Kitabı oku: «Хранитель Королевского Букета», sayfa 10
Глава 12 Экскурсия в музей «Лысая гора»
Солнце еще не собиралось подниматься из-за гор, и в комнате было сумрачно, когда Эвелин вскочила с постели и заметалась по дому, на ходу закидывая вещи в рюкзак.
– Да не торопись ты так, опять что-нибудь забудешь. – Вошла в комнату бабушка.
– Так время уже, ба, приказано быть около школы в семь часов. – Остановилась Эвелин посередине комнаты. – Кто не успел, тот опоздал, – процитировала она приговорку Боримира Лазаревича.
Эвелин, конечно, уже приучила себя собирать вещи с вечера, но все равно что-то забывала и приходилось собираться по утрам в спешке.
– Подождет тебя твой Иван. – Выглянула бабушка в окно.
– Он не мой. – Закинула Эвелин бутерброды в боковой карман рюкзака. Схватила очки для полетов и выскочила на ступеньки.
– Фенечка с Малушей явились, ба! – обернулась и прокричала Эвелин, погладив шишеру за ухом.
– Слава Флоре! – Вышла на крыльцо бабушка. – Эви, может все же провожу тебя?
– Спасибо, ба, но не нужно.
Эвелин схватила метлу, стоявшую наготове, и понеслась к калитке, не обращая внимания, что ремни безопасности волочатся по дорожке.
Сегодня они летели на экскурсию в музейный комплекс «Лысая гора».
Азалия Мстиславовна часто рассказывала об этом месте и неустанно повторяла, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать и, что каждая уважающая себя ведьма обязательно должна побывать в этом музее.
“Лысая гора” музейный комплекс, где собрано культурное наследие волшебства всех миров. Эвелин давно мечтала попасть туда, они даже с бабушкой собирались как-то полететь, но не получалось.
Один Марик только возмущался и не хотел лететь.
– Что я там забыл, в вашем музее? – заявил он Азалии Мстиславовне, – Там же скукота, вселенская скукота! Смотреть на вещи давно умерших ведьм. Скучнее только в театре.
– Марий, ты хоть бы молчал, не показывал свой низкий культурный уровень, – возмутилась учительница. – Лететь обязаны все! И не вздумай заболеть, я обязательно свяжусь с родителями и узнаю – болел ты или отлынивал.
– Не связывайтесь, я полечу, – сдался Марик.
– Вот и отлично. Всем советую хорошенько выспаться перед дорогой. Перелет дальний, займет целый день, конечно, с остановками, но сил понадобится много. Одежда свободная, но теплые вещи возьмите, высоко над землей воздух холоднее.
По дороге домой Михась сообщил им, что туда лету восемь часов в оба конца. Оказывается, он уже бывал в музее с дедушкой.
– Конечно, если подняться выше и лететь по прямой, через Самоцветные горы, то можно сэкономить час, но ограничение высоты полета не позволяло это сделать. А тащиться через все долины, ущелья и равнину дольше. И еще. Там по пути будут технические остановки, чтобы перекусить и все такое, – покраснел Михась…
– На стоянках бабки пирожки будут предлагать, ну и всякое такое, но в дороге лучше есть свое, оно надежнее будет… ну и экономнее, конечно.
Эвелин схватила свою метлу и выскочила за калитку.
Там ее уже ждал Иван.
По привычке выхватил у нее рюкзак и закинул на плечо. С некоторых пор Эвелин позволяла ему проявлять мужскую заботу. Иван оттолкнулся ногой от земли, чтобы взлететь, но вдруг под тяжестью двух рюкзаков наклонился назад и чуть не свалился с метлы.
“Перегруз! Я с такой тяжестью не взлечу, я вам не лошадь!” – заверещала метла под Иваном.
Эвелин засмеялась. Она-то слышала визги метелки в отличие от Ивана.
– Давай сюда, джентльмен. – Сняла с его плеча свой рюкзак Эвелин.
Они взмыли вверх и отправились к школе.
Возле входа было многолюдно. Рядом со многими учениками стояли родители, провожали в поездку своих детей. Они тихо переговаривались. Но в утренней тишине их голоса звучали звонко. С ними стояла Азалия Мстиславовна, нетерпеливо посматривавшая на небо. Рядом с Надей стояла Ольга Казимировна.
«Зря я бабушку остановила, сейчас бы не завидовала», – подумала Эвелин. Она покосилась на Ивана. – «И Лазореуса как назло нет. Обычно рядом крутится, а сейчас как сквозь землю провалился».
На табуретке у входа сидел Григорий. Увидев погрустневшую Эвелин, он улыбнулся, смешно пошевелил апельсиновыми усами и подмигнул.
Солнечные лучи только показались. Запели первые птицы. Тишину прервал, опустившийся на метле Боримир Лазаревич.
– Всем привет! Готовы? – Поднял он на лоб защитные очки.
– Да! – откликнулись ученики.
– Мальчики налево, девочки направо, – скомандовал Боримир Лазаревич.
Послышался недовольный вздох. За время учебы многие ребята сдружились и хотели лететь на экскурсию рядом, чтобы иметь возможность общаться. Слова учителя многих расстроили.
– Что? Что не так? – спросил Боримир Лазаревич. – Все равно во время полета болтать нельзя. Правила полета соблюдать неукоснительно. Высоко не подниматься, у каждого на метле будет мой узелок. – Обвел он всех уверенным взглядом.
– Кто забыл защитные очки и ремни безопасности?
– Я забыл. – Из строя вышел Марик
– Ах ты ж! Все-таки решил не лететь? – возмутилась Азалия Мстиславовна.
– Я не специально, – спокойно возразил Марик. – Очки сломались, а про ремни я, правда, забыл.
– Ничего страшного, я сейчас запасные принесу. – Поднялся с табурета Григорий и скрылся в боковой неприметной калитке.
Вернулся он в компании Смотрителя школы. Пока Лилиен Витольдовна желала всем счастливого полета, Григорий помог Марику присоединить ремни к метле.
– Не благодари, – подмигнул он Марику.
Дети выстроились рядами за учителями. Боримир Лазаревич и Азалия Мстиславовна достали палочки-цветки и взмахнули ими. В воздухе к детским метлам протянулись белые полупрозрачные веревочки. Движением руки учителя закрепили на каждом древке узелок и уже собирались дать команду на взлет, когда во двор влетела запыхавшаяся Нора.
Азалия Мстиславовна не стала слушать оправдания Норы, молча перекинула ей воздушную веревочку с узелком на метлу. Нора оказалась рядом с Эвелин.
«Этого только не хватало», – разозлилась Эвелин.
– Ну что, милые леди и юные джентльмены, по коням? То есть по метлам? – исправился учитель.
По команде они дружно поднялись в воздух.
Сверху просыпающийся город казался особенно красивым. Эвелин любовалась ровными улицами, разноцветными крышами домов с яркими клумбами в каждом дворике. Позади осталась долина Эльфов с темными точками пасущихся козуль на зеленом лугу, черное блюдце Лагуны с каменными истуканами и ярмарочная площадка под скалой.
– Так и знал, придется теперь тащиться, – ворчал Михась.
А Эвелин радовалась. Ей было интересно узнавать Флорению. Они долго летели через горы и долины. Ветер развевал ее отросшие волосы, очки защищали глаза от мошек. Иногда до нее долетал грохот горных речушек, перекатывающихся по каменистым руслам. Птицы, заметив их большую компанию, облетали стороной. Горы и ущелья сменились оврагами и холмами, наконец, внизу появилась безбрежная болотистая равнина, состоявшая из островков и озер, словно пятнистая шкура лесной кошки. Боримир Лазаревич махнул рукой на один из крупных островов и начал снижение. Все последовали за ним. В середине острова, среди мохнатых елей, Эвелин заметила прогалину. Они опустились на широкую поляну с костровищем из камня и треногой для котелка. По краям расположились рубленые из бревен столы с лавками-бревнами. Чуть в стороне под раскидистой елью спряталась бревенчатая избушка с резным крыльцом и маленьким квадратным окошком сбоку.
«Интересно, а курьи ножки у нее есть?» – подумала Эвелин, вдыхая терпкий запах луговой травы.
Боримир Лазаревич, будто услышал ее мысли, тихо проворчал:
– В каждой избушке свои погремушки, – и уже громче скомандовал:
– Отдых двадцать минут, располагайтесь, и можете перекусить. – Обвел он рукой поляну.
Веревочка с узелками растаяла. Дети разбрелись по лугу. Эвелин с Иваном сели рядом с Боримиром Лазаревичем. Тут же примостились Надежда и Томила. Михась ушел за другой стол. Ученики стали доставать продукты. Вдруг над избушкой раздалось громкое «Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!»
– Проснулась, наконец-то, – усмехнулся Боримир Лазаревич. – Ну, сейчас начнется.
И началось.
Скрипнула дверь, и на крыльцо выскочила сухонькая старушка в темно синем платье и в белом фартучке. Из-под белой косынки виднелись седые волосы. В руках она держала огромный пузатый самовар. Старушка подняла голову, кого-то разыскивая глазами среди еловых веток, белая косынка соскользнула с головы, нос с горбинкой дернулся. Бабка опустила голову, плюнула вбок, пробурчала что-то себе под нос, спустилась с крыльца, засеменила к Боримиру Лазаревичу и поставила перед ним самовар.
– Здравствуйте, гости дорогие! – нараспев проговорила старушка. – Приветствую вас в наших краях, на моем Меркурии. Угощайтесь, чем Флора богата.
– И вам не хворать, Фиона Яговна, – привстал с лавки Боримир Лазаревич, – от угощения не откажемся. – Многозначительно посмотрел он на самовар.
– А чего ж вас не угостить? – Щелкнула она пальцем по хищнице- росянке, высунувшейся из-под стола и раскрывшей пасть. – Вы люди культурные, траву не мнете, цветов не рвете, мусор не разбрасываете, где попало.
Старушка кивнула, и на столе появилось большое деревянное блюдо с пирожками. По поляне распространился соблазнительный запах выпечки. Из самовара поплыл пар, рядом появился расписной заварник, а перед каждым гостем чашка с блюдцем. Боримир Лазаревич кивнул всем, разрешил есть бабкино угощение. Старушка присела рядом с учителем.
– На суматошное место детей везешь? – спросила она Боримира.
– Да, Фиона Яговна, на Лысую гору. – Боримир Лазаревич сделал глоток из чашки.
– Понятно. Хорошее дело просвещение.
Пока ребята ели и пили, Фиона пристально рассматривала детей.
– А ты из Лютиковых? – спросила она Томилу. – Столичная штучка.
Та кивнула, прожевывая пирожок.
– А ты из Клеверов? – посмотрела старушка на Эвелин. – Уж больно похожа на подруг моих, дочек Витольда.
– А ты, наверное, дочка Вольги Календулы? – обратилась она к Надежде. – Такой огонь в волосах только в ее роду.
Надежда покраснела.
– А ты чьих кровей будешь? – Повела Фиона Яговна аккуратным носом с горбинкой в сторону Ивана. – Что-то знакомое слышу, но и чужого намешано.
Иван подавился пирожком, закашлялся. Эвелин легко стукнула его по спине.
– Расскажи, как ты тут поживаешь? Что новенького слышно? – отвлек Боримир Лазаревич старушку от разглядывания детей.
– Как поживаю, говоришь? Что новенького слышно? – оживилась старушка. – Вот ведь как бывает, Боримир, один недослышит, другой додумает. Были у меня личные гуси-лебеди, кормильцы мои. Оболгали нас. Наговорили, что детей малых они крадут по моим наущениям. Вот. А было-то все наоборот! Бизнес я хотела наладить, гусиное такси. Путешественник меня тут один научил. Только кто меня старую услышит? В результате получился пшик. Ни гусей, ни дохода. Сбежали они от меня, улетели. Вот. – Она снова щелкнула по росянке пальцем. – Вот же настырная какая.
Росянка спряталась под стол.
– Не переживай Фиона Яговна, вернутся к тебе твои гуси-лебеди, – успокоила старушку Азалия Мстиславовна, – куда они без хозяйки настоящей? Поблукают и вернутся.
– Ну, спасибо, милая, умеешь успокоить старую, – заулыбалась Фиона.
Эвелин заметила, как у нее заблестели белоснежные зубы. «Вот это бабуля! – удивилась она. – Хоть и моя бабушка ничем не хуже, и выглядит хорошо, и йогой занимается!»
Блюдо опустело. Дети поблагодарили старушку за угощение. Боримир встал из-за стола и кинул на блюдо три монеты.
– Вот умеешь бабку порадовать, – улыбка у Фионы Яговны стала еще шире. Она смахнула монеты в карман фартука. Вмиг со столов исчезла посуда.
Ученики построились за учителями, сели на метлы. Боримир Лазаревич и Азалия Мстиславовна снова прокинули воздушную веревочку к древкам. Дети пристегнулись и надели очки.
Эвелин уже собиралась оттолкнуться от земли, но старушка схватила ее за руку. Глаза у нее побелели, и она торопливо прошептала в лицо Эвелин: «Волк шкуру меняет, а повадки те же». Тут же отпустила руку, развернулась и пошла к избушке, не оборачиваясь.
Эвелин растерялась.
– Быстрее взлетай, – окликнула ее Азалия Мстиславовна, – веревочка уже натянулась, сейчас порвется.
Эвелин оттолкнулась и взлетела в воздух.
Они долго летели над равниной. Эвелин заметила пару раз вдалеке летящие фигурки на метлах, стаю гусей. Уж не бабкины ли?
Вдалеке показалась высокая лесистая гора. Она стояла посередине равнины, словно старый кряжистый дуб, уходя корнями в болото. А макушкой подпирая небо. Чем ближе подлетала их группа к горе, тем величественнее она казалась.
Зависнув над скалой, Эвелин увидела широкое плато с темно-зелеными елями и соснами. Между ними виднелись небольшие здания из красного кирпича с коричневыми черепичными крышами. В центре широкая площадь с ярким пятном посередине. Их группа опустилась сбоку, ярусом ниже, на пустой посадочной площадке.
– Как хорошо, что мы сегодня первые, – заметила Азалия Мстиславовна.
Ученики вслед за учителями быстро поднялись по вырезанным в скале каменным ступенькам наверх и остановились около приземистого здания с табличкой «Касса» над полукруглым окошком. Чуть в стороне пустовала деревянная беседка с лавочками внутри. Рядом с кассой стоял старичок. Его лысая голова блестела, словно смазанная репейным маслом, а глаза спрятались под густыми седыми бровями. На черной форме красовался шеврон с надписью «Охрана».
– Добрый день, мистер Руф, – поздоровалась с ним Азалия Мстиславовна.
Охранник кивнул в ответ и окинул учеников подозрительным взором. Эвелин вздрогнула, почувствовав на себе его колючий недоверчивый взгляд.
– Можете присесть в беседке, отдохнуть, пока я возьму билеты в музей, – предложила Азалия Мстиславовна и подошла к окошку.
Эвелин с Ванькой уселись рядом на лавочку в ожидании экскурсии. Они с любопытством рассматривали музейный комплекс. Эвелин насчитала шесть зданий с арочными окнами и двустворчатыми дверьми по краям широкой площади. От каждого здания в центр площади, к фонтану, вели мощеные серым камнем дорожки. Всюду росли невысокие густые сосны и ели. Сквозь ветки проникал слабый рассеянный солнечный свет, создавая мрачную таинственную атмосферу. «Да уж, веселенькое место». – Эвелин присмотрелась к яркому фонтану.
В нем, постоянно меняя направление, струились разноцветные потоки воды. Между потоков резвились светящиеся рыбки.
– Отдохнули? – вошла в беседку Азалия Мстиславовна. – Нам сегодня два музея нужно посетить, набирайтесь терпения. Все за мной! – скомандовала учительница.
– Дальше без меня! – шутливо поднял руки вверх Боримир Лазаревич. – Пока вы по музеям будете просвещаться, я свои дела пойду делать. – Он подмигнул Азалии и выскользнул из беседки.
***
– Какие дела? – Пожала плечами учительница и отмахнулась. – Флора с тобой, пошли ребята.
Они приблизились к бассейну, и Эвелин ахнула: вместо бассейна проявилась разноцветная клумба с порхающими бабочками и стрекозами. Эвелин прислушалась, но цветы молчали.
– Инсталляция, – кивнула Азалия Мстиславовна на клумбу. – Верховные маги сказали, что тектонические изменения в других мирах привели к сдвигу оси магической силы в нашем мире, и это место потеряло свое предназначение. В память о шабашах…ну, и, чтобы сохранить знания о волшебстве, решили открыть здесь музейный комплекс. Идем дальше? – Азалия Мстиславовна повела группу к дальнему музею.
«Музей мадам Крюссо. Коллекция фигур ведьм разных миров». Прочитала Эвелин надпись на бронзовой табличке. Они прошли в маленькую комнату с узкими мягкими банкетками, где навстречу вышла стройная милая девушка с крючковатым носом. Пышная каштановая шевелюра была собрана в хвост синей лентой. Строгий синий костюм с синим платком на шее очень ей шел. В руках она держала указку-цветок.
– Добрый день, – приветствовала она учеников, – я ваш экскурсовод, меня зовут Злата, присаживайтесь, – предложила она ученикам.
– Для начала повторим правила поведения во время экскурсий, – продолжила она, – итак, правило первое, внимательно меня слушать, правило второе, внимательно рассматривать экспонаты, правило третье: вести себя тихо, четвертое – двигаться аккуратно друг за другом.
– Вы ни разу не сказали слово нельзя, – перебил экскурсовода Марик.
Он восхищенно смотрел на нее с открытым ртом.
– А? Что? – растерялась Злата.
– Вы не сказали, что нельзя делать в музее, – пояснил он.
– Если будем делать то, что можно, то на нельзя не останется времени, – ответила Злата, – и, кстати, давайте договоримся, если нужно задать вопрос, то поднимаем руку так. – Она подняла вверх развернутую ладонь. – Если хотим ответить, то делаем так же. Договорились? – Услышав дружное «да», она продолжила: – Сейчас вы наденете тапочки… Поверх своей обуви. – Перед каждым появились большие шитые тапочки с длинными завязками.
Эвелин надела шлепанцы сверху кроссовок и обмотала щиколотки дважды длинными завязками, затянула узел бантиком. Удостоверившись, что все готовы, Злата прошла в первый зал.
Из-за плотных портьер в зале царил полумрак, но, как только они вошли, засветились на потолке яркие огни, и засверкал зеркальный паркет под ногами.
– Ноги от пола можете не поднимать, скользите по паркету, – посоветовала экскурсовод и заскользила первая к ближайшей витрине.
Эвелин огляделась и ахнула. По всему залу под стеклянными колпаками застыли фигуры людей. Над стенами за прозрачными витринами замерли высокие и низкие, большие и маленькие, толстые и худые, старые и молодые ведьмы.
Эвелин заскользила к экскурсоводу. Под стеклянным колпаком стояла милая старушка с торчащими седыми космами из-под красной косынки в горошек и с крючковатыми пальцами на льняном белом фартуке. Рядом стояла ступа с метлой.
– Итак, наше знакомство мы начнем с ведьмы, что значит «ведает», с представительницы вида баба-яга. Как правило, это была самая старая женщина в роду, которая обладала магическими способностями и оберегала семейный очаг от тайных козней или коварных происков возможных зложелателей. Свои магические знания она передавала своим дочерям и внучкам.
– На Фиону похожа, – шепнул Михась.
В тишине зала его услышали все, в том числе и Злата.
– Вы Фиону Яговну имеете ввиду? С Меркурия? – поинтересовалась она.
– Да, – ответил Михась.
– Жива старушка, – улыбнулась Злата, – да, как раз это яркий пример, у нее и отчество подходящее. Кстати, по атрибутам можно было судить о социальном и материальном статусе бабы-яги. Здесь мы видим представительницу семьи со средним достатком. Метла с хвостом из луговой дерезы, ступа из мягких пород дерева. Пройдем дальше. – Заскользила экскурсовод по залу.
Под следующим прозрачным колпаком Эвелин увидела невероятно красивую девушку с водопадом длинных смоляных волос с красной лентой на голове и в цветастом сарафане.
– Здесь мы видим чаровницу. Они необычайно красивы, обладали отменным здоровьем, ведали сердечными делами, возвращали семейное счастье или потерянную любовь. Они владели искусством повелевать полуденным полевым зноем и болотным туманом. На добро они отвечали добром, на зло – злом.
Приблизившись к следующей фигуре, Эвелин громко ахнула. Из-за стекла на нее смотрела прапрабабка Любава. Ее белоснежные локоны рассыпались по плечам, а на коленях спала черная шишера.
– Элементальщицу увидела? – спросила ее Злата, заметив интерес Эвелин к экспонату.
– Это моя прапрабабка, – ответила Эвелин.
– Супер, заодно и с родственницей повидалась, – пошутила экскурсовод и продолжила: – Перед вами представительница элементальных ведьм, в данном случае – огненная ведьма. Стихийницы ведают, используют природную магию земли, воды, воздуха, огня.
Как правило, в связке с ними животные-хранители. Обычно, это представители семейства кошачьих: коты, манулы, шишеры, леопарды. Но бывали и птицы: совы, филины, вороны, и даже страусы, которые помогали ведьме повелевать стихиями.
За добро добром. Помним, да? Идем дальше.
Они подошли к следующему экспонату.
– А это представительница флора-ведьм.
За стеклом на островке цветочного луга сидела молодая девушка с распущенными рыжими волосами. На голове у нее был венок из цветов, длинный льняной сарафан прикрывал ноги. В руках – букет из луговых васильков.
– Обратите внимание, здесь вы видите ведьму цветочную, – Злата посмотрела на Надежду и заметила, – кажется, про вас, – продолжила рассказывать, – самый распространенный вид ведьмы, который по численности может поспорить лишь с ведьмой травяной. Живут они в местах произрастания цветковых растений, то есть – везде. Сила магии располагается частично в подъязычной железе, частично в цветке-амулете, который каждая цветочная ведьма получает в день своего совершеннолетия. Как правило, это возраст двенадцати лет, иногда тринадцати.
Это все, кстати, относится и к особям мужского пола. Но о них мы узнаем в следующем зале.
Злата знала свое дело, увлекательно рассказывала и показывала ученикам музейные экспонаты. Дети целых два часа ходили за ней по залам, рассматривали экспонаты и слушали истории о чародеях, знахарях, колдунах, магах, шептунах, ведьмаках, волхвах и упырях.
Закончив экскурсию, Злата провела их в другую дверь, и ученики оказались в похожей на первую комнатке с банкетками. Поблагодарив Злату, сняли тапки. Тапки тут же испарились. Дети вышли на улицу, вдохнули свежий хвойный воздух.
– Устали? – участливо спросила Азалия Мстиславовна.
– Нет, – уныло ответил Марик и с сожалением посмотрел на закрывшуюся дверь.
– Ты бы за Златой весь день ходил, как цепной пес, – съязвила Эвелин и раскрыла широко глаза, передразнивая Марика.
– Не твое дело, – буркнул Марик и насупился.
– Наше, наше, – поддержала Эвелин Нора, – мы же переживаем за тебя, вдруг влюбишься – лечи тебя потом, зелье рассчитывай, – захихикала она и подмигнула Эвелин.
«Этого мне только не хватало», – подумала Эвелин, улыбнулась Норе и передвинулась поближе к Ивану и Наде.
– Технический перерыв двадцать минут, – сообщила Азалия Мстиславовна и указала на еще одну беседку рядом со зданием.
Ребята двинулись по дорожке, но дойти не успели, прямо перед ними заискрился воздух, и проявилась кривая линия в виде арки. Послышался треск, и открылся пространственный коридор. Из него вышел немолодой мужчина с длинной белой косой и суровым обветренным лицом. На плечах темного кожаного костюма поблескивали металлические шипы, на поясе потертая перевязь с клинками. На черных высоких ботинках желтела пыль. Он пристально оглядел площадь и отступил в сторону. На площадь из портала выходили и строились в шеренгу крепкие парни в светло-коричневых форменных костюмах. Они поворачивались спиной к ведуньям, и перед Эвелиной мелькал знак – крупный дубовый листок. Длинные черные косы поблескивали вплетенными металлическими нитями, на высоких черных ботинках виднелась желтая пыль. Последними вышли две девчонки, с виду хрупкие, но во взгляде была заметна колдовская сила. В воздухе разлился горько-кислый запах прелой листвы.
– Да это же веды-алафы, – восторженно прошептала Нора, – маги из Алафийского замка, закрытое братство.
Старший что-то сказал ученикам и двинулся к кассе. Эвелин заметила, как расслабились веды, когда он ушел. Самый смелый вед с выбритыми висками обратил внимание на них.
– О, привет, цветочницы! – насмешливо проговорил он. – Почем ромашки?
– Не для тебя ромашки расцвели, – вызывающе ответила Нора и прищелкнула языком.
Вед прищурился, посмотрел на Нору сверху вниз, ткнул двумя пальцами, указательным и средним, себе в глаза, потом в ее сторону:
– Я запомнил тебя, цветочница, встретимся на выпускном балу, и тогда посмотрим для кого цветут ромашки, – угрожающе ответил он.
– Сила, не цепляйся, опять получишь нагоняй, – одернул веда другой, с родинкой в виде трилистника на лице. – Тебе прошлого раза мало?
– Все нормально, Зима, – дружески ответил вед и отвернулся от ведьм.
– Ты, что, совсем? – дернул за рукав Нору Марик. – У них же память… – Подвел глаза под лоб.
– Плевать, – повела плечом Нора.
– Пойдемте уже в беседку. – Азалия Мстиславовна молча наблюдала за словесной перепалкой.
Из беседки Эвелин видела, как вернулся старший вед, и вся группа за ним отправилась к музею. Следом направился охранник Руф. «Боевое оружие ведьм», прочитала Эвелин надпись на здании.
«Вот бы куда попасть на экскурсию. Наверняка, там поинтереснее будет, чем в музее ведьмовского быта», – сокрушалась она мысленно.
– Азалия Мстиславовна, у меня голова болит, можно я тут посижу? – схитрила Эвелин.
– Сильно болит? – участливо спросила учительница.
– Ну, так, терпимо, – пожала плечами Эвелин.
– На, возьми, съешь, – протянула Азалия ей конфету, – все пройдет.
– Спасибо. – Развернула Эвелин конфету и сделала вид, что кладет конфету в рот, но как только Азалия отвернулась, незаметно спрятала ее в карман.
Иван молча наблюдал за происходящим. Придвинулся ближе и шепотом спросил Эвелин:
– Знаю я тебя, колись, чего уже задумала?
– Я хочу туда, – показала она глазами на дверь, где скрылись алафы.
– Ты чего? Нам туда нельзя.
– А мы незаметно, с краю. Никто и не заметит, – умоляюще посмотрела на него Эвелин.
– Ладно, придумаем что-нибудь.
– Отдых закончился, пройдем на следующую экспозицию, – позвала детей учительница.
***
В следующем музее их встретил немолодой полноватый мужчина.
Рассказывая об экспонатах, он все время хватался за нос похожий на картошку и плямкал мокрыми губами-варениками. Из-за этого его речь была невнятной и невыразительной.
«О, Флора, когда же закончится эта экскурсия. – взмолилась Эвелин, – Какая скукота! Как Марик говорил? Вселенская скукотища?! Точно!» – злилась Эвелин.
В первой комнате в витринах и на полках теснились сапоги и туфли всех времен и народов.
– В этом зале у нас собрана прекрасная коллекция волшебной обуви. Сапоги-скороходы семимильные для дальних расстояний, пяти и трехмильные лапти на более короткие, – монотонно рассказывал экскурсовод.
Эвелин заметила, как погрустнел Марик и Нора, скучающе смотрела по сторонам Надя.
– Здесь вы видите хрустальные туфельки, пятнадцать пар, на все случаи жизни, – пафосно вещал экскурсовод.
– Знал бы ты сколько нужно на самом деле пар туфель на все случаи жизни, эксперт, – насмешливо прошептала Нора.
– В этой витрине летающая обувь, – продолжал рассказывать экскурсовод, – сандалии, так называемые таларии, предположительно, изначально принадлежавшие Гермесу, потом Персею. С их помощью герои побеждали своих врагов.
Под стеклом Эвелин рассмотрела потрепанные сандалии из кожаных ремешков с блеклыми крыльями. Рядом стояли серебряные детские туфельки. «Волшебные башмачки Элли», – прочитала она надпись.
– Ну, тут башмаки-домики, башмаки-деревья, башмаки-кареты и всякое такое. – Махнул на висящие в воздухе ботинки экскурсовод, предлагая детям самостоятельно все рассмотреть. – Это уменьшенные копии, конечно, – пояснил он.
– А здесь у нас гордость коллекции, – повернулся экскурсовод к противоположной стене, и все увидели висящие на крючках ноги. Это запасные ноги бабы-яги: золотая, серебряная, медная, железная, деревянная и даже парочка настоящих, костяных, – указал он на экспонаты.
– Какая прелесть, – вырвалось у Азалии Мстиславовны.
Заметив внимание учительницы, экскурсовод обращался уже лично к ней, не пытаясь привлечь внимание детей.
– Представляете? Скажу по секрету только вам… киношники из другого мира иногда просят магические реквизиты, и по особому разрешению им их выдают. Зритель думает, что это компьютерные спецэффекты, а это настоящее, – он восторженно затряс руками в воздухе, – оно совершенно иначе смотрится в кадре. Но это только для настоящих профессионалов, в основном, конечно, пользуются компьютером…
– Скучно, – тихо сказала Эвелин Ивану, – не хочу смотреть на их тапки, котелки и прялки. В кладовой моей бабушки и то интереснее.
– А сейчас я предлагаю пройти в следующий зал, где у нас представлена коллекция салфеток, рушников и скатертей. И представьте себе, все – самобранки.
Пока дети толпились на входе в следующий зал, Эвелин и Иван выскользнули из зала незамеченными. Экскурсовод не отставал от Азалии Мстиславовны, что-то объясняя той вполголоса, видимо, нашел родственную душу.
На площади было многолюдно, по дорожкам расхаживали пары и группы вновь прибывших посетителей. Вдруг прозвучала громкая сирена. Все заволновались. У Эвелин заложило уши. Из дверей музея «Боевого оружия» выскочил сначала Руф, а следом алафы. Около бассейна-клумбы клубилось черное пыльное облако, которое стало рассеиваться, и на площади появился человек. Он был в черной одежде: ботинках, джинсах с дырками на коленках, кожаной косухе с блестящими заклепками. Черные крашеные волосы спадали грязной паклей на плечи, беззвучно шевелились черные накрашенные губы, и недоуменно моргали испуганные глаза.
Веды столпились вокруг него.
– Быстрее! – Иван схватил Эвелин за руку и потащил в открытую дверь запретного музея.
Солнечный свет едва проникал сквозь плотные портьеры на окнах, но и этого было достаточно, чтобы увидеть блестящие кольчуги и шлемы ведунов, массивные мечи и острые клинки, ножи с ритуальными надписями. В углу стояла каменная глыба, в которой торчал ржавый рыцарский меч.
– Ух ты, – воскликнули Эвелин и Иван одновременно.
– Идем дальше, – Иван тащил Эвелин в следующий зал. – Боевые зеркала, – прокомментировал Иван.
Повсюду располагались зеркала разного размера и формы. Эвелин дотронулась до зеркального круглого щита и почувствовала холод.
– Не тронь, – предупредил Иван, – вдруг сработает магическая сигнализация, тогда нас точно поймают, идем дальше.
Они проскочили через залу с посудой: котелками, кубками, чашками, тарелками с изображением пентакля и оказались в зале с метлами.
Эвелин подошла к метле с хвостом и держаком из березы.
– У моей мамы была такая же, но я ни разу не видела, чтобы ею мели двор. Я однажды хотела смести со ступенек листву, но мама отобрала метлу. Я тогда просто недоумевала, теперь понимаю почему.
– Да, понятно. – Задумчиво смотрел на другую метлу Иван. Рядом на табличке было написано «Боевая метла короля Эмилиана Третьего».
Эвелин не обращала внимания на Ивана. Она слушала болтовню метелок и улыбалась, пока не услышала фразу:
– Они нашли друг друга.
– Пока только встретились.
– Но история повторяется.
– Да.
– Мальчик страдает.
– Ян не знает, что отец еще жив.
– Я бы не назвала это жизнью.
– Ах, как бы ему рассказать.
– Он узнает…
В соседнем зале послышались голоса и приближающиеся шаги.
Эвелин и Иван заметались по залу в поисках укрытия. Наконец, они спрятались за плотными портьерами. В зал вошел Руф. Эвелин увидела в щелку, как он приблизился к их укрытию. Эвелин обмерла, перестала дышать. Руф протянул руку к шторе, но снова громко сработала сирена. От противной трели у Эвелин заложило уши, как и первый раз.
