткое время в ней появилась и пленница.

В один из дней вертолет канцлера сел не на аэродроме, а прямо на газоне перед домом. Из него выбрался Мэйнард с бесчувственной женщиной на руках, и с тех пор жизнь майора Кроу превратилась в настоящий ад. В доме начали происходить совершенно необъяснимые вещи. Таинственная гостья исчезала и появлялась независимо от того, как бдительно ее охраняли и как крепко запирали. Дорогие суперсовременные приборы не только не могли ее остановить, но и попросту отказывались видеть.

С подобными способностями Кроу раньше не сталкивался. Первое время он просто не знал, что делать, но постепенно приспособился к необычным обстоятельствам и перестал носиться по всему острову в поисках прекрасной беглянки. Майор тщательно изучил места, которые любила посещать леди Корвел, вывел для себя некую закономерность и начал приглядывать за ней исподволь.

Домашняя прислуга, технический персонал острова и даже сами охранники незаметно для себя втянулись в странную игру: они всеми силами старались защитить прекрасную гостью от Мэйнарда, оставаясь по возможности вне подозрений. Майор Кроу прекрасно знал, что происходит, потому что сам принимал активное участие в этой подрывной деятельности. Он каждый день ожидал позорной отставки, однако Мэйнард почему-то перестал его донимать. Глядя, как канцлер с упорством племенного быка добивается благосклонности леди Корвел, Кроу с грустью сознавал, что недалек день, когда ему самому придется выбирать между долгом и честью. А возможно, между жизнью и смертью…

Глава 6

Жизнь Роана переменилась, как по волшебству. Еще два месяца назад он с трудом сводил концы с концами, был по уши в долгах и держал актеров на голодном пайке, а теперь деньги буквально текли к нему рекой. Постановка имела ошеломительный успех. Шесть вечеров в неделю его новые друзья выходили на сцену и просто рвали зал на части. Их финальный поединок не был раз и навсегда отрепетирован, каждый вечер бой разыгрывался по-новому, и публика ходила на спектакль только для того, чтобы полюбоваться удивительными красавцами с мечами в руках. Количество их поклонниц росло в геометрической прогрессии. После спектакля дамы с такой настойчивостью пытались прорваться за кулисы, что Салливан вынужден был усилить охрану гримуборных.

Теперь Роан окончательно убедился, что его подопечные и есть самые настоящие воины, сошедшие со страниц исторического романа. Они были естественны и органичны в каждом своем движении, в каждом повороте головы, а их мастерство просто поражало воображение. В общем, все складывалось так удачно, что суеверный режиссер начал опасаться какого-нибудь подвоха.

Дело было вовсе не в постановке, сезон в любом случае подходил к концу. Роан чувствовал, как день ото дня в их маленьком сообществе растет напряжение, как его гости с трудом сдерживают нетерпение. Они уже сносно освоили разговорный язык и явно были готовы в любой момент сняться с места. Пришло время снабдить их надежными документами, но Роан только-только раздал долги и выплатил труппе давно обещанные гонорары, так что наличных ему катастрофически не хватало.

Как-то после ужина, когда официанты уже убрали посуду, Джастин покопался в сумке и выложил на стол пачку купюр различного достоинства.

– Скажи нам, друг Роан, сколько здесь денег?

Салливан не слишком удивился вопросу. Он совершенно точно знал, какую сумму выплатил им за участие в постановке.

– Смотря что вы хотите приобрести.

Его подопечные переглянулись, и Фиарэйн провел пальцем по уголкам мятых бумажек.

– Я спрошу по-другому. На что нам хватит этих денег?

Роан ненадолго задумался.

– Ну, на них вы можете месяца три жить в этой гостинице на полном пансионе или провести пару недель в пятизвездочном отеле на океанском побережье. Можете купить подержанную машину или большую качественную плазму, – для верности он указал пальцем на телевизор. – Побольше этой. Можете приобрести фирменную одежду или обувь и какое-то время обедать в хороших ресторанах… – гости слушали его очень внимательно, но было видно, что эта информация не имела для них никакого смысла. – Так что вам нужно?

Фиарэйн сцепил пальцы под подбородком.

– Ты говорил, что нам необходимы … документы, а они стоят денег. На эти деньги можно купить документы?

Ответ последовал быстро и категорично.

– Нет, здесь денег недостаточно.

Кобальтовый взгляд не дрогнул, изящные руки на мгновение прижались к поверхности стола, а потом вернулись на место.

– А это как-то сможет помочь?

Роан опустил глаза. На белоснежной скатерти лежали три красных камня размером с ноготь его большого пальца. Салливан неплохо разбирался в драгоценностях и с первого взгляда понял, что камни не подделка. Он взял один в руки и посмотрел на свет.

– Это… это… надо показать специалисту, в смысле, знающему человеку. По-видимому, бесполезно спрашивать, откуда они у вас?

Фиарэйн как-то по-особенному повел плечом и улыбнулся.

– Просто обменяй их на деньги.

Роану от возбуждения уже не сиделось на месте.

– Легко сказать, обменяй, тут надо подумать… Такие камушки не каждому по карману, – он зачем-то расстегнул и вновь застегнул манжеты, поправил воротник рубашки, пригладил волосы, одернул брюки. – Впрочем, есть один человечек… Господи помоги, во что я ввязался?!

Роан с величайшей осторожностью поместил камни в прозрачный пластиковый пакетик, зажал его в кулаке и выскочил за дверь. Его не было так долго, что Кэйд задремал в кресле, а Джастин и Рэйн остались сидеть перед телевизором.

– Думаешь, он вернется?

Эльф в ответ небрежно отмахнулся.

– Вернется. Получи он весь кошель, я бы не поручился за его добродетель, а это всего лишь несколько маленьких камушков.

– Нужно, наконец, начать задавать вопросы, иначе мы так ничего и не узнаем.

– Если наш новый друг успешно справится со своей задачей, мы непременно его спросим. Слава Богам, он неглуп, все замечает и делает правильные выводы. Если госпожа здесь, мы ее обязательно найдем.

– Она здесь, я это точно знаю.

Архивариус, который полулежал, откинувшись на подушки, мгновенно выпрямился и уставился на капитана.

– Поясни.

Джастин нащупал амулет под черной футболкой с логотипом известного дизайнера.

– С некоторых пор я чувствую ее, но не могу определить ни направления, ни расстояния.

– Неужели здесь тоже есть магия?

– Это не магия, Рэйн, а какая-то сила, которая у них тут повсюду.

– Повсюду, говоришь? Что же…

В этот момент дверь распахнулась. В гостиную вошел Роан с коричневым кожаным чемоданчиком в руке и торжественно водрузил его на стол. Картинно щелкнув замками, он поднял крышку. Чемоданчик был плотно набит пачками бумажек, которые в этом мире называли деньгами. Архивариус попытался подсчитать, сколько их там, но потом сдался и беспомощно поднял взгляд на Салливана.

– А теперь у нас достаточно денег, чтобы купить документы, друг Роан?

– Теперь, друзья мои, у нас достаточно денег, чтобы купить весь театр «Орфей»!

В этот момент Кэйд вышел из приятной дрёмы и случайно взглянул на экран работающего без звука телевизора.

– Вот он, этот гад! – воскликнул кианнасах, тыча пальцем в темноволосого мужчину с бледным неулыбчивым лицом. – Вот он Мэйнард, его поганое превосходительство!

При виде окаменевших, мрачных лиц своих гостей, Роан вмиг растерял весь пафос от удачной сделки. Джастин подошел почти вплотную к экрану и медленно сжал кулаки. Выглядел он при этом так грозно, что режиссер на всякий случай отступил на пару шагов.

– У вас какие-то претензии к Тристану Мэйнарду? Он что, нарушил ваши гражданские права? Отобрал фамильную собственность?

В наступившей тишине стало слышно, как на полке декоративного камина тикают старинные часы. Роан уже решил, что не дождется ответа, но через минуту Джастин глухо произнес:

– Нет, он похитил мою жену.

Глава 7

Роан от удивления лишился дара речи. Похищение женщины – это последнее, что могло прийти в голову, когда речь шла о Мэнни. Вечно недовольный, со скучающим выражением бледного лица, он не вызывал уважения у мужчин и не нравился женщинам.

– Поверить не могу… Надеюсь, вы с ним не родственники?

– Нет, мы не родственники, друг Роан, но ваш канцлер действительно похитил нашу госпожу. Просто поверь на слово.

Салливан удивленно вскинул тщательно подправленные брови.

– Я и не думал подвергать сомнению ваши слова, просто… Даже не знаю, что сказать… Странно все это…

– Ты можешь подсказать нам, где Мэйнард ее прячет.

Это не было вопросом. Три пары глаз уставились на Роана в ожидании, и его мысли пустились в галоп. От него не ускользнуло, что Рэйн назвал жену Джастина «госпожой». Если добавить к этому исторические костюмы, драгоценности и средневековое оружие, то выходило, что они явились из прошлого. Или еще хуже – из какой-нибудь параллельной реальности…

– Так вы для этого здесь? Хотите спасти свою леди? Мне нужно подумать.

Друзья восприняли его слова буквально и разошлись по комнатам, а битком набитый купюрами кейс остался лежать на столе без внимания, второй раз на него никто даже не взглянул. Жизненный опыт подсказывал Салливану, что подобное равнодушие к деньгам проявляют лишь те, кто никогда не знал в них нужды. Господи, неужели они хотят бросить вызов самому канцлеру?

Роану не раз приходилось нарушать закон, но это были мелкие прегрешения. Мошенничество, не больше. А дело, которое затеяли его новые друзья, тянуло на государственное преступление. Но в глубине своей грешной души Салливан знал, что если сейчас отступит, то перестанет себя уважать. Помощь этим людям он расценивал как благородный поступок, дело чести, если угодно. Какой бы подмоченной ни была его репутация, он не имел права окончательно ее замарать.

По понедельникам спектаклей в театре не было, поэтому Роан исчез с самого утра, прихватив с собой половину вырученных за камни денег. На столе в гостиной он оставил целую кипу глянцевых журналов. Фиарэйн с грехом пополам прочитал сообщения, которые касались Мэйнарда, но мало что из них почерпнул. Его превосходительство оказался человеком скрытным и осторожным. Он никогда не появлялся там, где его ожидали, а вся информация о нем была из области догадок и предположений.

Друзья прождали Салливана целый день, но он появился только к концу ужина. Небрежно бросив на диван большую черную сумку, Роан сел за стол и жадно набросился на остывшую еду.

– Вы должны в срочном порядке освоить сотовые телефоны, камеры и прочую технику, – он говорил с набитым ртом, что еще недавно счел бы вопиющим бескультурьем. – Ваши документы будут готовы недели через две, и за это время мне, надеюсь, удастся что-нибудь придумать.

Фиарэйн выгрузил из сумки кучу небольших коробок и аккуратно сложил их на столе. Он уже знал, что такое сотовый телефон. Все работники театра не расставались с этими устройствами ни на минуту. Артефакты были полезными, удобными и достаточно безопасными, но, к несчастью, не для всех.

Как только новый телефон мелодично прозвонил в ладони Джастина, последовала яркая вспышка, и устройство загорелось, издавая резкий неприятный запах. От неожиданности капитан резко отбросил его в сторону и подул на обожженную ладонь. Архивариус быстро накрыл дымящийся телефон диванной подушкой, а Роан бросился к Джастину.

– Ты не пострадал? Что за черт, ведь их проверили при мне! Прости, сейчас я все исправлю.

Он достал из коробки точно такой же телефон, вручил его капитану и снова нажал кнопку вызова. Раздался мелодичный звук… и все повторилось снова.

Глядя на испорченные телефоны, Салливан надолго задумался. Вряд ли это совпадение. Вероятность того, что ему продали два неисправных гаджета, была ничтожно мала, поэтому он решился на очередной эксперимент.

Когда Фиарэйн закончил бинтовать обожженную ладонь Джастина, Роан достал из коробки третий по счету телефон. Архивариус с опаской сжал пальцы на гладком черном пластике тонкого корпуса, стараясь держать коварный артефакт подальше от себя. Но ничего особенного не произошло. Телефон прозвонил, связь установилась. То же самое было и у Кэйда, но едва устройство вновь оказалось у капитана, последовал третий микровзрыв.

После этого Джастина отстранили от испытаний, а остальные весь остаток вечера осваивали цифровую фотокамеру и различные средства коммуникации.

Ночью Джастину вновь приснился кошмар. Некоторое время Кэйд прислушивался к тихим мучительным стонам за дверью, потом вошел и легонько встряхнул капитана за плечо. Тот моментально открыл глаза.

– Это я, Джас, – спокойно произнес Кэйд, показывая другу раскрытые пустые ладони. – Тебе приснился плохой сон.